| Таким образом, позиция Православной Церкви остается неизменной: есть правда и неправда в богословских и духовных вопросах, а богословие– и именно христианское богословие – не вопрос вкуса или мнения, рассуждения или эрудиции. Также это не вопрос установления правильных философских предпосылок и представления верных логических заключений в правильных философских категориях. Это – единственно и исключительно вопрос правильной формулировки определения тайны бытия и действия Бога, как Бог открывает Себя Своим творениям, «соделывая спасение, – как говорит псалмопевец, – посреде земли» ( Пс. 73, 12 ). Бог может и должен быть познан. Это – свидетельство Православия. Бог открывает Себя Своим творениям, которые способны к познанию Его и которые находят свою истинную жизнь в этом знании. Бог проявляет Себя. Он не составляет какие-то сведения о Себе, которые передает, или некоторую информацию, которую Он сообщает о Себе. Он открывает Себя тем, кого он сотворил по образу Своему и по подобию для определенной цели познания Его. Все в Нем и для блаженства в этом бесконечно возрастающем познании в вечности. Божественным образом и подобием Божиим, по которому люди – мужчины и женщины – сотворены, согласно православному вероучению, является вечный и несозданный Образ и Слово Божие, называемый в Священном Писании Единородным Сыном Божиим. Сын Божий существует с Богом в полном единстве сущности, действия и жизни вместе со Святым Духом Божиим. Мы уже встречали это утверждение в приведенных выше словах святителя Афанасия. «Образ Бога» является Божественной Личностью. Он – Сын и Слово Отца, Которое существует с Ним «от начала», Тот, в Котором, посредством Которого и для Которого все сотворено и Которым «все стоит» ( Кол. 1, 17 ). Это – вера Церкви, подтвержденная в Священном Писании и засвидетельствованная святыми Ветхого и Нового Заветов: «Словом Господним небеса утвердишася и духом уст Его вся сила их» ( Пс. 32, 6 ). «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог . Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» ( Ин. 1, 1–3 ). |
| Это рассуждение также не имеет для себя основания в Св. Писании. Совершенно верно, что, по непреложному учению св. Апостола Павла, истинный Первосвященник в Церкви Христовой есть только Господь наш Иисус Христос. Но в каком смысле ап. Павел называет Его первосвященником? На этот вопрос он сам отвечает, говоря, что Христос не имеет нужды ежедневно, как ветхозаветные первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принесши в жертву Себя Самого. Значит, священство Христа состоит в Голгофской жертве, в совершенном им искуплении рода человеческого от греха, проклятия и смерти. Так греко-российская церковь всегда учила, учит и будет учить до скончания века. Следовательно, она всегда находилась, находится и будет находиться до скончания века «под архиерейством Христовым». Иное дело – молокане: они не признают искупительного значения крестной смерти Христовой, т. е. принесения Христом Самого Себя в жертву за грехи всего мира. Как же они могут говорить, что они находятся «под архиерейством Христовым»? Для них Христос даже и не Первосвященник. Они говорят об этом только по своей логической непоследовательности. Другой вопрос: называя Иисуса Христа Первосвященником, отвергает ли этим ап. Павел, вообще, священство в Церкви Христовой? Нисколько. В слове Божием, наряду со званием Первосвященника, Господь наш Иисус Христос именуется еще и Пастыреначальником ( 1Пет. 5:4 ). Над какими же пастырями Он был бы начальником, если бы таковых не было в Его Церкви? Христос принес Себя в жертву искупления за грехи всех людей прошедшего и будущего времени. Чтобы достойно принять спасительные плоды этой единой и вечной Жертвы, люди должны быть кем-то подготовлены. С этой целью, по свидетельству того же самого ап. Павла, который говорит и о первосвященстве Христовом, Великий Первосвященник Господь «поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых (т. е. христиан) на дело служения, для созидания Тела Христова (т. |
| —239— счастливая, и когда потом распоряжается на заводе, то чувствуется в ней большая сила. Ее все боятся и дома, и в селе, и на заводе». 168 Такова беспощадная логика «овражной» жизни, и против нее автор пользуется самым сильным аргументом: показывает ее нравственную несостоятельность. Главная героиня повести, Липа, как бы «выпадает» из этой логики, живет вне ее с самого начала. «Она была худенькая, слабая, бледная, с тонкими, нежными чертами, смуглая от работы на воздухе; грустная, робкая улыбка не сходила у нее с лица, и глаза смотрели по-детски – доверчиво и с любопытством». 169 Собственно, этот взгляд – важнейшая из конкретных немногих деталей внешнего облика Липы, сообщенных автором. Чехов настойчиво подчеркивает детское начало в душе героини. Формально, «логически» для Липы не закрыт путь, на котором властвует Аксинья, но мы сразу чувствуем, что то не для нее: для этого она слишком чиста и по-детски невинна. «В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» ( Мф.18:1–3 ). Настойчивое подчеркивание автором «детского» в Липе имеет глубочайший смысл. Она – «не от мира сего». То есть чужая «в овраге». И действительно, за все время жизни в доме Цыбукиных Липа так и не привыкла к своему новому положению: она ощущает себя кем угодно, но только не хозяйкой, не собственницей. Недаром, лаская маленького сына, единственного наследника значительного состояния, она приговаривает: «Ты вырастешь большо-ой, большой! Будешь ты мужик, вместе на поденку пойдем! На поденку пойдем!». 170 Принятие наследства есть и приятие на себя греха, сопряженного с этим наследством. Липа бессознательно выражает это в своем особом представлении о будущем сына: «на поденку пойдем», то есть: наследство не наше. Можно бы усомниться: она просто наивна («глупенькая», как называет ее Варвара) и не понимает своего положения. Нет, чеховская деталь точна: наивность неоднократно подчеркивается автором именно в Аксинье, это она «не понимает» истины, Липа же пребывает вне лжи «оврага». |
| Адские мучения (изобретение диавола) Господь уготовал диаволу и его компании, а не человеку, на обращение которого Он до последнего надеется. Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его, – скажет Христос осуждённым на вечные муки ( Мф.25:41 ). Чего только не совершил Господь, чтобы нас спасти! Он устроил в нас такие «механизмы» (совесть, способность логически мыслить), которые могли бы нас пробуждать от греховного сна. Бог не пощадил даже Своего Единородного Сына, принеся его в жертву ради нашего спасения! Что ещё Он мог бы сделать и не сделал? Итак, если мы окажемся среди мучимых, мы будем пенять на самих себя, на свою греховность, а не на Спасителя нашего Бога! Бог даёт нам белую бумагу – то есть жизнь, похожую на лист белой бумаги, и мы на этом чистом листе делаем наброски, рисуем свою жизнь, свои дела. В день Второго Его Пришествия мы сдадим его, чтобы Господь «оценил» нашу работу с абсолютной справедливостью. И если мы «завалим» экзамен и попадём в ад на мучения, то будем виноваты сами, а не праведнейший Судия. Итак, будем внимательны к тому, что мы пишем в книге нашей жизни. Мы должны как следует осознать, что не Бог посылает нам адские мучения, но сами мы заслуживаем их своими злыми делами. Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, – идите в пламень огня вашего ( Ис.50:11 ). И наши дела мы совершаем сами, а значит, и адские муки готовим себе сами. Мучимые в аду поняли это очень хорошо. Например, мучимый богач, будучи целиком погружён в огонь, не просил Авраама вынуть его из пламени, но желал только самого малого – чтобы он охладил немного кончик его языка ( Лк.16:24 )! Потому что он воспринял наказание как справедливое. Иными словами, наказуемые, видя, как на телеэкране, все свои грехи, сурово обличаются своей совестью. Они видят теперь, что сами выкопали тот ров, в который попали. Никто другой в этом невиноват, кроме тебя самого. Потому они и не обвиняют Бога в своём несчастье, не осуждают Его как немилосердного или несправедливого. Как и преступники, попавшие в тюрьму за свои преступления, винят в этом не правосудие, а самих себя. |
| «благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих». ( Рим.5:15 ). Свидетели Иеговы также обращаются к тому, что в «Едеме согрешил не Бог, а всего лишь совершенный человек». Поэтому в качестве выкупа нужен не Бог, а лишь такой же человек. Но это логическая ошибка, мы все согрешили:«потому что все согрешили и лишены славы Божией» ( Рим.3:23 ); «Поэтому, как чрез одного человека грех вошел в мир, и чрез грех вошла смерть, и тем самым во всех людей перешла смерть, потому что все согрешили» ( Рим.5:12 ). Следовательно, Иисус искупил не просто одного Адама, а всех. Поэтому и выкуп уже за все миллиарды людей должен быть по истине «несоизмеримо больше», чем просто совершенный человек. Сам Творец возлюбил и отдает Себя за нас:«Христос искупил [εξηγορασεν] нас от проклятия Закона» ( Гал.3:13 ); «давший Себя как выкуп [αντλυτρον] за всех» ( 1Тим. 2:6 ); «Ты был заклан и искупил Богу кровью Твоею людей из всякого колена и языка, и народа и племени» ( Откр.5:10 ). Тем не менее, Свидетели Иеговы в своих логических манипуляциях игнорируют, что будучи человеком, Иисус проявлял Свои божественные качества: исцелял, воскрешал, делал чудеса, ходил по воде, видел помыслы людей. Безусловно, все это Адам не мог делать. Следовательно, Иисус в Своем земном существовании уже был намного «больше», чем Адам. Значит, логические заключения Свидетелей Иеговы ошибочны. Иисус в учении Свидетелей Иеговы представляется чрезмерно заниженным существом, выполняющим «обязанности», удовлетворяя «требования». В контекте отношений Бога Отца и Его Сына в полной совершенной любви – это безумие. Можно сказать, что Свидетели Иеговы создали «Бога по образу своему», поместили Бога в рамки своих представлений о Его же правилах. Как будто Бог подчиняется своим правилам, а не правила исходят от Бога. Свидетели Иеговы также указывают, что Иисус стал «ниже ангелов», ссылаясь на послание к Евр.2:9 и Пс.8:6,7 . А потом спрашивают: «Как же могла бы часть всевышнего Божества – будь то Отец, Сын или Святой Дух – хоть когда-нибудь стать ниже ангелов?» |
| Второе – тоже вера . Слова Господа если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему для нас имеют двуединое звучание. Первое – вера, что мы нуждаемся в духовном лечении, что с нами все не в порядке. Второе – вера в то, что Господь силен нас исцелить. И то, и другое в опыте очень трудно, потому что пока не исполнилось то, что Церковь поет каждую всенощную в течение Великого поста – «Покаяния отверзи ми двери» – пока эти двери покаяния не открыты, пока оно движется нашими собственными немощными усилиями, а не благодатью Святого Духа, очень трудно и увидеть себя такими, какие мы есть, плененными и бесноватыми, и одновременно очень трудно не то что увидеть, а даже верить, что Господь сейчас и здесь, применительно к нам так же, как к этому несчастному юноше, может осуществить исцеление. Поэтому слова «Верую, Господи, помоги моему неверию» часто являются актуальными. Да, иногда мы можем сказать просто, без оговорок: верую. А иногда мы просим даже самый дар веры. Это дар, и мы просим его у Господа и говорим: помоги моему неверию. Логически это антиномия, потому что вера – это не наше чувство, не наша эмоция, не наше состояние, а наш свободный выбор: да или нет, верю или нет. Но вместе с тем мы иногда находимся в состоянии, которому более всего соответствует просить этот дар у Бога. А укреплять, увеличивать нашу веру, просить у Бога, чтобы наша вера росла, – это основа основ, это можно и нужно делать всегда. Далее, в ответ на вопрос учеников: «Почему мы не могли изгнать его?» – Господь ответил: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста». Эти слова фундаментально существенны для того, чтобы мы понимали, ради чего постимся, ради чего молимся. На самом деле у поста и молитвы много целей. Но одна из них, именно та, которая предполагается в этом евангельском слове, состоит в том, что чем больше – с рассуждением и разумом, конечно, – мы воздерживаемся от пищи, тем более тонким, внимательным и легким делается наш разум, тем менее обремененным делается наше сердце и тем больше у нас возможностей для правильного взгляда на самих себя и для более постоянной, точной и внимательной молитвы. |
| Для умаления личности Спасителя критическая мысль и стремится отнять у Него, если не эти факты чудесных действий, то их самую необычайность, чудесность. Правда, защитники «настоящего» христианского учения, защитники этого научного толкования сближением Его чудес с раввинистическими нередко бросают такие фразы: «Иисус для нас Спаситель, а не Wundermann» 1452 . Однако такие точки зрения на спасение и на историческую основу христианства невольно напоминают евангельский рассказ. «Проходящие злословили Его... говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди со креста... Других спасал, а Себя Самого не может спасти! Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет со креста, и уверуем в Него»... 1453 Признание во Христе Спасителя, но без тех чудес, о которых говорит нам Евангелие, на том основании, что теперь таких чудес не бывает, – имеет в основе ту же самую тенденцию придать спасению и Спасителю то, что «позволяет» современное знание, а не послушно склониться перед волей Всемогущего Премудрого Спасителя. Горячую отповедь представителю этой тенденции с указанным содержанием, – Fiebig " у, дает, например, Schlatter. По мнению последнего, можно говорить о связи евангельского повествования о чудесах с современными ему требованиями и событиями. Но ставить здесь параллель ни в каком случае нельзя. Евангельская история несомненна, незыблема. Об этом говорят не только филологическая данные, но и все, так сказать, мировоззрение Евангелия. Сопоставлять Евангелие с раввинистическим учением и исторически сближать их, с усвоением евангельской истории раввинистических элементов, можно только при самом упорном пренебрежении всякой исторической и логической правды. Нужно совсем отказаться от христианства и Христа Спасителя, чтобы видеть преемственность и внутреннюю связь между раввинизмом и христианством. Чудеса Иисуса Христа ни в каком случае не могут быть сближаемы с «чудесами» раввинов. В основе этой попытки лежит еще более преступная тенденция сблизить Христа и раввинов, поставить Первого в зависимость от последних. |
| Конечно, мы можем задохнуться от возмущения – как можно так глубоко извратить свой разум и совесть? Пугающий ответ – можно. Даже очень легко. В день Суда они убедятся, как они были неправы – но будет уже поздно. Но откуда берутся эти плохие люди, уверенные в своей «хорошести»? Которые творят (или хотя бы горячо одобряют) злодеяния с непоколебимой верой в то, что история их оправдает, а Бог (если они признают Его существование) наградит их вечным блаженством? Они не принадлежат к какой-то особенной злой породе, культуре или религии. Это люди, похожие на нас. И здесь нам стоит сделать пугающий, но логически неизбежный вывод. Мы – люди, похожие на них. Мы также легко можем пребывать в сознании своей правоты, такой кристально-ясной, что Бог просто обязан нас одобрить. Люди обладают огромной способностью к самообману и самооправданию, и мы не являемся исключением. Мнение человека о своей «хорошести» может оказаться совершенно ложным. Вторая проблема – насколько хорошим надо быть, чтобы попасть в рай? Каков проходной балл? Если только особо крупные злодеи будут осуждены, а мелкие грешники проскочат, то где пролегает грань? И почему мы решили, что мы достаточно хороши, чтобы проскочить? Сколько греха можно втащить с собой в рай? Правильный ответ – нисколько. «И не войдет в него ничто нечистое» ( Откр.21:27 ). Рай , в который можно было бы втащить хоть какое-то зло, уже не был бы раем. Мы нуждаемся в очищении от греха – и мы не можем очистить себя сами. Как сказал библейский Пророк, «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша – как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас» ( Ис.64:6 ). Когда мы осознаем нашу проблему – мы грешники и не можем помочь себе сами, – мы становимся в состоянии понять, зачем нам нужна вера, Церковь и Таинства. Мы нуждаемся в спасении – в том, чтобы наши грехи были прощены, а наше сердце пережило глубокую внутреннюю перемену, которую мы не можем сами произвести в себе. Мы нуждаемся в том, чтобы Бог вмешался и сделал для нас то, что мы не можем сделать для себя. |
| Кроме всего прочего я писал: «Для нас обоих жизнь приближается к завершению. Я абсолютно убежден в том, что обязательно исполнятся слова апостола: «Все мы предстанем на суд Христов», где «каждый из нас за себя даст отчет Богу». Его Сын, как Судия, «осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» ( Рим. 14:10-12 ; 1Кор. 4:5 ). Так как я убежден в вашем знании Писания, я не могу поверить, что вы считаете членство в организации или преданность интересам организации решающими факторами на том суде, думаете, что в большинстве случаев это будет иметь хоть какое-нибудь значение. Чем ближе я приближаюсь к преклонному возрасту, чем ближе завершение жизни, тем более я убеждаюсь в том, что самое драгоценное, что мы можем оставить после себя, — это нравственное наследие. Цена же этого наследия будет определяться теми принципами, за которые мы стояли, принципами, от которых нельзя отмахиваться с помощью логических объяснений, которыми ни в коем случае нельзя жертвовать в целях вящего удобства и общей пользы. Эти принципы заключаются, прежде всего, в безраздельной преданности Богу, в безусловном послушании Его Сыну как нашему единственному Главе, в честном следовании истине и в сострадательной заботе о других — не как о членах привилегированной системы, а как о людях. Мне бы хотелось оставить за собой такое нравственное наследие; в моем сердце нет более насущной заботы. Дж. Б. Филиппе так перефразировал слова из Рим. 14:7: «Истина в том, что и живя, и умирая, мы никогда не являемся самодостаточными единицами. На каждом повороте жизнь связывает нас с Господом, а умирая, мы предстаем пред Ним лицом к лицу». Я надеюсь, что хотя бы в этом (если уж ни в чем другом) мы с Вами согласны и разделяем как одни мысли, так и одно желание». Как и на другие свои письма, на это я тоже не получил ответа. Однако сейчас я рад, что написал его. Размышляя о последних днях жизни своего дяди, я с грустью думаю не только о том, что было, но и о том, что могло бы быть. |
| Определим их место и значение в христианской нравственной жизни. Мудрость. – Мудрость или благоразумие по стоикам есть знание истины или того, что добро и что зло, что должно делать и чего нельзя, каким стремлениям удовлетворять и каким не удовлетворять. Мудр тот, кто живет по разуму, а не по безотчетному влечению страстей и не по руководству внешних впечатлений, кто понимает истинное достоинство всех вещей и сообразно с сим определяет свои отношения к ним. Мудрость, действительно, есть одно из необходимым субъективных условий высшего нравственного блага и добродетели. Без живого ясного сознания о добре не может быть истинной добродетели. Бессознательно совершенные действия, хотя бы похвальные, не заслуживают названия истинно-нравственных. Чтобы человек мог поставить себя в правильные отношения к внешним предметам и другим людям, он должен прежде узнать природу тех и других. Знание внешней природы дает ему власть над нею, возможность и умение приспособлять её к своим целям. Знание людей помогает ему вернее и целесообразнее руководить их в нравственном развитии или общественном благоустройстве, вообще в достижении каких либо высших целей. Знание себя, своих недостатков, привычек, склонностей и т. под. указывает путь к самоулучшению и нравственному развитию. Посему мудрость необходима и для христианина. " Мудрость, по словам премудрого Соломона, знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнаёт знамения и чудеса и последствия лет и времен. Посему я рассудил принять её в сожитие с собою, зная, что она будет мне советницею на доброе и утешением в заботах и печали» ( Прем. 8:8–9 ). И. Христос, посылая своих учеников на проповедь, сказал: будьте мудры, как змии и просты, как голуби ( Мф. 10:16 ). Но мудрость христианина отлична от мудрости стоика. Мудрость стоика есть знание чисто рассудочное, логическое, приобретаемое исключительно самим разумом, а не заимствуемое из какого-либо сверхъестественного откровения; она есть знание того, что служит ко благу человека, к чему стремиться и от чего отвращаться. |
|
|
