| 2.Христиане должны выполнять гос. законы, если это не противоречит пункту 1. И в этом разрезе совершенно безразлична суть государства в котором живёт христианин - светское оно, мусульманское или иное. Любой христианин - прежде всего христианин, а уж затем мужчина,женщина,отец,мэр или президент. А раз он(она) христианин, то два пункта должны быть выполнены в указанной последовательности хоть трава не расти. А рычаги, которые имеет Церковь, я уже описал ранее. НН 18 июля 2019, 00:49 Александр17 июля 2019, 09:22, Христианам никто ничего не должен, - мы всем должны. И нет у нас никаких прав и достоинства, а только обязанности и самоуничижение. Иначе мы только позиционируем себя христианами. Гните свою линию дома, до входа; и то вряд ли... Богово отдавайте Богу, а кесарю- кесарево. Что значит: " Наши иерархи имеют реальные рычаги- пусть пользуются " ? Это ещё какие " реальные рычаги " ? Мне кажется, Вы всё перепутали. Церковь только тогда независима, когда она отделена от государства и у них нет никаких рычагов давления друг на друга и каждый занимается своим делом. У нас священнослужителям запрещено избираться в заксобрание. Воюйте со своими грехами, спасайтесь сами - и будет! Ирина 17 июля 2019, 18:30 Опять " отцеживание комара " . А что делать с фантиками, упаковкой и этикетками из пластика, в которых упакована церковная продукция... У кого в городской квартире печь? Как автономно утилизировать пластиковые отходы? Впору уже каяться во грехе православного суеверия. Анна 17 июля 2019, 15:01 Скорее всего художник, подготовивший эскиз для ткани и дизайнеры просто не задумывались о попирании попой изображения церкви, они просто не знали что так нельзя, что это неуважение. На литургии в церкви впереди меня стоял мужчина, на его спине на футболке было нарисовано что то неподобающее, бесовщина какая то, череп, когти и т.п. Мужчина истово крестился а я не знала куда глаза отвести. Я не думаю что он сделал это умышленно, просто не задумывался об этом. Надо нам быть внимательнее. Со знающих строже спросится. |
| Участие представителей Православных церквей, разумеется, возможно лишь на условии сохранения полноты и чистоты Православия, как это и было торжественно засвидетельствовано в особой декларации, подписанной всеми без исключения представителями Православных церквей, которые присутствовали на конференции. И однако этот догматический максимализм, совершенно естественный и неустранимый для Церкви, не заставляет православных сделать того вывода, который, исходя из того же догматического максимализма, делает Римская церковь . 59 Конечно, самым прямолинейным выводом является вовсе не общаться с еретиками, что указано и канонами. Этот вывод, не чуждый и православным кругам, едва ли является соответствующим примеру апостола Павла, который хотел для всех быть всем, да некако некия спасет ( 1Кор.9:22 – Прим. ред.). Действительно, каноны запрещают молиться и общаться с еретиками, однако смысл и сила этого запрещения в том, чтобы действительно не проявлялся догматический индифферентизм или даже воля к еретичествованию. 60 Когда же этой воли нет – и, напротив, есть стремление к единению во Христе, прямолинейное применение этих канонов было бы фарисейским отцеживанием комара и поглощением верблюда. Поэтому буква этих канонов справедливо оставляется одинаково и православными епископами, когда они, например, входят в общение, даже и молитвенное, с англиканами, и католическими, когда они собираются на Малинские или Велеградские беседы, конечно, также благословляя их молитвой. Молитвенное единение составляет даже особую силу подобных собраний. Разумеется, оно имеет свои границы, и притом довольно узкие. Для православных исключена возможность общения Таинств и Трапезы Господней с не-православными, которое сравнительно так легко для протестантов. (На Лозаннской конференции, отдаваясь влечению к единству, вступали в Евхаристическое общение представители протестантских общин, между собою доселе разделенных). Общение в Таинствах, предполагающее единство иерархии апостольского преемства, остается, конечно, делом еще далекого будущего (его еще нет, в силу догматических расхождений, даже между Православием и католичеством, невзирая на взаимное признание и силы Таинств, и священства). |
| Мы часто рассуждаем, что, мол, Антихрист нас выследит, но, подумаем – кого мы боимся? Бога или Антихриста? Если мы боимся совершить грех – это правильный страх. Но почему мы забываем слова Спасителя: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам (Лука 10:19)». Почему мы забываем слова Спасителя о том, что «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас». (Матф. 17.20.) Надо бояться согрешить. И не нужно заниматься копанием, «отцеживанием комара», вместо покаяния. Не надо искать путей к Антихристу. Валаамский инок Всеволод хорошо сказал, что не нужно выискивать грех в каждом новшестве. К новому надо относиться осторожно, но здраво, а Антихристу легче всего придти незаметно: через культуру, через искусство. Мы уже видим это вокруг себя, но не обращаем на это внимания. Антихристу надо противостоять верой своей крепкой и молитвой. А иначе – молиться не хотим, а с продуктами со штрих–кодами боремся. – Иногда приходится слышать, как люди говорят «нам Священный Синод – не указ, вот старец такой–то сказал»… Приведу пример – я знаю одного глубоко верующего человека, который не принимал канонизации одного из новопрославленных святых. Один раз, когда я увидел у него в руках икону именно этого святого, он объяснил мне: «я являюсь сыном Руссой Православной Церкви и поэтому если Церковь постановила, то я как верное чадо, хочу я того или нет, принимаю решение нашей Церкви. Мое личное мнение я оставляю при себе». Мы должны быть послушны голосу Церкви так, как дети должны слушаться любящих родителей. –Святые отцы не советовали переходить с места на место, из одной обители/храма в другие. Вместе с тем, сегодня многие стараются как можно больше ездить по разным храмам, монастырям, мечтают о канонизации новых и новых святых… Конечно, святое есть святое. Но у меня вопрос – в Москве находятся мощи свт. Алексия митрополита Московского. Давно ли люди прикладывались к ним? Никого нет и у мощей свт. Тихона, патриарха Всероссийского в Донском монастыре. А в Троице–Сергиевой лавре давно ли мы были? У преподобного Сергия? А частицы мощей – как много их хранится в Москве – вмч. Пантелеимона, свт. Николая, прп. Серафима Саровского… А мы все чего–то нового ищем, все куда–то рвемся. Это хорошо – съездить куда–то помолиться, но не будем и наши святыни забывать, которые здесь, рядом с нами. |
| Быть христианином Смирение — благодатный дар и тайна Один скажет слово - на него обидятся, а на другого - нет, потому что он смиренный. Смирение - постоянный мир с Богом. Если человек смиренный, то мир - состояние его души. Плохо ему или хорошо, трудности у него или неудачи, - он все равно смиряется, он хранит мир с Богом. Вера и фанатизм Надо бояться согрешить. И не нужно заниматься копанием, «отцеживанием комара», вместо покаяния. Не надо искать путей к Антихристу. Валаамский инок Всеволод хорошо сказал, что не нужно выискивать грех в каждом новшестве. К новому надо относиться осторожно, но здраво, а Антихристу легче всего придти незаметно: через культуру, через искусство. Мы уже видим это вокруг себя, но не обращаем на это внимания. Антихристу надо противостоять верой своей крепкой и молитвой. А иначе – молиться не хотим, а с продуктами со штрих–кодами боремся. Зачем мы приходим в Церковь? У современных людей доминирует отношение к Церкви, как к какому-то пережитку, очень узкому направлению жизни, которое безнадежно отстало от мира во взглядах на жизнь. К тому же в Церкви служат не вполне понятные люди. Большого авторитета ни клир наш, ни прихожане в обществе не имеют. Во многом это происходит потому, что сегодня очень мало людей, которые являют миру подлинный образ православного устроения сердца человека, православной жизни. Как сегодня быть православным Сейчас все изменилось. Наше Православие — это островок среди мира,живущего по совершенно другим принципам, и с каждым днем эти принципывсе более меняются в худшую сторону, все более отчуждают нас от него. Цель этого доклада — показать, как живущие сегодня могут начать делать свое мировоззрение более ценным, делать его всецело православным. Письма Баламута — о христианстве от противного Книга Клайва Льюиса «Письма Баламута» показывает духовную жизнь человека, идя от противного, будучи написанной в форме писем старого беса к молодому бесенку-искусителю. Сильный и в то же время простой слог помогает обрести ясность во многих сложных вещах тем самым разрушая многие и многие барьеры безверия. Людям остается либо поверить, либо обманывать самих себя. |
| Знанием истории и учением апостолов об уплате налогов. У нас нет выбора на что идут наши деньги, также как и у первых христиан. тогда не было прецедента оплаты абортов с налогов — в раннехристианские времена почему нет выбора? можно не платить налоги , работая неофициально Если бы Церковь считала грехом платить налоги в связи с абортами, то она бы ясно и соборно запретила это делать верующим. Но этого нет, наоборот Церковь предписывает соблюдать все гражданские обязанности. Так что не будем спорить. Ну Соборами многое чего не сказано, то есть не регламентируется, тут дело скорей совести каждого Здравствуйте. Платить налоги — обязанность христианина, Сам Господь заповедует отдавать кесарю кесарево. Что потом будет делать с ними государство — не наше дело. Все эти иллюзии ответственного государства появились лишь в недавнее время и всерьез ни на что не влияют — ни у нас, ни за рубежом. Остальное — отцеживание комара. Самая “цивилизованная” в мире страна — США — отлично ведет крайне агрессивную внешнюю политику (вплоть до применения ковровых бомбардировок и финансирования разных союзных преступных группировок) за счет своих налогоплательщиков. Трудитесь и обеспечивайте себя сами с помощью Божией! Ваше мнение противоречит мнению священника Максима Обухова: «мы все, в том числе — люди, категорически несогласные с абортами, вовлекаемся в эту индустрию принудительно. В итоге получаем странную схему, когда все население страны оказывается замазанным кровью, пусть даже речь идет о небольших суммах в пересчете на одного человека». А также мнению Легойды: «оплачивая аборты из карманов налогоплательщиков, мы нарушаем права тех верующих граждан (не только православных, но и мусульман, и католиков, и верующих других конфессий), которые считают аборт недопустимым. Получается, мы вынуждаем людей платить за то, что они считают нравственным преступлением». ссылки на источники система не пропускает Древние христиане, которые являются для нас образцом святости и чистоты жизни, платили налоги языческому Римскому государству, которое содержало языческие капища, устраивало гладиаторские бои и делало еще много чего плохого. Но, когда от последователей Христа первых веков требовали поклонения языческим богам, они уверенно шли на мученическую смерть. |
| Это конечно предубеждало против него последних, тем более, что проповедь пророка привлекала к себе народ, стекавшийся отовсюду и через то сделалась крупным явлением, к которому они так или иначе должны отнестись официально. Ответ Иоанна на формальный 46 допрос Синедриона, в сущности, только отрезал еще сильнее пророка от книжников. Не принимая на себя ни помазанничества Мессии, ни звания Илии, которое выросло и пошло в народ от книжников, ни даже миссии пророка, Иоанн назвал себя Предтечей в непонятном для книжников смысле исправляющего пути народа, дабы последний достойно принял Христа ( Ин.1:20–23 ). Такой ответ не мог рассеять предубеждения спавших на законе. Дело только в том, что самая деятельность Предтечи не представляла каких-либо нестерпимых особенностей. Вопрос об очищении крещением покаяния не принадлежал к числу таких, которые бы могли обострять отношения. Книжники спорили об этом ( Ин.3:25 ), но это не мешало иметь союз со спорившими. А требование правды не сопровождалось правдивым словом об отцеживании комара, на практике хотя и отрицалось книжниками, но теоретически – в принципе – являлось предметом заботы и их. Наконец отказ от звания пророка, сопоставляемый с «исправлением путей к Господу», должен был пониматься как отказ пророка даже от такого внесения в свою проповедь политического момента, которое имелось у предшествовавших пророков. Поэтому Иоанн, по-прежнему, невозбранно крестил и проповедовал – «еще не был заключен в темницу». Вероятно, так и пошло бы дело, если бы сюда не вмешалась злополучная личность Ирода Антипы. Во всей жизни последнего нет ни одной черты, которая могла казаться светлою на взгляд этих людей. По отцу это был сын того Ирода Антипатрова, который не только возбуждал боязливое отвращение и озлобление, как правитель-чужеземец, но посягнул на последний остаток народной власти, представлявшийся синедрионом 47 . По матери это был сын не асмонейского дома, даже не просто иерусалимлянки подобно Филиппу, 48 но самарянки 49 подобно Архелаю, который справедливо заслужил общую ненависть евреев. |
| Надо бояться согрешить. И не нужно заниматься копанием, «отцеживанием комара», вместо покаяния. Не надо искать путей к Антихристу. Валаамский инок Всеволод хорошо сказал, что не нужно выискивать грех в каждом новшестве. К новому надо относиться осторожно, но здраво, а Антихристу легче всего придти незаметно: через культуру, через искусство. Мы уже видим это вокруг себя, но не обращаем на это внимания. Антихристу надо противостоять верой своей крепкой и молитвой. А иначе – молиться не хотим, а с продуктами со штрих–кодами боремся. Христианин не должен быть фанатиком, ему надо иметь любовь ко всем людям. Кто без рассуждения кидается словами, пусть даже и правильными, тот делает зло. Старец Паисий Святогорец Батюшка, что такое фанатизм и почему он так страшен? Фанатос в переводе с греческого означает смерть . Фанатизм – это смерть духовная. Ребенок, воспитанный фанатично, потом просто уйдет из Церкви, Мы живем в мipy, мы – не монахи. Разумеется, не надо принимать от мира все его пагубы, но при этом не надо забывать, что мы живем в обществе, мы живем в окружении других людей. Есть определенные законы общества, непротиворечащие христианству, которые мы приемлем. Некоторые считают, что намного более духовно положить определенное количество поклонов или прочитать столько–то акафистов, чем помочь ближнему. Увидеть, что, например, пожилой соседке некому принести хлеба или молока и сделать это – намного более сложно, чем прочитать от начала до конца весь молитвослов. Или, например, бросить дома больного, которому нужна постоянная помощь, и уйти на длинную службу в храм. Разумеется, в храм нужно ходить и греховно оправдывать свое непосещение служб тем, что дела не позволяют. Но фанатизм, заключающийся именно в отсутствии любви, проявляется в том, что нам удобнее и проще для себя пойти на службу, прикрывая мнимым благочестием нежелание ухаживать за больным. То же можно сказать и о родителях, которые заставляют маленьких детей длительное время пребывать на церковной службе. Бывает так, что ребенок устал, капризничает, а мама молится себе в удовольствие. Какие воспоминания останутся у ребенка от богослужения? Что храм – это место, где душно, где надо долго стоять и откуда хочется скорее на улицу. Маленьких детей нужно приводить в храм ненадолго и быть с ними в храме столько, сколько ребенок может воспринимать богослужение. |
| Я понимаю, почему монахи в пустыни просили прощения, уходя в дальний путь на весь Великий пост. Слишком велика была вероятность не вернуться. И это нормально, если мы понимаем, что смерть может внести свои коррективы и что на Пасху в обитель кто-то из братии уже больше и не придет. И пример-то на самом деле очень хороший. Смерть и в нашей относительно уютной и размеренной жизни может внести свои коррективы. И понимание этого рождает то самое стремление поспешить к брату своему, пока вы еще на одном пути, примириться и уже после вернуться и отнести дар Богу. Потому что на самом деле ты принес его намного раньше, вспомнив о том, что терзало и мучило тебя, решившись избавиться от этого груза, подойдя к человеку и простив его или же попросив прощения. Так обнажается то, что исцеляет Господь. В каждом из нас. Нужен ли для этого отдельный «юрьев день»? Вряд ли. Но день, который нам напоминает о каждодневном и кропотливом труде над самим собой, который призывает нас поступать с другим так, как нам хотелось бы, чтобы с нами поступали другие, нам точно нужен. И он не может быть формальным. Это не амнистия. Разве я не прав? Мне вспомнилось, что однажды в понедельник Страстной седмицы ко мне на исповедь подошла женщина с листочком и начала рассказывать о грехах. Я остановил ее и сказал, что буквально накануне мы с ней уже встречались и говорили почти о том же самом, а дальше в ход пошли слова об отцеживании комара и формальном подходе к Таинству. И тогда она развернулась и буквально убежала из храма. Я стоял в замешательстве. Разве я не прав? Ну, хотя бы формально? Я не лишал ее права на исповедь, мне просто хотелось объяснить человеку. Я видел в окно, как она быстро уходила куда-то в сторону от храма, и тогда я, в епитрахили, в рясе, путающейся в ногах, что было сил побежал за ней, побежал так, как если бы знал, что сейчас ее на переходе собьет грузовик. И я догнал ее, и там, среди озирающихся прохожих, попросил прощения. И она вернулась на службу. И вот именно в ту секунду все формальности исчезли. Абсолютно все. Не важно, была ли она права или не права, был ли прав я. По мне, так прав я не был. Важно другое. Бог любит нас в самых сложных состояниях и обстоятельствах, Он любит нас даже уходящими от Него. Потому что прежде, чем я задумал уйти, Он уже надеется, что я вернусь. И Он не перестает надеяться. И эти слова в Господней молитве об оставлении долгов – это не просто условие задачи, это веревочка, которую мне дал Господь, чтобы я передал ее другому. И нет тут никаких формальностей. |
| Дальше, земля получает такое устройство, что на ней является уже жизнь, хотя еще только низшая, именно жизнь растительная. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий. (Быт.1:9-13). Отделение воды от суши в третий день не должно представлять простым, так сказать, отцеживанием готовой уже воды от твердых землянистых частей. Воды еще не было в том виде и химическом составе, как мы теперь ее знаем. Итак,во-первых, творческим словом Господним безобразное и неустроенное вещество нашей планеты преобразовано было в третий день мира в два вида: созданы были вода и суша, и последняя тотчас же образовала на своей поверхности разные водовместилища: реки, озера и моря. Во-вторых планета наша оделась тонким и прозрачным покровом атмосферного воздуха, и появились газы с их многочисленными сочетаниями. В-третьих, и на самой суше предметом творческого делания стала не только поверхность суши с горами, долинами и проч., но и в самых недрах ее — разные слои земли, металлы, минералы и проч. В-четвертых, особым повелением Творца на земле явились всевозможные виды растений. Наконец, должно полагать, что в третий день мира и прочие темные и хаотические массы небесных тел получили окончательное устройство, сообразное своим целям, хотя бытописатель и говорит только об одной Земле. Полагать сие надо на том основании, что во второй и четвертый дни Господь действует во всем Мироздании, и значит — быть не может, чтобы целый третий день посвящен был одной только Земле, которая есть ничтожная песчинка в целом составе мироздания. Яснее творческое действие третьего дня можно предположительно представить себе в следующем виде. Земля все еще была сплошным морем. Тогда сказал Бог: «да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша; и стало так». Сгустившееся и постепенно охлаждавшееся вещество в одних местах поднималось, в других опускалось; возвышенные места обнажались от воды, делались сушею, а углубленияи впадины наполнялись сливающеюся в них водою и образовали из себя море.»И назвал Бог сушу землею, а собрания вод назвал морем: и увидел Бог, что это хорошо». Но земля не обладала еще тем, что составляло цель ее создания: на ней не было еще никакой жизни, лишь голые мертвые скалы мрачно смотрели на вместилище вод. Но вот, когда совершилось распределение воды и суши и образовались необходимые условия для жизни, то, по слову Божию, не замедлили появиться и первые начатки ее — в виде растительности: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и подобию ее), и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод,в котором семя его на земле, — и стало так. И увидел Бог, что это хорошо.Был вечер и было утро: день третий». |
| Без Христа мы совершенно беспомощны в этой борьбе. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим ( Рим. 7:24-25 ). Покаянные труды есть усвоение плодов Христовой победы. Грехи различаются тяжестью и количеством, но не нам, грешникам, их измерять. Любые наши долги неоплатны. У одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят ( Лк. 7:41 ). Но платить обоим было нечем, и прощать нужно было обоих. Условно говоря, один торговал наркотиками, а другой обвешивал на базаре, торгуя черешней. Но ни тому ни другому платить нечем. В милости нуждаются оба. Покаяние — всечеловеческое занятие. Входить ли в точное и подробное перечисление грехов? Классифицировать или анализировать их? Этот вопрос тревожит не одну христианскую совесть. Истинное покаяние чувствительно к тончайшим действиям греха, но чуждо мелочности. Вытирая пыль, мы не считаем пылинки. Математическая точность в перечислении грехов не равна покаянию. Покаяние — это, скорее, слезы без слов, чем много слов без слез. Блудница, омывшая ноги Христа слезами и вытершая волосами головы, услышала: «Прощаются тебе грехи твои», — хотя подробного исповедания она не принесла. У воцерковленного человека есть соблазн заменить борьбу с собой, искоренение гордыни и самолюбия на своеобразное «отцеживание комаров». Оставаясь тяжелым и вздорным, или ленивым, или склочным человеком, христианин, оставив первую любовь свою ( Отк. 2:4 ), то есть первую радость о Господе и первые слезы, заменяет христианскую жизнь на псевдохристианскую мелочность. Жить с ним рядом легче не становится, но сам себя он может мнить подвижником. Бог знает о нас всё. Если мы не до конца облысели, то, причесываясь, снимаем с расчески некую часть оставшихся на ней волос. Мы не считаем их и почли бы за глупость заниматься таким подсчетом. Но Бог посчитал то, что мы не посчитали, ибо у Него власы главы нашей изочтены (см. Мф. 10:30 ). То же касается и грехов. Вряд ли нужно знать о себе всё, что знает о нас Бог. Это невместимо и непереносимо. Мы идем на покаяние, движимые внутренней болью. Идем к Тому, Кто больше сердца нашего и знает всё ( 1Ин. 3:20 ). |
|
|
