| Вознесение Господне. V в. Деталь резных дверей церкви Санта Сабина в Риме Другим древним примером иконографии Вознесения является одна из сцен, представленная на резных деревянных дверях базилики Санта Сабина в Риме (V век). Она исполнена раннехристианской символики и особого вероучительного характера. Юный Спаситель со свитком в левой руке изображен стоящим в круглом медальоне, сплетенном будто из лавровых ветвей. По сторонам от Него – крупные буквы α (альфа) и ω (омега), отсылающие к тексту Откровения Иоанна Богослова, где Господь говорит: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (Откр. 1: 8). Вокруг ореола Христа расположены символы святых евангелистов, а ниже – свод с небесными светилами и двое учеников, предстоящих Христу и держащих над головой изображенной между ними Женщины крест в круге. О присутствии Богоматери при Вознесении Сына ничего не сообщается у евангелистов, однако Ее образ будет отныне центральным во всех иконах праздника как свидетельство о возносящемся во плоти Христе, рожденном от Девы. Следует также отметить, что среди свидетелей восхождения Господа на небеса присутствует наряду с апостолом Петром и апостол Павел. Это несоответствие исторической действительности не смущало художников, так как они создавали прежде всего символический образ Новозаветной Апостольской Церкви, установленной на земле Спасителем и вверенной Им после Вознесения апостолам. Вознесение Господне. Миниатюра Евангелия Рабулы. 586 г. Библиотека Лауренциана, Флоренция В чрезвычайно развитом по иконографии Вознесении из сирийского Евангелия Рабулы (586 г.) особо подчеркивается триумфальный характер события и его связь со вторым пришествием Господа. Так, стоящую в центре Богоматерь по сторонам фланкируют фигуры двух ангелов в белых одеждах. Десница ангела, возглавляющего правую группу апостолов, показана в жесте речи, тогда как ангел, изображенный слева, указывает на возносящегося во славе Христа. Это является прямой иллюстрацией текста Деяний святых апостолов: «И когда они смотрели в небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». (Деян. 1: 10–11). Эсхатологический смысл композиции подчеркивается и изображением под славой Христа тетраморфа с огненными колесами, описанного в текстах ветхозаветных пророчеств (см.: Иез. 1: 4–25) и Апокалипсисе (см.: Откр. 4: 7–8). |
| – Пер.). От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение... много раз был... в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников (в серб.: от родственников. – Пер.), в опасностях от язычников, в опасностях в городе (в серб.: в городах. – Пер.), в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении (в серб. букв.: в труде и делах. – Пер.), часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе ( 2Кор.11:23–25. 26–27 ).– Обо всем этом он, с избытком вкусивший всяческих лишений, говорит так: Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас ( Рим.8:18 ). История мира не запомнила более светлого ореола лютым (букв.: черным, горьким. – Пер.) человеческим страданиям, нежели этот. Наконец, любовь – на самой вершине любовь. Как свет солнца делает ненужным свечение всего сонма звезд, так любовь – воссияв – делает излишними все остальные законы и заповеди в мире. Весь Новый Завет благовествуется под знаком любви. Мессия – это Бог любви. Божие Отечество в отношении людей обнаруживается в любви к людям, равно как и сыновство людей проявляется через любовь к Богу, Отцу Небесному. Мессия мира не высекает уже десять заповедей на двух каменных скрижалях, но в человеческих сердцах запечатлевает две заповеди. Первая заповедь гласит: Возлюби (в серб.: Люби. – Пер.) Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим ( Лк.10:27 ). А вторая заповедует: Возлюби (в серб.: Люби. – Пер.) ближнего твоего, как самого себя ( Мф.22:39 ). После многовекового страха перед ложными и злопакостными богами и после привычной ненависти человека к своему ближнему, передававшейся из столетия в столетие, эти две заповеди казались бы и вправду невероятными и фантастичными, если бы Бог не упредил нас Своей любовью (ибо, как пишет святой евангелист Иоанн, в том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас – 1Ин.4:10 ) и не послал Сына Своего Иисуса, чтобы Тот ценой Своей жизни спас нас, рабствовавших бесам; а еще – если бы Сын Божий с креста в предсмертных муках не изрек оных никогда не слыханных слов: Отче! прости им, ибо не знают, что делают ( Лк.23:34 ). |
| С верой, терпением и любовью возвращаются дети из адского рабства к Отцу своему, в дом свой. С верой - в кого? В Спасителя своего, Господа Иисуса, Мессию. Он говорит каждому раскаявшемуся грешнику и каждой скорбящей и боящейся душе: Не бойся, только веруй [ 17 ]. Думаю, Феодул, это наиболее ясное описание правой веры, какой Спаситель требует от людей. Язычники, как несмышленые дети, уклонились в веру сатане, а он их соблазнил и в пропасть завел. Спаситель требует теперь от людей, желающих освобождения и спасения от сатаны, чтобы они, как благоразумные дети, имели совершенную веру в Него, такую совершенную, какую дети имеют к своим родителям. О терпении говорит Проводник в Царство Небесное так: Эти и другие слова о терпении и страдании лучше всего восприняли святые апостолы Христовы; они и стали первыми страдальцами и мучениками. Терпение страшно для того, кто не ожидает награды в конце. Страдание и мученическая смерть невыносимы для того, кто не знает об Отце Небесном, о Царстве Небесном и о жизни вечной . Об этом дивно говорит страдалец Павел, сказавший о себе: Много раз я был в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение… в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (ср.: 2 Кор. 11 , 23-25, 26-27). И он, испытавший столь многое, говорит об этом так: нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас [ 38 ]. История мира не видела более сияющего ореола над мрачным страданием человеческим, чем этот. Наконец, любовь - на вершине вершин любовь. Как свет солнца, делающий излишним свет всех звезд, так любовь, когда засветится, делает излишними все остальные заповеди и все законы на свете. |
| Возражение 1 . Представляется, что один человек не имеет ореола ни девственника, ни мученика или вероучителя более совершенноо, чем другой человек. Поскольку вещи, которые достигли своего срока, не являются предметом напряжения или ослабления. Ореол подобает за труды, которые достигли своего совершенства. Следовательно, ореол не является предметом напряжения или ослабления. Возражение 2 . Далее, девство не склонно быть больше или меньше, поскольку оно обозначает своего рода лишение; и лишения не подвержены напряжению или ослаблению. Следовательно, награда девства, ореол девственника, например, не получает силу/напряжение или ослабление. Этому противоречит то, что ореол добавлен к золотому венцу. Но золотой венец глубже/сильнее в одном, чем в другом. Следовательно, ореол тоже. Отвечаю: Поскольку добродетель является причиной награды, награда должна быть разнообразной, в соответствии с разными добродетелями: поскольку напряжение или ослабление вещи следует из напряжения или ослабления ее причины/основания. Достоинство ореола может быть больше или меньше: поэтому ореол может также быть больше или меньше. Однако мы должны предусмотреть, что достоинсто ореола может усилиться в двух случаях: во-первых, со стороны его причины/основания, во-вторых, со стороны действия. Поскольку может случиться, что есть два человека, один из которых претерпевает большие страдания мученичества, или более постоянен в проповедании, или удаляет себя от плотских удовольствий в большей степени. Соответственно, интенсивность не ореола, но золотой венец соответствует интенсивности добродетели, полученной от первоисточника; в то время как интенсивность ореола соответствует интенсивности добродетели, полученной из действия. Соответственно, возможно для одного, кто заслуживает меньше в мученичестве относительно главной награды, получить больший ореол за мученичество. Ответ на возражение 1 . Добродетели, за которые полагается ореол, не достигают своего совершенства просто, но в соответствии с их родом: как огонь тел особо тонкий. Следовательно, ничто не мешает одному ореолу быть превосходней другого, так же как один огонь более тонкий, чем другой. |
| Возражение 4 . Далее, есть много других добрых дел, в которых человек будет радоваться в будущей жизни. Следовательно, есть много других ореолов помимо вышеупомянутых трех. Возражение 5 . Далее, так же, как человек распространяет веру с помощью проповеди, так он поступает, публикуя письменные труды. Следовательно, четвертый ореол полагается тем, кто делает это. Отвечаю: Ореол – это исключительная награда, соответствующая исключительной победе: поэтому три ореола предназанчаются в соответствии с исключительными победами в трех видах борьбы, которые осаждают человека. Поскольку в борьбе с плотью тот одерживает победу, кто воздерживается от плотских удовольствий, которые в этой борьбе главные противники; и таковы девственники. Поэтому ореол полагается девственникам. В конфликте с миром главной победой является страдание от гонения мира до самой смерти: поэтому второй ореол подобает мученикам, которые выигрывают в этом сражении. В борьбе с дьяволом главная победа – это изгнание врага не только из себя, но и из сердец других: это делается с помощью проповедования и учения и, соответственно, третий ореол полагается учителям и проповедникам. Однако некоторые различают три ореола в соответствии с тремя способностями души, потому что три ореола соответствуют трем основным действиям силы души. Действие рациональной силы – это публикация истины веры для других, и за этот труд полагается ореол проповедников; высочайшее действие чувствительной силы – победить даже смерть ради Иисуса Христа, и за это полагается ореол мучеников; и высочайшее действие похотливой силы – воздержаться плотских удовольствий, и за это действие подобает ореол девственников. Другие тоже различают три ореола в соответствии с теми вещами, в которых мы максимально уподобляемся Богу. Он был посредником между Отцом и миром. Следовательно Он был учителем, демонстрируя миру истину, которую Он получил от Отца; Он был мучеником, испытывая гонения мира; и Он был девственником по Своей чистоте. Поэтому проповедники, мученики, девственники в наиболее совершенной форме соответствуют Ему и по этой причине им полагается ореол. |
| В частности же, для самой Синайской мозаики путем этого сличения мы приходим к выводу, что ее типы уже значительно отошли по пути исторического направления живописи, установившегося в VI–VII столетиях, и покидая античные, символические формы, держатся древних образцов, представляемых Равенной, лишь в общем пошибе. Иначе говоря, эти типы восполняют тот наиболее темный промежуток или пробел, который, под именем иконоборческой эпохи, составляет переход от века Юстинианова к периоду Македонской династии и известен нам лишь по слабым и второстепенным данным нескольких лицевых рукописей VIII–IX столетий. Эти общие выводы и взгляды подтверждаются, затем, содержанием и стилем центральной мозаики. Рисунок г. Поливанова передает довольно близко композицию фигур и отчасти стиль, но грешит в деталях и особенно в типах лиц, что в данном случае едва ли не важнейшее обстоятельство для суждения о времени происхождения мозаики Преображения. Христос, облеченный в белый хитон и белый же гиматий с золотыми клавами, стоит внутри голубого миндалевидного ореола, благословляя именословно десницей перед Собой и держа в левой руке свиток; фон ореола около фигуры сделан темно-синим, для усиления интенсивности одежд белых, как снег, и отделен особой чертой; вторая полоса рядом голубого цвета и третья, крайняя или внешняя – светло-голубая. Таким образом, для этого тройного пояса сияний всего естественнее принять древние наименования εδεα и νεφελα,– какими обозначены четыре неба у подножия Христа – Судии в рукописи Космы Инд. 22 Далее, от тела Христа исходят шесть серебряных лучей, а голова Его окружена серебряным нимбом с золотым крестом. Тип Христа представляет крайне важное посредствующее звено между древнейшими историческими типами, какие знаем в мозаиках Равенны и рукописях V–VI столетий, и сложившимся окончательно в IX веке каноническим изображением. Не вдаваясь в подробное рассмотрение самой серии предшествующих изображений, заметим, как самое существенное, родство типа Синайского с фигурой Христа в Евангелии Рабулы с одной стороны и миниатюрами Хлудовской Псалтыри. |
| И я повторяю вновь и вновь: племена, что довольствуются чужими сказаниями, едят чужой хлеб и нанимают за деньги архитекторов, желая построить себе город, достойны презрения. Я называю их стоячим болотом. И не вижу над ними золотящегося ореола пылинок, поднимающихся при молотьбе. Разумеется, отдавая, я и получаю тоже. Иначе что я буду отдавать? Благословен нескончаемый обмен отданного и полученного, благодаря ему можно отдавать всё больше и больше. Полученное укрепляет тело, душу питает отданное. Я смотрел на танцовщиц, которые танцуют. Танец придуман, станцован. Кто может воспользоваться им, унести и превратить в припас на будущее? Он миновал, как пожар. Но я назову благородным народ, танцующий свои танцы, хоть нет для них ни закромов, ни житниц. А тех, кто расставляет по полкам прекраснейшие творения чужих рук, несмотря на умение восхищаться, я назову варварами. Мой отец говорил: — Человек — это тот, кто творит. Сотворчество превращает людей в братьев. Живущему не принесёт покоя сделанный им запас. Моему отцу возразили: — Ты говоришь о творчестве, что ты имеешь в виду? Немногие способны создать что-то выдающееся. Ты, стало быть, обращаешься к немногим. А остальные? Что делать им? Отец ответил: — Творить — значит оступиться в танце. Неудачно ударить резцом по камню. Дело не в движении. Усилие показалось тебе бесплодным? Слепец, отойди на несколько шагов. Посмотри издалека на суетливый город. Что ты видишь, кроме усердия и золотистого ореола пыли над занятыми работой? Как тут различить, кто ошибся? Народ занят, и мало-помалу возникают дворцы, водоёмы и висячие сады. Волшебство искусных рук сотворило шедевры, не так ли? Но поверь мне, удачи и неудачи равно сотворили их, потому как, подумай, можно ли расчленить человека? И если спасать только великих ваятелей, можно остаться без ваятелей вообще. Кому достанет безумства избрать себе ремесло, сулящее так мало шансов выжить? Великие ваятели поднимаются на чернозёме плохих. Они для них вместо лестницы. Ступенька за ступенькой стремится лестница вверх. Прекрасный танец рождается из желания танцевать. Когда хочется, танцуют все, даже те, кто танцует плохо. А что остаётся, если пропадает желание? Мёртвая выучка, бессмысленное зрелище. Историку видны ошибки, он рассматривает прошедшее. Но кто станет упрекать кедр за то, что он ещё семечко, росток или растёт не так, как надо? Его дело расти. Ошибка за ошибкой, и поднимется кедровый лес, благоухающий в ветреный день птицами. |
| В углах палицы – крылатые символы евангелистов с книгами (наверху – прямоличный ангел, по сторонам и внизу – профильные телец, орел и лев). Фоном служит палевый атлас 852 . Личное шито тонким крученым шелком песочного цвета «в раскол», «по форме» с чуть заметными оттенениями. Черты ликов отмечены темно-коричневым, белки – белым, губы – красным. Одежды шиты прядеными серебряными и золотными нитями с яркими цветными прикрепами (швы – «городок», «клетчатый городок», «ягодка», «ягодка двойная» и «в четыре клетки», «черенок»). Мандорла шита серебряными нитями простым швом, горки – сканым золотом со светло-коричневым шелком., небо – с голубым. Сканое золото с разноцветным шелком – на гробах и под ними. Фон второго ореола зашит пряденой золотной нитью простым швом, а в медальонах – узором «городок». Все контуры изображения, некоторые детали и медальоны вынизаны средним и мелким жемчугом. Двойной жемчужной линией с золотной полосой внутри обведены оба ореола и каймы с внутренней и внешней сторон. На каймах по тому же атласу, что и на среднике, пряденым серебром вязью (без лигатур) шито пасхальное песнопение: твое христе спасе//ангели поютъ на небесехъ//и насъ на земли сподоби//чистымъ сердцемъ тебе славити. Надпись начинается на верхней правой кайме, продолжается на нижней правой, затем на верхней левой и завершается на нижней левой. В верхний угол палицы вшит тонкий серебряный крючок с фигурным концом 853 . На трех других концах – низанные жемчугом ворворки с кистями из пряденых серебряных нитей. Подкладка из малинового атласа 854 . СОХРАННОСТЬ Ткань фона сильно выцвела, местами сечется, следы воска, небольшие отставания золотных нитей. ИКОНОГРАФИЯ Композиция палицы необычна. В ней совмещены три иконографические темы: «Сошествие во ад», «Сошествие Святого Духа на апостолов» и «Новозаветная Троица». Такое соединение наглядно представляет основные идеи Нового Завета, которые должны были проповедывать по всему миру апостолы – единство Божества, выступающего в трех ипостасях, и значение жертвенности Христа во спасение рода человеческого. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Христианство и культура сегодня Я рад представить русскому читателю доклады Конференции «Христианство и культура сегодня», состоявшейся полтора года назад, 12-13 октября 1993 года, в Неаполе в Институте «Суор Ореола Бенинказа». На Конференции, организованной по инициативе Итальянского института культуры в Москве, собрались итальянские и русские ученые, чтобы обсудить эту актуальную и важную тему. Именно сейчас, как никогда раньше в истории Нового времени, «христианство и культура осознают неотложность» и необходимость критически переосмыслить себя», читаем мы в программе Конференции. Конференция, как говорилось в той же программе, должна была стать «встречей для размышления и сотрудничества между культурой, понижаемой как лабиринт интеллектуальных поисков, и христианством, понимаемым как сеть духовных путей, перед лицом важнейших проблем цивилизации нашего времени». Дело читателя судить, сумели ли участники Конференции хотя бы отчасти найти ответы на поставленные вопросы. Доклады публикуются в том порядке, в каком они зачитывались на четырех секциях Конференции: «Межрелигиозные отношения и проблемы культуры» (кардинал Поль Пупар, отец Иоанн Экономцев, Юрис Рубенис, Сергей Аверинцев); «Христианство и нехристианские религии» (Андрей Зубов, Леон Габриэль Тайван, Андрей Парибок); «Религия и секуляризованная культура Нового времени» (Пиама Гайденко, Витторио Пос-сенти, Рената Гальцева, Винченцо Феррони); «Христианство и наука» (Эмануэле Северино, Юрий Давыдов, Николай Гаврюшин). Доклад автора этих строк, «Христианство и плюрализм», представленный в первой секции, публикуется в качестве предисловия не потому, чтобы ему приписывалось особое значение, а потому, что выражает идеи инициатора Конференции, освобождая его тем самым от их повторения в специальном предисловии к сборнику. Витторио Страда ОТ РЕДАКТОРА Я рад представить русскому читателю доклады Конференции " Христианство и культура сегодня " , состоявшейся полтора года назад, 12-13 октября 1993 года, в Неаполе в Институте " Суор Ореола Бенинказа " . На Конференции, организованной по инициативе Итальянского института культуры в Москве, собрались итальянские и русские ученые, чтобы обсудить эту актуальную и важную тему. Именно сейчас, как никогда раньше в истории Нового времени, " христианство и культура осознают неотложность» и необходимость критически переосмыслить себя " , читаем мы в программе Конференции. Конференция, как говорилось в той же программе, должна была стать " встречей для размышления и сотрудничества между культурой, понижаемой как лабиринт интеллектуальных поисков, и христианством, понимаемым как сеть духовных путей, перед лицом важнейших проблем цивилизации нашего времени " . Дело читателя судить, сумели ли участники Конференции хотя бы отчасти найти ответы на поставленные вопросы. |
| Отвечаю: Там, где есть победа, полагается особый венец. Поэтому с помощью девственности человек получает знаменательную победу над плотью, против которой продолжительная борьба ведется: «Плоть желает противного духу» и.т.д. ( Гал. 5,17 ), особый венец называется ореолом и полагается девственникам. Это на самом деле общее мнение всех; но не все согласны в том, за какую девственность полагается ореол. Поскольку некоторые говорят, что ореол полагается за действие. Так что та, которая остается девственницей, получает ореол и попадает в число спасенных. Но это представляется неразумным, потому что в этом случае те, которые имеют волю жениться и, тем не менее, умирают до женитьбы, будут иметь ореол. Следовательно, другие считают, что ореол полагается за состояние, а не за действие: поэтому эти девственницы сами, которые заслуживают ореол, клятвой поставили себя в состояние рассматриваемой нами вечной девственности. Но это тоже представляется неразумным, потому что возможно иметь одно и то же намерение рассматривать девственность с клятвой, как и без клятвы. Следовательно, можно сказать, что заслуга полагается за каждое целумудренное действие, управляемое милосердием. Девственность подчиняется роду добродетели, поскольку вечное нетление ума и тела – это предмет выбора, как следует из вышесказанного (Sent. iv, D, 33, Q AA TP, Q AA Следовательно, ореол полагается только тем девственникам, у которых есть намерение вечной девственности, так или иначе они подтвердили это намерение клятвой, и это я говорю в отношении ореола в его правильном обозначении награды, полагающейся за добродетель, хотя это намерение может быть в какое-то время прервано, целостность плоти остается, при условии нахождения ее в конце жизни, потому что девственность ума может быть восстановлена, хотя девственность плоти не может. Если, однако, мы рассматриваем ореол в широком смысле слова для любой радости, добавленной к существенной радости небес, ореол будет применим к тем, кто нетленен плотью, хотя у них нет намерения вечной девстенности. Поскольку несомненно они будут торжествовать в нетлении своего тела, как невинные будут радоваться в свободе от греха, хотя у них нет возможности грешить, как в случае крещенных детей. Но это некорректное значение ореола, хотя оно рассматривается в этом смысле. |
|
|
