| В XVI в. в связи с формированием на Руси идеологии правосл. царства и актуализацией темы благочестия государя в галерее образов русских князей на столбах Благовещенского собора Московского Кремля с К. и Еленой сопоставлены парные изображения равноапостольных Владимира и Ольги (1547-1551). Тогда же фигура К. была включена в состав сложных композиций с образами святых, объединенных по чинам святости. Так, на иконе «О Тебе Радуется» из новгородской ц. Петра и Павла в Кожевниках (ок. 1558, НГОМЗ) он представлен во главе группы русских святых в лике царей и князей. На иконе «Благословенно воинство Небесного Царя» (сер. XVI в., ГТГ) К. с крестом в руках изображен с воинами в шествии к Горнему Иерусалиму. Ближайшей аналогией является фреска ц. Св. Креста в Пэтрэуци (Румыния), кон. XV в., с изображением имп. Константина и св. воинов на конях, следующих за арх. Михаилом, который указывает на крест в небесном сегменте. Источником новой рус. иконографии «Поклонение Кресту» (Поклонение Кийскому кресту), куда были включены изображения К. и Елены, а также царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны, стал Кийский крест , созданный как реликварий в 1656 г. «в меру» Креста Христова по заказу патриарха Никона для Крестного монастыря на Кий-острове. Одна из первых икон была написана, очевидно, ок. 1658 г. (сохр. следующая по времени икона из теремной ц. Воздвижения Креста в Кремле, 1677-1678, ГММК). Св. равноапостольные Константин и Елена. Роспись Благовещенского собора Московского Кремля. 1547–1551 гг. Св. равноапостольные Константин и Елена. Роспись Благовещенского собора Московского Кремля. 1547–1551 гг. Житие К. помещено в 3-м хронографическом томе Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 151), в котором на основе т. н. Летописца Еллинского и Римского излагается история римского царства. В рассказе о царствовании отца К. Констанция Хлора, озаглавленном «Царство 42. Констино. Отца Константинова», говорится об обстоятельствах рождения К., о его воспитании, затем о жизни К. |
| д. и т. д. Таким образом можно переделать весь Стоглав, но будет ли после этой переделки возможным верное понимание этого памятника? Но всего страннее то, что беспорядочность изложения Стоглава, его бессистемность, служит для некоторых исследователей доказательством того, что Стоглав «не есть дело целого собора, им нарочито рассмотренное и ободренное, а дело частного лица, не обладавшего ни достаточным образованием, ни строгим, светлым смыслом» 313 . Но автору этого мнения следовало бы прежде всего доказать, что собор 1551 года в целом своем составе обладал и достаточным образованием, и строгим, светлым смыслом. Следует также припомнить, в каком положении находились русская церковь и русское государство перед Стоглавым собором. Во всех сферах жизни церковной, государственной и общественной замечались большие беспорядки и неустройства, начиная с мельчайших подробностей богослужебных обрядов, суеверных и безнравственных обычаев и зрелищ, распространенных в народе, и кончая организацией святительского суда и управления, урегулированием отношений между государством и богатыми монастырями, пользовавшимися большими привилегиями, и более целесообразным устройством поместной системы. Уже по самому Стоглаву можно видеть, до каких размеров достигло зло, с которым пришлось бороться Стоглавому собору. Впрочем, будет совершенно ошибочно по одному Стоглаву судить о тогдашнем положении вещей; без сомнения, были и светлые стороны, которых Стоглавый собор не имел нужды касаться. Но во всяком случае, зло было довольно серьезно, и собору предстояло не мало дела. После этого становится вполне понятной и извинительной беспорядочность и невыдержанность системы соборного уложения 1551 года, тем более, что о системе в нашем смысле едва ли могла быть речь в XVI веке. К сказанному нужно прибавить еще ту борьбу двух партий, под влиянием которой, как мы знаем, и состоялся Стоглав. Попеременно то та, то другая партия брала вверх и спешила проводить свои мнения. Стоглав, говорят нам, есть работа какого-то частного лица, оттого в нем такая беспорядочность изложения и отсутствие системы. |
| Следовательно, нужно признать, что и списки Судебника были так редки, что даже в Москве – средоточии гражданского управления – трудно было найти их и приходилось выписывать из других мест. Но можно ли представить себе, что в Москве – средоточии гражданского управления – не оказывается ни одного экземпляра законодательной гражданской книги, если допустить, что Судебник был таковой книгой? Рассмотрев все главнейшие доводы против подлинности официальности и канонического значения Стоглава, мы находим их совершенно несостоятельными и приходим к тому заключению, что так называемая книга Стоглав и в нынешнем ее виде есть подлинное, официальное, соборное уложение 1551 года, имевшее каноническое значение в русской церкви во второй половине XVI века и в течение XVII века до великого Московского собора 1667 года, после которого постановления Стоглава de iure считались недействительными, так как и самый собор Стоглавый был признан «яко не бысть», но de facmo, в жизни, они имели полное значение и силу не только до конца XVII века, но и в начале XVIII века, до смерти последнего патриарха Адриана и введения реформ Петра Великого. Глава XIX. Изложение постановлений Стоглавого собора в связи их с предшествовавшей ему и последовавшей за ним историей русской церкви. Постановления относительно Богослужения и церковных уставов Излагая историю Стоглавого собора, мы подробно рассмотрели вопросы, предлагавшиеся на его обсуждение, постановлений же его мы касались лишь на столько, на сколько это было необходимо для выяснения хода и характера соборных деяний. Теперь нам следовало бы познакомиться с постановлениями собора 1551 года подробнее. Но ввиду существования в русской ученой литературе весьма полного обстоятельного изложения всех постановлений Стоглавого собора, 318 мы первоначально сочли излишним новое изложение тех же самых постановлений. Что касается в частности т. н. раскольничьих мнений Стоглава, т. е. учения о двуперстном знамении, сугубой аллилуйи и небритии брад, то эти учения также подробно рассмотрены и опровергнуты преосв. |
| Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.Л. 143 об.) Целование креста князьями Владимиром Всеволодовичем и Святославом Изяславовичем в знак примирения. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.Л. 143 об.) Большинство сохранившихся изображений В. В. относятся к эпохе Иоанна IV Грозного, для к-рого личность вел. князя представляла особый интерес. В это время получило хождение «Сказание о князьях владимирских», повествующее о даре визант. имп. Константина Мономаха В. В. знаков царского достоинства: барм, Животворящего Креста и царского венца, к-рым вел. князь был венчан на царство и наречен «царем великия Россия». Данный эпизод «Сказания» служил для царя Иоанна IV одним из аргументов, доказывающим его право на царский венец. Именно поэтому почти все изображения В. В., датированные XVI в., были созданы вскоре после венчания на царство Иоанна IV. В росписи Благовещенского собора Московского Кремля (1547-1551), домового храма рус. государей, на юж. грани юго-зап. столпа помещен парный портрет князей В. В. и Ярослава Всеволодовича. В. В. представлен старцем с пышными волосами и недлинной, окладистой бородой. Он облачен в царские одежды: синее платье с золотым оплечьем и перекинутым через плечо лором и красная шуба-ферязь. Платье и ферязь были украшены крупным орнаментом (сохр. плохо), заключенным в круги. Голову князя венчает царская корона городчатого типа. Правая рука поднята в благословляющем жесте. Иконография парного княжеского портрета, очевидно, была призвана выразить идею преемственности власти, передаваемой вел. князем киевским владимирскому кн. Ярославу Всеволодовичу, пращуру царя Иоанна IV. Князья Владимир Всеволодович и Ярослав Всеволодович. Роспись Благовещенского собора Московского Кремля. 1547-1551 гг. Князья Владимир Всеволодович и Ярослав Всеволодович. Роспись Благовещенского собора Московского Кремля. 1547-1551 гг. Сер. XVI в. датируется икона «Благословенно воинство Небесного Царя» (ГТГ), на к-рой в центре, среди св. воинства, изображен всадник на вороном коне в имп. |
| в обширном исследовании Николая Лебедева: «Макарий, митрополит Всероссийский». Чтения в обществе любителей духовного просвещения, 1877 г., ч. 2, 1878 г., ч. 1, 1880 г., ч. 2, 1881 г. ч. 2. 42 Илья Беляев «Материалы для истории русской церкви. О Стоглаве, против раскольников», Чтения в Общ. любит. дух. просв. 1875 г. ноябрь, стр. 103. 44 Г. Жданов сожалеет, что м. Макарий не причислен к лику святых, хотя его заслуги на пользу церкви давали бы ему на это полное право (н. с. стр. 176, пр. 2). 45 Лебедев, Николай «Стоглавый собор (Опыт изложения его внутренней истории)». Чтения в общ. любит. духов. просвещения, 1882 г., ч. 1, отд. 1, стр. 53. – В игуменство Феодосия «оснвоана бысть церковь камена св. Георгия на Хутыни, и совершиша ю в два лет о едином версе, но вельми чудно, яко таковы несть в Новгородской земли. … А строитель церкви Игумен Феодосий, иже взят бысть из Иосифова монастыря», Карамзин, т. VIII, прим. 71 (под 1535 годом). 47 «Феодосий II-й, 33-й владыка Новгородский, хиротонисан 1542 года Июня 1-го, по другим – 18-го Июня из игуменов Хутынских; скончался в 1551 году». Преосв. Амвросий «История российской иерархии», ч. 1, изд. 2-е, Москва, 1822 года, стр. 77. – По мнению г. Жданова, Феодосий умер не в 1551 году, а в 1563 (н. с. стр. 52), и это мнение, кажется, справедливее показания преосв. Амвросия. – Карамзин (т. VIII, прим. 153) ошибается, говоря, что Феодосий сделался архиепископом Новгородским в 1540 году 1-го июня: в это время в Новгороде был архиепископ Макарий, посвященный в митрополиты 19-го марта 1542 года (т. VIII, прим. 120 и стр. 71). У г. Соловьева сказано: «О Новгородском владыке Феодосии говорится, что он был поставлен в 1541 году митрополитом Макарием и возведен на архиепископию московским боярином Григорием Мануиловым («История России с древнейших времен», . VII, изд. 2-ое, СПб, 1861 г., стр. 97). Здесь не будет ошибки в годе, если г. Соловьев имеет в виду тогдашнее летоисчисление, по которому новый года начинался с 1-го сентября. 50 Стоглав, гл. |
| По мнению г. Жданова, Иоасаф как приверженец партии нестяжателей, пользуется здесь случаем высказать свои убеждения и напомнить государю о Ниле Сорском и других знаменитых нестяжателях, боровшихся на соборе 1503 года с Иосифом Волоцким и его сторонниками. 244 Таким образом, из десяти предложений Иоасафа пять были приняты Стоглавым собором, а остальные пять – отвергнуты. Нельзя не заметить, что в числе последних находятся самые важные замечания Иоасафа – о десятильниках и о выкупе пленных. Отсюда можно заключать, что когда предложения Иоасафа были обсуждаемы на соборе, перевес был на стороне партии Иосифлян. Из представленного нами хода деяний Стоглавого собора видно, как постепенно слагался состав самого акта соборных деяний и постановлений, известного под именем Стоглава. Мы вполне убеждены, что из посильных наших работ в области истории Стоглавого собора следует с несомненностью тот вывод, что нынешний вид и содержание Стоглава достаточно объясняют историю его составления на соборе 1551 г. После получения замечаний Иоасафа и рассмотрения их на Стоглавом соборе, соборный акт был окончательно редактирован. Нам остается теперь рассмотреть вопрос об утверждении этого акта, о времени окончания заседаний Стоглавого собора, об обнародовании его постановлений, о дальнейшей судьбе их, и в заключение вопрос о подлинности, официальности и каноническом значении Стоглава. Но прежде чем перейти к этим вопросам, мы считаем необходимым сказать несколько слов о 101-й главе Стоглава. Глава XIV. Содержание 101-й главы Стоглава За 100-й главой, в которой изложены замечания бывшего митрополита Иоасафа, во всех четырех списках Стоглава XVI века, а также во многих списках XVII и XVIII веков, помещается еще 101-я глава, в виде соборного приговора 11-го мая 1551 года об архиерейских и монастырских вотчинах (этот приговор напечатан также в А. А. Э., т. I, 227). В этом приговоре постановлено: архиереи и монастыри не могут впредь покупать вотчины без доклада царю, в противном случае купленная вотчина отбирается на государя безденежно. Вотчины, данные «по душе», остаются за монастырями: они подлежат выкупу лишь в том случае, если в акте, даровавшем вотчину монастырю, будут определены условия выкупа. Незаконно присвоенные монастырями и владыками земли, волости, села, рыбные ловли и всякие угодья, и оброчные деревни, подлежат отобранию, равно как и незаконно присвоенные монастырями руга и милостыня из царской казны, вотчины князей Тверским, Белозерских, Рязанских, Суздальских, Ярославских, Стародубских, Микулинских, Торжковских и Оболенских запрещено без доклада царю продавать кому-либо помимо родственников или людей тех же городов, а также отдавать в монастырь «по душе». В случае нарушения этого правила проданная вотчина отбирается на государя безденежно. Вотчины, отданные в монастыри «по душе» без доклада царю до настоящего приговора, отбираются на государя и раздаются в поместья, но за них выдаются монастырям деньги соответственно покупной цене. |
| Например, пошлины, собираемые в архиерейскую казну десятскими священниками, земскими старостами и целовальниками, эти лица, по определению Стоглава (гл. 68, стр. 309 и гл. 69, стр. 310) должны были представлять архиерею ежегодно в следующие сроки: в Рождество Христово или в Сбороное Воскресенье, т. е. воскресенье первой недели великого поста. Между тем во всех трех наказных списках по Стоглаву назначены другие сроки, а именно Сборное Воскресенье или следующий за ним день (см. Владимирского и Каргопольского списков статью 8, стр. 13, ст. 17, стр. 16 – 17 и Вяземского списка стр. 14). – Указывают (напр., преосв. Макарий «История русск. раск.», стр. 47, пр. 95) также на то противоречие, что будто в Стоглаве (гл. 8) просвирням велено быть вдовами единобрачными, а не второбрачными, и иметь не менее 40 лет, тогда как в соборном приговоре 1551 же года об учреждении и обязанностях московских поповских старост (А. А. Э., т. I, 232) говорится, что просвирни должны иметь не менее 50 лет («А проскурницы б были вдовы единого мужа, неменши 50 лет»). – Это не совсем верно. В Стоглаве (гл. 8, стр. 86 – 87) сказано: «а проскурницам быти чистым вдовам единобрачным, а не второбрачным. А поставляются от четырехдесяти лет и от пятидесяти лет, сущая же вдовица по апостолу штидесяти лет». Итак, в Стоглаве говорится, что просвини должны иметь от 40 до 50 лет или более этого, до 60 лет, т. е. до возраста настоящей вдовы, по апостолу. В списках Стоглава т. н. первоначальной редакции лета для просвирней определены так: «А просвирницам быти чистым вдовам единобрачным, а не второбрачным: а поставляются 40 лет или 50 лет; сущая же вдовица, по апостолу, 60 лет (Архив истор. и практ. свед., отн. до России, Калачова, 1860 – 61 г., кн. 5, СПб, 1863 г., стр. 17). – В том же самом соборном приговоре 1551 года великое славословие велено накануне больших праздников петь, а не читать, тогда как в Стоглаве об этом есть вопрос (гл. 5, вопр. 33), но нет ответа. Однако по некоторым соображениям можно догадываться, что ответ был дан, но в Стоглаве его почему то нет. Именно в гл. 41, вопр. 9-й, сказано, что «в который день славословие великое поется», тогда литию заупокойную не нужно служить. Собор едва ли мог сделать такое постановление, не определив сначала, в какие дни славословие великое поется и в какие читается. Точно также в вопросе 29-м той же главы говорится: «Да на заутренях, егда поется славословие великое по уставу», конец службы совершается таким-то образом, а в ответ на этот вопрос сказано: «По всем соборным церквам по всея воскресения и по всем владычным праздником, и богородичным, и прочим святым, егда поют славословие и т. д.» – Следовательно, собор дал ответ о том, когда великое славословие нужно петь, и когда читать. |
| н. наказные списки соборного уложения 1551 г., из которых два (Владимирский и Каргопольский) были напечатаны впервые в 1863 г. Ильей Беляевым, и один (Вяземский) – в 1873 году проф. Павловым (записки Новороссийского Унив., т. IX, 1873 г.). Наказные списки во Владимире и Каргопол изданы г. Беляевым отдельной брошюрой, с предисловием и приложениями, в Москве в 1863 г. О наказных списках будет речь в своем месте. 11 «Земское (народное и общественное) направление русской духовной письменности в XVI веке». Прав. Собес. 1863 г., ч. I, стр. 292. 12 «Об историческом значении деяний московского собора 1551 года». Русская Беседа 1858 г., т. IV, отдел критики, стр. 1 и сл. – Автор этой превосходной статьи весьма хорошо выясняет историческое значение Стоглавого собора. 17 Древнейшая из дошедших до нас жалованных грамот монастырям есть грамота в. к. Метислава Владимировича и сына его Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю, данная между 1128–1132 годами. Суворов Курс церковного права, т. I, стр. 318. Отличительная черта жалованных грамот духовенству до татарского периода заключается в том, что он предоставляют духовенству только разного рода имущества, тогда как подобные же грамоты эпохи татарского владычества сверх того освобождают живущих на землях духовенства лиц от государственных податей, а также дают им некоторые другие льготы в области суда и администрации. – Н. С. Суворов , «Курс церковного права», т. I, Ярославль, 1889 года, стр. 319. 18 Суворов, Курс церковного права, т. I, ср. 322. По словам иностранца Адама Клеменса, бывшего в России в 1553 году, т. е. почти в эпоху Стоглавого собора, церковь в России обладала 1/8 всей государственной территории. То же подтверждает другой иностранец, Петрей, живший в России в Смутное время, а также Олеарий, бывший в России во второй четверти XVII века и Рейтенфельс, бывший в Москве в 1671 году. Некоторые из иностранцев, бывших в России, увеличивают это количество. Так например, Невилль (во второй половине XVII в.) говорит, что нашему духовенству принадлежала целая половина всей территории, а по словам Коллинса (также во второй полов. |
| 1528 год – начало игуменства Александра (1528–1529). Сентябрь 1529 года – путешествие Василия III и Елены Глинской – его второй супруги (после насильственного пострижения первой жены Соломонии) – в Троицкий монастырь на богомолье о даровании ребенка. В том же году – начало игуменства Иоасафа (Скрипицына; 1529–1539), впоследствии Митрополита всея Руси. В малолетство Ивана IV, вследствие боярских интриг, был сведен с кафедры в 1542 году. Скончался у Троицы, после заточения в Кирилло-Белоезерском монастыре. В 1530 году (4 сентября) крещен был в Троицком монастыре сын великого князя Василия Ивановича Иван, будущий царь Иван Васильевич Грозный. 4 декабря 1533 года – кончина великого князя Василия III, при которой присутствовал Троицкий игумен Иоасаф (Скрипицын). 1539 год – начало игуменства Порфирия 2-го (1539–1541). В марте 1540 года великий князь Иван IV пожаловал Троицкой обители грамоту о бесплатной и беспошлинной заготовке камня для строительства крепостных стен. Начало строительства крепостных стен вокруг обители. 1541 год – начало игуменства Алексия (1541–1543), впоследствии Архиепископа Ростовского. 1543 год – пятинедельное игуменство Порфирия 3-го. Начало игуменства Никандра (1543–1545), впоследствии Архиепископа Ростовского. 1545 год – начало игуменства Ионы (Шелепина; 1545–1549). 25 февраля 1547 года – церковный Собор установил повсеместное почитание памяти преподобного Никона Радонежского. В том же году – два царских богомолья к Троице, в январе и феврале. 1548 год – поставлена каменная церковь над гробом преподобного Никона Радонежского. 1549 год – начало игуменства Серапиона (Курцова; 1549–1551), впоследствии Архиепископа Новгородского. 1551 год был богат на события. Началось игуменство Артемия (Пустынника), постриженника преподобного Корнилия Комельского, ученика Порфирия, бывшего игумена Троицкого, подвизавшегося в его пустыни. Отличался своеобразием в духовной жизни. Так уже в конце 1551 года он отказался от игуменства, как неполезного его душе. По ходатайству игумена Артемия в Троицкую обитель из Тверского Отроча монастыря был переведен находившийся в опале преподобный Максим Грек – ныне прославленный святой Русской Православной Церкви, чьи мощи почивают в Троице-Сергиевой Лавре. |
| Следует отметить, что род Курцовых был связан с Великим Новгородом, там они были дьяками, имели поместья 20 . Новгородская летопись говорит о смене архиереев на Новгородской кафедре: “Лета 7050 девятаго свел князь Великии со владычества владыку Феодосия, на зиме пред Рожеством Христовым, и в Осифов съехал с Москвы, в свое постриженье, на весне, по Вознесеньеве дни, а жыл на Новегороде; а на его место прислал князь Великии Владыкою Серапиона, игумена Сергиева манастыря; приехал в Новгород месяца августа в 23 день, на паметь святаго мученика Луппа” 21 . Никоновская же летопись точно называет дату архиерейской хиротонии — 14 июня 1551 года “в неделю третию Петрова поста, поставлен Макарием Митрополитом всея Русии архиепископ в Великий Новъград, и Псков Серапион Курцов, игумен Троицкий Сергиева монастыря” 22 . Спустя 4 дня после хиротонии Новгородского архиепископа был поставлен “епископ в Суздаль Афонасий, бывый игумен Кирилова монастыря” 23 , в хиротонии которого, несомненно, участвовал Новгородский иерарх. Какое-то время после архиерейской хиротонии Новгородский владыка находился в Москве, где решались некоторые вопросы Новгородской епархии. 26 июня 1551 года Митрополит Макарий по “жалобницам” новгородских священников соборне приговорил о порядке предоставления подвод Новгородскому архиепископу, о пошлинах ему и о чреде служения городского духовенства в Софийском соборе Великого Новгорода, о чем дал грамоту от того же числа владыке Серапиону 24 . 15 июля 1551 года “по приказу” царя и по челобитью новгородских священников был принят соборный приговор о просфорных пошлинах Митрополитом Макарием “со архиепископом Новгородским Серапионом и со архиепископом Ростовским с Никандром, и с епископом Резанским Касьяном, да с епископом Суздалским Афонасьем, да с епископом Тверским Акакием, да с епископом Сарским Савою, да с епископом Коломенским Феодосием, да с епископом Вологодским Кипреяном” 25 . Участники данного приговора, кроме Суздальского владыки, были и участниками архиерейской хиротонии архиепископа Серапиона. |
|
|
