| 4. С. 63-69; она же. Древнеармянская миниатюра. Ереван, 1952; eadem (Dournovo L. A.). Miniatures arméniennes/Préf. S. der Nersessian. P., 1960; она же. Очерки изобразительного искусства средневек. Армении. М., 1979; Измайлова Т. А. Киликийская рукопись 1290 г. и ее мастер Торос Философ//Сообщ. ГЭ. Л., 1962. Вып. 23. С. 45-49; она же. Армянские иллюстрированные рукописи Гос. Эрмитажа//Тр. ГЭ. Л., 1969. Т. 10. С. 110-141; она же. Рукопись 1200 г. (Матенадаран, 2589)//ВВ. 1981. T. 42. C. 129-138; она же. Истоки армянской миниатюрной живописи Киликии XII в. и Черная Гора//Вестн. Ереванского ун-та. 1988. 3. С. 36-46; она же. Мастер и образец: Ромклайская модель, 2-я пол. XII - нач. XIII в.//ИФЖ. 1989. 3. С. 174-191; Janashian M. Armenian Miniature Painting of the Monastic Library at San Lazzaro. Venice, 1966; Армянская миниатюра/Вступ. ст.: Л. А. Дурново; ред., предисл.: Р. Г. Дрампян. Ереван, 1967; Каковкин А. Я. К вопросу о скеврском складне 1293 г.//ВВ. 1969. Т. 30. С. 195-204; он же. Серебряный оклад 1255 г. Евангелия 1249 г.//Вестн. Матенадарана. Ереван, 1969. 9. С. 163-172; он же. К вопросу о визант. влиянии на арм. памятники художественного серебра//ИФЖ. 1973. 1. С. 49-60; он же. О «реликварии времени Гетума»//Там же. 1974. 3. С. 263-266; он же. Элементы западной иконографии в арм. памятниках художественного серебра XIII-XVI вв.//ВВ. 1976. T. 37. C. 212-218; он же. Скеврский складень 1293 г.//Вестн. общественных наук. Ереван, 1978. 1. C. 92-97; он же. Памятник арм. среброделия XIV в.//Там же. 1980. 10. С. 69-80; Treasures of the Armenian Patriarchate of Jerusalem/Ed. A. Mekhitarian. Jerusalem, 1969; Пуцко В. Г. О двух фигурах на скеврском реликварии 1293 г.//ИФЖ. 1972. 2. С. 274-278; Grape W. Grenzprobleme der byzantinischen Malerei: Über die Grenzen der stilbildenden Rolle der byzantinischen Kunst für einzelne Buchmalereizentren in ihrem Einflusbereich: Diss. W., 1973; Buschhausen Heide, Buschhausen Helmut, Zimmermann E. Die illuminierten armenischen Handschriften der Mechitharisten-Congregation in Wien. |
| Апостолы. Фрагмент композиции «Страшный Суд». Роспись ц. Санта-Чечилия-ин-Трастевере в Риме. 1289–1293 гг. Большая часть исследователей считает, что фрески исполнены в 1289-1293 гг. Их завершение связывается с моментом окончания работ над датированным киворием работы Арнольфо ди Камбио (1293). Существует и датировка 1261-1281 гг., связанная со временем настоятельства Симона де Бриона (впосл. папа Мартин IV). Согласно 3-й версии, основанной на сравнении стилей этих фресок и мозаик в ц. Санта-Мария-ин-Трастевере, а также на выделении в росписи элементов иконографии, близких к готическим заальпийским образцам, «Страшный Суд» следует отнести к 1289-1291 гг. Наконец, выдвигалось предположение, что фрески были исполнены в 1285-1287 гг., в понтификат Гонория IV. От композиции «Страшный Суд» сохранился средний регистр с образом Спасителя на троне в окружении ангелов, по сторонам которого стоят Богоматерь и св. Иоанн Креститель, а следом за ними изображены сидящие на тронах апостолы. Нижний регистр композиции наполовину отрезан полом хора. Здесь был представлен престол с символами Страстей, окруженный трубящими ангелами, справа - группы грешников, слева - праведников. Согласно реконструкции Вильперта ( Wilpert. Mosaiken. 1916-1917), вверху было представлено «Явление Бога Отца в окружении ангелов» (воспроизведение: Matthiae. 1972. Ill. 66), но после реставрации 1979-1980 гг., проведенной Д. Дзари и К. Джантомасси, возобладало мнение, что там находилось заложенное круглое окно. Реставрация позволила оценить качество живописи, новаторство языка К., его место среди современников и его влияние на следующие поколения. Проторенессансный характер цикла проявляется в отказе от апокалиптической трактовки сюжета, внутренне гармоничного, решенного статично и центрично. Фрески свидетельствуют об эволюции стиля К. и являются одним из первых примеров западноевроп. живописи, опирающейся на византийскую иконографию и прибегающей к отдельным формальным приемам предшествующей эпохи (введение в живопись золота и рельефа), но самостоятельной по образной структуре и формальному решению. Ряд исследователей объясняют эти новшества тем, что до работы в ц. Санта-Чечилия-ин-Трастевере К. принимал участие в декорировании в Верхней ц. Сан-Франческо в Ассизи, где внутри большого художественного коллектива происходил интенсивный обмен опытом. Но более вероятно, что радикальной переменой видения, обращением к миру классики К. обязан произведениям Арнольфо ди Камбио, созданным в посл. десятилетия XII в. в Риме. |
| Главное, на что опирались для подтверждения этой мысли, было то, что в этом акте предоставляются Немцам такие выгоды, которые едва ли возможно допустить со стороны Новгорода; например, предоставляется суд Немцам над Новгородцами в случае тяжбы с немецкими торговцами; допускаются телесные наказания, которых не было в Новгороде. Такого мнения держались Сарторий и Карамзин. Другого мнения были Лерберг и Славянский, развивший эту мысль в своем сочинении «Историческое обозрение сношений Новгорода с Готландом и Любеком». Они считали его действительным договором. Время составления этого акта так же было предметом недоразумений и разочарований. Славянский указывал на один документ (в Codex Lubec.), из которого видно, что мир в 1270 году заключен такой же, как некогда во время Вольквина и епископа Альберта, и полагал, что договор, на который ссылаются здесь, как на давно происходивший, есть именно этот самый. Лерберг относить его к 1201 году. Славянский – к 1229. Первый основывается на известии Новгородской летописи, что в той год (1201) последовало примирение с Варягами, после того, как тринадцать лет пред тем Варяги были изгнаны из Новгорода. Славянский относил составление этого документа к 1229 году на том основании, что в этот год новгородский князь Ярослав Всеволодович предпринимал поход против Риги, – Псковичи не пошли с ним, отговариваясь тем, что они в мире с Ригою. Тогда Новгородцы отказали своему князю в содействии и заключили мир с Немцами. Ризенкампф (Der Deutsche Hof zu Nowgorod 68) справедливо замечает, что о документе этом основательно можно сказать только то, что он должен был состояться не ранее 1206–1219 годов и не позже 1293 года. В промежутке первых годов княжил в Новгороде князь Константин, о котором говорится в документе, как о князе, ранее договора, даровавшем Немцам привилегии в Новгороде: не позже 1293 года, потому что остров Берно, упоминаемый в договоре как владение новгородское, сделался тогда шведским владением. Что же касается до точного определения года, когда этот документ мог последовать, то Ризенкампф приблизительно готов принимать 1231 год, когда в Новгороде был голод, а Немцы доставляли туда хлеб и сделали, по сознанию туземных летописей, большое благодеяние краю. Андреевский считает его только за проект, а не за настоящий договор, указывает на слово postulant, которое может служить доказательством, что здесь Немцы только предлагают условия, изложенные в документе, но судом еще не утвержденные (jura et libertates prescriptas quas hospites mer-catores sibi in diominio regis eo nogardensium sibi fieri postulant). |
| Были возобновлены традиц. шариатские предписания относительно бытовой дискриминации инаковерующих, включая ношение христианами тюрбанов голубого цвета и запрет езды на лошадях и мулах. Но зиммии по-прежнему занимали важные посты в администрации, примером чего может служить биография выдающегося копт. ученого аль-Макина, чиновника военного ведомства сначала в Каире, затем в Дамаске. Ведущую роль в управлении егип. экономикой при султанах Бейбарсе и Калауне играли копт. чиновники Хибаталлах аль-Кибти ас-Садид (ум. 1282/83), а потом его сын Асад Джирджис (ум. 1295/96). Вместе с тем мусульм. большинство воспринимало зиммиев как пятую колонну внешних врагов. Участившиеся весной 1265 г. пожары в Каире приписали злоумышлению христиан, мстивших т. о. за разрушение палестинских церквей во время походов Бейбарса на Кесарию и Арсуф. Вернувшись в Каир в начале лета, Бейбарс обвинил верхушку христиан и иудеев в политической нелояльности, что означало отмену «покровительства», гарантированного зиммиям шариатом. Султан приказал сжечь глав иноверных общин во рвах, заполненных хворостом. Среди осужденных был и копт. патриарх Иоанн VII. Однако в последний момент, снизойдя к просьбам своего окружения, Бейбарс заменил смертную казнь обязательством патриарха от имени копт. общины выплатить астрономическую сумму - 500 тыс. динаров, частями, по 50 тыс. динаров в год. Эти деньги собирали в течение мн. лет, «выбивая» средства из копт. архонтов. Нек-рые из них умерли от пыток, другие приняли ислам, чтобы избавиться от побоев. В правление султана Калауна (1279-1290) сохранялись дискриминационные меры в отношении зиммиев и периодически (в 1280, 1290) проводились чистки отдельных ведомств или всего гос. аппарата от христ. чиновников. Эти шаги не имели особого эффекта, судя по тому, что в начале правления преемника Калауна султана аль-Ашрафа Халиля (1290-1293) христиане доминировали во всех управленческих структурах и не соблюдали наложенные на них бытовые ограничения. Подобная ситуация вызывала негодование мусульм. низов и служителей культа. Характерно, что большинство религ. гонений в мамлюкском гос-ве начиналось не по инициативе властей, а под давлением общественного мнения и часто под угрозой массовых беспорядков. Так, в 1293 г. вызывающее поведение копт. чиновника Айн аль-Джазаля спровоцировало антихрист. выступления каирской черни, к-рые привели к разграблению домов христиан, нападениям на церкви и убийствам. Султан пытался пресечь погромы и в то же время издал указ о недопущении иноверцев к гос. службе и предписал насильственно обратить в ислам чиновников-коптов. Под угрозой смертной казни множество христ. писцов приняли ислам. Среди них был и Асад Джирджис ибн ас-Садид, к-рый, однако, до самой смерти тайно сохранял приверженность христианству. |
| 485 Eusebius Caesariensis. Historia Ecclesiastica IV, 22, PG 20, 384; cp. Handmann R. Das Hebraeer-Evangelium (TU 5/3). Leipzig, 1888. S. 30. 489 Clemens Alexandrinus. Stromata II, 9, PG 8, 981; Origenes. In Jeremiam hom. 15, 4, PG 13, 433; Idem. Commentaria in Joannem II, 6, PG 14, 132; Idem. Commentaria in Matthaeum XV, 14, PG 13, 1293 [здесь см. текст древнего латинского перевода комментария Оригена . -Ред.]; Epiphanius Constantiensis. Panarion, haeres. 30,13, PG 41, 428–429; Hieronymus Stridonensis. Dialogus adversus Pelagianos III, 2, PL23, 570–571; Idem. Commentaria in Isaiam, in 11, 1–2, PL 24, 144–145; Idem. Commentaria in Evangelium Matthaei, in 12, 13, PL 26, 78; Idem. De viris illustribus, 2, 16, PL 23, 633–635. 490 Ignatius Antiochenus. Epistula ad Smymaeos, 3, PG 5, 709 (cp. Hieronymus Stridonensis. De viris illustribus, 16, PL 23, 633); Justinus Martyr. Dialogus cum Tryphone Judaeo, 103, PG 6, 717 (cp. Epiphanius Constantiensis. Panarion, haeres. 30,13, PG 41, 429). 491 Origenes. In Jeremiam hom. 15, 4, PG 13, 433; Idem. Commentaria in Matthaeum XV, 14, PG 13, 1293. 493 Irenaeus Lugdunensis. Adversus haereses III, 12. [Так у Глубоковского. Ссылка, по всей видимости, ошибочна. -Ред.] 497 Photius Constantinopolitanus. Bibliotheca, cod. 177, PG 103, 514. [В явном виде имя Иеронима здесь не фигурирует. Однако «то, что пишет Фотий об оппоненте Феодора, позволяет с уверенностью установить, кто им был: речь может идти только о блж. Иерониме, а цитируемые здесь “речи”, которые были “составлены на Востоке”, – не что иное, как “Диалоги против пелагиан”», – поясняет Рене Анри в комментарии к своему переводу «Библиотеки» (Photius. Bibliothèque. Т. 2. Paris, 1960. Р. 178). -Ред.] 504 Irenaeus Lugdunensis. Adversus haereses I, 26, 2: «Ebionaei apostolum Paulum recusant, apostatem eum legis dicentes» [эвиониты отвергают апостола Павла, называя его отступником от закона] (PG 7, 686–687). 506 Origenes. Commentaria in Joannem II, 6, PG 14, 132; Idem. In Jeremiam hom. 15, 4, PG 13, 433; Hieronymus Stridonensis. Commentaria in Michaeam, in 7, 6, PL 25, 1221–1222; Commentaria in Isaiam, in 40, 9–11, PL 24, 405. |
| Во второй половине XIII в. черниговский стол занимали князья сильнейшего в ту пору в Черниговской земле Брянского княжества – Роман Михайлович, затем его сын Олег. Однако после пострижения последнего в монахи брянский и черниговский столы остались вакантными, и Брянск перешел под власть смоленских князей 206 . Прямых сведений о причинах этого перехода нет. Но рассмотрение «брянских событий» в контексте русско-ордынских отношений 80–90-х годов XIII в. позволяет полагать, что вокняжение смоленских князей в Брянске произошло при деятельном участии Орды; Роман и Олег были сторонниками Ногая, передача Брянска в руки представителей смоленского княжеского дома (лояльных к Сараю) являла собой составную часть наступления Тохты на сферу влияния Ногая в русских землях, начатого в конце 1293 г. (в Северо-Восточной Руси это наступление проявилось в походах Дюденя зимой 1293–1294 гг. и Неврюя 1296 г.) и имела место между 1294 и 1297 гг. 207 . Можно полагать, что отъезд видного черниговского боярина был связан именно с этой «сменой власти» в Черниговской земле 208 , и, следовательно, датируется 1294–1297 гг. Даниил Александрович был в это время главой «проногаевской» группировки князей Северо-Восточной Руси и естественно поэтому, что боярин князя-вассала Ногая перешел на службу именно к нему. Московские князья в XIV в. не раз проявляли особый интерес к Черниговской земле, особенно к Брянску. Очень вероятно, что Юрий Данилович в 1309–1310 гг. поддерживал (еще не будучи великим князем владимирским) князя Святослава Глебовича в его борьбе за брянский стол с племянником Василием Александровичем; еще вероятнее поддержка Иваном Калитой в 1339–1340 гг. в аналогичной борьбе сына Святослава Глеба 209 . В 1379 г. группа бояр Черниговской земли перешла на московскую службу (с князем Дмитрием Ольгердовичем) 210 . По-видимому, Федор Бяконт был не единственным представителем черниговско-брянской знати, отъехавшим в Москву в последние годы XIII в., и наличие у московских князей постоянных интересов в центральной и южной части Черниговской земли во многом обусловливалось тем, что часть московских служилых людей имела тесную связь с этим регионом. |
| Складень-реликварий с частицей Ноева Ковчега. Канакер. 1968 В другой складень помещена частица Ноева Ковчега. Сам этот реликварий датируется 1698 годом. На серебряных створках - чеканное изображение ангела, передающего святому Акопу Мцибинскому (Иакову Низибинскому) реликвию. По преданию, св. Акоп обрел частицу Ноева ковчега на горе Арарат. В 1768 году Екатерина II получила в дар фрагмент частицы Ноева ковчега, который был отломан от одного из углов реликвии. Императрица не осталась в долгу, и подарила тогда Католикосу Симеону I патриаршего двуглавого орла, украшенного драгоценными камнями и эмалями. Большое зрительское восхищение вызывают реликварии в форме длани, выполненные в технике чеканки, литья и филиграни с включением многоцветных камней и эмалей. Их на выставке два: длань св. Апостола Фаддея с мощами и длань св. Акопа Мцбинского. Перечисляя удивительные реликвии, привезенные в Москву трудно выделить что-то более значимое. Все это - творения с бесценным содержимым и продолжающейся историей. И Лучезарный крест десятого века из Ани, и ладанница века восемнадцатого из Вагаршапата в виде пятикупольного храма, и золоченый посох архимандрита 1781 года с навершием в виде змии с рубиновыми глазами, и сосуд для мира в виде голубя. Четвероевангелие. Армен-Лер, Адана, Киликия.1293 Если отмечать что-то особенно, то, наверное, книги. Киликийское Четвероевангелие написано в 1293 году в Армен-Лере лингвистом, музыковедом и каллиграфом Геворгом Скевраци. Геворг работал в крупнейшем культурном центре Киликии - Скеврском монастыре. Вместе с ним над Четвероевангелием трудился художник Симеон. Один из разворотов, на миниатюре которого изображен евангелист Лука, просто звенит от пронзительной стеклянной лазури, горячего пурпура и теплого золота. Прошло семьсот с лишним лет, а краски остались удивительно свежими, будто и не высыхали вовсе. Изысканный колорит, тонкий, узнаваемый специалистами почерк Скеврской миниатюры, и загадочный болоргир, то самое округлое письмо, которым славилась Киликия. |
| Успен.-Богуславский, Киев. г., II, 662. Успен.-Болгарский, Каз. г., I, 543. Успен.-Боровенск., Калуж. г., II, 1310. Успен.-Брусенский-Коломенск., II, 681. Успен.-Быстринский, Полт. г., II, 1311. Успен.-Венев, Тульской г., I, 334. Успен.-Верхнеломовский, II, 324. Успен.-Верх-Язвин., Перм. г., II, 712. Успен.-Виноградский, Киев. г., II, 713. Успен.-Волотов, Новг. г., II, 1312. Успен.-Воробьевская-Дуниловск., Влад. г., II, 736. Успен.-Воронина, Новг. г., I, 130. Успен.-Вышенская, Тамб. г., II, 1292. Успен.-Гербовец. или Горбовец., Бессар. г., II, 764. Успен.-Горний-Вологодский, II, 772. Успен.-Гремячев-Лихвинский, II, 774. Успен.-Дивногорский, Ворон. г., I, 169. Успен.-Далматов, Перм. г. II, 776. Успен.-Дубенский, Влад. г., II, 1313. Успен.-Дубенский, Моск. г., II, 1212. Успен.-Евейский, Вилен. г., I, 592. Успен.-Елецкий-Черниговский, II, 794. Успен.-Епифанский, II, 1302. Успен.-Желтиков, Твер. г., I, 191. Успен.-Жукова, Костр. г., II, 799. Успен.-Заблудовский, Гродн. г., I, 545. Успен.-Зилантов, Каз. г., I, 195. Успен.-Золотниковс., Влад. г., II, 1293. Успен.-Золотоношск., Влад.г., II, 1293. Успен.-Иваницкий или Иванижск., Твер. г., II, 1314. Успен.-Изосимина, Моск. г., II, 820. Успен.-Ирдынский, Киев. г., II, 713. Успен.-Иосифов-Волоцкой или Волоколамский, Моск. г., II, 845. Успен.-Казанский, II, 1299. Успен.-Каменский, Черниг. г., I, 243. Успен.-Каргопольский, II, 1308. Успен.-Кассианова-Учемская, Яросл. г., II, 861. Успен.-Керботовский-Новомлин., Черн. г., I, 246. Успен.-Кержебельмашский, Нижегор. г., II, 1315. Успен.-Киприанов., Бессар. г., II, 863. Успен.-Кириллов-Белозер., II, 867. Успен.-Клинский, II, 1316. Успен.-Княгинин-Владимир., II, 1317. Успен.-Княжая, Костр. г., II, 1294. Успен.-Козмин-Яхромский, Влад. г., II, 877. Успен.-Колмовский-Новгород., II, 1318. Успен.-Колоцкий, Смол. г., II, 881. Успен.-Колюбацкий или Кулюбацкий, Пск. г., II, 1319. Успен.-Крыпецкий, Пск. г., II, 837. Успен.-Кукарский, Вят. г., II, 1298. Успен. на Курцове-Холмогор., I, 546. Успен.-Кутеенский-Оршанский, I, 272. |
| 2 Два форпоста Несмотря на военные доблести, древние карелы не смогли создать свое государство. Причиной этого была как ресурсная бедность их земли, что приводило к малонаселенности, так и натиск соседей, новгородцев и шведов. Местные князья или, скорее, родовые вожди — валиты, избирались племенем, возглавляли военные походы, по завершении которых утрачивали полномочия. Впрочем, к XIV веку некоторым из них удалось инкорпорироваться в боярскую новгородскую знать. В 1227 году владимирский князь Юрий Всеволодович крестил Карелию: «послав, крести множество корел, мало не все люди». В 1278 году в русских летописях впервые зафиксирован термин «Корельская земля». Ее разделили на десять погостов — административных единиц. Первым воеводой Корельской земли стал Борис Константинович из Твери. Однако в 1293 году против князя произошло восстание и Новгород отозвал неудачливого наместника. Крепость Корела. Вид с воздуха. Фото Ludvig14/Wikimedia commons/CC BY-SA 4.0 В судьбе средневековой Карелии особую роль сыграли два форпоста. В 1310 году на острове на реке Вуокса новгородцы создали каменную крепость Корелу, контролировавшую северо-западный берег Ладоги. Строительство Корелы стало реакций на появление еще более мощной шведской твердыни — Выборга, заложенного в 1293 году. В дальнейшем, до начала XVII века, Выборг был опорой Швеции в борьбе за Карелию, а Корела — опорой Великого Новгорода. Войска Новгорода, а позже Московской Руси не раз подступали к замку на гранитной скале, но впервые он покорился только Петру I. Впрочем, и шведам до 1580 года не удавалось захватить и удержать Корелу. Если Выборг символизировал владычество Швеции над Финляндией, то Корела — владычество России над Карелией. Самый северо-западный средневековый русский город Корела, на протяжении своей истории носил четыре имени. Шведы, после захвата переименовали его в Кексгольм, так же он назывался и во времена Российской империи. В независимой Финляндии он стал Кякисалми, а с 1948 года является Приозерском. В XIV веке в Корельской земле дважды происходили восстания против власти Новгорода, возможно, по наущению шведов. Оба были подавлены не только новгородским войском, но и при участии местных жителей, ориентированных на боярскую республику. Вожди-валиты пытались добиться большей самостоятельности — права самим собирать дань с соплеменников в пользу Новгорода, но каждый раз терпели неудачу. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИТРИХ ФРАЙБЕРГСКИЙ [Теодорик Немецкий; нем. Dietrich von Freiberg; Theodorich von Freiberg; лат. Theodoricus Teutonicus de Vriberg] (ок. 1250 - после 1310), монах-доминиканец, философ, богослов, естествоиспытатель. В юном возрасте вступил в орден доминиканцев . Вероятно, учился в доминиканской школе в г. Фрайберге (совр. земля Саксония, Германия); там же ок. 1271 г. началась его деятельность как ученого и преподавателя. В сер. 70-х гг. обучался в Парижском ун-те, возможно, у Генриха Гентского . В 1280-1281 гг. читал лекции в орденской школе в Трире, в 1281-1293 гг.- в Парижском университете. В сент. 1293 г. возглавил немецкую провинцию доминиканского ордена. В 1296 г. вернулся в Париж, где ок. 1297 г. получил степень магистра теологии и преподавал, вероятно, до 1300 г. О дальнейшей жизни Д. Ф. ничего не известно, кроме того, что он присутствовал на генеральных капитулах ордена в Тулузе (1304) и в Пьяченце (1310). Сочинения Д. Ф. можно разделить на теологические: «De visione beatifica» (О блаженном видении), «De corpore Christi mortuo» (О теле Христовом после смерти), «De dotibus corporum gloriosorum» (О дарах прославленных тел), «De substantiis spiritualibus et corporibus futurae resurrectionis» (О духовных субстанциях и телах будущего воскресения) - и на философские и естественнонаучные: «De ente et essentia» (О сущем и сущности), «De magis et minus» (О большем и меньшем), «De natura contrariorum» (О природе противоположностей), «De cognitione entium separatorum et maxime animarum separatarum» (О познании отделенных сущностей и прежде всего отделенных душ), «De corporibus caelestibus quoad naturam eorum corporalem» (О небесных телах, в том, что касается их телесной природы), «De intellectu et intelligibili» (О разуме и умопостигаемом), «De iride» (О радуге), «De luce» (О свете), «De coloribus» (О цветах) и др. Определяющее влияние на философско-богословское творчество Д. Ф. оказали корпус «Ареопагитик» , неоплатонизм Прокла Диадоха , соч. «Liber de causis» («Книга о причинах», составленная из произведений Прокла), сочинения Ибн Сины , отчасти блж. Августина ; в естественнонаучных исследованиях, прежде всего в области оптики,- труды Р. Гроссетеста , Р. Бэкона и Витело, непосредственных предшественников Д. Ф. Хотя философская мысль Д. Ф. нередко толкуется как классический случай союза «физики света» и «метафизики света» ( Gilson É. History of Christian Philosophy in the Middle Age. L., 1980. P. 434-435), тем не менее наиболее значимый и, пожалуй, единственный детально разработанный раздел его философии - ноэтика (учение о разуме) - обнаруживает не столько естественнонаучные, сколько неоплатонические корни и зависит скорее от философии Прокла, нежели от геометрической оптики араб. ученых и Гроссетеста. |
|
|
