| В детдоме я поняла, что добро не всегда побеждает зло История одной девочки, чье детство закончилось в 12 лет 16 августа, 2017 История одной девочки, чье детство закончилось в 12 лет «Когда ты только попадаешь в детдом, кажется, что это кошмар, который никогда не кончится». Правда ли, что в детдоме все дети – неблагополучные, как домашний ребенок попадает в систему и что делать, чтобы не сломаться и жить дальше. Не очень веселая история с открытым финалом – от бывшей воспитанницы детского дома. Вале Андрияновой из Владивостока было двенадцать, когда умерла мама. Следующие тринадцать лет жизни ей пришлось провести в детских домах. Это больше половины жизни. Вале повезло: первые годы она все-таки жила в семье, что и стало той базой, которая помогла ей не сломаться, сохранить привязанность к людям и начать вполне благополучную взрослую жизнь. Мы вместе решили, что пойдем в детский дом – В 12 лет мое детство закончилось. Заболела мама. В такие моменты взрослеешь очень рано, уже не ждешь подарков на Новый год и не веришь в зубную фею, – Валя вспоминает события тринадцатилетней давности. Тогда бабушка стала много времени проводить с больной дочкой в больнице, Валя с младшим братом Вовой часто оставалась дома одна. Отец ушел, когда дети были еще маленькими, и семья не поддерживала с ним связь. – Мы не могли часто навещать маму, поэтому передавали ей письма через бабушку, а она нам приносила ответы. Мы писали, как учимся, как проходят дни, постоянно желали, чтобы она скорее выздоровела. Пока еще был шанс, мама отвечала позитивно, просила, чтобы мы слушали бабушку. Потом письма стали другими: мама давала мне понять, что я остаюсь за старшую, на мне ответственность за брата. А потом ее парализовало, несколько раз она была в коме. Пятый класс Валя оканчивала уже в социально-реабилитационном центре «Маяк», откуда потом они с братом на год попали в отделение реабилитации детской краевой туберкулезной больницы, как дети, находящиеся в зоне риска. Маме поставили диагноз «туберкулезный менингоэнцефалит». |
| Это был огромный успех. Огромная радость. После курса реабилитации Вале удалили трахеостому, теперь она дышит сама. А еще она научилась сама есть с ложечки, набрала вес, и скоро можно будет удалить и гастростому. Теперь диагноз Вали — вегетативное состояние с выходом в малое сознание. — Когда меня долго нет дома, Валя плачет. А как только захожу домой — сразу улыбается, руки мне тянет, — Артем говорит, и глаза его светятся . — Мы уже учимся ходить, сидеть, удерживая спину, произносить разные звуки. Теперь я верю, что мы сможем выздороветь, нужно только продолжать заниматься, не останавливаться. Он так и говорит: «мы». Помогите Вале! Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей. Сбор средств был успешно завершён. Но ещё многие взрослые и дети нуждаются в вашей помощи. Перейти на страницу сбора на сайте фонда Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Вы можете помочь всем подопечным БФ «Правмир» разово или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. |
| — С тетей… — пробормотал Виталька. — С тетей Валей, — сказал я. — Не будем заставлять волноваться тетю, — решил Крючконосый. — Она ни в чем не повинна. Топайте к тете, а завтра увидимся. Здесь, у цирка, на скамейке слева от входа. В девять утра. Ясно? — Ясно, — мрачно сказал Виталька. Крючконосый тонко улыбнулся. — Вот и хорошо. Сообразительный народ. Никому ни слова. Запомнили? И обратите внимание: как вас зовут и где живете, я не спрашиваю. Почему? Потому что доверяю. Ну а если не придете… Сами понимаете, у нас не столица, человека отыскать нетрудно. Поняли? Мы поняли. Поэтому второе отделение с дрессировщицей Бугримовой и ее львами не доставило нам особой радости. И самое скверное было то, что при тете Вале мы не могли обсудить свалившуюся на нас беду. Сиди, молчи и мучайся… По дороге домой мы тоже молчали. Тетя Валя заволновалась: здоровы ли мы. Я, не подумав, отговорился, что болят животы: наверно, от мороженого. Тетя Валя встревожилась еще пуще и сказала, что дома сделает грелки, если мы не боимся. Виталька был погружен в размышления и забыл, что разговаривает с тетей Валей, а не со мной. Он рассеянно откликнулся: — Чего бояться? Грелка — не клизма. Тетя Валя охнула и заявила, что с Виталием творятся невообразимые вещи. Он стал невозможным человеком. Он позволяет себе такие выражения! Очевидно, приближается тот жуткий переходный возраст, которого страшатся все педагоги, и ей, тете Вале, придется пересмотреть свои воспитательные принципы. Виталька торопливо сказал, что не надо пересматривать, что он просит прощения, а про клизму брякнул случайно. Дома мы отказались от ужина и поскорее легли в постели, заявив, что сон — лучшее лекарство. Но было нам не до сна. — Летали, летали и долетались… — сумрачно произнес Виталька. — Милиция — это не тетя Валя. Не отвертишься. — А чего мы такого сделали? Нельзя, что ли, часы запустить? Это наоборот — польза для всех. — Отберут ковер — тогда будет «польза»… — А какое имеют право? Это наш ковер! Тетя Валя нам подарила, вот и все! |
| Скит представляет собою небольшое, низкое здание, с фасада напоминающее собою экипажный сарай, с широкими фальшивыми входными воротами, которыми отделан фасад, и небольшими оконцами в роде слуховых отверстий в нежилых зданиях. На самом деле никакого въезда в сарай не существует; это – лишь скрывающая действительное расположение и назначение здания. Настоящий фасаде и вход в здание – с противоположной стороны. Но этот истинный вход и истинный фасад просто, но искусно и умело замаскирован широким валом из соломы и тростинка, представляющим собою как бы склад этих материалов. Однако же, на самом деле описываемый вале, представляет собою постоянную постройку, которая своей верхней частью сливается с крышей близ лежащего здания и предназначена дли замаскирования его. Между валом и зданием скита идет во всю его длину узенький коридор. С коридора ведут несколько входных дверей в различные части здания. Здание это и есть раскольничий скит, в котором имели временное и постоянное жительство переходов и постоянные жильцы Терновской раскольничьей общины. Самый вход в описанный выше коридорчик так искусно расположен и замаскирован, что его трудно заметить. Все описанное устройство явным образом рассчитано на то, чтобы скрыть как назначение здания, так в особенности входы и выходы из него. В самой существенной части здания рядом с главной моленной расположен поперечный коридорчик, который ведет в противоположные части усадьбы и представляет полную возможность скрыться жильцам скита тем или другим путем, в зависимости от условий обыска. Все подробности устройства скита продиктованы страхом, осторожностью и подозрениями. Здание невзрачно, низко; его крошечный оконца маскированы задвижными ставнями, разделанными под цвет фасада и т.д. В большей части комнат находятся потайные ходы и спряты. Все показывает, что здешний обитатель пребывал в постоянной тревоге и веяную минуту был готов и мог бежать. Вместе с тем внутренность здания отличается мрачным характером и крайне неприветлива; все показывает, что люди жили здесь не только в страхе, но и в какой-то человекобоязни и мрачности. |
| Многочисленное немецкое войско магистра Волквина, подкрепленное отрядами подневольных ливов, разоряя Эстонию, наступало на Юрьев. Князю Вячко рыцари «предлагали свободный путь для выхода с его людьми, конями и имуществом, лишь бы он ушел.,.», но русские воины не покинули союзников в беде. Началась осада Юрьева, который героически защищали плечом к плечу русские и эсты. Осаждавшие построили осадные машины, поставили поверх окружавшего крепость рва осадную башню и начали вести подкоп. Когда вал над подкопом обрушивался, башню продвигали вперед, к стенам крепости. Русские и эсты из луков, баллист и метательных машин осыпали немецких захватчиков стрелами и камнями, нанося им большой урон. Крестоносцы, в свою очередь, метали на город камни, огненные горшки. Осажденные построили свои метательные машины против немецких орудий, «а против стрел христиан [немцев] направили своих лучников и баллистариев». И так бились много дней. Ливонцы не давали осажденным ни минуты отдыха. «Днем бились, ночью устраивали игры с криками... тевтоны били в литавры, играли на дудках и других музыкальных инструментах; русские играли на своих инструментах и кричали; все ночи проходили без сна». Когда немецкая башня приблизилась к крепостной стене, осажденные в замке «зажгли большие огни, открыли широкое отверстие в вале и стали через него скатывать вниз колеса, полные огня, направляя их на башню и подбрасывая сверху кучи дров»; немцы сбивали пламя и, в свою очередь, подожгли мост. Воспользовавшись тем, что «русские все сбежались к воротам для отпора», ливонцы бросились на крепостную стену, тесня оставшихся там эстов мечами и копьями. Так враг ворвался в Юрьев. Русские воины, оборонявшиеся дольше всего, были побеждены; они во главе с князем Вячко укрылись в детинце (центральное внутрикрепостное укрепление), где и пали в жестоком бою. Немецкие захватчики «тотчас стали избивать народ, и мужчин и даже некоторых женщин, не щадя никого», как свидетельствует немецкий хронист. Город Юрьев был сожжен. 50 Это был тяжелый удар по эстонско-русским силам. |
| Сам он ел только насущное. Завтрак из одного блюда. Если подавали второе – сердился. От мяса отказался давно, в пост не ел и рыбы. Одевался более чем скромно. Симферопольская учительница Юдина, которой Лука дал деньги на покупку дома, вспоминает, что преосвященный всегда ходил в чиненых рясах с прорванными локтями. Всякий раз, как племянница Вера предлагала сшить новую одежду, она слышала в ответ: «Латай, латай, Вера, бедных много». Бедных вокруг действительно было предостаточно. Секретарь епархии вел длинные списки нуждающихся. В конце каждого месяца по этим спискам рассылали тридцать – сорок почтовых переводов. На переводы в Ленинград, Тамбов, Сибирь, Ташкент уходила изрядная доля архиерейского жалованья. Внучка Луки, дочь младшего сына Ольга Валентиновна, дает общую картину симферопольского быта тех лет: «Дедушка никогда не знал, что сколько стоит. Он не понимал, сколько получает. Погруженный в дела религиозные и научные, не знал, кому помогает и надо ли помогать всем этим людям… Он ел каждый день гречневую кашу, носил штопаные подрясники и полагал, что все делается так, как надо». Заявление представителя третьего поколения Войно-Ясенецких не лишено экспрессии, но выглядит не совсем точным. Лука хорошо знал и размеры своих доходов, и груз принятых на себя обязательств. «Я изнываю под тяжестью лежащих на мне денежных повинностей, – пишет он сыну-профессору. На днях я перевел Вале 240 р…Сегодня получил от Лены письмо о безвыходном положении Ани (внучки)… По просьбе ее перевел по телеграфу 1000 рублей. Вике (сестре) должен послать 600 руб. И Любе 200. Нина (племянница)… ей я дал уже 600 р. А сверх того у меня много бедных, которым раздаю и рассылаю около 2000 р. в месяц. Прошу облегчить мое бремя хотя бы в отношении Нины». Пресс денежных обязательств давил его до самой смерти. И в семьдесят, и в восемьдесят лет Лука более всего боялся потерять архиерейскую службу. Опасался, что тогда останутся без средств обе племянницы с тремя детьми, сестра Вика, престарелая сестра давно умершей жены Евгения, Софья Сергеевна Велицкая и внучка Анна с правнучкой Ирочкой в Ташкенте. А все эти нахлебники за его спиной вполголоса, чтобы не привлекать внимание «дядечки», грызлись и ругались между собой, опасаясь, как бы в дележе архиерейского пирога другая сторона не преуспела больше. О многолетней пантомиме этой Лука не догадывался. И не только оттого, что свято верил в монолитность своей семьи, в искренность каждого ее члена, но еще и потому, что в Крыму оказался он до крайности занятым, еще более занятым, чем в Тамбове и Красноярске. |
| Вамофа нет, а стоит вместо него имя Дивон Гада. Близ предполагаемой местности Дивона, Ирби и Мангльс (ссылка Еспина) нашли на притоке Арнона, ручье вади-Вале каменную постройку на холме, которая невольно наводит на мысль «о жертвеннике на высоких». Имя Вамое (Бамот) означает «высоты» (так Еспин, Смитт и др.) 219 (Ст. 20). Гай значит долина. Гров (Grove in Smith‘s Bible Dic. ad. voc. Valley) говорит что еврейское слово Емек означает обыкновенно долину довольно обширную, ложбина, которой есть натуральный водосток окружающих ее высот; Гай, или Ге есть более тесное ущелье с отвесными почти сторонами (как напр. Гехинном на северо-западе от Иерусалима). Западные читают стих 20-й так, что израильтяне шли из Вамофа через долину, которая в земле Моава, на вершину горы Фасги. Гора Фасги была главным пунктом, около которого расположился многочисленный стан израильский, перешедший потом «на равнины Моава, при Иордане против Иерихона» XXII, 1. Фасги было имя одной из высот хребта Аварим (сравни гл. XXXIII 47); гора эта называлась также Нево, вероятно от поселения, которое лежало у подножия горы (ср. Чucл. XXXII 3, 38). Мы полагаем по сравнению стиха 30-го со стихом 1-м след. XXII главы, что израильтяне подходя к хребту Аварим с востока, и потому о Фасге говорится, что она обращена лицом « к пустыне». В главе же XXII, 1 сказано «о тправились» сыны Израилевы и потом подошли к Иордану лицом противу Иерихона. Стало быть после событий рассказанных в гл. XXI израильтяне обходит кругом гору Нево, или Фафги, с востока, на западную сторону, и с этой же горы Моисей видит землю обетованную. Bmop. XXXIV 220 (Ст. 21–24). Мы напоминаем, что Арнон вливается в Мертвое Море, что горы Аварим и высоты Фасги находятся на северной стороне Арнона и что как видно из стиха 26-го Аморреи недавно только оттеснили Моавитян за Арнон и территория Моава уменьшилась, потерявши все плодоносные земли лежащие на левом береге Иордана и ограничивалась плодоносными долинами в горах лежащих к востоку от Мертвого Моря. Аморреи были, как указывает их название, горные жители потомки Ханаана и они по-видимому издавна занимали Негеб или возвышенную плоскость южной части Палестины (ср. Вт. I, 7, а также Быm. XIV, 7 и пр. 7-е). По всей вероятности они из Палестины перешли Иордан, чтобы овладеть Моавитской землей лишь недавно, вероятно под влиянием выдающегося своею храбростью вождя Сигова. |
| Украина и Россия как подростки Такие обвинения бывают у супругов во время развода, но всё похоже не столько на развод, сколько на выход подростков из-под родительской опеки. Оба движутся в разные стороны, обоим кажется, что тот, другой – идиот или негодяй. Пройдет время, появится опыт ошибок, многое будет переоценено и они вернутся за общий стол как родные, но разные люди. 25 февраля, 2014 Такие обвинения бывают у супругов во время развода, но всё похоже не столько на развод, сколько на выход подростков из-под родительской опеки. Оба движутся в разные стороны, обоим кажется, что тот, другой – идиот или негодяй. Пройдет время, появится опыт ошибок, многое будет переоценено и они вернутся за общий стол как родные, но разные люди. Оценивать украинские события еще рано – всё, на самом деле, еще только начинается. Да и кто я такой, чтобы их оценивать? Я простой обыватель, но и будь я экспертом-украиноведом, и то бы не решился выступать после того, как множество экспертов дало множество несбывшихся прогнозов и продолжает их вырабатывать со скоростью печатного станка в период гиперинфляции. И ценность этих прогнозов – соответствующая. Так что я больше о России, о своих украинских друзьях, о той атмосфере, которую наблюдаю в блогосфере. О том вале обид, претензий, непониманий, который поднялся с обеих сторон в очередной раз по очередному поводу… Так не ведут себя обычно добрые соседи, не говоря уже о друзьях или братьях. Это что, это откуда? Всё невероятно болезненно, накопилась куча комплексов с обеих сторон, и нужны, наверное, еще пара веков, чтобы соседи перестали припоминать друг другу даже не столько былые обиды, сколько всяческие фантомные боли насчет них. Можно, конечно, и дальше спорить, чей на самом деле Крым и кто устроил Голодомор, и всё такое прочее. Но это значит – расчесывать воспаленные и еще не зарубцевавшиеся раны. Легко обвинять соседа в твоей собственной боли… Украина мучительно ищет себя на карте. Она далеко не едина, она как независимая страна с таким названием и в таких границах существует меньше, чем четверть века (да, я знаю про тысячелетнюю историю, но все-таки). Но она тут не уникальна. Есть на карте Европы и совершенно искусственная страна, Бельгия: возникла она меньше двух столетий назад, название ей придумали искусственное, по древнему племени белгов. А сегодня живут в ней два народа со своими собственными языками, которые не слишком любят друг друга. Повернись иначе политическая история XIX века, была бы на карте Европы нидерландско-французская граница, и никому бы в голову не пришло, что тут еще одна страна должна где-то быть. |
| Она говорила, что мы невозможные люди, жестокие мальчишки. Что мы думаем только о собственных радостях и никогда не помним, что у взрослых людей бывает больное сердце. Хорошо еще, что Валентина Сергеевна (моя мама) не успела ничего узнать, потому что и она, и дядя Сева с утра до вечера на работе (я облегченно передохнул); зато она, тетя Валя, постарела на десять лет, но дело не в ней, а в том, что мы растем бессердечными эгоистами. И самое скверное, что никакие слова на нас, оказывается, не действуют. Остается единственный способ воспитания: взять две крепкие хворостины — для каждого персональную — и выдрать нас по всем правилам, неторопливо и обстоятельно. Однако сделать это она, к сожалению, не может. Драть меня она не имеет права, так как я не родственник ей, хотя она об этом часто забывает (здесь тетя Валя слегка сбилась и подозрительно шмыгнула носом). А драть одного Виталия — несправедливо, потому что наверняка виноваты одинаково. И ей, тете Вале, остается одно: уйти и оставить нас наедине с нашей совестью (если мы знаем, что это такое и если эта совесть у нас хоть чуточку сохранилась). Видимо, что-то сохранилось, потому что меня грызли жалость и раскаяние. Я готов был даже признать тетю Валю полноправной родственницей со всеми вытекающими последствиями. Но тетя Валя шумно высморкалась, укоризненно помолчала и спустилась к себе. Там она увидела букет и растаяла. — Негодники, — размягченно сказала она. — Вот негодники… Мы, стараясь не шлепать босыми ступнями, пробрались вниз и остановились на пороге. Тетя Валя подняла лицо от букета. Посмотрела на нас через плечо. Наверно, мы были очень виноватые, маленькие и печальные. — Преступники, — сказала тетя Валя. — Где вы бродяжничали? Я приехала в пять утра и сразу поняла, что вы не ночевали. Пыталась узнать у Саши и Веты, а они или молчат, или бормочут непонятное… Я чуть не умерла. — Мы же не знали, что ты раньше времени приедешь, — пробормотал Виталька. Тетя Валя повернулась к нам, прочно села на стул, выпрямилась и потребовала: |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.4 из 5) Александр Фомич Вельтман Странник Роман-путешествие (1831–1832) Литературное путешествие по своей природе двупланово: это и реальное путешествие, и путешествие воображения (воспоминания, рассуждения и т. п.). С одной стороны, материал романа — действительное путешествие офицера А. Вельтмана по Бессарабии, Молдавии, Вале-хии, Добрудже за годы почти десятилетней службы, и русско-турецкая кампания 1828 г. Но, с другой стороны, путешествие героя — воображаемое путешествие по карте: «возьмите Европу за концы и разложите на стол»; автор странствует, «не сходя с покойного своего дивана». Читателю не дают утвердиться на какой-либо одной точке зрения: ему толкуют о карте и диване, но описания местности, обычаев и проч. так подробны, что никак не согласуются с путешествием воображаемым — например, описания монастыря Городище, вырубленного в скале над Днестром, молдавских танцев, птиц на гнилом озере под Кишиневом, гуляний в Яссах (модные дамские уборы, как и пиры — излюбленная тема для свободной и подчеркнуто бессвязной романтической «болтовни»). Говорить об известных достопримечательностях автор избегает — боится быть банальным. Согласно общему принципу стилистической «пестроты» «Странника», описания в нем могут быть и стихотворными (особенно часто так описывается подчеркнуто «низкий» быт — например клячи, тащившие венскую коляску (гл. 47), разговор (на разных языках!) в бухарестской гостинице со слугами и торговцами (гл. 157), похожий на отрывок из комедии, или же подчеркнуто сухими, как справка: «Кстати о р. Прут. Волны ее родятся в горах Карпатских, гибнут в Дунае. Вообще ширина реки от 5 до 10 сажен. Вода от быстроты мутна, но здорова и имеет свойство минеральных крепительных вод». Автора мучит сознание, что «все уже выдумано, все сказано, все написано (гл. 171), поэтому возможно только по-своему тасовать — как в калейдоскопе — придуманное до тебя другими». «Странник» разбит на 3 части, 45 «дней», 325 глав (образцы самых коротких глав: «CXLI: Нет ее»; «Не сердитесь же, что в этой главе не слышен вам скрып моего пера. Это пауза. Здесь мысль моя выражена молчанием» (гл. 304); такая «дробность» позволяет внезапно переходить от одной темы и интонации к другой. Вообще Вельтман всячески подчеркивает импульсивность, произвольность и даже «случайность» своего творчества, принципиальную незавершенность романа («заглавие оторвано, начала нет»); стирается разница между беловиком и черновиком («далее стерлось»; «пример здесь был; но я половину примера стер, а другую выскоблил. Мне не понравился он по своей обыкновенности…»). |
|
|
