| – То, Маринька, то! И оба замолчали: слов больше не было, – кончились, как узкая тропинка над пропастью. Смотрели друг на друга, улыбаясь молча. Улыбки сближались, сближались – и, наконец, слились в поцелуй. Когда он опомнился, она уже стояла у окна и что-то говорила ему; он долго не мог понять что. Наконец, понял. – Помнишь, накануне Четырнадцатого, ты говорил. что и за меня идешь на смерть? Почему и за меня? Я тебя тогда спросила, а ты не сказал. – Потому что за Россию. А ведь и ты тоже… Маринька, знаешь, кто ты? – Ну, кто? Он ничего не ответил и взглянул на нее: вся белая, в белом свете луны, на голубизне сапфировой лунно-морозных цветов, она – не она, близкая и далекая, земная и небесная. – Ну, кто же я? – взглянула на него украдкою и тотчас снова потупилась: жутко стало, как будто он смотрел не на нее, а сквозь нее на другую. Что-то пронзило сердце его, как молния. Он опустился на колени. – Родная! Родная! Родная! – повторял, как будто в одном этом слове было все, что он чувствовал, и целовал ее ноги. Как в последнем пределе земля и небо – одно, так Софья с Маринькой; обе вместе – земная и небесная; и в обеих – Одна Единственная. Он уже ничего не боялся – ни цепи, ни пытки, ни плахи. Знал, что Она оградит от всего – Стена Нерушимая, Заступница Вечная, Радость Нечаянная. И если пошлют в ад, Она сойдет к нему и туда, во тьму кромешную, – и тьма будет светом. И Семя Жены сотрет главу Змия. 7-го января, в первый день, когда можно было венчаться после Рождественского поста, Голицын повенчался на Мариньке, а в следующую ночь был арестован. Глава шестая «Хорошо, все хорошо!» – думал Голицын, глядя на зеленую, закоптелую и запачканную стену. Длинная, узкая, темная, без окон, вроде чулана, с нависшими сводами, караульня гауптвахты, в нижнем этаже Зимнего Дворца, освещалась через стеклянную дверь из коридора. У двери стоял часовой и заглядывал; все проходившие – тоже. Чтобы избавиться от этих взглядов, Голицын сел спиной к двери и уставился глазами в стену. Вторую ночь проводил на жестком, шатком соломенном стуле, кутаясь в шинель от холода. Ноги затекали, спина болела. Хотел лечь на старый кожаный диван, но клопы одолели. Пробовал лечь на пол, подостлав шинель; но из-под двери и от поленницы неоттаявших дров, сваленных тут же, в углу, у нетопленой печки, несло таким холодом, что боялся простуды: все еще был не очень здоров. Опять пересел на стул, покорился: «Хорошо и так, все хорошо!» |
| Псалом 99 Воскликните Матери Божией вси вернии и благочестивии людие, молитеся Ей со благоговением и радуйтеся пред Нею с веселием духа, приступите к Ней с благопокоренным сердцем и в сердечнем умилении преклоните колена пред святым изображением лица Ея, небесною благодатию осияваемаго; будем чисти сердцем и явит нам Себе в мире и тишине; от кого же Царица небесная за ожесточенное нераскаяние отвратит лице Свое, несть ему надежды ко спасению. О, премилосердная Владычице, помяни нас во благоволении Твоем, и адская неприязнь исчезнет. Псалом 100 Милость и суд воспою Тебе, Царице небесней, воспою милость, еяже аще смиренно от Тебе ищу, не погибаю, а спасаюся, воспою суд, по немуже за беззакония моя лишаюся матерняго Твоего благоволения ко мне, но восхвалю, восхвалю с песнию преславное имя Твое, Владычице, и обрящу истинный покой души моей; восперихся ко благостыни и щедротам Твоим и не лишуся от упования и надежды моея на Тя; утверди слабую душу мою в вере, надежде и любви к возлюбленному Твоему Сыну, Спасителю и Богу моему, да явит Тобою согрешением моим прощение. Песнь вместо славы Радуйся, уединения любительнице и вечнаго покоя всем верующим желательнице, кротчайшая Дево среди дев Иерусалимских, благоуханный цвете, тихая и незлобивая Голубице, Мати чадолюбивая! Расточи, молюся Ти, суетныя моя помышления и дух разсеянный собери, яко к Тебе воздыхаю и покланяюся Тебе всегда, аминь. По 13-й кафизме тропари, гл. 5 Неисчетную благодать милосердия Твоего и божественную державу силы Твоея ведый, Владычице, взываю Ти прилежно: от всякия лютыя скорби исхити Твоего раба, и исполни радости сердце мое, Богорадованная. Врагом противоополчися борющым нас: люте бо находят на достояние Твое, Всецарице, погуби тех наглости, да разумеют крепость Твою: божественным Твоим манием вся потреби Христиан неложное спасение, грешников нерушимое предстательство, крепкая помощнице наша, покрый мя крилы державнаго Твоего покрова, и душе моей исходящей предстани. Молитва О, Пресвятая Госпоже, Владычице моя Богородице, Небесная Царице! спаси и избави мя, грешнаго раба Твоего, от напрасныя клеветы, от всякия беды и напасти и внезапныя смерти. Помилуй мя в дневных часех, и во утренних и вечерних, и во всякое время сохрани мя; стояща, седяща соблюди, и на всяком пути ходяща, и в нощных часех спяща снабди, покрый и заступи. Защити мя, Владычице Богородице, от всех враг моих, видимых и невидимых, и от всякаго злаго обстояния. На всяком месте и на всякое время буди ми, Мати Преблагая, необоримая стена и крепкое заступление всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. |
| Песнь 8 [Ирмос: Царя Небеснаго,/Егоже поют вои Ангельстии,/хвалите и превозносите во вся веки. ] [Ирмос: Царя небесного,/Которого воспевают воинства Ангелов,/воспевайте и превозносите/во все века. ] Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Помощи яже от Тебе требующия не презри, Дево,/поющия и превозносящия Тя во веки. Помощи у Тебя просящих/не презри, Дева/поющих Тебя, Отроковица,/и превозносящих вовеки. Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Неможение души моея исцеляеши и телесныя болезни, Дево,/да Тя прославлю, Чистая, во веки. Немощи души моей Ты врачуешь,/и телесные страдания, Дева,/чтобы я прославлял Тебя,/благодатную, (вовеки). Слава: Исцелений богатство изливаеши верно поющим Тя, Дево,/и превозносящим неизреченное Твое Рождество. Слава: Исцеления Ты обильно изливаешь/с верою воспевающим Тебя, Дева,/и превозносящих непостижимое/рождение Тобою Христа. И ныне: Напастей Ты прилоги отгоняеши и страстей находы, Дево:/темже Тя поем во вся веки. И ныне: Искушений приступы Ты отражаешь/и страстей нападения, Дева,/потому мы воспеваем/Тебя во все века. Песнь 9 [Ирмос: Воистинну Богородицу/Тя исповедуем,/спасеннии Тобою, Дево чистая,/с безплотными лики Тя величающе. ] [Ирмос: Истинно Богородицей Тебя исповедуем/мы, спасенные Тобою, Дева чистая,/с сонмами бесплотных Тебя величая. ] Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Тока слез моих не отвратися,/Яже от всякаго лица всяку слезу отъемшаго,/Дево, Христа рождшая. Слез моих потока не отвергни,/Дева, родившая Христа,/со всякого лица всякую слезу отершего. Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Радости мое сердце исполни, Дево,/Яже радости приемшая исполнение,/греховную печаль потребляющи. Радостью моё сердце исполни, Дева,/радости полноту принявшая,/печаль же греха истребившая. Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Пристанище и предстательство к Тебе прибегающих/буди, Дево, и стена нерушимая,/прибежище же и покров и веселие. |
| Слава: В сей день согласно торжествуют все концы земли,/вместе воспевая Тебя,/– твердую Помощь и Хранительницу жизни нашей. И ныне: Твою всесвященную и чудотворную икону Троеручицы стяжав,/святая обитель Хиландар взывает Тебе:/«Радуйся, стена нерушимая/и крепкое защита обители сей!» Песнь 3 Ирмос: Свят Ты, Господи Боже наш!/Утверди и наши сердца непрестанно взывать Тебе:/«Нет праведного, более Тебя, Господи!» Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Верных сонмы собираются в сей день/для прославления Твоего благосердия,/которое явила Ты преподобному Иоанну Дамаски ну,/исцелив отсеченную десницу его. Очи сердец наших/мы возводим к Тебе, Владычица,/когда на чудотворную икону Троеручицы взираем;/стань для нас мощью и ограждением/и приобщения к небесному сподоби нас. Слава: Тебя, славословимую Силами Небесными,/мы воспеваем, Всехвальная Дева:/спаси нас от греховного пленения/и всякой скорби, находящей на нас. И ныне: Моли Рожденного Тобою,/Матерь брака не познавшая,/о всех, прибегающих к почитаемой иконе Твоей,/да защитит Он их и просветит. Господи, помилуй, трижды. Седален, глас 4 Когда иноки Хиландарские/увидели многочтимую икону Твою, Владычица,/на осле, которого никто не вел,/ко вратам обители Хиландарской принесенную,/они радостью великою возрадовались и, поклоняясь ей,/прославляли Твое к ним благоволение. Песнь 4 Ирмос: Услышал я весть Твою, Господи,/что Ты явился на земле,/и прославил Твою силу. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Источник Неиссякаемый/источила Ты, Пречистая Дева,/все долины орошающий;/потопи и все соблазны наши/и их до конца истреби. Придите, все воспоем/Лестницу Иакова, Гедеоново руно,/радости Подательницу,/крепость и похвалу всех верных, возглашая:/«Радуйся, Дева Чистая!» Слава: Образ Твой священный целуя, Всечистая,/к Твоей благости мы прибегаем/и, колена преклоняя, с плачем молим Тебя:/не презри нашего воздыхания,/но в День судный/будь нам Покровом и Помощницей! И ныне: Слово Божие родившая!/Посети нас благодатию Твоею,/и омраченные наши души и сердца просвети,/и подай нам от бед избавление/и всех грехов отпущение. |
| Призри благосердием, Всепетая Богородице, на мое лютое телесе озлобление, и исцели души моея болезнь. Таже иерей или диакон, ектению: Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молим Ти ся, услыши и помилуй. Лик: Господи, помилуй. (трижды) Еще молимся о Великом господине и отце нашем, Святейшем Патриархе Алексии [и о господине нашем преосвященнейшем епископе (или архиепископе, или митрополите, имярек)]. Еще молимся о богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея. Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и благопоспешении раба Божия [или рабов Божиих, за нихже молебен поем], имярек. Еще молимся за всю братию, и за вся христианы. Таже иерей, возглас: Яко милостив и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Лик: Аминь. Аще же иерея несть, глаголем точии: Господи, помилуй, (трижды) Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. И абие тропарь, глас 2: Моление теплое и стена необоримая, милости источниче, мирови прибежище, прилежно вопием Ти: Богородице Владычице, предвари, и от бед избави нас, Едина вскоре Предстательствующая. Зри: И починаем паки пети канон. И после 6-й песни канона поем: Спаси от бед рабы Твоя, Богородице, яко вси по Бозе к Тебе прибегаем, яко нерушимей стене и предстательству. Призри благосердием, Всепетая Богородице, на мое лютое телесе озлобление, и исцели души моея болезнь. Таже иерей или диакон, ектению: Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молим Ти ся, услыши и помилуй. Лик: Господи, помилуй. (трижды) Еще молимся о Великом господине и отце нашем, Святейшем Патриархе Алексии [и о господине нашем преосвященнейшем епископе (или архиепископе, или митрополите, имярек)]. Еще молимся о богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея. Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и благопоспешении раба Божия [или рабов Божиих, за нихже молебен поем], имярек. Еще молимся за всю братию, и за вся христианы. Таже иерей, возглас: Яко милостив и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Лик: Аминь. |
| Моление теплое и стена необоримая,/милости источниче, мирови прибежище,/прилежно вопием Ти:/Богородице, Владычице, предвари/и от бед избави нас,/Едина, вскоре предстательствующая. Песнь 4 Ирмос: Седяй в славе на Престоле Божества/во облаце легце,/прииде Иисус Пребожественный/Нетленною Дланию и спасе зовущия:/слава, Христе, силе Твоей. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Ты еси, Пречистая Дево, надеждо и утверждение наше нерушимое,/и лютых бед освобождение, и от печали утешение,/и душ наших просвещение,/и во уповании нашем непоколебимый столпе. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. В сих печалех буди сладкое утешение,/и в бедах скорая Помощница, и в молитвах Предстательница,/Тя бо, Мати Божия, стяжавши,/от всяких бед избавляемся и ко спасению Тобою наставляемся. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Ты еси, Пречистая Дево, сущим в бедах прибежище,/немощным помогаеши, грешных исправляеши/и ко спасению наставляеши, яко Мати Божия сущая. И ныне и присно и во веки веков. Аминь. Суди обидящих, и побори борющих нас,/и от напраснаго оскорбления избави нас, осужденных,/яко Ты Судию Праведнаго родила еси, Всенепорочная,/Иже хощет судити комуждо по делом его. Песнь 5 Ирмос: Ужасошася всяческая/о Божественней славе Твоей:/Ты бо, Неискусобрачная Дево,/имела еси во утробе над всеми Бога/и родила еси Безлетнаго Сына/всем воспевающим Тя/мир подавающая. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Преклонися к мольбам рабов Твоих, Владычице,/и не закосни избавити нас от всех скорбей и бед, яже обдержат нас,/видимых и невидимых врагов отжени от нас,/да не зле погибнем, окаяннии. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Ты в напастех и скорбех милостиво защищаеши,/иже под кров Твой прибегают;/приими, Пречистая, и наше сие малое от унылаго сердца моление,/да не зле в отчаянии погибнем. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Милостивым и кротким оком, Богородительнице,/и милосердием Твоим призри на нас, недостойных,/и от обстоящия напасти нас свободи,/призывающих Тя на помощь, Всепречистая. |
| Первый взгляд, сразу как войдешь, конечно, на фигуру Оранты, на ее жаркое мерцание посреди громадной алтарной полусферы. Говорят, в старину эту Богородицу прозывали Большеголовой; у софийской Оранты действительно очень длинное, очень большое, сравнительно с крупным телом, лицо. Но, думается, гораздо важнее нам помнить другое: что еще ее звали Стеной Нерушимой. И что каждый житель древнего Киева знал: пока Стена Нерушимая стоит, простерши в молитве за всех людей свои руки, сильные и напряженные, до тех пор и город будет стоять. Мы теперь видим: она устояла, содрогаясь когда-то от грохота Батыевых стенобитных машин, а в наш век - от подземных толчков, канонад и бомбардировок... Остается пройти еще несколько сот метров, обогнуть площадь с памятником Богдану Хмельницкому, и снова по Владимирской улице, к самому ее началу, где будто в воздухе парит яркое барочное пятивершие растреллиевского Андрея Первозванного. Мне почему-то кажется, что сюда, на кромку Старокиевской горы, приходили, непременно должны были приходить все, кто когда-либо не наспех навещал город, и если кто сюда не добрался, то можно вообще усомниться в том, что он этот город навещал. Да, современный Киев - это и запруженный людским половодьем Крещатик, и отъединенные Печеры, и светлеющие за Днепром Русановка и Дарница, и Владимирская горка, и растущие не по дням, а по часам новостройки Голосеева, и шевеление портовых кранов над летописной Почайной, и картинные Липки, и живописные Выдубичи. Но прежде всего Киев - это Старокиевская гора. Она и Подол, что шумит у ее подножия. Что за особая сила притяжения у Старокиевской горы? Может, на это нам лучше всего ответил бы автор «Слова о полку Игореве»? Вспомним: после удачного бегства из плена Игорь прибывает в Киев и едет «по Боричеву к святей Богородици Пирогощей». Похоже, эти слова писал очевидец события; он стоял где-нибудь здесь, у самой кромки горы, и хорошо видел, как князь новгород-северский спускается по крутому Боричеву взвозу на Подол, к днепровской пристани, чтобы дальше добираться к себе домой водным путем. И внизу, под горой, там, где начинается взвоз, проезжает он мимо каменной, нарядной, лишь недавно выстроенной Пирогощей. И, глядя на эту праздничную картину, невольно умилялся сказитель: «Страны рады, грады веселы». |
| Пресвятая Богородице, спаси нас. Богородичен: Мати Божия, помози ми,/на Тя сильне надеющемуся,/умоли Сына Своего,/да поставит мя недостойнаго одесную Себе,/егда сядет судяй живых и мертвых. Аминь. Пресвятая Богородице, спаси нас. Тока слез моих не отвратися,/Яже от всякаго лица всяку слезу отъемшаго,/Дево, Христа рождшая. Пресвятая Богородице, спаси нас. Радости мое сердце исполни, Дево,/Яже радости приемшая исполнение,/греховную печаль потребляющи. Пресвятая Богородице, спаси нас. Пристанище и предстательство к Тебе прибегающих/буди, Дево, и стена нерушимая,/прибежище же и покров и веселие. Пресвятая Богородице, спаси нас. Света Твоего зарями просвети, Дево,/мрак неведения отгоняющи,/благоверно Богородицу Тя исповедающих. Пресвятая Богородице, спаси нас. На месте озлобления немощи смирившагося, Дево, исцели,/из нездравия во здравие претворяющи. Иисусу: Господи Иисусе Христе Боже мой, помилуй мя. Помилуй мя, едине Спасе мой,/яко милостив еси и милосерд,/и праведных ликов сотвори мя причастника. Святый Ангеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне. Мыслити ми присно и творити, Господень Ангеле,/благая и полезная даруй,/яко сильна яви в немощи и непорочна. Слава: Яко имея дерзновение к Царю Небесному, Того моли,/с прочими безплотными, помиловати мя, окаяннаго. И ныне: Много дерзновение имущи, Дево, к Воплощшемуся из Тебе,/преложи мя от уз и разрешение ми подаждь и спасение, молитвами Твоими. Молитва ко Господу нашему Иисусу Христу Владыко Христе Боже, Иже страстьми Своими страсти моя исцеливый и язвами Своими язвы моя уврачевавый, даруй мне, много Тебе прегрешившему, слезы умиления; сраствори моему телу от обоняния Животворящего Тела Твоего, и наслади душу мою Твоею Честною Кровию от горести, еюже мя сопротивник напои; возвыси мой ум к Тебе, долу поникший, и возведи от пропасти погибели: яко не имам покаяния, не имам умиления, не имам слезы утешительныя, возводящия чада ко своему наследию. Омрачихся умом в житейских страстех, не могу воззрети к Тебе в болезни, не могу согретися слезами, яже к Тебе любве. Но, Владыко Господи Иисусе Христе, сокровище благих, даруй мне покаяние всецелое и сердце люботрудное во взыскание Твое, даруй мне благодать Твою и обнови во мне зраки Твоего образа. Оставих Тя, не остави мене; изыди на взыскание мое, возведи к пажити Твоей и сопричти мя овцам избраннаго Твоего стада, воспитай мя с ними от злака Божественных Твоих Таинств, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих. Аминь. Молитвы ко Пресвятой Богородице |
| В 1961-м году был Московский кинофестиваль (его возобновили после перерыва с 1935-го года), и приехало много иностранных звезд. А в Италии к этому моменту вышла книжка искусствоведа Паоло Риччи «Илья Глазунов», так что прибывшие на фестиваль Лукино Висконти, Джузеппе Ди Сантис, Фредерико Феллини, Джульетта Мазина и, как тогда считали, самая красивая женщина мира Джина Лоллобриджида, знали обо мне. И вот в последний день они пришли ко мне (я тогда снимал маленькую комнату) и говорят: «У нас два часа, сделайте нам четыре портрета». Я сделал, как смог. Всю ярость их внутреннего накала выложил за эти два часа. Черным жирным углем, пастелью, а Лоллобриджида — она окончила Римскую академию — говорит: «А я хочу портрет маслом. Мы все хотим». Я воспринял это как шутку, какие портреты маслом! И говорю ей: «Есть два пути, вы остаетесь в Москве, а второй — я поеду в Рим». Они ответили: «Гранда идея!», после чего два года заваливали меня и министерство письменными требованиями. И я первый раз в жизни по приглашению поехал в Италию. Так в Риме состоялась моя первая выставка на Западе. Я нарисовал 20 картин, все их вернул. Конечно, сделал портрет и ей, и всем остальным. — Так у вас и родственники были за границей, такие как Питер Устинов, вы же могли не возвращаться. — Питер Устинов появился позже, это был не мой прямой родственник, он — дядя моей жены Ниночки. — Я к тому, что у вас была возможность зацепиться. — Нет, Питер Устинов был холодный человек. У меня другие были возможности. После Италии, в 1964 году, состоялась моя первая персональная выставка в Манеже, в служебном помещении. Через пять дней она закрылась, потому что вышла статья, подписанная полностью всем партбюро Московского союза художников, что мои картины — сомнительная духовная пища. Это была такая форма политического доноса. Выставку закрыли, и начались новые гонения. Но даже в то время я много думал и понял — лучше на нары в Сибирь, чем на виллу в Майами. И я действительно мог остаться где-то, меня приглашал король Швеции, король Лаоса, президент Италии. Я бывал в Нью-Йорке, в Париже. В Японии меня оставляла известная бизнес-леди Накамура-сан. В каждой стране мне предлагали выбрать жизнь на свободе. Но было одно обстоятельство: дома меня ждала преданная жена, нерушимая стена, моя Ниночка. А Нину не выпускали, потому что ее дядя Николай Александрович Бенуа был главным художником Ла-Скала и Королевской оперы в Риме. |
| Вневременному и внепространственному восприятию иконы способствует и ее композиция, отличающаяся полнейшей завершенностью и отрешенностью от всего внешнего и своеобразной мелодичностью. Замкнутая композиция и ритмичность придают иконе характер отрешенного от земной юдоли бытия, противоположного натурализму. Свет и цвет в иконе Такое впечатление от иконы дополняет цветовая гамма. Цвет в иконе символичен. Он предопределен и лишен произвола. Например, в софийных иконах мы встречаем три основных цвета: красный, синий и зеленый. Священник Павел Флоренский так объясняет значение этих цветов, видимых нами в небе. Красный мы видим тогда, когда, склоняясь к западу, солнце пробивает своими лучами толщу земной атмосферы. Красный цвет активен. Голубой - зовущий, уводящий - это цвет неба с противоположной стороны заката. Зеленый цвет - нейтрален, и им окрашена средняя часть неба, находящаяся выше красной полосы заката. Те же цвета мы обнаруживаем в софийных иконах. Цвета эти глубоко символичны. София Премудрость Божия есть мысль Бога о мире, о его предвечных судьбах, заключенная в едином мире вечности. Поскольку мысль эта стала плотью, она активна и символизируется красным цветом. Поскольку Божество самобытно. Оно не нуждается в мире, но мир нуждается в Нем. Это стремление мира к Богу выражается голубым цветом. Диалектический синтез двух первых атрибутов софийности выражен в цвете зеленом, являющем гармонию Божественного бытия, в Его превечном покое. Богоматерь изображается в красной одежде, когда хотят возвеличить Ее Богоматеринство, и в голубой, - когда хотят прославить Ее Приснодевство. На иконах " Знамение " Богородица изображена в красном одеянии, ибо этот образ запечатлевает Ее предвечную избранность как пречистого Сосуда, воплотившего Слово. Богоматерь " Нерушимая Стена " киевского Софийского собора изображена в синем гиматии. Здесь Она прославляется как Невеста Неневестная, Взбранная Воевода, Заступница христиан. Если в иконе фоном выступает свет, и притом свет нематериальный и вечный, то, очевидно, его источник лежит где-то вне плоскости изображения. Свет идет на зрителя, скрывая его источник, с одной стороны, а с другой - ослепляет неосторожного; разумного же заставляет закрыть глаза. Свет сам по себе подвижен, он охватывает предмет, к которому прикасается. Представление о свете родственно понятию энергии. Свет как бы выталкивает вперед фигуры, стоящие перед его источником, и подчеркивает недоступность пространства, лежащего " позади " плоскости изображения. Золотой фон - " свет неприступный " - присущ лишь Богу, а " предстоящие " находятся перед Христом. |
|
|
