| Следует признать, что для XIII в. с трудом можно выстроить линию поступательной эволюции. До сих пор арсенал искусства этого периода активно пополняется вновь открываемыми или реставрированными памятниками, существенно изменяющими наши представления об эпохе. Кроме присутствия обычных для Византии нескольких вариантов, направлений в развитии стиля, важно отметить и прерывистый, скачкообразный характер эволюции, когда отсутствует прямая преемственность между отдельными этапами, а оборванные и, казалось бы, оставшиеся в прошлом связи вдруг возрождаются на поздних этапах развития. Такая судьба, в частности, ожидала одно из направлений (наверное, главное) в искусстве самого начала XIII столетия. Это направление принято называть (с момента выставки 1970 г. в музее Метрополитен) «стилем около 1200 года» (Style um 1200). Искусство «около 1200 г.» Время рубежа столетий, катастрофой 1204 г. подведшее черту под периодом политического и экономического могущества Византии, стало переломным и в художественном отношении. Именно в это время возникает принципиально новый стиль, отказавшийся от крайностей конца XII в., обрётший подлинную гармонию. После контрастных колебаний, исключающих друг друга, от красоты природных материальных форм к драматическому разрушению материи в поисках высшей её духовности, стиль начала XIII в. кажется подлинным обретением истины. «Образ освобождён от всех ложных и внешних напластований, от всего манерного, экстравагантного и чрезмерного для того, чтобы вновь счастливо соединить созерцательную глубину и благородную внешнюю простоту». На смену импульсивным и активным формам живописи конца XII в. приходят спокойствие, сосредоточенность, внешняя сдержанность. Новые образы искусства «около 1200 г.» органично соединили духовную собранность и человеческую меру, отвлечённость созерцания с красотой классического строя форм. В известном смысле можно сказать, что стиль «около 1200 г.» возвратил Византии традиционные «нормативные» параметры, всегда культивировавшиеся её искусством. |
| Не позднее 893 г. св. Константин , еп. Преславский, перевел для «Евангелия учительного» катены толкований И. З. и др. авторов на евангельские тексты ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 2. С. 409-434; КМЕ. Т. 2. С. 435). В X в. в Болгарии была переведена выборка из бесед И. З. «О статуях», представленная в русском списке рубежа XII и XIII вв. (РГБ. Троиц. фунд. 12) и в ряде позднейших списков ( Мушинская. 2003) (см. также Андрианты ). По заказу царя Симеона (913-927) была переведена краткая редакция учительного сб. «Златоструй» , почти целиком состоящая из сочинений И. З. В составе Изборника 1076 г. , отражающего болг. оригинал кон. IX в., представлены фрагменты творений И. З. (Изборник 1076 г. М., 20092. Т. 1; по указ.). Рус. книжниками в кон. XI-XII в. были переведены фрагменты сочинений И. З. и псевдоэпиграфов в составе сборника сентенций «Пчела» («Пчела»: Древнерус. пер./Изд. подгот.: А. А. Пичхадзе, И. И. Макеева. М., 2008. Т. 1; по указ.) и Пандектов Никона Черногорца . Через посредство последних ряд текстов И. З. вошел во 2-й пол. XII в. в учительную часть Пролога ( Прокопенко Л. В. Источники Пролога за сентябрьскую половину года (краткой и пространной редакции) по четырем спискам XII-XIV вв.//Словарь древнерус. яз. (XI-XIV вв.). М., 2008. Т. 8. Прил. С. 706, 717, 723, 748, 749, 751, 754). Позднее «Пчела» неоднократно переводилась на славянский и редактировалась в XIV-XVI вв., а Пандекты Никона Черногорца были дважды переведены в XIV в. болг. книжниками. В сер. XIV в. болг. книжником Дионисием Дивным на славянский был переведен «Маргарит» ( Ангелов Б. С. Търновският книжовник Дионисий Дивний//Старобългарска литература. София, 1980. Кн. 7. С. 54-62). Перевод был впервые издан в 1595 г. в Остроге и переиздавался в Москве в 1642 и 1699 гг. В издание 1642 г. было включено пространное Житие И. З., приписываемое патриарху Георгию Александрийскому; издание 1699 г. дополнено 6 переведенными специально для него Словами ( Пекарский. 1862. С. 5. 3). В посл. трети XIV в. болг. книжниками из окружения св. Евфимия , патриарха Тырновского, был выполнен (в К-поле или в Болгарии) новый перевод 10-томного гомилиария Студийского мон-ря, включавшего минейную и триодную части и содержавшего похвальные Слова И. З. на большинство праздничных и воскресных дней обоих календарных циклов (см.: Юфу З. За десеттомната коллекция Студион: (Из архива на румънски изследвач Й. Юфу)//Проучвания по случай II Конгрес по балканистика. София, 1970. С. 311-342. (Studia Balcanica; 2); Hannick. Maximos Holobolos. S. 83-255; Иванова. 2008. С. 177-625). |
| 1 с нек-рыми пропусками и добавлениями. Выдержки из И. П. встречаются в рукописи Paris. lat. 4884 (VII-VIII вв.), называемой Barbarus Scaligeri (содержит перевод на варварскую латынь Александрийской хроники 412 г. с дополнениями рубежа V и VI вв.). Также важными свидетельствами текста И. П. являются рукописи Vat. Lat. 537. Fol. 31v - 32v (XII в.); Matrid. Real Acad. de Hist. 78. Fol. 216v - 217 (XI в.); Paris. Nouv. acq. lat. 453. Fol. 115 (X-XI вв.), 718. Fol. 159-161 (XIV в.); Paris. lat. 1062. Fol. 406-409 (XV в.) (издания и исследования см.: Aldama. 1962; Strycker. 1965; Canal-S á nchez. 1968; Gijsel. 1981; Kaestli. 1996). Неизданными остаются рукописи Paris. Bibl. Sainte-Geneviève. 2787. Fol. 198-200 (XIII в.); Karlsruhe. BLB. K 506. Fol. 3v - 5v (XII-XIII вв.); Karlsruhe. BLB. Aug. LXIII. Fol. 24v - 31 (XV в.). С лат. версии был выполнен древнеирл. перевод ( McNamara M. The Apocrypha in the Irish Church. Dublin, 1975). Однако более широко на Западе были известны иные апокрифы о Рождестве Пресв. Богородицы и детстве Спасителя, основанные на И. П. (Евангелие Псевдо-Матфея и др.). Древнейшее свидетельство перевода И. П. на сир. язык сохранилось в палимпсесте, приобретенном Агнес Смит-Льюис в 1895 г. (Apocrypha Syriaca. 1902). Начало этого текста утеряно (как и ркп. из Тур-Абдина, датированная 1857 и входившая в состав коллекции Д. Р. Харриса под 73, по к-рой Смит-Льюис восполняла лакуны в своем изд.). Др. древняя рукопись (Lond. Brit. Lib. Add. 14484, VI в.) была издана У. Райтом (Contributions. 1865). В целом оба памятника представляют собой сложные тексты, которые помимо И. П. включают еще и разделы из апокрифа об Успении Пресв. Девы. Все остальные сир. рукописи И. П. (перечень см.: BHO, N 612) также не являются самостоятельными текстами, это разделы в составе Жития Пресв. Девы. В Сирии были известны и другие апокрифы о Рождестве Девы Марии, а также парафраз И. П. Псевдо-Евстафия. Арм. версия представлена 3 рукописями XIII-XV вв. (Mechit. Venez. Bibl. S. Lazar. 201, 203, 223; см.: BHO, N 611, 613, 614; перевод на лат. |
| Общегос. вопросы часто решались на вече, в к-ром наряду с новгородцами принимали участие представители др. городов Новгородской земли - Пскова, Ладоги, Русы, что отражало территориальный размах Новгородчины XI в.- от Пскова до бассейна Мсты, от Приладожья до Ловати. Уже в XI в. началось проникновение новгородских даней на северо-восток - в район Онежского оз. и Подвинья (Заволочье). Не позднее 1-й четв. XII в. эти земли были плотно охвачены системой новгородских погостов, о чем дает отчетливое представление Устав кн. Святослава Новгородской епископии 1137 г. Подвижную границу новгородских владений на западе и севере определить трудно, так же как нелегко отделить территории новгородских данников от земель, непосредственно включенных в политическую структуру Новгородской земли. В 1-й пол. XI в. власть Новгорода установилась в области эстов к западу от Чудского оз., где в 1030 г. Ярослав Мудрый основал г. Юрьев Ливонский (совр. Тарту), но эти владения были утрачены после начала в 90-х гг. XII в. экспансии Ливонского ордена и Дании в Вост. Прибалтику, хотя и впосл. выступления эстов против ливонского и дат. господства часто пользовались военной поддержкой Новгорода. Вероятно, одновременно с землями эстов были освоены области води и ижоры на юж. берегу Финского зал., а также карел вокруг Ладожского оз. Позднее данническая зависимость от Новгорода распространилась на фин. племена еми на сев. побережье Финского зал., не позднее рубежа XII и XIII вв.- на финнов Терского берега (беломорское побережье Кольского п-ова). Земли еми были потеряны для Новгорода в сер. XII в., когда их захватила Швеция. Новгородско-швед. конфликт был длительным, принимая порой форму дальних походов: шведов на Ладогу в 1164 г., подвластных Новгороду карел на столицу Швеции Сигтуну (к-рая была взята и разграблена) в 1187 г. Судьбы Киевской земли и механизмы общерусского единства Киевская земля, как и Новгородская, стояла в системе земель-княжений Д. Р. особняком. Традиц. представление о Киеве как о владении княжеского рода, выражавшееся в поочередном замещении киевского стола князьями из разных ветвей в соответствии с принципами генеалогического старейшинства и отчинности (на Киев не мог претендовать князь, отец к-рого никогда в нем не княжил), не позволило столице Д. |
| Известное пушкинское высказывание 1834 года о том, что «Слово о полку Игореве» возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности, характерно как раз для тех времен, когда оно было единственным из открытых памятников и все вокруг казалось пустыней по сравнению с Европой, которая, как отмечал Пушкин, «наводнена была неимоверным множеством поэм, легенд, сатир, романсов, мистерий». Времена этого неимоверного множества поэм и романсов и в Европе наступят гораздо позже. «Слово о полку Игореве» на европейском фоне рубежа XII–XIII веков вполне сравнимо с первыми поэмами о Крестовых походах, но подобные представления о древней словесности России типичны не только для Пушкинской эпохи. Степан Шевырев тоже говорит о немногих обломках дотатарской древности XII и безплодии XIII века: «Как унылая степь, протянется он перед нами. Лишь только одинокая проповедь Серапиона раздастся в нем, подражая то скорбному, то гневному, то утешительному голосу пророков во времена вавилонского плена». Открытие «Слова о полку Игореве» произошло в 1800 году, «Древних Российских Стихотворений» (Сборника Кирши Данилова») – 1808м. Это, по сути, все, что мог знать Пушкин. Некоторые отрывки еще неопубликованных произведений вошли в «Историю Государства Российского» Н.М. Карамзина. Первая публикация «Слова о Законе и Благодати» появилась в 1844 году; что и позволило Степану Шевыреву начать летоисчисление русской литературы с имени митрополита Илариона. Степан Шевырев говорил о проповедях Кирилла Туровского , еще не зная его молитв, опубликованных в 1860е годы, неопубликованными оставались «Слово о погибели Русской земли», «Воинские повести», в корне изменившие представление о безплодии XIII века. До середины XIX века никто не знал даже о существовании самых древних мозаик киевского Софийского собора, их «случайно» обнаружил под отвалившейся штукатуркой художник Федор Солнцев. Имя Андрея Рублева стало всемирным лишь в начале ХХ века. Мозаики киевского Софийского собора, «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, молитвы Кирилла Туровского оставались невидимым градом Китежем, но пришло время – и они поднялись со дна Светлояра, зазвучали их колокола… В середине 1840х годов пришло время открытия христианских основ русской культуры. |
| В «Хронике» отражена также готовность еп. Альберта к сотрудничеству с православными: князь Герцике, будучи православным, стал в 1209 г. вассалом епископа Рижского; в 1212-1215 гг. на службе у Альберта состоял бежавший из Пскова кн. Владимир; епископ в 1210 г. взял на себя обязательство выплачивать ливскую дань полоцкому князю, чтобы сохранить мир в Ливонии. В варианте «Хроники», представленном папскому легату, повествование, вероятно, кончалось сообщением о договоре еп. Альберта и меченосцев с князьями Новгорода и Пскова об установлении границы в Ливонии (1224). Дополнительные главы описывают триумфальную поездку легата по Ливонии как отражение торжества католич. Церкви в регионе. Окончательным свидетельством торжества католич. веры представлена в рассказе победа рыцарей ордена меченосцев в 1227 г. над самыми последовательными противниками христианства в регионе - эстами о-ва Эзель (Сааремаа). Многочисленны и часто уникальны сведения «Хроники» о псковско- и новгородско-ливонских отношениях, а также об истории Православия в кон. XII - нач. XIII в. Особенно ценными представляются данные по истории Полоцка, к-рая практически не отражена в древнерус. источниках: земли по Зап. Двине, где происходили события, о к-рых в «Хронике» пишет Г. Л., входили в данническую сферу полоцких князей. «Хроника» дошла до нас в 16 списках разной степени сохранности, датируемых временем от рубежа XIII-XIV вв. до XVI в. и восходящих к одному протографу, к-рый не сохранился и не являлся авторским оригиналом. Древнейший (неполный) список «Хроники», т. н. список Замойских, датируется кон. XIII - нач. XIV в. Впервые издание «Хроники» (по списку XVII в.) осуществлено немецко-прибалтийским исследователем И. Д. Грубером в 1740 г. Первый перевод на нем. язык был сделан в 1747 г. И. Г. Арндтом. Лучшим изданием на языке оригинала, где были учтены разночтения по всем известным спискам, является издание 1955 г. под ред. Л. Арбузова и А. Бауэра. Наиболее полный научный комментарий сделан к латыш. изданию 1998 г. под ред. Э. Мугуревича и А. Фелдхунса. Полное издание «Хроники» в оригинале с переводом на рус. язык и комментариями осуществлено С. А. Аннинским в 1938 г. В наст. время известно 22 издания на нем., латыш., эст., рус., англ., литов. и итал. языках. |
| В XI-XIV вв. в Н. наблюдался бурный демографический рост, основными причинами к-рого были освоение новых сельскохозяйственных земель и значительное увеличение производства зерна. Улучшение климата, начало осушения прибрежных территорий в сев. частях страны вместе с усовершенствованиями в обработке полей и введением в XII в. трехпольной системы земледелия повысили экономические показатели нидерланд. областей, которые вошли в число наиболее развитых регионов Европы. Быстрые темпы демографического роста привели к тому, что с рубежа XI и XII вв. выходцы из Н. принимали участие в колонизации слав. земель за Эльбой. Местные купцы занимали ведущее положение в торговле на Северном м. С образованием во 2-й пол. XII в. Ганзы ок. 20 городов Н. вошло в ее состав, получив значительные торговые привилегии. Жан Воклен де ла Френе преподносит кн. «Хроника знаменитых властителей Эно» герцогу Филиппу III Доброму. Худож. Рогир ван дер Вейден (?). Ок. 1446 г. (Королевская б-ка, Брюссель) Жан Воклен де ла Френе преподносит кн. «Хроника знаменитых властителей Эно» герцогу Филиппу III Доброму. Худож. Рогир ван дер Вейден (?). Ок. 1446 г. (Королевская б-ка, Брюссель) Увеличение численности населения и развитие ремесленного и торгового дела способствовали быстрому экономическому росту в XI-XIII вв. старых городов и появлению новых. В 1066 г. князь-епископ Льежа Теодин пожаловал жителям Юи городское право (является древнейшей записью городских обычаев севернее Альп). Писаное право горожанам Утрехта подтвердил имп. Генрих V в 1122 г. Маастрихт получил городские права в 1204 г. Запись городского права Льежа датируется ок. 1230 г. Политический кризис 1127-1128 гг. во Фландрии обусловил начало записи городских статутов в Южных Н. Сначала гр. Филипп Фландрский даровал привилегии городской общине Артуа, затем горожанам Гента, Ипра, Брюгге, Лилля, Дуэ, Орши, Сент-Омера и Ауденарде. Городские хартии, закрепившие вольности и привилегии городов (права самоуправления, возможность заключать договоры, вести войны и др.), в Голландии, Зеландии и Гелдерне получили Дордрехт (1220), Неймеген (1230), Харлем (1245), Зирикзе (1248), Амстердам (ок. 1300), Роттердам (1340). Графские наместники в городах были заменены выборными органами городского самоуправления - магистратами. В городах шла борьба за власть между патрициатом и цехами, сельское население неоднократно поднимало антифеодальные восстания (напр., длительная борьба кеннемеров в Голландии). Мн. деревни также добились права на самоуправление. Важными центрами цехового ремесла и торговли стали города Арнем, Зютфен, Утрехт, Гронинген. |
| О судебной десятине в Новгороде в XIII—XIV вв. вне обработок Устава Владимира и основанного на нем Устава Всеволода XIII в. сведений нет. Социально-политическая сущность десятины Что представляет собой древнерусская церковная десятина с политэкономической точки зрения? Этот вопрос был темой дискуссий после выхода в 1965 г. нашего исследования о древнерусской десятине . Есть основания оценивать сущность каждого из трех видов десятины отдельно, поскольку она отчисляется от разных источников. Торговая десятина представляет собой отчисление от торговых пошлин, получаемых местными и центральными органами управления от внутренней и внешней торговли. Нет оснований отождествлять торговые пошлины только с таможенными , т. е. собираемыми только во внешней торговле при ввозе •товаров из-за рубежа . Формулы «из торгу десятая неделя» и «десятый торг» говорят, скорее, о том, что эти пошлины собирались в городах, во время самой торговли и могли относиться как к импортным товарам, так и к внутренним, создаваемым в городе и привозимым из деревни . Если для времени до конца XI в. внешняя торговля играла большую роль в экономике страны, то для XII—XIII вв., когда мы имеем сведения о торговой десятине, внутренняя торговля также заняла важное место, что находит отражение как в письменных, так и в археологических источниках. Цена товара определялась затратами не только на его транспортировку и продажу, но и на его создание, и изымание торговых пошлин было формой эксплуатации со стороны феодального государства труженика, хотя относить такие пошлины к формам ренты и нет оснований. Судебные штрафы были прерогативой государства, осуществлявшего надзор за сохранением установленного порядка во взаимоотношениях между людьми и вершившего суд при нарушении этого порядка. Суду официально подлежали все социальные группы лично свободного населения (крестьяне, городские ремесленники и купцы, бояре и князья), хотя высшие группы могли наказываться, как правило, не в денежной форме, а лишением социального статуса и церковной епитимьей. |
| Псалтирь с восследованием рубежа XIV и XV вв. (РГБ. Троиц. Фунд. 309). Память содержится также в месяцеслове т. н. Псалтири митр. Киевского Киприана (РГБ. МДА. Фунд. 142), рус. рукописи 1-й трети XV в., списанной, по всей вероятности, с оригинала, принадлежавшего этому святителю ( Чешко Е. В., Князевская О. А. Рукописи митр. Киприана и отражение в них орфографической реформы Евфимия Тырновского//Търновска книжовна школа. София, 1980. Т. 2. С. 282-292). Вероятно, одновременно на Русь пришло и проложное Житие И. Р. в составе стишного Пролога, древнейший рус. список датируется 1429 г. (РГБ. Троиц. Фунд. 717. Л. 394-397). Встречающееся в лит-ре мнение ( Дылевский. 1999. С. 32-43; ср.: Добрев. 2007. С. 531. Примеч. 341), что Житие И. Р. находится уже в списках древнейшей (нестишной) редакции Пролога (напр., в ркп. рубежа XII и XIII вв.: РНБ. Соф. 1324), является следствием недоразумения. Текст проложного Жития И. Р. пришел на Русь несомненно через серб. посредство, поскольку во всех списках памятника, включая древнейший (Троицкий 717), в заключительной части содержится моление не только за болгар, но и за сербов ( Турилов А. А. К вопросу о серб. компоненте во «втором южнославянском влиянии»//Russica Romana, 2007. Pisa; Roma, 2008. Vol. 14. P. 35). При этом не позднее 3-й четв. XV в. в русских списках появляется устойчивое искажение молитвенной формулы: «Единородный же ти язык Болгары же истребляй» (вместо «...Болгары же и Сръбле»). Эта явно невольная ошибка возникла в результате прочтения рус. книжником, непривычным к южнослав. правописным нормам и графике письма, 2-го из этнонимов лигатуры, состоящей из Р и высокого Ъ, как -ТРЪ- (-ТРЕ-). Вопреки высказанному в болг. лит-ре мнению ( Добрев. 2007. С. 542-543), это чисто рус. особенность, к-рая не имеет отношения ни к Сербии (в серб. списках искажение отсутствует), ни к факту воссоздания в 1557 г. Печской Патриархии. Житие И. Р. присутствует во всех ветвях восточнославянской традиции XV в.: помимо Троицкого (т. е. в сущности московского) списка 1429 г. |
| 116. Микеле Скотто — родом шотландец, астролог XIII в. 20-118 118. Бонатти — Гвидо Бонатти из Форли, астролог XIII в. 118-120. Азденте — сапожник в городе Парме, занимавшийся предсказаниями. 20-123 123. Куколок лепили. — Считалось, что колдуньи могут извести человека, вылепив из воска его изображение и подвергая эту куколку всяческим истязаниям. 20-124 124-126. Но нам пора... — Луна, на которой народное воображение различало фигуру Каина со связкой хвороста (Р., II, 49-51), коснулась рубежа двух полусфер, то есть горизонта, отделяющего северное полушарие от южного, и нисходит в волны за Севильей, на крайнем западе. 20-127 127-129. А месяц был уж прошлой ночью полный... — То есть в ночь, когда Данте блуждал еще в лесу. 21-7 7. Венецианский арсенал — знаменитая корабельная верфь и арсенал Венеции, сооруженный в 1104 г. и значительно расширенный в 1303 г. 21-37 37. Загребалы — общая кличка бесов, вооруженных баграми и охраняющих пятый ров. 21-38 38. Святая Дзита — была особо почитаема в городе Лукке, где она жила (XIII в.). Здесь ее имя стоит вместо названия города. Старшина — один из десяти членов совета старшин, управляющего Луккой. 21-41 41. Бонтуро Дати — влиятельнейший человек в Лукке и величайший взяточник. 21-48 48. Святой Лик-византийское распятие из черного дерева в Луккском соборе. Бесы издеваются над грешником, который, с почерневшим от смолы лицом, стал похож на это изваяние. 21-49 49. Серкьо — река, протекающая близ Лукки, обычное место купанья горожан. 21-94 94-96. Капрона — замок, захваченный у гвельфской Лукки гибеллинской Пизой, но в августе 1289 г. сдавшийся соединенному войску луккских и флорентийских гвельфов, в числе которых был и молодой Данте. 21-112 112-114. Двенадцать сот и шестьдесят шесть лет... — Хвостач объясняет обвал моста тем же содроганием преисподней, о котором говорил Вергилий (А., XII, 37-45), то есть землетрясением, происшедшим, по евангельской легенде, в миг смерти Христа. Церковники считали, что Христос умер в возрасте тридцати четырех лет, и этой веры придерживался Данте ( " Пир " , IV, 23). С момента землетрясения прошло, по словам Хвостача, 1266 лет. Следовательно, время действия этой сцены — 1300 г., на что и намекает автор (ср. А., I, 1 и прим.). 22-5 |
|
|
