| После того как дочь боярина Петра, сестра О. Г., была выдана замуж за кн. Мстислава Юрьевича, сына кн. Юрия Владимировича Долгорукого от 2-го брака, она вместе с мужем в 1162 г. отправилась из Руси в К-поль, взяв с собой брата. Отца художника Гиппиус рассматривает как заказчика одного из новгородских кратиров, серебряной литургической чаши сер. XII в. из собора Св. Софии (работа мастера Косты) и иконы Божией Матери «Знамение», с к-рой связано произошедшее в 1157 г. чудо спасения города от нашествия войск Андрея Юрьевича Боголюбского, вел. кн. Владимиро-Суздальского. Трактовка фигур святых, изображенных на кратире и на обороте чудотворной иконы как патрональных, позволяет восстановить имена членов семьи О. Г., включавшей отца - боярина Петра, мать - Марию и сестру - Анастасию. Благодаря сходству стиля росписей ц. Преображения Господня на Нередице и росписей рубежа XII и XIII вв. на визант. территории, прежде всего на Св. земле и на Синае, можно говорить о тесных греко-рус. и палестино-рус. контактах, что также служит аргументом в пользу прозвища О. Г. Ист.: НПЛ. С. 232, 269-270, 275, 278. Лит.: Колчин Б. А., Янин В. Л., Хорошев А. С. Усадьба новгородского художника XII в. М., 1981; Янин В. Л. Открытие мастерской художника XII в. в Новгороде//Древний Новгород: История: Искусство: Археология: Новые исслед. М., 1983. С. 82-110; Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983). М., 1986. 502, 504, 506, 508, 522, 523, 531, 542, 545, 549, 551-555, 557-561, 564, 602, 603, 935; Стерлигова И. А., сост. Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода: Худож. металл XI-XV вв. Вел. Новгорода. М., 1996. Кат. 60-62. С. 252-253; Пивоварова Н. В. Фрески ц. Спаса на Нередице в Новгороде: Иконогр. программа росписи. СПб., 2002. С. 86. Примеч. 42; Гиппиус А. А. К биографии Олисея Гречина//Церковь Спаса на Нередице: От Византии к Руси: К 800-летию памятника/Отв. ред.: О. Е. Этингоф. М., 2005. С. 99-114; Этингоф О. Е. Заметки о греко-рус. иконописной мастерской в Новгороде и росписях в Спасо-Преображенской ц. |
| Тип 8. Керамика так называемого общерусского типа, широко распространена на всей территории Руси в XII–XIII вв. Для нее характерно оформление края сосуда в виде округлого валика на внутренней поверхности венчика. По особенностям профиля (признаки: степень профилированности и форма шейки) подобные венчики разделены на несколько подтипов. Различия между подтипами дополняются особенностями орнаментации и состава глиняного теста: для сильнопрофилированных форм характерно разнообразие видов декора при абсолютном преобладании сплошного декорирования всего тулова сосуда прямыми линиями, а для слабопрофилированных характерен лишь один вид орнамента – линейный зональный орнамент, нанесенный многорядной гребенкой и расположенный на плечиках. Кроме того, для сильнопрофилированных форм характерно преобладание средних грубых формовочных масс, для слабопрофилированных – преобладание тонких. При этом для первых характерно незначительное преобладание красножгущейся керамики, а для вторых – столь же незначительное преобладание беложгущейся. Указанные различия между подтипами «курганной» керамики носят, по мнению многих авторов, хронологический характер. В. С. Поздняков и Н. В. Блажевич, например, отмечают более ранний характер плавноотогнутых форм, которые постепенно развиваются в резкопрофилированные с прямой и наклоненной внутрь шейкой С. 52; 7. С. 23]. Анализ материалов Старой Рязани свидетельствует о хронологических различиях между сильнопрофилированными и слабопрофилированными формами: если первые могут быть отнесены к XII в., то вторые датируются рубежом XII–XIII вв. (типы 4 и 5) Слабопрофилированные формы отсутствуют в комплексах, датируемых серединой – второй половиной XII в. На Северном городище это второй строительный горизонт вала и глинобитная печь 1), лежащая на его подошве в раскопе 28 и частично разрушенная при строительстве жилища рубежа XII–XIII вв. На Южном городище (раскоп 7 АБ 1994 г.) это яма 4, которая связана с внутривальными конструкциями укреплений берега Оки, выявленных в ходе работ на этом участке в 1996–1970 гг. и возведенных, по мнению В. П. Даркевича, в середине XII в. |
| Выдающийся историк Евгений Голубинский был уверен, что причина этого – «прежде всего, наша косность; затем, другою и действительной причиной должно быть считаемо то, что наш язык, дотоле весьма мало письменный, не был обработан и приготовлен для письмени и что таким образом переложение на него представляло бы большой труд, требовавший борьбы с ним и его организации». Можно назвать и еще одну причину – отсутствие в Киевской Руси классического гуманитарного образования в систематических формах, делавшее невозможными ни адекватный перевод, ни понимание греческих богослужебных и догматических текстов. Эти необходимые условия начинают появляться только в начале XVI в. – с 1518 г., когда на Московскую Русь приезжает Максим Грек , с него и берет начало книжная справа, основанная на грамматике. Но окончательно о наличии этих условий на Руси можно говорить лишь со второй половины XVIII в. Чтобы составить впечатление о глубине проблемы, которая осознавалась русской литургической мыслью, уходящей в первые века формирования самой богослужебной традиции, достаточно ознакомиться со статьей проф. СПбДА В.В. Болотова (1853–1900) «Заметки по поводу текста литургии св. Василия Великого «. Знаменитый ученый пишет, что и древнейшие сохранившиеся литургические последования страдают иногда безграмотностью, и не только грамматической, – «Оле византийского убожества!..», – и ругает византийских редакторов, называя некоторые их вставки тупоумными и «клеветой на Василия Великого и его афинское образование»! Но, может быть, наше церковное правительство и вовсе не поднимало вопрос о переводе богослужебных книг с церковно-славянского (болгарского) языка на русский, поскольку киевскими митрополитами были почти исключительно греки? Этот вопрос тоже поднял академик Голубинский, хотя и отметил, что «частные попытки в этом роде, несомненно, бывали. Таковую частную попытку перевода на чистый русский язык, например, представляет собою так называемое Галичское, или Крылосское, евангелие 1144 г.» Существовало и парафразирование, например известен канон на Рождество Христово в Минее рубежа XII–XIII вв. и парафраз минейной службы, сделанный справщиком и переводчиком, чудовским иноком Евфимием в конце XVII в. Прелагатели используют славянский язык и для облегчения понимания пересказывают текст своими словами, не придерживаясь буквы греческого текста. |
| Великая княгиня основала в Киеве первый женский монастырь во имя своей небесной покровительницы — святой великомученицы Ирины и, по обычаю того времени, не только заботилась о монастыре, но и управляла им. Княгиня стала матерью большой семьи — у нее родилось семеро сыновей и пятеро дочерей. Все они ее заботами получили прекрасное образование и стали достойными христианами. Об этом можно судить по «Похвале святому князю Владимиру» митрополита Илариона (около 1040 года), где автор, как бы обращаясь к Крестителю Руси, говорит: «...посмотри на внуков и правнуков твоих, как содержат они благоверие, тобой переданное, как часто посещают святые храмы, как славят Христа, как поклоняются Его имени!» В 1045 году Ярослав и Ингигерда направились в Новгород на закладку Софийского собора. София Новгородская: что нужно знать о самом древнем православном соборе России По одной из версий, княгиня умерла в Новгороде 10 февраля 1050 года (или 1049–1051). По другой, она пережила своего супруга, почившего в 1054 году, постриглась в монахини с именем Анна и скончалась в Новгороде 10 февраля 1056 года. Если это так, то постриг Ирины-Ингигерды был первым в великокняжеском доме, с него началась традиция пострижения русских князей и княгинь после исполнения ими долга правителей народа. Местная канонизация святой Анны состоялась в 1439 году в числе других новгородских святых. В «Описании новгородской святыни», сочинении 1634 года, сообщается, что от нетленных мощей княгини Анны происходят исцеления. Сейчас мощи святой Анны Новгородской доступны для поклонения верующих в Софийском соборе Новгорода. Загадки истории: святая Анна Новгородская — не княгиня Ингигерда? Ряд историков полагает Такая версия изложена А. В. Назаренко в Православной энциклопедии, Ю. Корпела в статье Анна Новгородская: факт и правда истории/Российская история 3, 2009, стр. 107-116 и другими, что святая Анна Новгородская — это не принцесса Ингигерда. Они исходят из того, что обычай принимать монашеский постриг перед кончиной в княжеских семействах отмечен лишь с рубежа XII–XIII веков, что в саркофаге князя Ярослава Мудрого в Софийском соборе в Киеве были обнаружены и другие останки, которые могли бы принадлежать Ингигерде, и некоторых других фактов. |
| Хотя толкования Великого канона известны достаточно давно, фундаментальная работа об этом замечательном произведении византийской духовной поэзии появилась лишь недавно 20 . Из упоминающихся в литературе толкований на Великий канон преподобного Андрея отметим составленный начале XIII в. комментарий Акакия Савваита, рукопись (рубежа XIV–XV в., ГИМ) Великого канона с пространным толкованием неизвестного автора. Хотя канон не надписан там именем Андрея, но в толковании говорится, что именно святой Андрей творец его; толкование 103 стиха начинается так: “Эта лествица, говорит творец тропарей, благоговейный Андрей, изображает нам действенное восхождение”. В толковании другого тропаря Андрей Критский назван писателем сего канона и там же замечено, что “святой отец наш Андрей, по месту рождения называемый иерусалимлянином и, по священноначальству на острове Крите, критянином“ 25 . На Руси преподобный Андрей Критский, Иерусалимлянин, был известен и почитался уже в самые ранние годы: первое упоминание о нем содержится в месяцеслове Мстиславова Евангелия (конец XI – начало XII в.). В Минее XII в. содержится служба преподобному Андрею. В нестишный Пролог, переведенный в первой половине XII в., включены под 4 июля память святого Андрея без жития, а под 4 июня – краткое житие святого (древнейший список XIII в.). В 1й половине XIV в. краткое житие святого Андрея Критского вновь было переведено (по-видимому, сербскими монахами на Афоне) в составе Стишного Пролога. Кроме основного праздника 4 июля в ряде календарей память святого Андрея указывается под другими датами (по более древней византийской традиции): 29 апреля (в Апостоле конца XIII в.; Хлудовское собрание, ГИМ) и 4 июня (Румянцевский Обиход; первая половина XIV в., РГБ). Гимнографические произведения и Слова преподобного Андрея Критского в русской письменности XI–XVII вв. были распространены очень широко. Имя Андрея Критского упоминается в “Повести о взятии Царьграда турками в 1453 году” (сочинении второй половины XV в., приписываемом Нестору Искандеру), вошедшей в состав Воскресенской летописи. Здесь при описании достопримечательностей Константинополя, связанных со строительной деятельностью Юстиниана и Феодосия II, делается ссылка на авторитет преподобного: “И тако наполниша град преславными и дивными вещами, имиже и блаженный Андрей Критцкий удивися, рече: Воистину град сей выше слова и разума” [ПСРЛ, т. 8]. Святого Андрея особо почитали в княжеской среде: видимо, он являлся небесным покровителем святого благоверного князя Андрея Боголюбского, а также Андрея, сына св. Александра Невского 20, 21 . |
| Хотя толкования Великого канона известны достаточно давно, фундаментальная работа об этом замечательном произведении византийской духовной поэзии появилась лишь недавно Из упоминающихся в литературе толкований на Великий канон преподобного Андрея отметим составленный в начале XIII в. комментарий Акакия Савваита, рукопись (рубежа XIV–XV в., ГИМ) Великого канона с пространным толкованием неизвестного автора. Хотя канон не надписан там именем Андрея, но в толковании говорится, что именно святой Андрей творец его; толкование 103 стиха начинается так: «Эта лествица, говорит творец тропарей, благоговейный Андрей, изображает нам действенное восхождение». В толковании другого тропаря Андрей Критский назван писателем сего канона и там же замечено, что «святой отец наш Андрей, по месту рождения называемый иерусалимлянином и, по священноначальству на острове Крите, критянином» На Руси преподобный Андрей Критский, Иерусалимлянин, был известен и почитался уже в самые ранние годы: первое упоминание о нем содержится в месяцеслове Мстиславова Евангелия (конец XI – начало XII в.). В Минее XII в. содержится служба преподобному Андрею. В нестишный Пролог, переведенный в первой половине XII в., включены под 4 июля память святого Андрея без жития, а под 4 июня – краткое житие святого (древнейший список XIII в.). В 1-й половине XIV в. краткое житие святого Андрея Критского вновь было переведено (по-видимому, сербскими монахами на Афоне) в составе Стишного Пролога. Кроме основного праздника 4 июля в ряде календарей память святого Андрея указывается под другими датами (по более древней византийской традиции): 29 апреля (в Апостоле конца XIII в.; Хлудовское собрание, ГИМ) и 4 июня (Румянцевский Обиход; первая половина XIV в., РГБ). Гимнографические произведения и Слова преподобного Андрея Критского в русской письменности XI–XVII вв. были распространены очень широко. Имя Андрея Критского упоминается в «Повести о взятии Царьграда турками в 1453 году» (сочинении второй половины XV в., приписываемом Нестору Искандеру), вошедшей в состав Воскресенской летописи. Здесь при описании достопримечательностей Константинополя, связанных со строительной деятельностью Юстиниана и Феодосия II, делается ссылка на авторитет преподобного: «И тако наполниша град преславными и дивными вещами, имиже и блаженный Андрей Критцкий удивися, рече: Воистину град сей выше слова и разума» [ПСРЛ, т. 8]. Святого Андрея особо почитали в княжеской среде: видимо, он являлся небесным покровителем святого благоверного князя Андрея Боголюбского, а также Андрея, сына св. Александра Невского 21]. |
| Pratola Serra, 2000. Vol. 2: Formia medievale/Ed. M. D " Onofrio. Д. В. Зайцев, А. К. Почитание Е. у южных славян и на Руси Как покровителя Охрида и основоположника местной церковной иерархии почитание Е. унаследовано балканскими славянами от греков и восходит к средневек. представлению о тождестве Охрида с античным Лихнидом. Судя по наличию рус. списков службы XII-XIV вв. (см. ниже) в эпоху Первого Болгарского царства, культ Е. был распространен на всей территории страны, позднее приобрел региональный характер (в границах Охридской архиепископии и даже только в Охриде). В Размо находятся посвященные Е. раннехрист. 3-нефная базилика и пещерная церковь с фресками (ок. 1300). За пределами Македонии традиции почитания Е. были столь прочно забыты, что в 1845 г. В. И. Григорович , обнаружив в охридском храме свт. Николая икону Е., мог вполне серьезно сомневаться, не является ли это имя написанным по ошибке вместо св. Горазда ( Григорович В. И. Очерк путешествия по Европейской Турции. М., 18772. С. 101). Пространное «Мученичество» Е. было переведено на слав. язык не позднее XII в. не в составе студийского комплекта Четьих-Миней (отсутствует в древнейшем списке майского тома - РГБ. Вол. 597, посл. четв. XV в.). Язык перевода лишен ярких регионально-диалектных примет, но, исходя из мест позднейшего почитания святого, гипотетически его можно связывать с Охридом и датировать соответственно не позднее X в. Текст «Мученичества» сохранился в ряде списков исключительно восточнослав. происхождения, старшие из к-рых находятся в пергаменном Успенском сборнике (ГИМ. Усп. 4 перг. Л. 118 об.- 124), датируемом не позднее рубежа XII и XIII вв., и в чрезвычайно близком к нему по составу житийной части (но не последовательности текстов) сборнике сер. XV в. (РГБ. Ф. 98. Егор. 279). Во 2-й четв. XVI в. «Мученичество» было включено в состав ВМЧ (присутствует уже в старшем, Софийском комплекте РНБ. Соф. 1321 - Творогов О. В. Древнерусские четьи сборники XII-XIV вв.//ТОДРЛ. 1990. Т. 44. С. 211). В Успенском сборнике дата в заголовке «Мученичества» стерта, текст помещен после 15 мая и перед Житиями мч. Вита (15 июня) и мц. Февронии (25 июня), заимствованными из июньской Минеи. Возможно, этот текст первоначально также был приурочен к июньской памяти Е. В Четьих-Минеях, начиная с ВМЧ, «Мученичество» помещено под 10 мая (в отличие от службы). Краткое Житие Е., составленное на основе текста «Мученичества», было включено в пространную редакцию древнерус. Пролога в 3-й четв. XII в. под 4 мая. Эта дата празднования утвердилась в совр. календаре РПЦ. |
| Пространное неканоническое Житие М. Р., к-рое также известно под названием «Слово о трех мнисех, како находили святого преподобного отца нашего Макария, иже есть близ рая обретен за 20 поприщ», неоднократно переводилось на слав. язык и представлено рядом редакций и большим числом списков. Старший перевод был выполнен в Болгарии в X в. Древнейший болг. список памятника находится в Сборнике с Патериком Египетским (ГИМ. Увар. 510-Q; Цар. 363, 30-е гг. XIV в.), сербский - в пергаменном минейном Торжественнике (ГИМ. Хлуд. 195, 2-я пол. XIV в.), русский - в новгородском Паисиевском сборнике (РНБ. Кир.-Бел. 4/1081, 1-я четв. XV в.). Житие М. Р. может быть приурочено к 23 окт., но чаще к 19 янв. ( Иванова. 2008. С. 263-264, 445-446). Начиная с 1-й четв. XV в. упоминание Жития М. Р. постоянно присутствует в списках отреченных книг ( Кобяк. 1988. С. 714; Грицевская. 2003. С. 163, 166, 168, 170, 172, 176, 178, 179, 181, 187, 192, 194, 198, 201, 207). Данное обстоятельство, по всей видимости, существенно не повлияло на популярность этого памятника в древнерусской книжности XV-XVII вв., но ограничило его распространение в календарных сборниках (Торжественниках минейных), читавшихся в церкви во время службы. Возможно, по этой причине текст Жития не был включен в ВМЧ. Вопрос о распространении текста в старообрядческой рукописной традиции XVIII-XIX вв. не изучен. Краткое Житие М. Р. было переведено на слав. язык не позднее XII в. на Руси в составе нестишного Пролога (под 19 янв.) и ок. рубежа XII и XIII вв. получило в составе этого календарного сборника широкое распространение в Болгарии и Сербии. Во 2-й четв. XVI в. оно было включено в ВМЧ. Начиная с 1-го полного издания Пролога (М., 1642-1643) регулярно публиковалось в его составе. Служба М. Р. в слав. рукописной традиции неизвестна. Присутствие проложного Жития М. Р. в ряде списков южнослав. служебных Миней и праздничных Миней доиерусалимской редакции объясняется тем, что в них под соответствующим числом включались все Жития дня независимо от наличия службы святому и даже отдельных песнопений. |
| В 2012 г. в К. о. насчитывалось 218 религ. орг-ций, из них 167 общин РПЦ, 2 старообрядческие общины, 5 общин Истинно православной церкви, 4 общины Российской православной кафолической церкви, 2 общины Римско-католической Церкви, 33 протестант. орг-ции, 2 мусульм. и 3 иудейские общины. Введенская Оптина пустынь. Акварель. 1826 г. Введенская Оптина пустынь. Акварель. 1826 г. Русская Православная Церковь. Вследствие сложных географических условий и слабости власти киевских князей на калужских землях языческие традиции среди вятичей сохранялись продолжительное время. В курганных могильниках обряд трупосожжения прослеживается до рубежа XI и XII вв., сохранение этого обряда у вятичей отмечено в «Повести временных лет» . Тихонова пустынь. Литография. 1882 г. (ГИМ) Тихонова пустынь. Литография. 1882 г. (ГИМ) Христианство на Калужской земле распространялось с XII в. Между 1113 и 1123 гг. здесь проповедовал сщмч. Кукша , убитый язычниками недалеко от Серенска (ныне деревня Мещовского р-на). В XIII-XV вв., когда переселенцы из разоренной монголами Киевской Руси заселили мн. города вятичей, Православие укоренилось на Калужской земле. В XV-XVI вв. здесь появились многочисленные иноческие обители, из к-рых крупнейшим стал Пафнутиев Боровский мон-рь, созданный прп. Пафнутием в 1444 г. В XIX в. одним из наиболее влиятельных духовных центров в России была основанная, по преданию, в XV в. Оптина в честь Введения во храм Пресв. Богородицы пуст. В XVI в. Русской Церковью в лике святых были прославлены угодники Божии, просиявшие в Калужском крае, преподобные Пафнутий Боровский и Тихон Медынский, блж. Лаврентий Калужский, Христа ради юродивый. Крупнейшим событием XVII в. являлся раскол Русской Церкви, к-рый оказал огромное влияние на жизнь региона, ставшего одним из центров старообрядчества . В 1748 г. в доме помещика В. К. Хитрово в с. Тинькове недалеко от Калуги была обретена Калужская икона Божией Матери . Самостоятельная Калужская и Боровская епархия была открыта в 1799 г., она включала 692 церкви, 4 муж. мон-ря (Пафнутиев Боровский, калужский Лаврентиев, Покровский Добрый и Лютиков Троицкий), женскую обитель ( калужский в честь Казанской иконы Божией Матери мон-рь ) и 3 заштатных монастыря (Оптина пуст., Тихонова пуст., мещовский во имя вмч. Георгия мон-рь ). XIX век стал эпохой расцвета старчества в калужских монастырях, прежде всего в Оптиной пуст. |
| Свидетельства более позднего времени говорят об административной деятельности клирошан: в поздней редакции Киево-Печер-ского патерика XV в. Феодосии Печерский предупреждает князя Святослава, чтобы монастырем не управлял «никто же от клирик Софейских» . Об участии клироса в суде мы имеем сведения только с конца XIII в. В княжеских уставах и других источниках XII—XIII вв. о такой функции клироса не говорится — ею занимается владычный наместник с участием владычного тиуна. Но о ней говорит компилятивное «Другое слово» конца XIII—haчaлa XIV в. в составе Варсонофьевской кормчей — полемическое сочинение в обоснование прав церкви на широкую сферу церковного суда, дающего доходы для осуществления перечисляемых здесь многочисленных так называемых богоугодных дел церкви . В этом «слове» утверждается, что «все суды церковные даны законом божиим и прежними цари и великими нашими князи... то дано клирошаном на потребу и старости и немощи и в недуг впадших чад мног кормление... странным прилежание, в напастях пособие, в пожаре и в потопе, пленным искупление, в глад прекормленье... вдовам пособие... » и т. д. Голубинский предполагал, что уже в домонгольское или, по крайней мере, во время до XIV в. клирошане принимали участие в суде . Однако для указанного времени таких сведений нет, но в княжеских уставах неоднократно говорится о праве церковного суда только чиновников епископского управления, а не организации белого духовенства. Участие в суде клирошан — явление более позднее (XV—XVI вв.) и характерное для Юго-Западной Руси . Новую сферу деятельности соборных клирошан открыла грамота конца XI—haчaлa XII в. о покупке княгиней Анной, вдовой Всеволода Ярославича, земли, помещенная в форме граффити на стене киевского Софийского собора. В ней говорится, что эта покупка была совершена княгиней «перед святою Софиею, перед попы», которые перечисляются далее . «А перед теми послухы купила землю княгыни Бояню вьсю... » Таким образом, свидетелем земельного акта выступает здесь не митрополит, глава софийской кафедры, а коллектив — члены клироса Софийского собора. Это наиболее раннее свидетельство такой функции клироса, рубежа XI—XII вв. Документ включает и уникальный для указанного времени перечень членов клироса, вероятно во главе с упоминаемым первым Якимом Домилой. Каких-либо указаний на то, кем были эти люди, почти нет. Только об «Иване Янчине» можно думать, что он представлял в городской организации Янчин (Андреевский) монастырь, построенный Всеволодом и связанный с его вдовой, матерью Яньки, хотя принадлежность к составу клироса монастырского попа требует объяснения . |
|
|
