| Лит.: Gaudenzi A. Il Costituto di Costantino//BISI. 1919. T. 39. P. 9-112; Ostrogorsky G. Zum Stratordienst der Herrschers in der Byzantinisch-Slawischen Welt//SK. 1935. T. 7. P. 187-204; Petrucci E. I rapporti tra le redazioni latine e greche del Costituto di Costantino//BISI. 1962. T. 74. P. 45-160; Alexander P. The Donation of Constantine at Byzantium and Its Earliest Use against the Western Empire//ЗРВИ. 1963. Т. 8. С. 11-26; Ohnsorge W. Das Constitutum Constantini und seine Entstehung// Idem. Konstantinopel und der Okzident: Gesammelte Aufsätze zur Geschichte der byzantinisch-abendländischen Beziehungen und des Kaisertums. Darmstadt, 1966. S. 93-162; Geanakoplos D. J. Constantinople and the West: Essays on the Late Byzantine (Palaeologan) and Italian Renaissances and the Byzantine and Roman Churches. Madison (Wisconsin), 1989. P. 237-240; Dagron G. Emperor and Priest: The Imperial Office in Byzantium. Camb., 2003. P. 240-247; Angelov D. Imperial Ideology and Political Thought in Byzantium, 1204-1330. Camb.; N. Y., 2007; idem. The Donation of Constantine and the Church in Late Byzantium//Church and Society in Late Byzantium. Kalamazoo (Mich.), 2009. P. 91-157. А. Н. Крюкова К. д. в славянской традиции К. д. как минимум дважды был переведен на церковнослав. язык с греческого. Место и время перевода не установлены, отсутствие ярких лексических южнославянизмов (при наличии русизмов, напр. «пошлина») может свидетельствовать о его рус. происхождении, либо о значительной языковой редактуре. До нач. XV в. к.-л. следы знакомства с памятником в древнерус. источниках отсутствуют, поэтому уместно предположить, что К. д. стал известен на Руси при митр. Киприане или его преемнике Фотии . Первый перевод выполнен не позднее 1-й четв. XV в., содержится в рус. рукописи 10-20-х гг. XV в. (ГИМ. Муз. 1009), 2-й - не позднее середины того же столетия (представлен фрагментом в Каноннике 1457 г.- ГИМ. Син. 468, старший полный список - РГБ. Унд. 1, 80-е гг. XV в.), язык перевода в обоих случаях вполне ясный. К нач. XVI в. на основе этих редакций была составлена контаминированная 3-я редакция, т. н. троицкая, известная в списке 2-й пол. 20-х - нач. 30-х гг. XVI в. (РГБ. ТСЛ. Фунд. 738 (помещена в рукописи дважды)), но использованная еще ранее в Соборном ответе 1503 г. (мнения Н. Шилдс Коллманн и Д. Островского (см.: Плигузов. 1988; Он же. 2002) и развивающего его положения А. И. Плигузова, полагавших, что памятник был создан не ранее сер. XVI в. в окружении св. митр. Макария, не представляются достаточно обоснованными). В 1653 г. К. д. был издан по списку т. н. троицкой редакции с дополнительной правкой по 2-й редакции Московским Печатным двором в составе Кормчей. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «ЗАКОН СУДНЫЙ ЛЮДЕМ» [Законъ соудьныи людьмъ], древнейший слав. памятник права, созданный в кон. IX в. Дошел в составе русских юридических сборников. Относительно места создания «З. с. л.» существуют 3 гипотезы: 1) «моравская» (Й. Вашица, Х. Папастатис, К. А. Максимович, К. Илиевская) и близкая к ней «паннонская» (Х. Ф. Шмид) гипотезы локализуют создание «З. с. л.» диоцезом архиеп. Мефодия, но при этом Вашица считал, что памятник был создан св. равноап. Кириллом ; 2) согласно «болгарской» версии (М. Андреев, В. Ганев), «З. с. л.» был создан на территории Болгарии учениками св. равноап. архиеп. Паннонского Мефодия , изгнанными из Моравии после его смерти в 885 г.; 3) «македонская» версия (С. В. Троицкий) связывает памятник с деятельностью архиеп. Мефодия в Македонии, предшествовавшей его участию в моравской миссии. На сегодняшний день наиболее обоснованной считается «моравская» гипотеза, в к-рой создание «З. с. л.» рассматривается как часть законотворческой деятельности архиеп. Мефодия в Паннонском диоцезе, а язык памятника сопоставляется с др. его переводами: слав. Номоканоном, сохранившимся в Устюжской кормчей XIII-XIV вв., и «Анонимной гомилией» в глаголическом Клоцевом сборнике XI в. Древнейшая (краткая) редакция «З. с. л.» дошла в 5 рус. изводах кон. XIII - XVII в. 1-й представлен в Новгородском (1280; ГИМ. Син. 132), Устюжском (кон. XIII - нач. XIV в.; РГБ. Рум. 230) и Варсонофьевском (кон. XIV в.; ГИМ. Чуд. 4) списках Кормчей книги . 2-й и 3-й изводы - в юридическом сб. «Мерило праведное» (3-я четв. XIV в.; РГБ. Троиц. 15) и связанных с ним более поздних списках Кормчей книги. 4-й возник в Новгороде в кон. XIV в. и представлен в Софийском списке (1470-1479; РНБ. Соф. 1173). 5-й составил основу печатной Кормчей (М., 1653). Во 2-й пол. XIII-XIV в. в составе кормчих книг «З. с. л.» получил распространение в Сев.-Вост. Руси и в Новгороде. В XIV в. в Новгороде были составлены его новые редакции - Пространная (на основе 1-го извода, по архетипу близка к версии Иоасафовской кормчей XVI в.), дополненная статьями Второзакония и визант. свода «Земледельческий закон» (старший «Пушкинский» список кон. XIV - нач. XV в.; РГАДА. Древл. О. 5. Рубр. 1. 1), и Сводная (на основе 1-го извода и Археографического извода Пространной редакции), где «З. с. л.» был дополнен статьями «Русской правды» (Троицкий список; РГБ. Троиц. 765). В сер. XVII в. «З. с. л.» был издан в составе печатной Кормчей. Принадлежащий к кирилло-мефодиевскому наследию «З. с. л.» явился одним из источников и органических составляющих правовой традиции Российского гос-ва и РПЦ. |
| Рукописная традиция И. XI-XVIII вв. обширна. На Руси памятник получил известность между кон. X в. и нач. 70-х гг. XI в., возможно непосредственно в эпоху принятия христианства. Список 1073 г. выполнен, вероятнее всего, с экземпляра царской преславской б-ки, предположительно принесенной в Киев на рубеже X и XI вв. (см.: Алексеев А. А. Текстология слав. Библии. СПб., 1999. С. 139-140). Широкое распространение памятника в русской книжности XV-XVI вв. уместно соотнести с феноменом обращения к «своей античности» (ср.: Лихачёв Д. С. Развитие рус. лит-ры X-XVII вв.: Эпохи и стили. Л., 1973. С. 113-120). Серб. рукописная традиция И. связана в первую очередь с афонским Хиландаром , сохранившим на протяжении средневековья и раннего Нового времени наибольшее число южнослав. переводных и оригинальных памятников. В лит-ре перечислены 27 относительно полных списков памятника (24 восточнославянских и 3 сербских) без старообрядческих копий XIX в. Помимо 24 списков, описанных К. М. Куевым в последнем наборном издании И. (Симеонов сб. 1991. Т. 1. С. 36-96; см. также: Творогов. 1987. С. 194-195), к рукописной традиции И. относятся вильнюсские пергаменные отрывки (БАН Литвы. Ф. 19. 19/2, 19/3) кон. XIV (?) - нач. XV в. ( Турилов А. А. Новый список Изборника Симеона-Святослава: К атрибуции двух фрагментов в сборнике пергаменных отрывков ЦНБ АН Литвы//Palaeobulgarica. 1997. 2. С. 5-11), обширные выписки с измененным порядком статей, сопровождающие новгородский список «Пчелы» 1-й четв. XV в. (РГАДА. Ф. 181. Оп. 1. 370. Л. 138 об.- 177; Каталог слав.-рус. рукописных книг XV в., хранящихся в РГАДА. М., 2000. С. 208-214. 79), и западнорус. список кон. XVI - нач. XVII в., 223 из б-ки Зографского мон-ря на Афоне ( Ралева Ц. Зографский список Сборника царя Симеона//Palaeobulgarica. 1993. 4. С. 22-58). Ряд статей И. сопровождает также один из древнейших рус. списков ветхозаветных книг - РГБ. Троиц. 2, кон. XIV - нач. XV в. (СКСРК, XIV. Вып. 1. С. 175. 65). При этом рукописную традицию И. на сегодняшний день нельзя считать полностью выявленной. В дальнейшем возможны находки (или атрибуции) новых (прежде всего восточнославянских) списков И. (преимущественно XVI-XVII вв. и более поздних), в особенности не содержащих начала и Похвалы заказчику. |
| Лит.: Модест (Стрельбицкий), еп. О церковном Октоихе. Екатеринбург, 18782. С. 82-88; Борзецовский С. , диак. [впосл. иером. Серафим]. Объяснение догматиков восьми гласов. М., 18792; Σωφρνιος ( Εστρατιδης ), μητρ. Ο γιος Ιωννης Δαμασκινς κα τ ποιητικ ατο ργα//Να Σιν. Ιεροσλυμα, 1932. Τ. 27 . Σ. 28-44, 111-123, 165-177, 216-224, 329-353, 415-472, 704-711; Tillyard H. J. W. The Hymns of the Octoechus. Copenhagen, 1949. Pt. 2. P. XIV, 105-162. (MMB; 5); Θεοδρου Α. Τα δογματικ Θεοτοκα της Παρακλητικς. Αθναι, 1992. Диак. Михаил Желтов В певческой традиции Напевы Д. сохранились в нотированных Октоихах с XV в., в посл. трети к-рого была зафиксирована относительно устойчивая традиция невменной записи песнопений столпового знаменного распева на 8 гласов (см.: РГБ. Ф. 304. 408. Л. 138 об.- 148, 2-я пол. XV в., и др.). Все последующие варианты Д. знаменного распева (ТСЛ. П И-82. Л. 164-240, XVII в.; РГБ. Ф. 379. 36, 3-я четв. XVII в.; РНБ. Ф. 550. Q.I.504, XVIII в.; Октоих нотного пения. СПб., 1900; Обиход нотного пения Соловецкого мон-ря. СПб., 1912. Ч. 1 и др.) сохраняли связь с этой основной традицией вплоть до варианта, используемого в совр. практике старообрядцев (Октай поморский. М., 1911; Октай. М.[: Калашников], 1909) (с небольшими эволюционными изменениями в нотации). В совр. старообрядческой богослужебной практике Д. всегда исполняются «в розвод», т. е. столповым знаменным распевом. С XVII в. распространяются Д. большого распева , имеющего мелизматическую стилистику (РГБ. Ф. 379. 4. Л. 92 об.- 122 об., посл. четв. XVII в. ( Феодора Христианина ); РНБ. Q. I. 537, 1-я четв. XVIII в. (Д. 2-го гласа с указанием: «...в святую неделю вечера и ныне, болшой роспев за еже кадити иерею множество народа и того ради поем косно и с протяжением»); РНБ. Кир.-Бел. 772/1029, кон. XVII - нач. XVIII в.; ГИМ. Син. певч. 105, кон. XVII в.). Как было установлено, Д. распевались также по модели евангельских стихир большого распева (см.: Тюрина О. В. Большой роспев: проблема происхождения и стилистика: Дипл. работа/МГК. М., 2006. С. 105-118. Ркп.). |
| Кроме того, в древнерус. традиции на всенощном бдении существовала практика исполнения с З. песнопений «Свете тихий» и великого славословия, к-рая не имела аналогий в греч. практике богослужений, согласно Иерусалимскому уставу. Вероятно, эти З. по происхождению связаны с использованием Типикона Великой ц. Исполнение начальных слов гимна «Свете тихий» диаконом известно с XIII в. («речеть дияк Свтъ тихъ святыя люд Славы бесъмьр» - РНБ. Соф. 519. Л. 10 об., XIII в.). В соборных и приходских храмах на протяжении XV-XVI вв. это песнопение читалось, о чем свидетельствуют и указания в уставах («мы глаголем: Свете тихий» - ГИМ. Син. 678. Л. 5 об., XV в.; «нареченный мних глаголати псалмы глаголет Свете тихий» - РГБ. Ф. 304. 242. Л. 14, XVI в.), и вопрос о пении этого песнопения на Стоглавом Соборе ( Емченко Е. Б. Стоглав: Исслед. и текст. М., 2000. С. 264). Тем не менее в монастырских уставах, напр. в печатном Уставе 1610 г. (Л. 8), отражающем практику Троице-Сергиева мон-ря, и в уставе Соловецкого мон-ря (БАН. Арханг. 229. Л. 11, сер. XVII в.), зафиксирована следующая традиция: диакон исполняет начало «Свете тихий», а певчие поют «Святыя славы». Доказательством существования подобной практики являются нотированные обиходы, в к-рых с кон. XVI в. «Свете тихий» фиксируется с нотацией со 2-й строки (РНБ. Кир.-Бел. 646/903. Л. 21, 1-я пол. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 1149. Л. 156 об.- 157, кон. XVI в.; РГБ. Ф. 304. 431. Л. 48 об.- 49, нач. XVII в., и др.). Несмотря на отсутствие 1-й строки с нотацией, можно предположить, что она исполнялась нараспев. Первую строку великого славословия в рус. традиции произносил священник, возможно, только в случае певч. исполнения всего песнопения, к-рое, судя по вопросам Стоглава, было распространено в Новгороде и Пскове ( Емченко Е. Б. Стоглав. С. 265). З. этого песнопения в некоторых певч. рукописях выписан с нотацией (как правило, перед славословием путевого распева) (ГИМ. Син. певч. 1268. Л. 45 об., 1677 г.; РГБ. Ф. 379. 28. Л. 294 об., XVII в.). |
| XVI в., РГБ. Ф. 173. IV. 54, содержащий только текст до 1015 г.). Оба извода содержат почти идентичный текст новгородской летописи, отражающий события кон. XI - нач. XIV в., однако изводы различаются в части за XI в. Младший извод имеет продолжение о событиях XIV - 1-й пол. XV в. Ряд уникальных известий за XI и XIV вв. содержат также новгородско-софийские летописи, в целом представляющие сводческую работу уже XV в. Три памятника содержат тверское Л. с кон. XIII в. и на протяжении всего XIV в.: Рогожский летописец - свод, сохранившийся в единственной рукописи 2-й четв. XV в. (РГБ. Ф. 247. 253); Тверской сборник (Тв.), известный в 3 списках XVII в. (к Твери имеет отношение только текст с 1284 г.; более ранние статьи восходят к ростовскому своду 1534 г., который в свою очередь имел источники, близкие к новгородским и новгородско-софийским летописям), а также тверской летописный фрагмент за 1314-1344 гг., обнаруженный А. Н. Насоновым в рукописи XVII в. (ГИМ. Муз. 1473). История Л. XI-XV вв. во многих моментах может быть уверенно реконструирована на основе сравнительно-текстологического метода, анализа вставок, дублировок и внутренних т. н. швов, выявления языковой гетерогенности и др. методов. В то же время остается немало дискуссионных или не вполне проясненных вопросов. Важнейшие из наиболее ранних сохранившихся летописных кодексов (Лаврентьевский, Радзивиловский, Московско-Академический, Ипатьевский, Хлебниковский) в части до 10-х гг. XII в. содержат почти идентичный текст, начинающийся словами: «Се повести времяньных лет...» и получивший поэтому в науке название «Повесть временных лет» (ПВЛ). Этот свод состоит из обширной недатированной части (рассказывающей о расселении народов после потопа, географии Вост. Европы, происхождении Киева, визите св. ап. Андрея Первозванного на Русь и др.) и погодных статей с 852 (6360) г. по 10-е гг. XII в. (конкретный момент, когда заканчивается ПВЛ и начинаются ее продолжения, является предметом дискуссии). Статьи ПВЛ за IX-X вв., очевидно, написаны ретроспективно, на основании устной традиции и визант. |
| Пространное Житие М. (BHG, N 1221) было переведено на славянский язык в Х в. и включено как в домакариевские Четьи-Минеи (напр., РГБ. Троиц. 669, нач. XV в., и РГБ. Вол. 592, посл. четв. XV в., и др.), так и в Великие Минеи Четьи (ВМЧ. Нояб. Дни 1-12. Стб. 295-336), составленные свт. Макарием ( Творогов О. В. Переводные жития в русской книжности XI-XV вв.: Кат. М.; СПб., 2008. С. 83). В южнославянских списках данное Житие не встречается. В сборнике текстов XV в., извлеченных из Четьей-Минеи за сент.-март с Панегириком за сент.-янв. (Белград. Унив. б-ка. Чорович 30. Л. 125б - 144), содержится редакция Жития М., выполненная Симеоном Метафрастом ( Иванова. Biblioth. hagiogr. С. 137, 290). Краткие Жития М. входят в состав нестишного и стишного Прологов (ВМЧ. Нояб. Дни 1-12. Стб. 282-283, 336-337). Ист.: BHG, N 1221-1223; ActaSS. 1910. Nov. T. 3. P. 790-813 [Vita prima], 813-822 [Житие Симеона Метафраста], 822-823 [Vita brevior]; PG. 116. Col. 920-953; Theodoros Anagnostes. Kirchengeschichte/Hrsg. G. C. Hansen. B., 1971; Τσμης Δ. Μητερικν. Θεσ.,1990. Τ. 1. Σ. 112-161; Life of St. Matrona of Perge/Transl. J. Featherstone//Holy Women of Byzantium: 10 Saints " Lives in English Translation/Ed. A.-M. Talbot. Wash., 1996. P. 18-64. Лит.: Лопарев Х. Описание нек-рых греч. житий святых//ВВ. 1897. Т. 4. Вып. 3/4. С. 343-345; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. С. 462; Janin. Églises et monastères. P. 329; idem. Matrona, badessa a Costantinopoli, santa//BiblSS. T. 9. Col. 104-105; Patlagean E. Le histoire de la femme déguisée en moine et l " évolition de la sainteté féminine à Byzance//Studi Medievali. Ser. 3. 1976. T. 17. P. 610-614; Bennasser K. A. Gender and Sanctity in Early Byzantine Monasticism: A Study of the Phenomenon of Female Ascetics in Male Monastic Habit: Diss., New Brunswick, 1984; Catafygiotu-Topping E. St. Matrona and Her Friends: Sisterhood in Byzantium//Κατηγτρια: Essays Presented to J. Hussey for Her 80th Birthday/Ed. J. Chrysostomides. Camberley (Surrey), 1988. P. 211-224; Σωφρνιος (Εστρατιδης).Αγιολγιον. Σ. 327-328; Mango C., introd. Life of St. Matrona of Perge//Holy Women of Byzantium. Wash., 1996. Р. 13-17; Μακρ. Σιμων. Νος Συναξ. 2004. Τ. 3. Σ. 94-96; Hatlie P. The Monks and Monasteries of Constantinople, ca. 350-850. Camb. etc., 2007. Р. 90, 95-100, 106, 108-109, 126, 245; The Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography/Ed. S. Efthymiadis. Farnham, 2011. Vol. 1. P. 62-63, 80. |
| Ряд памятников отражает московское великокняжеское Л. 2-й пол. XV в., для к-рого реконструируется неск. последовательных этапов переработки. Свод нач. 70-х гг. XV в. (основанный в свою очередь на Софийской I летописи) отразился в Никаноровской, Вологодско-Пермской летописях, Летописи Лавровского и Музейском летописце (по Лурье); свод 1477 г.- в «Летописце русском от 72-х язык» (в Лихачёвском, Прилуцком и Уваровском списках). Свод 1479 г. сохранился в почти неизменном виде в Архивском списке кон. XVII-XVIII в. и Эрмитажном списке XVIII в., в несколько переработанном виде - в Уваровском списке XVI в.; в лит-ре называется также «Московский свод кон. XV в.». Свод 1479 г. отличается от предшествующего Л. более светским характером содержания, значительным объемом дополнительно привлеченных источников (владимиро-суздальских, южнорусского). Составитель этого свода в изложении событий прошлого целенаправленно изменял текст источников в промосковском духе. В 80-90-х гг. XV в. московское великокняжеское Л. продолжалось. Его материалы за эти годы отразились в ряде памятников: в тексте Уваровского списка за 1479-1493 гг., в неопубликованном Лихачёвском списке «Летописца русского от 72-х язык» (Арх. СПбИИ РАН. Кол. 238 (Н. П. Лихачёва). 365), в Погодинском и Мазуринском видах Сокращенных сводов, в Симеоновской летописи (последняя представляет собой свод рубежа XV и XVI вв.), а также в Воскресенской летописи и др. сводах XVI в. Московское Л. 2-й пол. XV в. не сводится, по-видимому, к официальным памятникам. Так, «частной» летописью (по С. Н. Кистерёву) являлся один из источников свода 1518 г.,- общего протографа Софийской II и Львовской летописей,- к-рый ученые связывают с клиром одной из кремлевских церквей. Л. в XV в. развивалось и в др. центрах, причем некоторые летописи характеризует независимая политическая позиция, отличавшаяся, скажем, от взгляда великокняжеских летописцев. Примером может служить Л. Ростова, по-прежнему связанное с Ростовской кафедрой. До 1419 г. ростовское Л. отразилось в Московско-Академической летописи. Согласно О. Л. Новиковой, текст этой летописи за 1413-1419 гг. составлен уже в Москве, в резиденции ростовского владыки в Дорогомилове. К этому же памятнику восходит «Летописец русский» кон. XV в., опубликованный Насоновым по спискам ГИМ. Син. 941 и РГБ. Муз. 3841. Ростовский свод 1489 г. составил основу Типографской летописи. В этом своде обнаруживается независимая от великокняжеской власти позиция по ряду вопросов (напр., летописец осуждает репрессии в присоединенных к Москве Новгороде и Твери). |
| Fol. 47 (X в.). Имеющиеся в составе новелл непереведенные лат. слова остались непереведенными и в славянских рукописях. Перевод Собрания в 93 главах содержится в составе Кормчих древнеслав. редакции. В наиболее раннем списке - Ефремовской Кормчей (XII-XIII вв.) - текст собрания обрывается на 88-й гл. В сокращенной редакции, представленной Уваровским списком, пропущены главы 13-26, 34-36, 54-55, 62-69А, 77, 88-89. В Устюжской Кормчей (XIII-XIV вв.) Собрание в 93 главах представлено также в сокращенном виде в составе собрания «О епископах и о монахах». Из Собрания в 93 главах в него вошли главы 36, 37, 39-48, 71, 75, 76, 80, 83, 92, причем глава 39 помещена дважды. Полный состав Собрания в 93 главах имеется в списках древнеслав. редакции: РНБ. Солов. 1056/1165 (кон. XV - нач. XVI в.). Л. 270 об.- 310 (по этому списку воспроизведено в изд. Бенешевича); РГБ. Рогож. 268 (3-я четв. XV в.); РГБ. Троиц. 207 (кон. XV - нач. XVI в.); РНБ. F II. 250 (1-я пол. XVI в.). В Ефремовской Кормчей к заглавию собрания была сделана приписка «Григория Акрагантского», которая перешла в Кормчие русской редакции. Др. перевод Собрания в 87 главах имеется в серб. редакции Кормчей. Он был сделан с использованием перевода Собрания в 93 главах. В греч. оригинале собрание имело 2 схолии, объясняющие значение слов «привата» (πριβτα) и «раздатели» (λαργητινες). Эти схолии имеются в ряде греч. рукописей (ГИМ. Син. греч. 432; Sinait. 1111; Vat. gr. 2060, 1167). Отличается эта редакция и наличием «паратитлов». В начале русской редакции Кормчей (главы 1-61) воспроизведен текст в переводе Древнеславянской Кормчей (т. е. Собрания в 93 главах); оглавление отсутствует, с гл. 62 текст дан по сербской редакции, но с использованием и древнеславянской. Включены и глоссы к последней главе. Дополнительные главы Собрания в 93 главах в русской редакции отделились от собрания и стали самостоятельными произведениями, получив особые названия: Nov. 137 (гл. 87) - «Иустиниана царя 6-го Собора о взаконении», Nov. 133 (гл. |
| Древнейшим Скитским П. считается сравнительно полная по составу серб. рукопись посл. четв. XIII в. (Сербия. Печская Патриархия. 86), к-рая, как предполагается, была списана с глаголического протографа. Более ранние примеры Скитского П. представлены отрывками 1-й пол. XIII в. (РГБ. Муз. 11099; см.: СКСРК, XI-XIII. 217) и выписками из повестей и поучений из 14 глав того же Скитского П. в сборнике, составленном не позднее 1-й трети XIII в. учеником свт. Саввы Сербского, игуменом мон-ря Студеница Спиридоном (сохр. в позднейших списках, см.: Турилов А. А. Межславянские культурные связи эпохи средневековья и источниковедение истории и культуры славян. М., 2012. С. 290-292). Существование в Болгарии не позднее 1-й трети XIV в. Скитского П. подтверждается наличием повестей из него в т. н. Ловчанском сборнике (БАН. Яцимир. 44), представляющем собой список посл. четв. XIV в. ( Сергеев А. Г. Описание бумажных рукописей XIV в. Б-ки РАН. М.; СПб., 2017. С. 26-40. 7) с рукописи, написанной в 1331 г. в г. Ловеч при архиеп. Симеоне, деспоте Иоанне-Александре (1331-1371) и его сыне Иоанне Асене. Древнейший полный болг. вариант нач. XIV в. также предположительно был списан с глаголического протографа (Vindob. slav. 152; опубл. в 1975 и 2018 Н. ван Вейком). В неск. списках этого типа П. обнаружены глаголические буквы, надписанные над строкой,- в Печском, болгарском, 20-х гг. XIV в. (РГБ. Ф. 236. 93/I) и сербском XIV в. (Paris. slav. 10). Азбучно-Иерусалимский П.- условное название сборника переводов греч. алфавитно-анонимного собрания апофтегм. Алфавитная часть включает 24 главы (по количеству греч. букв) с 479 повествованиями, связанными (в качестве авторов или героев) с более чем 100 монахами. Уточнение «Иерусалимский» прибавилось к названию этого типа не позднее 1-й пол. XVI в. (напр., РНБ. Соф. 1449) и относится ко 2-й, анонимной части: она может включать от 17 до 40 глав и до 473 произведений, посвященных главным монашеским добродетелям. Этот тип П. имеет отличия от греч. традиции, к-рые могли быть обусловлены неизвестным греч. протографом или возникнуть при переводе: в т. ч. произведения иногда выступают как самостоятельные главы. Лингвистическое исследование перевода показало, что он характерен для промежуточного этапа развития старослав. языка кон. IX или нач. X в. Древнейшие списки - сербский сер. XIV в. (РНБ. Гильф. 50) и болгарский 3-й четв. XIV в. (Ath. Chil. 421). Опубликован текст только азбучной части на основании 3 южнослав. рукописей (помимо 2 упомянутых был использован серб. список нач. XV в.) и греч. рукописи XI в. ( Caldarelli. 1996). |
|
|
