| Сам в нужде и опасности от гонителя, он всегда готов был на помощь своим соотечественникам, как и помог жителям Кеиля во время нападения на них Филистимлян 521 , и при первой возможности спешит выразить им свое расположение, посылая напр. дары из добычи взятой у врагов Господних 522 . Напротив того, находясь среди Филистимлян и пользуясь их покровительством, он, как истинный Израильтянин, не мог победить своего отвращения к язычникам и сделаться, как полагал Анхус, слугою его во век 523 . Подобную мысль о своей привязанности к народу Божию и отвращении своем к язычникам выражает и псалмопевец, – и в Пс.15 выражает ее в таких словах, что в них слышится как бы ответ Давида на злобную, но бессильную насмешку врагов его, какую напоминает он в речи своей Саулу: «сыны человеческие изгнали меня ныне, чтобы не принадлежать мне к наследию Господа, говоря: ступай, служи богам чужим» 524 . Но это изгнание, как бы так отвечает на это псалмопевец, все-таки не изменило ни любви моей к Богу и привязанности к истинным чтителям Его, ни отвращения к идолам и нечестивым поклонникам их: «ненавижу почитателей суетных идолов» 525 . «Во святых, которые на земле, и в великих», т.е. верных почитателей Иеговы, которых Он благоволил возвеличить и возвысить в народ свой 526 , «все утешение мое. Пусть другие умножают идолов своих, бегут к богу чужому; я не возливаю им кровавых возлияния их и не положу имен их во уста мои. Господь есть моя доля наследия и чаши; Ты возносишь жребий мой» 527 . Подобным образом изъявление своего упования на Господа и Ему предоставления возмездия гонителям, встречающееся в каждом из рассматриваемых псалмов и высказываемое в более или менее сходных выражениях, в Пс. 34 доходит почти до совершенного тожества с словами Давида, которыми он в речи своей с Саулом призывает Господа стать судьей между ним и его гонителем. «Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отомстит тебе Господь за меня. Господь да будет судьей и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое и спасет меня от руки твоей» 528 . |
| Скрыться таким противникам Бога от Его всеведения и вездеприсутствия невозможно. Если бы они скрывались в Васане, на возвышенностях, поросших густыми лесами из породы дуба, куда обыкновенно убегали грабители и разбойники и где их трудно было разыскать, или, если бы враги Бога скрылись в глубине морской, то и оттуда Господь извлечет их, чтобы покарать. Врагов погибнет такое количество, что еврейские воины будут топтать их и псы лизать их кровь, так как трупы врагов не успеют предать погребению. Все это исполнится, так как это обетование дал евреям Сам Бог ( «сказал Господь»). Вероятно поводом к такой картине гибели врагов еврейского народа послужила не только победа Давида над сиро-аммонитянами, но и предыдущие завоевания евреев, напр., во время И. Навина, когда и сам Васан сделался их достоянием. Пс.67:25 . Видели шествие Твое, Боже, шествие Бога моего, Царя моего во святыне: Пс.67:26 . впереди шли поющие, позади играющие на орудиях, в средине девы с тимпанами: Пс.67:27 . «в собраниях благословите Бога Господа, вы – от семени Израилева!» Пс.67:28 . Там Вениамин младший – князь их; князья Иудины – владыки их, князья Завулоновы, князья Неффалимовы. Давид изображает процессию несения Кивота Завета ( «видели шествие... Бога»). Ядро процессии составлял хор певцов, окруженный девами, с тимпанами в руках, которыми они, вероятно, аккомпанировали пению; впереди певцов и далее шли князья, представители колен. Весь этот смешанный хор, равно как и князья народа, приглашали весь народ благословлять и восхвалять Господа в каждой из сопровождавших процессию группе зрителей, к этому же приглашались и все вообще евреи ( «вы – от семени Израилева»). Таким образом картина несения Кивота Завета представляет общенародное ликование, где все приглашаются быть участниками благодарного пения Богу, а не просто лишь зрителями. И действительно, здесь присутствовали все колена, как Вениаминово и Иудино, жившие на юге Палестины, так и северные – Завулоново и Неффалимово. Указаны здесь только четыре колена для обозначения всех колен вообще, так как если даже самые отдаленные колена от Иерусалима приняли участие в этом торжестве, то для других колен, ближе расположенных к месту ликования, такое присутствие было еще легче осуществимым. Да и вообще-то в Библии часто две противоположные стороны света – восток и запад, или север и юг – употребляются для обозначения всех стран. |
| Так понимают это место многие современные экзегеты, объясняющие эти слова в историческом смысле, дальше которого некоторые из них (напр. Гитциг, Де-Ветте и т. и.) и не идут. И Ап. Павел, доказывая, на основании этих стихов псалма, замену ветхозаветных жертв жертвою, принесённою Спасителем, после приведения этих стихов, оставляя без внимания выражение, названное нами пока непонятным, говорит: „сказав прежде т. е. Иисус Христос (к Которому он относит предыдущие слова), что ни жертвы, ни приношения, ни всесожжения, ни жертвы за грех (которые приносятся по закону), Ты (Боже) не восхотел и не благоизволил, потом прибавил: се иду исполнить волю Твою, Боже. Отменяет первое, чтобы поставить второе” ( Евр. 10:8–9 ). Ап. Павел ясно, таким образом, показывает, что произносящий означенные слова выражает в них ту общую мысль, что он, вместо неугодных Богу жертв, обещается исполнить волю Его, а так как эта воля в псалме представляется высказанною раньше, то, следовательно, можно сказать, что Апостол видел здесь замену жертв послушанием воле Божией. В чём состоит это послушание воле Божией, певец этого не определяет в разбираемых словах. Он говорит об этом весьма неопределённо. Однако же видно, что он хочет совершить что-то положительное, а не удержаться от чего либо, как думают иные 324 . „Вот я иду, чтобы исполнить волю Твою, Боже, и закон Твой у меня в сердце” говорит псалмопевец. К этому ещё он ранее заявил, что то, что он готов исполнить, уже было заявлено прежде. Кем это было заявлено: самим-ли им, или предначертано Богом и где, – всё это здесь не показывается. Ап. Павел, равно как LXX, высказываются в этом месте насколько частнее, но также не вполне определённо. Они только вместо „в свитке книжном”, как буквально переводится с еврейского (би мегиллат сефер) 325 согласно с переводами Акилы и Симмаха, переводят ν κεφαλδι γραμματικ что у нас переводится: „в главизне книжной” 326 . Почти все более замечательные немецкие экзегеты расходятся в определении того места, которое в частности имеется здесь в виду, но почти все соглашаются в том, что здесь под разумеется книга Закона Моисея, или вообще Тора 327 . |
| взгляд на сынов Кореевых, Емана и Ефана, происхождение некоторых псалмов (напр. 104 и 95) и на некоторые из надписаний (напр. Псс. 36 и 64, 119 и проч.) и т.п., – недовольно проверены критикой; некоторые, – как предполагаемое, будто бы более правильное деление Псалтири на 7 частей, – представляют собою бесполезные для изучения Псалтири схоластические умствования; иные, – как мнение о внутреннем порядке Псалтири и пророческом смысле некоторых псалмов, – заметно отзываются входившим тогда у нас в моду мистическим направлением. – Но как ни были несовершенны эти первые академические уроки о Псалтири, положенное ими начало изучения этой свящ. книги вскоре уже дало прекрасный плод, много обещавший в будущем. Уроки эти расположили к изучению Псалтири даровитейшего из студентов первого курса СПб. Д. Академии, впоследствии профессора ее и СПб. Университета и заслуженного Протоиерея Герасима Петровича Павского, и к концу его академического образования (1814 г.) вызвали его ученый труд о Псалтири: «Обозрение Книги Псалмов, опыт археологический, филологический и герменевтический 55 », значительно пополнивший пробелы в обозрении этой книги у его знаменитого учителя. Предметом своего исследования Павский избрал те именно стороны в изучении Псалтири, которые были или совершенно опущены или недостаточно рассмотрены в руководстве к познанию Кн. Псалмов Филарета, как и вообще в трудах его предшественников, – это вопросы о происхождении и составе Псалтири, которые он подразделяет на следующие четыре: о писателях псалмов, о содержании или предметах песней Псалтири, о языке их и, как важнейшей части содержания Псалтири, о псалмах пророческих, предваряя при этом все исследование кратким очерком истории свящ. ветхоз. поэзии и псалмопения. В рассмотрении избранных вопросов он вообще держится того взгляда, какой высказан был об этом предмете в уставе академии; но, при своей зависимости от готового взгляда, труд его отличается всеми достоинствами самостоятельного ученого исследования. Конечно, рассматривая его в настоящее время, при нынешнем состоянии науки, мы не можем не указать в нем многих недостатков. |
| Это последнее должно сказать в особенности о царственных чертах образа Мессии по Псалтири. Царственные черты Мессии так обильны в Псалтири, что к ним почти нечего было присоединять и пророкам. Им оставалось только определить настоящее место и значение этих свойств Мессии, чрез соответствующее раскрытие других сторон образа Мессии. Впрочем, очень не слабы в Псалтири и другие черты Мессии, напр. страдальческие. Только в извращённом воображении Евреев страдальческие черты Мессии Псалтири могли стушеваться вполне пред царственными чертами Мессии и быть потому незамеченными. Не особенно ясно указываются в Псалтири причины сошествия Мессии на землю, Его искупительное значение, но это очевидно потому, что греховность человечества ко времени Давида была не столь полною, наглядно ясною, как во время пророков, напр. Исаии, Иеремии и др. Вообще же мессианский образ в Псалтири очерчивается так полно и живо, что в нём с первого же взгляда видно предызображение Иисуса Христа. И это предызображение столь верно действительному образу Мессии, что нельзя не видеть в этом акте предызображения чудесного, божественного содействия, а в Мессии Иисусе, в Котором осуществилось это дивное предызображение, нельзя не видеть Лица Божественного. Можно даже сказать, что изображением Мессии, находящимся в Псалтири, подтверждается достоверность Его евангельского образа, так как евангельский образ Мессии в существенном такой же, каким он представляется по пророческому изображению его в Псалтири. Легкомысленное философское и рационально-богословское сомнение и неверие ищет оправдания для своего отрицания всего этого, между прочим, в так называемом случайном совпадении пророчеств с их исполнением, или в приспособлении к пророчествам тех, на комья они исполнились. Но чтобы совершилось совпадение всех показанных пророчеств Псалтири, предызображающих с удивительною точностью не только крупные факты в жизни и деле Иисуса Христа, но часто и самые мелкие и даже мельчайшие (как напр. напоение уксусом и горечью, или прободение рук и ног, разделение риз и метание жребия об одежде и т. |
| До XI-XII вв. термин «кафизма» в отношении разделов Псалтири оставался особенностью т. н. Иерусалимской (или Святоградской) Псалтири, т. е. воспринимался как признак палестинской литургической традиции. При этом в груз. Псалтирях начиная с X в. вместо термина «кафизма» часто употреблялся термин (kanoni) (напр.: Sinait. iber. 22, 29, 42; Tbilisi. A-38). В арм. Псалтири для обозначения ее частей использовалось аналогичное слово (kanon). Поскольку арм. Псалтирь отражает раннюю редакцию Иерусалимской Псалтири, а груз. богослужение до XI в. ориентировалось на палестинскую литургическую традицию, можно предположить, что в ранних редакциях Иерусалимской Псалтири предшественником термина «кафизма» было греч. слово κανν. Впрочем, в отличие от длительной греч. традиции употребления термина «кафизма» в конце разделов Псалтири в груз. и арм. рукописях синонимичное слово «канон» стоит в начале разделов. Деление Псалтири на К. Вместе с широким распространением в визант. мире с X в. Святоградской Псалтири и др. богослужебных книг, основанных на палестинской традиции или тесно связанных с ней, организация библейских псалмов по 20 К., а внутри каждой из них - по 3 «Славам» (или статиям, или антифонам) становится известной повсеместно и постепенно вытесняет др. типы деления Псалтири (в т. ч. традиц. к-польский). Совр. распределение псалмов по К. восходит примерно к VIII в. Оно наследует более ранним палестинским системам организации псалмов, отраженным в груз. и арм. переводах оригинальных богослужебных книг Иерусалимской Церкви. Так, в ранних (до XI в.) груз. переводах Псалтири псалмы внутри К. с 6-й по 16-ю и с 19-й по 20-ю организованы несколько иначе, чем в позднейшей традиции, и соответствуют указаниям древних иерусалимских Лекционария (в груз. переводе) и Тропология (Древнего Иадгари). Еще более раннюю стадию развития этой традиции сохраняет арм. Псалтирь, разделенная на 57 подразделов ( [гублай]), организованных в 8 «канонов». Эти 57 разделов близки по составу к 60 антифонам («Славам») классической Святоградской Псалтири и имеют параллель в восточносир. традиции, где Псалтирь тоже разделена на 57 частей. |
| В тоже время, кроме рассмотренных нами трудов, обнимающих собою всю Псалтирь, в наших духовных периодических изданиях появилось не мало различных, более или менее обширных статей, относящихся к изучению Псалтири, частью по разным исагогическим вопросам, каковы напр. еще почти впервые появляющиеся в нашей литературе исследования: о древнееврейской музыке и пении 85 , и о рифме и метре ветхозаветной поэзии 86 А. Олесницкого, и об употреблении Псалтири в древней Христ. Церкви А. Благовещенского, частью же экзегетического содержания по изъяснению тех или других отдельных псалмов, из числа которых помещенные в Воскр. Чтении за 1872-й год объяснения мессианских псалмов 2-го и 8-го и из восемнадцатой кафизмы псал. 1119–123-го, по редкому уменью соединять с научным характером краткость, ясность и простоту изложения, можно назвать прекрасными образцами общедоступного объяснения Псалтири, в каком всего более и чувствуется потребность в наше время. Сверх того в чт. Общ. Люб. Дух. Просвещ. в 1872 и в 1873 гг. начато печатание отдельными статьями и двух обширных, капитальных трудов по исследованию слав текста Псалтири: Свящ. М. Боголюбского, под заглавием: «Замечания на текст Псалтири по переводу 70 и славянскому« 87 и Архим. Амфилохия, под заглавием: »Замечания на древне-славянский текст Псалтири 13–14 в. с греческим текстом из толковой Феодоритовой Псалтири 10 в. по древним памятникам» 88 . Первый из этих трудов филолого-экзегетического характера и имеет своею задачею подготовить материал для исправления или, по крайней мере, для научного объяснения славянского текста Псалтири, который, по своему церковному, а также по домашнему употреблению, будучи столько любим и уважаем нашим народом, представляет по местам много неясного и неудобнопонятного, в чем сознавались в свое время и сами исправители славянской Библии , установившие существующее чтение слав текста. Последний труд – историко-филологического характера и имеет в виду представить состояние славянского текста Псалтири в 11–16 вв. |
| Как мало вероятна эта или подобные ей теории происхождения Псалтири, достаточно можно видеть из предложенных далее общих замечаний, а еще более из очевидной произвольности всей этой теории, и потому мы считаем излишним останавливаться на ее разборе. 1766 Так, напр. в группе Асафовых псалмов 72–82 сопоставляются между собою псалмы 72, 77, 80 и 81 из Давидовы времени, 73 и 78 из времени разрушения Иерусалима Халдеями, 74 и 75 из времени Езекии, 76 и 79 из времени пред наступлением плена, и 82 из времени Иосафата. Вероятные признаки сродства этих, равно как и других псалмов, на основании исследований разных ученых указаны в сочинении Делича: Symbolae ad Pss illustrandos isagogicae p 57 sq. 1780 См. изд. Св. Синод. Руков. к чт. Св. Пис. В. и Н. Зав. – митр. Амвросия (по 4 изд. стр. 101) и Начерт. Церк. Библ. Ист. Филарета (по 2 изд. стр. 374). Может быть в виду несомненной уверенности нашей Церкви в достоверности этого предания, Прот. Павский (в Обозр. Пс. стр. 15) и не считал нужным останавливаться на вопросе о времени заключения Псалтири, ограничившись только двумя словами: «во время Ездры она довершилась». (См. выше в введ. к исслед.). 1781 Иос. Флав. с Apion lib пар. 7–8. См это свидетельство выше в заключении истории псалмопения, стр. 85–86, прим. 2. 1783 В Преосв. Филарет Митр. Моск., игнорируя заключительные славословия частей Псалтири и считая признаками пятичастного разделения ее только лишь заключительные восклицания: аминь и аллилуия, находит такое разделение Псалтири произвольным и полагает, что оно тем же признакам правильнее было бы разделить ее на семь частей: 1) Пс. 1–40 с заключ. восклицанием: аминь и аминь; 2) Пс. 41–71 – аминь и аминь; 3) Пс. 72–88 – аминь и аминь; 4) Пс. 89–105 – аминь, аллилуиа; 5) Пс. 106–116 – аллилуиа; 6) Пс. 117–134 – аллилуиа и 7) Пс. 135–150 – аллилуиа. Между сими пределами разделения – замечает он далее, – видно точное и тонкое соответствие. Аминь заключает три первые книги; аллилуиа оканчивает три книги последние; средняя книга, как связь двух троичностей, соединяет оба признака разделения: аминь, аллилуиа (Руков. к позн. Кн. Пс. в Чт. Общ. люб. Дух. просв. 1872, 1. Стр. 9. Тоже в Введ. в Св. Кн. В. Зав., В. Преосв. Арсения, стр. 92–93). – Не трудно однако заметить, что предлагаемое седмичастное деление Псалтири, при кажущейся с первого взгляда его правильности, не более как схоластическая тонкость, не имеющая основания в самой Псалтири и даже не отличающаяся логическою последовательностью: так как, если из одного окончания псалмов словом: аллилуиа заключать об указании им особой части Псалтири, то логически следовало бы признать подобные же указания отдельных частей и в псалмах: 112, 113, 115, 145, 147, 148 и 149, которые все, точно также как и 116, 134 и 150 оканчиваются словом аллилуиа, и вообще никак не менее последних псалмов годятся быть заключительными псалмами отдельных частей Псалтири. |
| 57 Напр. его доказательство о принадлежности Давиду псалмов 65, 66 и 71 (стр. 32), или его деление Псалтири на 3 части каждая по 50 псалмов, от которого он и сам потом отступает, начиная вторую часть не с 51, а с 50 псалма, и третью не с 101, а с 100 псалма и проч. (стр. 29, 31 и 33). 58 См. ссылки на него, как на такой авторитет в предисловии русской Псалтири изд. Библ. Общ., хотя означенное предисловие предлагается от лица членов Синода, – митрополита и двух архиепископов, – которые и сами по себе пользовались авторитетом. 59 Стр. 15–кроме того и во внешнем составе обозрения Кн. Псалмов Павского представляются некоторые, довольно резко бросающиеся в глаза недостатки. Так напр. с первого взгляда легко заметить, что разделение его исследования на вышеозначенные 4 части или главы совершенно неправильно: так как 4-я глава о псалмах пророческих по правильно-логическому делению должна бы входить в состав 2-й главы о содержании или предметах песней Псалтири и не может составлять отдельную самостоятельную часть его исследования; а гл. 3-я о языке псалмов, как столько же относящаяся к внешнему составу песней Псалтири, сколько к таковому составу и всех других поэтических писаний Ветхого Завета, более уместна в ведении вообще к поэтическим книгам В.З., чем в обозрении состава одной Псалтири, а потому, по нашему мнению, с большею правильностью могла бы быть помещена в начале исследования, после общего понятия о свящ. Ветхозаветной поэзии и псалмопения пред очерком истории их развития. 61 В академиях и семинариях за все это время в отношении к библиологии Псалтири обыкновенно ограничивались лишь повторением которого-либо из двух обозрений этой книги Филарета или Павского, или же обоих вместе, конечно с большими или меньшими изменениями. Так напр. в изданных при Тр. Киевск. Д. Ак. За 1873 г. Лекциях по Свящ. Пис., читанных в Спб. Д. Ак. в 1823–25 гг. бакалавром иеромонахом Арсением, мы находим почти буквальное повторение руководства к познанию Псалтири Филарета, и тоже руководство, только в значительно сокращенном виде и с некоторыми пополнениями из Обозрения Пс. |
| книги в наших духовно-учебных заведениях, хотя при этом надобно сознаться, что изучение ее подвигалось вперед слишком медленно и до сих пор еще не достигло того совершенства, какое предполагалось уставом академий 1808 года. Началом и первым образцом нового научного изучения Псалтири послужило «Руководство к познанию Кн. Псалмов, особенно систематическому и богословскому 54 », составленное вскоре по введении реформы, в 1811 г., бакалавром первого курса СПб. Д. Академии Иеромонахом Филаретом Дроздовым , – впоследствии известным Митрополитом Московским. Оно предназначалось быть учебником для студентов академии и потому, конечно, представляет лишь краткий конспект несохранившихся до нас более пространных чтений В. Преосв. Филарета о Псалтири, в котором он, с свойственною ему систематичностью и сжатостью, сгруппировывая в одно целое исагогические сведения о Псалтири, изложенные прежде него частью в Руководстве к чт. кн. В. И Н. З. Митр. СПб. Амвросия (Подобедова) , частью в предисловии к переводу Псалтири с евр. Митр. Амвросия (Зертис-Каменского), проверяет их в некоторой степени критическим анализом и пополняет новыми сведениями о внутреннем порядке в составе отдельных псалмов (15–16) и в расположении частей целой Псалтири (9–10), и изложением содержащегося в псалмах учения о Христе и Церкви (11–14). Само собою разумеется, что это первое научным образом составленное введение в Кн. Псалмов, при всех достоинствах научного изложения, обыкновенно отличавших все труды В. Преосв. Филарета, еще очень далеко от совершенства. Многих, и весьма важных библиографических сведений о Псалтири в нем еще совсем недостает, каковы напр. сведения о древней свящ. поэзии и музыке и в частности о псламопении евреев, о различных родах песней, содержащихся в Псалтири, о времени и обстоятельствах происхождения их и образовании настоящего собрания псалмов. Из сообщаемых же сведений не все передаются с надлежащею полнотой, ясностью и основательностью: одни из них, – как сведения о надписаниях псалмов и о писателях, – слишком кратки и недостаточны определенны; другие, – как напр. |
|
|
