| К сожалению, налицо была не только взаимная раздраженность, но порой и провокация, – и все это делало (и увы! сделало в конце концов) то, что под знаменем, напр , церковной автокефалии проявлялись тенденции не только к церковному, но и культурному обособлению (к последнему, по-существу, больше, чем к первому). То, что совершала революционная «церковная рада» в Октябре-Декабре 1917 г., выявляло одну сторону, то, что под противоестественным покровительством большевиков затеял сделать и сделал еп. Никодим, – являло другую сторону. Мой взгляд на всю эту «церковно-филологическую» проблему был таков. Под «украинизацией» богослужения нельзя разуметь ни простого введения проповедей на украинском языке (такая украинизация была и раньше в деревнях по той простой причине, что иначе проповедь не была бы понятна крестьянам. Даже в малых городах, если там были крестьяне, не раз произносились проповеди по-украински. Разрешение говорить проповеди по-украински в городах было уже запоздалым – там, где была украинская интеллигенция и находился священник, говоривший по-украински, так тоже уже – со времени революции – шла проповедь по-украински). В совершении богослужений на украинском языке я не видел никаких принципиальных трудностей, но видел зато чрезвычайные практические трудности: ведь не существовало никакого церковно и филологически приемлемого перевода богослужебных книг, а также Священного Писания . Правда, стали появляться отдельные переводы (вроде тех, которые фабриковал очень шустрый, недалекий, хотя и отважный в филологии, наш Киевский прив.-доц., ставший потом (без ученой степени) профессором Украинского Университета, а впоследствии (при Директории Винниченко и Петлюры) Министром Исповеданий – И. И. Огиенко). Но за эти переводы можно только стыдиться, что к ним приложил руку ученый – хотя бы и с недостаточным стажем... На Украине издавна было много особенностей в богослужении, в храмовой жизни, в различных обрядах – в соответствие с особенностями религиозного типа украинского. |
| После казней четырех труб тайнозритель даже и не говорит о впечатлении от них на живущих на земле, – предполагается, что оно будет совершенно незаметным; поэтому он прямо сообщает о дальнейших наказаниях грешного мира. Так как предыдущих казней оказалось недостаточно, то возвещается наступление других, но уже более жестоких. Иоанн наблюдает особенное явление. Он видит ангела, летящего посреди неба. Многие списки в 13 ст. имеют чтение: νς ετο (орла), а не νς γγλου (ангела). Большинство толкователей, особенно новейших, первое чтение принимают за более правильное. Эбрард, напр., возникновение второго чтения, которое принято нашими славянским и русским переводами, приписывает, по его мнению, весьма понятному стремлению переписчика уподобить наше место выражению 14:6. Но, собственно говоря, о безусловной правильности того или другого чтения судить невозможно. И так как: во-1) многие списки имеют чтение с γγλου 541 , во-2) древние толкователи 542 принимали также это чтение и так как, в-3) оно более соответствует дальнейшему содержанию стиха, где летящему приписывается членораздельная человеческая речь, то можно признать это чтение за первоначальное и подлинное. Передполагаемое изменение ετο в γγλου на основании 14:6 не доказательно, почему же не случилось обратного, т.е. почему бы переписчику не переделать γγλου ст.6, 14 гл. в ετο (предполагаемое) 13 ст. 8 гл.? Появление в некоторых списках в 13 ст. чтения ετο вместо γγλου может быть объяснено: во-1) последующими словами οα, οα (увы, горе!), представляющими собою звукоподражание и прямо напоминающими орла, которому и принадлежит этот крик, а во-2) наличностию эпитета: «летящего посреди неба» (приложенного к ангелу). Впрочем, к принятию чтения ετο некоторых толкователей 543 побуждает еще и то обстоятельство, что в 13 ст. они хотят видеть подобие Мф. 24:28 . Но это основание слишком шатко. Более естественно, что Иоанн, видевший до сего времени (и после) в качестве Бож. слуг и вестников 544 только ангелов (5:2, 11; 7:1 – 2:11; 8:2–3; 10:1, 10; 14:6 и др.), и здесь в 13 ст. видит также ангела (14:6) как Бож. вестника 545 . |
| В случае нужды, достаточно для сего и одного соизволения местного архипастыря. Но Ф. Александрович советует вам (предоставляя, впрочем, это вашему собственному усмотрению), прежде, нежели вы испросите благословение у местного преосвященного, снестись письменно с преосв. Пермским, представив ему копию с вашей рукописи не с тем, чтобы требовать его согласия, а только попросить его совета и наставления, как архипастыря, под ведением коего совершал свое служение и ваш покойный родитель. Этим вы сделаете ему честь, а между тем и для себя получите некоторую выгоду. Выгода для вас будет та, что в случае его одобрения и письменного уведомления, которого, может быть, он удостоит вас, цензуре не будет никакой надобности входить в письменные сношения с Пермской Консисторией, без которых она иначе не может обойтись в том случае, если в вашем сочинении встретит рассказ о каком-нибудь важном подвиге вашего родителя, напр., об обращении большого количества иноверцев. При сем с вашей стороны требуется только то, чтобы вы вместе с рукописью представили в Цензурный комитет подлинное письмо преосвященного Аркадия. Цензор, снявши с него копию, немедленно возвратит его вам. Эта копия не будет присоединена к вашему делу, но будет служить для цензора опорой в случае каких-нибудь посторонних недоумений и возражений на ваше сочинение. Если же, по истечении двух или трех месяцев, вы не получите от преосвященного никакого ответа: в таком случае вы можете ограничиться благословением местного преосвященного и спокойно представить вашу рукопись на рассмотрение Цензурного комитета. «Странное, смешанное впечатление произвело на меня твое сравнение наших успехов с вашими, по поводу сочинений столько ученых и обширных в нашей академии. Как воспитаннику этой академии, мне приятно это предпочтение, которое ты даешь: кому не лестно слышать похвалы о себе? Но, с другой стороны, я тоже скорбное ощущение испытываю в отношении к здешней академии, какое ты по отношению к себе. Видимая сторона наших занятий блестяща; какие важные, высокие предметы! Сколько материала для разработки! Сколько поприща для размышления, пособий и средств для положительных познаний! Но увы! Сколько и труда, времени, одних механических занятий. |
| под ред. проф. А. П. Лопухина , СПб., 1900 г., под рубрикою «Апостольские постановления», и вот что прочел здесь: «Выражаемое некоторыми желание видеть Сборник этот переведенным на русский язык с разумными комментариями и пропусками нельзя не признать весьма основательным: так как сборник этот является замечательным памятником как по своей маститой древности, так и по историческому значению в истории права Восточной Церкви». Таким образом, не то, чтобы «нарушить» эти постановления нельзя, но перевести их опасно или возможно только с пропусками и комментариями: до того они уже нарушены! А между тем в апостольский век и вообще первое время Церкви «он (сборник Апостольских Постановлений) ставился наряду с священными книгами Нового Завета» (см. там же) и в нем местами прямо стоит: «я, Петр, вам говорю» – и далее следуют «постановления»; в него вставлены древнейшие молитвы, песнопения, повторяющиеся сейчас на литургии. А мы иногда спорим, благочестиво ли пересмотреть «Устав духовных консисторий», критикуема ли «Кормчая» и проч. Увы, между III и XV веком так усердно «критиковали», что до нас дошли только обрезки первоначального. Фотий, патриарх константинопольский , в «Bibliotheca» пишет: «Постановления Апостольские» подлежат порицанию по трем причинам: во-1-х – за худой вымысел, который, впрочем, не трудно отличить, во-2-х – за оскорбительные отзывы о Второзаконии, которые еще легче устранить, и, в 3-х – за арианство, которое может отбросить в них каждый» (там же). Если принять, напр., во внимание «арианство», появившееся гораздо позднее «Апостольских Постановлений», то ведь очевидно, что не апостолы заимствовали из III-ro века арианство, но что арианство опиралось на эти «постановления»; и чтобы его низвергнуть, надо было низвергнуть Постановления, отчего и повернулось все дело так, что они «виновны в арианстве». Sapienti sat... 330 Так поднимать ли нам, как это делают иные святоши патриаршеского периода, речь о «Духовном регламенте» и многих новых и новейших постановлениях, что они в некоторых местах «не очень каноничны»: ведь они поправляют поправки и даже исправляют поправки поправок, под которыми решительно и дна не различишь... |
| Вот все, что мы знаем о «зеленых»! Не так много, чтобы делать скороспелые рискованные заключения. Псевдоним «зеленые» не стоит одиноко. Немало псевдонимов мы встречаем в царской переписке; термина «зеленые» нет, но на лицо «желтые», под которыми подразумеваются близкие люди, находившиеся в Ставке во времена «Николаши» и сопровождавшие Царя при его приездах туда. Чрезмерная подозрительность может привести к прямому курьезу. Так председатель Чр. Сл. Ком. счел особым символом «распутинцев» постановку креста в начале письма, и его не убедили уверения Протопопова, что так делают вообще многие религиозные православные люди, переняв этот обычай от духовных лиц 481 . Никакого политического смысла первоначально не вкладывалось в прозвища, которые употребляла подчас А.Ф., называя «Аню» в письмах к мужу «коровой», мит. Макария – «премудростью», Питирима – «сусликом», Горемыкина – «стариком», Протопопова – «Калининым». Попадаются наименования «мотылек», «красная шапка», «цветущий», и т.д. Явление довольно обычное в семейном обиходе и издавна распространенное в семье Романовых в широком смысле (см. дневник Мар. Фед.) – министр Двора Фредерикс назывался, напр., «павлином» или «нускнакером» (щелкунчик), дворцовый комендант Воейков за свою лысину «голым», не говоря уже о ласкательных интимных прозвищах членов семьи: А.Ф. – «солнышко», наследник – «солнечный луч» и т.д. Под влиянием «Друга» символистика, быть может, усилилась – «Друг» всегда прибегал к аллегориям: «Суслика» (Питирима) на Кавказ, а к нам «благословение» (Варнаву) – гласили какие-то телеграммы, ходившие, по крайней мере, по рукам в Гос. Думе (показание Хвостова). Постепенно эти прозвища стали употребляться и из желания скрыть лицо, о котором идет речь, даже в интимной переписке, отправляемой с фельдъегерем. Подобная тенденция родилась на почве недоверия, выросшего после разоблачения хвостовской эпопеи. Еще задолго до этой истории, глубоко взволновавшей А.Ф., последняя писала: «как трудно, когда есть что-нибудь, что необходимо тебе немедленно сообщить, и я не знаю, не читает ли кто-нибудь наших телеграмм» (8 сен. 15г.). И раньше 30 августа: ... " У меня к тебе столько вопросов, так много надо рассказать тебе, но – увы! мы с тобой не условились насчет шифра. Я не могу ничего передать через Дрентельна, а по телеграфу тоже не решаюсь – за телеграммами следят. Я уверена, что министры, враждебно настроенные ко мне, следят за мной, а это меня нервирует при писании» 482 . Отсюда «конспирация», довольно наивная. Эта конспирация шла crescendo в связи с осложнениями во внутренней политике, боевой позицией Думы, убийством «Друга» и фамильной оппозицией... |
| Каждому из пяти сыновей дано было Бруевичем по имению в разных уездах Орловской губернии. Так, в Кромском у больше 500 десятин получил младший сын, а теперь несовершеннолетняя его внучка, другой – Николай – там же владел более, чем 200 десятин, третий – Андрей – одинаковое количество имел в Дмитровском у., остальные два равномерно были вознаграждены в Болховском у. Однако это добро, как чужое, в прок не пошло, согласно известному правилу совестливой народной мудрости. Нам не удалось проследить судьбу И. А. Бруевича и семьи; знаем лишь немногие факты, а они говорят о полном упадке финансового «благополучия». Орловский дом давно продан, и сам И. А. Бруевич в последнее время проживал и умер в бедности в Киеве. Из пяти сыновей двое уже скончались, а невестки находятся в Орле. Здравствующие ныне дети не имеют независимой материальной обеспеченности и добывают средства далеко не легким трудом на провинциальной невидной службе (напр., один в Харькове в почтовом ведомстве, другой в Киеве при городском водопроводе). Тем не менее, мы не можем отрицать того, что утверждает сам Смарагд, – и по вопросу о мздоимстве письмо II–e обрисовывает истинное положение там, где доселе усматривали либо злостную клевету на архипастыря, либо его личную стяжательность алчность, которая в несдержанной фантазии разрасталась до фантастических размеров 20 . Эта альтернатива отныне теряет свою остроту, ибо взяточничества – хотя и не грандиозные – совершались не Смарагдом, а лишь при Смарагде – по злоупотреблению некоторых доверенных его людей. Факт – не радостный, но, к сожалению, довольно обычный и – увы! – вовсе не археологический… Профессор Н. Глубоковский Есссентуки, Терской области, 1910, VII, 23°– пятница. I Добродетельнейшей Госпоже Пелагее Васильевне – свидетельствуем искреннее наше благорасположение, и, на все её, как материальные, так и душевные занятия, испрашиваем вседействующее Божие благословение! Премного обрадованы мы писанием Вашим от 22° сего марта, свидетельствующим о преуспеянии Вашем во внутренней Христианской жизни. |
| е. «коренных начал мировоззрения», будучи вполне несогласуемым с ними и даже стоя с ними в прямом противоречии, как это сознавалось и в самой Византии таким авторитетом византизма, как Вальсамон. Вся эта аргументация, по существу не оправдываемая фактами, приводится проф. И. И. Соколовым для того, чтобы доказать основное положение, что «суд ведался исключительно духовными лицами». Правильнее было бы формулировать заключение так: «суд ведался теми, кому поручал его патриарх», ибо, если патриарх мог поручать его диаконам, что с иерархической точки зрения было совершенно παραλγως, то он мог поручать его кому угодно, а следовательно, и мирянам, в чине напр. «патриарших бояр», как и было то на Руси. Каноничность или неканоничность в обоих случаях будет совершенно одинаковою. 9) «Чин хиротонии ставрофора, рассуждает в предсоборном присутствии проф. И. И. Соколов , имел преимущественное употребление в XIV–XV веках, когда —411— в Византии существовал чрезвычайно оригинальный институт «вселенских судей» (καθολικο κριτα) (Ц. Вед. 51 стр. 221). В чём состоял этот «чрезвычайно оригинальный институт» и почему именно существование его требовало употребления хиротонии ставрофоров, проф. Соколов не счел нужным разъяснить предсоборному присутствию. Мы исполним это за него. Наперед мы должны, впрочем, оговориться, что в Византии XIV века наряду с мифическими «ставрофорами-судьями» или «судьями-ставрофорами» существовал и действительный канонический церковный суд, в коем сосредоточивались все судебные дела патриархата, но суд этот, как канонический, был и соборным судом (συνοδικν δικαστριον, ερν συνοδικν δικαστριον, τ τν πισκπων δικαστριον). Члены его назывались не ставрофорами, а судьями (κριτα) или сосудящими (συνδικζοντες, συνδικασται Zhischmann. S. 22). Но эти не были и «кафолические судьи», о которых говорит проф. И. И. Соколов . Кем же были эти последние? Увы! они были гражданскими сановниками, командируемыми государством в соборный суд для наблюдения за ходом дел и поддержания государственных интересов – συγκλητικο ρχοντες, καθολικο κριτα (Zhischmann, 37). |
| Это и особый синтаксис предложения, - в основном так называемый «период», делающий высказывание не линейным, а закругленным, симметричным, а часто и «зеркально отраженным» посредством противопоставлений-антитез. И многое-многое другое, хорошо описанное, кстати, уже у теоретиков античной риторики (напр., у Аристотеля). Если гимнограф - поэт, то он с помощью этого поэтического «инструмента» сотворит дивную духовную поэзию, призванную возвышать душу человека, отрывать ее от земли и устремлять к Богу. Если перед нами не поэт, но добросовестный ремесленник, то он воспользуется опытом своих предшественников-поэтов, возьмет у них образы и приемы, соединит это (иногда и не очень удачно) в единое целое, - и в результате у него выйдет пусть вторичное, но достаточно добротное произведение, достигающее цели, указанной выше. Так было в прошлом - и у греков, и у нас на Руси. Текст, который привели Вы, поэтической формой не отличается, - думается, что он не принадлежит к церковной поэзии вообще. Но что касается Вашего замечания, то тут позвольте с Вами не согласиться. Даже если святитель Тихон и не обращался к Царю-Мученику при его жизни (а, может быть, и обращался?!), но его монархические взгляды хорошо известны, и я совершенно убеждена, что святитель Тихон даже после мученической кончины Государя мог обращаться к нему в своих молитвах, чтобы он помог в борьбе с врагами России, предстательствуя перед Богом за Русскую Землю. Это об истории. А что касается церковной поэзии, то она тем и характерна, что подчас в ней времени нет. Она вся в вечности, и события прошлого могут переноситься в настоящее и будущее и наоборот. Вспомним дивный ирмос Великой Субботы, когда Иона, только что вышедший из чрева китова, обращается к кустодии, стерегущей Гроб Христа Спасителя : «Хранящии суетная и ложная Милость Сию оставили есте!». Так что это не «мифология», как Вы утверждаете, а действительно поэтический прием, очень распространенный, кстати, даже в Псалтири. Бабкинъ Михаилъ Анатольевичъ 13 февраля 2011г. 20:52 Виталию. 1) К сожалению, вы не подтверждаете свои тезисы соответствующими примерами текстов. У меня же в домашней библиотеке, увы, нет " Минеи дополнительной " , чтобы описать содержание 5-й и предыдущих песней канона. Однако по памяти говорю, что в 5-й песне речь идёт вовсе не о предреволюционном времени, а уже, если не ошибаюсь, о времени ПОСЛЕ поставления Тихона на патриаршество. Если я не прав - поправьте, пожалуйста. Но только на конкретных примерах. 2) В свою очередь, укажу вам ещё на один яркий пример мифотворчества касательно отношения иерархов к монархии. Оно видно по изображению известной иконы новомучеников и исповедников российских, написанной в РПЦЗ в 1981 г . (или к 1981 г.) На том образе архиереи (их же образы подписаны) изображены буквально сплочёнными вокруг Царской семьи. В действительности же дело обстояло совсем по-иному... |
| Ну и, наконец, роль Данте в формировании догмата о чистилище оценивается следующим образом. 17% считает, что Данте не сыграл никакой роли в генезисе этого учения (что совпадает с количеством называющих чистилище раннехристианской доктриной), 40% оценивают ее как «незначительную» и 43% – как «решающую». Такая оценка вклада Данте со стороны современных поляков представляется неожиданной. Вряд ли студенты Ягеллонского университета слышали выступление актера Роберто Бениньи во Флоренции, который в своих публичных чтениях «Божественной комедии» подчеркнул, что «Данте изобрел чистилище» («Ha inventato il Purgatorio»). Тем не менее почти половина опрошенных уверены, что фигура Данте в этом вопросе является ключевой. В частных беседах современные католики примерно так формулируют привлекательность идеи чистилища: «В рай мы недостойны, в ад не хочется, а вот чистилище - средний вариант - как раз нам подходит». При всей ограниченности проведенного опроса и простора для интерпретаций его результатов получается довольно любопытная картина. Как она соотносится с проблемой православно-католического диалога – тема отдельного разговора. Ratzinger J. Eschatology: Death and Eternal Life. Washington: The Catholic University of America Press, 2007. См. напр.: New Catholique Encyclopedia. - Washington: The Catholic University of America. Vol. XI. - P. 1036. Комментарии ( 4): monk from USSR 15 декабря 2014г. 18:32 Уважаемый отец Симеон, с удовольствием читаю Ваши статьи и заметки как здесь, так и на сайте Синодального отдела. Восхищаюсь – как легко, изящно и виртуозно Вы владеете словом. Прочитала Вашу статью на сайте СОММа «Зачем нужна художественная литература священникам и монахам»… Жаль, что там нет возможности оставлять комментарии. Увы, не все в ней безупречно с точки зрения святоотеческого монашеского предания, есть много серьезных противоречий. Но не будем здесь об этом. Здесь я просто хочу Вас кое о чем попросить. В нашей Церкви не так много ученых пишущих монахов. Было бы очень здорово если бы Вы (вдруг Вас посетит такая муза!) написали что-нибудь об актуальных проблемах современного русского монашества, к лику которого мы с Вами имеем честь принадлежать, предложили пути преодоления каких-то сложных проблем. Вы ведь кроме того, что монах еще и пастырь, наверное, видите всю боль и страдания современных монахов. Наверное, это находит какой-то отзвук в Вашем сердце? Какой? Но не может же это все быть Вам безразлично? У Вас есть свой богатый многолетний опыт монашеской жизни в общежительном монастыре. Поделитесь, пожалуйста, своими размышлениями. В наших монастырях мы живем в круговороте какого-то цунами, мы не живем, мы выживаем, женское монашество обессилено запредельно. Кроме руководства по чтению художественной литературы, у Вас, как мыслящего и образованного монаха, есть какие-нибудь предложения – как нам выживать и преодолевать наши трудности? |
| 125 Она напечатана в Наегсатр-ском издании Иосифа, т. II, стр. 497– 520. Лучшее издание находится в Libri Apocryphi Vet. Test. Fritzsche-a (Lips. 1871). 130 ) Ewald (Gesch. d. Volkes Isr. т. IV, стр. 926–632) дает для себя блестящий очерк. Ewald справедливо докааывает, что греческие ее элементы преувеличены; но Bucher (Lehre vom Logos стр. 59–62) совершенно ошибается, окончательно отрицая их присутствие. 132 Сравн., главным образом, IX, 1; XVIII, 14–16, где идея σοφα переходит в идею λγος. Конечно приведенные замечания отнюдь не имеют в виду уменьшить достоинства самой книги, взятой самой в себе и в ее практическом учении, в ее ясных выражениях о награде, ожидаемой человеком и в ее важном отношении к новозаветному откровению о λγος-е. 138 Несколько апокриФических книг не дошло до нас, но о них упоминается в талмудической письменности; среди них «свиток о построении храма», увы, также потерян для нас. Сравн. Hamburger-a, т. II, стр. 66–70. 142 Он co всею строгостью должен быть отличаем от типического и мистического истолкования,–первое было пророческим пониианием, второе–духовным. 143 Не говоря о более глубоких толкованиях, как напр. о медном змее ( Прем.16:6,7 ) и о падении (2:24), или о взгляде, предложенном раннею историей на избранную расу в гл. 10, мы можем упомянуть, как о примере аллегорического толкования, толкование манны (16:26–28) и о первосвященнической одежде (18:24), к которому, без сомнения, могут быть приложены и другие. Но я не могу найти удовлетворительного доказательства насчет этого аллегорического толкования в Премудрости Иисуса сына Сирахова. Умозаключения Hartmann-a (см. выше, стр. 542–547) кажутся мне натянутыми. О существовании аллегорического толкования в синоптических Евангелиях нли о связи с эллинизмом, каковые в них влагают Hartmann, Siegfried и Loesner (Obs. ad N. T. e Philo Alex.), мы, несмотря на проверку, не могли найти никаких подтверждений. Подобие в выражениях или даже мыслях не дает доказательства о внутреннем соотношении. Об Евангелии св. |
|
|
