| — Да, хозяин, — ответил Наб. — У входа в грот, в месте, защищённом от дождя и ветра, виден отпечаток ноги на песке. Остальные следы уже, наверное, стёрты ветром и дождём. — Пенкроф, — сказал Сайрус Смит, — будьте любезны, возьмите мои ботинки и посмотрите, совпадают ли они со следом? Моряк исполнил просьбу инженера. В сопровождении Наба, указывавшего дорогу, он и Герберт пошли к месту, где сохранился след. Тем временем Сайрус Смит говорил журналисту: — Здесь произошло что-то трудно объяснимое. — Действительно, необъяснимое, — согласился Гедеон Спилет. — Не будем заниматься разрешением этой загадки сейчас, дорогой Спилет. Мы поговорим об этом позже! Через минуту в грот вернулись моряк, Герберт и Наб. Не было никакого сомнения — ботинок инженера в точности совпадал со следом. Итак, сам Сайрус Смит оставил эти следы! — Всё понятно, — сказал инженер, — у меня были галлюцинации, которые я пытался приписать Набу. Очевидно, я шёл как лунатик, не сознавая, куда и зачем иду, и Топ, вытащивший меня из воды, руководствуясь инстинктом, привёл меня сюда… Топ! Иди сюда, собачка! Иди ко мне, Топ! Великолепное животное подбежало к хозяину, громким лаем выражая свою преданность. Все согласились, что другого объяснения событиям нельзя было придумать и что Топу принадлежала вся честь спасения Сайруса Смита. Около полудня Пенкроф спросил инженера, выдержит ли он переноску. Вместо ответа Сайрус Смит с усилием встал на ноги. Но тут же ему пришлось опереться на руку моряка, так как иначе он бы упал. — Вот и отлично, — сказал Пенкроф. — Подать носилки господина инженера! Наб принёс носилки. Поперечные ветви были устланы мхом и травами. Уложив инженера, потерпевшие крушение вынесли его из грота. Нужно было пройти восемь миль. Так как процессия по необходимости двигалась медленно и часто останавливалась, чтобы носильщики могли отдохнуть, путь до Камина отнял у них не меньше шести часов. Ветер по-прежнему бушевал, но дождь прекратился. Лёжа на носилках, инженер внимательно осматривал местность. Он не разговаривал, но смотрел, не отрываясь, и рельеф местности с её неровностями, лесами и разнообразной растительностью запечатлевался в его памяти. Однако после двух часов пути усталость взяла верх, и он уснул. |
| Свечи были сформованы вручную, но от фабричных их отличало только то, что они не были отбелены и отполированы. Кроме того, фитили их, изготовленные из растительных волокон, сгорая, оставляли нагар, в отличие от фабричных, пропитанных борной кислотой фитилей, которые сгорают без остатка вместе с корпусом свечи. Но инженер сделал пару отличных щипцов для удаления нагара, и обитатели Гранитного дворца не имели оснований жаловаться на недостаточность освещения во время долгих зимних вечеров. В течение июня у колонистов было немало работ по внутреннему оборудованию их нового жилища. Пришлось усовершенствовать ряд старых инструментов и изготовить много новых. В числе прочих инструментов колонисты сделали пару ножниц. Это позволило им наконец подстричь волосы и бороды. Изготовление ручной пилы было нелёгким делом, но ценой величайших усилий колонисты добились своего и получили пилу, которая способна была резать дерево поперёк волокон. При помощи этой пилы они соорудили столы, стулья, шкафы и рамы кроватей. Кухня была оборудована полками, на которых Наб аккуратно расставил кухонную посуду. Кухня имела теперь очень нарядный вид, и Наб расхаживал по ней так же торжественно, как если бы это была химическая лаборатория. Но вскоре столярам пришлось стать плотниками. Новый сток, образованный взрывом гранитной стены, преградил кратчайшую дорогу в северную часть острова, и колонистам, чтобы не переходить через поток, приходилось делать порядочный крюк, идя в обход истоков Красного ручья. Проще, конечно, было перекинуть на плоскогорье Дальнего вида и на берегу океана мостики длиной в двадцать — двадцать пять футов, тем более, что для этого достаточно было повалить поперёк потока несколько стволов деревьев, предварительно очистив их от веток. Когда мостики были перекинуты, Наб и Пенкроф отправились на устричную отмель. Они тащили за собой грубо сделанную тележку, заменившую неудобную для переноски тяжестей старую плетёную корзину, и привезли обратно несколько тысяч устриц. Устрицы быстро акклиматизировались на побережье, подле устья реки Благодарности, среди скал, образовавших естественные садки. Моллюски эти были ценным добавлением к столу, и колонисты почти ежедневно лакомились ими. |
| Взрыв чудовищной силы, который должен был быть слышен в сотне миль от острова, потряс воздух. Обломки горы взлетели к небу, и в несколько минут океан залил место, где раньше находился остров Линкольна. Глава двадцатая Уединённая скала в Тихом океане. — Последнее прибежище колонистов острова Линкольна. — Неминуемая смерть в перспективе. — Последнее благодеяние. — Остров на континенте. — Памятник капитану Немо. Одинокая скала длиною в тридцать футов, шириною в пятнадцать, выступающая едва на десять футов над поверхностью океана, — вот всё, что осталось от острова Линкольна… На этой скале нашли последнее прибежище шестеро колонистов и их верный пёс Топ. Все птицы острова, все животные, населявшие его, включая и бедного Юпа, погибли, раздавленные обвалом горы, погребённые трещиной в расколовшейся почве или поглощённые хлынувшей на остров океанской волной. Сайрус Смит, Гедеон Спилет, Герберт, Пенкроф, Наб и Айртон уцелели только благодаря тому, что в момент катастрофы они были на берегу и их подхватила волна, в то время, когда с неба дождём падали обломки взорванного острова. Они вынырнули на поверхность океана в полукабельтове от этой скалы и, подплыв к ней с величайшим трудом, вылезли из воды. На этой голой скале они жили уже десять дней! Ничтожные запасы пищи, случайно находившиеся при них во время катастрофы, немного дождевой воды в углублении скалы — вот всё, чем располагали несчастные. Их последняя надежда — корабль — погибла. У них не было никакой возможности покинуть эту скалу. Не было ни огня, ни топлива для того, чтобы его развести… В этот день, 18 марта, запасов пищи у них осталось только на сорок восемь часов, несмотря на то что они разделили её на микроскопические порции. Ни знания, ни изобретательность, ни энергия, ни трудолюбие не могли помочь им в этом положении. Сайрус Смит был спокоен, Гедеон Спилет нервничал, а Пенкроф, весь во власти скрытого гнева, мерил скалу шагами, взад-вперёд, взад-вперёд. Герберт не отходил от инженера и глядел на него так, словно ждал от него помощи, которую тот не мог оказать. Наб и Айртон безропотно покорились судьбе. |
| Приёмный аппарат молчал. Колонисты забеспокоились. Очевидно, с Айртоном что-то случилось. Либо его больше не было в корале, либо он находился там, но не был свободен в своих поступках. Следовало ли сейчас же, тёмной ночью, отправляться в кораль? Поднялся спор. Одни настаивали на том, чтобы пойти немедленно, другие возражали. — Но, — сказал Герберт, — ведь могла просто-напросто случиться авария на телеграфной линии. — Возможно, что ты прав, — сказал инженер. — Подождём до завтра. Может быть, действительно Айртон не получил нашей телеграммы. Ночь прошла в напряжённом ожидании. На рассвете Сайрус Смит снова попробовал протелеграфировать, но ответа не получил. — В кораль! — сказал он тогда. — И вооружимся как следует, — добавил Пенкроф. Было решено, что Наб останется в Гранитном дворце. Он проводил своих товарищей до мостков через Глицериновый ручей, затем, подняв мостки, спрятался в деревьях в ожидании возвращения колонистов или Айртона. Если появятся пираты и сделают попытку перебраться на этот берег ручья, Наб должен был попытаться отогнать их ружейными выстрелами, а если это не поможет — искать убежища в Гранитном дворце. В шесть часов утра колонисты зашагали по дороге в кораль. Топ бежал впереди, не проявляя никаких признаков беспокойства. Попутно колонисты проверяли исправность телеграфной линии. На протяжении первых двух миль столбы были в сохранности, изоляторы на месте, и никакого обрыва проводов не замечалось. Но, подойдя к столбу Герберт, шедший впереди, вдруг остановился и закричал: — Провод оборван! Колонисты подбежали к нему. Действительно, дорогу преграждал поваленный телеграфный столб. Теперь понятно было, почему Айртон не отвечал на телеграммы из Гранитного дворца. — Думаю, что не ветер опрокинул столб, — сказал Пенкроф. — Нет, — ответил Гедеон Спилет, — у подножия его вырыта яма. Столб повалили намеренно. — И провод перекручен. Смотрите, вот разрыв! — В кораль! В кораль! — воскликнул моряк. Колонисты находились теперь в двух с половиной милях от кораля. Они не шли, а бежали, уверенные в том, что в корале случилось какое-то несчастье. Теперь пугало их не то, что Айртон не подал вести о себе, — причина этого была ясна, — а то, что он, обещав вернуться накануне вечером, не пришёл. Кроме того, пираты не стали бы без нужды прерывать связь между коралем и Гранитным дворцом. Колонисты искренне привязались к своему новому товарищу, их чрезвычайно взволновала опасность, угрожавшая ему. |
| — Очевидно, несчастного застигли врасплох, и так как он не пожелал сдаться без сопротивления, то его убили… — сказал Сайрус Смит. — Боюсь, что вы правы, — ответил журналист. — Очевидно, пираты поселились было в корале, где всё имеется в изобилии, и удрали отсюда, только завидев нас. Ясно ведь, что в это время Айртона — живого или мёртвого — здесь не было. — Придётся организовать облаву в лесу и очистить остров от этих негодяев! — сказал инженер. — Предчувствия не обманули Пенкрофа. Помните, как он настаивал, чтобы мы истребили пиратов? Если бы мы послушались его тогда, мы не знали бы теперь этих несчастий. — Да, — ответил журналист. — Но зато теперь мы вправе быть беспощадными. — Нам придётся выждать некоторое время в корале, пока можно будет перевезти Герберта в Гранитный дворец. — А как же Наб? — спросил журналист. — Наб в полной безопасности. — А что, если, встревоженный нашим долгим отсутствием, он решится прийти сюда? — Этого ни за что нельзя допустить! — живо сказал инженер. — Его могут убить по дороге. — И всё-таки я боюсь, что он именно так и поступит. — Ах, если б работал телеграф! Мы предупредили бы его! Увы, сейчас это невозможно… Но нельзя же оставить здесь Герберта на попечении одного Пенкрофа!.. Придётся, видно, мне одному пойти в Гранитный дворец. — Нет, нет, Сайрус! Вы не имеете права рисковать жизнью! Тут недостаточно одной храбрости! Негодяи, конечно, следят за коралем. Они затаились где-нибудь в чаще леса, и, если вы отправитесь один, мы будем оплакивать две смерти вместо одной! — Но ведь Наб уже двадцать четыре часа не имеет от нас известий! Он, безусловно, захочет прийти! — И так как он не подозревает об опасности, его наверняка убьют, — добавил журналист. — Неужели нет способа предупредить его? В то время как инженер и журналист раздумывали над этой задачей, Топ вертелся вокруг них, как будто пытаясь сказать: «А я-то на что здесь?» — Топ! — вскрикнул инженер. Собака кинулась к нему. — Топ пойдёт! — сказал Гедеон Спилет, сразу оценивший идею инженера. — Собака благополучно пройдёт там, где нам бы не удалось и шага сделать! Она передаст в Гранитный дворец новости из кораля и принесёт нам ответные известия! |
| Все отлично понимали это, и, по приказу Сайруса Смита, колонисты быстро выстроились поперёк дороги. Топ, широко раскрывший пасть, обнажая острые клыки, Юп, размахивавший, как палицей, подаренной ему Пенкрофом дубиной, стали впереди колонистов. Ночь была очень тёмной. Только при вспышках выстрелов, из которых каждый должен был попасть в цель, колонисты видели своих врагов. Лисиц было не меньше сотни, и глаза их блестели в темноте, как раскалённые угольки. — Нельзя пропускать их! — вскричал Пенкроф. — Не пропустим! — ответил инженер. Задние ряды лисиц напирали на передние, и колонистам беспрерывно приходилось пускать в ход то ружья, то топоры. Множество трупов шакаловых лисиц уже валялось на земле, но количество нападавших не уменьшалось. Колонистам даже казалось, что стая всё время увеличивается. Вскоре битва пошла врукопашную. Все колонисты получили по нескольку ран, к счастью пустячных. Герберт выстрелом в упор избавил Наба от лисицы, взобравшейся к нему на спину. Топ обезумел от ярости и, только успев перегрызть горло одному противнику, уже кидался к следующему. Юп, вооружённый дубиной, бил ею без отдыха. Его никак не удавалось оттащить назад. Обладая, очевидно, способностью видеть во тьме, он всё время кидался в самую гущу боя и только отрывистым, резким свистом выдавал своё крайнее возбуждение. В пылу боя он забрался далеко в ряды врагов, и при свете выстрелов колонисты увидели, что он бешено отбивается от нападающих на него со всех сторон лисиц. После двух часов непрерывного сражения колонисты наконец одержали победу. При первых лучах зари лисицы отступили к мостику, который Наб поспешил поднять за ними. Когда окончательно рассвело, колонисты насчитали около пятидесяти трупов лисиц на снегу. — Где Юп? — вскричал Пенкроф. Юп исчез. Наб окликнул его, и в первый раз Юп не ответил на призыв своего друга. Все бросились на поиски Юпа, боясь найти его мёртвым. Очистив площадку от трупов, запятнавших её своей кровью, они нашли оранга буквально погребённым под кучей шакаловых лисиц. |
| Орангутанг, пойманный колонистами, был громадным самцом шести футов ростом, пропорционально сложенным, с широченной грудью и небольшой головой; лицевой угол его достигал шестидесяти пяти градусов, череп был закруглён, шерсть была мягкой и блестящей. Одним словом, это был великолепный образец человекообразной обезьяны. Его глаза, несколько меньшие, чем у человека, светились умом. Белые зубы сверкали под густыми усами, а под подбородком вилась курчавая бородка. — Вот так красавец! — сказал Пенкроф. — Если бы знать его язык, можно было бы живо сговориться с ним. — Скажите, мистер Смит, вы не шутя думаете взять этого зверя в услужение? — спросил Наб. — Да, Наб, и он будет превосходным слугой, — ответил инженер. — Он молод, поэтому воспитать его будет нетрудно. Нам не придётся вырывать у него клыки и бить его, как это бывает при обучении старых орангутангов. Если мы будем хорошо относиться к нему, он скоро привяжется к нам. Пенкроф, уже, видимо, забывший свои кровожадные планы расправы с «шутниками», подошёл к обезьяне. — Ну что, дружище, — сказал он, — как ты себя чувствуешь? Оранг что-то проворчал. — Хочешь вступить в число членов колонии? Так, что ли? Обезьяна снова что-то буркнула. — И жалованья большого не попросишь? Ответ обезьяны на сей раз был явно утвердительный. — Его разговор страдает монотонностью, — заметил Гедеон Спилет. — Ничего, мистер Спилет, лучшие слуги — это те, кто меньше всего говорит. И потом, он не требует жалованья! Но ты не унывай, — обратился моряк к обезьяне, — если мы будем довольны тобой, получишь сразу за всё время! Таким образом, колония пополнилась ещё одним членом. По предложению Пенкрофа орангутанга назвали «Юпитером», а сокращённо «Юпом». Глава седьмая Планы очередных работ. — Мост через реку. — Подъёмный мост. — Урожай пшеницы. — Ручеёк. — Мостки. — Птичий двор. — Голубятня. — Два онагра. — Упряжка. — Поездка в порт Шара. Таким образом, колонисты водворились снова в своё жилище. Очень удачным было то, что стаей обезьян овладел ужас как раз в ту минуту, когда колонисты собрались разрушить заслонку прежнего водостока. Неужели животные почувствовали, что на них собираются напасть с другой стороны? Это было единственным правдоподобным объяснением неожиданной паники среди обезьян. |
| Закрыть Кто виноват в топонимическом коллапсе в Петербурге? Член Топонимической комиссии города Сергей Басов объяснил, почему в Северной столице застопорился процесс возвращения исторических названий 06.09.2010 637 Время на чтение 5 минут Как сообщает « Фонтанка.ру », Топонимическая комиссия Санкт-Петербурга надеется на возвращение исторических названий улицам, которые были переименованы в советское время. Однако Смольный, вопреки появившимся в ряде СМИ сообщениям, пока не решился на эти изменения. Тема переименования ряда улиц актуализировалась в связи с тем, что жилищный комитет вознамерился до конца текущего года поменять истертые таблички с наименованиями улиц в центре города. В Василеостровском, Петроградском, Центральном и Адмиралтейском районах указатели будут сделаны в едином стиле с историческими зданиями. В Московском, Невском и Фрунзенском - они должны гармонировать с современной застройкой. Но главное требование - большие буквы и обязательное написание название улицы ещё и на латинице. Указатель должен хорошо читаться. Замена табличек обойдется городу в 100 миллионов рублей. На эти деньги, в общей сложности, установят около 45 тысяч новых указателей. Результат этих преобразований петербуржцы увидят в ноябре. Но, так как темы возвращения исторических названий обычно упираются в необходимость менять таблички, то есть в деньги, на этот раз специалисты топонимической комиссии надеются «вписать в бюджет» свои идеи. То есть совместить вопросы, связанные с заменой наименований улиц не только на новые указатели, но и на новые надписи на этих указателях. Изначально в список проездов, входящих в программу по замене адресных знаков, возвращение исторических названий которых было одобрено Топонимической комиссией до 2007 года, входили следующие: ул. Белинского - Симеоновская ул.; ул. Блохина - Церковная ул.; ул. Воскова - Большая Белозерская ул., ул. Восстания - Знаменская ул.; пр. Добролюбова - Александровский пр.; ул. Котовского - Малая Вульфова ул.; Красноборский пер. - Рождественский пер.; ул. Красного Курсанта - Большая Спасская ул.; Красноградский пер. - Вознесенский пер.; ул. Кропоткина - Малая Белозерская ул.; ул. Куйбышева - Большая Дворянская ул.; ул. Ленина (от Сытнинской ул. до Большого пр. П.С.) - Матвеевская ул.; ул. Ленина (от Большого пр. П.С. до Левашовского пр.) - Широкая ул.; ул. Марата - Николаевская ул.; ул. Мира - Ружейная ул.; Мичуринская ул. - Малая Дворянская ул.; ул. Радищева - Преображенская ул.; наб. Робеспьера - Воскресенская наб.; ул. Розенштейна - Лейхтенбергская ул.; 1-10 Советские ул. - 1-10 Рождественские ул.; пл. Труда - Благовещенская пл.; ул. Тюшина - Воздвиженская ул.; ул. Чапаева - Большая Вульфова ул.; ул. Шкапина - Везенбергская ул. |
| Гедеон Спилет тут же заносил на карту все принятые наименования. Прежде всего были записаны предложенные инженером названия бухт Вашингтона и Союза и горы Франклина. — Я предлагаю назвать полуостров, вытянувшийся на юго-запад, «Змеиным полуостровом», а его загнутый хвост — «мысом Рептилии». Он ведь и вправду похож на хвост пресмыкающегося, — сказал Герберт. — Принято! — сказал инженер. — Теперь назовём этот залив на северо-востоке, поразительно напоминающий челюсти акулы, «заливом Акулы», — продолжал Герберт. — Отличное название! — воскликнул Пенкроф. — А для полноты картины образующие его два мыса назовём «мысами Челюсти». — Но ведь там два мыса, — возразил журналист. — Что ж, — ответил Пенкроф, — один будет «Северной челюстью», другой — «Южной челюстью». — Записано, — сказал Гедеон Спилет. — Остаётся ещё назвать юго-восточный мыс, — заметил Пенкроф. — «Мыс Когтя»! — воскликнул Наб, также желавший принять участие в наименовании владений колонистов. Наб придумал очень удачное название: мыс действительно казался когтем того гигантского животного, каким представлялся весь остров в целом. Возбуждённое воображение колонистов не замедлило окрестить реку, протекающую подле Камина, «рекой Благодарности»; островок, на который их выбросил аэростат, — «островком Спасения»; плоскогорье, высившееся над Камином, — «плоскогорьем Дальнего вида». Наконец непроходимому лесу, покрывавшему Змеиный полуостров, дали название «леса Дальнего Запада». Этим кончилась работа по наименованию важнейших частей острова. Позже, по мере новых открытий, перечень названий должен был пополняться. Страны света инженер определил пока что приблизительно — по высоте и положению солнца. На следующий день он решил записать время восхода и захода солнца, чтобы, отметив положение солнца как раз в середине этого промежутка времени, точно определить страны света. Все сборы были закончены, и колонисты уже готовились тронуться в обратный путь, как вдруг Пенкроф вскричал: — Ну и разини же мы! — Почему это? — спросил Гедеон Спилет, уже спрятавший в карман записную книжку и собиравшийся встать. |
| Наб, Герберт и Пенкроф остановились на берегу болота. Топ прыгнул в воду, но водосвинка ушла в глубину и притаилась там. — Подождём, — сказал юноша. — Она скоро вернётся на поверхность, чтобы подышать. — А не утонет ли водосвинка? — Нет, она прекрасно плавает, — ответил Герберт. Охотники окружили со всех сторон болото, чтобы отрезать отступление водосвинке. Топ продолжал плавать по поверхности. Герберт не ошибся: через несколько минут животное высунуло голову из воды. Топ быстро подплыл и вцепился в добычу зубами. Через минуту вытащенная на берег водосвинка была убита Набом. Пенкроф взвалил её на плечи и дал сигнал к возвращению. Благодаря чутью Топа они легко нашли дорогу обратно. Через полчаса они достигли поворота реки. Как и в первый раз, Пенкроф быстро соорудил плот с дровами, хотя за неимением огня работа эта казалась ему бесполезной. Спустив плот по течению, моряк и его спутники возвратились в Камин. В пятидесяти шагах от убежища Пенкроф остановился, испустил громовое «ура!» и, протягивая руку по направлению к утёсу, вскричал: — Герберт, Наб, глядите! Из скал к небу поднимался столб дыма. Глава десятая Изобретение инженера. — Вопрос, занимающий Сайруса Смита. — Восхождение на гору. — Лес. — Вулканическая почва. — Муфлоны. — Первый ярус. — Ночлег. — На вершине горы. Через несколько секунд три охотника стояли уже перед весело потрескивающим костром. Сайрус Смит и журналист находились тут же. Не выпуская водосвинку из рук, Пенкроф изумлённо смотрел то на одного, то на другого. — Ну, что скажете, дружище? — весело спросил его журналист. — Огонь-то есть, настоящий огонь, на котором можно приготовить великолепное жаркое для нашего пира! — Но кто зажёг его? — спросил Пенкроф. — Солнце! Гедеон Спилет сказал истинную правду. Солнце зажгло костёр, так восхитивший Пенкрофа. Моряк не верил своим глазам. Он был настолько ошеломлён, что не стал даже расспрашивать инженера. — Значит, у вас было зажигательное стекло? — спросил Герберт. — Стекла у меня не было. Но я изготовил его, дитя моё, — ответил Смит, показывая прибор, состоящий из двух обыкновенных часовых стеклышек, снятых с его часов и часов Спилета, соединённых по краям глиной и заполненных водой. Получилось настоящее зажигательное стекло. Сосредоточив солнечные лучи на сухом мхе, оно почти мгновенно воспламенило его. |
|
|
