| Святые мученики, братья по крови, верных Моисейским преданиям хранители, добреи отроци, премудрые юноши, святые Маккавеи, крепкодушные Авраамстии внуци, седмочисленные страдальцы, божественные Маккавеи, воистину доблеи Маккавеи, прехвалнеи мученицы, Маккавеи всемудрыи, прежде мученик велицыи мученицы, отроци мудри, закону поборницы, отцу послушницы, маккавеи крепкодушнии, страстотерпцы христовы, многи муки страдальцы, мужеским умом Маккавеи, мученики святеи мученицы, Елеазара дети, всехвалнии мученицы, молитвеницы доблии, ликъ седмочисленыи. Как видим, агиантропонимы в большинстве своем двухсловны (19 двухсловных вокативов из 26), что соответствует выше сказанному о структуре агиоантропонимов ветхозаветных святых. Далее агиантропонимы классифицируются в соответствии с семантикой их компонентов. Имя святых представлено родовым именем Маккавеи, функционирующим в пяти словосочетаниях. Чин святых представлен в 9 словосочетаниях, где функционируют слова мученики, муки, страдальцы, страстотерпцы. В Кратком словаре агиографических терминов В. М. Живова читаем: «Мученик (гр. μρτυς, лат. martyr), древнейший разряд святых, прославляемых Церковью за мученическую смерть, принятую ими за веру»; «Страстотерпец, наименование христианских мучеников. В принципе это наименование может прилагаться ко всем мученикам, претерпевшим страдание (страсть, гр. πθος, πθημα, лат. passio) во имя Христово. Преимущественно же это наименование относится к тем святым, которые приняли мученическую кончину не от гонителей христианства, но от своих единоверцев – в силу их злобы, коварства, заговора. Соответственно, в данном случае подчеркивается особый характер их подвига – беззлобие и непротивление врагам» [Живов 1994]. Венцами мучеников Господь награждал исповедников веры задолго до появления Спасителя. И несмотря на то, что факт мученичества Маккавеев за веру относится к дохристианской эпохе, братья характеризуются согласно традициям, сложившимся в православной гимнографии: агиантропоним страстотерпец подчеркивает характер их подвига – непротивление и беззлобие. Учение о святости содержат все мировые религии, однако понимание святости существенно отличается в разных религиозных учениях [Там же]. Так, в иудаизме носителем святости является весь народ, однако он должен отвечать Божьим правилам святости, соблюдая нравственную и ритуальную чистоту. Ритуальное осквернение нечистой пищей считалось осквернением нравственной чистоты и отступлением от Божьих законов. Братья Маккавеи, их мать Соломония, их учитель старец Елеазар не были христианами, но причислены к лику святых христианской церковью за почитание законов своей религии, за стремление к чистоте своей души: |
| Песнь 9 Ирмос: Ужасеся о сем Небо,/и земли удивишася концы,/яко Бог явися человеком плотски/и чрево Твое бысть пространнейшее небес./Тем Тя, Богородицу,/Ангелов и человек чиноначалия величают. Богатством милосердия сошедый с Небес,/Крест же и смерть нас ради волею претерпел еси, яко Благ./Сего ради Исидор, на Тя взирая, вопияше:/соумру Тебе, да жив буду,/сраспнуся, да царствую с Тобою. Законно твоих кровей на земли капли излиявшияся, Исидоре,/на Небесех одежду тебе обагриша благолепно, исткану благодатию,/в нюже ныне одеян, Христу предстоиши, в чертозех, преблаженне, Небесных,/венец нося, мучениче славне. Яко имея дерзновение ко Христу, молитися не престай, Исидоре,/от напастей, бури же, и скорбей, и страстей избавити/творящих память твою достойно священную,/душевнаго же спасения прося, треблаженне, твоего жребия сподоби. Богородичен: Яко Спаса рождшая и Избавителя,/спасение мне, Отроковице, сподоби получити, Пречистая,/прегрешений моих пленицы Твоими молитвами разрешающи:/вся бо, яко хощеши, Ты исправляеши,/яко носила еси в недрех всех Царя благостию несравненною. Святой мученик Исидор Святой мученик Исидор, родом из Александрии, жил в III веке на острове Хиос. В первый год правления римского императора Декия (249–251) был издан указ о переписи всех способных служить в войске. Святого Исидора, отличавшагося крепким телосложением, приняли в полк военачальника Нумерия. Другой императорский указ повелевал, чтобы все воины поклонялись римским языческим богам и приносили им жертвы. Не подчинившиеся указу должны были предаваться на мучения и смерть. Будучи христианином, святой Исидор отличался воздержанной жизнью и целомудрием, избегал языческих обычаев. Сотник донес военачальнику Нумерию, что Исидор ? христианин. На допросе перед Нумерием святой Исидор бесстрашно исповедал свою веру во Христа Спасителя и отказался принести жертву идолам. Тщетно убеждал Нумерий святого не подвергать себя мучениям и повиноваться воле императора. Святой Исидор твердо отвечал, что повинуется только воле Вечного Бога, Христа Спасителя, и никогда не отречется от Него. Преданный пыткам, он славил Христа и отрицал языческих идолов. По приказу палача у святого отрезали язык, но и после этого он продолжал внятно и громко прославлять Христа. Нумерий в ужасе пал на землю и лишился дара речи. Поднятый воинами, он знаками потребовал себе дощечку и на ней написал приказ: отсечь мученику голову. С радостью встретил святой Исидор свой смертный приговор словами: «Славлю Тебя, Владыко мой, что Ты по милости Своей принимаешь меня в Свои небесные селения!» Кончина страдальца произошла в 251 году. После казни тело его было брошено без погребения, но друг святого, тайный христианин Аммоний, взял его тело и предал земле. Позднее и сам Аммоний принял мученическую кончину в городе Кизике (память 4 сентября). |
| При более глубоком исследовании учений гностицизма в нем можно выделить три разные формы, в синкретизме которых преобладал соответственно языческий, иудейский или христианский элемент. Симониане, николаиты, офиты, карпократиане, продикиане, антитакты и манихеи относятся к языческому типу; Керинф, Василид, Валентин и Юстин (как и Гомилии Псевдо–Климента, хотя они более евионитского характера) – к иудействующему; Сатурнин, Маркион, Татиан и энкратиты – к христианскому. Но здесь следует помнить, что такое разграничение относительно. Все гностические системы были в основном языческими по своему характеру и по сути находились в оппозиции как к чистому иудаизму Ветхого Завета, так и к христианству Нового. Иудаизм так называемых иудействующих гностиков – лишь апокрифического рода, александрийского или каббалистического оттенка 867 . С этической точки зрения школы гностиков опять же можно разделить на три группы: спекулятивные или теософские (Василид, Валентин), практические или аскетические (Маркион, Сатурнин, Татиан ) и антиномианские или вольнодумческие (симониане, николаиты, офиты, карпократиане, антитакты). Мы представили характер гностицизма в целом и указали на его основные ответвления, а теперь в хронологическом порядке опишем некоторые из его школ начиная с тех, которые возникли еще в апостольскую эпоху. §121. Симон Волхв и симониане I. Комментарии на Деян. 8:9–24 . Иустин Мученик : Apol. I. 26, 56. «Гомилии» и «Встречи» Псевдо–Климента. Ириней: I. 23. Ипполит: VI. 2–15, etc. II. Simson: Leben und Lehre Simon des Magiers, «Zeitschrift für hist. Theologie» 1841. Hilgenfeld: Der Magier Simon, «Zeischrift für wissenschaftl. Theologie» 1868. Lipsius: Simon d. Mag., Schenkel " s «Bibel–Lexikon», vol. V. (1875), p. 301–321. См. список литературы там же (р. 320). Симон Волхв – исторический персонаж, известный нам из Деян. 8 868 . Вероятно, родом он был из Гиттона, в Самарии, как сообщает Иустин Мученик , сам самарянин 869 , однако он может быть тем же лицом, что современный ему иудейский маг с тем же именем, которого Иосиф Флавий упоминает как уроженца Кипра и друга прокуратора Феликса, поручившего ему разлучить Друзиллу, прекрасную жену Азиза, царя Емессы (в Сирии), с мужем, чтобы получить возможность жениться на ней 870 . |
| Но Манифест-то, действительно, оформлен неправильно, да и подпись Государь поставил карандашом, а он был опытным человеком. Как это понимать, спросят меня. Вопрос законный. Но ответ на него надо искать в логике борьбы Государя с заговорщиками. Царь понимал, что он - в западне. Он увидел, что многие генералы и руководство Думы - изменники. Но у него оставалась еще, видимо, надежда на государственный аппарат. Нарочито неправильно оформляя такой важнейший документ, Царь посылал сигнал своим верным подданным, что отречение у него вырвано силой... Никакой реакции не последовало... И Государь понял, что у него не осталось верноподданных. Оставалось принести себя в жертву за народ, забывший клятву, присягу и честь... + + + Во второй половине XIX века железный канцлер Отто фон Бисмарк, объединивший немецкие земли в единую Германскую империю, бросил знаменитую фразу, что политика делается не речами, празднествами и песнями, а «только железом и кровью». На эту фразу откликнулся знаменитым стихотворением «Два единства» наш гениальный поэт и мыслитель Федор Иванович Тютчев: « " Единство, - возвестил оракул наших дней, -//Быть может спаяно железом лишь и кровью... "http://Но мы попробуем спаять его любовью, -//А там увидим, что прочней...». В этих строках заключено глубокое понимание сути христианской государственности, строящейся на евангельских максимах. И, по мысли славянофилов, с которыми до духу и фактически был дружен Тютчев, - в этом одно из фундаментальных отличий русской и западноевропейской цивилизаций. Царь-Мученик Николай Александрович воспитывался в атмосфере, когда славянофильские идеи активно входили (правда, в облегченном виде) в общественную идеологию. «Время славянофильствует», напишет позже философ Владимир Эрн. Оно начало славянофильствовать, пожалуй, уже с эпохи Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, вызвавшей невероятный рост любви к «братушкам-славянам». В это время будущему Императору было уже 10 лет. Неудивительно, что Николай II критически относился к Петру Великому, который, совершая революцию сверху, безжалостно ломал традиции и привычки, не считался с жертвами ради достижения полезных для государства целей. Для славянофилов Царь Петр, прорубивший окно в Европу, был одним из главных объектов критики. |
| Английский переводчик этой апологии Кюртон (Cureton) видит в лице автора апологии Амвросия Александрийского, ученика, друга и покровителя Оригена 335 , человека богатого и влиятельного 336 , жившего в царском дворце 337 . Но эта догадка не имеет в свою пользу никаких серьезных оснований; между тем надписание апологии в сирийском кодексе прямо противоречит догадке Кюртона: там автор апологии назван сенатором, каким не был ученик и покровитель Оригена 338 . Между тем апология по форме и по содержанию смело может быть отнесена к древнейшим апологиям. Она, по замечанию Гарнака, удивительно напоминает „Речь» Татиана. Только различие в языке между нашей апологией и „Речью» Татиана не позволяет приписать первую Татиану. Но весьма вероятно, что автор πρς Ελληνας подражал Татиановой „Речи против Греков” 339 . Таким образом, для предположительного решения вопроса о авторе интересующей нас апологии, мы можем воспользоваться следующими данными: 1) апология – несомненно древнего происх,ождения; но если автор ее действительно подражал „Речи» Татиана, то апология написана не ранее последней четверти II в.; 2) не соглашаясь с указанием кодекса сирийского в том, что апология составлена Амвросием, мы однако не имеем основании отвергать, что речь πρς Ελληνας есть действительно судебно-защитительная, произнесен-ная пред язычниками речь: в пользу этого говорит содержание апологии, сильный и страстн-ый ее язык и даже самая краткость ее. Все это благоприятствует предположению, что Амвросий сирийской рукописи есть не кто иной, как известный Евсевию и бл. Иерониму образованный и сведующий в философии сенатор римский (по Иерониму) Аполлоний , который был при Коммоде (в последней четверти II в.) казнен по доносу своего раба 340 . Евсевий, рассказав о судьбе доносчика, продолжает: „между тем боголюбивейший мученик (Аполлоний), после настоятельных убеждений и требований судии (Перенния), чтобы он защищал себя пред римским сенатом речью, произнес красноречивейшую апологию исповедуемой им веры и, в силу определения сената, был обезглавлен. |
| Великий князь Сергей Александрович: тиран или мученик? В наше время великий князь Сергей оказался выведен в романе Б. Акунина «Коронация» — под именем Симеона Александровича. Создавая этот неприятный образ, популярный беллетрист прилежно переписал общие места из воспоминаний начала прошлого века. Однако, похоже, он читал не все воспоминания. 17 февраля, 2011 В наше время великий князь Сергей оказался выведен в романе Б. Акунина «Коронация» — под именем Симеона Александровича. Создавая этот неприятный образ, популярный беллетрист прилежно переписал общие места из воспоминаний начала прошлого века. Однако, похоже, он читал не все воспоминания. Великий князь Сергей Александрович Романов — кем он был? Тираном или мучеником? Обратимся к фактам и свидетельствам современников, чтобы найти истину. Великий князь Сергей Александрович Романов Живые свидетельства: «за» и «против» «Лицо его было бездушно… глаза, под белесыми бровями, смотрели жестоко», — писал французский посол М. Палеолог. «Великий князь Сергей Александрович прославился пороками», — заявлял князь-анархист Кропоткин. Ему вторил левый кадет Обнинский: «Этот сухой, неприятный человек… носил на лице резкие знаки снедавшего его порока, который сделал семейную жизнь жены его, Елизаветы Феодоровны, невыносимой». В наше время великий князь Сергей оказался выведен в романе Б. Акунина «Коронация» — под именем Симеона Александровича. Создавая этот неприятный образ, популярный беллетрист прилежно переписал общие места из воспоминаний начала прошлого века. Однако, похоже, он читал не все воспоминания. Например, вот что пишет о Сергее Александровиче его племянница и приемная дочь великая княгиня Мария Павловна: «Все считали его, и не без основания, холодным и строгим человеком, но по отношению ко мне и Дмитрию (брат Марии Павловны. — В.С. ) он проявлял почти женскую нежность…» А вот неожиданные высказывания в пользу Сергея Александровича его политического противника С.Ю. Витте: «Великий князь Сергей Александрович, по существу, был весьма благородный и честный человек…», «К памяти его я отношусь с уважением…». |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 МЕДЕМ АЛЕКСАНДР ОТТОНОВИЧ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Александр Оттонович Медем в годы Первой мировой войны Александр Оттонович Медем ( 1877 - 1931 ), мирянин , мученик Память 10 ноября , в Соборах новомучеников и исповедников Российских , святых Самарских и Саратовских Родился в 1877 году в городе Митаве Курляндской губернии (ныне г. Елгава , Латвия) в семье сенатора Оттона (Антона) Людвиговича Медема, лютеранина по вероисповеданию, члена Государственного совета, занимавшего многие видные государственные посты, в частности губернатора Новгородского. Это был человек, о котором народ сохранил самые добрые воспоминания. Во время беспорядков в Новгородской губернии в 1905 году он без всякого сопровождения выезжал на места происшествий. Подъезжал в тарантасе к бунтующей толпе, смело входил в середину ее, раскланивался с народом, снимал фуражку и начинал говорить тихим голосом. Его вид и манера говорить производили ошеломляющее впечатление, сначала поднимался шум, но вскоре все затихали, и люди с интересом слушали губернатора. В Новгороде ему пришлось заступиться за вдову, у которой один торговец обманом выудил векселя на крупную сумму. Приехав к нему, Оттон Людвигович попросил показать векселя и, получив бумаги, швырнул их в пылающий в камине огонь. И затем сказал торговцу: «Никакого права так поступать я не имел, и вы можете подавать на меня в суд». Торговец не стал подавать в суд, и вдова была спасена от разорения. В 1870-х годах Оттон Людвигович купил имение в шесть тысяч десятин земли в Хвалынском уезде Саратовской губернии. Впоследствии его сын Александр продал из них две тысячи десятин крестьянам по самой низкой цене. Александр окончил в Новгороде гимназию, а затем в 1897 году — юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но юридическая служба его не привлекла. С юных лет он привязался к земле. Почти ни одна сельскохозяйственная работа не проходила без его участия, что способствовало приобретению многих практических знаний в области сельского хозяйства и развитию глубокой любви к родному краю и народу. |
| В одном письме, написанном в сентябре 1861 г., о. Александр так говорил себе: «Знаю, что я сам грешник; знаю, что во мне самом много недостатков. Но вместе с тем чувствую в себе какую-то внутреннюю силу, которая побуждает меня с сочувствием спешить навстречу всякому доброму начинанию и быть строгим разрушителем препятствий, какие ставят на пути злые, недобрые люди. Что это такое, я сам не постигаю, но вижу только, что эта сила влечет всегда меня к добру, а не к злу. Вижу, что всякое дело мое, хоть после тяжелой иногда борьбы, достигает цели. Это меня поддерживает, ободряет, укрепляет в жизни так, что чем дольше я иду, тем меньше чувствую в себе слабости. Правда, иногда я ослабеваю, но в эти минуты естественного ослабления всегда какой-нибудь светлый луч надежды блестит для меня, и я снова в путь, в дело, в жизнь... Другие удивляются множеству моих занятий и укоряют меня тем, что я ночи простаиваю с пером в руках у этажерки, что я не берегу своего здоровья, что я не жалею жены, которая в нашем звании должна бедствовать после моей смерти; а я, напротив, удивляюсь другим священниками отчего они мало делают... Мне кажется, что мое дело, какое бы оно ни было, совершаемое с мыслию о Христе, есть та же молитва, но только молитва, если можно так выразиться, деловая» с. 16-17]. Можно сказать, что наперекор всему и вся о. Александр был «один в поле воин». Он слишком не вписывался в атмосферу помпезности столичного духовенства, которое предпочитало жить роскошно, служить чинно, проповедовать громогласно. Им, кажется, и вовсе было непонятно поведение скоромного песковского священника, который лично раздавал обеды нищим, бесплатно учил в воскресных школах, ухаживал за больными и говорил горячие проповеди в духе евангельского учения о милости и милосердии. О. Гумилевский с сожалением констатировал: «Я житейский мученик, и мучаюсь тем более, что не вижу себе сочувственной помощи от моих собратий» с. 17]. Правда, что о. Александр часто в своих многочисленных и благих начинаниях не находил сочувствия и помощи от сослужителей и от общества в целом. Но часто, не значит, что всегда. Господь неизменно посылал доброму пастырю добрых людей, которые разделяли его чаяния, идеи и стремления. С помощью этих единомышленников совершались дела милосердия, устраивалась благотворительность, и крепло братство, пример с которого брали единомышленники о. Александра по всей России. |
| Пробыв в Хвалынске установленный срок – около двух недель, налегке Александр Оттонович отправился в Сызрань. Благо, что город находился рядом с Хвалынском и у Медемов там были знакомые. “Часов в 10–11 вечера – с детства знакомый отвратительный стук. Ну, конечно, незваные гости… и больше я отца не видела” Относительное благополучие семьи было недолгим. 11 декабря 1930 года Александра Оттоновича вновь арестовали. Младшая дочь Медема вспоминала: «Часов в 10–11 вечера – с детства знакомый отвратительный стук. Ну, конечно, незваные гости… и больше я отца не видела». На допросах Александр Оттонович, как грамотный юрист и порядочный человек, держался благородно и достойно. Когда следователь спросил его, каких он придерживается политических убеждений и каково его отношение к советской власти, подследственный Медем ответил: «Определенных политических убеждений я не имею, поскольку я не занимался политикой. К существующему строю мое отношение лояльное. С программой коммунистической партии и советской власти я не согласен». При попытке выявить «сообщников» графа следователь получил следующий ответ: «Знакомых в городе Сызрани, которых я посещаю или которые посещают меня, нет. “Шапочных” знакомых, то есть лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, немного; также имеются в городе Сызрани такие лица, с которыми на улице при встречах раскланиваюсь, но их фамилии часто не знаю. Назвать тех лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, затрудняюсь, поскольку я их очень мало знаю и выставлять их в качестве своих хороших знакомых не желаю». Озадаченный таким ходом допроса следователь продолжил: «Так есть ли у вас люди, которых вы знаете в городе Сызрани?» «Люди, которых я знаю в городе Сызрани, имеются. Назвать я их не могу, потому что я их не вспомню», – ответил Медем. «Отказываетесь ли вы, гражданин Медем, назвать людей, которых вы знаете, или нет?» – не унимался допрашиватель. Александр Оттонович подтвердил, что отказывается, потому что не может их вспомнить. Ответы графа следователь подытожил: с одной стороны, люди, которых гражданин Медем знал, имелись, а с другой – он их не знал. |
| Климент Александрийский утверждал, что «до пришествия Господа нашего философия была необходима грекам для праведности [...] Не исключено также, что философия была дана грекам в качестве неотложного предварения, пока для Господа не придёт время призвать греков. Ибо она была учителем, долженствующим привести «эллинистический разум», как Закон – евреев, «ко Христу " » (Строматы, 1.5). Он также говорил о высшем вдохновении греческих поэтов (Увещевание к язычникам, 8) и зашёл так далеко, чтобы объявить, что «благодаря отблескам, а то и прямому зрению те из греков, кто прилежно следовал по пути философии, видели Бога» (Строматы, 1.19). Однако Климент Александрийский не был до такой степени рационалистом, чтобы не признавать авторитет sola Scriptura; о Библии он говорил, что «мы, безусловно, применяем её как критерий при исследовании вещей». Ибо «в то, что подвергается критическому рассмотрению, не следует верить до такого рассмотрения; поэтому то, что нуждается в критическом рассмотрении, не может быть первичным принципом» (Строматы, 7.16). Греческой философии, однако, отведена, в лучшем случае, подготовительная роль перед пришествием Христа. Ведь «эллинистическая философия охватывает не всю полноту истины и [...] приготавливает пути для истинно царского учения и подготавливает того, кто верит в провидение, к восприятию истины» (Строматы, 1.16). У философии есть свои ограничения. Грекам были доступны только «некоторые проблески божественного Слова» (Увещевание, 7). Вера – вот средство обретения Божьего откровения во всей его полноте (Увещевание, 8). Как и ° Иустин Мученик , Климент Александрийский верил, что истина философии была взята из иудейского Писания. Он говорит: «Я знаю твоих учителей, даже если ты скроешь, кто они. Вы научились геометрии от египтян, астрономии – от вавилонян [...] но законы, согласующиеся с истиной, и ваши чувства по отношению к Богу вы заимствовали у иудеев» (Exhortation, 6). Однако какой бы истиной философы ни обладали, она не была прямым откровением о Христе. Климент Александрийский ясно указывает: «Я не считаю, что Философия напрямую провозглашает Слово, хотя во многих случаях философия пытается учить и убедительно учит нас вполне правдоподобным соображениям» (Строматы, 1.19). |
|
|
