| Известный немецкий историк и филолог Август Людвиг Шлецер (1735 – 1809), скептически отнесся к Паннонским житиям, признавая, однако, что всю историю Кирилла и то, что относится к ней, нужно исправить, дополнить и переделать именно с Макариевских Четьих Миней. [iv] После Шлецера источниками о жизни и деятельности святых братьев занялся чешский исследователь, аббат Йозеф Добровский (1753 – 1829), написавший сочинение «Кирилл и Мефодий, словенские первоучители. Историко-критическое исследование» [v] . Он обратился не к Макарьевским Четьим Минеям, а к другому источнику: к тому времени недавно найденной греческой биографии болгарского архиепископа Климента. В России впервые с этим трудом Й. Добровского познакомились в 1825 году: П.И. Кеппен на страницах своего журнала «Библиографические листки» [vi] опубликовал в русском переводе отрывки из этого исследования. Но на четьи-минейные жития святых Кирилла и Мефодия не сразу обратили внимание и наши ученые XIX-ro века. Их недооценивал даже такой знаток российских древностей, как граф Н.П. Румянцев [vii] . Первым, кто обратил должное внимание на церковнославянские жития святых Кирилла и Мефодия, явился А.В. Горский (1812-1875) – замечательный церковный историк, археограф, впоследствии ректор Московской Духовной Академии. [viii] Его знаменитая статья, напечатанная в журнале «Москвитянин» [ix] в 1843 году, привлекла как к Александру Васильевичу, так и к его трудам внимание многих русских и иностранных исследователей. В этой драгоценной статье, автор которой скрыл свое имя, обращено внимание на славянские жития наших первоучителей. Сначала критически рассмотрены эти жития, потом изложено содержание их в 28 параграфах, к которым присоединены объяснения и примечания. А.В. Горский начинал свою статью с указания, что со времени Й. Добровского история святых Кирилла и Мефодия раскрывается на основании памятников латинских: прежде всего «Истории перенесения мощей св. Климента в Рим» (т.н. Итальянская легенда). «Добровский мало доверял греческому жизнеописанию болгарского архиепископа Климента, ученика Мефодиева, – пишет Александр Васильевич, – еще менее – славянскому жизнеописанию святых Кирилла и Мефодия». [x] В своей работе А.В. Горский преимущественно обращается к Четьими Минеями святителя Макария, раскрывая глубокую древность славянских житий святых Кирилла и Мефодия. К выяснению деятельности святых первоучителей привлечены были оба их жития, которые Александр Васильевич нашел в библиотеке МДА, и предложенные объяснения были даны с глубоким знанием и критическим талантом. В своей статье Горский, строго придерживаясь текста житий, обстоятельно излагает биографию святых Кирилла и Мефодия, снабжая ее основательными критическими замечаниями, хронологическими и историческими, воспользовавшись для этого византийскими и западными источниками. |
| Итак, разносторонний анализ текста т. наз. «исправленной» редакции Синайского Патерика позволяет составить безошибочное мнение относительно подлинного характера произведенной здесь Д. операции. Исправление существовавшего др.-славянского текста Патерика (более чем вероятно, – по Волоколамскому списку, ныне Синодальному за 848) было выполнено самым примитивным способом, безе сверки с греческим оригиналом. Как работа типичного начетника 16 века, лишенного необходимых средств, эта редакция носит на себе самые ясные следы безудержного редакторского произвола. Так, подлежащий исправлению текст в одних местах переделывался [причем справщик не стеснялся даже с знанием одного русского языка переводить непереведенные греческие слова]; по мере надобности он изъяснялся [конечно, в границах собственных познаний комментатора]; наконец, в критических для редактора случаях попросту выбрасывался. Благодаря таким – до нельзя упрощенным приемам обработки литературного памятника, не совсем точный по бук- —291— ве и ясный по выражениям текст древнего перевода редактированием Досифея был испорчен весьма основательно. Последние выводы, по отношению к Макарьевским Четьим-Минеям, куда Синайский Патерик в редакции Досифея вошел под 30 июня (см. Синод. список), получают вполне определенное значение. Идущее от времен Еп. Дамаскина и Карамзина не отвергнутое пока [насколько нам известно] и в позднейшей литературе мнение о знакомстве Макарьевских сотрудников с греческим языком и применении ими греческих подлинников должно потерять значительнейшую долю своей устойчивости. Оптимизм ученых в данном случае имеет, говоря по существу, априорный, беспочвенный характер за отсутствием к. л. положительных материалов. Отсюда нисколько не удивительно, если действительное знакомство с личностью и работою первого же из членов книжного кружка Новгородского владыки приводит, как сейчас убедились, к результатам совершенно противоположного значения. Правда, судить окончательно о сущности всей колоссальной работы М. Макария, на основании имеющихся данных, еще слишком рискованно, но едва ли будет несправедливостью утверждать, что процесс «исправления иностранских и древних пословиц» в В.-Минеях, в чем видел свою главную заслугу сам М. Макарий (см. «вкладную»), происходил не иначе, как в условиях и духе работы Досифея. |
| Прежде вы о земном больше заботились, а о небесном мало помышляли, а Я говорю: поставьте вы верхом всех своих забот и желаний небесное, а земные заботы на второе место. Иисус Христос затем прибавляет: если вы будете искать Царствия Божия и правды Его более и первее всего; – тогда, верьте, и земное довольство само собой придет к вам, – приложится вследствие особенного благоволения к вам Отца небесного. Спаситель не только не запрещает нам пользование благами земными, а еще и Сам обещает Своим последователям земное благополучие, но только под тем условием, чтобы мы не прилагали к ним своего сердца, дали первое место в ряду своих забот исканию Царства Божия и правды Его. б) Итак, желаешь ли, христианин, и не расставаясь с миром и его благами, жить по-евангельски? Как видишь, то дело возможное и не трудное. Одно надо наблюдать: нужное для земной жизни – творите, но только то, что безвредно и безгрешно, а в чем грех, того всячески избегайте, как и всего того, что мешает вам жить благочестно. Всякое дело начинайте с благословения Божия; в урочные часы, хотя бы работа не была кончена, прерывайте ее и становитесь на молитву; от трудов своих праведных уделяйте на дела милосердия, в счастии не гордитесь, а в несчастии не унывайте. И Бог будет с вами. Отец Небесный наградит вас тогда и земным довольством. III. Видите отсюда, братия, как жизнь-то христианская проста сама по себе и блаженна и как легко в существе дела делаться и быть истинным христианином. Решись раз навсегда во всем поступать, жить по-евангельски и потом распредели свои думы, занятия, удовольствия таким образом: земные дела своим чередом, а дело Божие первым долгом. Мирские занятия для дела Божьего всегда и непременно оставляй, а Божьего дела ради мирских дел – никогда и ни за что, как бы эти дела важны ни были. И будешь ты блажен и в сем веке и много паче в будущем, где даже можешь достигнуть равной награды с великими подвижниками пустынь. Ибо, скажем словами преп. Макария Египетского: «Бог не смотрит, дева ли кто или супруга, инок или мирянин, но ищет только сердечного произволения на добрые дела. Стяжи таковое произволение, и спасение близ тебя, кто бы ты ни был и где бы ты ни жил». (Составлено по Четьи Минеям и «Кругу поучений» прот. Белоцветова, изд. 1879 г.). Поучение 2-е. Св. Петр, митрополит Московский |
| Первый полный перевод Корпуса с греческого на славянский был сделан сербом старцем Исайей. Из воспроизводимого здесь его предисловия к своему переводу мы знаем, что работал он над ним под покровительством митрополита г. Серы (Серес) в Македонии и закончил работу в 1371г. Хранящийся в Российской национальной библиотеке в собрании А.Ф. Гильфердинга под самый ранний из известных славянских списков Ареопагита, судя по водяным знакам его бумаги, был сделан, возможно, именно в 1371г. Целый ряд особенностей этой рукописи позволяет сейчас уверенно полагать, что она представляет собой автограф переводчика и была изготовлена в период с сентября по декабрь этого 1371г.: во время работы над ней (в конце сентября 1371г.) произошел разгром сербского войска турецким в битве на р. Марице, после чего Македония была опустошена победителями-турками и в ней наступил голод, и волки стали нападать на людей, о чем пишет Исайя в своем Предисловии. Именно к списку РНБ, собр. Гильфердинга, восходят все известные нам рукописные традиции (главные из них – новгородская и московская) Корпуса сочинений Дионисия Ареопагита в переводе Исайи. Всего славянских списков Ареопагита, главным образом русских, известно более шестидесяти. Так что, несомненно, эта книга была на Руси читаема и почитаема. Сочинения Ареопагита были высоко ценимы, в частности Иваном Грозным и протопопом Аввакумом. Аввакум начинает свое Житие обширными выписками из ареопагитского Корпуса. В XVII же веке в Москве Евфимий Чудовский занялся сверкой с греческим оригиналом и переделкой Исайиного перевода Ареопагита. Так что до того в славяно-русской рукописной традиции Ареопагита могло нарастать лишь количество ошибок. Такова причина, по которой исходный сербский список мы предпочли для этого издания всем русским. Помимо Предисловия Исайи в этом томе «Библиотеки литературы Древней Руси» вниманию читателя предлагается трактат «О небесной иерархии», возглавляющий Корпус в греческой и славянской традициях. Но поскольку начало избранной нами рукописи Гильф. 46 утрачено, – текст начинается там и нами по ней воспроизводится со второй главы трактата «О церковной иерархии», – нехватку оглавления, стихотворных эпиграфов, заголовка и первой главы мы восполняем по рукописи ГИМ, Воскресенское собр., содержащей сербский же сделанный на рубеже XIV и XV вв. список непосредственно с Гильф. 46, а Предисловие переводчика Исайи – по Великим Минеям Четиим новгородского архиепископа Макария, – по лл. 66–66об. русского списка XVI в., РНБ, Софийское собр., (октябрьский том Софийского списка Великих Миней Четиих), восходящего через неизвестное нам посредство тоже к Гильф. 46 (подробнее об этом см.: Прохоров Г.М. Памятники переводной и русской литературы XIV–XV веков. Л., 1987. С. 42–59). |
| Рассмотрим теперь влияние других источников, сначала славянских. Между ними значительное влияние на работу над месяцесловом оказывали прежде всего Четии-Минеи митроп. Московского Макария . Из заметок видно, что Святитель по этим Минеям постоянно проверял месяцеслов Пролога. Напр., 11-го апреля, против памяти преп. Фармуфия Святитель в своем Прологе пишет: «Той се Фармуфий, иже питал есть в пустыне Иоанна оного, иже на студенци, марта 29-го... а яко се есть Фармуфий patet ex Четя л. 255, где спочатку житие Иоанново помещено с Малхом плененным» 74 . Или 13 апреля, после жития св.м. Фомаиды, Святитель в замечании указывает, что «в Чете преподобномученицей» она названа «достойне» 75 . Такая проверка иногда вела и к исправлению Пролога. Напр., 2-го апреля Святитель пишет в месяце-слове: «Пролог в сей же день полагает св.м. Феодору девицу, но та, яко же от великие Чете яве есть, несть Феодора, но Феодосия, память же ея будет мая 29-го» 76 . Интересно сопоставить это замечание с отметками в Прологе; там 2-го апреля Святитель пишет: «сия мая 29-го Феодосия. Четя апр. 2-го, л. 81. Acta SS. арг. 1, 61». В мае 29-го, где память св.м. девицы Феодосии, на поле те же цитаты и заметка: «таяжде апр. 2-го, но вместо Феодосии написано Феодору. Eusevius, t. 8, с. 17» 77 . Отсюда мы видим, что поправка Пролога сделана непо одним Макарьевским Минеям. 12-го апреля: «Пролог зде вместо Давида полагает Даду сице: в тойже день свв. триех мучеников – Мины, Дады и Иоанна. Но в Прологе не воспоминается, кто бе той Дада. Явственнее же в Минее-Четье из-ведается Давид быти, а не Дада, един от тех триех мучеников, идеже и чин жития их и образ смерти воспомянуется» 78 . 15-го июня: «инде пишется (в Прологе), яко св.м. Дула бе епарх Киликийский, но он был родом от страны Киликийскиа и св. Метафраст не воспоминает, дабы он был епархом. А в великой Минеи-Четьи на сей день о том пишется, яко сей бяше от Зефиритские преториады епархии Киликийскиа» 79 . Следуя Макарьевским Минеям, Святитель иногда переносил память святого с одного числа на другое. Напр., в месяцеслове 15-го июня он пишет: «В месяцеслове Великороссийском, такожде и в Минеи служебной и в Прологу в сей день положена память иже во святых отца нашего Ионы, митрополита Московского и всея России, в наших же месячных книгах житие его положися марта в 31-й день, понеже и блаженный Макарий, митрополит Московский, в своей великой мартовой Минеи-Четье тако положил есть; изволяй убо тамо да прочтет житие Ионы святого» 80 . |
| Симона к Поликарпу со всеми частными отделами и послание Поликарпа к Акиндину со всеми отделами. Под 24 числом Июля известное «Сказание о св. мучениках Борисе и Глебе» мниха Иакова разбито на части, из которых некоторые отделяются от последующих приделанными краткими заключениями, а в рассказе о чудесах св. мучеников в самом конце повествуется об одном чуде, о котором не упоминается ни в одном из других известных списков того же сочинения. Под 31-м числом Июля помещено «Слово избрано от святых писаний, еже на Латину, и сказание о составлении восьмого собора Латынского, и о извержении Исидора прелестного, и о поставлении в Рустей земли митрополитов; о сих же похвала великому князю Василию Васильевичу». Главное содержание этого слова составляет «Повесть о восьмом соборе», напечатанная в Софийском Временнике (II, 18 и след.). Но в начале приделан к повести довольно обширный приступ, в самой повести есть отступления от печатного, а в конце находятся значительные прибавления. Слово это показано и в Опис. рукоп. Румянц. Муз. стр. 271. Впрочем, могло быть и наоборот: могло быть, что не «Слово» составлено на основании «Повести», а самая Повесть «извлечена из Слова» и внев летопись. Сам ли митрополит Макарий и его помощники делали какие-либо изменения в русских статьях, или находили их в таком уже виде в прежних рукописях, откуда целиком и вносили в Чети-Минеи? Последнее вероятнее, тем более, что, по сознанию самого Макария в накладной к московским Чети-Минеям, он только «собирал и во едино место совокуплял святые книги различными писари», и если «многи труды и подвиги подъять», то собственно «от исправления иностранных и древних пословиц, преводя на Русскую речь». Оканчиваю мои краткие заметки словом надежды, что близко то время, когда мы в состоянии будем познакомиться короче с великим литературным памятником всероссийского митрополита Макария. В «Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки,» которое начато и совершается с таким успехом, без сомнения, войдет столько же добросовестное и ученое описание и Макарьевских Чети-Миней (в десяти книгах), находящихся в этой библиотеке. А между тем, благодаря просвещенному распоряжение Духовного Начальства, все рукописи новгородской Софийской библиотеки и значительнейшая часть старопечатных книг перевозятся ныне в С. Петербург и приобщаются к библиотеке Духовной Академии, где они станут доступнее для справок и изысканий и где ревностные ученые, конечно, не замедлят сделать подробное описание драгоценным рукописям и в числе их Макарьевским Четиим-Минеям. Тамбов, 28 Января 1859 года. Читать далее Источник: Летописи русской литературы и древности, издаваемые Николаем Тихонравовым : Т. 1-5. - Москва : Тип. Грачева и комп., 1859-1863./Т. 1. - 1859. - 436 с. разд. паг., л. портр./О новгородских Макарьевских Четиих-Минеях (Заметки Преосвященного Макария, епископа тамбовского и шацкого). 68-73 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Октябрь 19–31, СПб., 1880; Ноябрь 1–12, СПб., 1897; Ноябрь 13–15, М., 1916; Ноябрь 16–22, М., 1899; Ноябрь 23–25, М., 1916; Декабрь 1–5, М., 1901; Декабрь 6–17, М., 1904; Декабрь 18–23, М., 1907; Декабрь 24, М., 1910; Декабрь 31, М., 1914; Январь 1–6, М., 1910; Апрель, 1–30, М., 1916. Следует отметить, что Археографическая комиссия допустила ошибку, переставив закрепленные за комплектами Миней названия 5 , дав Минеям Успенского собора название Царских и наоборот. Это обстоятельство теперь вносит путаницу при ссылках на Минеи. Архимандрит Савва в своем Указателе (Синодального собрания) устанавливает правильные наименования, закрепленные за Успенскими и Царскими минеями, и дает их подлинные номера по инвентарным описям: Минеи-четьи «Царские» (без марта и апреля), 174–183; Минеи-четьи «Успенские» (полный комплект за 12 месяцев), 989–997 6 . В XVII в. иеромонах Чудова монастыря Евфимий составил к Великим минеям оглавление 7 ‚ которое было неполным; в нем опущены отдельные статьи и целые книги. Оглавление это напечатано не было. Вторично полное оглавление Великих миней-четьих было составлено и издано в 1892 г. архимандритом Иосифом 8 . Научное описание Великих миней-четьих было составлено учеными археографами А.В.Горским и К.И.Невоструевым . После смерти составителей описание было частично напечатано в Чтениях ОИДР (с сентября по 26 мая), с предисловием Е.В.Барсова 9 . Великие минеи-четьи «Успенские» (вклад митрополита Макария в Успенский Кремлевский собор в 1542–1564 гг.). Комплект Успенских миней, полный за 12 месяцев, хранился до 1856 г. в Успенском московском Кремлевском соборе, а в 1856 г. был передан на хранение в Синодальную библиотеку 10 . К нему были составлены два оглавления, первое – в XVII в. иеромонахом Евфимием Чудовским, неизданное; второе, составленное архимандритом Иосифом, изданное в 1892 г. Текст Миней (как было указано) издавался Археографической комиссией с 1868 по 1916 г., из печати вышли месяцы апрель, сентябрь–декабрь, январь – только с 1 по 6 число. |
| Некоторые исследователи XIX–XX вв. считали, что Митрополит Макарий был первоначально женат (Заусцинский К. Макарий Митрополит всея России//Журнал Министерства народного просвещения. 1881. 10. С. 213; Карташёв А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Париж, 1959. Т. 1. С. 426), что, однако, основано на палеографическом недоразумении; см. Диакон П. Веретенников. Святитель Макарий, архиепископ Великого Новгорода и Пскова (1526–1542)//Журнал Московской Патриархии. 1979. 8. С. 74. Прим. 1. 26 Архимандрит Иосиф. Подробное оглавление Великих Четиих Миней Всероссийского Митрополита Макария. М., 1892. Ч. 1. Стб. 405. В день памяти преподобного Макария Великого один писец, трудившийся над перепиской Великих Четьих Миней, закончив труд, написал: “Написаны быша книги сиа Козма Индикоплов повелением государя преосвященнаго архиепископа Великого Новагорода и Пскова, владыки Макариа: умножи Господи живот его”. — Там же. Ч. 2. Стб. 455. 27 Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество (по современным Минеям). Париж, 1951. С. 198–199. 28 Архимандрит Макарий. О почитании на Руси преподобного Макария Великого, подвижника Египетского//Макариевские чтения. Можайск, 1995. Вып. 3. Ч. 1. С. 21. 29 См. стихиры на “Господи воззвах”, вторую стихиру на стиховне, а также стихиры на хвалитех. — Служба и Акафист святителю Макарию, Митрополиту Московскому и всея Руси, Чудотворцу. М., 1993. С. 3–4, 14–15. 31 См. Архимандрит Макарий. О службе Митрополиту Московскому Макарию//Вышенский Паломник. Рязань, 1996. Сентябрь — Ноябрь. С. 66; Он же. О службе Митрополиту Московскому Макарию//Гимнология. Материалы Международной научной конференции “Памяти протоиерея Димитрия Разумовского” (к 130-летию Московской консерватории) 3–8 сентября 1996. М., 2000. Кн. 1. С. 40–49. 32 Среди предстоятелей отделившейся Киевской Митрополии к тому времени известен также святитель Макарий, убитый во время набега крымскими татарами в 1497 году (пам. 1 мая). В связи с его канонизацией Е. Е. Голубинский говорит, что празднование ему “было установлено когда-то до 1621–1622 годов”. |
| Наиболее объемное исследование, посвященное Великим Макарьевским Минеям Четиям, принадлежит американскому исследователю Д. Б. Миллеру, который попробовал увидеть в их содержании идейную направленность. «Обилие текстов макарьевского собрания показывало, что Москва, которую часто именовали Русским царством, есть центр христианского мира, что это последнее из указанных Богом царств», – пишет он (13, с. 270) . Святитель Макарий называет свой труд в успенской вкладной так: «святая великая книга Минея Четья». Это же именование мы встречаем и в Успенском Синодике: «дванадесять Миней четьих великих книг, писаны все в дестный лист» (ГИМ, Усп. 64, л. 295 об.). О нем с похвалой отзываются историки. Созданный памятник, впитав в себя духовные письменные сокровища Древней Руси, и сам явился величайшим вкладом в русскую культуру. Профессор Московской Духовной Академии И. Н. Шабатин писал о Макарьевском труде: «И ученый богослов, и историк Церкви нашей Родины, и скромный сельский батюшка, и любой из миллионов рядовых православных мирян с именем святителя Макария неразрывно связывают его бессмертный подвиг по составлению всемирно известных «Великих Четьих-Миней». Действительно, этот труд один достаточен для того, чтобы прославить имя Макария в веках; его значение очень далеко выходит за пределы справочной энциклопедии внутрицерковного значения» (14, с. 29) . «Четьи Минеи, – писал доцент Московской Духовной Академии Н. Муравьев, – являются актом церковно-государственной важности. Мотивы их появления одинаковы с мотивами созыва Стоглавого Собора и Соборов для канонизации – именно обновить и возвеличить Русскую Церковь » (15, с. 51) . Академик А. С. Орлов отнес Макарьевские Четьи-Минеи, как и Стоглав, Соборы 1547, 1549 годов, Степенную Книгу, Домострой, Лицевой летописный свод, книгопечатание, к числу обобщающих культурных мероприятий (16, с. 178–182) . «Идеей величия Русской земли и необходимости централизации областных священных преданий проникнута и литературная деятельность Макария по составлению Великих Четьих-Миней. Великие Четьи-Минеи Макария по своему составу представляют собой прежде всего собрание оригинальных и переводных житий, сохранившихся на Руси от начала христианства до середины XVI века» (17, с. 434) . Эта же мысль о Макарьевских Минеях еще более отчетливо сформулирована Д. С. Лихачевым: «Это было идейное собрание Русской Церкви, подобно тому политическому объединению Руси, которое незадолго до этого было осуществлено московскими великими князьями» (18, с. 92) . Отобранные в Четьи-Минеи или написанные для них жития русских святых воспитывали литературные вкусы позднейших агиографов. Историко-литературное значение Четьих-Миней велико еще и потому, что в них сохранились подчас старшие списки ряда произведений духовной литературы предшествующего времени. |
| Чин архиерейской литургии в русской церкви в середине XVI века. Свидетельство великих Миней-Четьих свт. Макария, Митрополита Московского Источник Вводные замечания Источники, описывающие древнерусский чин архиерейской литургии, столь малочисленны, что каждый из них заслуживает самого тщательного рассмотрения 2 . Тем более удивителен тот факт, что один из этих источников, долгое время находившийся практически на самом виду у исследователей, до сих пор не был введён в научный оборот. Речь идёт о самобытном русском диатаксисе 3 архиерейской литургии XVI в. – «Чине службы святительския, егда восхощет литургисати», – который содержится в приложениях к Великим Минеям-Четьим (далее: ВМЧ) митрополита Московского и всея Руси св. Макария. ВМЧ представляют собой знаменитый памятник русской книжности 2-й четверти – середины XVI в., обширнейшее собрание агиографических, аскетических, богословских произведений, как переводных, так и оригинальных 4 3. К настоящему времени текст ВМЧ, сохранившийся в трёх главных списках: Успенском, Царском и Софийском, – издан лишь частично. Интересующая нас статья находится в самом конце сборника – в книге за август, не изданной. Состав приложения к этой книге, содержащего в том числе литургические статьи, был обнародован ещё в 1848 г. В.М. Ундольским, опубликовавшим постатейную опись Успенского списка ВМЧ, подготовленную в конце XVII в. справщиком Московского Печатного двора Евфимием, монахом Чудова монастыря в Кремле 5 . А в 1892 г. архим. Иосиф (Левицкий) представил свою, значительно более подробную роспись того же списка 6 ; в ней приведены в том числе и полное название и начальные слова интересующей нас статьи 7 . Они привлекли внимание Е.Е. Голубинского , великого историка Русской Церкви, который сделал соответствующую выписку, а затем включил её в перечень имеющихся свидетельств о чине литургии на Руси в XVI в. 8 Но непосредственно текста устава архиерейской литургии из ВМЧ (как, вероятно, и самих списков ВМЧ) Голубинский не видел, и все его сведения ограничивались росписью архим. Иосифа. В монографии А.А. Дмитриевского , одного из ведущих дореволюционных русских литургистов, полностью посвящённой богослужению Русской Церкви в XVI в. 9 , включая в том числе и чин архиерейской литургии 10 , устав из ВМЧ не упоминается. В работах другого выдающегося русского литургиста того времени, А.П. Голубцова , исследовавшего особенности архиерейского и, шире, кафедрального богослужения в Византии и на Руси 11 , этот источник также не используется. В работах последующих исследователей устав архиерейской литургии из ВМЧ также не упоминался. Таким образом, его полный текст публикуется нами впервые. |
|
|
