| до Р.Х., содержавшие текст священнического благословения (см.: Чис. 6 , 24–26), написанного палеоеврейским (финикийским) письмом, что, в частности, подтверждает раннюю фиксацию Закона, а следовательно, распространенность в Иудее допленного времени фиксированного Священного Писания. В ходе раскопок, но на этот раз в Финикии, было подтверждено еще одно место в Книге пророка Иеремии, вызывавшее ранее возражения. Так, Пророк говорит о царе Тира и царе Сидона (ср.: Иер. 27, 3; 25, 22 ), однако Си-дон был разрушен филистимлянами. Сейчас известно, что Си дон был к тому времени восстановлен, более того, выражение царь сидонян было общим для правителей всей Финикии, которыми со времен Хирама I были правители Тира. Царь Тира выступал в первую очередь как царь сидонян (так он именуется в анналах ассирийских царей и в посвятительной надписи царского наместника), но столицей его все же был Тир. Известно также, что имя упоминаемого в Книге пророка Иеремии священника Пас-хора найдено было и на черепках храма в Араде. Кроме этого неканонического святилища и множества высот, в Иудее и в Иерусалиме в конце допленного периода стали появляться и настоящие языческие капища, – как об этом и говорит Священное Писание (см.: 4Цар. 21, 2–7 ). Так, при раскопках Э. Штерна в Иерусалиме (1993) было исследовано святилище Тел Дор (VIII-VI до Р.Х.). Найденное в нем изображение финикийского корабля говорит о языческом, ханаанейском характере совершавшегося в нем культа. О языческих симпатиях царя Озии, желавшего самому приносить жертвы в Храме Соломоновом (см.: 2Пар. 26, 16–20 ), говорят раскопки его загородного дворца, в котором он жил, будучи поражен проказой: во дворе этого массивного сооружения были в большом количестве найдены изображения Астарты. Такие же изображения, а также зооморфные статуэтки и антропоморфные сосуды, характерные для ханаанейских культов, были найдены Й. Шило при раскопках города Давида как раз в слоях, относящихся к VII в. до Р.Х., т. е. ко времени Разделенных царств. Свидетельство Священного Писания о том, что во времена Царей был обожествлен медный змий, сделанный Моисеем (см.: 4Цар. 18, 4 ), подтверждается тем, что на жертвеннике одного из неканонических святилищ того времени был также изображен змей. |
| Как и лица, ветхозаветные события и предметы, по св. Амвросию, – прообразы тайн Нового Завета. Пасхальный агнец предуказывает Агнца Божия, страждущего Спасателя 376 , нашу пищу духовную, а также и – отпущение грехов 377 . Собирание манны в известной мере предызображает отношение верующих к крови Христа Спасителя 378 . Манна была бренной, – её можно было есть только до восхода солнца. Как скоро воссияло Солнце правды, как скоро открылось во всей силе и блеске таинство тела и крови, тог бренный хлеб уступил место другому, и люди стали наслаждаться этим совершенным 379 . Вода, вышедшая из скалы, – образ воды живой, которая удовлетворит окончательно жажду в вечности 380 . Ветхозаветные жертвы предуказывают жертву Христа. Жертвенные животные предуказывают свойства этой жертвы: козёл предуказывает в ней то свойство, что она будет жертвой за грехи; овца, – что она будет жертвой добровольной; агнец, – что она будет жертвой агнца непорочного – Христа 381 . Посох, повергнутый Моисеем на землю и превратившийся в змия, чувственно предызображает воплощение Христа. Подобное означают в руки Моисея. Поднятые на грудь, они были белы, как снег; опущенные – принимали прежний вид. В первом случае они предызображают Божество во Христе, во втором – восприятие Им человеческой плоти 382 . Медный змий предызображал Христа, вознесённого на крест 383 . В особенности много, по св. Амвросию, прообразов крещения. Оно предызображается в потопе 384 , в обрезании 385 , в переходе чрез Чермное море, в источнике Мерра ( Исх.15:23 сл.) 386 . Типически предызображается крещение в окроплении, при помощи иссопа, кровью жертвенного животного 387 ; в седмикратном погружении Неемана Сириянина 388 ; – во многих событиях из жизни пророка Илии, именно – в разделении им Иордана 389 , отверстии, по его молитве неба 390 , в пожрании его жертвы огнём небесным 391 . Подобное же предызображается в жертве за грех . Как здесь, по книге Левит (гл. 4), должно быть сожжено всё жертвенное животное, так и в крещении должно всецело совлещись человека внешнего и обновиться внутренне 392 . |
| Храм со всеми принадлежностями, занимал всю гору Мориа, обделанную камнем от самой подошвы, на высоте коей образовалось пространство в две тысячи локтей. Двор внешний или великий, среди которого находилось медное царское место, предоставлен был народу; а внутренний, отделенный оградой, и возвышенный несколькими ступенями, на которых стояли певцы и отколе священники благословляли народ, принадлежал только служащим при священнодействиях. Медный жертвенник, находившийся на сем дворе, имел двадцать локтей в длину и широту, а в высоту десять; место между жертвенником и храмом, особенно присвоено было священникам. Для омовения их служило медное море, имевшее вид шестилиственной лилии, которое поддерживали двенадцать волов, из того же металла; десять медных омывальниц, на медных подставах и колесах, поставлены были по сторонам. Для омовения жертв. Пред самым притвором храма стояли два литые из меди столпа, из коих каждый имел в окружности двенадцать локтей и восемнадцать высоты, кроме украшений, состоявших из разнообразных изваяний, цветов и плодов. Притвор, длиной в десять и во сто двадцать локтей высотой, примыкал к восточной стороне храма: прочие три ограждены были трехъярусными зданиями, которые делали его неприкосновенным. Сам храм имел шестьдесят локтей в длину, двадцать в ширину и тридцать в высоту. Вся внутренность его одета была кедром и золотом, с изваяниями и драгоценными камнями по стенам. В святилище вели двойные кедровые врата, украшенные золотыми изваяниями внутри; по обеим сторонам расположены были десять светильников и десять трапез; алтарь кадильный стоял один, как в скинии. Деревянная, покрытая золотом стена, с завесой во вратах, отделяла Святое Святых, названное иначе Давиром, то есть, прорицалищем, которое в каждом из трех измерений имело двадцать локтей. Кивот завета, с очистилищем, поставлен был на мраморном подножии, высотой в три перста, и приосенен двумя великими Херувимами, вырезанными из дерева и одетыми золотом, которых крылья простирались через всю широту здания. |
| В Своих речах Иисус Христос весьма часто приводил ветхозаветные изречения, как обоснования и оправдания Своих действий ( Мф.12:2–5; 15, 4, 7–9; 19:4; 21:23; 22,32,37 и мн. др.), как пророчества, исполнившиеся и имевшие на Нем исполниться и подтверждавшие Его Мессианское достоинство ( ; Лк.4 и др.). Кроме пророчеств и их точного исполнения в новозаветные времена, Иисус Христос нередко приводил ветхозаветные прообразы и указывал на их исполнение на Себе и в Своем служении. Таковы: служение пророка Ионы и его трехдневное пребывание во чреве кита ( Лк.11:29–30 ), покаяние ниневитян ( Мф.12:41 ), состояние людей перед потопом ( Мф.24:37 ...), повешенный Моисеем медный змий ( Ин.3:14 ) и пр. Вообще, Ветхий Завет, по учению Иисуса Христа, имел смысл и значение для человечества не сам по себе, а как предуказание и приготовление к Новому Завету, принесшему обещанное и ожидаемое в Ветхом и исполнившееся в Новом Завете спасение людей ( Ин.8:56 ). Апостолы, руководясь этим учением, также признавали Ветхий Завет руководителем и пестуном ко Христу. Так, евангелист Матфей каждое почти событие в жизни Иисуса Христа признает исполнением ветхозаветных пророчеств (1:22–23; 2, 6, 17–18, 23; 4:14–16; 8:17... в каждой главе); много пророчеств приводят и другие евангелисты. Апостол Павел в посланиях, особенно к Римлянам (1:2–4; 2:24; 3:10–13, 21–22; 4, 6, 17, 23–25... и др.) и Евреям (1:1–2, 6–14; 2:7–9, 12–13; 3:5...), также приводит очень много ветхозаветных пророчеств. Прообразовательное значение ветхозаветных лиц ( Евр.4–7 глл.), событий ( Гал.4:22–31 ) и установлений, особенно законов: жертвенных, о скинии, дня очищения ( ) и вообще всего ветхозаветного закона, как сени грядущих новозаветных благ ( Евр.10:1 ), – всесторонне раскрывает апостол Павел в послании к Евреям. Таковы, в общем, основоположения для христианского понимания ветхозаветных писаний, данные Иисусом Христом и апостолами: ветхозаветные писания авторитетны и для христиан, они наполнены пророчествами и прообразами, исполнившимися на Христе. |
| Мабог сменил собой Кархемиш, и описание мабогского храма, сделанное Лукианом, прямо нас вводит в Кархемишский, хеттейский культ. Храм возвышался в самом центре города. Он имел внешний двор и внутреннее святилище, в котором находилось еще святое святых. В последнее могли входить только верховный жрец и те из его сослуживцев, которые считались наиболее близкими к божеству. Храм был построен на обширной искусственной платформе, имевшей 12 футов высоты, во внутренности стены, плафонд и обе створки дверей блистали золотом, святое святых отделялось от остальных частей здания только завесой или покрывалом. С каждой стороны входа возвышались высокие колонны, суживавшиеся кверху наподобие конуса. Они были символом богини плодородия. Во внешнем дворе помещался медный жертвенник, налево от него идол богини; Лукиан называет эту богиню Семирамидой, но у хеттеев эта богиня, очевидно, Антарата, Астарата или Атарата; невдалеке от неё было озеро со священными рыбами. На дворе были, кормились и служили предметом усердных почитаний быки, лошади, орлы, медведи и львы как посвященные различным почитаемым божествам. При входе в храм налево возвышался престол солнца, но на этом престоле не помещалось статуи, так как солнце и луна, единственные между божествами, не имели изображений, которые были бы им посвящены. В храме были статуи различных божеств, между ними одна, которой приписывали дар чудес и пророчества. Рассказывали, что иногда статуя эта двигалась с места единственно силой своей воли, и если жрецы не ставили ее обратно на место, она начинала выдвигаться наружу. Тогда жрецы поднимали статую руками, и она вела их из одной части храма в другую; между тем верховный жрец, стоя перед ней, делал ей вопросы, на которые она отвечала условным образом, направляя вперед тех, кто ее нес. Главным предметом почитания в храме были золотые статуи двух божеств. Лукиан отождествляет их с Герой и Зевсом греков, но нет оснований сомневаться, что это была великая мать и Аттис. На голове богини, по описанию Лукиана, помещался золотой голубь, символ Семирамиды, Истар, Астарты, она вся блистала драгоценными каменьями, в руках держала скипетр, на голове её была стенная корона, как у хеттейских богинь в каппадокийской Птерии. |
| В конце службы на специальном молебне в этот день должны анафематствоваться все инакомыслящие неправославные христиане. В том числе и почти все те, с кем я только что молился на Гробе Господнем. Участвовать в этом почему-то совсем не хотелось, и я вышел из храма вместе с отцом Романом сразу же после заамвонной молитвы. Отец дьякон отпросился у настоятеля по каким-то своим неотложным семейным делам, а я просто не пожелал травмировать свою всё еще трепещущую и в каком-то смысле всё еще обнаженную душу непримиримыми «ударами» многочисленных православных анафем. Прощались мы тут же, недалеко от русской церкви, увы, как-то очень поспешно, и больше уже в Иерусалиме не виделись, но я искренне благодарен отцу Роману за то замечательное время, которое я провел в его обществе. Далее я принялся познавать Святой город уже совершенно самостоятельно и для начала вновь направился в сторону Стены Плача, но уже с другой, нежели вчера, целью. Где-то там, на подходе к храмовой горе находился музей «Институт Храма». Я нашел его не без труда, примерно через час. Не без труда купил билет (пришлось срочно искать возможность обменять в незнакомом месте доллары на шекели), долго ждал возможности услышать экскурсию в сопровождении русского виртуального гида и наконец попал внутрь. Стойка администратора при входе в Музей «Институт Храма» Это было восхитительно! Понять меня сможет только такой же любитель ветхозаветной библеистики. Всё то, ритуальное священное и священническое начало, которое так скрупулёзно описывается на страницах книг Исход, Левит и Второзаконие, всё то, что вдумчивый читатель Пятикнижия вынужден только представлять, рискуя при этом абсолютизировать индивидуальное воображение, было здесь полностью, а главное – очень талантливо материализовано. Успех здешних реконструкций некоторых предметов израильского культа бесспорен. В течение нескольких часов я наблюдал и был покорен чужим видением того, как могли выглядеть небольшой жертвенник воскурения и огромный медный умывальник, позволяющий большому числу храмовых служителей омывать свои руки и ноги, не нарушая принципов очищения. |
| близкими к божеству. Храм был построен на обширной искусственной платформе, имевшей 12 футов высоты, во внутренности стены, плафонд и обе створки дверей блистали золотом, святое святых отделялось от остальных частей здания только завесой или покрывалом. С каждой стороны входа возвышались высокие колонны, суживавшиеся кверху на подобие конуса. Они были символом богини плодородия. Во внешнем дворе помещался медный жертвенник, налево от него – идол богини; Лукиан называет эту богиню Семирамидой, но у хеттеев эта богиня, очевидно, Антарата, Астарата или Атарата, не вдалеке от неё было озеро с священными рыбами. На дворе были, кормились и служили предметом усердных почитаний быки, лошади, орлы, медведи и львы, как посвящённые различным почитаемым божествам. При входе в храм налево возвышался престол солнца, но на этом престоле не помещалось статуи, так как солнце и луна, единственные между божествами, не имели изображений, которые были бы им посвящены. В храме были статуи различных божеств, между ними одна, которой приписывали дар чудес и пророчества. Рассказывали, что иногда статуя эта двигалась с места единственно силой своей воли, и если жрецы не ставили её обратно на место, она начинала выдвигаться наружу. Тогда жрецы поднимали статую руками, и она вела их из одной части храма в другую, между тем верховный жрец, стоя перед ней, делал ей вопросы, на которые она отвечала условным образом, направляя вперёд тех, кто её нёс. Главным предметом почитания в храме были золотые статуи двух божеств. Лукиан отождествляет их с Герой и Зевсом греков, но нет оснований сомневаться, что это была великая мать и Аттис. На голове богини, по описанию Лукиана, помещался золотой голубь, символ Семирамиды, Истар, Астарты, она вся блистала драгоценными каменьями, в руках держала скипетр, на голове её была стенная корона, как у хеттейских богинь в каппадокийской Птерии. Помещалась она на львах, а её супруг – на быках. Так обыкновенно изображаются хеттейские божества. Барельефные изображения в Иазили-каия (теперь эта местность Капподокии носит имя Башац-кеи, но имеются твёрдые основания отож- |
| За исключением некоторых библейских текстов, до наших дней не дошли литературные произведения Древнего мира, создание которых приписывают придворным пророкам, поэтому определить характер этих источников не представляется возможным. Вторая книга Паралипоменон 1:1–17 Бог благословляет Соломона 1:3. Высота в Гаваоне. Гаваон (el-Jib), примерно в 4 милях к северо-западу от Иерусалима, находился в пределах холмистой области земли колена Вениаминова. Вблизи города было несколько природных источников и сооружена сложная система водоснабжения, что делало его благоустроенным и удобным для поселения местом. Вероятно, высота, на которой Соломон приносил свое колоссальное жертвоприношение в тысячу всесожжении ( 3Цар. 3:4 ), в действительности находилась на мысе Nebi Samwil, в миле к югу от Гаваона. О значении Гаваона свидетельствует его включение в перечень городов, завоеванных Сусакимом в ходе палестинской кампании. Использование высот для жертвоприношений до сооружения Иерусалимского храма и совершения «греха Иеровоама» (см. коммент. к 1Цар. 10:8 ; 3Цар. 12:28–31 ) библейским автором не осуждается. 1:3. Скиния собрания. См. коммент. к Исх. 27и 33:7–10 о сооружении и использовании святилища во время скитаний в пустыне. Тот факт, что скиния была отделена от ковчега Завета, известен только из данного фрагмента повествования. 1:4. Кириафиарим. В этом месте хранился ковчег Завета после того, как он был отнят у филистимлян ( 1Цар. 7:1,2 ). Этот город отождествляют с Tell el-Achar, в 9 милях к северо-западу от Иерусалима, что, однако, не подтверждено археологическими или небиблейскими данными. Его связь со станом Дановым в Суд. 18:12 позволяет полагать, что они находились в пределах одной местности (см. коммент. к Суд. 13:25 ), всего в 6 милях от Гаваона. 1:5. Медный жертвенник. См.: Исх. 38и 39о сооружении этого жертвенника, который должен был находиться перед скинией собрания (см. также: 4Цар. 16:14 ). Нахождение скинии собрания и медного жертвенника в Гаваоне в то время, когда ковчег Завета перевозили в Иерусалим, указывает на существование двух разных религиозных центров до сооружения храма в Иерусалиме. |
| Естественно предположить, что крепкие медные столбы должны были знаменовать, с одной стороны, прочность и долговечность священного сооружения, перед которым стояли, с другой стороны – твердость и несокрушимость царства Иеговы среди Его народа... Другую часть храма составляли окружавшие святилище дворы. Их было, во всяком случае, два: внутренний, около самого святилища, он же верхний или священнический, и внешний, или великий двор для народа 539 . Можно догадываться, что, если не было еще третьего двора, то во внешнем дворе была особенная часть, выделявшаяся из остальных его частей 540 . Она примыкала непосредственно к внутреннему двору и была местом молитвенного собрания верующих, позволяя им через невысокую загородку видеть, что совершалось во внутреннем дворе. Остальная же часть внешнего двора, расположенная ниже, была занята жилищами священников и левитов 541 . Внутренний двор был огорожен каменной стенкой с кедровой балюстрадой, внешний двор тоже, очевидно, был огорожен, потому что имел ворота с вереями, обложенными медью 542 . Пространство дворов не обозначено, внутренний двор был, разумеется, много меньше внешнего. Наибольшее пространство того и другого лежало, несомненно (как и в дворах Моисеевой скинии), с восточной стороны, перед лицом святилища. Они расположены были не на одной плоскости, а возвышались один над другим террасообразно и поэтому не закрывали центральное здание, а представляли собой величественный пъедестал для него. На внешнем, или великом дворе, прямо против святилища и медного жертвенника перед ним, впереди помещения для народа был построен из меди амвон в 5 локтей длиной и шириной, и в 3 локтя вышиной 543 . Это – царское место при богослужении. Принадлежности открытого всенародного богослужения были сосредоточены на внутреннем дворе, или дворе священников. Среди двора, против притвора был поставлен больших размеров жертвенник в 20 локтей длиной и шириной, и в 10 локтей вышиной 544 . Снаружи он был медный, внутри же, вероятно, был наполнен камнями или землей. |
| Далее, в Библии чаще всего упоминается Астарта или Ашторет, культ которой возбуждал особенное омерзение в еврейских пророках. По-видимому, она считалась супругой Ваала, и с нею соединялось представление о производительной силе природы. Как богиня луны, она изображалась с рогами на голове. О служении ей пророк Иеремия говорит: «Что делается в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для богини неба» (7,17). Обычай готовить в честь Астарты особого рода хлебы сохранился в той местности даже и до настоящего времени. Символом Астарты была так называемая ашера, о которой в Библии говорится целые десятки раз, причем это имя переводится малоподходящим словом дубрава. В прежнее время название «ашера» ученые прилагали к самой Астарте, а некоторые видели в ней даже имя совершенно особой богини с крайне чувственным культом. Но в настоящее время можно считать общепринятым то мнение, что словом ашера обозначался символ богини Астарты, состоявший из прямого ствола дерева иногда с остатками листьев, и напоминавший своим видом о производительной силе природы. Из других богов заслуживает упоминание страшное божество Молох. По изображению раввинов, медный идол этого божества имел человекообразную фигуру с головою быка и с распростертыми руками: на эти массивные руки будто бы клали детей, после того как идол накаливался докрасна разожженным внутри его огнем. По-видимому, тот же Молох почитался у аммонитян под именем Мидхом (от Мелек – царь). У моавитян роль национального бога играл Хамос или Кемос; на ряду с ним почиталась и богиня Астар, как его супруга. Предполагают, что у ханаанских народов культ вообще был обращен к парам богов: каждый бог имел свою супругу. Такое представление является вполне естественным для народностей, занимавшихся земледелием и скотоводством: идея плодородия должна была стоять у них на первом плане. Поклонение божеству совершалось на так называемых «высотах», т. е. на холмах, как естественных, так и искусственных, находившихся большей частью вне города или поселения. Поставленный здесь камень или каменный столб, изображавший как бы само божество, в тоже время служил и жертвенником, на который полагались дары или возливалась жертвенная кровь. Здесь же большей частью стоял символ богини Астарты – ашера. У земледельческого народа и празднества были связаны с земледелием; самые дары божеству были по преимуществу из продуктов земледелия: Ваалу приносились начатки плодов, овощей, хлеба, вина, масла и т. д. Но широко практиковались и кровавые жертвы, нередко даже и человеческие. |
|
|
