| Они разъединили своих противников и начали их привлекать на свою сторону частями и постепенно. Литовские паны, которых было больше, оказали более сильное сопротивление и даже начали разъезжаться из Люблина, не желая соединения Литвы с Польшею. Тогда поляки принялись за русских, которых было меньше и потому с ними легче было справиться. Ласками и обещанием всяких наград и угрозами за сопротивление поляки добились того, что представителя юго-западных русских областей, напр. Полесья, киевского, подольского и Волынского края, присягнули на унию, т.е. окончательное гражданское соединение этих областей с Польшею. После того полякам уже легко было справиться и с литовцами. Последние также приняли унию, хотя после весьма продолжительного и упорного сопротивления, затянувшегося на шесть месяцев. Только 1 июля 1569 года совершилась Люблинская уния. Польские паны ликовали. Много и красно они говорили о своей Люблинской унии. Они прославляли ее, как такое соединение, которое состоялось свободно, непринужденно, на правах равенства соединившихся народов – польского и литовского, и которое обещало мир, могущество, славу и счастие обоим народам. Но такою Люблинская уния была только на словах, а не на деле. На деле она велась лестью и насилием, совершилась под воздействием угроз отнятия имений и должностей у тех, кто не соглашался на унию. Люблинская уния сильнейшим образом содействовала преобладанию польского влияния в Литве и в Западной Руси. На основании соединения Люблинского, поляки получили право занимать должности и приобретать имения в Западной Руси. Они с великою охотою стали пользоваться этим правом. Поэтому со времени Люблинской унии в западно-русских областях стали во множестве появляться польские чиновники и помещики. Вместе с ними в западно-русских областях начали появляться и приобретать силу польские обычаи, польская речь и т.п. Некоторые из западно-русских областей (северо-западные) сохранили и после Люблинской унии, по крайней мере, право иметь свое войско и пользоваться своими законами; другие (юго-западные) из них были теперь прямо присоединены к Польше, получили одинаковые с нею законы и правительственные учреждения. |
| Сигизмунд II Август. – Люблинская уния. – Сигизмунд II Август вступил в управление великим княжеством еще при жизни отца, в 1544 году; а по смерти отца избран и в польские короли. Он любил Литву, но, по ложному взгляду, видел благополучие ее только в соединении с Польшей, и употреблял меры к тому, чтобы осуществить это соединение. В 1564 году, на сейме в Парчове, он отказался от наследственного права на литовское великокняжеское достоинство, чтобы облегчить желаемое соединение народов в одну общую Речь-Посполитую. Литовская аристократия была против соединения, которое не могло последовать иначе, как в ущерб Литве; во главе ее стоял могущественный вельможа Николай Черный Радзивил, самый сильный противник соединения. Но с кончиной его в 1565 г. не стало для литовцев этой значительной опоры. Наконец в 1569 г. на люблинском сейме совершилось это событие, имевшее громадное историческое значение для Южной России, закончившее собой ряд попыток, начавшихся в 1386–1413 гг. к соединению (унии) Литвы с Польшей. Программа городельского сейма была закончена. До сих пор Польша и Литва находились в конфедеративном союзе, но границы и управления были различные. Люблинская уния совершенно уничтожила самостоятельность литовского княжества. По силе этой несчастной унии, великое княжество Литовское потеряло право иметь своего великого князя, получив взамен его фиктивное право избирать общего короля для обоих государств. До сих пор из русских земель только Червонная Русь принадлежала Польше, со времени Казимира Великого: теперь Польша отторгла от княжества всю Малороссию. Воеводства Волынское и Брацлавское и княжество Киевское отделены были от Литвы и включены в состав Польского королевства. Литовцы протестовали, но безуспешно. Поляки не обратили внимания на их протест. Насильно вытребованы были малороссийские послы и насильно приведены к присяге на соединение их страны с Польшей. 122 Последователям греческого обряда обещаны были свободное исповедание веры, употребление русского языка в официальных документах и прочие права и вольности, наравне с последователями римского исповедания: но последующие события показали, что поляки и не думали исполнять этих условий унии, ограничив и стеснив до крайности гражданские права православных. Со времени унии уже начинается перевес польского языка над русским в областях великого княжества. В XVII столетии он был совершенно вытеснен из судебной практики. |
| При таких условиях, западно-руссам стало гораздо труднее теперь, чем прежде, отстаивать свою веру православную и народность русскую. Поляки, несмотря на свое обещание, данное при заключении Люблинской унии не касаться веры и народности русских, теперь стали особенно ополячивать и окатоличивать Западную Русь. Брестская церковная уния. Прямым и естественным продолжением Люблинской унии была Брестская уния, совершившаяся в 1596г. в г.Бресте Литовском. Люблинская уния была гражданским соединением Западной Руси с Польшею, а Брестская уния, по крайней мере, по расчетам поляков, должна была служить церковным соединением Западной Руси с Польшею. Такая тесная связь Брестской церковной и Люблинской гражданской унии совершенно понятна. Главным препятствием к гражданскому соединению Литвы и Западной Руси с Польшею служило вероисповедное различие. Русский народ крепко держался своей православной веры и потому сторонился католической Польши и больше льнул в сторону православной Москвы. Поэтому польское правительство так усердно и заботилось о том, чтобы православный русский народ сделать католическим. Высшее дворянство русское поляки привлекли в католичество обещанием ему прав и привилегий. Со времени Люблинской унии, они стали употреблять еще и другие средства для достижения той же самой цели. Так, польское правительство призвало в Литву и Западную Русь католических монахов – иезуитов. Иезуиты были призваны в Литву сначала для борьбы с протестантством, которое незадолго пред тем явилось в Западной Европе, как протест против многих и разных злоупотреблений в католической церкви, и успело уже проникнуть в Литву, где оно особенно сильно начало распространяться среди знатных литовских дворянских фамилий. Иезуиты умело взялись за дело, для которого они были призваны в Литву. Они начали открывать свои школы, в которых воспитывали подрастающее поколение в строго католическом духе. Школы их были устроены весьма хорошо и потому стали приобретать себе сочувствие среди литовцев. Кроме того, торжественным богослужением, проповедью и сочинениями, направленными против протестантства, иезуитам удалось возвратить многие литовские роды из протестантства в католичество. |
| Несмотря на сопротивление, которое православные оказывали распространению унии в течение практически всего XVII столетия, униатство при мощной поддержке государства восторжествовало. К концу XVIII века на территории современной Белоруссии и Литвы проживало около трех миллионов человек. 39% от общего количества белорусов, поляков и литовцев принадлежали униатской церкви, 38% были католиками, 6,5% исповедывали православие, остальные были староверами и протестантами. Подавляющая часть белорусских крестьян – 80%, бедная шляхта и мещане были униатами. Введение церковной унии со всей очевидностью открыло цивилизационную суть политики правителей Польши в отношении их русских подданных. Дело в том, что католичество в его униатской ипостаси не поставило белорусов равное положение с поляками-латинянами. Как прежде православные, так теперь униаты продолжали оставаться в Речи Посполитой людьми второго сорта. Их веру, язык, материальную и духовную культуру называли «хлопскими» в противоположность «панским» – польским – вере, языку и культуре. Этнический и цивилизационный стереотип поведения белорусов считали варварством. Латинство и польскость были поставлены перед белорусами тем идеалом, к которому они должны были стремиться. «Хотя со временем Уния и получила известное распространение, - пишет автор «История Православия в Литве», - но популярности и авторитета, несмотря на все усилия, не снискала. Униаты существовали презираемые как православными, так и довольно часто католиками. Их вера, как, впрочем, и Православная, считалась «холопской» верой: дворянство и шляхта, изменяя Православию, стыдились Унии и старались переходить в т. н. «панскую» веру — Католичество. Само правительство тоже не очень ценило Унию: сенаторских мест униатская иерархия, несмотря на все обещания, так и не получила и по сравнению с католической иерархией постоянно оставалась в обидном, приниженном положении». В таких условиях в среде униатской иерархии не могло не происходить постепенного отказа от православного духовно-культурного наследия, что меняло древние внешние и внутренние формы церковности народа и в исторической науке получило название «латинизации унии». В результате «уния была не только мостом между Православием и католицизмом, незаметно менявшим конфессиональную принадлежность людей, что отмечают многие исследователи, но и мостом между восточной и западной культурами, между западным и восточным менталитетом, который незаметно переводил людей Востока на Запад. Уния, навязанная не столько церковными, сколько политическими методами и государственной силой вела белорусов и украинцев к денационализации». Из всего сказанного становиться ясно, что если Люблинская уния повергла белорусов к ногам Польских правителей, то Брестская уния окончательно отдала их в руки западных цивилизаторов. |
| языки при этом используются слова, обозначающие королевский титул. Это относится и к королям тех гос-в, где монархическое правление было впосл. заменено республиканским, в частности к монархам Египта, Ирака, Ливии, Афганистана, Непала. Монархи могут также носить титулы, к-рые в международном дипломатическом протоколе ставятся ниже королевского, а именно вел. герцогов, эрцгерцогов, герцогов, вел. князей, князей, в мусульм. гос-вах - эмиров или султанов, напр. вел. герцог Люксембурга, князь Монако, эмиры Кувейта, Бахрейна, султан Брунея. Монархические гос-ва могут быть суверенными или иметь ограниченный суверенитет. Так, монархом брит. доминионов (Канада, Австралия и Нов. Зеландия) и некоторых гос-в, в прошлом бывших брит. колониями, входившими в состав брит. Содружества наций, является король Соединённого королевства (в наст. время королева), высшим должностным лицом в доминионах при этом является генерал-губернатор, назначаемый из метрополии. В настоящее время имеются также композитарные (федеративные) М., в частности Объединённые Арабские Эмираты и Малайзия, где при наличии единого правительства в субъектах федерации правят монархи (в Малайзии с титулом султанов). В прошлом существовали также монархические конфедерации в виде т. н. личной унии, когда два союзных гос-ва со своими отдельными конституциями, правовыми системами имели одного монарха, напр. Польское королевство (корона) и Великое княжество Литовское (княжество) в период после Городельской унии (1413) и до унии Люблинской (1569), после к-рой в составе единой Речи Посполитой княжество обладало лишь нек-рыми элементами автономии. С известными ограничениями можно считать унией характер взаимоотношений между Российской империей и Царством Польским в период от Венского конгресса (1814-1815) до Польского восстания 1830-1831 гг., после к-рого степень автономии Царства Польского была существенно понижена. К унии приближался также статус взаимоотношений между Австрийской императорской (Цислейтания) и Венгерской королевской (Транслейтания) частями империи Габсбургов, с тех пор как она в 1867 г. |
| Сегодня мы имеем 75% валового продукта от того уровня, который был при Януковиче, и оказывается, жить возможно! Тогда невозможно было, а сегодня, потеряв 15-20% того уровня, оказывается, можно. Поэтому я бы сказал Петру Алексеевичу: не царское это дело - быть подручным Варфоломея и Филарета. О томосе пусть говорят они, а президент должен заниматься благосостоянием страны и народа. И если этого благосостояния нет, значит, он не выполняет своих функций. И никакой томос спасти не может. - Вы считаете, что проблема христианства и православной церкви всегда была связана с нашей государственностью? - Попытка выбить из нашего цивилизационного кода эту основу, этот фундамент православия предпринималась всегда. Нас инкорпорировали в состав Речи Посполитой по решению Люблинской унии. Никто нас не спрашивал - надо нам туда или не надо. И когда сейчас я слышу разговоры о том, что в 1654 г. все было не очень легитимно и нас втянули в состав Московского государства насильно, я обращаю говорящих ко времени Люблинской унии. Вот тогда действительно никакой легитимности не было. Без нашей на то воли ликвидировали православную митрополию, распространяя католическую веру, ввели польский государственный язык. И освободительная война Богдана Хмельницкого в значительной степени была вызвана этими обстоятельствами. Кроме гнета социального и экономического, был еще и гнет духовный. Мне вспомнились такие строки: ...Еще от самой колыбели К свободе страсть зажглась во мне; Мне мать и сестры песни пели О незабвенной старине. Тогда, объятый низким страхом, Никто не рабствовал пред ляхом... Это слова К. Рылеева из поэмы о Наливайко - участнике освободительного движения. Рабствование духовное было очень тяжелое. И не случайно лозунгом освободительной войны украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого было «За веру православную!» И стремление к объединению с единоверными русскими было искренним. Мы часто говорим, что история не имеет сослагательного наклонения и нам не дано знать, «как бы было, если бы...» Но я думаю, что тут вполне можно отступить от этого непреложного правила и немножко порассуждать, как было бы. Богдан Хмельницкий присоединил к России часть Украины, и в ней было свое государственное управление. Пусть автономное, пусть зависимое, но гетманы правили почти до середины XVIII в. Та часть, которая осталась в Польше - либеральной и европейской стране, - ничего подобного не имела. Поэтому в данном случае история нам показала, что Богдан Хмельницкий был прав. Он сберег нашу православную идентичность. Поэтому нельзя столь примитивно рассуждать и мыслить. |
| 1569 год ознаменовал новый этап в жизни литовского православия – была заключена государственная Люблинская уния и создано единое Польско-Литовское государство Речь Посполитая (и под власть Польши перешла значительная часть земель – те, что позже станут Украиной), после чего давление на православие усилилось и стало более систематичным. В том же 1569 году в Вильну были приглашены иезуиты для проведения контрреформации (которая конечно же затронула и православное население). Началась интеллектуальная война против православия (писались соответствующие трактаты, православных детей охотно брали в бесплатные иезуитские школы). В это же время начали создаваться и православные братства, которые занимались благотворительностью, просвещением и борьбой с злоупотреблениями духовенства; они также приобрели значительную власть, что не могло понравиться церковным иерархам. Не уменьшалось при этом и государственное давление. В итоге в 1595 году православными иерархами была принята Уния с Католической церковью. Принявшие унию надеялись на получение полного равноправия с католическим духовенством, т.е. значительного улучшения своего и общецерковного положения. В это время себя особо проявил князь Константин Остожский, защитник православия (бывший вторым по значимости человеком в государстве), которому удалось на несколько лет отодвинуть саму Унию, а после ее принятия защищать интересы своей притесняемой веры. По стране прокатилось мощное выступление против унии, переросшее в народное восстание, вследствие чего Львовский и Перемышльский епископы от Унии отреклись. После возвращения митрополита из Рима, король 29 мая 1596 года известил всех православных о том, что соединение Церквей состоялось, и противящиеся Унии фактически стали считаться бунтующими против власти. Новая политика внедрялась силой – одни противники Унии арестовывались и сажались в тюрьму, другие от подобных репрессий бежали за границу. В том же 1596 году последовал указ о запрещении строительства новых православных церквей. |
| 179 Об истреблении Умани Казаками Маркевич, 2, 659 – 671. Ист. Унии стр. 391. и пр. Слч. в Москвитянине 1845 5. Замечания Максимовича против грубых ошибок и кривых толков Скальковского (Наезды Гайдамаков. Одесса 1845). 180 Россия возвратила себе землю между Днепром, Западною Двиною и Дручем. К Австрии присоединена тогда Галиция, к Пруссии Померания. Бандтке Hist. Krol. Polsk. 2, 470. Устрялова История 4, 32 – 52. Четыре округа Белоруссии – могилевский, оршанский, рогачевский и мстиславский составили тогда епархию могилевскую, а остальные три – полоцкий, витебский и двинский присоединены к псковской епархии (В Собр. Зак. указ 14 декабря 1772 г.). Об Украине Ист. Унии стр. 392 – 94. Из списка церквей, приложенного к просьбе украинских депутатов видно, что тогда – в 1771 г. а) в брацлавском воеводстве было 897 православных церквей, – в том числе в уманской протопопии 170 церквей; б) в воеводстве киевском (на правом берегу Днепра) – 1105 церквей, а всего 1902 церкви. 181 Ист. Унии 396 – 99. Из указа 1785 г. видно, что комиссия, долженствовавшая открыть заседания в июне 1775 г., не составлена была еще и в 1785 г. 182 В. Каменский пишет (Ист. Унии стр. 412), что этот проект на польском языке напечатан и разослан был в воеводства. В моих руках русский перевод сего проекта, найденный в Вильне. Проект, величая униатских епископов глупцами и невеждами, полагает: а) всех униатских епископов подчинить латинскому архиепископу; б) униатские школы уничтожить; в) помещикам предписать, чтобы церковные имения забирали в свои руки и давали немногое в виде милости; г) усилить миссии, и проч. 184 Устрялов 4, 117 – 132. По второму разделу Пруссии достались великопольские области с Данцигом и Торном, с 3,136,389 жителей. По третьему разделу Австрия взяла воеводства краковское, сендомирское и люблинское, с 1,037,742 жителей: остальные города Польши с Варшавою, с 940,000 жителей, взяла Пруссия; Польское королевство уничтожено. Россия по второму разделу приобрела 3,011,688 жителей, – по третьему – 1,176,590 жителей. Бандтке Ист. Кор. Польск. 1, 472 – 476. |
| Это сейчас же отразилось в Польше. Нельзя было в скором времени ожидать результатов предъявления массовых исков в смысле получения церковных имуществ. Судебные дела имеют свои сроки, и довольно длинные. А между тем положение новой унии в «миссионерских областях» Польши было весьма не блистательно. По ироническому замечанию Станиславовского униатского епископа Хомышина, двое переходило в унию, а трое уходило из унии. По счету иезуитов, за пять лет в унию перешло около 20 000 человек, то есть приблизительно 0,5% православного населения, и при этом количество перешедших явно преувеличено. По счету православных на Лемковщине и в Галиции из унии перешло более 30 000 человек. «Перелетов» было мало, и настоящие православные пастыри в унию не переходили. Возникал вопрос: что же делать? Рим требовал не только активности, но и результатов. Решено было для выяснения дела созвать конференцию священников по делу церковной унии. Инициаторами были иезуиты, организатором – епископ С.Лозинский в Пинске. Первая конференция состоялась в Пинске 23–24 апреля 1930 года. К этому времени при епископской курии в Пинске был образован восточный отдел, руководителем которого являлся ксендз Казимир Кулак, душа всего предприятия. Начинание это явилось и смелым и дерзким. Открыто собиралась конференция для обсуждения методов совращения в католичество православного населения в Польше, которое пользовалось равными с католиками правами. Населенные православные области открыто объявлялись миссионерскими, вроде Суматры или Борнео. В порядок дня ставился вопрос о лучших способах совращения при посредстве православного обряда. И все это сопровождалось молитвой. Ничего подобного в Польше еще не было. Открывая конференцию, епископ Лозинский заявил: «Хотя весьма немногочисленно, более малочисленно, чем я ожидал, собрание наше», но желание епископа, чтобы конференция была не простой беседой, а «серьезным делом». На конференции из епископов присутствовал только Лозинский. Митрополиты А.Шептицкий и Виленский Ялбржиковский, а также епископы Подляшский со своим суфраганом и Люблинский прислали только приветствие. |
| Положение русского языка и в целом русской культуры на Западной Руси резко ухудшилось после заключения в 1569 году Люблинской унии и образования Речи Посполитой. В результате этого ВКЛиР не только утратило южнорусские земли (совр. Украина ), переданные непосредственно под власть Короны Польской, но и оказалось под нарастающим польско-католическим религиозно-культурным господством, в насаждении которого особенно усердствовали поддерживаемые королями Речи Посполитой иезуиты. Формально ВКЛиР сохраняло свое законодательство, органы власти и войско. На деле же литовско-русская знать утратила свое политическое верховенство в собственно Литве и на Западной Руси, т.к. согласно Люблинской унии был упразднен сейм Великого княжества, а общем сейме Речи Посполитой большинство мест было за поляками. ВКЛиР попало в полную зависимость от Короны Польской, в интересах которой и строилась вся внутренняя политика Речи Посполитой, направленная на насаждение «польщизны» и католицизма на подвластных ей русских землях. В итоге большинство западнорусской знати приняло католичество и перешло на польский язык, с последующей утратой русского самосознания. Одновременно на русских землях Речи Посполитой происходило вытеснение русского языка из официального государственного оборота и судебно-административной практики. Процесс дерусификации Великого княжества Литовского и Русского продолжался более сотни лет и завершился полным запретом официального использования русского языка в государственной жизни Речи Посполитой. В 1696 году сейм Речи Посполитой принял соответствующее запрещающее решение: «pisarz powinien po polsku, a nie po rusku pisac» («писарь должен по-польски, а не по-русски писать»). Таким образом, в конце XVII столетия Литовско-Русское государство окончательно утратило свою русскую составляющую и превратилось в чуждое западнорусскому народу польско-католическое Великое княжество Литовское, ставшее по сути провинцией польского королевства. Так завершился первый семисотлетний этап (X –XVII в.в.) бытования русского языка на землях Западной Руси (совр. Белоруссия) в официально-государственном статусе. При этом следует подчеркнуть, что это был именно русский язык. Точнее, его старинная форма, понятная любому человеку, умеющему читать по-русски. |
|
|
