| …поступок России — принимается Европой за варварство «отставшей, зверской и непросвещенной» нации… — Достоевский отзывается на антирусские корреспонденции. Сообщая о злорадных толках триестинских немцев о «бессилии России», о «ее военной несостоятельности», корреспондент «Московских ведомостей» резюмировал: «Всё это мои почтенные спутники пережевывали с большим аппетитом, припевая к каждому доводу: „Россия страна дикая, варварская, и европейской цивилизации грозит серьезная опасность“» (Моск. ведомости. 1877. 21 июля. Анонимный очерк «По берегам Далматии»). 319 …способной на низость и глупость затеять в наш век что-то вроде преждебывших в темные века крестовых походов… — Здесь очевидна полемическая реакция Достоевского на скептические суждения о христианской миссии царской России на Балканах, высказывавшиеся английской печатью. Возможно, Достоевский полемизирует с анонимным автором «Журнальных заметок» в журнале «Дело», представлявших собою рецензию на первые четыре номера «Военного сборника» за 1877 г. и первые три выпуска «Дневника» за тот же год. «Если верить всему тому, что пишут наши российские публицисты, — отмечалось в этой рецензии, — то можно подумать, что наступили времена крестовых походов. А между тем, если б „Военный сборник“, кроме голого изложения исторических фактов, поискал в их внешней шелухе более существенного содержания, то он увидел бы, что идея теперешней войны далеко не та, какой ее выкликают г-н Суворин и г-н Достоевский» (Дело. 1877. С. 57). Далее рецензент писал о Достоевском: «Какой чудак-мечтатель! Мечтатель потому, что до сих пор верит в возможность крестовых походов, в то время как Европа уже давно пережила период религиозного воодушевления, а в России он и не бывал; насущные же потребности нового времени и переворот, созданный в жизни народов новейшими изобретениями, дали всему европейскому и русскому мышлению совсем иной характер…» (там же. С. 63, 64). 320 Даже друзья наши, отъявленные, форменные, так сказать друзья, и те откровенно объявляют, что рады нашим неудачам. Поражение русских милее им собственных ихних побед, веселит их, льстит им. — Под «форменными» друзьями Достоевский иронически подразумевает Австро-Венгрию и Германию (о чем свидетельствует намек на «собственные ихние победы» во время франко-прусской войны), с которыми в 1873 г. Александр II заключил так называемый «союз трех императоров». 321 |
| Fontes rerum byzantmarum, ed. W. Regel, vol. II, fasc. 2. Пгр., 1917, p. 334. До последнего времени никто не использовал этот источник. В число скифов и норманнов панегирист включил печенегов и другие северные народы, нападавшие на Византию. 124 Willermus Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis gestarum. XV, 3. (Recueil des historiens des croisades. Historiens occidentaux, vol. I). Paris, 1869, pp. 658—659. 125 W. Regel. Fontes rerum byzantinarum, vol. II. fasc. 2, pp. 358—359. 126 Ioannis Cinnamis Historia, Bonn ed., p. 25; Nicetas Choniates. Historia, Bonn ed., p. 56; Willermus Tyrensis Historia, XV, 21 (Recueil des historiens... voi. I, p. 691). 127 W. Regel. Fontes... vol. И, fasc. 2, рр. 338, 339. 128 Idem. Fontes... vol. II, fasc. 2, pp. 336, 346, 347, 353. Я думаю, что кельтским дубом панегирист назвал антиохийское французское княжество. 129 Otto von Freising. Gesta Friderici I. imperatoris. I, 24 (25). Ed. G. Waitz (Scriptores Rerum Germanicarum in Usum Scholarum, vol. XXXIII), p. 33. 130 E. Caspar. Roger II (1101—1154) und die Gründung der normannisch-sicilischen Monarchie. Innsbruck, 1904, S. 365. 131 J. Chabot. Un Episode de l " histoire des croisades. — Mélanges offerts à M. Gustave Schlumberger, vol. I. Paris, 1924, p. 179. 132 В. Kugler. Studien zur Geschichte des zweiten Kreuzzuges. Stuttgart, 1866, S. 96. 133 Ф. И. Успенский. История Крестовых походов. СПб., 1900, с. 55, 57. 134 В. Г. Васильевский. Из истории Византии в XII веке. Союз двух империй (1148—1155). — Славянский сборник, т. П. СПб., 1877, с. 214. То же самое в «Трудах» — т. IV, Л., 1930, с. 22—23. 135 H. Sybel. Ueber den zweiten Kreuzzug. — Kleine Historische Schriften, vol. I, München, 1863, S. 441; Ф. И. Успенский. История Крестовых походов, с. 61; Он же. Восточная политика Мануила Комнина. — Сообщения Российского Палестинского общества, т. XXIX, 1926, с. 114. См. также: B. Kugler. Studien zur Geschichte des zweiten Kreuzzuges. Stuttgart, 1866, S. 166, note 60. 136 F. Chalandon. Les Comnène... vol. II, p. 287. |
| Только дож Венеции умер своею смертью в Константинополе в июне 1205 г. Изложенный эпизод из истории отношений западной Европы к Востоку имеет глубокий исторический смысл. Не будем особенно настаивать на том, что никакая властная рука не поднялась в защиту попираемого ногами права, и ничей голос не высказался против издевательства над религиозным чувством народных масс. Властные люди были ослеплены страстью и действовали или под влиянием политических расчетов, или экономических и финансовых соображений. Уступим политическим деятелям их право следовать мотивам холодного расчета, но считаю, что история утратила бы свой образовательный и гуманный характер, если бы человеческие деяния не подвергались оценке со стороны других мотивов. Чувство справедливости до известной степени удовлетворено тем, что крестоносцы жестоко поплатились за свою неправду против греков. Неужели в начале XII в. деяние латинян не представлялось никому зазорным? Во время осады и взятия Константинополя был там один новгородец, который потом и сообщил свои впечатления летописцу. В Новгородской летописи " подвиг " крестоносцев сведен с пьедестала и представлен как возмутительное злодеяние. Русская точка зрения выдвигает нравственные мотивы и клеймит эту авантюру, называемую крестовым походом, как позорное дело. " Крестоносцы возлюбили злато и серебро, пренебрегли наказом папы и сплели темную интригу, вследствие которой царство греческое погибло жертвой зависти и вражды к нему со стороны Запада " . Если изучение истории должно сообщать полезные уроки, то представленный в новгородской летописи урок гуманности, терпимости и любви к человеку нельзя не рекомендовать как национальное воззрение, которое тем больше ценно, что стоит совсем одиноко и оказывается в полном противоречии с хвалебными латинскими и французскими описаниями Четвертого похода. Часть 1 Счет дальнейших крестовых походов точно не установлен. Одни под именем Пятого похода разумеют и излагают поход детей, иногда присоединяя сюда же и поход короля венгерского, другие относят этот последний к Шестому походу, излагая его вместе с походом Фридриха. Тогда получается всего семь или восемь походов, если разделить на два отдельных походы Людовика. Соединяя в один рассказ поход Фридриха с крестовым походом венгерского короля Андрея и не разбивая на два отдела походы Людовика, мы сокращаем на два все число походов и получаем вместо семи или восьми шесть [ 1 ]. |
| в 9 часов утра, когда народ собрался к богослужению, они вошли в храм св. Софии и положили на престол отлучительную грамоту Михаилу Керулларию и его последователям. Выйдя из храма, они отрясли прах от ног своих, произнося слова Евангелия: виждь, Боже, и суди (Мф. 10:14). Затем, после прощальной аудиенции у императора, одаренные подарками и с подарками для папы, отбыли из столицы. Тогда патриарх попросил императора возвратить их и, когда они возвратились, пригласил их во храм св. Софии. Послы отказались. Тогда патриарх обратился к императору с требованием арестовать их; но им посоветовали возможно скорее уехать. 20 июля 1054 г. составился синод в присутствии уполномоченных императора и произнесена анафема как против самого акта отлучения, так и против его составителей. Синодальное определение потом было разослано другим восточным патриархам. Так совершилось печальное отпадание римской церкви от восточной. 5. Усиление вражды между греками и латинянами со времени крестовых походов. – Несмотря на эти сношения римской церкви с восточной, неприязнь греков к латинянам все более и более усиливалась и именно в народных массах. Еще раньше крестовых походов греки почувствовали себя в экономическом рабстве у латинян, в руки которых постепенно перешла промышленность и торговля в Византийской империи. До XI века торговлю вели граждане Амальфийской республики; с XI века начинают преобладать венецианцы и вызывают соревнование пизанцев; в половине XII в. в Константинополе основываются торговые фактории генуэзцев. Скоро латиняне появились во всех городах и местечках, а в Константинополе заняли целые кварталы. Каждая фактория представляла из себя замкнутую общину со своими иноземными порядками, своим судом, своим латинским храмом, в котором отправлялось латинское богослужение. Пользуясь различными привилегиями и льготами, которыми наделяло их за разные услуги Византийское правительство, они смотрели на греков свысока, как господа на рабов 1144 , и тем усиливали горечь материального гнета и материальной зависимости от них греков. Взаимная неприязнь только усилилась со времени крестовых походов, ибо крестоносные дружины ознаменовали свой путь в пределах Византийской империи грабежами, убийствами и поруганием святыни. Варварское взятие крестоносцами Солуня в 1185 г., а потом разграбление и самого Константинополя в 1204 г. только утвердило «величайшую пропасть вражды» между греками и латинянами. Господство латинян во времена существования Иерусалимского королевства в Латинской империи в Константинополе, ознаменовавшееся нетерпимостью н насилием над православными со стороны латинского духовенства, поселило в массе греческого населения убеждение, что латиняне хотя и христиане, но много хуже турок. «Таким образом, между ими и нами, говорит Никита Хониат , утвердилась величайшая пропасть вражды; мы не можем соединиться душами, хотя и бываем во внешних сношениях и часто живем в одном и том же доме» 1145 . |
| Во внимание приняты мною не только события внешней истории, но и главнейшие явления жизни внутренней. Ввиду того, что в основу лекций был положен принцип изложения событий по эпохам и династиям, т. е. принцип хронологический, приходилось часто при изображении тех или иных процессов внутренней жизни их разбивать, останавливаясь в одной главе и возобновляя изложение данного процесса в другой, что, конечно, неблагоприятно отзывалось на наглядности и ясности уразумения самого процесса. Замечаю я и неравномерность в изложении тех или иных явлений. Невольно выходило, что явления, которыми мне приходилось заниматься больше, изложены подробнее, чем другие. Некоторая элементарность даваемых иногда сведений объясняется первоначальным ее заданием. Библиография дается в конце глав лишь общая; для более подробных библиографических справок указаны пособия в конце первой главы. Для большего удобства в конце книги приложены хронологическая таблица наиболее важных дат и генеалогические таблицы византийских государей. Ввиду трудных условий печатания пришлось, к великому сожалению, отказаться пока от столь необходимых для подобной книги исторических карт. Выпуская не без колебаний в свет этот первый опыт русского ученого охватить в одном томе историю Византии до эпохи крестовых походов, я понимаю всю сложность и трудность задачи и заранее предвижу в книге целый ряд недостатков, сложностей и ошибок, за указание которых буду глубоко благодарен критике. Петроград, 25 мая 1917 г. Предисловие к книге – История Византии. Византия и Крестоносцы. Эпоха Комнинов (1081–1185) и Ангелов (1185–1204). Петербург, 1923. В великом средневековом движении крестовых походов, повлекшем за собой целый ряд политических, экономических, религиозных и вообще культурных изменений как на Западе, так и на Востоке, поставившем миру новые запросы и открывшем человечеству неожиданные перспективу, Византии выпало на долю играть трудную и неблагодарную роль посредствующего звена, которое, получая удары с востока от все усиливавшихся сельджукских турок, в то же время подвергалось смертельной опасности со стороны западных ополчений. В то время как для Западной Европы эпоха крестовых походов была началом новой эры ее жизни, для Византии та же эпоха знаменовала собою начало ее упадка и, по мере развития крестоносных движений, выявляла все яснее и яснее роковые симптомы трагической гибели империи греческих василевсов. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Обсуждение Изменить Версии У современного общества нет оснований считать себя более гуманным, нежели общество эпохи крестовых походов, полагает диакон Андрей Кураев 10.07.2006 Профессор Московской Духовной академии, диакон Андрей Кураев убежден в тщетности попыток создать человека, лишенного чувства ненависти, считая при этом, что единственно допустимый тип войны - это война за веру. " Эммануил Кант сказал, что из кривого дерева, из которого сделан человек, вряд ли можно выстругать нечто вполне прямое. На наших глазах рушится фундаментальный миф эпохи Просвещения, будто можно создать в социальной лаборатории нового гомункула, лишенного, в частности, чувства ненависти " , - сказал диакон Андрей Кураев в интервью телерадиокорпорации Би-Би-Си. При этом он отметил, что для него как религиозного человека " это в какой-то мере радостно " . " Если бы удался советский эксперимент и появился новый исторический тип человека, если бы удался либеральный эксперимент и возник массовый тип светского добродетельного героя, это означало бы ненужность моей веры в Бога как Спасителя " , - пояснил священнослужитель. Однако, по его словам, " если человек не может своими силами себя изменить, значит, есть повод обратиться к Творцу " . Отвечая на вопрос, вправе ли люди оправдывать насилие и убийство словами " священная война " , богослов заметил, что " у современного общества нет основания считать себя более гуманным, нежели общество эпохи крестовых походов " . " Великая формула Цицерона " За очаги и алтари! " — вот формула священной войны. Я считаю, что единственно допустимый тип войны - это война за веру, а не за нефть или искоренение наркотрафика " , — заявил диакон Андрей Кураев. В связи с этим он обратил внимание на интересный феномен в истории России и Запада: " Односторонняя религиозная война, когда одна из сторон считает, что ее действия сакральны, а другая себя так не оценивает. И очень непростой вопрос, можно ли выиграть в такой войне " . |
| Поворот четвертого крестового похода на Константинополь, для объяснения которого предлагались различные теории 960 , не является для нас чем-то загадочным. Он с почти вынужденной необходимостью является результатом предшествующих событий. Со времени разделения Церквей и еще более – со времени начала крестовых походов на Западе постоянно усиливаются враждебные Византии настроения. Агрессивная западная политика Мануила I и вызывающая враждебность к латинянам Андроника I внесли свой вклад в то, что эти настроения переросли в открытую враждебность. Ввиду очевидной слабости и беспомощности Византийской империи при Ангелах враждебность к Империи приняла на Западе форму завоевательных планов. В качестве старого наследия норманнов идея завоевания Константинополя уже во время второго крестового похода увлекала окружение Людовика VII; во время крестового похода Фридриха Барбароссы ее реализация, казалось, приблизилась к границам возможного; наследник Барбароссы и норманнских королей Генрих VI положил ее во главу угла своих политических планов. Когда же Венеция бросила на чашу весов свои торговые и военно-политические интересы, идея превратилась в реальность. Прогрессирующее обмирщение идеи крестовых походов достигло своей логической цели: крестовый поход стал инструментом завоевания и обратился против христианской Империи на Востоке. Стечение определенных обстоятельств облегчило этот оборот событий и поспособствовало тому, что крестоносные рыцари поставили себя на службу венецианским интересам. Крестоносцы собрались в Венеции, чтобы на венецианских кораблях отправиться в Египет. Но поскольку они оказались не в состоянии покрыть транспортные расходы, то вынуждены были согласиться на предложение венецианского дожа компенсировать недостающую сумму посредством оказания морской республике военной помощи при завоевании перешедшей на сторону Венгрии Зары (Задара). Так произошло первое отклонение от цели крестового похода. На службе Венеции крестоносцы выступили в поход против христианской Венгрии, несмотря на то что венгерский король сам принял крест. В ноябре 1202 г. Зара была взята штурмом, хотя население города установило на стенах распятия: такой была весьма символичная прелюдия четвертого крестового похода. |
| Заключение Недостатки в организации крестоносных ополчений, обусловливавшие неуспех рассмотренных военных операций, не остались тайной для современников и участников в крестовых походах и частью указаны были в конце XIII и в начале XIV в. Прежде всего крестоносцам предстояло разрешить политическую задачу, и разрешить ее силой оружия. Большинству участников в крестовых походах было чуждо это сознание, главные массы крестоносцев были возбуждаемы религиозными мотивами, недостаточными для методического проведения обширной задачи, преследуемой крестовыми походами. Эта цель вообще направлялась не только к тому, чтобы освободить Иерусалим и святые места из-под власти мусульман, но, что еще важней, к тому, чтобы обеспечить за христианами фактическое господство на Востоке. В мемуарах, составленных в XIV в., для достижения этой цели указано весьма реальное средство — заселение Сирии и Палестины густыми массами христиан, передача туземцам европейских языков и образования, словом, постепенное поглощение сирийцев и арабов и ассимиляция их. Ясно, что крестовые походы, при всем громадном напряжении европейцев, не выбрасывали на сирийский берег таких масс, которые были бы в состоянии поглотить туземцев. Напротив, в этом отношении делалось весьма мало, потому что та половина крестоносцев, которая достигла Святой земли, исполнив обет, считала себя свободной от дальнейших забот и возвращалась на родину. Таким образом, неудача крестовых походов зависела главным образом от того, что недостаточно громадно было движение европейцев и сравнительно ничтожно число тех, которые оставались в Святой земле для постоянного поселения. Цели крестовых походов нельзя было достигнуть без содействия Византийской империи и без участия греков. Оставляя даже в стороне политическое влияние византийского императора, которое могло быть заменено другим равносильным авторитетом, руководители крестовых походов просмотрели громадную силу в греческом духовенстве и восстановили его против себя на всем театре своего политического влияния. |
| Роль Татикия, правда, была двусмысленна, но важно то, что он в походе был представителем и защитником интересов греческой империи. С точки зрения Татикия, и Антиохия, подобно Никее, будучи взята крестоносцами, должна была принадлежать греческому императору, и никому другому. Положение Татикия среди крестоносного ополчения было довольно влиятельное, он умерял честолюбивые стремления отдельных вождей. Раймунд Ажильский, писатель крестовых походов, обвиняет Татикия в том, что он, отчаявшись в успехе осады, подговаривал князей снять осаду с города и расположить войска по окрестным селениям, что он поселил между крестоносцами вражду и измену и скрылся из лагеря. Обстоятельство это очень важно, но оно не вяжется вообще с положением и ходом дел. Анна Комнина прямо обвиняет Боэмунда в вынужденном бегстве Татикия. Эти два противоположные известия возможно объяснить следующим образом. Боэмунд, преследуя свои честолюбивые цели, тяготится присутствием Татикия. Хотя намерения Боэмунда не были ни для кого тайной, крестоносцы всякий раз, когда находились в стесненном положении, вручали ему командование над союзными войсками, вынуждаемые к этому, во-первых, необходимостью, во-вторых, насильственными действиями со стороны самого Боэмунда; Татикий же, представитель византийского императора, был вполне независим и самостоятелен в среде крестоносцев и в то же время пользовался весьма большим авторитетом и мог оказывать влияние на весь ход дел. Боэмунду нужно было во что бы то ни стало устранить это влияние. Когда разнеслась весть о приближении 300-тысячной армии мосулского эмира Кербуги, который шел на выручку Антиохии, Боэмунд начал доказывать вождям, что Кербуга подослан византийским императором, что цель участия Татикия в их войске состоит в том, чтобы возбуждать мусульман против крестоносцев. Все это возбудило в крестоносцах такую неприязнь против Татикия, что он принужден был бежать. Бегство Татикия имело важное значение для всего хода событий. Крестоносцы нарушили клятву, данную византийскому императору, устранили греческий элемент из своего ополчения и начали действовать на свой собственный страх. |
| Я вернулся к презентации Ахмада, конкретно к той его части, где поднимались вопросы из категории «Вестники учения (вы)». Первым пунктом речь шла о крестовых походах. Крестовые походы Вот что говорилось в описании Ахмада о крестовых походах: «Крестовые походы имели место в веках. В течение двухсот лет в наши земли вторгались волна за волной бесконечные армии кре7стоносцев. Западные страны посылали свои армии в Иерусалим, чтобы навязать мусульманам христианский джихад, священную войну, с целью очистить Иерусалим. Иерусалим – особенный город не только для вас, но и для нас. Сэр Стивен Рансиман, ваш знаменитый историк-исследователь крестовых походов, писал: «Именно кровожадный христианский фанатизм… возродил пламя исламского фанатизма». Но разве нынешняя политика США на Ближнем Востоке не пробуждает, не стимулирует исламский фанатизм? Не порожден ли исламский фанатизм и растущее насилие новыми крестовыми походами Запада? Разве не попытки навязать Ближнему Востоку демократию в западном стиле открыли ящик Пандоры и выпустили на белый свет исламский фундаментализм?» Размышляя над крестовыми походами, я удивлялся, почему он обвиняет меня, протестанта, за то, что совершили католики много веков назад. Но очень скоро меня осенило, что он не разделяет католиков и протестантов. Для него все они христиане. Тогда я подумал: почему бы им не забыть и не простить? Сколько веков нужно мусульманам, чтобы забыть про крестовые походы? Но когда я попытался увидеть историю и текущие события их глазами, я понял, что для них крестовые походы не просто события давно минувших лет. Они убеждены, что дух крестовых походов сохранился по сей день. Поэтому они не могут просто забыть и простить. 12) Неоколониализм Я перечитал то, что Ахмад написал про колониализм в своей презентации. Вот его мысли: «Все мусульманские страны мира, кроме Ирана, Саудовской Аравии и Йемена, были колониями западных христианских стран – Португалии, Великобритании, Франции и Голландии. Эти христианские народы пришли и истощили наши природные ресурсы. Под прикрытием благородных целей – нести цивилизацию, демократию, они превратили нас, мусульман, во второсортных людей. Некоторые мусульманские лидеры до сих пор задаются вопросом: не продолжается ли эта колонизация и в наше время, хотя бы и под другим названием? Если война в Ираке и все ее последствия обернутся в вашу пользу, каким будет ваш контроль над Ираком и сопредельными государствами?» |
|
|
