| Когда мне стало ясно, что силы начали меня подводить, я обратилась за помощью в органы опеки, и те порекомендовали мне службу поддержки семьи, где мы теперь регулярно занимаемся. Специалисты мне нравятся, Тане не очень. Большинство моих методов взаимодействия с детьми одобрили. О некоторых, которыми не горжусь, я тоже честно рассказала. Не четвертовали почему-то. Сказали, что прекрасно понимают меня в этой ситуации. Я спросила, есть ли шанс развить эмпатию и совесть у такого ребенка, как Таня. По мнению психологов, если и есть шансы, то результатов удастся достигнуть не скоро – слишком долго она пробыла в детдоме, на «разморозку» потребуются огромные усилия. Но они меня успокоили, что теперь я не один на один с этими проблемами. Признали, что таких сложных случаев у них еще не было… Но мы не сдаемся – работаем дальше. Я не знаю, какой станет Таня, когда вырастет, и какими станем мы с ней. Несмотря на все проблемы, которые она принесла с собой, я верю в лучшее, хотя иногда мысленно готова сдаться. Тем не менее, она меняется, и меняется к лучшему. Я замечаю, что не только я учу ее чему-то, но и она меня тоже. Она стала достаточно большой, чтобы применять к ней авторитарный стиль воспитания. И, к счастью, стала лучше слышать собеседника, поэтому у нас с ней всё чаще и чаще получается договориться словами. Иногда мы ссоримся так, что готовы, кажется, разорвать отношения, разъехаться и забыть друг о друге. Но после каждого перемирия я вижу, что ребенок становится чуть более открытым, и ее привязанность ко мне становится крепче. Она очень сильно ревнует меня к Вике и Антону – ей мало того внимания, которое она получает от меня, и она нередко, даже сама не сознавая, стремится «убрать конкурентов с дороги». Но сейчас Таня уже не боится проговаривать свои чувства, такие как зависть к младшим, к тому, что один у меня с рождения, другая практически с младенчества и детдома не помнит. Она уже готова понимать, что брат и сестра не виноваты в том, что им повезло чуточку больше, чем ей. Теперь она готова прилагать старания, чтобы отношения с ними стали по-настоящему близкими. А они приняли ее уже давно. И любят, невзирая на все ее перепады настроения. |
| Теперь Латвию патрулируют натовские самолеты, а этнократический режим лишает русских права на язык и культуру, гражданских прав на том основании, что Латвия была под оккупационным режимом. Президент Латвии Вике-Фрайберге не постеснялась сказать, что «русские должны стать латышами русского происхождения». Это принудительная ассимиляция или вытеснение из страны. И вот парламентарий Кирштейнс - Председатель Комитета по международным делам латвийского сейма - уже требует «вывезти всех оккупантов на поезде». Такая демократия теперь - норма «объединенной» Европы, представляемой эталоном для всего цивилизованного мира. Не похоже ли именно это на нацистские времена? И какую реакцию вызвало бы гипотетическое требование какого-нибудь российского президента, чтобы, например, татары стали «русскими татарского происхождения»? Многократно увеличившееся давление на некоммунистическую Россию, очередное вытеснение ее на Северо-Восток Евразии ведется под самыми фарисейскими за всю историю лозунгами. Поистине не схватка «идеологий раскола» и не «борьба демократии и тоталитаризма» составляют суть истории XX века. Похоже, опять «нельзя терпеть на Востоке такого колоссального государства». «Вот уже полтораста лет Запад боится России» - горько заметил Иван Ильин в годы «холодной войны», и мало что изменилось в век «общечеловеческих ценностей». Он прав: «никакое служение общеевропейскому делу не меняет этого отношения - ни освобождение Европы от Наполеона, ни спасение Пруссии в 1805-1815, ни спасение Австрии в 1849 и Франции в 1875, ни миролюбие Александра III, ни Гаагская конвенция, ни жертвенная борьба с Германией в 1914». Добавим, ни освобождение Европы от тотального уничтожения Гитлером, ни, наконец, даже самоустранение России как великой державы. «Для них Россия, - с горечью делает вывод И.Ильин, - это загадочная, полуварварская «пустота»; ее надо евангелизировать или обратить в католичество, «колонизовать» (буквально) и цивилизовать; в случае нужды ее можно и должно использовать для своей торговли и для своих целей и интриг, а, впрочем, - ее необходимо всячески ослаблять». |
| — Нет, знает, конечно, но не говорит. И Саша напишет в анкете — «не знаю», а там что могут подумать, представляешь? — Ну, что? Что там могут подумать? — Что этот отец — враг народа, вот что могут подумать. — Это Стамескин — враг народа? — Зина весело рассмеялась. — Где это, интересно, ты встречала врагов народа по фамилии Стамескин? Тут Искре пришлось замолчать. Но, сдав и этот пункт, она по-прежнему уверяла, что устроиться на авиазавод будет очень трудно. Она нарочно пугала, ибо в запасе у нее уже имелся выход: райком комсомола. Всемогущий райком комсомола. И выход этот должен был компенсировать тот укол самолюбию, который нанесла Зина своим предложением. Но Зиночка мыслила конкретно и беспланово, опираясь лишь на интуицию. И эта природная интуиция мгновенно подсказала ей решение: — А Вика Люберецкая? Папа Вики Люберецкой был главным инженером авиационного завода. А сама Вика восемь лет просидела с Зиночкой за одной партой. Правда, Искра сторонилась Вики. И потому, что Вика тоже была круглой отличницей, и потому, что немного ревновала ее к Зиночке, и, главное, потому, что Вика держалась всегда чуть покровительственно со всеми девочками и надменно со всеми мальчишками, точно вдовствующая королева. Только Вику подвозила служебная машина; правда, останавливалась она не у школы, а за квартал, и дальше Вика шла пешком, но все равно об этом знали все. Только Вика могла продемонстрировать девочкам шелковое белье из Парижа — предмет мучительной зависти Зиночки и горделивого презрения Искры. Только у Вики была шубка из настоящей сибирской белки, швейцарские часы со светящимся циферблатом и вечная ручка с золотым пером. И все это вместе определяло Вику как существо из другого мира, к которому Искра с детства питала ироническое сожаление. Они соперничали даже в прическах. И если Искра упорно носила две косички за ушами, а Зина — короткую стрижку, как большинство девочек их класса, то у Вики была самая настоящая прическа, какую делают в парикмахерских. И еще Вика была красивой. Не миленькой толстушкой, как Искорка, не хорошеньким бесенком, как Зиночка, а вполне сложившейся, спокойной, уверенной в себе и своем обаянии девушкой с большими серыми глазами. И взгляд этих глаз был необычен: он словно проникал сквозь собеседника в какую-то видимую только Вике даль, и даль эта была прекрасна, потому что Вика всегда ей улыбалась. |
| – На самом деле я сама помочь ничем и не могу – помогает Господь. Это я сейчас очень хорошо понимаю. И моя задача просто не мешать Господу действовать. Но у нас всех обязательно должно быть чувство сострадания друг к другу, и даже не просто к каким-то конкретным людям, конкретному человеку, а вообще ко всем. Когда этого сострадания нет, то во всех твоих попытках делать что-то доброе, полезное будет, наверное, какая-то фальшь. – Насельницы подворья – женщины со сложными судьбами и характерами. Работать и жить с ними непросто. Необходимо быть для них авторитетной. Вас они уважают, но и боятся. В чем секрет вашего авторитета? – Да мне и самой удивительно, что меня боятся, хотя я не представляю почему (улыбается) . Наверное, они чувствуют, что я их не боюсь. Не знаю, не могу объяснить. Тут как раз мимо проходила одна из насельниц подворья Юлия, которая и включилась в нашу беседу. Юлия: Да, для нас матушка Варвара авторитет. Она мать – духовная мать. Конечно, матушка бывает и строга – ну, как и мама родная. – Так что же нужно сделать, чтобы стать авторитетом? Юлия: Любить, наверное. Да, матушка строгая и требовательная. Но она всего своим примером добивается, а не словами. Матушка не говорит: «Идите и делайте то или это», а сама принимается за какую-нибудь нужную работу. И вот ты проходишь мимо, видишь такую маленькую матушку Варвару работающей, и становится стыдно, как это она одна что-то делает. Наша матушка редкий трудоголик. – Матушка Варвара, вы к сестрам подворья относитесь, вероятно, иначе, чем когда-то относились к девочке Вике, о которой рассказали? Матушка Варвара: Нет. Им может быть 50 лет, а они такие же дети и ведут себя точно так же. И, как дети, требуют внимания к себе. Все сестры очень разные, многие с очень сложными судьбами. Но для меня не имеет значения, сидел ли человек, пил ли… Ты всё равно видишь в них Божие творение. А такой взгляд нельзя искусственно, специально выработать – это может только Господь дать. Помню, как пошла однажды в отделение, а из палаты выскочила ко мне больная с острым заболеванием на почве алкоголя . Девушка лечилась до этого где-то в городе, но там ужасно плохо было. Она меня за руку схватила и говорит: «Вы возьметесь за это или не возьметесь?» Я говорю: «Нет, у меня другое послушание». Для меня это был шок, но слова ее настолько врезались… Чувствовалось, что то был явный призыв взяться за это дело, причем больная конкретно упоминала алкоголизм. Я долго думала об этом, а потом постепенно всё подвело к Вишневке. |
| Но все равно, если мама ненадолго отлучалась, чтобы выключить молоко или ответить по телефону, покупателям уходили бандероли с неправильно рассортированными кубиками, выгрызенной мозаикой или совсем без фишек. А один заказчик получил в коробке папин тапок и был недоволен примерно в той же степени, что и папа. Они с папой потом долго созванивались, договариваясь, где им встретиться, чтобы вернуть тапок, но так и не встретились. Около полугода папа Гаврилов утаскивал второй тапок у кого-нибудь из детей или у мамы, а они его все хором разоблачали. Кроме детей, умелых рук и игр, мама работала семейным доедалой. Как только у мамы появлялось свободное время, она сразу доедала всё с детских тарелок и спала. – Меня не кантовать! – заявляла она. Пете, самому старшему из гавриловских детей, было 15. Он целыми днями с кем-то таинственно разговаривал по телефону, выскакивая на лестничную площадку, где его могли слышать только пять этажей соседей, уроки делал глубокой ночью и дома отгораживался от братьев и сестер мебелью, на которую вешал таблички: «Не входить!» В школьных анкетах он писал, что единственный ребенок в семье, а на улице шел в стороне от всех, чтобы не подумали, что вся эта толпа – его родственники. При этом, когда младшие дети иногда на неделю уезжали к бабушке, Петя явно скучал. Ходил по пустой квартире, заглядывал под кровати и задумчиво говорил: «Чего-то тихо как-то! А эти-то когда приедут? Скоро уже?» Его сестре Вике было 13. Она не могла сесть за стол, пока на нем есть хотя бы одна крошка. И не могла лечь в кровать, пока не разгладит простыню так, что исчезнет последняя складочка. Еще Вика постоянно танцевала сама с собой и принципиально читала только те книги, в которых действуют или хотя бы просто попадаются лошади. Например, в «Войне и мире» лошади встречаются, значит «Войну и мир» она читала. А в «Горе от ума» лошадей нет, значит «Горе» оставалось навеки непрочитанным, хоть бы учительница повесилась на шторах. И неважно, что «Горе» в семь раз короче и в пять раз проще. |
| И процесс восстановления пошел: Вика начала рассматривать фотографии на телефоне, узнала брата Кирилла, папу, потом ребят из детского сада. Как сказал врач из Сернурской ЦКБ, который принимал Вику после аварии: «Был бы это взрослый человек, то не восстановился бы. А у детей мозг пластичный». К моменту выписки, 1 июля, Вика уже выучила десяток стихов, но ходить еще не могла. Дома, в Кирове, Светлана обложила дочку подушками и пошла на кухню. И вдруг услышала: топ-топ-топ. Потом была реабилитация в местной больнице, и неврологи были потрясены: «Это же чудо, что она так восстановилась». Врачи говорят, что лучшей реабилитацией для малышки будет полноценная жизнь — с детскими играми, танцами и даже не травматичными видами спорта. Но у Вики сейчас есть серьезное ограничение на активные игры и занятия. Дело в том, что после аварии и трепанации черепа у девочки отсутствует часть кости. Слева на виске, куда пришелся удар, осталась костная пустота диаметром 7–8 см. В этом месте под кожей пульсирует мозг, это видно даже через шапочку. Поэтому родители все время ходят за дочкой и постоянно просят: «Вика, не прыгай», «Вика, не бегай». Любой удар и даже небольшой ушиб грозит девочке самыми серьезными последствиями. Обычно при таких повреждениях пациентам ставят титановую пластину. Но так как ребенок растет, в дальнейшем эту операцию приходится делать снова и снова. Это грозит возможными осложнениями. В НИИ неотложной детской хирургии и травматологии доктора Рошаля родителям Вики посоветовали закрыть дефект черепа имплантатом из гидроксиапатита (Custom Bone). Этот инновационный материал идеально подходит для реконструкции. По своему составу он схож с человеческой костью, но самое главное, он постепенно заполняется клетками костной ткани и «растет». Делать повторные операции не нужно. Вот только стоит этот имплантат больше миллиона рублей, и его не предоставляют по ОМС. Давайте поможем Вике, чтобы она забыла про свою травму навсегда. Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей. |
| Это последствия черепно-мозговой травмы В аварии трехлетняя Вика получила открытый перелом лобной и височной костей. Врачи не знали, будет ли девочка ходить и разговаривать. Когда к ней впустили маму, Вика ее не узнала. День, который хочется забыть Светлане до сих пор тяжело вспоминать 6 июня. Это был первый день отпуска. Они всей семьей поехали к родственникам в Марий Эл, а очутились в кювете. Удар встречной машины пришелся на левый бок, где в детском кресле сидела трехлетняя Вика. Все вокруг шумели и паниковали, восьмилетний Кирилл кричал: «Вика! Вика!» Девочка была без сознания. Очевидец аварии довез их до клиники. Вику сразу отправили на операцию. У нее была открытая черепно-мозговая травма. Девочку подключили к ИВЛ, прооперировали и ввели в медикаментозный сон. На следующий день ее перевезли в реанимацию Детской республиканской клинической больницы в Йошкар-Оле. Родителей к Вике не пускали из-за карантина. О ее состоянии можно было узнать по телефону, но каждый раз они получали один и тот же ответ: «стабильно тяжелая». Врачи не хотели обнадеживать и на все вопросы — будет ли Вика ходить, сможет ли владеть руками, разговаривать — отвечали «не знаем». Через неделю малышка начала самостоятельно дышать, и ее вместе с мамой положили в травматологию. Когда Светлана впервые увидела дочку после аварии, Вика отвернулась. Светлана до сих пор мучается, что это было: то ли дочка забыла ее из-за поражения мозга, то ли просто обиделась, что ее бросили в больнице одну. Врачи говорят, что Вика очень терпелива и ведет себя как взрослая. В отличие от других детей, она не закатывалась в крике, когда ей предстояла перевязка или капельница, а тихонько хныкала, воспринимая лечение как неизбежность. Правда, родителей это только пугало: до аварии Вика говорила, а после перестала. Вика заговорила, а потом и встала на ноги Светлана садилась рядом с дочкой и целыми днями то показывала разноцветные фигурки разных форм, то играла в куклы, то читала книжки. На третий день Вика позвала ее: «Мама!» — и улыбнулась. А потом показала на пластмассовый треугольник и сказала: «Желтый». |
| Президент Латвии и Предстоятель Русской Православной Церкви вручили друг другу высокие награды 27 мая 2006 г. 16:49 27 мая, во время встречи, состоявшейся Президентском дворце в Риге , Святейший Патриарх Алексий и Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга вручили друг другу высокие награды. Госпожа Вике-Фрайберга вручила Его Святейшеству высшую награду Латвии орден Трех звезд I степени в знак благодарности за то, что в России и других странах, которые являются канонической территорией Русской Православной Церкви, после многих лет попрания духовных ценностей успешно восстанавливаются порушенные святыни. Президент Латвии подчеркнула, что она с особенным вниманием наблюдает как в России, Латвии и других странах восстанавливается православная традиция. Госпожа Вике-Фрейберга отметила вклад Святейшего Патриарха в процесс церковного возрождения. Святейший Патриарх, сердечно поблагодарив президента Латвии, сказал, что воспринимает эту награду как высокую оценку деятельности всей Русской Православной Церкви по сохранению и восстановлению духовных традиций. Вручая госпоже Вике-Фрейберге орден святой равноапостольной княгини Ольги I степени, которым награждаются только женщины, Святейший Патриарх отметил заслуги Президента Латвии в деле установления дружественных отношений между представителями разных конфессий и вовозрождении храмов на латвийской земле. В частности, предстоятель Русской Православной Церкви поблагодарил Президента Латвии за личный вклад в восстановление Свято-Рождественского кафедрального собора в Риге. Святейший Патриарх подчеркнул при награждении, что на последнем заседании Священного Синода было принято решение вручать орден св. кн. Ольги I степени только главам государств. Госпожа Вике-Фрайберга стала первой, кто был удостоен этой награды в данном статусе. Во время встречи Святейший Патриарх и Президент Латвии обменялись также ценными подарками. Программа пребывания Его Святейшества в Президентском дворце завершилась торжественным обедом. Затем Предстоятель Русской Православной Церкви и Президент Латвии направились к памятнику Свободы, который был сооружен в Риге в 1935 году, и приняли участие в возложении цветов к монументу. |
| Его Святейшество сказал: " После 15 лет усердных и ревностных трудов мы вновь видим его в прежнем благолепии. Это сделано руками многих людей, которым дорог этот храм как место молитвы " . Патриарх Алексий отметил также, что не только православные Латвии, но верующие России внесли свой вклад в воссоздание главного православного храма Риги. Колокола были отлиты в Москве, а иконостас сделан на средства московских благотворителей. В этот же день, 27 мая, в Рижском замке (Президентском дворце) состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с Президентом Латвии Вайрой Вике-Фрейбергой. Предстоятель Русской Православной Церкви оставил запись в Гостевой книге: «Сердечно благодарю Ее Превосходительство Президента Латвийской Республики за приглашение посетить Латвию. Патриарх Московский и всея Руси впервые посещает Латвийскую Православную Церковь и прекрасную Латвию. Да процветает и будет Богом хранима Латвия». В.Вике-Фрайберга вручила Святейшему Патриарху высшую награду Латвии – орден Трех звезд (I степени), отметив, что трудами и попечением Его Святейшества в России и других странах на канонической территории Русской Православной Церкви возрождаются духовная жизнь и православные традиции. Сердечно поблагодарив главу Латвийского государства за награду, Святейший Патриарх Алексий отметил, сказал, что видит в ней знак высокой оценки деятельности всей Русской Православной Церкви. Его Святейшество наградил президента Латвии В.Вике-Фрейбергу орденом святой равноапостольной княгини Ольги (I степени), отметив ее заслуги в деле установления дружественных отношений между представителями разных религиозных общин и помощь Латвийской Православной Церкви в восстановлении порушенных святынь, в частности, рижского Рождественского собора. Согласно решению Священного Синода Русской Православной Церкви, орден равноапостольной Ольги (I степени) вручается только женщинам – главам государств. Первой из них этой награды была удостоена президент Латвии. Во время встречи Святейший Патриарх и президент Латвии обменялись также памятными подарками. Его Святейшество подарил В.Вике-Фрейберге Казанскую икону Богородицы. |
| Ясновидящая и оберег В том институте в Саратове у Вики был знакомый парень, который сильно влюбился в одну девушку, встречаясь при этом с другой. И так этот треугольник мучил его, что он… нашел какую-то «потомственную бабку», которая славилась различными «чудотворениями». – Женщина жила за мостом в соседнем городке. Я была на шестом курсе, и у меня тогда появилась моя первая машина. Этот парень попросил меня отвезти его к ней, – рассказывала Вика. – Они в отдельной комнатке общались, а я ждала его и размышляла о своей жизни. На меня тогда со всех сторон навалились проблемы. Вдруг начала постоянно болеть непонятно чем. Были большие разногласия с одной дальней родственницей, которая оказалась аферисткой… Ну и подумала я: «Спрошу-ка я у этой милой ясновидящей, как мне быть и что делать». К тому же у нее кругом были иконы, какие-то молитвы, всё про веру, всё про Бога. Очень всё вызывало доверие. Она провела мне «ритуал молитвенной очистки» и дала с собой маленькую коробочку. Оберег на три года. «Носи его всегда с собой и никому ничего не говори». Ну я и положила его в сумочку и никому ничего не сказала. И ждала, что будет мне счастье. Но, вопреки ожиданиям, после этой «очистки» Вике стало только хуже. Она еще больше стала болеть. Начались сплошные ссоры с Олегом. Она вообще стала очень нервной и раздражительной. – Меня еще сны какие-то кошмарные стали одолевать, – рассказывала она. – Как младенца заживо на моих глазах закапывали. Еще какая-то жуть… И что с этим делать, я не знала… Как раз в эти дни позвонила Вике сестра Ирина. Не родная, а троюродная или даже четвероюродная. Но с которой они тем не менее очень тесно общались. – Хорошая, верующая девушка, которая вышла замуж вообще за сугубо верующего мужчину. И оба – бессребреники и нестяжатели. В какой-то момент они вообще переехали из города в село. Поближе к храму и простой сельской благочестивой жизни. «Ой, что я тебе расскажу!» Рассказала Ирина Вике, что во время службы в местном храме познакомилась она с женщиной. Слово за слово, обсудили они какие-то дела веры, помолились вместе. А в конце службы батюшка благословил всех идти на источник – окунаться. Он там прямо рядом с храмом. Освященный в честь иконы Божией Матери «Всецарица». |
|
|
