| К сожалению, в семьях часто возникают проблемы, связанные с распределением ролей. Бывает так, что муж выполняет не свойственные ему роли: моет, убирает, готовит, или жена взваливает на себя груз мужских проблем — становится добытчиком денег, кормильцем. Естественно, при этом у супругов возникает ощущение неудовлетворенности, дискомфорта, ведь изначальная мужская и женская природа страдает, от своего предназначения не убежишь. Искаженные роли Нередко в семьях с нерешенной проблемой распределения ролей появляются так называемые патологизирующие роли — искаженные, уродливые образования, призванные окольным путем удовлетворить потребности мужа или жены. Такие роли в большей степени характерны для личностно и духовно незрелых супругов, не пытающихся глубоко разобраться в истинных причинах своих неудовлетворительных семейных отношений. Общий принцип возникновения подобных ролей состоит в следующем: член семьи, испытывая дефицит в какой-либо сфере своей жизни, будет бессознательно его восполнять «окольным» путем. К примеру, часто бывает так, что мужчина, не занимающий законной иерархии главы семьи, пытается решить эту проблему, дискредитируя своего сына, находя в нем массу недостатков, тем самым косвенно повышая свой статус и самооценку. Или же супруги, имеющие сложности в эмоциональной близости, также могут испытывать определенный дефицит, но ничего не делать для изменения ситуации. Но проблема-то есть. И тогда часто для ее «решения» в ситуацию вовлекаются дети, которые становятся своеобразными стрелочниками — «неблагодарными», «недостойными» родительской любви и т. д. В этом случае супружеские сложности отходят на задний план, а виновными становятся дети. Таков общий принцип возникновения патологизирующих ролей. «Репертуар» патологизирующих ролей большой и включает такие варианты, как «семейный козел отпущения», «позор семьи», «любимчик», «бэби», «больной член семьи» и другие. Например, роль «козел отпущения» выполняет функцию «громоотвода» и служит для эмоционального отреагирования остальных членов семьи. Причина возникновения этой роли кроется в наличии сложностей общения супругов. Это бывает тогда, когда муж или жена не могут напрямую выразить свои эмоции, поделиться ими, или же если существует запрет на определенные негативные чувства. Эти чувства могут активно вытесняться, но никуда не деваются и ищут своего выхода — как правило, в излиянии «справедливого» гнева на голову одно из членов семьи, чаще ребенка. Приведем пример. |
| Причем же здесь юродство? Христианин « не находит покоя души, пока сердцем своим не примет слова Евангельского в юродстве и силе его» : каждый христианин — если он христианин — юрод, безумец в глазах мира. « Восстань во имя Христа против обычаев мира, и миллионы раздавят тебя, не люди даже, а этот самый быт, весь уклад жизни раздавит, — и не как героя, не как мученика за Христа, не как преступника даже, а просто как человека, неспособного к жизни, ненормального, чудака, самодура». « Вот это, как мне думается, и есть первое и великое препятствие на пути к осмысленной христианской жизни в мире: нужно обезуметь, чтобы жить в мире по законам Божьего Царства. Можно сказать, что степенью такого безумия измеряется степень преданности Христу, степень отрешенности от себя и от всего “мирского”, и не в монастырском смысле, когда тщетно пытаются создать новый мир, но в обычном, будничном смысле, когда жить хотят по-Божьему. И здесь нужно настойчиво подчеркнуть, что речь о юродстве как пути христианской жизни в мире не является измышлением чьей бы то ни было богословской фантазии, но это есть то, что описано и предсказано Евангелием, как и всем вообще новозаветным Откровением». «Козел отпущения» Р. Жирар Мы говорили о том, что юродивые сознательно делали из себя козлов отпущения затем, чтобы изобличить работающий механизм козла отпущения в якобы «христианском» обществе. Жирар видит в механизме козла отпущения самую сердцевину мира сего. Согласно Жирару, Страсти Христа разрушили его, учредив возможность другого социума (общества любви — Церкви). Как кажется, книга Жирара поможет лучше понять не только функцию юродства, но и вообще то, что «хочет сделать» христианство с миром. «Лавр» Евгений Водолазкин Роман Евгения Водолазкина, одно из главных событий современной русской литературы и не только: The Guardian например включило «Лавр» в десятку лучших книг о Боге. Древнерусский (впрочем не все так просто) роман о странствующем травнике, юродивом, монахе Лавре. Увлекательная проза с одной стороны, крайне изощренная с филологической точки зрения, но главное: роман о святости («роман-житие»). |
| Закон ограничил число их весьма незначительным числом. Ежедневно обыкновенно приносилось за народ и от его имени только два ягненка, сожигавшиеся на жертвеннике во время утренней и вечерней жертвы; в субботу приносилось еще два ягненка, а по праздничным дням семь и, кроме них, еще один или два вола и баран, а также жертва за грех . Такие праздники были в первый день каждого месяца, в пятнадцатый день весеннего месяца, недельный праздник чрез пятьдесят дней спустя, а также первый день каждого седьмого месяца, который сохранял свое возвышенное значение, и наконец заключительный день после семидневного праздника Кущей. Только два раза в году число жертв было больше, именно в семидневный праздник Кущей, в который вместо одного вола в первый день приносилось тринадцать волов, в символическое воспоминание о тринадцати коленах, и два раза по семи ягнят, а в следующее дни одним волом менее. Затем в великий день очищения, в который первостепенное значение имела жертва за грех, приносился в жертву один козел, а другой, как козел отпущения, отсылался в пустыню, и низвергался в пропасть, представляя собою вероятно наглядное свидетельство отвержения гнусного культа, совершавшегося в честь козла в Египте. В праздник Пасхи жертвы приносились в гораздо большем количестве, причем каждое семейство убивало особого ягненка. Но пасхальные жертвы не были общественными жертвами в строгом смысле этого слова, а скорее были жертвами каждого отдельного семейства. Для совершения жертв были необходимы священники из рода Ааронова и поэтому они занимали выдающееся положение. Правда, об убиении жертвенных животных, сдирании с них кожи и очищении их заботились служащие левиты 409 . Но кропление кровью на внешний и внутренний жертвенник, поддержание неугасимого огня на нем, возжигание светильника и алтаря курения, возложение двенадцати хлебов на золотой стол из субботы в субботу – принадлежали к исключительным обязанностям членов Ааронова рода, который, после плена вавилонского, составляли их бесспорное преимущество. |
| Ответ на возражение 6. Как уже было сказано, от нечистоты, которая обусловливалась разрушением в уме или теле, очищались посредством искупительных жертв. Далее, за грехи отдельных индивидов приносились специальные жертвы, но поскольку некоторые в отношении искупления подобных грехов и нечистоты проявляли небрежение – то ли вследствие неведенья, то ли – связанных с этим трудностей, было решено, что раз в год, в десятый день седьмого месяца приносилась искупительная жертва за всех людей. А так как, согласно апостолу, «Закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи» ( Евр. 7, 28 ), то первосвященнику прежде всех надлежало принести тельца за свои собственные грехи, а также в память о грехе Аарона, сотворившего литого тельца. Сверх того во всесожжение приносился овен, и это указывало на то, что верховенство священства, обозначенное овном, главою стада, должно быть определено к славе Божией. Затем за людей приносилось в жертву два козла. Один из них приносился во искупление грехов всего сообщества, поскольку и козел, и сделанные из его кожи одежды обладают дурным и острым запахом, что указывало на зловонность, нечистоту и жало греха. После того, как козла приносили в жертву, его кровью, как и кровью тельца, окропляли «Святое святых» и «Святилище», что означало, что скинию очищали от нечистоты детей Израиля. Трупы же принесенных в жертву за грехи козла и тельца сжигались, что означало уничтожение грехов. Однако их сжигали не на жертвеннике, поскольку за этим [всесожжением] не следовало никакое другое; их было предписано сжигать за завесой в знак отвращения от греха, и так было всякий раз, когда жертва приносилась за тяжкий или общий грех . Другого козла отпускали в пустыню, но не для того, чтобы предложить его демонам, которым в пустыне поклонялись язычники, поскольку приношения демонам были запрещены, но чтобы указать на следствие предлагаемой жертвы. Поэтому священник возлагал руки на голову козла, тем самым исповедая беззакония детей Израилевых, как если бы этот козел должен был отнести их далеко в пустыню, где его сожрут дикие звери, поскольку на нем – наказание за грехи народа. А о том, что через него отпускались людские грехи, говорят или потому, что через его отпущение обозначалось прощение грехов народа, или потому, что к его голове прикреплялись списки с перечнем согрешений. |
| Глава VII. Пост и козел отпущения суть прообразы страданий Христа Итак, видите, чада радости, что благий Господь все наперед открыл нам, чтобы мы знали, кого мы должны за все благодарить и славословить. Если Сын Божий – Господь, имеющий судить живых и мертвых, пострадал для того, чтобы Его рана оживотворила нас; то – будем веровать, что Сын Божий не мог пострадать, разве только для нас. Будучи распят, Он был напоен оцетом и желчью. Послушайте, как жрецы народа иудейского предуказали это. В Законе написана заповедь: «кто не будет поститься постом, смертию потребится» 90 , – так заповедал Господь, потому что Сам Он за наши грехи имел принести в жертву сосуд своего духа 91 , дабы исполнилось и преобразование бывшее на Исааке, когда он был возложен на жертвенник. Что же говорит Бог у пророка? «И пуст едят козла, приносимого в день поста за все грехи» – замечайте внимательно – «и пусть только жрецы, все, едят внутренности неомытые с уксусом». Почему?– «Поскольку Меня, – сказал Господь, – когда Я некогда принесу в жертву плоть мою за грехи нового народа, будете поить желчию с уксусом: то и едите вы одни, тогда как народ будет поститься и сетовать, покрывшись власяницею и пеплом» 92 . А чтобы показать, чго Ему должно пострадать за них, послушайте, какую дал Он заповедь: «Возьмите двух козлов хороших и одинаковых, и принесите их в жертву, пусть одного из них жрец возьмет во всесожжение» 93 . А с другим что должны они сделать? «Другой, – сказано, – да будет проклят». Замечайте, как открывается здесь прообразование об Иисусе: «… плюньте на него все, и поразите его, и возложите волну червленую около головы его, и пусть он так будет изгнан в пустыню» 94 . По совершении этого действия носильщик относит козла в пустыню, снимает с него червленую волну и возлагает ее на кустарник, называемый шиповником 95 , коего ростки обыкновенно едим, находя в поле, и который один между кустарниками имеет сладкие плоды. А к чему и то – заметьте – что один козел возлагается на жертвенник, а другой делается проклятым, и почему проклятый увенчивается? Потому, что иудеи увидят Его в тот день 96 , в длинной червленой одежде вокруг тела и будут говорить: «… не тот ли это, которого мы некогда уничижили, пронзили, подвергли осмеянию и распяли? По истине это тот, который тогда называл Себя Сыном Божиим». Равным образом, для чего и то, что козлы должны быть одинаковые, хорошие и равные? Для того чтобы иудеи, увидев Его тогда грядущего, поразились сходством козла 97 . Вот прообраз Иисуса, имевшего пострадать. |
| Более вероятным должно быть признано другое производство слова azazel, по которому последнее происходить от неупотребительного в еврейском языке глагола azal, который в арабском языке значит – removit, dimovit 919 , удалил. Образование из него слова azazel произошло чрез удвоение второй и третьей согласной корня 920 , откуда – azalzel, в котором первое выпало (как в слове balbel, из которого получилось – babel. Быт. 11:9 , или Γολγθα из ) вместо чего был поставлена буква с изменением короткой гласной (патах) предшествующего слога в долгую (камец). Такое производство слова Azazel в современной библейской науке имеет наибольшее число защитников. Но разногласие между учеными в данном случае состоять в следующем. Одни – образованное указанным путем слово считают абстрактным и потому переводят выражение la-azazel – отвлеченно – «для (всецелого или безвозвратного) удаления» 921 . Другие, напротив, считают слово azazel конкретным понятием 922 . Этимологически возможны оба понимания, так как отглагольные имена (nomina verbalia) в еврейском языке могут выражать и абстрактные и конкретные понятия, смотря потому, примыкают ли они по своей форме к неопределенному наклонению или к причастию, причем каждой из обеих форм принадлежат оба значения, усвояется же обыкновенно подходящее в данном случае 923 . Но упомянутое противопоставление в Лев. 16:8 гл. слов la-Iehovah u la-azazel требует признания в последнем конкретного имени 924 . Азазел поэтому, будет значить: desertor a Deo или remomus, отступник, или удаленный, далеко отстоящий от Бога, что вполне согласуется с контекстом 16 гл. Левит и очень идет для обозначения отступившего от Бога духа нечистоты, абсолютно противоположного Иегове и живущего в пустыне. 925 Наконец, отрицательным доказательством принимаемого нами понимания слова azazel служит то, что все другие опыты объяснения этого слова должны быть признаны неудачными. Так, по толкованию, которое проводят Таргум Ионафана, арабский перевод Садш Гаг-Гайона и многие раввины (Бехай, Раши, Ярхи, Кимхи, Абен-Эзра, Иона и др.), а за ними из христианских экзегетов Олеастер, Бохарт, – Azazel есть имя горы в пустыне близ Синая, с которой козел отпущения свергался и разбивался, или имя самой пустыни, куда отводился козел. |
| О том же свидетельствует и поедание ими мяса козла, убитого по приказу Цербера (не то что поедание мяса, а даже прикосновение к козлу, несущему на себе грех общины, было величайшим осквернением). В праздник очищения, установленный при Моисее, кроме козла отпущения избирался и еще один козел, который закалывался первосвященником: это должно было напоминать евреям, что по грехам своим они заслуживают вечной смерти. Но это еще и убранный (была даже идея позолотить ему рога) козел шествия Диониса, таинственно умирающего (растерзанного титанами) и воскресающего бога, и тогда поедание его мяса арестантами возрождает древнейшую мистерию пожирания титанами божественной плоти - похорон бога в собственном теле, попытка насильственно заключить в себе, присвоить себе частицу божества. " Записки из Мертвого Дома " жестко религиозно структурированы (если позволительно так выразиться): смысловым центром первой части является Рождество, воплощение Бога на земле, в человечестве (и отдельные сюжеты здесь связаны с земной жизнью Христа - например, упомянутое выше омовение ног); смысловым центром второй части - Пасха, Воскресение и Вознесение Бога, и неожиданная печаль острожной Пасхи связана очевидно именно с грядущим Вознесением, когда Господь покидает человечество, во всяком случае - то, которое заключено в аду. Это оказалось отраженным все в той же истории подполковника Г-кова: " Подполковник Г-ков упал к нам как с неба, пробыл у нас очень недолго, - если не ошибаюсь, не более полугода, даже и того меньше - и уехал в Россию, произведя необыкновенное впечатление на всех арестантов. Его не то что любили арестанты, они его обожали, если только можно употребить здесь это слово " . Рубежом, разделяющим две части, является, как и следовало ожидать, смерть Христа: неоднократно было замечено, что описание умершего в госпитале от чахотки Михайлова адекватно воспроизводит картину Гольбейна " Христос в могиле " (ч.II, гл. I). Итак, утаенные " издателем " главы проступают сквозь опубликованный текст и свидетельствуют о буквальном опыте пребывания в аду - но и в раю, в месте, которое первоначально воспринимается как постороннее земле, земному времени и земной жизни, но которое оказывается дающим иной взгляд и на жизнь земную. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 16 голосов: 4.3 из 5) Лицо без грима В седые библейские времена у странствовавших по пустыне евреев был прекрасный, высокогуманный обычай: когда в среде заблудшего в песках народа накоплялось уж слишком много грехов, и тащить их дальше было не по силам, то брали козла, переваливали все это бремя полностью на него, да и гнали прочь, в безводье, с глаз долой. А сами шли дальше уже налегке или, выражаясь современным языком, следовали по пути нормального прогрессивного развития. Козла выбирали, конечно, специалисты, без каких либо демократических процедур, но со знанием дела: самого шелудивого, чесоточного, которому все равно пора подыхать. Мудро жили тогда и воистину рационально. Наши демократические времена, увы, отвергли библейскую мудрость. Но отзвуки древнего обычая живут среди нас и теперь. Потребность в козле отпущения, на которого можно было бы перевалить все свои грехи, еще крепка, однако, выливается в иные, созвучные демократическому веку формы. Теперь, когда общий грех нации превращается в непосильное для нее бремя и грозит раздавить ее всю полностью, тоже отыскивают козлов отпущения, но уже не мудрым библейским, а чисто демократическим порядком, на основах «общественной совести». Возьмем, как пример, свободнейшую из демократий – Францию, установившую в своей истории рекорд по числу революций и начертавшую на своем знамени великий лозунг свободы, равенства и братства. Грешила, грешила эта свободнейшая демократия и столько нагрешила, что пришел ей форменный капут: армия развалилась, правительство разбежалось и вековой враг занес над ней неумолимый карающий меч… Но Бог милостив и к грешным. Нашелся герой – маршал Петен, уже раз спасший ту же республику от того же врага. Спас он ее и во второй раз страшной ценою личного унижения, потери честно заслуженной им славы, жертвенного принесения всей своей жизни на алтарь отечества. Но все же спас. А накопленное бремя греха продолжало давить страну и, как только представилась возможность, по старому обычаю, но по новой демократической форме, был отыскан козел отпущения. Им оказался герой-спаситель, доблестный, безупречный патриот маршал Петен. Девяностолетний старик был покрыт позором, осужден, как изменник, и даже прах его не получил причитающегося каждому умершему человеку уважения: его останки были зарыты «без почестей бранных» где-то на задворках крепости-тюрьмы. |
| Если же оба вместе козла называются жертвою за грех ( Лев. 16:5 ) 910 , и однако тот, на которого выпал жребий для Азазела, не приносится в жертву за грех, а над ним совершается очищение (lekapper alaiv, Лев. 16:10 , ср. Лев. 16:21 ), то этим может высказываться только то, что оба козла различным образом выражают одну и туже идею очищения народа, основную идею дня очищения ( Лев. 16:30, 33 ), один – фактически, другой – символически. Противоположное употребление козлов выражает два различных момента одного акта 911 , как это доказывают аналогичные данному обряды при очищении исцелившихся от проказы ( Лев. 14:4–7 ) и при очищении дома от проказы или паршивости ( Лев. 14:49–54 ). Наконец, принесение жертвы за грех существу злому, между тем как идея жертвы за грех необходимо предполагает святость, свободу от греха и зла существа, которому жертва приносится, – носило бы в себе внутреннее противоречие 912 . Положительные доказательства в пользу этого понимания могут быть приведены следующае. В ст. Лев. 16:8 заключается противопоставление Иеговы и Азазела. Аарон бросает жребий об обоих козлах, поставленных пред лицем Господним, чтобы узнать, какой из них, lajehovah Иегове, а какой la-Azazel, Азазелу. Жребий обычно бросается между личностью и личностью, а не между личностью и вещью. Это противопоставление заставляет видеть в слове Azazel не отвлеченное понятие (как у LXX – ες ποπομπ ν, Лев. 16:10 ; ες φεσιν, Лев. 16:26 «отпущение», – рус. и слав, перев.), а существо личное, живое и противоположное Иегове, «олицетворение греховной нечистоты, в противоположность абсолютной чистоте Иеговы» (Роскофф). Нравственная противоположность Азазела Иегове указывается и в различии действий над каждым из козлов. Если козел, на которого выпал жребий для Иеговы, закалался в скинии, кровь его вносилась в самое Святое Святых, и ею совершалось кропление в этом месте особенного и, можно сказать, реальнейшего присутствия Иеговы, то местом, куда отводился козел, жребием назначенный для Азазела, была «пустыня, земля непроходимая» ( Лев. 16:21–22 ), область совершенно удаленная от священного места обитания Иеговы среди Своего народа и потому нечистая (хотя, конечно, – не как принадлежащая, к творению Аримана, как думает Гитциг 913 ), и обычно представляемая в Писании местом пребывания злых духов ( Ис. 13:21, 34:14 ; сн. |
| А второго козла проводили через «коридор» людей; каждый возлагал на него руки, как бы передавая ему свои грехи, потому этот козел назывался козлом отпущения . Затем его палками выгоняли далеко в пустыню, где он и умирал. То есть один козел символизировал очищение, а другой принимал все зло. Но оба козла прообразуют то, что сделает Христос: Он и грехи наши на Себе понесет, Он же и с Кровью Своею войдет во Святая святых; посредством этих действий Он спасает народ. Итак , внимательно разобрав тексты Священного Писания, мы придем к выводу, что на самом деле это не свод устаревших, ненужных нам еврейских обрядов; на самом деле это пророчество, прообразование, которое помогает понять смысл таинства, совершенного для нас Христом. Вот почему так важно над этим размышлять. Последний нюанс праздников. Евреи должны были праздновать каждый седьмой год как субботу – в субботу они не должны были делать никаких дел, и седьмой год считался у них особенным: они не должны были ничего в этот год делать, ни сажать, ни убирать. Предполагалось, что Бог обещал в шестой год давать им урожая в два раза больше. Поэтому в седьмой сажать не надо: пусть то, что вырастет, подберут нищие, пусть останется неимущим. Конечно, народ, за исключением, может, некоторых благочестивых евреев, никогда этого не исполнял – если Бог дает двойную порцию на шестой год, кто же упустит лишний кусок? Поэтому не исполняли, и это возымело свои последствия – Бог сосчитал все субботние годы, которых не исполнили евреи, получилось семьдесят лет, и на все эти семьдесят лет Он переместил их в страну пленения, а земля семьдесят лет пустовала – как говорит пророк Иеремия, «она исполнила свои субботы»: даже если мы не послушаемся Бога, повеление все равно исполнится, то, что Бог сказал, будет, но нам это не принесет никакой радости и пользы. Вот израильский народ послушался бы Бога и жил бы на своей земле долго и обошелся бы без всякого плена. Не сила Вавилонского царя взяла Иерусалим, а греховность и недоверие Богу еврейского народа. Рекомендуемые статьи |
|
|
