| Это брак сатаны. Те, кто сегодня пытается нам внести эту эстетику, с моей точки зрения, суть строения Вавилонской башни. Эти Каиновские внучки шли, соблазняли Сынов Божьих и рождались уроды, собственно, закончилось все потом. Вот о чем идет речь. Это не просто бородатые патриоты - люмпены, как они нас называют, какая-то кучка отщепенцев, сектантов, которые пытаются помещать общему прогрессу и развитию. Нет, это кучка людей, которые пытаются узурпировать очень важную площадку, связанную с формированием ментальности, мировоззрения. Потому что всё то же самое в образовании. К счастью, сегодня пришел министр - я хочу обратиться ко всем, кто нас слушает, попросить помолиться за этого удивительного, очень хорошего человека - Ольгу Юрьевну Васильеву. Безусловно, что-то меняется, во многом это зависит и от нас. От тех, у кого сегодня есть полномочия, есть властная функция и от вас, тех, кто за нас молится, может быть, поддерживает каким-то другим образом. Я верю в то, что сегодня ситуация меняется. Е.К. Никифоров: - Она же меняется в мировом масштабе. Эта победа Трампа, неожиданная, непредсказуемая, само его удивительное появление, вопреки всему.... П.А. Пожигайло: - Простите, но у него был Иоанн Предтеча. Е.К. Никифоров: - Кто? П.А. Пожигайло: - Владимир Владимирович Путин. Наш дорогой Президент, которого я очень люблю и уважаю. У меня была возможность с ним лично общаться и встречаться. Простите за эти сравнения, я, конечно, говорю с определенной долей шутки. Но если вы задумаетесь, то в какой-то степени Путин в мировом масштабе был Предтечей изменения отношения к задачам государства. Вот Трамп, не зря в компании Трампа - конечно, там никаких спецслужб не было, я сам там родился и провел полжизни, нет, конечно. Я считаю, что Владимир Владимирович по воле Божьей, благодати Божьей, смог сказать миру то, что люди - может, кто-то не осознавал до конца, но они это чувствовали, к этому тянулись. И вдруг следом появляется политик, который, извините, если я буду кидать в него камень, что у него были какие-то романы, и т.д. |
| Кротость это христианская добродетель, которая с трудом понимается современным человеком. Ведь мировоззрение человека во многом формируется окружающей средой — теми стандартами мысли, теми идеалами, теми стереотипами, которые присутствуют в общественном сознании. Но в современном общественном сознании менее всего присутствует такое понятие, как кротость, и практическое мировоззрение, формируемое повседневной жизнью, у нас как бы исключает это понятие. Сегодня многие считают, что в основе успеха — а успех является целью жизни многих людей — лежит непременно борьба. Мир устрояется по законам соревновательности, конкуренции. Если бы в этой соревновательности каждый стремился бы проявить себя с лучшей стороны, не обижая другого, то это было бы оправданно, объяснимо и, может быть, даже полезно. Но чаще всего соревновательность, в которую мы вступаем, сопровождается конфликтами, стремлением ослабить другого человека, победить его и на фоне его поражения обеспечить свою собственную победу. Какая уж тут кротость, ведь кротость есть не что иное, как проявление внутреннего смирения человека. Внешне это выражается в том, что человек не раздражителен, не гневлив, не злобен. Можно себя удерживать от раздражения, можно сдерживать чувство гнева, контролируя свои действия и эмоции волевыми установками, — но это не будет кротостью. Кротость проистекает из внутреннего состояния духа, ведь кротость есть внешнее проявление человеческого смирения. Это, если хотите, особая философия жизни — правильная философия, правильная картина бытия, когда человек вписывает себя в эту картину наилучшим способом. Это особое отношение к Богу, к окружающим людям и к самому себе. В смирении человек как бы уступает свое центральное место — Богу; в смирении человек обнаруживает свои лучшие качества; в смирении человек устанавливает особые отношения с другими людьми, так что эти отношения никоим образом не разрушают другой личности, не наносят ей ущерба. В конце концов, человеческое смирение это огромная сила, когда человек достигает поставленных перед собой целей, не обижая других людей, не нанося им ущерба и урона. Построение таких отношений дает сердцу радость и мир, покой и тишину. Совесть чиста: никого не обидел, ни на кого не наступил, никого не обманул. И как же сладка такая победа человека, какими замечательными кажутся достижения, когда они осуществляются без всякого ущерба для других. Действительно, нужно иметь огромную силу, чтоб так жизнь прожить. Но если в основе наших поступков есть мировоззрение, то в основе кротости также лежит определенное мировоззрение — христианский взгляд на жизнь, и он формируется христианской верой. Вот почему мы говорим, что святитель Николай есть «образ кротости», потому что он был «правилом веры». Если жизнь свою основать на вере, то тогда внутреннее смирение и кротость станут естественным проявлением этой веры. |
| Почему вы считаете…? То есть, никто не говорит цифр. Дмитрий Киселев: Спасибо! Спасибо, ваше время закончилось! Николай Сванидзе: Владимир Романович. Не вы запрещали парад победы, несомненно. И не вы запрещали праздник победы. Речь идет о защите определенных позиций. И давно ваша сторона, вот Андроник, в частности, на самом деле оболгидизируют Сталина. Не знаю, читает он там сейчас или не читает, меня это не интересует. Это говоришь, но может на самом деле, думаешь другое. Николай Сванидзе: Слова о том, что каждая семья во время войны понесла тяжелую потерю, пожалуй, единственные слова, которые были правдой в Советском Союзе. Так высока была планка военной беды. У нас в стране просто неприлично говорить о потерях в войне. Причем, увеличение цифр приводит к замалчиванию этих вещей. Все вслушивались. Внимательно. Боялись обронить хоть слово, потерять хоть слово, упустить. Если цифры менялись, это было событие. В этом была какая-то запоздалая справедливость. У нас сегодня официальная цифра двадцать шесть миллионов шестьсот тысяч, а начинали с семи миллионов при Сталине. С семи миллионов. Вот кто, точно, не любил завышать потери. У нас до сих пор неизвестно, сколько не похоронено на полях наших солдат Великой Отечественной. Я никогда не смогу понять, почему число погибших девальвирует нашу победу. Я абсолютно убежден, что это усиливает её трагизм, увеличивает её масштаб, и поднимает нашу победу на высоту мученичества и святости. Другое дело… Другое дело, что при таких цифрах погибших неизбежно всплывает вопрос о том, что ж за власть то была такая? Что страна не была готова к войне, что телами своих сыновей останавливала врага. Почему власть обезглавила армию репрессиями? Почему не строила оборонные заводы, пока жареный питух не клюнул на востоке страны. Почему эта власть так ненавидела западные демократии, что решила подружиться с Гитлером. Почему мы до сих пор отстаиваем провальную и авантюрную политику Сталина, которая поставила весь наш народ на грань психического уничтожения. И не благодаря которой, а вопреки, которой была одержана победа. |
| Список Ибн Хишама позволяет составить представление об общем объеме поступлений из оазиса и о размере пожалования рядовым участникам похода. Общий объем поступлений с половины оазиса, по этому списку, 3020 васков, но, возможно, еще какая-то часть урожая поступала в непосредственное распоряжение Мухаммада. Остановимся на округленной цифре – 3000 васков. Если вторая половина, разделенная между рядовыми участниками похода, была примерно равноценной, то на долю каждого из них придется 1 2/з васка (З 1/з ц) фиников. Проще говоря, 120 рядовых участников сражения получали столько же, сколько одна Аиша, а доля всех жен Мухаммада равнялась доле 540 воинов. Вряд ли эти цифры нуждаются в дополнительных комментариях. Естественно, Аиша не могла за год съесть и сотой доли фиников, достававшихся на ее долю, – все они шли на продажу в Медине или на месте, в Хайбаре, принося в семейный бюджет немалую сумму. Сведения о количестве фиников, которое мусульмане получали из Хайбара, позволяют представить размеры оазиса – не менее 1800 га обрабатываемых земель и численность населения – около 2500 жителей. Земли Фадака, как сдавшегося до открытия военных действий, перешли в распоряжение главы общины, передавшего их для обработки прежним владельцам при условии уплаты половины урожая. Эти поступления шли на благотворительные цели. Из Хайбара Мухаммад двинулся на Вади-л-Кура. После четырехдневной осады и взятия одного из укреплений жители оазиса согласились признать власть Мухаммада и выплачивать ему определенную долю урожая. Услышав об этом, будто бы согласились платить дань и жители Таймы 371 . По другим данным, Мухаммад совершил поход на Вади-л-Кура из Медины в джумада 1 7/6.IX-5.Х 628 г. 372 . Победа в Хайбаре совпала с другим успехом, значение которого мы не можем достаточно точно оценить, – в эти дни из многолетней эмиграции в Эфиопии вернулась последняя партия мусульман во главе с Джафаром б. Абу Талибом, братом Али. Согласно Ибн Хишаму, Джафар приехал прямо в Хайбар в день заключения договора и Мухаммад, целуя его, сказал: «Не знаю чему я больше рад – завоеванию Хайбара или приезду Джафара» 373 . |
| . Она создает очень острые точки, наполняющие душу жгучим желанием удовлетворения - но стоит пройти эти точки, как сила и давление этого жгучего желания совершенно пропадает. Сосредоточенность силы привычки в этих острых, мучительных точках показывает, что нужно продержаться лишь несколько трудных моментов - и победа обеспечена. Но для того чтобы устоять в эти мучительные точки, нужно иметь перед собой определенную, одушевляющую, дорогую задачу, ради которой душа действительно готова перемучиться. Искушение в эти мучительные точки так подчиняет себе, так зовет и смущает, что душа подростка часто не выдерживает, говоря себе: " Сегодня я еще не буду бороться, а вот уже завтра " . Преодолеть это искушение возможно лишь во имя чего-либо определенного и ясного - и здесь возникает основной вопрос, на который каждый должен уметь ответить, а именно: " Для чего нужна, во имя чего нужна чистота? " - Только во имя отвлеченных законов морали и требований природы трудно бороться с искушениями. Легче всего справиться подростку с этим, найти мотивы чистоты в том случае, если он полюбил кого-нибудь. Он инстинктивно чувствует тогда всю ложь, всю неправду внешнего удовлетворения сексуальной потребности, инстинктивно сознает, что, любя какую-либо девушку, он не только душой, но и телом принадлежит ей. Есть какое-то воровство, какая-то глубокая, но бесспорная ложь в том, что, любя какую-либо девушку, подросток все-таки предается тайному пороку или половой жизни. Во имя любимой девушки, во имя своей любви к ней подросток должен оставаться чистым, и этот мотив чистоты действительно часто помогает молодым людям справляться с налетающими на них искушениями. Но недостаточность этого мотива видна из того, что он может действовать не у всех, а лишь у тех, чья душа охвачена любовью. Любовь нельзя в себе искусственно вызвать, она есть в том смысле " случайность " , что не зависит от воли обоих любящих существ. Благо тем, чья душа живет любовью разделенной, не безответной - эта любовь явится для них творческой силой во всех отношениях, в том числе и в борьбе с пороком во имя чистоты. Но неужели для чистоты нет других мотивов, кроме мотива любви? |
| В случае с «Чудом св. Феодора Тирона о коливе» автор сам признает, что граф «Евхаиты-Константинополь» вполне можно описать историческим языком; таким образом, граф, не приносящий ничего нового для понимания текста, оказывается сам по себе избыточным, нужным только для некой авторской макротеории. Налицо пример пренебрежения «бритвой Оккама», запрещающей умножать сущности без необходимости: такая необходимость в рассматриваемом примере автором не доказана, и даже, наоборот, подчеркивается адекватность традиционных методов анализа. Второй пример еще неудачнее. Ведь нельзя сказать что-то более нелепое о св. Димитрии Солунском, чем то, что «древнейшие агиографические тексты связывают культ мученика с городом без привязки к определенному месту в городе» (с. 128). Напротив, в центре всего культа св. Димитрия и связанных с ним текстов, как мученичеств, так и чудес, стоит определение места погребения святого, его обретение, поиск мощей (который те же «Чудеса» эксплицитно запрещают), строительство храма на невыгодном с градостроительной точки зрения месте, победа места культа над старой городской планировкой. Какая интрига стоит за этим напряженным интересом, пытался выяснить П. Шпек : даже сами тексты свидетельствуют о непонятной нам конкуренции за право на реликвии святого между Фессалоникой и Сирмием. Итак, метод автора в данном случае оказывается не просто бессмысленным, но и вводит читателя в заблуждение. И дело не в неудачно выбранном примере, а в бесполезности всей авторской теории графов для агиографии, которая намного лучше обходится собственными классическими методами. Часть 5: Календарь: общая матрица агиографии и богослужения Часть 6: Геометрия апокалиптической вселенной Выше мы уже сказали, что изучение календарей как таковых (а не пространных календарных заметок о святых) принадлежит хронологии и литургике, и потому соответствующие гипотезы Лурье мы здесь просто не разбираем. Строго говоря, выходит за рамки агиографии и апокалиптика. Конечно, апокалиптическая литература - так же, как и календари - соприкасается с агиографией, но лишь периферийно. |
| В наши дни это противоречие стало обостряться на юго-востоке, где оно стало оформляться и как линия фронта. Архаическая идея религиозного справедливого общества (Халифат) сталкивается с европейским плюрализмом постмодернизма. Здесь мы видим ту же картину, что и в борьбе Атеизма с Религией. Фактически это не борьба с религией, а борьба за то, какая религия будет доминировать. Обе требуют веры и безусловного послушания. Победа или поражение в этой войне и будет настоящей революцией, предполагающей воздвижение и низвержение божеств. Россия также выступает по отношению к этому движению, как внешняя контрреволюционная сила. Но противоречие между религиозными ценностями и светскими характерно и для самой России. Поэтому линия фронта может при определенном раскладе событий перейти внутрь. Это война не за территории и не против террористов. Это война идеологическая, разделяющая два непримиримых сознания. В этой войне Россия либо будет бороться за собственные ценности либо за Западные. Как уже было отмечено, Россия идет по пути усиления внутреннего раскола общества. Экономический и социальный дуализм не может не привести общество к кризису и краху. Поскольку в России все заняты выживанием или переделом собственности и мало кто задумывается о революции, она придет из вне. Выход из кризиса - это системное решение. Любое системное решение комплексно. С какой бы стороны мы не начали его описывать, это не значит, что задачи выстраиваются иерархически. Они действуют одновременно. Порядок слов на бумаге - лишь условность. Есть различные теории и пути того, как преодолеть гибельный для общества дуализм. Можно подходить к этой проблеме как с экономической так и с идейной стороны. Если рассматривать общество как целое, как структуру, это выглядит либо как создание прокладки между двумя классами, либо как создание триады, триумвирата трех сословий. В наше время в силу преобладания в обществе материализма самый распространенный подход к этой проблеме - экономический. Этот подход предлагает создать или укрепить так называемый средний класс, который будет буфером, смягчающим оппозицию двуклассового общества. |
| Разумеется, версия самих христиан с этим бредом про любовь, самопожертвование и искупление грехов отметалась сразу. Но что, что на самом деле? Только несколько веков спустя я узнал, что внутренняя версия укладывается всего в одно слово: «неизвестно». Нашим теоретикам так и не удалось пока найти подходящее объяснение тому, что произошло на Кресте – объяснение разумное и не умаляющее достоинства духовных существ. Разумеется, они все ближе к разгадке, и когда она будет найдена, наша конечная победа будет уже не за горами. А пока что двуногим надо было срочно что-то скармливать. Тут-то и пришлось создать особый теологический отдел при ставке нижайшего командования. И они поработали на славу, выпустив в свет множество версий для внешнего употребления! Нет ничего страшного, чтобы наши подопечные приучались говорить о Враге как можно чаще. Главное, чтобы при этом они с Ним не встретились. А так – пожалуйста. Ведь многие утонченные блюда, вроде злобных святош в собственном соку, и не приготовишь без подливы из пустой болтовни о Враге! В одной версии Враг просто притворялся человеком, дурачил Своих апостолов, словно какая-нибудь Афина – Одиссея, а потом, претерпев мнимую смерть, удалялся в свои холодные заоблачные выси. В другой – ненавистное земное имя Врага объявлялось одним из тысяч и тысяч имен каких-то сущностей и личностей, в разветвленной иерархии которых мой дедушка ногу сломит. Все эти построения были настолько занимательны и интересны, они настолько соответствовали человеческим ожиданиям, что можно лишь удивляться, как недолго удавалось им продержаться. В конечном счете восторжествовал этот христианский бред про любовь и жертву. Даже мелкие ехидные вопросы (если Враг Сам принес Себя в жертву, то кому же, как не нашему нижайшему отцу?) едва ли могли вызвать что-то большее, чем кривые ухмылки. От дальнейших тонкостей наше й теологии двуногие просто отмахивались, тупые и неблагодарные существа! Нет, конечно, определенных успехов теологической комиссии удалось добиться, особенно после того, как к ее работе был привлечен такой ценный кадр, как я. Спор вспыхивал за спором, и если нам редко удавалось вызвать такой настоящий, сочный раскол (в западноевропейском управлении нам пришлось ждать до самой Реформации), то, по крайней мере, споры годились в качестве дымовой завесы для ненависти и братоубийства. Например, мы тогда так и не смогли отучить христиан хранить у себя эти мерзкие изображения Врага и его великих воинов, но сколько энергии пришлось им потратить на истребление и оплевывание друг друга! |
| Есть у людей очень разные проблемы и очень многие вещи надоедают, но это не аргумент. Если мы трезво рассмотрим все те лозунги, ради которых люди согласны покинуть все свои домы и выйти в такую, весьма прохладную погоду и с такой, очень повышенной влажностью. Для чего? Чтобы заявить власти о том, что есть недовольные? Власть это прекрасно знает. Для этого и существует такая процедура, как демагогия. То есть, водительство народа. Поэтому те, кто у власти стоят, вынуждены иногда для того, чтобы народ был спокоен, говорить некоторые вещи, иногда что-то обещать, вынуждены градус, который в котле существует, понижать, чтобы пар не взорвал котел. Власть это все прекрасно знает. Поэтому мне представляется, что очень нехорошо делают люди, которые хотят взорвать ситуацию. Их самый главный аргумент – нечестные выборы. Я уже этого как-то касался, я не могу себе представить ситуацию, когда существуют честные выборы. Просто я с ней никогда не сталкивался. Я слышал о том, что происходит на Западе: то Гельмут Колль брал у кого-то деньги, то кампания Барака Обамы стоила в 3 раза больше, чем кампания его соперника. Какие же могут быть честные выборы, когда одна предвыборная кампания стоит в 3 раза больше, чем другая? Когда 2 боксера выходят на ринг, их взвешивают. А если у штангистов одинаковое достижение по штанге, перевешивают штанги. И выясняется, что одна на 200 грамм тяжелее другой, тогда победа отдается ему. Не говоря уже о том, что какая может быть честность, при всеобщем избирательном праве. И потом, давно известно и подсчитано, и я много беседовал с людьми, которые занимаются организацией выборов. Они говорят, что с помощью вбросов можно изменить на 5% — 6% бюллетеней общий итог. Потом говорят: «Вот используется административный ресурс». Но везде же используется административный ресурс. Может мы слышали о деле Уотергейт, когда одна команда предвыборная, прослушивала другую. Разве это не административный ресурс? Разве это не денежный ресурс? Если человек хочет достичь вершины власти, он готов на все. У Путина есть огромное преимущество. Он эту власть получил, не борясь за нее. А сейчас он вынужден ее сохранить. Он за нее не дрался. И по понятной причине. Потому что есть определенный процесс. В угоду каким-то странным вещам, которые являются просто лозунгами, например, сменяемость власти. Спрашивается, почему? Сменять, если у тебя много денег ты можешь автомобиль для того, чтобы не думали, что ты обеднел, но в этом все равно есть смысл. Какой смысл в сменяемости власти, если власть поддерживает половина людей? Стоит ли из-за этого что либо затевать? |
| —260— учат и примеры другой борьбы, которая в жизни человечества все более и более вытесняет животную борьбу, – борьбы, в которой сталкиваются, падают и торжествуют не люди, а идеи? «Кто победил в великой распре между наукой и авторитетом, свидетелем которой был XVII век? На чьей стороне была сила: на стороне ли всемогущего папства, или на стороне дряхлого старика Галилея? От папства осталась только одна тень, а земля вертится. От всемогущей инквизиции, когда-то властною рукою очертившей круг, за который не смела отважиться человеческая мысль, от этой инквизиции осталось только имя, а перст Галилея, как святыня, хранящийся в его флорентийской трибуне, и теперь еще указывает науке путь вперед, ведет её от завоевания к завоеванию. Кто же победил?… Да, в борьбе за идеи победа всегда останется на стороне силы, – той силы, которая одна не знает себе в мире равной, – силы истины» (там же, стр. 193–195). Преклоняемся пред одушевленною речью нашего ученого, но вместе с тем позволим себе заявить, что в ней чувствуется нам не то, что какая-то фальшь (мы далеки от такого толкования и вполне верим искренности автора), а какое-то недоразумение, происходящее, по нашему мнению, от некоторого смешения понятий, заключающихся в слове сила. Прежде всего, заметим, что сам Дарвин едва ли склонен был понимать борьбу за существование в указанном выше деликатном, облагороженном смысле; на счет её он выражается настолько сильно, ясно и определенно, что, кажется, исключает всякие комментарии: усовершенствование человечества едва ли было бы достигнуто «при помощи наиболее благоприятных обстоятельств, если бы нарастание населения не шло быстро, а следовательно и борьба за существование не была бы жестока до последней крайности» (курсив наш). Подобным же образом выражается Дарвин и в других местах. Кажется, такие выражения не дают никакого повода понимать борьбу за существование в каком-либо облагороженном смысле. Да и по существу дела, по смыслу самой теории борьбы за существование, последняя может быть понимаема только в самом основном, коренном, не переносном |
|
|
