| Нарисовав положительную картину духовно-нравственной христианской жизни в целом ряде своих глубоко-назидательных творений, как она отобразилась в житиях святых угодников Божиих, на протяжении всей христианской истории, а в особенности – в наставлениях св. подвижников веры и благочестия первых веков христианства, святитель Игнатий переходит к «последним временам», причем признаки этих «последних времен» указывает уже в современной ему эпохе (сто слишком лет тому назад). Для нас ценно то, что святитель Игнатий, как он сам подчеркивает, на все ищет ответов и руководства у древних отцов-подвижников и мало что говорит «от себя» и своими словами, излагая в своих рассуждениях их мысли и приводя порою дословно их изречения. Вот как, например, говорит он о современной эпохе в «заключении» своего «Отечника»: «От зрелища, представляемого древностью, обратимся к зрелищу, представляемому современностью. Что должны сказать мы о себе? как жить, как действовать нам? Ответ на эти вопросы находим у древних иноков: они предвозвестили о нашем положении; они и предначертали образ действования в этом положении. «В последнее время», сказал один из них: «те, которые поистине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать посреди их знамений и чудес, как в настоящее время. Они пойдут путем делания, растворенного смирением, и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями» (4-й ответ преп. Нифонта). Какое основательнейшее наставление, какое утешение для нас в этих пророческих словах знаменоносного и духоносного отца!» Чрезвычайно важно это указание! Отсюда ясен вывод: там, где много шума, саморекламы, искания популярности, то есть: где явно отсутствует смирение, а видно стремление к славе, к возвеличению себя в глазах других действительными или только дутыми, воображаемыми, мнимыми трудами и заслугами – там нет истинного угождения Богу. Что же там? Там – «одно лицемерство», приводит святитель Игнатий слова святителя Тихона Задонского . «Убойся этого лицемерства», поучает далее святитель Игнатий: «убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, потом – в других: убойся именно потому, что оно – в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение... Преследуй лицемерство в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженных им масс, действующих и намеренно и безсознательно в направлении его, прикрывающих служение миру служением Богу, искательство временных благ искательством благ вечных, прикрывающих личиною святости порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям». Вот – одна, чрезвычайно характерная черта, особенно свойственная нашему времени, которую как опытный знаток духовной жизни, вскрывает святитель Игнатий, предостерегая нас от нее. |
| Св. апостол Павел, по выражению Лафранка, говорил во Св. Духе, Которого он носил в себе и от Которого была вдохновлена ему Божественная истина. Даже там, где ап. Павел даёт, например, поручение Тимофею на различные случаи и по разным поводам, Дух Святой предписывал ему то, что он должен был говорить 86 . Иногда, по Лафранку, можно найти в Писании ясные следы человеческой самодеятельности. Ап. Павел, например, не надписывал своего имени на послании к евреям, так как по ложному подозрению синагог он был нарушителем Закона Моисеева. Рассуждая в послании к евреям об отношении прообразов закона к истине Христа, апостол умалчивает о своём имени с той целью, чтобы ненависть к нему фанатиков не воспрепятствовала плодотворному чтению. И нисколько не удивительно, если стиль этого послания отличается от других, так как на своём собственном языке, т. е, на еврейском, апостол мог писать гораздо красноречивее, чем на греческом, на котором написаны другие его послания 87 . Ива Шартский († 1117), бывший учеником в прославленной монастырской школе Лафранка, точно обозначает канонические книги, а также писания отцов, которые должно читать, и апокрифы, чтение которых запрещено 88 . Особенно твёрдо и точно, подобно Августину, он различает канонические и отеческие писания. Число канонических книг св. Писания вполне ограничено, и только относительно их невозможно никакое сомнение и возражение. Но, с другой стороны, кто не знает, что писания многих епископов, через проницательное объяснение более опытных людей, через более высшую мудрость других епископов или через соборные определения, могут быть признаны в некоторых отношениях недостаточными? Частое чтение и толкование св. Писания имеет силу исцелять больную совесть, как некоторое сильно действующее лекарство. В св. книгах как бы звучат небесные мелодии, настраивающие сердца народа на благоговейную молитву 89 . Со вступлением средневековой науки в век схоластики начинается формальное развитие понятия о богодухновенности. До сих пор главное внимание обращалось почти исключительно на доказательство действительности самого факта богодухновенности, а не на определение понятия о нём. |
| После этого, узнавши его обычай, перестали давать ему. Но надо заметить, что впоследствии он крайне нуждался в теплой одежде: пронзительный холод пещеры, сырость, а, вместе, и изможденное старческое тело при усиливающихся год от года холодах, оказали свое влияние на его стальную натуру, и он сам уже просил теплый подрясник, рясу и крепкие башмаки. Деятельные подвиги его, кроме поклонов, заключались в том, что он по ночам очищал дорожки от камней, углаждая путь для св. отцов и всех, кто ходит теми тропинками. Надо знать, что все дороги и дорожки на Афоне покрыты камнями и очистить от них путь невозможно, тем более, что, очистивши сегодня, завтра снова увидите камни, насыпавшиеся с гор, или нанесенные потоком дождя; а в скиту св. Анны и подобных ему местностях – особенно, потому что и вся дорога, или, короче, вся местность из одного камня. Извилистые тропинки тянутся часто по сыпучему, над крутым обрывом, спуску, вследствие чего собрать с дорожки камень начисто невозможно: но трудолюбец собирал, если не все, то хоть, особенно, не в порядке лежащие, и из них же делал тропинку более ровной и гладкой, так что пешеход мог идти несравненно спокойнее по ней 31 . Там же, где часто насыпался камень на дорожку, почему и невозможно было ее угладить, – старец придумал повыше дорожки устроить бизули (стенки), иногда одна за другую, несколько, над одним местом дорожки, чтобы задерживать камни и не давать им снова сыпаться на нее. Если разорялись эти стенки, трудолюбец спешил исправить их снова и делал это с искренней любовью. И такой работы, разумеется, довольно было на его век. Главная мысль подвижника была та, чтобы не дать себе ослабы, покоя, а, вместе, по чувству искренней любви к св. отцам и ко всем ходящим, облегчить их, чтобы они не затруднялись в хождении. Любовь его была такая, что он готов был каждого на своих плечах носить по трудным тамошним тропинкам, лишь бы облегчить труд ходящих или носящих по ним ноши. Обычай древний на св. горе на перепутьях и свертках становить кресты, чтобы пешеходы по ним знали, где, при каком кресте нужно им свернуть, и в какую сторону. В скиту св. Анны, по причине скалистой местности, дорожки разветвляются во множестве, – в каждое дальнее место, даже в каждую почти келлию своя дорожка; общих очень мало. Местные жители привыкли к ним, но пешеходы других скитов или пустынь затрудняются нередко, по причине множества пересекающих одна другую дорожек, то о. Иоаким на каждом перекрестке и нужном повороте поставлял кресты, утвердив их обкладкой каменной, довольно изящной. Таким рукоделием своим он значительно облегчал проходящих там. |
| В настоящий Сборник берем то, что находится в Добротолюбии, прибавляя к тому наставления, извлеченные из всех других слов, и располагаем все в таком порядке: 1. Послание к монаху Николаю. Оно ставится на первом месте ради того, что в нем содержится очерк подвижнической жизни, с начала ее до конца. За ним будут следовать: 2. Наставления, извлеченные из прочих слов св. Марка, – как продолжение уроков, данных в послании, и приготовление к пониманию кратких изречений, содержащихся в главах, которые и последуют тотчас. 3. 200 глав о духовном законе. 4. 226 глав к тем, которые думают оправдаться делами. При переводе служили: Греческое Добротолюбие, Творения св. Марка в издании св. отцов Migne, Patrologiae graecae. t. 65, – и рукопись монастыря св. Саввы, что в Палестине, которая полнее и точнее других. Наставления Марка Подвижника о духовной жизни 1. Послание к иноку Николаю Возлюбленному сыну Николаю. 1. И прежде много заботился ты о спасении своем, и, в великом попечении о жизни по Богу, рассказывал нам все о себе, с каким горячим стремлением вознамерился ты прилепиться к Господу строгим житием, воздержанием и всяким другим самоумерщвлением, подвизаясь в бдениях и прилежной молитве; какие также брани, и какое множество плотских страстей возжигаются у тебя в теле и восстают на душу от закона греховного, противовоюющего закону ума нашего; особенно же плакался ты на то, что тебе крайне стужают страсти гнева и похоти, и искал какого-либо способа и словесного наставления, какие надо употребить труды и подвиги, чтоб взять верх (стать выше) над сказанными пагубными страстями. 2. В то время, сколько было можно, в лицо любви твоей предлагал я душеспасительные мысли и советы благоразумия, показывая, какими трудами и какими подвижническими усилиями душа, с рассуждением и просвещенным ведением, разумно по Евангелию живущая, может, будучи веры ради вспомоществуема благодатию, преодолеть ключом бьющие внутрь сердца злые (помыслы и чувства), особенно же указанные страсти. Ибо по духу каких страстей, ради предрасположения к ним и свычности с ними, окачествовалась душа, будучи ими особенно возбуждаема, против тех должна она восприять и подвиг непрерывно тщательнейший, пока не покорит плотские и бессловесные воздействия (влечения) греха, которыми прежде была покоряема, увлекаема и отводима в плен чрез внутреннее с ними в мыслях сосложение, (вынуждаемое) частым воспоминанием (худых) помыслов и страстное с ними собеседование. |
| III. О других таинствах. Мы уже заметили, что относительно других таинств рассматриваемые творения ясных данных не представляют. Причина, почему св. Иустин говорит в своих творениях о совершении только крещения и евхаристии заключалась, вероятно, не столько в намеренном стремлении скрыть от взора язычников и неверующих иудеев остальные важнейшие священнодействия, сколько в отсутствия ближайших и настоятельнейших поводов говорить об этих последних. Сообщать язычникам понятие о покаянии, священстве, браке и елеосвящении не было настоятельной нужды, так как эти священнодействия не были предметом нападении со стороны язычников и не представляли близкой параллели с языческими учреждениями. Говорить об этих таинствах Трифону было излишне, так как этот иудей сомневался в божественном достоинстве Лица И. Христа, а потому его нужно было сначала склонить к вере во Христа. Притом установления сродные с покаянием, священством, браком и елеосвящением были отчасти в богослужебной практике, отчасти в народном обычае иудеев (напр. помазание больных елеем) и потому принятие этих таинств, при вере во Христа, никак не могло затруднять переход Трифона в христианство. Из этих четырех таинств, о двух: о покаянии 172 и браке 173 встречаются, впрочем, по местам замечания у св. Иустина; но эти замечания имеют характер слишком общий. IV. Объем понятия «таинство» у св. Иустина. Замечательно, что несмотря на сопоставление крещения и евхаристии с языческими мистериями, св. отец нигде не прилагает слово μυστριον ни к одному из христианских таинств. Слово это встречается у него весьма часто, но 1) или в общем значении чего либо прикровенного, или 2) частнее в значении символического, преобразовательного, и потому таинственного откровения Божия в ветхом завете и 3) в значении непостижимого в делах новозаветного домостроительства Божия о спасении человека. Еще более любил св. Иустин употреблять означенное слово как синоним τπος и σμβολον. Между другими местами 176 особенно выдаются следующие. Рассуждая о пророчестве Исаии (се Дева во чреве приимет), замечает, что «так как самое пророчество сказано было дому Давида, то сказанное Богом Давиду таинственно (ν μυστηρ=прикровенно). |
| Евхаристия называется жертвою совершенною, заменявшею ветхозаветные, в следующем месте. Убеждая Трифона, что Богу «приятны все жертвы во имя Его, которые повелел совершать И. Христос, т. е. которые совершаются христианами в евхаристии хлеба и чаши на всяком месте земли; а жертвы совершаемые (иудеями)... Он отвергает», св. Иустин отвечает затем на возражение Трифона, будто слова пр. Малахии (1:10–12), приведенные св. отцом, в доказательство отвержения иудейских жертв и принятия чистых жертв других народов, относятся не к христианам, а к иудеям же, только живущих в рассеянии, «которых молитвы Бог называет жертвами» 170 . Св. отец согласен в том, что «молитвы и благодарения, совершаемые достойными (людьми), суть жертвы единственно совершенные и угодные Богу. Ибо только такие, продолжает он, приняли совершать и христиане и (притом) в воспоминании сухой и жидкой пищи, в которой воспоминается и о страдании, понесенном за них Сыном Божиим» 171 . Далее он обличает Трифона в том, что этот иудей ложно толкует слова пророка, применяя их к лицам из своего народа, находившимся в рассеянии, и утверждая, будто Бог называет «чистыми и приятными их молитвы о жертвы на всяком месте». Что с понятием евхаристии, как жертвы, св. Иустин соединял представление о жертве, которая и сама по себе имеет цену в очах Божиих, независимо от субъективного отношения к ней верующих, это не довольно ясно следует из приведенного места, равно как и из других подобных мест, но зато с необходимостью вытекает из вышеизложенного его учения об этом таинстве, не как простом хлебе и вине, а как истинном теле и крови Христовой. Таким образом у св. Иустина мысль о действительном присутствии тела и крови Христовой в евхаристии выражена чрез противопоставление евхаристических элементов обыкновенному хлебу и вину, особенно же чрез указание на весьма близкое сходство, почти тождество того, что совершилось в воплощении с тем, что совершается в евхаристии. Священнодействию этому приписывается характер жертвы угодной Богу, умилостивляющей Его. |
| «Поэтому с согрешающим верным, замечает блаж. Феодорит, и св. апостол повелевает даже не есть вместе, а когда зовут на пиршество неверные, не запрещает есть с ними“ (I Коринф. X, 27; V, 11) 439 . Равным образом и законы о половых истечениях у мужчин и женщин имели для евреев значение нравоучительное, посредством естественных явлений изображая явления нравственные. Закон признавал оскверняющими половые истечения как произвольные и законные, например, на брачном ложе, так и непроизвольные и болезненные излияния семени и кровотечение (Лен. ХУ, 16–18). Под семеточивым человеком и кровоточивой женой закон, по мнению св. Кирилла Александрийского , разумел человека, безумно тратящего, растлевающего свои силы, конечно, как физические, так и духовные, разрушающего жизнь как бы в самом семени, в основе 440 . Блаж. Феодорит считает, что излияние семени, происходящее по естественным законам, и сопровождающее брачные отношения, освящаемые самим законом, закон считает оскверняющим для того, чтобы показать, что вообще беззаконна похотливость, и чтобы научить умению сдерживать порывы страстей, как половых, так и всех других. «Закон называет нечистым, говорит блаж. Феодорит, и того, с кем бывает (излияние семени) во сне, и кто преспит с женою по закону брака, хотя Сам Бог постановил закон о браке. Почему же называет нечистым преспавшего по закону? Учит умеренности и вразумляет, что в брак вступают не для сластолюбия, посему преспавших называет нечистыми, и повелевает употреблять очищение, чтобы труд очищения препятствовал частому общению“ 441 . Особенно надолго оскверняли по закону родильницу акт рождения и сопровождающее его половое истечение. Признавая нечистой родильницу, закон, по мнению св. Кирилла Александрийского , осуждает собственно то тление в природе человеческой, причиной которого был грех первой жены, вследствие которого жена при действии и для действия этого тления зачинает и рождает нового человека. Закон, следовательно, говорил ветхозаветным людям о греховной порче человеческой природы, указывая на следствия первородного греха, в котором рождается каждый человек, подпадающий действию этого греха при самом своем зачатии и рождении. Вместе с тем, по мнению св. Кирилла Александрийского , акт рождения человека закон признавал нечистым и потому, что зачатие его сопровождается плотским сладострастием, которое и осуждал закон 442 . Наконец блаж. Феодорит замечает, что закон, объявляя жену родившую, как и жену кровоточивую, нечистой, обуздывал крайнюю похотливость евреев, чтобы они давали возможность «успокоиться родившей жене, много потрудившейся и потерпевшей жестокие муки» 443 . «И все сии законы, говорит этот учитель, были весьма нужны израильтянам как людям крайне похотливым и поползновенным. Что нарушалось, то было неважно, но когда сие соблюдалось, то делало их более способными после того к совершенству» 444 . |
| инструкции, дабы праздношатающихся нигде не осталось 344 . После конференции разбор начался уже на самом деле. Но только лишь он начался, как в епархиях открылись из-за него знакомые споры между губернскими и епархиальными начальствами. В следующем 1755 г. Тверской епископ Вениамин донес св. Синоду, что Тверская, Кашинская и другие провинциальные канцелярии настаивали, чтобы разбор производился в их присутствиях, а не в духовных правлениях, и требовали к себе поэтому ведомостей о духовенстве. Но по рапортам из других мест, наприм. из Новгородской, Казанской, Ростовской, Нижегородской и Вологодской епархий, значилось, что разбор чинился там архиереями, консистористами и духовными особами обще по согласию с губернаторами и воеводами в духовных правлениях и консисториях. Поэтому св. Синод требовал указа, чтобы так чинился разбор и везде, ибо дело касается ведомства духовного, церковного клира, да притом же в канцеляриях духовным особам, особенно самим архиереям, и присутствие иметь крайне неприлично. Сенат согласился и выдал такой указ, присовокупив к нему, чтобы разбор производился без споров, поскорее и без утаек 345 . То же требование высказала сама императрица, присутствовавшая на конференции Сената и Синода в августе 1756 г. 346 . Св. Синод с своей стороны делал неоднократные представления Сенату, направленные к одной и той же цели, – смягчению строгостей разбора, но каждый раз получал от Сената отказ. Мы говорили уже выше, что ему наприм. отказано было в желании расширить несколько церковные штаты посредством сохранения старых приходов, имевших число дворов меньше указного, а также двухкомплектных причтов в неоднопрестольных церквах, тоже не имевших для этого нужного числа приходских дворов. Далее, пользуясь недомолвкой указов, которые говорили об оставлении при действительно служащих отцах и детей их, но не определяли, какого возраста разумеются последние, св. Синод хотел было, чтобы при отцах оставляемы были и возрастные сыновья, хотя бы они могли жить самостоятельно и сами имели детей, даже внуков, а при замещении вакантных мест при церквах думал употреблять преимущественно детей умерших и недействительных священнослужителей, чтобы этим и их спасти от участи остаться за определением в излишних, «а действительно служащих и в живых сущих отцов дети, объяснял он, при оных своих отцах впредь в надежду священства и церковного причта и так оставлены и состоят свободными». |
| Судить о проповедях св. отцов церкви с точки зрения современной нам гомилетической теории нельзя уже потому одному, что этих свойств нельзя найти в них всех без натяжек, что пред современной нам теорией они нередко оказываются несостоятельными там, где, если судить с точки зрения исторической, они были особенно хороши. Под какой, например, тип современной проповеди подведет г. Поторжицкий проповедь св. Златоуста? Задача истории проповедничества по отношению к св. отцам состоит не в критике их с точки зрения какой бы то ни было теории, которой они большею частью знать не хотели, а, повторяем, в указании их места и значения в общем ходе развития проповеди, в выработке ими тех или других типов проповеди, из которых ни один не удержался неприкосновенно в своем виде до настоящего времени. Непосредственная задача истории проповедничества – характеризовать эти типы проповеди, особенности которых обусловливались отчасти примитивным, зародышным состоянием церковного собеседования на первой поре, а еще больше нуждами Церкви и характером церковной жизни того или другого времени. Изложение того, что мы понимаем под историей проповедничества завлекло нас слишком далеко. Мы позволим себе однако, в виде небольшого пояснения к сказанному, небольшой пример. Господь И. Христос сказал апостолам: «шедше научите вся языки.... учаще их блюсти вся, елика заповедах вам». Этими словами намечены два главных рода проповеди по содержанию: научите – проповедь миссионерская, огласительная, внешняя; лучшие образцы ее, дошедшие до нас – огласительные слова св. Кирилла Иерусалимского . Учаще их блюсти вся, елика заповедах – второй род проповеди, внутренней, церковной, обращенной к верующим, имеющей целью научение их тому, что преподал Господь, начинающийся проповедью экзегетическою, прототип которой в проповеди, Христа Спасителя в Назаретской синагоге и в Его нагорной беседе. Первоначальная гомилия строго держалась евангельского или апостольского дневного чтения и объясняла весь отрывок стих за стихом, слово за словом. |
| Как показал сделанный нами анализ этих „Диалогов“, они не заключают в себе – ни в форме, ни в содержании – почти ничего оригинального, ничего такого, чего нельзя было бы указать в более или менее отдаленной христианской древности. Легенды-видения начинают появляться с первых веков христианства: видения Карпа, Христины, св. Перпетуи и др. 21 . Позднее, „видения“ разного рода – действительные и фиктивные – приобрели особенно широкую популярность в среде монашеской. В IV веке у восточных монахов находилось в обращении множество легендарных видений, притом, как сообщает Созомен , „ложных, отвергаемых христианской древностию“ 22 , т. е. таких, которые были созданием экзальтированной фантазии. Несомненно, и в эпоху Григория Великого у восточных и западных монахов легенды-видения были в большом ходу. Кроме Григория Великого , Григорий Турсткий, его современник (544–595) и человек строго монашеского воспитания, в „Истории Франков“ и в некоторых других сочинениях приводит несколько таких легенд 23 , не обнаруживая ни малейшего недоверия или сомнения, хотя бы ему приходилось основываться на одних слухах или же сведениях и рассказах сомнительного происхождения 24 . В следующем веке, знаменитый историк английской церкви Беда Достопочтенный с такою же наивностию и вероятно из того же источника сообщает подобного же рода легенды 25 . Св. Григорий сам не скрывает, что все записанное им получено от монахов или вообще от людей близких к монастырю, где таким образом, нужно думать, гораздо ранее его легенда существовала уже в известной определенной форме, в форме устных, а может быть и письменных рассказов и преданий, получавших теперь, под пером св. Григория, литературную и до некоторой степени законченную, притом, авторитетную форму. Равным образом, рассматривая одно за другим различный эсхатологические представления, развиваемые в „Диалогах“ св. Григор1я, трудно указать между ними такое, которое нельзя было бы проследить до самой ранней христианской древности – или в писаниях отцов и учителей церкви, или в христианских легендах, апокрифах, равно как и в памятниках первоначального христианского искусства (в надписях и в живописи катакомб). |
|
|
