| Значительной к 1917 г. являлась роль духовного образования и религиозного воспитания детей в обществе (деятельность детских церковных союзов и т.п.), а также религиозной благотворительности, борьбы церкви с преступностью, алкоголизмом, наркоманией (православные общества трезвости, чуриковцы). Соответствующие сферы деятельности Московской Патриархии были окончательно запрещены в начале 1960-х гг. Этим в частности ликвидировалась духовная ниша для изгоев общества – закрытие больничных, приютских, тюремных храмов. Особо следует выделить роль Русской Православной Церкви в культуре народов России. Религия всегда служила источником великого в человеческом творчестве. Антицерковные акции не только стали причиной гибели значительной части культурных ценностей страны (уничтожение храмов, колоколов, угасание церковной музыки, живописи, народных ремесел), но и оказали негативное влияние на отношение к старому культурному наследию в целом. Способствовали они также и снижению интеллектуального потенциала общества: уничтожение монастырей – культурных, духовных центров страны, вытеснение «лишенцев», в их числе значительных слоев интеллигенции из общественной жизни СССР, гонения на богословие, идеалистическую философию (высылка в 1922 г. из страны С.Булгакова , Н.Бердяева , убийство о.Павла Флоренского и т.д.). В этой связи необходимо отметить последствия запретов на издательскую деятельность Патриархии, ввоз духовной литературы из-за рубежа, ликвидации церковных архивов, библиотек, уничтожения их книг, документов. Не случайно в настоящее время одинаково остро стоят взаимопереплетающиеся проблемы возрождения Православной Церкви и национальной духовной культуры. Негативно влияла государственная религиозная политика и на экономику страны: уничтожение экономической основы Патриархии; кризис религиозного отношения к труду, уважения к частной собственности; взаимосвязь раскулачивания со всплеском антицерковных акций и т.д. В монографии решалась задача изучения всех основных форм сопротивления православных верующих антирелигиозной политике советского государства: иосифлянского движения, Катакомбной Церкви, церковного диссидентства. Первая из них возникла в 1927 г. после «легализации» временного Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском) . Она получила свое название по имени руководителя – митр. Иосифа (Петровых) . В работе сформулирована концепция иосифлянского движения как попытки части духовенства и мирян найти самостоятельный, альтернативный к т.н. «сергианскому» и катакомбному (тайному), путь развития Русской Церкви в условиях утверждавшегося тоталитарного режима – легальной или полулегальной оппозиции. Были определены тактика движения, его характер, примерный численный состав, хронологические рамки (1927 – середина 1940-х гг.), причины исчезновения. |
| Его представителем на Северном Кавказе стал епископ Майкопский Варлаам (Лазаренко). Отдельные приходы присоединились к иосифлянам на Урале, в Татарии, Башкирии, Казахстане, в городах Красноярске, Перми, Енисейске, Арзамасе, Смоленске. Параллельно с Ленинградским в Декабре 1927 года возникло самостоятельное разделение во главе с тремя епископами в Вятской и Вотской (на территории Удмуртии) епархиях. Оно получило название «викторианское движение» и быстро объединилось с Иосифлянским. В целом же волна отхода от митрополита Сергия охватила меньшую часть территории страны. Согласно данным государственных органов регистрации, за заместителем Патриаршего Местоблюстителя последовало до 70% приходов (в 1928 году; 8–9% приходов отпали в автокефалию – иосифлянство, викторианство и тому подобное, около 5% подчинялось григорианскому церковному совету и около 16% – обновленческому Синоду). 724 Так, в конце 1927 года в стране имелось примерно 30 тысяч действующих Православных храмов – иосифлянскими по этим, вероятно несколько заниженным данным, являлось 2.400–2.700 или до 11,5% приходов Патриаршей Церкви. Численность иосифлянского духовенства как белого, так и чёрного, составляла, по подсчётам авторов, как минимум 2,5 тысячи человек. Иосифлянское движение с самого начала приобрело политическую антиправительственную окраску. Не без оснований некоторые исследователи считают, что «ядро идеологии иосифлянского раскола – отрицательное отношение к советской действительности». 725 В трагические годы «великого перелома станового хребта Русского народа» движение имело немалую оппозиционную властям социальную базу. Очевидцы вспоминали: «В Спасском храме Воскресения-на-крови тогда было очень много народу... Сюда хлынули массы раскулаченных... Сюда приходили все обиженные и недовольные. Митрополит Иосиф невольно стал для них знаменем». 726 Не случайно одним из основных требований всех «непоминающих» было отстаивание постановления Всероссийского Поместного Собора от 15 Августа 1918 года о свободе политической деятельности членов Церкви. |
| Крупнейший центр иосифлянского движения – Ленинград – утратил после окончания войны подобное значение для ИПЦ. Сказались особенно жестокие репрессии, усиленный контроль за религиозной жизнью северной столицы и массовая смертность в Ленинграде и пригородах в период блокады. Население города на Неве по сравнению с довоенным существенно обновилось, однако полностью искоренить катакомбные общины в нем властям не удалось. Большую группу сторонников ИПЦ возглавлял освобожденный в 1955 г. из лагеря упоминавшийся протоиерей Михаил Рождественский – брат о. Измаила Рождественского. Из 28 тайных архиереев иосифлянского поставления подавляющее большинство погибло еще в 1930–1940-е гг. и лишь двое указанных дожили до 1960-х гг. 646 В Ленинграде после войны было три основных места поклонения сторонников ИПЦ – захоронения святых Иоанна Кронштадтского , Ксении Петербургской и большой мозаичный образ распятого Христа на стене знаменитого храма Воскресения Христова. В конце 1940-х – 1950-е гг. к ним постоянно совершалось паломничество, нередко из отдаленных мест России и зарубежья. В антирелигиозной книге 1992 г. издания признавалось существование последователей ИПЦ, «организованной» митр. Иосифом (Петровых) , и подчеркивалось: «Примером наглого и беззастенчивого нарушения советского законодательства является организация паломничества верующих к бывшей церкви «Спаса-на-Крови.» Указывалось, что возле образа Христа появились горшочки с живыми цветами, на гвоздиках и выступах – расшитые полотенца и яркие ленты. Постоянно стоявшие там женщины рассказывали о чудесах, знамениях и случаях, происходивших у образа Христа Распятого, в том числе о стонах убиенных. А в одну из Пасхальных заутрен вокруг здания храма был устроен крестный ход с зажженными свечами и пением Пасхальных тропарей 647 . В срочном порядке в соборе начали реставрацию, его покрыли лесами, обнесли глухим высоким забором, который убрали лишь недавно. Деятельность нескольких десятков, а возможно и сотен бывших иосифлянских общин, влившихся в катакомбное движение под названием ИПЦ, прослеживается до 1970-х гг. |
| Иосифлянам удалось довольно быстро – к лету 1928 г. распространить свое влияние далеко за пределы Ленинградской области – в Новгородскую, Псковскую, Тверскую, Вологодскую, Витебскую епархии. В Великоустюжской епархии часть приходов увлек за собой епископ Никольский Иерофей (Афоник), в Архангельской – епископ Каргопольский Василий (Докторов). Эти Владыки быстро установили связи с ленинградскими иосифлянами. В Московской епархии движение охватило города Коломну, Волоколамск, Клин, Загорск, Звенигород, но признанным центром стал Серпухов. В мае 1928 г. сюда был назначен иосифлянского поставления епископ Максим (Жижиленко) 594 . 7–8 храмов находилось в разделении в Москве. На Украине наибольших успехов иосифляне добились в Киеве, Харьковском, Сумском и Полтавском округах. К ним присоединились живший в Харькове епископ Старобельский Павел (Кратиров) и епископ Бахмутский и Донецкий Иоасаф (Попов) из г. Новомосковска 595 . В Центрально-Черноземной области и на юге России десятки иосифлянских или как еще их называли здесь -»буевских» приходов возглавил епископ Козловский, управляющий Воронежской епархией Алексий (Буй). Его представителем на Северном Кавказе стал еп. Майкопский Варлаам (Лазаренко). Отдельные приходы присоединились к иосифлянам на Урале, в Татарии, Башкирии, Казахстане, в городах Красноярске, Перми, Енисейске, Арзамасе, Смоленске. Параллельно с ленинградским в декабре 1927 г. возникло самостоятельное разделение во главе с 3 епископами в Вятской и Вотской (на территории Удмуртии) епархиях. Оно получило название «викторианского движения» и быстро объединилось с иосифлянским. В целом же волна отхода от митрополита Сергия охватила меньшую часть территории страны. Согласно данным государственных органов регистрации за Заместителем Патриаршего Местоблюстителя последовало до 70% приходов (в 1928 г. 8–9% приходов отпали в автокефалию – иосифлянство, викторианство и т.п., около 5% подчинялось григорианскому Церковному Совету и около 16% -обновленческому Синоду) 596 . Так как в конце 1927 г. в стране имелось примерно 30 тысяч действующих православных храмов – иосифлянскими по этим, вероятно несколько заниженным данным, являлись 2400–2700 или до 11,5% приходов Патриаршей Церкви. Численность же иосифлянского духовенства как белого, так и черного составляла, по подсчетам автора, как минимум 3,5 тысячи человек. |
| Уже в те годы епископ Николай, так же, как и епископ Алексий, вел переговоры с представителями власти. Это они подготовляли знаменитую Декларацию митрополита Сергия 18 мая 1927 года. Причем первенствующая роль принадлежала епископу Николаю: очень умно, очень осторожно, оставаясь в тени, он расчищал путь компромиссу. И тем не менее епископ Николай (дипломат и политик) был безусловно честным человеком. В этом я убедился много позже, когда в 30е годы, будучи уже студентом, разлетелся к владыке (в Петергоф) с просьбой благословить студенческую тайную организацию. Владыка промолчал, затем взглянул в окно и сказал: «Опять проливной дождь, у Вас есть зонтик, Анатолий Эммануилович?» «Нет», — оторопев от неожиданности вопроса, ответил я. «Ну, возьмите мой. Елена Васильевна, (это прислуга), дайте Анатолию Эммануиловичу зонтик!» Когда же я отказался от зонтика, владыка меня благословил и, как обычно, со мной поцеловался. Одного его слова было достаточно, чтоб погубить меня и ряд людей. Это слово сказано не было. Он оказался порядочным человеком. Свой некролог о нем, получивший в свое время широкое распространение в церковном самиздате и напечатанный за рубежом, я заканчиваю словами: «Владыко, до свидания, дорогой!» Не за горами уже теперь это свидание, а пока мне еще много писать о нем. Помимо трех епископов, упомянутых выше, в Питере в это время служили следующие архиереи: Иннокентий Кронштадтский (Благовещенский), арестован и сослан на Соловки вместе с епископом Венедиктом в 1926 году; епископ Николай Сестрорецкий, арестован в 1926 году; епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев), наместник Александро-Невской лавры, (уехал из Питера в июле 1928 года, будучи назначен епископом Феодосийским); еписком Гдовский Димитрий (Любимов), служил в Покровской церкви на Покровском рынке (ныне площадь Тургенева), впоследствии инициатор и главный вождь иосифлянского движения, арестован в 1931 году; епископ Нарвский Сергий (Дружинин), служил в храме Воскресения-на-крови, впоследствии деятель иосифлянского движения, арестован в 1931 году; архиепископ Гавриил (Воеводин), пребывал на покое, служил в Федоровском подворье, арестован в 1932 году; епископ Стефан (Вех), пребывал на покое, арестован в 1929 году; епископ Аркадий (Остальский) , служил в Киевском подворье в 1928–29 годах; кроме того, в Любани служил епископ Колпинский Серафим (арестован в 1930 году); а в Макарьевой пустыни проживал на покое архиепископ Макарий, арестованный в 1932 году. |
| Именно поэтому ленинградские архиереи вышли из области своих полномочий – обращались с архипастырскими посланиями в различные города с целью склонить на свою сторону духовенство и мирян, рукополагали священников и с мая 1928 г. начали совершать хиротонии тайных епископов для других епархий. Всего иосифлянами было поставлено 28 таких архиереев: еп. Серпуховский Максим (Жижиленко), еп. Ингерманландский Роман (Руперт), еп. Вытегорский Модест (Васильков), еп. Псковский Иоанн (Ложков), еп. Донской Иннокентий (Шишкин), единоверческий еп. Охтенския Алипий (Ухтомский) и другие. Со временем тактика иосифлян менялась. Так, на январском 1928 г. акте отхода воронежского духовенства от митр. Сергия Владыка Иосиф написал резолюцию: «Управляйтесь сами, самостоятельно – иначе погубите и меня и себя» 36 . Аналогичные ответы разослал митрополит и другим сочувствовавшим ему архиереям, таким образом показывая, что в тот период он не желал централизации движения и брал на себя лишь идейное руководство. Но уже вскоре стало ясно, что для завоевания Высшего Церковного Управления нужна сплоченная, хорошо организованная сила. И весной 1928 г. митр. Иосиф заявлял прот. Николаю Дулову о необходимости создания какого-нибудь центра для объединения движения. В это время он даже высказывал идею о том, чтобы провозгласить себя Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, но впоследствии еп. Димитрий отговорил Владыку от подобного шага 37 . Следует отметить существование свидетельств о заявлениях митр. Иосифа, что Патриарх Тихон еще в 1918 г. тайно назначил его своим первым Заместителем. Весной 1928 г. иосифлянское движение оформилось организационно и идеологически. Важным этапом здесь стало майское совещание руководителей иосифлян в их «главном штабе» – на квартире прот. Феодора Андреева (Лиговский. пр., д. 21а). В начале мая епископ Алексий (Буй) приезжал в Москву по вызову ОГПУ, которое запретило ему жить в Воронеже. После визита в Госполитуправление он выехал в Ленинград вместе с влиятельным московским прот. |
| Шкаровский М. В. Глава III. Церковное сопротивление в СССР §1. Иосифлянское движение Антицерковная, антихристианская политика советского государства в первые десятилетия после Октябрьской революции вызвала массовое сопротивление духовенства и мирян. В разные годы оно принимало различные формы. Особенно эта борьба обострилась в период великого перелома – конца 1920-х – начала 1930-х гг. Вплоть до 1927 г. попытки гражданских властей подчинить Православную Церковь , поставить ее под полный контроль, сделать в конечном итоге придатком государственного аппарата (обновленческий, григорианский расколы и т. п.) в целом заканчивались неудачей. Рубежом в этом плане явилась легализация Временного Патриаршего Священного Синода (ВПСС) при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском) , потребовавшая значительных уступок. «Декларация 1927 г.», допускавшая уход с позиций аполитичности, перемещения епископов по политическим мотивам и ряд подобных актов создавали новые условия взаимоотношений Патриаршей Церкви с государством. Именно с этого времени начал утверждаться почти тотальный контроль последнего над внутрицерковной жизнью. Такие компромиссы были негативно восприняты многими священнослужителями и мирянами. Часть православного духовенства попыталась спасти Церковь от внедрения в нее чужеродных государственных начал. Возникшее в 1927 г. движение «непоминающих» (гражданской власти и митр. Сергия) было достаточно широко распространено по стране. Всего первоначально насчитывалось более 40 архиереев, отказавшихся от административного подчинения Заместителю Патриаршего Местоблюстителя. Однако большинство из них не было связано между собой. Центральное место занимала наиболее сильная и сплоченная иосифлянская группа, получившая свое название по имени руководителя – митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых) 584 . Именно владыка Иосиф ввел термин «Истинно-Православная Церковь », употребив его в 1928 г. в одном из своих писем. Недовольство «Декларацией митр. Сергия» в одной из ведущих епархий страны – Ленинградской – проявилось уже в августе 1927 г. В сентябре оно резко усилилось вследствие постановления Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Синода о переводе митрополита Ленинградского Иосифа, отбывавшего ссылку в Моденском монастыре, на Одесскую кафедру. Ситуацию в северной столице очень обострил и указ митр. Сергия от 21 октября о поминовении во всех храмах за богослужением властей и об отмене поминовения епархиальных архиереев, находящихся в ссылке. В ноябре в городе появились приходы, не поминавшие Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. |
| М.В. Шкаровский Скачать epub pdf Глава III. Церковное сопротивление в СССР §1. Иосифлянское движение Антицерковная, антихристианская политика советского государства в первые десятилетия после Октябрьской революции вызвала массовое сопротивление духовенства и верующих. В разные годы оно принимало различные формы. Особенно эта борьба обострилась в период «великого перелома» – конца 1920-х – начала 1930-х гг. Вплоть до 1927 г. попытки гражданских властей подчинить Православную Церковь , поставить ее под полный контроль, сделать в конечном итоге придатком государственного аппарата (обновленческий, григорианский расколы и т.п.) в целом заканчивались неудачей. Рубежом в этом плане явилась «легализация» Временного Патриаршего Священного Синода (ВПСС) при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском) , потребовавшая значительных уступок. «Декларация 1927 г.», означавшая уход с позиций аполитичности, перемещения епископов по политическим мотивам и ряд подобных актов создавали новую форму взаимоотношения Патриаршей Церкви с государством. Именно с этого времени начал утверждаться почти тотальный контроль последнего над внутрицерковной жизнью. Такие далеко ведущие компромиссы были негативно восприняты многими священнослужителями и мирянами. Часть православного духовенства попыталась спасти Церковь от внедрения в нее чужеродных государственных начал. Возникшее в 1927 г. движение «непоминающих» (гражданские власти и митр. Сергия) было достаточно широко распространено по стране. Всего первоначально насчитывалось более 40 архиереев, отказавшихся от административного подчинения Заместителю Патриаршего Местоблюстителя. Однако большинство из них не было связано между собой. Центральное место занимала наиболее сильная и сплоченная иосифлянская группа, получившая свое название по имени руководителя – митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых) 590 . Именно владыка Иосиф ввел термин «Истинно-Православная Церковь », употребив его в 1928 г. в одном из своих писем. |
| Однако из определенного различия взглядов в среде иосифлян вовсе не следовало (как посчитали некоторые следователи ОГПУ), что иосифлянское движение в дальнейшем раскололось на 2 группировки – «левую» во главе с митрополитом Ленинградским и «правую» во главе с архиепископом Гдовским. Владыка Димитрий пока было возможно – до осени 1929 г. – поддерживал постоянную связь с жившим в ссылке в Никольском Моденском монастыре митр. Иосифом, с уважением относился к нему и старался исполнять почти все его указы. В январе 1929 г. к Рождеству владыка Иосиф возвел своего викария в сан архиепископа. Существует традиция называть иосифлян раскольниками. Она восходит к указу митр. Сергия и Св. Синода от 6 августа 1929 г., фактически приравнявшего их к обновленцам и григорианам: «Таинства, совершенные в отделении от единства церковного... последователями быв. Ленинградского митр. Иосифа (Петровых) , быв. Гдовского епископа Димитрия (Любимова), быв. Уразовского епископа Алексия (Буй), как тоже находящихся в состоянии запрещения, также недействительны, и обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство Св. Миропомазания» 600 . Сами же иосифляне себя раскольниками никогда не считали. Так, митр. Иосиф в своем письме к архим. Льву (Егорову) в феврале 1928 г. указывал: «... не только не выходили, не выходим и никогда не выйдем из недр истинной Православной Церкви, а врагами ее, предателями и убийцами считаем тех, кто не с нами и не за нас, а против нас. Не мы уходим в раскол, не подчиняясь митр. Сергию, а вы, ему послушные, идете за , ним в пропасть осуждения» 601 . Главной тактической целью иосифлян было привлечение на свою сторону большей части духовенства, прежде всего епископата, и в конечном счете завоевание Высшего Церковного Управления в существующей Патриаршей Церкви. Именно поэтому ленинградские архиереи вышли из области своих полномочий – обращались с архипастырскими посланиями в различные города с целью склонить на свою сторону духовенство и мирян, рукополагали священников и с мая 1928 г. |
| 631 Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб.), ф. 24, оп. 2–6, д. 1323, л. 83. 635 Иоанниты – группа почитателей св. о. Иоанна Кронштадтского (канонизированного в 1990 г.), доходивших до его обожествления. Патриаршая Церковь порицала их поведение. Иоанниты не приняли советской власти и с 1927 г. влились в иосифлянское движение. Некоторые архиереи-иосифляне рукополагали иоаннитов-мирян в священнический сан. 638 Справка УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области 34/3–2127 от 6 сентября 1994 г. 639 Клибанов А. И. Конкретные исследования современных религиозных верований (Методика, организация, результаты). М.: Мысль, 1967. С. 13. 642 Митрохин Л. Н. Реакционная идеология «истинно православной церкви» на Тамбовщине. С. 155–162; Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. С. 189. 646 Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. СПб.: Андреев и сыновья, 1994. С. 278; Сивере Амвросий. Истоки и связи Катакомбной Церкви в Ленинграде и области (1992–1992 гг.). С. 27–28. 651 Демьянов А. И. Указ. соч. С. 70; Его же. Критика идеологии истинно православного христианства. С. 15. 654 См.: Ревуненков В. Очерки по истории Великой французской революции. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. 656 Криптон К. К вопросу исторического прошлого Русской Православной Церкви//Вестник РХД, 118, 1976. С. 91; Его же. О тамбовском восстании 1921 г. Из записок очевидца//Вестник РХД, 121, 1977. С. 361–362. 659 См.: Зеленогорский (Гринберг) М. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (Ухтомского). М.: Терра, 1991. 660 Демьянов А. И. Истинно православное христианство. С. 16–17; Клибанов А. И. Указ. соч. С. 60–69. 662 Его же. Истинно православное христианство. С. 19, 81, 85–86; Клибанов А. И. Указ. соч. С. 94. 663 Никольская 3. А. К характеристике течения так называемых истинно православных христиан. С. 164–165; Демьянов А. И. Истинно православное христианство. С. 20. 664 См.: Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917–1945; Центральный государственный архив общественных организаций Украины, ф. 263, оп. 1, д. 66923. |
|
|
