| «очима» центр. влади Pociйcьkoï Правосл. Церкви: Eboлюцiя не сприйняття//Npoceмihapiй: icmopiя Церкви, науки, культури. К., 1999. Вип. 3. С. 190-203; он же. Юpucдukцiйha noлimuka Pociйcьkoï Правосл. Церкви 1917-1921 рр.: Украïнський аспект: Канд. дис. К., 1999; Шкаровский М. В. Иосифлянство: Течение в РПЦ. СПб., 1999; он же. Судьбы иосифлянских пастырей: Иосифлянское движение РПЦ в судьбах его участников: Арх. док-ты. СПб., 2006; Бажан О. Г. До питання про onoзuцiйhuй рух в cepeдobuщi Pociйcьkoï Правосл. Церкви в Ykpaïhi в 1950-1980-х рр.//Icmopiя peлiriй в Ykpaïhi: Npaцi Х Miжhap. наук. конф. Льbib, 2000. Кн. 1. С. 52-56; он же. Ahmupeлiriйha noлimuka в УРСР в 1950-mi рр.: Noзuцiя Церкви, настроï серед bipyючux//Peлiriя i Церква в icmopiï Украïни: Мат-ли Miжhap. наук. конф. Полтава, 2006. С. 31-38; он же. Репресивна noлimuka радянських oprahib держбезпеки на Kuïbщuhi у 1940-х - на початку 1950-х pokib//Наук. зап. НаУКМА. К., 2009. Т. 91: Icmopuчhi науки. С. 35-41; он же. «Шпигуни в сутанах»: До питання про масштаби noлim. penpeciй среди духовенства та bipyючux в УРСР у 1937-1938 рр.//Сумський icm.-apx. ж. 2010. 10/11. С. 135-154; Бажан О. Г., Данилюк Ю. З. Випробування bipoю: Боротьба за peaлiзaцiю прав i свобод bipyючux в Ykpaïhi в дpyriй пол. 1950-х - 1980-mi рр. К., 2000; Киридон А. М. Обновленство в Ykpaïhi: Причини виникнення та спроби nepioдuзaцiï//Icmopuчha пам " ять: Зб. наук. праць. Полтава, 2000. 1/2. С. 152-160; она же. Дepжabho-цepkobhi biдhocuhu в paдяhcьkiй Ykpaïhi 1920-1930-х рр.: Coцiaльhuй buмip//Проблеми icmopiï Украïни: Факти, судження, пошуки: Miжbiдoмчuй зб. наук. праць. К., 2004. Вип. 12. С. 234-256; она же. Документи «Окремоï папки» ЦК КП(б)У як джерело з icmopiï noлimuku радянськоï влади щодо peлiriï i Церкви//Cmyдiï з apxibhoï справи та документознавства. К., 2004. Т. 11. С. 150-157; она же. Eboлюцiя noлimuku napmiйho-дepжabhoro kepibhuцmba радянськоï Украïни щодо peлiriï i Церкви (1917-1930-mi рр.)//Icmopuчhuй ж. К., 2004. 6/7. С. 20-31; она же. |
| А. Куроедов на всесоюзном совещании уполномоченных в своем докладе значительное внимание уделил «идеологическим диверсиям» священнослужителей: «В Ленинграде, например, среди части духовенства недавно в большом количестве распространялась антисоветская религиозная литература, изданная на русском языке за границей... И кое-кто из духовенства клюнул на эту вонючую литературу. Некоторые служители культа составляют и распространяют в рукописном виде злобные, фанатичные, полные угроз письма бывшим деятелям православной церкви, отрекшимся от религии. Например, бывший богослов Осипов получил сотни таких писем. Отдельные представители духовенства прибегают и к таким приемам. Священник Кузнецов из деревни Старово Ярославской области записывал на магнитофон заграничные религиозные передачи, а затем проигрывал их при открытых окнах, привлекая таким образом население. За эту своеобразную идеологическую диверсию уполномоченный Совета снял его с регистрации и правильно сделал» 745 . А 12 ноября 1964 г. Г. Жаринов в докладе на совещании уполномоченных вновь подчеркнул всю остроту проблемы, назвав появившиеся новые произведения самиздата: книгу Лелотта «Решение проблемы жизни», работы А. Левитина «Голосует сердце», «Натянутая тетива», анонимную статью «Откуда произошла вера в Бога?» 746 . В августе 1963 г. в газете «Правда» появилось сообщение об аресте священника о. Григория, занимавшегося подпольной миссионерской деятельностью. При обыске у него были найдены антисоветские листовки и приспособления для их размножения 747 . А в 1965 г. в Москве были разгромлены две подпольные группы, занимавшиеся изданием религиозной литературы, молитвенников, церковных календарей, икон. Эти работы выполнялись по ночам в государственных типографиях Института сельскохозяйственных исследований и фабрики ламп. Были произведены многочисленные аресты. Главного обвиняемого И. Старикова задержали в аэропорту в тот момент, когда он собирался отвезти в Киев чемодан и мешок с только что отпечатанными иконами. В советской прессе упоминались также Р. |
| продолжала оставаться достаточно острой. В справке отдела пропаганды и агитации Воронежского обкома ВКП(б) от 9 апреля 1948 г., составленной в ответ на специальный запрос соответствующего управления ЦК, сообщалось: «Наряду с официально действующими православными церквами в области существует большое количество нелегальных групп верующих православного толка, из которых наиболее распространенным течением являются «истинно-православные христиане»... «ИПХ» исповедуют православную веру, но не признают ныне действующих церквей, как связанных с «безбожной Советской властью и коммунистами». Основные кадры «ИПХ» состоят в основном из бывших монашек, монахов, черничек 691 и религиозно настроенных бывших кулаков... За 1947 год и 3 месяца 1948 года Управлением МГБ вскрыто и ликвидировано 11 антисоветских групп «ИПХ» с общим количеством арестованных 50 человек... Члены группы «ИПХ» систематически участвовали в нелегальных сборищах, где наряду с молениями, обсуждали вопросы форм ведения антисоветской деятельности среди населения. Распространяли провокационные слухи о якобы скорой войне СССР с Америкой и другими капиталистическими странами и гибели в этой войне Советского Союза. В период выборов в Верховные органы Советской власти призывали население не участвовать в них, не работать в колхозах, отказываться от уплаты налогов и госплатежей. Вели работу по вовлечению и антисоветские группы новых участников...» В документе говорилось и о том, что в Воронеже и Воронцовском районе было выявлено несколько групп иоаннитов, численностью 70–80 человек. Через своих «курьеров» они поддерживали связь с «единомышленниками» ряда городов СССР: Новгорода, Калинина, Харькова и др. 692 Аналогичные справки поступили и из других районов страны: в Витебской области существовало 11 подпольных религиозных групп, в Пензенской – во многих селах незарегистрированные священники проводили службы в частных домах и т. д. А в Рязанской области на 1 января 1948 г. специальная проверка выявила действующие нелегальные молитвенные дома в 189 населенных пунктах, в том числе в городах Михайлов, Скопин и Касимов. |
| докладной записке Н. Хрущеву от заведующего отдела пропаганды и агитации и отдела науки и культуры ЦК КПСС подчеркивалось существование «большого количества бродячих (незарегистрированных) попов», сотни которых были выявлены в 1953 г. 706 Правда, подобных документов немного. Новая активизация деятельности катакомбников началась с середины 1950-х гг. Из лагерей были выпущены сотни, возможно, тысячи ее священнослужителей и проповедников-мирян, составлявшие значительную часть «узников за веру». Например, епископ Мануил (Лемешевский) , освобожденный 7 декабря 1955 г. из лагеря в Мордовской АССР, писал пропресвитеру Н. Колчицкому: «Сколько оскорблений от верующих выслушал я в последних Темниковских лагерях за то, что подчиняюсь «коммунистическому советскому Патриарху», что я остался верен ему, а не ушел в оппозицию» 707 . Епископ Афанасий (Сахаров) 2 апреля 1955 г. в письме Патриарху также отмечал: «Во время нахождения моего в заключении мне нередко приходилось встречаться и с иереями, и с мирянами, которые, ревнуя о чистоте веры, имели, как я считаю, ревность не по разуму. Такие ревнители, даже весьма благожелательно относившиеся ко мне, не принимали у меня благословения и не хотели быть со мной в молитвенном общении как с епископом, возносящим на молитве имя Вашего Святейшества» 708 . Примерно с 1957 г. доклады КГБ, партийных и государственных органов вновь запестрели сведениями о нелегальной деятельности «истинно-православных». В ноябре все ЦК компартий республик СССР прислали заведующему сектором агитации К. У. Черненко отчеты о состоянии религиозной жизни в их регионах. В них говорилось и о существовании катакомбников. Например, в отчете Казахстанского ЦК сообщалось о том, что вблизи г. Темиртау «образовался целый поселок фанатиков ИПХ». В нем живут исключительно верующие, мужчины не стригутся и не бреются, женщины носят только длинные черные платья. «Газеты и книги не читают, в общественной жизни никто не участвует, детей в школе не учат, в выборах не участвуют, отказываются служить в Армии» 709 . |
| Трудно преувеличить и роль зарубежной, в том числе эмигрантской религиозной литературы, которая с конца 1950-х гг. начала активно поступать в СССР. Яркие воспоминания об этом явлении написал в 1970-х гг. Марк Поповский: «Лет 15–17 назад что-то дрогнуло и покачнулось в неизменном, как казалось, отношение ученой публики к проблемам религии. Сначала среди молодых столичных и ленинградских научных работников возник интерес к церковному искусству, иконе, архитектуре и храмовому пению. Ученые стали задумываться о судьбе разоренных и заброшенных наших храмов, заговорили о спасении памятников старины. Следующий этап религиозного пробуждения оказался связанным с проникновением в СССР книг русских философов-христиан – Бердяева, Лосского, Шестова, Франка, С. Булгакова . < ... > В московских квартирах все чаще стал появляться журнал «Вестник русского христианского движения». Все было внове для нас в этих книгах и журналах, внове, но не вчуже. У молодых математиков, физиков, биологов появились новые темы разговоров: христианство и культура, вера и наука, вера и мораль. Еще более подлила масла в разгорающийся огонь жадного интереса к религиозной философии вышедшая в 1965 году книга каноника Тейяра де Шардена «Феномен человека». Правда, захватывая все более широкие круги интеллигенции, интерес этот вырождался подчас в моду, в игру. Неверующие университетские преподаватели принялись украшать свои квартиры иконами, студенты стали щеголять ладанками и нательными крестами. Некоторые мои друзья писатели предсказывали, что «возня» с иконами и с вышедшими за рубежом религиозными книжками скоро кончится. Но время шло, а «мода» на религиозные споры и раздумья как-то не спешила сойти со сцены. «Разговоры в гостиных» стали приобретать все более конкретный характер» 721 . Большое значение имело и распространение так называемого религиозного самиздата. Оно имело давние традиции. Известный диссидент 1960-х гг. Е. Вагин не случайно писал, что самиздат «как таковой» зародился еще до Великой Отечественной войны и «как раз в среде людей верующих». |
| Эти послания были быстро переведены на иностранные языки, получили мировую огласку и дали толчок для развертывания широкой кампании в зарубежных средствах массовой информации. Они стимулировали рост оппозиции в Патриаршей Церкви. Воодушевленные смелыми действиями, верующие стали высказывать свои взгляды на политику руководства Московской Патриархии. В 1966 г. А. Краснов-Левитин писал по этому поводу: «Не будет преувеличением сказать, что подавляющее большинство русских священников и мирян горячо одобряют петицию двух героев. Правда, они пока молчат, ограничиваясь выражением самой тесной и трогательной симпатии к авторам героического документа. Это ничего – они заговорят завтра» 757 . Влияние открытых писем 1965 г. распространилось и далеко за пределами Церкви. В результате усилилась религиозная струя в самиздате, в диссидентском движении в целом интерес к церковной проблематике стал постоянным, произошла определенная христианизация политической оппозиции в СССР. Так, Александр Солженицын позднее писал: «Еще весной 1966 г. я с восхищением прочел протест двух священников – Эшлимана и Якунина, смелый, чистый и честный голос в защиту церкви, искони не умевшей, не умеющей и не хотящей саму себя защитить. Прочел и позавидовал, что сам так не сделал, не найдусь. Беззвучно и неосознанно во мне это, наверно, лежало и проворачивалось. А теперь с неожиданной ясностью безошибочных решений проступило: что-то подобное надо и мне» 758 . Ярким подтверждением вывода А. Краснова-Левитина стало «Открытое письмо верующих Кировской (Вятской) епархии Патриарху Алексию и всем верующим Русской Православной Церкви» от 10 ноября 1966 г. Его подписали 12 человек, но автором являлся бывший преподаватель математики, пенсионер Борис Талантов. В послании содержалось требование предать духовному суду Кировского епископа, как нарушившего церковные каноны и способствовавшего закрытию храмов. Оно также прогремело на весь мир. Редактор парижского журнала «Вестник русского христианского движения» Н. Струве писал: «Вятский документ – первое «аминь», произнесенное словам двух священников. |
| п. В 1950–1951 гг. большинство групп ИПЦ в Тамбовской области было разгромлено органами госбезопасности, лишь немногие из них, в основном в городах, сохранились к началу 1960-х гг. 642 Параллельно с угасающим движением ИПЦ на Тамбовщине в 1940–1950-е гг. активно действовали и гораздо более многочисленные группы ИПХ, включившие в свой состав и многих бывших буевцев мирян. Историк 3. А. Никольская , изучавшая «истинно-православных христиан» Тамбовской области, отмечала, что в 1932 г. в селах Отъясы и Малые Пупки Сосновского района существовали организации ИПЦ, к началу 1940-х гг. они в основном распались и к середине десятилетия на их основе возникли группы ИПХ. Подобный процесс происходил в с. Кочетовке Хоботовского района, с. Чутановке Кирсановского района и др. 643 Значительная активизация тамбовских ИПХ происходила во многом под непосредственным воздействием и руководством их липецких единомышленников. В этой области влияние иосифлян в лице буевцев в 1930-е гг. было слабее. «Истинно-православные христиане» имели здесь своими руководителями священнослужителей епископа Уара (Шмарина) и свящ. М. Венцова, арестованных в 1935 г. Последний из них – архимандрит Митрофан – служил в Липецке до 1943 г., когда был арестован за «антисоветскую проповедь ». В Воронежской области – бывшем центре буевщины – катакомбные общины с 1943 по 1966 гг. возглавляли известные иосифлянские деятели – архимандрит Никандр (Стуров), иеромонах Анувий (Капинус) и протоиерей Иоанн Андриевский. Первые два из них были освобождены из лагеря в 1943 г. и сразу же поселились в только что освобожденном от фашистов Воронеже. В дальнейшем иер. Анувий был посажен вторично. С 1956 г. воронежских катакомбников возглавлял вернувшийся из ссылки прот. Иоанн Андриевский, принявший вскоре монашеский постриг с именем Иларион. В том же году из лагеря был освобожден и иеромонах Анувий, он также вернулся в Воронеж и был там тайно пострижен в схиму с именем Амвросия. 26 июня 1961 г. скончался иеромонах Иларион, перед смертью вручив церковные ключи управления о. Амвросию со словами: «Со дня раскола Церкви каноническое Православие не было прервано, эта золотая ниточка жива, все церковные дела передаю вам до появления православного епископа. А искать такового надо!» 644 Вплоть до своей смерти 14 октября 1966 г. иеромонах Амвросий (Капинус) окормлял Воронежскую и ряд других общин, оставшихся без священников. Канонического тайного епископа ему найти так и не удалось. Монахиня Маргарита (Чеботарева) позднее вспоминала, что с 1966 г. «в Воронеже православных катакомбных священников уже не было. С требами приходилось ездить по всем сторонам. Бывало, попадали и на неканонических, сомнительных и самозванцев...» 645 . |
| Следует отметить, что духовное образование и религиозная литература в СССР были почти недоступны молодежи, окончившей вузы или средние специальные учебные заведения. На этот счет существовала строгая система запретов. Так, например, о. Георгий Эделыптейн недавно вспоминал, что ему пришлось добиваться священства 24 года – с 1956 по 1979. Он решил стать священнослужителем на последнем курсе института иностранных языков. Начал с походов к инспекторам семинарий в Ленинграде, Москве, Саратове. Но они отказывались даже принять документы. Обращался к правящим архиереям 11 епархий в разных концах страны, прося принять на любое церковное послушание, однако всегда получал отказ, так как Г. Эделыптейн был кандидатом наук и работал доцентом в вузе. Лишь в ноябре 1979 г. с огромным трудом ему удалось добиться посвящения в сан 716 . Естественно, что интеллигенция, приходившая к христианству, стала заниматься самообразованием. Носившее стихийный, спонтанный характер религиозное возрождение с самого начала приняло полуподпольные формы: самиздата, кружков, молодежных дискуссионных групп, семинаров, собиравшихся на частных квартирах для изучения Священного Писания и богословия. Существовало несколько источников распространения христианской идеологии, сыгравших важную роль в развитии религиозного возрождения. Одним из них были православные братства, сложившиеся или окрепшие в 1917–1920-е гг. К началу i930-x гг. все они перешли на нелегальное положение, подвергались репрессиям, но смогли в той или иной форме просуществовать до 1950-х гг. Остатки» братств многое сделали для передачи веры и церковности новым поколениям, что подтверждают некоторые материалы религиозного самиздата. Частичное возобновление их деятельности произошло благодаря освобождению из заключения некоторых бывших руководителей. Так, скончавшийся в конце 1980-х гг. о. Таврион, выйдя в 1956 г. из лагеря, обращал в веру и образовывал братства и общины всюду, где он поселялся, до последних дней жизни в скиту под Ригой 717 . Продолжателями этих традиций и стали некоторые молодежные религиозные семинары. В 1960–1970-е гг. происходило формирование братств новообращенных интеллигентов. Их целью было возрождение христианского мышления, покаяние за вину безучастности к судьбе Церкви в самые тяжелые ее периоды и борьба за восстановление церковной организации и веры в стране 718 . Миссионерскую деятельность вели и некоторые катакомбные священнослужители, число которых, как уже отмечалось, в конце 1950-х – начале 1960-х гг. резко выросло. |
| 722 Вагин Е. Религиозное инакомыслие в сегодняшней России//Русское Возрождение, 1978, 1. С. 53. 726 Дедюхин Б. В. Сердца сокрушенные. Беседы, интервью, очерки о русском православии. С. 118–119. 727 Дэнлоп Д. Национально-религиозное возрождение в современной России//Русское Возрождение, 1978, 1. С. 26; Осипов В. Площадь Маяковского, статья 70//Грани, 1971, 80. С. 119, 131–132; Фудель С. У стен церкви//Посев, 1979, 2. С. 234. 736 Хроника//Православный Вестник в Канаде. Церковный печатный орган Канадской епархии Русской Православной Церкви за границей, 1971, 8. С. 4. 738 Левитин А. Э. Защита веры в СССР. Рукопись, привезенная из Советской России. Париж: ИМКА-Пресс, 1966. 745 О задачах по усилению контроля за соблюдением законодательства о культах в свете решений июньского пленума ЦК КПСС. Доклад председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР В. А. Куроедова на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета с участием заместителей председателей и секретарей облисполкомов и крайисполкомов 25 июня 1963 года. М., 1963. С. 23. 751 Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа//Посев, 1971, 1. С. 38–43; Дэнлоп Д. Указ. соч. С. 56; Эллис Д. Указ. соч. С. 15; Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа. Программа. Суд. В тюрьмах и лагерях. С. 7, 100. 752 Там же. С. 97–100; Потапов В. Православное инакомыслие в СССР//Русское Возрождение, 1979, 7–8. С. 79. 756 Эллис Д. Указ. соч. С. 16–17; Самарин В. Торжествующий Каин. Очерк крестного пути Русской Церкви//Православный путь (Джорданвилль), 1971. С. 142, 144. 759 Вестник РХД, 1966, 86. С. 1; Потапов В. Указ. соч. С. 75–77; Самарин В. Указ. соч. С. 148, 151; Константанов Д. Зарницы духовного возрождения. С. 36. 764 О современном состоянии религий в СССР и задачах усиления контроля за соблюдением законодательства о религиозных культах. С. 23, 31. 767 Вече (Москва), 1971, 19 мая, 2. С. 2–4; Потапов В. Указ. соч. С. 82–83; Проект резолюции IV раздела «Положения об управлении Русской православной церковью»//Вестник РХД, 1977, 120. С. 297–300. |
| Неудача обращений к Поместному Собору заставила многих сделать вывод, что членам Церкви, в попытках добиться для нее большей свободы, необходимо прибегать к другим мерам воздействия. Правда, еще вплоть до 1974 г. основные выступления церковных диссидентов – «Великопостное письмо» Патриарху 1972 г. А.Солженицына и споры вокруг него, отчет И.Шафаревича «Законодательство о религии в СССР» для Комитета по правам человека и т.д. концентрировались на роли Московской Патриархии и возможности перемен в ней. Но постепенно становилось все яснее, что Патриархия, по крайней мере в обозримом будущем, не переменится, и призывы к руководству ее с годами раздавались все реже и реже. В 1974 г. одновременно и независимо друг от друга возникли два религиозно-философских семинара – в Москве и в Ленинграде. Последний выпускал несколько самиздатовских периодических изданий, из которых самым продолжительным был журнал «37» (выходил до 1981 г.). Московский семинар под руководством А.Огородникова также в 1978 г. начал издавать собственный неофициальный журнал «Община». Традиции «Вече» продолжали новые самиздатовские христианско-националистические периодические издания «Земля», «Московский сборник» и др. Религиозная струя все сильнее проявлялась в диссидентском движении. Уже к середине 1970-х гг., по подсчетам «Архива самиздата», около 50% его выходило из рук верующих. Расцвет же православного диссидентства пришелся на 1976–1979 гг. Этот период далеко выходит за временные рамки книги и поэтому подробно характеризоваться не будет. Следует отметить только особую роль, которую сыграл созданный в декабре 1976 г. «Христианский комитет защиты прав верующих в СССР» – первая православная правозащитная организация, действовавшая от имени всей Церкви. Комитет работал в тесном сотрудничестве с Московской Хельсинкской группой. Его основателями были исключительно православные – свящ. Г.Якунин, иеродиакон Варсонофий (Хайбулин) и В.Капитончук, к 1980 г. их ряды пополнили священники Н.Гайнов, В.Фонченков и мирянин В.Щеглов. Только в 1981 г. среди новых тайных членов комитета появились представители других конфессий – баптисты, адвентисты, пятидесятники 825 . |
|
|
