| Чувствуются ноты из книги Клауса Шваба “COVID-19: Великая перезагрузка”, в которой он под “дивным новым миром” понимает “инклюзивный капитализм”. Я об этом сейчас говорить не буду, желающие могут узнать о “Великой перезагрузке” и “инклюзивном капитализме” Клауса Шваба из моей книги “Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества” (М.: Книжный мир, 2021)», – сослался экономист. «Знакомство с основными докладами показывает, что все участники пели одну и ту же песню. А именно: после первого глобального шока под названием “пандемия ковида” следует организовать следующий шок, который можно назвать “глобальное потепление”. В июле известный экономический и политический аналитик Брэндон Смит (Brandon Smith) опубликовал в издании Birch Gold Group статью “Globalists Are Engineering a Financial Shock, and Here’s the Proof” ( Глобалисты готовят финансовый шок , и вот доказательство ). В ней содержится подробный разбор саммита по подготовке Нового глобального финансового пакта. Автор статьи, в частности, отмечает: “Глобалисты теперь объединяют проблему изменения климата с международными финансовыми и валютными властями. Другими словами, они больше не скрывают тот факт, что повестка дня по изменению климата является частью «Великой перезагрузки». Они даже предлагают использовать угрозу изменения климата как трамплин для предоставления глобальным банкам большей власти диктовать порядок перераспределения богатств и для разрушения существующей системы, чтобы её можно было заменить чем-то другим” . Искусственно раздутая пандемия ковида стала основанием для многочисленных локдаунов, которые разрушали экономику, международную торговлю, финансы. Потому началась война на Украине, и под предлогом организации антироссийских санкций началось стремительное разрушение экономики Германии и других европейских стран. Теперь начинается фаза разрушения под флагом борьбы с углеродной экономикой», – подчеркнул профессор. «Дискуссии на саммите завершились следующими выводами. Маловероятно, что на уровне отдельных государств будет проведена консолидация (мобилизация) финансовых ресурсов, необходимых для борьбы с климатическим потеплением, равно как и для борьбы с бедностью, защиты биоразнообразия и т.п. А посему надо создавать наднациональную финансовую систему, которая и будет решать глобальные проблемы. Краеугольными камнями, на которых будет выстраиваться такая глобальная финансовая система, могут и должны стать нынешние международные финансовые организации – Всемирный банк и МВФ. И для выстраивания наднациональной финансовой конструкции и нужен Глобальный финансовый пакт. |
| Клаус Мёрсдорф бесспорно был первым, кто определил канонистику как богословскую науку и постоянно напоминал коллегам о теологическом характере канонического права (которое он предпочитал называть ius Sacrum – священным правом 157 ). Конечно, и до него раздавались высказывания о том, что необходимым условием глубокого познания канонического права является sentire cum Ecclesia (чувствование вместе с Церковью). Достаточно вспомнить о том, как в 1936 г. Винченцо дель Джудиче заметил с долей здорового юмора: «Надеяться изучить право в отрыве от теологических понятий, которые лежат в основании институтов и одушевляют их, – иллюзия. Она сравнима с тем, как если бы некто вознамерился изучить физиологию по трупам или ботанику по гербариям» 158 . Но только с вызовом Клауса Мёрсдорфа, основателя мюнхенской школы канонистики, открылась сразу по завершении собора подлинная дискуссия об эпистемологическом и методологическом статусе канонического права как науки. а) Дискуссия о научном методе в послесоборной канонистике. Несмотря на расцвет широкого богословского плюрализма после II Ватиканского собора, прослеживается определенное единодушие в признании за каноническим правом особого характера, которым оно несомненно отличается от права светского. Что же касается ответа на вопрос о том, влияет ли этот особый характер на научный метод данной дисциплины (и если влияет, то каким образом), – здесь, напротив, царит полное разногласие. Весь спектр различных точек зрения разворачивается вокруг трех главных позиций (одной срединной и двух крайних). К этим позициям с некоторой натяжкой могут быть сведены все прочие, более размытые представления. В результате вырисовывается следующая схема: – канонистика есть юридическая дисциплина, применяющая юридический метод (C.G. Fuerst, J.Hervada); – канонистика есть теологическая дисциплина, применяющая юридический метод (K. Mцrsdorf, W.Aymans); – канонистика есть теологическая дисциплина, применяющая теологический метод (E. Corecco). К срединной позиции Клауса Мёрсдорфа, давшей импульс дискуссии на теоретическом уровне, а позднее уточненной и дополненной его учеником Уинфридом Aymans " ом 159 , могут быть некоторым образом сведены также попытки соединить различные методы в гибридной формуле: «Канонистика есть теологическая и юридическая дисциплина, применяющая теологический и юридический метод» 160 . Такие попытки предпринимались (хотя и с меньшей теоретической глубиной, чем у мюнхенского канониста) вследствие справедливого желания не акцентировать противоречия между разными канонисти ческими школами и предотвратить таким образом чрезмерную радикализацию различных методологических направлений. |
| И в том и в другом случае изъяснение употребления суффикса должно утверждаться на других соображениях, почему и присутствие его безразлично по отношению к тому, какую форму мы придадим слову lamnazzeach. Скорее можно сказать, что суффикс значительно влияет на выяснение понятия смысла этого термина, ибо при указании на начальника хора“ действительно является странной просьба исполнить молитву на музыкальных инструментах моих, т. е. Аввакумовых, как полагает Клаус. Но если мы найдем другое значение для слова lamnazzeach, тогда изчезнет и эта видимая, мнимая странность, не говоря уже о предложенном выше толковании выражения кн. пр. Аввакума. Наконец, понимание я, мой в смысле народ, национальный (храмовый) позволяет нам сохранить распространенный перевод – начальнику хора“ и лишает Клауса последней опоры. Теперь мы вправе назвать слишком смелым заявление ученого, будто это место ( Авв. 3: 19 ) вынуждает считать означенное слово (lamnazzeach) за инфинитив“ 15 , и признать его аргумент ничего не доказывающим. Еще большей несостоятельностью отличаются положительные доводы Клауса, ссылающегося на халдейскую передачу lamnazzeach неопределенным наклонением leschabbacha. Во-первых, своим особенным, несходным даже с Клаусовским, разумением значения lamnazzeach этот перевод оставляет нас в неведении, каким путем переводчики дошли до необходимости употребить такую, а не иную форму для передачи еврейского надписания. Указывать на это значит объяснять неизвестное неизвестным, что столько же малоплодно и безуспешно, как решение уравнений с одними иксами. Во-вторых, особенности чужого языка никогда не могут быть воспроизведены на другом с полной точностью. Часто переводчики для большей чистоты слога и ясности допускают себе свободу в передаче понятий оригинала; о халдейских же таргумах 16 , между прочим, известно, что в них сохранились довольно многие, а в Притчах Соломоновых, например, даже очень существенные разночтения“ 17 . Само собою понятно, что при таком условии весьма неудобно руководиться переводом в определении форм подлинника и, во всяком случае, нельзя придавать первому решающего значения. |
| «Прошло 3 года, но Следственный комитет России не может нам до сих пор сказать, почему не только с моим сыном, но с нами, православной христианской семьей, обращаются как с врагами народа. Вот перечень обстоятельств, которые указывают на фабрикацию уголовного дела против моего сына. 1. Нарушена презумпция невиновности. Публичные высказывания главного следователя по Санкт-Петербургу генерала Клауса А.В. в СМИ указывают на его заинтересованность в исходе дела. Он бесцеремонно вмешался в процесс доказывания и публично объявил о том, что доказательства имеют для него заранее установленную силу, дав понять подчиненному ему следователю, в каком русле должно расследовать дело. Все действия направлены на создание негативного общественного мнения, чтобы представить отца Глеба педофилом (высказывание генерала Клауса А.В. в газете «Санкт-Петербургские ведомости» от 25.07.2014г. в статье «Работа бумажная, риск повышенный»: «Что же до того, что этого не может быть, потому что Грозовский - уважаемый, приличный человек, то педофилы сплошь и рядом - внешне очень респектабельные люди, отцы семейств»). В этой же газете: «По нашему глубокому убеждению, доказательства вины Грозовского неопровержимы». После этого высказывания становится понятным поведение следователя Гаврилова А.Г., который отказывает нам в удовлетворении обоснованных ходатайств. Если руководитель умышленно ставит знак равенства между педофилами и моим сыном, с целью оказать давление на суды, рассматривающие жалобы на незаконные действия следствия, то может ли следователь Гаврилов А.Г. идти против своего начальства? Ни о какой презумпции невиновности не может быть и речи (приложение 1). Алиби по эпизоду 2011 года, наконец признано следствием, но дело не прекращено. Как генерал Клаус А.В. может говорить о неопровержимых доказательствах, если показания «потерпевшей» девочки по о. Коневец не подтвердились и оказались ложными?! Следователь Гаврилов А.Г. в своем постановлении от 01.12.2014 года исключил инкриминируемое время совершения «преступления», чем подтвердил, что уголовное дело было возбуждено без проверки обстоятельств, при наличии алиби (п.1 ст.5 УПК РФ). |
| Мы отправили Клаусу наше аргументированное предложение по сокращению его текста для русского издания. — Вы режете по живому, — ответил он в письме. — Это мой опыт пути к Богу, и, если что-нибудь из него вырезать, — это будет уже не совсем мой путь, а моя жизнь уже не останется моей. И как же он был прав! Книга «2 000 000 километров до любви» читается так, словно ты проживаешь с автором всю его жизнь. «Я был озлоблен и ненавидел весь мир, потому что мир был жесток ко мне. В будущем мне предстояло более двадцати раз стоять на пороге смерти — и всякий раз выходить из этих передряг живым…» Из этой боли тяжелейшего детства, — из опыта травм, о которых мало кто готов говорить, через саморазрушение, рефлексию, погружение в эзотерику, вхождение в различные религии, — мы вместе с Клаусом совершаем путешествие к его встрече с Живым Богом, к миру с собой и с мирозданием. «Человек может получить прощение, пройти путь от „разума к сердцу“, его сердце способно измениться. Это может произойти в любой момент, в любом месте, при любых обстоятельствах. Главное, чтобы души коснулась любовь Отца, Сына и Святого Духа. Непередаваемая, неописуемая Божья любовь носилась над водами еще до сотворения мира, она и по сей день парит над миром, охватывая собой все сущее. Если ты готов распахнуть свое сердце, она войдет в него прямо здесь и сейчас», — пишет Кеннет. Это действительно настоящее путешествие от ненависти к любви. Чаще всего люди, погружаясь в описание прошлого, осознанно и неосознанно себя в нем изменяют в соответствии с нынешними взглядами и мыслями. У Клауса Кеннета каждый этап его жизни удивительным образом раскрывается изнутри тех мыслей, которыми он был пленен, тех ошибок, что он совершал, идей, которыми он вдохновлялся в своем искреннем и непрерывном поиске истины. И такой предельной открытости, такой уязвимости, пронизывающей всю историю Клауса, найти в автобиографическом жанре ох как непросто. И в этом — главная ценность его истории. Владимир Лучанинов, главный редактор издательства «Никея» Глава 1. Детство и юность |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Как «Полковник Санта» предотвратил Третью Мировую, положив начало новой Рождественской традиции 05.01.2022 526 Время на чтение 9 минут Источник: Православие.ру Полковник Гарри Шуп на встрече с детьми «Я готова рассказать вам о Полковнике Санта-Клаусе», — начала наша общение Тэрри Шуп ван Кеурен. Ее отец — Гарри Шуп — в середине прошлого века служил полковником ВВС США в Командовании континентальной воздушной обороной (ныне — Командование аэрокосмической обороны Северной Америки (НОРАД)). В один из декабрьских дней 1955 года с ним произошел казус, который мог обернуться Третьей мировой войной, если бы не находчивость этого человека. И он сам, и его дочь уверены в том, что в этой истории, положившей начало сразу нескольким любимым в США рождественским традициям, сыграл свою роль Божий Промысл. Здесь надо пояснить, что уже несколько десятилетий НОРАД — одно из основных военных командований США — каждый год 24 декабря на полном серьезе выпускает официальное заявление, в котором говорится, что в небе над Северной Америкой обнаружен неопознанный летающий объект, по виду напоминающий оленью упряжку и сани Санта-Клауса. Крупнейшие СМИ публикуют эту информацию, а с некоторых пор за перемещениями саней можно следить на специальном сайте , где средствами отличной компьютерной графики показано, где именно в данный момент находится Санта и сколько подарков он уже доставил детям. Кроме того, президенты США или их жены также на полном серьезе отвечают на звонки детей и их родителей, которым удалось дозвониться по специальной «горячей линии». Начало всем этим традициям дал полковник Шуп, а завязалась вся эта история с ошибки в рекламе в местной газете. — Терри, вы помните, что произошло в тот декабрьский день 1955 года? — Мне было 6 лет, и я все еще верила в Санта-Клауса. Уверена, моя мама знала все подробности, но мы, дети, услышали обо всем значительно позже. Папа служил на командном пункте в городе Колорадо-Спрингс (штат Колорадо). Это было очень интересное здание, куда я иногда приходила вместе с ним. Там не было окон, служебные помещения больше напоминали балконы, и во всю ширину здания располагалась огромная карта. Компьютеров тогда еще не было, и все служащие (в основном, военные летчики) обозначали на этой карте любые летающие объекты, которые требовалось опознать. |
| Читателям предлагается доклад Лаврентьева А.В., представленный на конференции «Когнитивное моделирование: динамика гражданского общества и фактор национально-конфессиональной толерантности», прошедшей 8–10 сентября 2011 г. в Белгороде. Особое внимание в материале уделяется проблеме мультикультурализма, свободы и самоидентификации индивида и социальных групп в общественной и религиозной жизни, а также проблеме взаимоотношения различных типов культур и религий в рамках одного политического пространства. Одной из ценных концепций немецкого философа и богослова XX века Вольфхарта Панненберга посвящена статья А.В. Лаврентьева, аспиранта Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноапп. Кирилла и Мефодия. Каким образом возможно одновременно придерживаться основных принципов христианства и не умалять значения нехристианских религий и мировоззренческих форм? Можно ли оставаться верным универсалистскому притязанию христианства и отдавать должное уважение многообразию иных убеждений? Общие ответы на эти вопросы являются, по мнению немецкого теолога Клауса фон Штоша, несостоятельными в современном межрелигиозном диалоге. О предлагаемом им новом подходе для решения этой проблемы пишет А.В. Лаврентьев. Божественное откровение занимает центральное место почти в каждой религии. Поклонение Богу невозможно без знания о Нем, полученного из достоверного и авторитетного источника. Отношение к откровению в различных философских системах мысли было разным, а расставляемые акценты не были одинаковыми, что в свою очередь вызывало многочисленные споры и дискуссии. Какой ответ современность может дать религиозной критике Просвещения и последующей эпохи? Каким предстает богословие откровения теологов XX века? Обзор монографии немецкого богослова Клауса фон Штоша «Откровение» предлагает А.В. Лаврентьев. Личности Франца фон Баадера, одного из основателей католического романтизма, и его пониманию устройства Церкви посвящена статья А.В. Лаврентьева. Другие публикации на портале: © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. |
| Недавно Эрик Браун, директор одной из школ в штате Коннектикут, запретил отмечать Рождество. Никакой елки, рождественских вертепов, и Санта-Клауса тоже долой. Взамен – нейтральное «празднование зимы». Браун считает, что религиозные праздники неуместны в школе, где учатся дети разных вероисповеданий – к примеру, свидетели Иеговы, не признающие праздников вообще. С каждым годом нападок на Рождество в Европе и Америке становится все больше. Бывшие западные империи, испытывающие комплекс вины перед прежними колониями, стараются таким политкорректным образом переплавить «понаехавших». Мигранты же упрямо ассимилироваться не желают, пытаясь агрессивно навязывать собственные культурные традиции коренному населению Старого и Нового Света. И если идея толерантности все же будет доведена до абсурда, то не удивляйтесь, если однажды вместо Санта-Клауса или Деда Мороза к вам придет фея на ходулях… Недорождество Фото: Shamshahrin Shamsudin (EPA) Прецедент был создан в 1998 году в Бирмингеме, когда Рождество решили переименовать в Winterval. Этот случай можно считать началом «рождественской войны». Уже через несколько лет тележурналист с канала Fox Джон Гибсон описал это явление в книге The War on Christmas («Война вокруг Рождества»). В Великобритании ретивые бюрократы пытались запретить ставить школьные спектакли по рождественским мотивам, подавать индейку на обед, украшать офисы елочными ветвями… При этом каждый раз находились уважительные причины (мясо вредно, игрушки могут покалечить, деревья вырубать нехорошо). В результате праздник надежды и любви к ближнему обзавелся новым атрибутом – скандальным нимбом. Так, власти американского Денвера вместо Рождества решили организовать «Парад огней», который должен был показать национальное и культурное разнообразие города. От традиционного праздника остались имбирные пряники и Санта-Клаус, а к ним добавились… гей-парады, танцы живота и церемониальный китайский танец по изгнанию злых духов… Впрочем, толерантное Рождество не понравилось никому: действо возмутило не только христиан, но и представителей других конфессий. Скандал замяли. В этом году счастья попытали власти шотландского города Данди и взамен «банального Рождества» устроили «Ночь зимних огней» с феей на ходулях в качестве главного действующего лица. Но незадолго до торжества от антирождественской концепции пришлось отказаться под давлением возмущенной общественности. |
| Даник хотел было возразить, но передумал и отправил в рот ложку супа. Он не понимал, почему Анита не позволяет ему спать в обнимку с медвежонком. Но, с другой стороны, это не повод расстраиваться. Он вообще отличался жизнерадостностью. Сегодня же мальчик был особенно счастлив: он услышал церковный звон, увидел сверкающую елку, прокатился на санках по скрипучему снегу, разглядывая на небе многочисленные звездочки. Даник протянул сестренке пустую тарелку, лег и укрылся пуховым одеялом. - Анита, ты веришь - доверительно прошептал он, - что Санта-Клаус придет, если я поставлю на подоконник свой башмачок? Анита удивленно посмотрела на него. Откуда у него такие мысли? Она никогда не рассказывала ему про Санта-Клауса, которого сама видела только в книгах. В Швейцарии он не пользуется такой любовью, как в других странах. Даник продолжал: - Говорят, что он приезжает на санях в оленьей упряжке и что хорошим мальчикам он кладет в башмачок подарок. Скажи, я хороший мальчик? - Да, - ответила Анита и поцеловала его, - ты очень хороший мальчик, но ты не получишь от Санта-Клауса подарок. Он приходит только к богатым детям, а мы бедные. - Разве я не богатый мальчик? - спросил Даник. Ему и в голову не приходило желать от жизни чего-то большего. - Нет, - твердо ответила Анита, - мы бедные. Папе приходится тяжело работать, а бабушке и мне - чинить твою одежду, так как мы не можем купить новую. Даник рассмеялся. - Мне все равно, что мы бедные, мне и так нравится. А теперь расскажи мне про Рождество, про Младенца, про коров и про большую сверкающую звезду. Анита стала рассказывать, а Даник, который должен был уже давно спать, слушал ее, приоткрыв рот. - Мне бы больше понравилось спать на сеновале, чем в гостинице, - сказал он, когда она закончила. - Я бы охотно поспал рядом с Буренкой, это было бы так здорово! Анита покачала головой. - Тебе совсем не понравилось бы, особенно зимой и без перины. Ты бы замерз и думал только о своей теплой постели. Люди поступили жестоко с новорожденным Младенцем, не дав Ему места в гостинице. Уж где-нибудь они могли бы найти Ему местечко. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 72 голоса: 3.8 из 5) Событий в жизни Клауса Кеннета хватило бы для сценариев нескольких голливудских фильмов. Его автобиография «2 000 000 километров до любви. Одиссея грешника» — это драма, триллер, боевик и приключенческий роман в одном лице, но прежде всего — это невероятная история духовных поисков, которые привели автора в православие. Неординарный немец играл в рок-группе, был диджеем, грабил магазины, употреблял наркотики, снимался обнаженным для бульварных изданий. Был членом леворадикальной группировки и несколько раз пытался свести счеты с жизнью. Решив уйти от старого образа жизни, Клаус Кеннет начал свои духовные поиски. Он объездил весь мир, побывал буддийским монахом, индуистским гуру, эзотериком и протестантом. Он несколько часов провел в состоянии клинической смерти и еще 20 раз был на волоске от гибели. Все поиски и метания привели автора в православное христианство. Свой путь Клаус Кеннет описал в книге, ставшей международным бестселлером. От редакции Если честно, сначала я пожалел, что взялся за это предисловие. Жалел, сидя почти час у монитора, разглядывая белый лист открытого файла. Просто не понимал, с чего начать. Столько впечатлений, и при этом все мысли, с помощью которых хотелось выразить свои эмоции, лишь вгоняли эти эмоции в какие-то узкие, совсем неподходящие описания. Но деваться некуда, я же обещал написать предисловие к этой книге. Тем более она буквально вырвала меня из привычного ритма жизни. Читая, я постоянно ощущал себя в диалоге, споре с автором, иногда даже сомневался в достоверности описываемых событий, часто автор меня раздражал — но ни разу не захотелось прервать этот неспокойный диалог. И вот чем дальше я продвигался, тем больше понимал автора, тем сильнее ощущал, что начинаю верить каждому его слову, что уже не спорю с ним больше, и сердце мое открывается всему, что я читаю. Более того, слова книги превращались в живые клетки яркой и неординарной жизни Клауса Кеннета. Когда шла работа над переводом и мы с ведущим редактором Мариной Нефедовой постепенно знакомились с текстом, иногда возникало серьезное искушение вообще не включать в наше издание некоторые фрагменты. Слишком смутительными, иногда странными, иногда чересчур жесткими для читателя они казались. |
|
|
