| Короче говоря, каждый в Церкви (мужчины, женщины, дети) должен находиться на своём месте: служители алтаря, клир, кающиеся, оглашенные. В этом литургическом распределении по чину всех верующих проявляется, в частности, ангелоподобная иерархичность земной Церкви. Попытка нарушить эту Богом установленную гармонию сродни бунту сатаны, потерявшему по этой причине своё небесное достоинство. Практика громогласного «на весь храм» произнесения сокровенных евхаристических молитв принижает их до значения заамвонной молитвы. Заметим, что радиотрансляция тайных молитв из алтаря на церковный двор и улицу, по нашему мнению, искажает сам дух и смысл Божественной Литургии, учрежденной Христом в уготованной закрытой горнице (« Двери, двери!»). Молитвы евхаристического канона отличаются по своему содержанию и форме от тех молитв, которые Церковный Устав предусматривает возглашать в притворе храма или за его пределами (молитвы на литии, во время Крестных ходов и др.). О служении Литургии при открытых царских вратах Служение Литургии при открытых царских вратах, практикуемое многими священниками-обновленцами, является по нашему мнению, бесчинным и непростительным поведением, за которое нечестивцы должны понести церковное наказание. Действительно, если батюшка с беленьким Крестиком захочет служить в Митре (которая ему очень к лицу…), это, очевидно, будет расценено всеми, как недозволенная дерзость и присвоение незаслуженной награды. Но, согласно православной церковной традиции, право служения «с отверстием», то есть с открытыми царскими вратами, может получить лишь священник, прежде уже удостоенный права ношения Митры. Помимо канонических соображений, в этом характерном для многих обновленцев стремлении служить с открытыми царскими вратами содержится духовная болезнь. Они явно не понимают, и потому искажают в своей литургической практике значение иконостаса как духовно-материальной границы между пространством алтаря (местом Божественного присутствия) и храма (местом собрания народа Божьего). Фактически обновленцы, упраздняя иконостас и царские врата, оказываются, в известном смысле, практикующими иконоборцами. |
| Если взять за предельную точку этого периода краткую запись студийского устава (конец IX – половина X веков), то более ранних и современных ей служебных сборников найдётся весьма немного, и они известны наперечёт. Да и из них некоторые имеют лишь отдалённое отношение к нашей цели и могут служить материалом для истории частных служб. Перечислим известные нам. 1) Евхологии. Первое место между ними занимает евхологий VIII–IX b. из Барбериновой библиотеки, прежде принадлежавший монастырю св. Марка во Флоренции, а потому называемый у Гоара «Codex Barberinus S. Marci». Некоторые службы из него изданы Гоаром в известном его Evchologium sev rituale Graecorum. Перечень заключающихся в нём статей сделан в сочинении Бунзена: Hippolytus und seine Zeit, В. II, S. 535. Евхологий из собрания преосвященного Порфирия (теперь Императорской Публичной Библиотеки) – относимый владетелем ко второй половине VII века, но без достаточных оснований, – по составу близок к барберинову и принадлежит к одной с ним редакции. (Сведения о нём у Порф.: Первое путешествие на Афон, ч. II, отд. 1, 455–464 и в нашей статье об евхологие, изданном Гейтлером, в Прибавлениях к Твор. Св. Отец. 1883 г., книга 3). Для изучения устава евхологии дают немного. Кроме известных теперь молитв священника на вечерне и утрене, они заключают в себе молитвы суточных служб трёх-антифонного строя, теперь уже вышедшие из употребления, но имевшие место в древне-церковной практике, также молитвы на хвалитных – вседневные и в посты. К сожалению, о содержании и числе этих последних мы не имеем никаких сведений из других источников, а ссылаемся на них по указанию Бунзена, в перечне которого отмечены orationes ad Lavdes (в барбер. евхологии стр. 134–156) и ad Lavdes in jejuniis (стр. 156–170). Кроме того, здесь записаны ектеньи на освящение воды в день Богоявления, на умовение ног в Великий четверг, молитвы Пятидесятницы и целый ряд молитв заамвонных на праздники и воскресные дни Великого поста. Остальные молитвы и последования относятся к составу требника и не имеют отношения к уставу. |
| Можно задать вопрос: к какой греческой традиции принадлежат дополнительные молитвы во время Причащения священнослужителей согласно дофилофеевским древнерусским Служебникам? С одной стороны, среди них есть молитвы, известные по южноитальянским Евхологиям (молитва Вроую ги ко ты си хъ снъ ба живаго, а также молитвы Дажь ми ги хе сне бии и Ги нсмь достоинъ да подъ кровъ мои внидеши – если верно предположение об их текстуальной связи с соответствующими молитвами греческих Евхологиев), – но при этом в древнерусских Служебниках отсутствует наиболее характерная для южноитальянских Евхологиев дополнительная молитва во время Причащения, Θες, νες, φες, συγχρησον 282 , восходящая к знаменитой молитве иерусалимской традиции, νες, φες, συγχρησον·. С другой стороны, в древнерусских Служебниках регулярно выписываются также и молитвы, известные не по южноитальянским, а по святогорским (молитва Тло тво хе буди мн в животъ) или чистым палестинским (молитвы Въ множьств грховъ моихъ не верьи мене влко бе мои и Прихъ тло тво вкуп) греческим источникам. В тех комбинациях, в каких молитвы представлены в древнерусских Служебниках, в вовлеченных в научный оборот греческих Евхологиях их греческие оригиналы (или близкие тексты) не встречаются. Можно поэтому вновь сделать вывод о том, что древнерусские Служебники восходят к некой особой греческой традиции – причем имевшей связи, помимо Константинополя, с южной Италией, с Палестиной и со Святой Горой. 2.3.f. Дополнительные конечные молитвы Помимо дополнительных молитв во время Причащения священнослужителей, в некоторых дофилофеевских древнерусских Служебниках встречается и дополнительная молитва после Причащения мирян – в 5, 8 (здесь – в формуляре ЛВВ), 10, 12, 16, 23 и 30 в этом месте формуляра приведена молитва Преходще силы в силу 283 . Однако непосредственной связи с Причащением эта молитва не имеет; она представляет собой одну из нескольких дополнительных молитв священника в конце литургии, широко распространенных в древнерусских Служебниках, где подобные молитвы никогда не замещают собой три заключительные молитвы константинопольских литургийных формуляров – благодарственную, заамвонную и в скевофилакионе (иначе называемую молитвой «на потребление Св. Даров»), но так или иначе комбинируются с ними. |
| Из перечисленных в разделе 1.2 настоящей статьи священнических молитв, составляющих основу полного литургийного формуляра в печатных изданиях, в древнерусских Служебниках XIII–XIV вв. присутствуют следующие молитвы: кадила, предложения, 1-го антифона («согласия»), 2-го антифона, 3-го антифона, входа, Трисвятого, прилежного моления, об оглашенных, о [готовящихся] к святому Просвещению, верных 1-я, верных 2-я, «Никтоже достоин…», приношения, анафора, после анафоры, главопреклонная, «Вонми, Господи…», благодарственная, заамвонная, «внегда потребити Святая», – т. е. все молитвы, кроме молитв прежде Евангелия и об усопших, которые были включены в состав формуляра только после XIV в. Молитва «Никтоже достоин…», окончательно вошедшая в состав формуляра ЛИЗ к XI в. (в сохранившихся греческих Евхологиях X в. она регулярно выписана в ЛВВ, а в ЛИЗ – лишь спорадически), во всех древнерусских Служебниках 131 входит и в состав ЛВВ, и в состав ЛИЗ. Впрочем, в одной рукописи XIII в., РНБ. Соф. 519 , она выписана не на своей обычной позиции, а после окончания текста литургии – это следует интерпретировать или как случайную ошибку (пропуск молитвы) писца, которую тот решил исправить «задним числом», или как свидетельство об отсутствии молитвы «Никтоже достоин…» в протографе. Если верно второе, то вновь можно предположить, что лежащий в основе древнерусских Служебников славянский перевод литургий был сделан до XI в. Обязательное же наличие молитвы кадила в составе литургийного формуляра указывает на то, что перевод был сделан не раньше конца IX – начала X в., причем сделан с неконстантинопольского оригинала, поскольку, как уже было отмечено выше, в константинопольский чин молитва вошла позднее. Примечательно, что в РНБ. Соф. 519 выписана только ЛВВ, так что если верно предположение об отсутствии молитвы «Никтоже достоин…» в протографе этой рукописи, то, следовательно, в соответствующей протографу греческой традиции молитва «Никтоже достоин…» не имела устойчивого положения в ЛВВ, но не в ЛИЗ – тогда как в сохранившихся греческих Евхологиях все наоборот. Необходимо, впрочем, отметить, что формуляр ЛВВ в РНБ. Соф. 519 сохранился не полностью – лишь начиная с раздела intercessio анафоры – и поэтому вполне возможно, что молитва «Никтоже достоин…» была здесь выписана и на своем обычном месте. Но как бы то ни было, сам факт помещения молитвы «Никтоже достоин…» в самом конце формуляра вряд ли является чистой случайностью. |
| 35 По предположению А. М. Пентковского (указ. соч.), под «благословением» в «Эклоге» и «Исагоге» следует понимать чин церковного обручения. 38 Подробнее см. упомянутую статью из шестого тома «Православной энциклопедии», а также работу: Khoulap V. Coniugalia Festä Eine Untersuchung zu Liturgie und Theologie der christlichen EheschlieUungsfeier in der römisch-katholischen und byzantinisch-orthodoxen Kirche mit besonderer Berücksichtigung der byzantinischen Euchologien. Würzburg, 2003. (Das östliche Christentum; N. F. 52). 39 Например, Sinait. gr. 973, 1153 г.; Athen. Bibl. Nat. 272, XIV-XV вв.; Laur. L. 105, XV в.; Philoth. 164, XV-XVI вв. 44 Порядок современной греческой венчальной Литургии таков (обручение совершается перед нею): к мирной ектении прибавляются прошения чина венчания; перед каждым из антифонов (текст антифонов особый) вместо обычных молитв во всеуслышание читаются по одной из трех первых молитв венчания; после малого входа и тропарей архиерей венчает и благословляет молодых, следуют Трисвятое и служба чтений (венчания); к сугубой ектении после Евангелия прибавляются особые прошения; вместо молитвы прилежного моления возгласно читается четвертая молитва венчания; далее Литургия идет по обычному чину вплоть до Причащения мирян; новобрачные причащаются первыми; молитва на общую чашу, вкушение от чаши и оставшиеся части чинопоследования венчания бывают после заамвонной молитвы; отпуст Литургии складывается из обычного и венчального. 45 Включающего в себя: а) две молитвы и обряды соединения правых рук и венчания; б) Причащение Святых Таин; в) молитву и вкушение от общей чаши. Настоящая статья представляет собой сокращенный вариант доклада «Чин венчания и Таинство Евхаристии: взаимоотношение последований», прочитанного на XII Богословской конференции ПСТБИ. Полный вариант доклада в настоящее время готовится к публикации в сборнике материалов конференции. Читать далее Источник: Желтов М.С. Брак и Евхаристия: история православного чина венчания//Журнал Московской Патриархии. 2004. Вып. 11. С. 44–53. |
| Имеющиеся в нашем распоряжении византийские ближневосточные Евхологии были составлены в тех самых Патриархатах, откуда, несколькими столетиями ранее создания этих рукописей, пришли волны эмиграции в Южную Италию. В этих регионах процесс постепенного вытеснения местных литургических традиций византийским обрядом уже шел по крайней мере с X века 543 . Это объясняет последующее присутствие невизантийских молитв, общих для итало-греческого и ближневосточного Евхологиев. Явление «атрофии» в молитвотворчестве Наконец, Евхологий Vatican. Barberini gr. 336 иллюстрирует и еще одно, не очень изученное явление, которое можно назвать «атрофией» в молитвотворчестве и которое состоит в утрате литургического творчества в период упадка, приведшей к неспособности церковных властей поддерживать составление новых литургических молитв. Самым известным примером является молитва, называемая «заамвонной». Это очень характерная формула благословения, созданная путем объединения молитвы второго антифона из чина литургии свт. Василия Великого с несколькими фразами из второй молитвы чина утрени и заключительным славословием, представляющим собой буквальную цитату Пс. 64 :5d, к которой с X века прибавились также слова Иак. 1:17 544 . Другой пример, тоже из Евхология Барберини, можно найти в чине монашеского пострига в «малую схиму». Первая молитва этого чина представляет собой переделку молитвы о принятии в число оглашенных 545 . За таким выбором, несомненно, прослеживается богословская идея, усматривающая в монашеской клятве параллель Крещению 546 . Но здесь необходимо подчеркнуть, что, столкнувшись с необходимостью составлять новую молитву, редактор предпочел использовать уже существующий текст. Еще интереснее случай, снова в том же Евхологии Барберини, когда явление дупликации соединено с явлением «атрофии». В разделе кодекса, содержащем молитвы Елеосвящения (§ 196–200), вторая молитва о болящих (§ 197), данная как альтернатива (εχ ... λλη) константинопольской формуле, представляет собой не что иное, как ектению о болящих в конце того же манускрипта (§ 288), но с новым началом и славословием в конце: |
| Далее – прокимен, чтение из кн. Исход, (второй) прокимен и чтение из кн. Иова. Потом произносят «Не предаждь нас до конца», Трисвятое, и начинают вечерню 67 . – Еще короче говорится о песненном чине 9-го часа в следующие дни – вторник и среду 68 . Изложенный чин мало разнится от обычного чина часов. Особенность составляет только песненное исполнение начального псалма и произнесение ектении. Нет здесь ни трех антифонов с ектениями и молитвами, ни молитв отпуста и главопреклонения. Очевидно, кроме краткости изложения, в данном случае сказалось также и происшедшее уже видоизменение в составе самого чина. О существовании, наряду с этим, более полного и целостного чина песненных часов свидетельствуют описанные проф. А. А. Дмитриевским Евхологии: Син. 958 (X в.), Париж. 213 (1027 г.) и другие, а также славянские рукописи: Синод. 371/675 и М. Д. А. 183 69 . Во всех этих Евхологиях приводятся только молитвы песненных часов; но и по молитвам можно судить о построении служб. В частности, во всех без исключения Евхологиях строго выдержан трехъантифонный строй часов; для каждого часа указываются три антифонные молитвы, одна молитва отпуста и одна молитва главопреклонения. Кроме того в некоторых памятниках положена еще 6-я молитва – заамвонная; а в Синод. 371 для первого часа указано даже семь молитв, так как между молитвою главопреклонения и заамвонной вставлена «молитва оутренеа». Каждая молитва имеет особый возглас, являвшийся вместе и возгласом соответствующей ектении. Перед молитвой главопреклонения иерей возглашает: «Мир всем»; диакон: «Главы ваша». После молитвы диакон произносит: «Премудрость», а иерей читает заключительную заамвонную молитву. Наиболее обстоятельное и полное изложение песненных часов, – хотя, нужно думать, не в чистом первоначальном их виде, а уже с некоторыми изменениями, – мы находим в Типиконах позднейшего времени, какими являются рукописи Ватиканской библиотеки, 1877 (1292 г.) и 1609 в.), и другие. Вседневные часы, по этим памятникам, мало отличаются от нынешних. Но служба часов первой и страстной седмиц великого поста обставляется особенной торжественностью; в эти дни совершаются песненные часы. – Вот как, например, описывается служба 1-го часа. |
| 620 Feulner. P. 178–179 с аппаратом и примечаниями: о рукописях, см. 151–171; о рубриках «гласно» или «тайно» см. 185–223 passim. 621 Renhart E. Die älteste armenische Anaphora. Einleitung, kritische Edition des Textes und Übersetzung//id. & Dum-Tragut J. Armenische Liturgien. Ein Blick auf eine ferne christliche Kultur, hrsg. im Auftrag des Österreichischen Liturgischen Instituts Salzburg//Heiliger Dienst. Ergänzungsband 2. Graz/Salzburg, 2002. S. 93–241: текст 152–153, рубрики 128–129, рукописи 117–123. Я благодарен д-ру Ренхарту за присылку экземпляра этого ценного издания. 622 В дополнение к источникам, упомянутым в прим. 624, 626 ниже см. также изображения склонившихся византийских священнослужителей: Gerstel Sh. E. J. Beholding the Sacred Mysteries. Programs of the Byzantine Sanctuary//College Art Association Monograph on the Fine Arts. Vol. 56. Seattle/London, 1999. P. 145–200; Walter Ch. Art and Ritual of the Byzantine Church//Birmingham Byzantine Series. Vol. 1. London, 1982. Plate XXVIII, 60. 627 Петрас (Petras D. Public Recitation. P. 102–103) заявляет: «Мы действительно видим явное беспокойство, редко засвидетельствованное, конечно, но постоянное, что люди хотели слышать молитвы» и приводит три источника, уже процитированные мною выше: Юстиниана (раздел C.I.4 выше), «Протеорию» и афонских «колливадов». Демонстрируют ли эти три источника, разбросанные по временной шкале на шесть столетий, и лишь один из них из поздней античности, постоянное беспокойство, я оставляю на суд читателей. Петрас утверждает далее, что это доказывает «важность этих молитв». Никто не пытается опровергнуть важность литургийных молитв, особенно анафоры, которая осталась не менее важной на протяжении пятнадцати столетий тихого чтения. Для историка проблема заключается не в том, было ли беспокойство о том, чтобы молитвы были услышаны из-за их непреходящей важности, как я это уже сказал выше (раздел А, прим. 492–493); а в том, есть ли у нас древние свидетельства для такого беспокойства. Ответ: нет, за исключением Юстиниана. Все остальное, это не история, а принятие желаемого за действительное. Кроме того, «Протеория» (раздел C.I.4 выше, прим. 613), утверждает не то, что анафора должна быть возглашена, чтобы люди ее услышали, но что Заамвонная молитва представляет им вместо этого резюме анафоры. |
| Возгласа: «Спаси, Боже, люди твоя», согласно с практикою церкви Греческой, не было. 324 Молитва благодарственная читаемая в настоящее время священнослужащими непосредственно после причащения, читалась, согласно с практикою церкви Греческой, по переносе св. даров с престола на жертвенник. 325 Оканчивалась литургия в рассматриваемое нами время или молитвою «свлачая ризы»: «Господи Боже наш, приими умиленную нашу молитву», которой в древних греческих списках литургии Златоуста мы не находим; или же таким образом: после заамвонной молитвы диакон возглашал: «Господу помолимся», священник: «Благословение Господне на вас», и раздавал антидор после чего, войдя в алтарь, читал молитву: «Кончавше божественную тайную службу»... и обычную молитву «на потребление даров». 326 Сокращая все сказанное относительно особенностей совершения литургии Златоуста в XIII веке и основываясь только на указанных нами данных, мы можем сделать тот общий вывод, что состав этой службы в это время увеличился и вместе с этим произошли некоторые частные изменения в порядке совершения её сравнительно с веком предшествовавшим. Как особенности, которых мы не видели в предшествовавшее время, обращают наше внимание в чине проскомидии: чтение особой молитвы пред началом её, влияние в чашу вина и воды с произнесением известных слов и слова при покровении даров; в самом чине литургии: особый порядок чтения антифонных молитв, отсутствие благословения горнего места и молитвы пред Евангелием, чтение пятидесятого псалма во время великого входа и молитвы «Царю небесный» после него, чтение особых и притом в большом количестве молитв при причащении священнослужащих, отсутствие только одного из возгласов, следующих за причащением священнослужащих, именно второго, и наконец, расширение конца литургии. При подробном разборе порядка литургии в XIII веке нами было показано, какие из этих особенностей находятся в древних греческих списках литургии Златоуста и несомненно из них перешли к нам. Что же касается тех особенностей, о которых, на основании имеющихся данных, нельзя с полною уверенностью сказать, что они заимствованы так же, как и первые, из греческих служебников, то мы тем не менее не решаемся считать все их исключительно принадлежащими нашим служебникам и скорее склонны отнести их также к особенностям богослужения церкви греческой, современным рассматриваемому нами периоду богослужения в церкви русской. |
| Преобладающим и приоритетным текстом для формирования древнерусской редакции, по-видимому, был восточноболгарский перевод. Об этом свидетельствуют текст анафоры и техника перевода основных литургических молитв, а также молитвы, сохранившиеся в русских источниках в двух редакциях: западно-болгарской и преславской. Как правило, молитвы, имеющие преславскую правку, представлены большим количеством списков, см., например, особую молитву Трисвятого, рассмотренную выше. В ЛВВ сохранилась заамвонная молитва Вл дко ги ис е сп се нашь сподобивыи ны свое славы обещьникомъ быти, характерная для древнейших константинопольских евхологиев первого типа, таких как Сев. 474. Наш вывод о восточно-болгарской основе древнерусских последований литургии может быть подкреплен данными древнерусских списков оригинальных славянских гимнографических текстов IX–X вв., которые восходят к корпусу, бытовавшему в Восточной Болгарии до византийского завоевания. Болгарская и сербская традиция XII–XV в. имеет своим источником охридский репертуар начала XI в. [Турилов 2010: 68]. В конце ΧΙ или в первой половине ΧΙΙ в., возможно, в результате богослужебной реформы в Киево-Печерской лавре, когда был принят Студийский устав, производится трансформация состава последования ЛИЗ. В ее чинопоследование вносятся изменения по греческим оригиналам этого времени: ЛИЗ дополняется молитвами антифонов, входа, Трисвятого и Херувимской песни из литургии Василия Великого . Вероятно, в это время появляются подготовительные молитвы священника перед литургией, сохранившиеся в большинстве служебников: Вл дко ги вседержителю не хоти смерти гршникомъ... и Вл дко ги бе нашь нын хотщю ми пристпити... В это же время в литургии также появляются молитвы перед причастием Множьства ради грховъ моихъ и Дажь ми ги нс е х е сн е б ии, а также молитва в скевофилакии Ги бе нашь приими маленю нашю молитв. Подробные последования литургии, с молитвами перед службой и молитвами перед причастием, известны в это время в южноитальянских евхологиях. |
|
|
