| - Война с половцами, чудью и литвою. - Смерть великого князя Мстислава Владимировича. - Брат его Ярополк - великим князем. - Начало борьбы дядей с племянниками в племени Мономаховом. - Святославичи черниговские вмешиваются в эту борьбу. - События в Новгороде Великом. - Смерть Ярополка Владимировича. - Всеволод Ольгович черниговский изгоняет Вячеслава Владимировича из Киева и утверждается здесь. - Отношения между Мономаховичами; война с ними Всеволода Ольговича. - Отношения его к родным и двоюродным братьям. - Ростиславичи галицкие. - Война великого князя Всеволода с Владимирком Володаревичем галицким. - Князья городенские, полоцкие, муромские. - События в Новгороде Великом. - Вмешательство русских князей в дела польские. - Морской разбой шведов. - Борьба русских с финнами и половцами. - Предсмертные распоряжения великого князя Всеволода Ольговича. - Смерть его. - Изгнание из Киева Игоря Ольговича. - Изяслав Мстиславич Мономашич княжит в Киеве. - Плен Игоря Ольговича. - Раздор между Святославичами черниговскими. - Союз Изяслава Мстиславича с Давыдовичами черниговскими; союз Святослава Ольговича с Юрием Владимировичем Мономашичем, князем ростовским, против Изяслава Мстиславича. - Первое упоминовение о Москве. - Отступление Давыдовичей черниговских от Изяслава Мстиславича. - Киевляне убивают Игоря Ольговича. - Мир Изяслава Мстиславича с Святославичами черниговскими. - Сын Юрия ростовского, Ростислав, переходит к Изяславу Мстиславичу. - Изяслав в Новгороде Великом; поход его на волости дяди Юрия. - Изгнание Ростислава Юрьевича из Киева. - Движение отца его, Юрия, на юг. - Победа Юрия над племянником Изяславом и занятие Киева. - За Изяслава вступаются венгры и поляки; галицкий князь Владимирко за Юрия. - Подвиги сына Юриева, Андрея. - Он хлопочет о мире между отцом своим и Изяславом Мстиславичем. - Непродолжительность мира. - Изяслав изгоняет Юрия из Киева, но должен уступить старшинство другому дяде, Вячеславу. - Война Изяслава с Владимирком галицким. - Юрий изгоняет Вячеслава и Изяслава из Киева. |
| Между тем на другой стороне Днепра произошла перемена: к Ростиславичам пришел на помощь старший брат их, Роман, из Смоленска, и Ярослав Изяславич увидал в этом намерение Ростиславичей выгнать его из Киева; он послал сказать им: " Вы привели брата своего Романа, даете ему Киев " , и выехал добровольно из этого города в прежнюю волость свою - Луцк; мы видели, что Ростиславичи просили еще прежде у Андрея Киева для Романа, следовательно, Ярослав имел право подозревать их во враждебных для себя замыслах; скорая же уступка его двоюродным братьям объясняется тем, что он никак не мог полагаться на защиту киевлян после недавнего поступка с ними, когда он ограбил весь город. Ростиславичи послали за ним, чтоб ехать опять в Киев, но он не послушался, и Роман сел на его место: действительно ли Ростиславичи не хотели его выгонять или показывали только вид, что не хотели, - решить трудно. Роман недолго княжил спокойно в Киеве: половцы напали на Русь, взяли шесть городов берендеевских и сильно поразили Ростиславичей у Ростова по вине Давыда Ростиславича, который завел ссору с братьями и помешал успеху дела. Бедою Ростиславичей спешил воспользоваться Святослав черниговский; нужен был, однако, предлог, и он послал сказать Роману: " Брат! Я не ищу под тобою ничего, но у нас такой ряд: если князь провинится, то платит волостью, а боярин - головою; Давыд виноват, отними у него волость " . Роман не послушался, тогда братья Святослава - Ярослав и Олег - перешли Днепр и послали сказать зятю своему Мстиславу Владимировичу, сыну покойного Владимира Мстиславича, чтоб перешел на их сторону; Мстислав послушался и сдал им Треполь. В это время сам Святослав стоял с полками своими у Витичева, куда приехали к нему черные клобуки с киевлянами и объявили, что Роман ушел в Белгород. Святослав поехал в Киев и сел там, но опять ненадолго: на помощь к братьям явился знаменитый Мстислав из Смоленска, и Ростиславичи объявили, что на другой же день дадут битву Святославу; Святослав испугался и побежал за Днепр, потому что половцы, за которыми он послал, еще не пришли, а с одною дружиною выступить против Мстислава трудно было решиться. |
| Изяслав Давыдович, младший сын Давыда Святославича, брат печерского инока Николы-Святоши, родился после 1100 г., умер 6 марта 1161 г. С 1139 г. Изяслав был князем новгород-северским (в Черниговской земле), выступая по большей части в союзе со своим старшим братом Владимиром, после смерти которого в июне 1151 г. он и занял черниговский стол. Прочностью своих политических позиций Изяслав был обязан постоянному сотрудничеству с половцами, что объясняется, возможно, половецким происхождением его жены. Этот (первый?) брак состоялся, судя по всему, довольно поздно, уже около 1140 г., так как в 1157 г. у Изяслава были от него малолетние дети. После смерти киевского князя Изяслава Мстиславича зимой 1154/1155 гг. Изяслав попытался закрепиться в столице, но вскоре вынужден был признать права на Киев Юрия Владимировича Долгорукого (в феврале 1156 г. сын Юрия Долгорукого Глеб женился на одной из дочерей Изяслава). После смерти Юрия Изяславу удалось 19 мая 1157 г. занять киевский стол, однако в декабре 1158 г. он был вынужден вновь его оставить из-за своей неумелой политики по отношению к прочим князьям, особенно из-за своего вмешательства в галицкие дела. Бежав в землю вятичей, Изяслав во главе половецких отрядов производил набеги на Киевскую, Черниговскую и Смоленскую земли. Опираясь на союз с отдельными черниговскими князьями и на военную помощь половцев, он сумел вынудить киевского князя Ростислава Мстиславича, разбитого в бою 8 февраля 1161 г., оставить Киев, которым и овладел в очередной раз 12 февраля 1161 г. В ходе продолжавшейся борьбы Изяслав погиб во время осады Белгорода 6 марта 1161 г. и 13 марта был похоронен в Чернигове в церкви Свв. Бориса и Глеба, заложенной его отцом. Следует отметить, что свои права на Киев в борьбе с Ростиславом Изяслав обосновывал не возрастным, как полагают некоторые историки, а династическим старшинством: он был младше родившегося около 1100 г. Ростислава, но зато принадлежал не к четвертому, как этот последний, а к третьему поколению потомков Ярослава Мудрого. |
| 9. ЯРОСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ, сын Князя Владимира Мстиславича, княжил во Пскове с 1214 года, а в следующем году по какому-то неудовольствию ушел к Лифляндским Рыцарям и вступив к ним в службу, ходил с ними во все походы на Естляндцев, Литовцев и даже на соотчичей своих Псковичей, о чем подробнее сказано уже во общей Истории Псковского Княжества. Пребывая в Лифляндии, он не преставал именоваться Псковским Князем, дарил Лифляндцам Псковские земли, в которых не имел и власти, отогнал от себя свою первую супругу, и женился в Лифляндии на другой, вел странную жизнь по-рыцарски и скончался в Лифляндии около 1245 года. Со времени выезда его из Пскова в 1214 году принят паки Псковичами на княжение отец его Владимир Мстиславич, и княжил с 1216 по 1222 год; потом въехал. После сего вторичного Владимирова княжения Псков присоединился к Новгороду: но в 1226 году отстав от оного, заключил особый союз с Лифляндскими Рыцарями и управлялся своими Посадниками, за что Новгородский Князь Ярослав Всеволодович долго на Псковичей злобился и хотел идти войной, однако же Новгородцы не согласились. 10. ЮРИЙ МСТИСЛАВИЧ, шурин Новгородского Князя Ярослава Всеволодовича, по примирении с ним Псковичей и по просьбе их о даче им Князя себе, прислан 1232 года от него во Псков. За сие Рыцари разорвали со Псковичами свой союз: а Юрий в том же году ходил на Лифляндцев к городу Медвежьей Голове (Одемпе) и оставил там свой гарнизон. В 1234 году он с Ярославом ходил к Юрьеву на Рыцарей, которые против его вышли, передовые Русские войска сперва разбили и прогнали: но поле на реке Амовже (Ембах) сами разбиты и многие волости их были разграблены и сожжены. Потом заключено перемирие на три года, по силе коего в 1239 году Юрий даже посылал 200 человек Псковичей в помощь Рижским Рыцарям на Литву, но в 1240 году при нашествии Лифляндцев на Псков и по сдаче им города сего изменой одного из Псковских же именитого человека Твердилы, Юрий выехал. По освобождении же Пскова Князем Александром Ярославичем Невским в 1242 году, присоединено Псковское Княжество к Новгородскому. |
| 14 в. Здесь есть главы Ев. Мф., начиная с 4:1 ст. без пропусков. Но здесь же значится, что «списан в Риме». См. Описание русск. и славян, рукописей Рум. муз. Ал. Востокова. С.п.б. 1842. стр. 181; рук. 117. 7. В «Четвероевангелии» 1383 г. и в «Четвероевангелии» 1144 г. с некоторыми синоптическими параллелями, принадлежащем справщику Тимофею, учит. греч. языка в Москве пред Лихудами, который в 1672 г. был на соборе Иерусалимском. См. Описание рукописей Синод. Библ. Отд. 1. Москва. 1855 г. стр. 208. 26 и 20. «Эти два списка 1383 и 1144-го представляют текст вполне по Евангелиям». См. предисл. κ Опис. р. Синод. библ. стр. 10. 8. В Острожском издании Библии Евангелие напечатано по тексту списков 1 и 2. В гл. 23 Ев. Мф. ст. 11-й находится на своем месте. См. Опис. рук. Синод. библ. Отд. 1. Москва. 1855. стр. 144. 9. В Евангелии, писанном для Новгородского князя Мстислава Владимировича в начале 12 в. «Это Евангелие, хранящееся в Московск. Архангельском Соборе, есть один из древнейших и важнейших списков Евангелия и вообще памятников церковнославянской письменности. Оно написано по повелению князя Мстислава для церкви, построенной им на могиле Рюрикам в 1103 г.». Здесь, «в главе 23, ст. 13 стоит после 14-го; но 14-й есть и читается как в наших теперешних изданиях. См. Исследование о Евангелии, писанном для Новгор. кн. Мстисл. Влад. в начале 12 в. – рукопись М. Д. Академии. Соч. К. И. Невоструева , листы: 1 и 5 на обор. Ср. л. 50 обор. Здесь же мы находим замечание такого рода: «так и все списки здесь (т. е. переставляют ст. 14-й на место 13-го и наоборот)... такая перестановка находится в весьма многих списках и переводах у Шольца, Маттея, тоже и у Отцов церкви: Феофилакта, Евф. Зигабена, Златоуста и др., и она значится в вариантах К. Тишендорфа». См. там же: л. 44 на обор. Такая перестановка находится, прибавим, и в «Евангелии Матфея», издан. Миклошичем (Evang. S. Matth. palaeoslovenice) Vindobonae. 1856. стр. 60. 10. В Evangeliarium Hierosolymitanum ex cod. 5 at. – Palest. |
| Вся Украина, по словам Летописца, оплакала сего мужественного Владимира, ужасного для Половцев, доброго, бескорыстного, любившего дружину и любимого ею. Когда почти вся Россия наслаждалась тишиною, Смоленская и Новогородская область представляют нам ужасы мятежа и картину воинской деятельности. Давид Ростиславич, господствуя в Смоленске, не был любим народом. Не имея твердых государственных законов, основанных на опыте веков, Князья и подданные в нашем древнем отечестве часто действовали по внушению страстей; сила казалась справедливостию: иногда Государь, могущественный усердием и мечами дружины, угнетал народ; иногда народ презирал волю Государя слабого. Неясность взаимных прав служила поводом к мятежам, и Смоляне, однажды изгнав Князя, хотели и вторично утвердить народную власть таким же делом. Но Давид был смел, решителен; не уступил гражданам и не жалел их крови; казнил многих и восстановил порядок. Сын Давидов, Мстислав, года два Княжил спокойно в Новегороде; вместе с отцом ходил воевать Полоцкую область и заключил мир с ее жителями, которые встретили их на границе с дарами. При сем же Князе Новогородцы, опустошив часть Финляндии, привели оттуда многих пленников. Но дух раздора не замедлил обнаружиться в республике: народ возненавидел некоторых знатных граждан, осудил на смерть, бросил с моста в Волхов. Юный Мстислав не предупредил зла и казался слабым. В вину ему поставили, может быть, и гибель чиновников, ездивших тогда для собрания дани в Заволочье в страну Нечерскую и Югорскую, где Новгород господствовал и давал законы народам полудиким, богатым драгоценными звериными кожами: сии чиновники и товарищи их были убиты жителями, хотевшими освободиться от ига Россиян. Вследствие того и другого происшествия Новогородцы изгнали Мстислава, прибегнули опять ко Всеволоду и желали вторично иметь Князем свояка его, Ярослава Владимировича. Теснейшая связь с могущественным Государем Суздальским обещала им столь важные выгоды для внутренней торговли, что они согласились забыть прежнюю досаду на Ярослава и целые девять лет терпели его как в счастливых, так и в неблагоприятных обстоятельствах. |
| В 1149 году, во время междоусобной войны Юрия Владимировича с племянником его Изяславом Мстиславичем за Киевское княжение, Владимирко – князь Галицкий, союзник Юрия, стоял со своею ратью под Полонным; к нему Изяслав прибег с просьбою быть посредником между ним и Юрием для заключения мира. Во второй половине 12 века мы встречаем уже в Полонном удельных князей. Так, в Ипатьевской летописи под 1171 годом сказано: «Владимир Мстиславич бе в Полоннем; слышав же о смерти Володимира Андреевича, иде к Дорогобужу, но дружина Андреевича не пусти его, но после крестнаго целования прияша его…». Следовательно, Владимир Мстиславич имел волость Полонное, но считая, вероятно, её малою для себя, он по смерти Владимира хитростью овладел Дорогобужем. Были ли удельные князья в Полонном до Владимира Мстиславича и после него, об этом нет ясных положительных указаний в летописи. Под 1172 годом в той же летописи пишется, что Половцы напали на Полонное и совсем разграбили его: «Половцы приехаша к Полонному к св. Богородице граду десятинному и взяша всего без учьти (без счёта) со людьми, и со мужи и с женами, и кони, и скоты, и овцы и погнаша в Половцы». Под 1195 годом в той же летописи затем сказано, что Рюрик Ростиславич – вел. князь Киевский – разгневался на зятя своего Романа Мстиславича – князя Владимирского, за то, что тот сносится с Ольговичами и др. князьями, чтобы его, Рюрика, изгнать из Киева, но потом склонился в любовь, и отдал ему «Полоный». Отсюда можно заключать, что в Полонном уже не было удельных князей и что оно составляло лишь волость Киевского великокняжеского двора. Неизвестно, воспользовался ли Роман этою милостью вел. кн. Рюрика, но мы видим только, что в следующем году он посылает рать свою в Полонное и велит опустошать волость Рюрикову: «Роман, – сказано в летописи, – посла люди своя в Полоны и оттоле повеле воевати волость Рюрикову. Рюрик же, слышав, что из Полоннаго ехаша воевати волость его, посла к Володимиру в Галичь, чтобы тот воевал волость Романову». Далее, под 1234 годом, о Полонном в летописи упоминается по следующему случаю: «Александр Всеволодович (князь Бельзский) убоявся злаго своего створения (т. |
| ж.-дор. ст. Славута 45 вер., от ближ. приход. сс. Козака 6 вер., Кобыльни и Головницы 6 вер., Поддубец 7 вер., Мухарева 10 вер., Косинева 8 вер. и Полчин – 4 версты. В местечке находятся: почтово-телеграфная контора и станция дилижансов. Корец занимает большое пространство и состоит – собственно из местечка с еврейским населением и из нескольких предместий: Жадковки, Зарудья, Юзефика и др. с христианским населением. Несмотря на преобладающую численность еврейского населения, Корец есть одно из лучших местечек Волыни, так что даже некоторые из уездных Волынских городов, например Овруч и Ковель, не могут сравниться с ним. По времени происхождения Корец – весьма древен. В удельный период истории русского государства он составлял одно из пяти удельных княжеств Древлянского местного княжества 158 . Однако на первых порах русской истории мы не находим проживающих здесь удельных князей под именем Корецких. Вероятно, он входил в состав Туровского княжества и управлялся наместниками его. Так как Корец, лежащий на дороге из Киева на Волынь, часто подвергался вражеским нашествиям и опустошениям, то князья в нём и не жили, хотя он и считался княжеством... Впервые о Корце упоминается в Киевской летописи под 1150 годом, когда вел. князь Киевский Изяслав Мстиславич, во время своей междоусобной войны с князем Суздальским Георгием Владимировичем, был изгнан последним из Киева, занял затем г. Луцк и, захватив Глеба, сына Георгиева, пошёл с ним к г. Дорогобужу «и ту пристави сына своего к нему (т. е. Глебу) Мстислава, (пошёл затем) до Корьца, и тако проводи и (т. е., их – Глеба и Мстислава) за (г.) Торческ». Затем Корец упоминается под 1258 г., когда Даниил Романович, изгоняя татар из пределов своего государства, шёл в г. Взвяглю (ныне Новоград-Волынск) наказать жителей его за то, что они, приняв тивуна (судью) от сына его Шварна, не дали однако ж ему тивунить (судить) и тем вызвали неповиновение Даниилу. Идя к этому городу, Даниил с войском имел дневную стоянку у Корца. «Данило с братом (Василько) идоша к Взвяглю в силе тяжце.., и стоя на Корецку днипу, и пойде к Взвяглю». |
| Через несколько лет после ухода князя Андрея, его отец Великий князь Юрий Владимирович Долгорукий был убит в Киеве. «Стихийно» началось восстание черни, направленное против сторонников убитого князя. В первую очередь против «суздальцев» (название «москали» появилось позже). Погром был жестоким. Не щадили ни женщин, ни детей «пришельцев». Возобновилось кровавое междоусобие и череда княжеских смен. В конце концов киевская знать пригласила Мстислава Изяславича Волынского, сторонника западной ориентации, женатого на полячке Агнешке Болеславовне. Киев уже тогда мечтал стать «цэ Европой». Князь принял посольство Папы Римского, желавшего привлечь русские войска к борьбе за свои интересы в Европе. Но недовольство Мстиславом нарастало. В 1169 году против него составилось большое общерусское войско. Дружины одиннадцати князей приступили к Киеву. Предводительствовал ратью князь Мстислав Андреевич. На третий день войска ворвались в Киев. Город подвергся разорению. Чего ранее никогда на Руси не бывало. Можно предположить, что разгром Киева стал ответом на первый « майдан». Пострадали в основном приверженцы «запада» (Польши и Ватикана). После этого Киев окончательно потерял статус столицы (подобно Риму при столичной Византии). Вопреки обычаю князь Андрей не стал занимать Киевский стол. Он поручил его своему младшему брату Глебу Юрьевичу. А сам продолжил дело созидания новой Руси с центром во Владимире. Тем более что к этому времени он уже был Великим князем. Этот титул он получил от первого в истории Руси Земского собора. Другим важнейшим событием, определившем исторический ход Руси стала битва на Калке в 1223 году. Примерно в том месте, где сейчас проходит фронтовая линия Донецко й народной республики. Против монголо-татарского корпуса Джэбэ и Судэбэя выступило русское войско, собранное из нескольких княжеств. Но договориться о едином действии против кочевников князья не смогли. Каждый действовал по своему усмотрению и в результате разгромлены были все. Причём киевский князь Мстислав в первый день главной битвы наблюдал из-за укрытия как гибли его соплеменники, но на помощь не выступил. На следующий день было разбита киевская дружина, а сам князь был захвачен в плен. На поверженных пленников наложили помост устроили на нём пир. Но Киев монголы атаковать не решились, поскольку подходило войско «суздальцев-москалей». К несчастью для Руси этот кровавый разгром не стал уроком для князей и новое нашествие монголо-татар принесло ещё более жестокое разорение Русской земле. Даже перед лицом смертельной угрозы они не смогли договориться о совместных действиях. Они встречали врага поодиночке и вновь были разбиты по отдельности. Хотя ранее был пример совместного противостояния степнякам - половцам. В особенности во время правления Великого князя Владимира Мономаха. |
| Князь муромский, Давыд, ходил постоянно в воле великого Всеволода, помогал ему в покорении рязанских князей; во время Липецкой битвы муромские князья с своими полками находились в войске младших Всеволодовичей. Рязанские князья были отпущены Юрием из плена в свои волости, но недолго жили здесь в мире: тот самый Глеб Владимирович, который прежде с братом Олегом обносил остальную братью пред Всеволодом III, теперь с другим братом, Константином, вздумал истребить всех родичей и княжить вдвоем во всей земле Рязанской. Мы видели причины сильной вражды между Ярославичами рязанскими в крайнем размельчении волостей; причину же братоубийственного намерения Владимировичей, почти единственного примера между русскими князьями после Ярослава, можно объяснить из большой грубости и одичалости нравов в Рязани, этой оторванной, отдаленной славяно-русской колонии на финском востоке. Как бы то ни было, в 1217 году, во время съезда рязанских князей для родственного совещания, Владимировичи позвали остальную братью, шестерых князей, на пир к себе в шатер; те, ничего не подозревая, отправились к ним с своими боярами и слугами, но когда начали пить и веселиться, то Глеб с братом, вынувши мечи, бросились на них с своими слугами и половцами, скрывавшимися подле шатра: все гости были перебиты. Остался в живых не бывший на съезде Ингварь Игоревич, который и удержал за собою Рязань; Глеб в 1219 году пришел на него с половцами, но был побежден и едва успел уйти. Мстислав, возвратившись с победою в Новгород, недолго оставался в нем: в следующем же 1217 году он ушел в Киев, оставив в Новгороде жену и сына Василия и взявши с собою троих бояр, в том числе старого посадника Юрия Иванковича; как видно, он взял их в заложники за безопасность жены и сына: так сильна была вражда сторон и возможность торжества стороны суздальской! На существование этой вражды, на существование в Новгороде людей, неприязненных Мстиславу, указывает известие, что Мстислав по возвращении в Новгород в том же году должен был схватить Станимира Дерновича с сыном Нездилою, заточить их в оковах, взявши себе богатое имение их, а в 1218 году он пошел в Торжок и схватил там Борислава Некуришинича, причем так же овладел большим имением; после, однако, все эти люди были выпущены на свободу. |
|
|
