| Закрыть itemscope itemtype="" > Гимн России 13.01.2011 3341 Время на чтение 7 минут Дата принятия: 07.03.2001. Слова: Сергей Михалков Россия - священная наша держава, Россия - любимая наша страна. Могучая воля, великая слава - Твое достоянье на все времена! Славься, Отечество наше свободное, Братских народов союз вековой, Предками данная мудрость народная! Славься, страна! Мы гордимся тобой! От южных морей до полярного края Раскинулись наши леса и поля. Одна ты на свете! Одна ты такая - Хранимая Богом родная земля! Славься, Отечество наше свободное, Братских народов союз вековой, Предками данная мудрость народная! Славься, страна! Мы гордимся тобой! Широкий простор для мечты и для жизни Грядущие нам открывают года, Нам силу дает наша верность Отчизне, Так было, так есть и так будет всегда! Славься, Отечество наше свободное, Братских народов союз вековой, Предками данная мудрость народная! Славься, страна! Мы гордимся тобой! В гимне нет пустых слов или слов не на своем месте, как поэтическое творение он заслуживает и анализа, и любования. Три главных строфы, по четыре строки в каждой, итого двенадцать. Трижды повторяющийся припев удваивает эти числа, несомненно, не чуждые библейскому нумерологическому символизму. Гимн являет собой одновременно и обращение к России, и ее описание. Первая строфа бесстрашно игнорирует все требования «политкорректности» и сразу заявляет о самой сути: Россия - это священное государство. Источник святости - всегда и только Бог. Россия связана с Богом. «Держава» и «страна» - это в принципе разные понятия, и хотя относятся к одной реальности, но описывают ее в разных аспектах. И не случайно Россия как страна получает эпитет «любимая», то есть тут на нее смотрят со стороны человека, жителя и гражданина России, чьими устами и поется гимн, но при этом смотрят именно любовью, то есть тем, что «никогда не перестаёт» (1Кор.13:8) в Вечности. Воля может быть божественной и человеческой. Человек может согласовать свою волю с волей Бога. «Могучая воля» третьей строки - это и воля человеческая, без которой не строится государство, и воля Божия, без которой держава не может быть священной, а строительство - успешным. |
| 1 . Представляют ли тексты 2:6–11 раннехристианский гимн, который апостол счел нужным включить в свое письмо как простую цитату? В текстах об уничижении и вознесении Христа прослеживается ритмическая структура, и исследователи подразделяют их на шесть стансов по три строки в каждом. В ряде посланий Павла мы находим поэтические отрывки (напр.: 1Кор. 13 ), но указанные тексты читаются скорее как цитата, которая необыкновенно удачно раскрывает назначение данного отрывка, являясь при этом не оригинальным текстом, а заимствованным. Мы знаем и другие примеры использования в новозаветных посланиях гимнов, псалмов или символов веры (напр.: Еф. 4:4–6; 5:14 ; Ним. 1:17; 3:16; 6:15,16; 2Тим. 2:11–13 ). В данном случае мы имеем дело с подобного рода цитатой, но более пространной. Здесь употребляются слова, не характерные для словаря Павла, некоторые из них нигде более не встречаются в Новом Завета. Если бы этот гимн был сочинен кем–то другим, а не самим апостолом, это могло бы также объяснить воплощение и свершения Христа, описанные в несколько иной манере, отличной от того, что известно нам по другим произведениям Павла. С другой стороны, нельзя отвергать и мысль о том, что Павел мог сам написать этот гимн. Мы, конечно, должны рассматривать фрагмент 2:6–11 как гимн во славу Христа, написанный либо самим апостолом, либо другим автором (и, в таком случае, заимствованным Павлом, который и вплел его в общую канву своего послания). 2 . В тексте 3:1, начиная с середины, появляется ощущение, что общая канва письма неожиданно нарушается, и это позволяет некоторым исследователям высказать предположение, будто этот отрывок вставлен из другого послания. Действительно, логический ход мысли нарушен, но такого рода примеры встречаются и в остальных посланиях Павла. Если бы это была часть другого послания, то трудно было бы установить, где кончается вставка. Более удовлетворительное объяснение, по–видимому, в том, что Павел либо получил новые сведения от филиппийцев, либо его мысли обратились к этой извечной проблеме, и он счел нужным заново предостеречь своих читателей об угрозе со стороны тех, кто заменил благодать на закон как средство достижения благоволения Божьего. После такого поворота темы он переходит к заключительным наставлениям филиппийцам. |
| К ним тут же с нарочитой демонстративностью примкнули известные своим радикальным протестантством и русофобским БЧБ-национализмом клирики Н.Гайдук (настоятель домового храма архиепископа Артемия), Ю.Глинский , Г.Мартышевский ( почти открытый католик ), всё те же Г.Рой, А.Яворец и В.Шафаренко со следующим ответом митрополиту Вениамину на его на увещевание: «Если мы хотим быть церковью для тех, кто еще “совок” застал [то есть, для “архаичного совкового быдла”], то да, нужно запрещать и не позволять, но если захочется быть церковью для всех, то нужно понимать, что люди разные будут и с “Магутны божа” в том числе». А также, добавим от себя, – с ЛГБТ-убеждениями и вожделениями, со свастиками и тевтонскими крестами, с прямыми и перевернутыми пентаграммами, с идеями «научного атеизма» и «показывания по ТВ последнего попа» и многими другими «творческими» произведениями «свободного» человеческого духа, которому – также, как и указанным священникам из единой либерально-революционной когорты, – очень претят всякие «запрещения и непозволения». Очевидно, что такие антихристианские взгляды, транслирующиеся пастве (и далее по цепочке – всему народу) не только в сети, но и с амвона, с кафедр и священнических седалищ, возникли отнюдь не в условиях «фальсификаций и насилия» – они лишь нашли себе почву в событиях многомятежного демократического политического строя. Впрочем, разумеется, клирик С.Лепин не мог удовлетвориться одним рядовым фрондированием и занялся традиционной вольной герменевтикой увещевательных слов Экзарха с гродненского амвона, тут же с радостью распространенной на миллионную аудиторию антихристианским ТИТ-баем : якобы это касалось только «текущих дел конкретного прихода», а «патриарший Экзарх не ставил своей целью озвучить программное заявление на всю страну», и «замечание владыки касалось исполнения этого гимна лишь в богослужебном контексте», а рекомендация не исполнять «Магутны божа» якобы тождественно «тому же принципу, по которому некогда апостол Павел отказался от употребления мяса, чтобы не соблазнять своего брата (см.: 1Кор.8:13)». Что не помешало ему тут же под текстом признаться, что для него «ох, нелегкая эта работа…» – очевидно, угадаем многоточие, – «…толковать слова…ота». И далее вместе со своими единомышленниками из революционного клира наброситься на исполняемый в монастыре и якобы «разделяющий христиан» антагонистический гимн «Боже, Царя храни» ( тому самому – из второй части ), наконец, поддержать известную клевету на выдающихся православных творцов А.С. Пушкина (в бабничестве, которое закончилось после обращения писателя к вере и покаянию) и композитора-литругиста П.И. Чайковского (аж в гомосексуализме , разумеется, мнимом), призванную «оправдать» православную рецепцию продукта нацистки Арсеньевой. |
| Начиная с Нового Царства, возможно не без влияния учения об Атоне , еще более акцентируются черты А. как божества, объемлющего собой весь мир и наполняющего его «дыханием жизни»: «Твой облик [букв.- внешний вид, цвет кожи] - свет; Твоя плоть - дыхание для каждого носа, вдыхают ее - дабы жить [т. е. плоть А. есть Дух]» (Гимн из Карнакского храма А., XII в. до Р. Х.); «Ты еси небо, Ты еси земля, Ты - воды, Ты - ветер между ними» (Гимн из храма А. в Эль-Харге VI-V вв. до Р. Х.). Именно эти черты А. как пантократора и великого непознаваемого жизнедателя были восприняты греч. стоической и платонической традицией, в к-рой понятие τ πνεμα рассматривается как важнейшее качество А. и приобретает гл. обр. значение «дух», «дыхание жизни» (ср. с греч. πνεμα ζως - Быт 6. 17; Откр 11. 11; πνεμα ζωοποιον - 1Кор 15. 45). В нек-рых случаях это понятие в отношении А. истолковывалось как «ветер» и проводилась аналогия между Зевсом и А.: «Египтяне дают имя Зевса ветру, которому враждебны сушь и зной» (Plut. De Is. et Os. 36). Имя А. составило основу многих теофорных имен, в т. ч. и раннехрист.,- Аммон, Аммун, Аммоний, Аммонафа и др. Лит.: Gardiner A. Hymns to Amon from a Leiden Papyrus//ZÄSA. 1905. Bd. 42. S. 12-42; Франк-Каменецкий И. Г. Памятники египетской религии в фиванский период//Культурно-исторические памятники Древнего Востока. М., 1917-1918. Вып. 5/6. Ч. 1-2; он же. Религия Амона и Ветхий Завет//Сб. тр. профессоров и преподавателей Гос. Иркутского ун-та. Отд. 1: Науки гуманитарные. Иркутск, 1921. Вып.1. С. 114-140; он же. Религиозный синкретизм в Египте в Фиванский период//Зап. Коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. Л., 1928. Т. 3. Вып.1. С. 1-62; Sethe K. Amun und die Acht Urgötter von Hermopolis//Abhandl. d. Preussischen Akad. d. Wiss., Philos.-Hist. Klasse. B., 1929. Bd. 4; Allen J. P. The roles of Amon: An Exercise in Egyptian Theological Syncretism//Serapis. Chicago, 1969. Vol. 1. P. 1-10; Schenkel W. Amun-Re - Eine Sondierung zu Struktur und Genese altägyptischer synkretistischer Götter//Stud. z. altägyptischen Kultur. Hamburg, 1974. Bd. 1. S. 275-285; Assmann J. Re und Amun: Die Krise des polytheistischen Weltbilds im Ägypten der 18.-20. Dynastie. Freiburg; Gött., 1983; Павлова О. И. Амон Фиванский: Ранняя история культа. М., 1984; она же. Зевс и Амон в античной традиции//Восток. М., 1997. 6. С. 26-32. |
| Далее Григорий Нисский переходит к непосредственной цели данного трактата – изучению самих надписаний («эпиграфов») псалмов. Для нас особый интерес представляют обозначения, характеризующие как бы жанровые особенности отдельных типов псалмов, точнее – попытка Григория осмыслить эти особенности, заключенные в различии их именований. Так, считает он, " псалом есть сладкопение (μελδα) при игре на музыкальных инструментах. Песнь (δ) – это вокальное пение. Молитва есть испрашивание у Бога чего-то полезного. Гимн есть благохваление, возносимое Богу за блага, которые уже имеем. Похвала (ανος, ανεσις – ибо тем и другим словом обозначается одно и то же) заключает в себе восхваление (παινον) Божиих чудес» (II 3). Естественно, что ничего оригинального или особо значимого в самих этих определениях мы не находим. Интересна, однако, сама попытка подойти к осмыслению содержательно-смысловых особенностей внутри жанра псалмов, исходя из обозначений (надписаний) самих древних авторов. Затем св. Григорий обращается к надписаниям, которые состоят из сочетания вышеуказанных терминов типа «псалом песни» и т. п. В них он в духе своего предельно свободного аллегорико-символического метода толкования текстов, о чем уже шла речь выше, усматривает также некие указания на особые смысловые отличия в обозначаемых ими псалмах. Так, надписи «песнь псалма» или «псалом песни» означают сочетание в данном псалме нравственной и умозрительной философий, ибо мелодия – это умозрительная философия, а вокальное пение (т. е. словесное) – нравственная философия (ibid.). Надпись «молитва с песнью» означает, что сначала необходимо заботиться о «правильной жизни, чтобы не оказаться в некотором негармоничном и нестройном отношении, а затем уже приступать с молитвой к Богу». Надпись «в гимнах псалом» означает, что этот псалом возводит нас в высшее духовное состояние, о котором говорил и апостол Павел в Послании к коринфянам ( 1Кор. 14:15 ), ибо гимн означает воспевание псалма в духе, а не словами, как в песни (ibid.). |
| Духа», так переводит 1Кор. 14:16 : «ибо если ты воспоешь гимн только духом (только для самого себя, так, что один можешь понимать), то кто будет в состоянии из числа неопытных ответить пением аминь на твой гимн, не зная, какой смысл заключается в твоих словах»? 534 . При этом Шультесс признает, что глоссолалия была говорением на иностранных языках, или, лучше, не говорением, а пением. «Эти γλωσσολλοι на праздниках христианских, на которых присутствовали, имели обыкновение молиться и воспевать хвалы Богу некоторою чужеземною речью» 535 . Сходных мнений держались и другие, более новые, экзегеты. По мнению Ольсгаузена «с поэтической формой харизмы γλ. λαλεν по-видимому было связано нечто музыкальное; глоссолалисты вероятно произносили свои стихотворения (Lieder=песни) с пением или, может быть, речитативно» 536 . Мнения Эдвардса и Шульца нам известны. Хотя Годэ и называет мнение Эдвардса о переходе глоссолалии в церковную музыку фантазией 537 , однако сам утверждает, что «дар (языков) относится к области чувства и что, согласно 14:14–16, тот, кто говорит языками, обращается к Богу под влиянием глубокого чувства, которое заставляет его молиться, петь и благодарить на языке экстатическом, непонятном никому, кто не разделяет с ним такого же чувства» 538 . По словам того же комментатора, γλσσα– было больше музыкой, чем говорением (une musique plutöt qu’un langage proprement dit)» 539 . Пение импровизованных гимнов было одною из главных форм языкоговорения 540 . Признаемся, мы не совсем ясно понимаем особенно этих двух последних замечаний. «Глоссолалия была больше музыкой, чем говорением». Ведь это все равно, что сказать: это, растущее около забора дерево, больше сосна, чем береза. Далее, относительно второй заметки Годэ нужно сказать, что, по-видимому, следует мыслить совершенно наоборот, чем мыслит он. Годэ считает пение импровизованных гимнов одною из форм глоссолалии; тогда как правильнее, но нашему мнению, следовало бы сказать так: глоссолалия (все равно, говорение ли на иностранных языках или простое говорение) есть одна из гимнологических форм, т.е. |
| Тропарь: (Дословный перевод) Смерти празднуем умерщвление, ада разрушение/уничтожение/убийство, иного жития вечного начаток и, прыгая/радуясь, воспеваем Того, Кто есть причина этого, – Единого благословенного Бога отцов и препрославленного. (Славянский текст) Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечнаго начало, и играюще поем Виновнаго, Единаго Благословеннаго отцев Бога и препрославленнаго. (Перевод Ловягина) Мы празднуем умерщвление смерти, разрушение ада, начало другой вечной жизни, и в восторге воспеваем Виновника (сего), единого Бога отцев, благословенного и препрославленного ( Ос. 13, 14 ; 1Кор. 15, 54 ). Толкование В этом тропаре певец показывает, какие великие блага мы будем вкушать благодаря Воскресшему Христу, потому что, если кажется, что праздновать Воскресение – одно дело, всё же блага, которые вместе с Воскресением щедро дарованы нам, исчисляются многими тысячами. Поэтому говорит соименный благодати поэт, что мы, православные, празднуем сегодня умерщвление смерти, потому что, поскольку мы ожили с Восставшим Христом, смерть была умерщвлена, то есть осталась праздной и бездейственной, и больше не действует в людях ее мертвящее и смертоносное действие. А значит, нам следует осмеять смерть и, презирая ее тиранию, произносить этот победный гимн вместе с Осией: «Где твое, смерте, жало?» ( Ос. 13, 14 ) и вместе с апостолом: «Пожерта бысть смерть победою» ( 1Кор. 15, 54 ), и снова с Осией: «От смерти искуплю я» ( Ос. 13, 14 ). Еще мы сегодня празднуем и низвержение и разрушение ада, ибо после того, как Христос за нас сошел во ад и освободил заключенные там души праведников, ад больше не имеет никакой силы над нами – мы, верующие во Христа и хранящие заповеди Его, после смерти не отходим в мрачный ад, как древние праведники, но наши души отходят в небесные и преисполненные света обители и получают частичное воздаяние, ожидая и того времени, когда они примут и совершенство блаженства после воскресения мертвы 25 . Поэтому мы можем и осмеивать ад, и, попирая его, говорить вместе с Осией и восклицать с тремя отроками: " Изъят ны (Бог) от ада и спасе ны от руки смерти» ( Дан. 3, 88 ). |
| Далее следуют подробности поклонения Агнцу ( Откр.5:8 ). Это поклонение построено параллельно поклонению Богу в Откр.4:8–11 . Совершается небесная литургия. «Двадцать четыре старца пали перед Агнцем», как они падали перед Богом в конце главы 4. Разница в том, что теперь они держат «гусли» (по-гречески «кифары», инструменты типа арфы) и «золотые чаши, полные фимиама». Этот фимиам – молитвы святых, то есть христиан. Этот образ известен из Ветхого Завета: «Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою», или в Синодальном переводе: «Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое» ( Пс.140:2 ). Посредничество ангелов в молитве идет из иудейской традиции ( Тов.12:12 ). Так и христиане в своих молитвах уже сейчас участвуют в небесной литургии. Поклонение небесных сил выражает себя также в новой песне ( Откр.5:9–10 ). Это первый из трех гимнов главы 5. Песнь эта новая в сравнении с той, которая звучала в главе 4. Кроме того, здесь намек на многие места из Псалмов, где говорится о новой песне Господу ( Пс.32:3 ; Пс.39:4 ; Пс.97:1 и проч.). Так и пророк Исаия призывал: «Пойте Господу новую песнь, хвалу Ему от концов земли, вы, плавающие по морю, и все, наполняющее его, острова и живущие на них» ( Ис.42:10 ). Это – новая песнь и хвала Богу за спасение Его народа, за новый исход. Как во время первого спасения, старого исхода, звучала хвалебная песнь, так теперь, в новом исходе, звучит новая песнь. Эта песнь обращена к Иисусу Христу, с которым началось новое время, которое завершится в «новом Иерусалиме» ( Откр.3:12 ; Откр.21:2 ), на «новом небе и на новой земле» ( Откр.21:1 ), когда Бог все сотворит новым ( Откр.21:5 ). В Откр.14:3 и в Откр.15:3 еще раз прозвучит новая песнь. И во всех этих случаях, как и в главе 5, воспевается спасительное деяние Божье в Иисусе Христе. Гимн возвещает «аксиос» («достоин») Агнцу: Он достоин «взять книгу и снять с нее печати». Достоинство достигнуто тем, что Агнец был заклан, то есть принес себя в жертву. Эта жертва привела к победе ( Откр.5:5 ) и к новому началу. Теперь Агнец изображен как «Искупитель». Он «искупил» для Бога людей всего мира, заплатив за них своею кровью (ср. 1Кор.6:20 ; 1Кор.7:23 : «вы куплены дорогою ценою»). Понятно, что речь идет о выкупе из рабства греху и смерти. Интересно, что универсальность искупления, его всемирное значение показано нанизыванием четырех почти синонимов: «из всякого колена и языка, и народа и племени» (ср. Дан.3:4,7 ; Дан.5:19 ). Мы уже говорили, что число 4 – символ всего мира, и что это выражение из четырех синонимов встречается в книге Апокалипсис ровно семь раз. Это подчеркивает не только всемирность, но и полноту, завершенность искупления. Христос искупил абсолютно всех людей. |
| —51— лиха и Прокла так дорого было античной цивилизации учение о палингенезии. Христианская проповедь отрезвила ум западного человека, пробудили его от любования питрияной, сняв поношение с тела и вернув, но уже на новом основании Благой Вести о воскресшем по плоти Иисусе Христе, надежду на полносоставное воскресение в уникальной для каждого собственной его плоти. Надежду, которой жили в далекие времена ритуальной религиозности и ведийские арии, и строители пирамид, и жители микенских дворцов, и тот великий страдалец, который с пепелища возопил: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся плоть мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его» ( Иов.19:25–26 ). Во Христе истребляется последний враг – смерть. «Смерть! – где твое жало? Ад ! – где твоя победа?» – восклицает, вслед за пророком Осией ( Ос.13:14 ), апостол Павел ( 1Кор.15:55 ). С новой верой был обретен долгожданный синтез и оттеснен в глубины подсознания эвдемонизм античной европейской культуры. Пережив и приняв евангельскую истину, европеец более чем на тысячелетие стал сотериком. Но вот с XIV-XV в. вновь разрушается вера и интерес к спасению угасает. Вырастает до небес эта, земная жизнь с ее радостями, удобствами, интересами. Вновь, как и в эпоху античности, только с этой землей и с этим небом желает связать себя новоевропейский человек. И вновь старается он забыть о смерти, сделать вид, что ее как бы и нет вовсе. И вновь это плохо удается ему, и за всем блеском утех и услад мира ужасающе, как на полотнах Босха, проступает оскал ада, «гроба тайны роковые». А гимн пасхальной заутрени уже почти не слышит, не хочет слышать ухо. Как преодолеть смерть так, чтобы остаться на этой земле? И вот – древняя уловка метампсихоза, антитезис царя Праваханы вновь предлагается западной цивилизации, забывшей о синтезе, купленном «дорогой ценой». Но этот раз старинное учение завоевывает Европу в формах миссии Рамакришны, теософии Елены Блаватской, агни-йоги Рерихов, откровения «Бхагавадгиты», мистики упражнений Чань-буддизма. И эвдемоническая постхристианская культура с радостью обращается к этому шансу религиозно оправдать и спасти себя. Что это? Минутное заблуждение, старческий инфантилизм или тезис нового долгого пути к обретению истины, пути, исполненного мра- |
| 1 во всем мире. Павел подчеркивает, что благовествование о Христе имело место не только в Колоссах и что оно повсеместно приносит плоды. 1 Епафраса. См. Введение: Время и обстоятельства написания. 1:12–14 Павел старается убедить колоссян, что Отец их небесный спас их от сил тьмы, и они могут смело благодарить Бога за дарованное им искупление (2,7; 3,17;4,2). 1 призвавшего нас. В большинстве манускриптов «вас». Распространившееся в Колоссах лжеучение порождало страх перед космическими существами, которые мыслились обладающими силой лишить даже верующих возможности жить с Богом (2,16.18.20–23). Этим объясняется употребление Павлом в данном случае термина «призывать» (более точный перевод: «сделать способными, годными к тому, к чему призываются») никакая сила в мире не может лишить их звания призванных во Христе (ст. 2 и 4). 1 избавившего нас. Человечество вне Христа видится Павлом пребывающим беспомощным во власти тьмы и сатаны ( Еф. 2,1–3; 6,11 ). Верующие избавлены «от настоящего лукавого века» ( Гал. 1,4 ) и приведены под власть и защиту Сына Божия. возлюбленного Сына Своего. Ср. синоптические Евангелия, где Иисус изображается как возлюбленный Божий Сын ( Мф. 3,17; 17,5 ; Мк. 1,11; 9,7 ; Лк. 3,22 ), а также многочисленные ветхозаветные пророчества, породившие такое наименование ( Пс. 2,7 ; Ис. 42,1 ; Втор. 18,15 ). 1 искупление. В Рим. 8,23 Павел говорит о телесном искуплении, которое еще только ожидается. Здесь же искупление (понимаемое как прощение грехов) мыслится уже дарованным (ср. противопоставления типа «некогда... ныне» (1,21.22) с соответствующими конструкциями в 1,26; 2,13.17.20; 3,10). Сравните также отношение Павла к позиции коринфян, которые были склонны чрезмерно акцентировать именно «уже» в искуплении, совершенно пренебрегая тем, что еще только должно совершиться ( 1Кор. 4,8–13 ; гл. 15). прощение грехов. См. 2,13. 1:15–20 Возвеличивание Павлом Иисуса Христа. Многие толкователи полагают, что в данном случае Павел приводит не дошедший до нас древний христианский гимн. Подчеркивая главенство Христа в творении (ст. 15–17) и в деле искупления (ст. 18–20), апостол указывает на основной момент лжеучения искаженное понимание личности Христа. Говоря об этом словами гимна, он призывает к поклонению Сыну Божию, а не просто к доктринальной приверженности Ему. |
|
|
