| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Музыка, литература, художественное творчество и духовная жизнь Музыка, литература, художественное творчество и духовная жизнь Только теперь, когда можно оглянуться назад, мне стало понятно, что мирские знания не уничтожают заблуждений, а лишь увеличивают их. Ясность и разумение приходят только в благодатном постижении Бога. Воображение - это дурная привычка ума рыться на свалке помышлений. Ум, оскверненный воображением, подобен пучине, заглатывающей жизнь человека. Всякое мирское творчество - это попытка познать мир и человека нечистым воображением греховного ума, заводящего душу в тупики отчаяния. Несомненно, увлечением художественной литературой и классической музыкой приходится переболеть нравственно. Это направление человеческой деятельности развивает подростковый ум, но, развив, начинает его убивать, замыкая все его устремления на слепом лжеверии в абсолютную ценность провозглашенных ею идей. С другой стороны, не прикоснувшись хотя бы слегка к лучшим человеческим достижениям в литературе и музыке, человек не обязательно останется простецом, храня уникальное состояние простого детского разума. Редки такие простецы, особенно во времена всеобщего бездуховного образования. Большей частью неразвитый ум заменяет свою неразвитость хитростью и изворотливостью. Всякая испорченная псевдознанием душа, поставившая эталоном собственные литературные или музыкальные критерии, становится нетерпимой к тем, кто имеет иное представление об этих предметах. Ограждение помогает вырасти молодому деревцу, но убивает взрослое дерево, впиваясь в его тело своими железными объятиями. Раздумья, рожденные вымыслами, не имеют конца. Желания, спровоцированные художественным творчеством, не имеют предела. Все они укрепляют эгоизм, пожирающий человеческое существо, не замечающее спасительной простоты истины - Христа. Такая эгоистическая цивилизация без Христа становится цивилизацией негодяев, так как эгоистическое существование целиком замешано на гордости. |
| Что такое правильная духовная жизнь? Лекция профессора Алексея Осипова (+видео) 21 апреля, 2016. Профессор Алексей Ильич Осипов «Столько лет в храме – но какой был, такой и остался». А как стать другим? В Троице-Сергиевой Лавре состоялась очередная лекция профессора богословия Алексея Ильича Осипова. Тема лекции – «Вопросы духовной жизни». Предлагаем вашему вниманию полный текст и видеозапись лекции. Лекция профессора Алексея Осипова: что такое правильная духовная жизнь? В этой статье Вы найдёте видеозапись лекции и её текстовый вариант. Лекция профессора Алексея Осипова Почему так важно святоотеческое наследие Видите, какой вопрос поставлен – вопрос о духовной жизни . Если мы хотим об этом говорить, то, наверное, прежде всего стоит вспомнить самое главное: чем принципиально отличается православие от всех других христианских конфессий , то есть исповеданий? Тем, что оно утверждает, что правильным, истинным, верным является только то, в чем мы находим согласие святых отцов. К сожалению, не богословов – история показала, что как только бразды правления даются в руки богословам, начинается такой винегрет, что потом люди не знают, куда деваться. Изумленные народы действительно не знают, что делать – ложиться спать или вставать. Помните? Так вот, в этом специфика православия, и это критерий, по которому мы можем оценивать многочисленные выступления, книги, публикации, которые касаются какой бы то ни было темы церковной, христианской, духовной жизни. Святые отцы . Почему святые? По очень простой причине. Мы верим, и не без оснований, что душа очищенная видит лучше, чем грязная. Так же, как мы говорим: глаза незасоренные. Если глаза плохо видят, мы начинаем протирать их, чтобы увидеть лучше. Душа видит истину по силе жизни. Это замечательные слова святого Исаака Сирина. Душа видит истину (истину, то есть правильное) по силе жизни, а не по силе вспотения мозга. Мозг подчас, бывает, и очень сильно вспотевает, а проку от этого никакого. Я очень прошу обратить на это внимание. Особенно в наше время, когда со всех сторон мы слышим и проповеди, и публикации, и выступления, и чего только не слышим. Критерий у нас есть для тех, кто интересуется православием. И критерий этот истинный потому, что душа видит истину по силе жизни, а не по какой-либо причине. Даже огромная эрудиция еще ничего не значит сама по себе. Потому что тут, как в музыке, всё зависит от ключа, который будет поставлен перед нотами, и музыка будет соответствующей. И как она еще меняется, в зависимости от ключа, так и здесь тоже. |
| I. Директора и регенты Степан Васильевич Смоленский Степан Васильевич Смоленский – одна из наиболее значительных фигур в истории русской музыкальной культуры последней трети XIX – начала XX века. Заслуги Смоленского как ученого-медиевиста и педагога всегда признавались и высоко оценивались, однако, поскольку долгое время в тени находилась центральная сфера его интересов – духовно-музыкальная – и основные документы его архива – многотомные «Дневники», масштабные «Воспоминания», а также огромная переписка до наших дней остаются (за редкими и небольшими исключениями) неопубликованными, не осознаны истинный масштаб личности Смоленского и те основополагающие идеи, из которых вырастала его неутомимая повседневная деятельность на разных поприщах. Главное место занимает здесь комплекс мыслей, которые можно объединить выражением «русская идея» (или, пользуясь словом Смоленского, – «исповедание»). В определенном смысле фигура Смоленского вполне сопоставима с фигурой другого пророка русской идеи в музыке – Владимира Васильевича Стасова, и недаром они, встретившись, очень хорошо поняли друг друга. Как и Стасов, Смоленский был европейски образованным человеком и обладал многогранным жизненным опытом. Но в отличие от Стасова, занимавшегося прежде всего «светским» искусством (хотя отнюдь не проходившего мимо вопросов искусства церковного и являвшегося одним из первопроходцев в данной области), для Смоленского центр интересов составляло его любимое духовно-певческое творчество, которое рассматривалось им как «однокоренное» с народной песнью и как чистое и глубокое выражение духовной жизни народа. В свободном и самобытном развитии этой жизни, не стесненном никакими официозными предписаниями, Смоленский видел основу будущего роста культуры. Такая позиция ясно выражена, например, в следующем фрагменте «Воспоминаний», где речь идет о московских любителях церковного пения из простонародья – завсегдатаях Успенского собора: «В рассуждениях этих простых, но полных веры и силы людей я слышал не один раз очень могучие и не преувеличенные ноты, те самые, которые были слышны в пульсах движений именно народных, когда это движение вызывалось бессилием бывшей администрации и побеждало губившую было беду. Именно эта сила, скрытая, огромная, не подозреваемая многими, вполне здоровая и независимая, снисходительно смотрящая на всю гниль и ложь нашей администрации, нашей культуры, – именно эта сила... поразила мой ум. Тихие пульсы этой силы бьются у нас перед глазами. Затрудняясь определить словами и даже приблизительно назвать эту силу, столь оживляющую и бодрящую народные способности, вырабатывающую в нем выносливость и долготерпение, могу ли я отрицать в ней то, что отрезвляет народ и спасает его в годины бедствий?» |
| Л.Карфикова «О надписании псалмов» Следующим из ранних сочинений 328 Григория считается трактат О надписании Псалмов (Ες τς πιγραφς τν Ψαλμν). Речь идет не о каком-либо полном комментарии Псалтири, скорее здесь представлены общие размышления о структуре и смысле ветхозаветной Книги Псалмов. Для начала Григорий дает обзор отдельных частей Псалтири ( Пс. 1–41; 42–72; 73–89; 90–106; 107–150 [нумерация согласно еврейскому тексту]) 329 , затем разбирает надписания отдельных Псалмов, либо в их «историческом» смысле (напр. соотношение Псалма с определенным эпизодом жизни царя Давида 330 ), либо – преимущественно – в аллегорическом значении (к излюбленным образам Григория принадлежит восьмиструнный инструмент, числом своих струн символизирующий начало будущего века 331 ). Некоторые исследователи считают это сочинение незавершенным 332 . Малая теология музыки Прежде чем взяться за толкование, Григорий размышляет над тем, почему царь Давид преподносит свою «философию» (φιλοσοφαν 333 ) в музыкальной форме Псалмов. Поскольку музыка, сравнительно с изобразительным искусством, больше связана с эмоциональным восприятием, нежели с материей, у отцов Церкви она не всегда удостаивалась высокой оценки. Вспомним хотя бы стыдливое признание Августина, что он наслаждается пением Псалмов, – а не только духовным содержанием слов 334 ! Сказанное не выражает какую-либо субъективную позицию этого весьма своеобразного мыслителя, бывшего манихея (и, между прочим, автора систематического, в пифагорейском духе, трактата О музыке 335 ). Для других отцов Церкви музыка также имела какой-то подозрительный привкус если не откровенно языческих культов 336 , то, по крайней мере, изнеженности и беспутства 337 . Ветхозаветное употребление музыки – так же, как принесение кровавых жертв, – отцы считали чем-то уже превзойденным духовным законом Евангелия, и старались истолковывать упоминания о нем аллегорически 338 (отсюда и особая трактовка Григорием «восьмиструнного инструмента», и другие примеры, с которыми мы еще встретимся). |
| Скачать epub pdf Неделя 13-я по Пятидесятнице Ветхий Завет есть прообраз Нового, и то, что написано в Ветхом Завете об Израиле, имеет отношение ко всем народам, ко всему человечеству и к каждой душе в отдельности. Поэтому Господь, сказав притчу о злых виноградарях – о Своем возлюбленном народе, от которого был отнят виноград и отдан другим делателям, язычникам, – сказал ее и о каждом человеке в отдельности. Эта притча обращается к каждому из нас. «Человек домовит» – это Сам Господь, Который «насадил виноградник» – вселенную, создал мир видимый и невидимый и нас создал из двух веществ, видимого и невидимого. И каждому из нас дал в Своем винограднике потрудиться. Мы пришли на эту землю беспомощные и голые, не было у нас ни одежды, ни силы, ни знаний – ничего. Все то, что мы имеем, мы приобрели здесь, живя на земле, по милости Божией. Это все дары Божии. Господь нас сохранил, и мы достигли той меры телесного и духовного возраста, которую имеем в данный момент. Для чего Господь нам дал эту землю? Для чего нам дал разум? Для чего нам дал волю? Чтобы мы трудились и прославляли Бога своей жизнью. Господь хочет, чтобы наша жизнь принесла плоды. Цель труда, который каждый человек должен предпринять, – это плоды. Но у людей разное представление о том, какими они должны быть. В основном, к сожалению, так как мы живем уже в двадцатом веке, для большинства плоды заключаются в том, чтобы преуспеть в жизни. И каждый понимает это преуспеяние в меру своего духовного развития. Один считает, что нужно побольше денег заработать, а когда заработает, часто и не знает, что с ними делать: то купит, се купит, а что-то и не больно радует. Другой занимается творчеством, третий политикой. А некоторые свою жизнь детям или внукам отдают, в надежде, что хотя бы в них будет реализована эта жажда преуспеяния. Думают: ну ладно, из меня ничего не вышло, так уж для детей постараюсь: и английскому их обучить, и французскому, и музыке, и по возможности изящным искусствам, ну а если с наукой будет дело хорошо обстоять, то и какой-нибудь институт неплохо бы кончить. |
| 172. Новая порция яда отрицания Давно это было: лет двадцать назад. Ехал я из Петербурга по железной дороге; спутником моим оказался известный, теперь уже покойный, художник М. Какая-то грусть, разочарованность, почти безнадежность отражались на его усталом лице. Мы разговорились. Я, между прочим, заметил, что художники по самой профессии своей близки к духовному, идейному миру, и эта близость сама по себе может доставлять мир душе и нравственное удовлетворение. Мой собеседник как-то тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой. Из беседы с ним для меня стало ясно, что его душа отравлена современными лженаучными бреднями, сердце опустошено, что он переживает духовное сиротство, одиночество, пустоту. Жаль было видеть человека, духовные потребности которого не заглохли благодаря художественному таланту, но и не находили себе удовлетворения. Бережно касаясь больной души, я пытался указать ему путь к Богопознанию, но он как-то безнадежно махнул рукой, сказав: “Поздно!” И – замолчал. Этот случай пришел мне на память, когда на днях я прочитал “научное письмо” почтенного Эльпе в “Новом Времени”, под заглавием: “Сорок лет в поисках за истиной”. Всему ученому миру известный наш соотечественник, профессор И. И. Мечников издал сборник своих статей, “соединенных одной общей мыслью и направленных к установлению рационального миропонимания, к выработке и уяснению основ общего воззрения на человеческую жизнь”. Так определяет смысл этого сборника сам автор. Видно, борьба света со тьмою не кончится в мире сем грешном дотоле, пока не придет Свет неприступный, чтобы окончательно сразить князя тьмы и низвергнуть его в вечную тьму кромешную. Видно, сынам света, чадам Церкви придется до скончания века бороться с той ложью, которая силится затмить учение Христово и закрыть чистую истину Божественного Откровения туманом всяческих мудрований якобы научного, да еще – положительного знания. Что такое “рациональное миропонимание?” Это попытка слепорожденного написать сочинение о художественной картине Рафаэля, попытка глухого от рождения сочинить трактат о музыке и пении. |
| Алексей Кондрашов Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога Скачать epub pdf < > Предисловие. Обзор, комментарии и благодарности Данная книга – подробное повествование пережитых автором событий, связанных единым именем – Л. Рон Хаббард. Речь пойдет, конечно, не о нем самом, а о разработанной им технологии духовного исцеления – Дианетике и, даже в большей степени, венце ее дальнейшего развития, новой американской религии – Саентологии. Это рассказ о первой встрече, увлечении, последовавшем сотрудничестве и, наконец, развенчании былых ожиданий в свете реального положения вещей, которое автор имел возможность наблюдать, по меньшей мере, на протяжении четырех лет. Последняя глава, в основном, посвящена «нерелигиозной» деятельности Церкви (Гражданская Комиссия по правам человека, Благотворительный фонд «Дорога к счастью» и пр.) в которой он также принимал активное участие… Знаете, у меня появляется какое-то совсем дурацкое ощущение, когда упоминаю себя в третьем лице, поэтому давайте знакомиться. Меня зовут Алексей Кондрашов. Четверть века назад я родился в городе на Неве – Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге), где и живу по сей день. Периодически меня охватывает непродолжительная страсть к музыке, еще желание открыть свое дело, ну, и… По любому, так уже лучше. Сразу раскрою мотивы, двигавшие мною в процессе работы над представленными мемуарами (во всяком случае, в процессе самого длительного и трудного – редакторского этапа). Отчасти, и отнюдь не в последнюю очередь, я хотел посвятить их людям, переживающим агонию религиозно-мировоззренческой ломки. За свою юность мне довелось испытать ее дважды: в шестнадцать, когда в тяжелейшей депрессии я порвал связь с «Истинными родителями» (Церковью Объединения Муна), и относительно недавно – после культа Хаббарда. По правде сказать, разочарование последним прошло для меня уже несколько легче. Однако, живое представление о том, как человеку впервые вдруг приходится сторониться вчерашних друзей, как самые ценные знания, стремления и мысли превращаются в ненужный хлам, а рядом не оказывается ни единой родственной души, невольно вызвало во мне сочувствие жертвам саентологической машины, лишенным моего иммунитета, а за ним возникло и желание помочь. Пусть самую малость. Таким образом, работа над этой книгой, в значительной мере, стала данью моему внутреннему долгу. В то же время, тут был и сугубо личный интерес. В итоге нескольких золотых лет служения «самой передовой мудрости человечества», я обнаружил себя по-прежнему сидящим на шее у родителей, без образования и ценных трудовых навыков, с необходимостью убеждать работодателей в окончательном прекращении контактов с саентологической сектой или попросту врать о своем прошлом. Тогда я рассудил, что публикация книги будет весьма практичным решением: она послужит хорошим доказательством разрыва с официальным хаббардизмом, а также окажется полезным ресурсом для дальнейшего налаживания трудовой, социальной и частной жизни. |
| В 1-й трети ХХ в. зап. ученые подвергли пересмотру и периодизацию, и само понятие Н. ш., установив, что новые тенденции в муз. искусстве 1-й пол. XV в. имеют северофранц. происхождение. «Принципиальной художественной заслугой этой эпохи (как в музыке у Дюфаи, так и в живописи у Яна ван Эйка) является, по мнению Бесселера, осуществление перехода от «готики» к собственно «нидерландской эпохе», начинающейся с поколения Й. Окегема. Этот переход, произошедший в искусстве того времени, связывается им с возвышением… Бургундского герцогства» ( Лопатин. 2010. С. 29-30). В свою очередь мастера «бургундской школы» испытали влияние англ. композитора Дж. Данстейбла. По мнению П. Ланга, предложившего в 1939 г. термин «франко-фламандская школа», «французы, нидерландцы и итальянцы, также испанцы и поляки вносили свой вклад в универсальную европейскую музыкальную культуру, которая фактически не имела географических разделений» (Там же). Тем не менее наименование «нидерландская школа» имеет право на существование, если принять во внимание, что ее представители были выходцами из Исторических Нидерландов, и если считать, что оно не указывает на географические рамки, поскольку нидерланд. композиторы работали практически по всей Европе. В последнее время принято выделять 5 поколений композиторов Н. ш. К 1-му поколению относят Г. Дюфаи (ок. 1397-1474) и Жиля Беншуа (ок. 1400-1460). Дюфаи работал в Камбре, Римини, Болонье, Риме, во Флоренции, в Савойе; Беншуа - в Монсе, Лилле, Суаньи. Ко 2-му поколению относится Й. Окегем (ок. 1410, близ Монса - 1497, Тур), который работал в Антверпене и Мулене (Франция), Париже и Туре. Композиторы 3-го поколения - Жоскен Депре (ок. 1450-1521) и Я. Обрехт (1457/58, Гент - 1504/05, Феррара); 1-й работал в Экс-ан-Провансе, Милане и Риме, Ферраре и Конде-сюр-л " Эско, 2-й - в Утрехте, Камбре, Брюгге, Антверпене. А. Вилларт (ок. 1490-1562), главная фигура 4-го поколения, работал в Ферраре и Венеции, где стал основателем т. н. венецианской школы . Самый известный представитель 5-го поколения, О. ди Лассо (1532-1594), жил в разных городах Италии, а также в Монсе, Антверпене и Мюнхене. Кроме упомянутых к Н. ш. относятся А. Бюнуа, Л. Компер, А. Агрикола, Х. Изак, П. де ла Рю, А. Брюмель, Н. Гомберт, Я. Аркадельт, Я. Клеменс, Ч. де Роре, Ф. де Монте и др. Многие из названных композиторов были певчими, регентами в капеллах крупных церквей, вплоть до папской, также в аристократических капеллах; некоторые имели духовный сан. |
| В.В. Зверева (Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ 01–01–0038а) Беда Достопочтенный (672/3–735) – один из крупнейших ученых и богословов, учителей средневековой Европы, англо-саксонский святой, канонизированный римской церковью в 1899 г. Многочисленные сочинения Беды, посвященные практически всем областям христианского знания (комментарии на книги Святого писания, труды по истории, хронологии, грамматике, основам стихосложения, музыке, работы, в которых описывались Божественные творения и «природа вещей» были широко известны в христианском мире со времени их создания вплоть до новейшего времени 1 . Творчество Беды дает представление о том феномене, который исследователи называют «золотым веком» высокой христианской культуры англо-саксов (вторая половина VII – первая треть VIII в.). Об этом явлении в историографии написано немало; на протяжении столетия в работах то и дело высказывается удивление по поводу того, что неожиданный расцвет христианской культуры был возможен на «варварском севере» вдали от «цивилизации Средиземноморья» 2 . Период, когда к северу от Альп изучалось Писание, комментировались труды Отцов церкви, преподавались латинский и греческий языки, собирались богатые библиотеки, был сравнительно кратковременным. Его начало связано с обращением в христианскую веру англо-саксонских королей и их народов, со становлением церкви. В ней соединились традиции ирландского и римского христианства; но, несмотря на близость к Ирландии, англо-саксы приняли учение из уст миссионеров из Рима. Тесная связь с папским престолом, с церковью в Италии и Галлии, постепенное включение христиан Британии в общее духовное пространство с центром в Риме определило для современных исследователей облик англо-саксонской культуры в VII-VIII вв. В британских землях возникли крупные монастыри в Кентербери, Линдисфарне, Веармуте-Ярроу, Уитби, Мелрозе, Хексхейме и Рипоне, а при них – школы и библиотеки; в изучаемое время были составлены первые богословские труды, агиографические и исторические сочинения. В церкви англо-саксов сформировалась плеяда высокообразованных монахов, аббатов и епископов, писателей и ученых, христианских мыслителей и учителей, таких как Уильфрид Йоркский, Бенедикт Бископ, Альдхельм, Кеолфрид, святой Кутберт, Акка, Эгберт и многие другие. Пожалуй, самым выдающимся и, без сомнения, наиболее известным из деятелей христианской англо-саксонской культуры был Беда Достопочтенный . |
| В какую бы эпоху история ни изображала судьбу и состав богослужения, она везде подмечает три главные стихии, которые составляли и составляют доселе его содержание: оно никогда не обходилось без молитвы, выражением которой служило слово и пение, без проповеди или поучения и, наконец, без обряда или богослужебного действия, в тесном смысле этого слова. Эти три составные стихии культа соответствуют лирическому, дидактическому и драматическому элементам в области поэзии и находят себе соответственное выражение в пении, словесной речи и действии, как лирика, дидактика и драма. Относительное положение этих элементов в составе культа, или частей обряда, не всегда было одинаково: в одно время преобладала одна сторона, в другое–другая и, вообще говоря, количественно оне никогда не уравновешивались. Но, несмотря на это, все оне составляли необходимое содержание богослужения, своего рода conditio sine qua non его существования. Вследствие особенно близкого отношения к молитвенному состоянию человека, как проводник и выразитель его субъективной жизни, часть лирическая во все времена глубоко входила в область богослужения и в практике перво-христианской церкви составляла наиболее выдающуюся сторону. Следующее за нею место занимала проповедь, выражаясь по-теперешнему, или διδαχ (учение), μιλα (собеседование) и κατχησις, по терминологии древней церкви; но религиозно-назидательный элемент не был тогда введен в тесные рамки проповеднического слова и не занимал строго-определенного положения в составе службы. „Когда вы сходитесь», говорит апост. Павел о молитвенных собраниях Коринфских христиан: „пусть каждый из вас имеет псалом (т. е. духовную песнь) и учение (т. е. назидательное слово), с которым может обратиться к собранию» (ψαλμν χει, διδαχν χει). Преобладание этих двух стихий в составе древне-христианского богослужения дало ему ту характеристическую особенность, которая выражается в господстве слова над действием и внутреннего духовного начала над внешним обрядовым. Вследствие этого обрядовая часть, под которою мы разумеем символические действия культа, за исключением простейших, каковы разного рода молитвенные знаки: коленопреклонение, руковозложение (благословение), акт причащения,–эта часть занимала в нем второстепенное место и вначале имела значение внешней обстановки молитвы. Уже из этой-то первоначальной основы развилась она до степени позднейшего обряда с широкою символикой; например: необходимость средств освещения приводит к теперешнему употреблению лампад и свечей, вынос евангелия преобразуется в малый вход, перенесение даров на престол–в великий.–Проследим теперь судьбу и историческое значение каждого из этих трех основных элементов богослужения. Начнем с лирического. Глава I. Песнопение в перво-христианской церкви |
|
|
