| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КАЗАНСКИЙ В ЧЕСТЬ КАЗАНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ СОБОР В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ кафедральный собор С.-Петербургской епархии, памятник архитектуры рус. классицизма. Церковь Рождества Пресвятой Богородицы Духовенство приветствует имп. Екатерину II на ступенях Казанского собора в день ее воцарения 28 июня 1762 г. Акварель. Кон. XVIII — 1-й трети XIX в. с оригинала И. К. Кестнера 1760 г. (ГЭ) Духовенство приветствует имп. Екатерину II на ступенях Казанского собора в день ее воцарения 28 июня 1762 г. Акварель. Кон. XVIII — 1-й трети XIX в. с оригинала И. К. Кестнера 1760 г. (ГЭ) - предшественница К. с. В 1733-1737 гг. на участке буд. собора по распоряжению имп. Анны Иоанновны была сооружена ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы (архитекторы И. Я. Бланк и предположительно М. Г. Земцов ). Храм стал первым на Невском проспекте и ознаменовал перемещение центра города в Адмиралтейскую часть. Архитектура этой барочной церкви напоминала Петропавловский собор: 3-нефная, зального типа, завершалась деревянным куполом со световым фонарем на 8-гранном барабане, расположенном ближе к алтарной части. Над притвором возвышалась деревянная колокольня, увенчанная шпилем. Стены украшали пилястры дорического ордера. 12 июня 1737 г. произошло торжественное перенесение с Петербургской стороны в новую церковь Казанской иконы Божией Матери (по ней храм впосл. часто именовали Казанским). На следующий день церковь была освящена. Торжества проходили при участии имп. Анны Иоанновны, сохранилась подаренная ею ко дню освящения дарохранительница на главный престол (с 1922 в ГЭ). Боковые приделы были освящены во имя ап. Иоанна Богослова и преподобных Антония и Феодосия Печерских. Храм стал центром духовной жизни новой столицы. 21 авг. 1737 г. здесь в присутствии имп. Анны Иоанновны и вел. кнж. Елизаветы Петровны состоялся благодарственный молебен по случаю взятия Очакова и побед в Крыму над тур. армией. 3 июля 1739 г. |
| Шмидт. Говорят, на той неделе почтальон чуть не сломал ногу. Поскользнулся на лестнице. Дёбель. Пора бы и за пончики. Неопознанный голос. Угу. Мюллер. Кликни-ка эту корову. (Осведомитель затребован и вносит поднос с пончиками.) Браун. Осторожно. Не обожгись. Шмидт. А вот этот начисто сгорел. Дёбель. Как дерево. Кестнер. Лучше ее выгнать, пока не наделала дел. Браун. Ей заплачено за неделю вперед. Подождем. Мюллер. Днем было четырнадцать градусов. Дёбель. Городские часы спешат. Шмидт. А помните собаку бургомистра, ту, что с черными пятнами на спине? Неопознанный голос. Угу. Кестнер. А что? Шмидт. Забыл, что хотел сказать. Мюллер. Когда я был мальчишкой, пироги со сливами были такие, каких теперь не сыщешь. Дёбель. Это было летом восемьдесят седьмого. Неопознанный голос. Что было? Мюллер. В тот год, когда умер бургомистр Кальнитц. Шмидт. Так это в восемьдесят восьмом. Мюллер. А сильные стояли тогда морозы. Дёбель. Не сильнее, чем в восемьдесят шестом. Браун. Жуткий год был для вина». И так далее, на двенадцати страницах. — Что все это значит? — спросил суперинтендант. — Если б нам было известно это, нам было бы известно все. — Выглядит вполне безобидно. — Почему же они встречаются скрытно? Тут полицейский произнес «угу», совсем как неопознанный голос. — Мне представляется, — сказал Пюклер, — что шифр удастся раскрыть. Посмотрите на эти даты. Их надо бы проверить. — Помнится, в восемьдесят шестом бросили бомбу, — неуверенно сказал суперинтендант. — И при взрыве погибла серая кобыла великого герцога. — «Жуткий был год для вина», — сказал Пюклер. — Ошибаетесь, голубчики. Вина не будет. Не будет благородной крови. — Преступники не рассчитали время, — вспомнил суперинтендант. — «Городские часы спешат», — процитировал Пюклер. — Все равно мне что-то не верится. — Это же шифр. Для расшифровки потребуется добавочный материал. Суперинтендант неохотно согласился продолжать сбор информации, но что-то надо было делать с пончиками. — Мне нужна помощница, чтобы готовить пончики, — сказал Пюклер, — тогда я смогу осуществлять подслушивание непрерывно. У них не будет возражений, если плата останется прежней. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЛЕССИНГ [Нем. Lessing] Готхольд Эфраим (22.01.1729, Каменц, Саксония - 15.02.1781, Брауншвейг), нем. писатель, поэт, драматург, философ и теоретик искусства, один из ведущих представителей нем. Просвещения . Жизнь Г. Э. Лессинг Портрет. 1771 г. Худож. Антон Графф (б-ка Лейпцигского ун-та) Г. Э. Лессинг Портрет. 1771 г. Худож. Антон Графф (б-ка Лейпцигского ун-та) Род. в многодетной семье протестант. пастора Иоганна Готфрида Лессинга и его жены Юстины Саломеи (урожд. Феллер). После посещения городской школы Каменца обучался в 1741-1746 гг. в элитной школе-интернате Санкт-Афра в Майсене. В 1746 г. поступил в Лейпцигский ун-т, где изучал теологию, а с 1748 г.- также и медицину. Наиболее сильное влияние в период студенчества на Л. оказали филолог И. А. Эрнести, историк И. Ф. Крист и математик А. Г. Кестнер. Благодаря знакомству с К. Милиусом и К. Ф. Вайсе Л. сблизился с членами труппы лейпцигского театра Ф. К. Нойбер. В 1747-1748 гг. он опубликовал при поддержке Милиуса свои первые поэтические опыты и комедию «Дамон, или Истинная дружба» (Damon oder die wahre Freundschaft), а в 1748 г. получил известность как драматург благодаря успешной премьере поставленной театром Нойбер комедии «Юный ученый» (Der junge Gelehrte). Увлекшись искусством, Л. предпочел академической или пастырской деятельности образ жизни свободного литератора и в 1748 г. переехал в Берлин, где жил до 1755 г. с перерывом на краткое пребывание в Виттенберге с целью защиты написанной в 1751-1752 гг. диссертации об испанском писателе и враче XVII в. Х. Уарте. Вращаясь в берлинских околотеатральных и богемных кругах, Л. зарабатывал на жизнь литературным трудом в периодических изданиях - «Берлинской привилегированной газете» под ред. Милиуса (сначала как рецензент и переводчик, а с 1751 как редактор ежемесячного беллетристического приложения «Новейшее из царства остроумия») и «Критических сообщениях из царства учености» под ред. |
| Но над возобновлением (не реставрацией, не подновлением), очищением этого образа в сознании русского народа, а предварительно в собственном сознании надо потрудиться. Здесь программкой или платформочкой не отделаешься. Сделать это должны те, кто называет себя монархистами, – мы, монархическая эмиграция! В этом наша задача и оправдание нашего бытия. Начать это очищение надо с самих себя, ибо монархисты… тоже разные бывают. [Алексей Алымов] «Наша страна», Буэнос-Айрес, 13 мая 1950 г., с. 6. Путь ложных солнц «Мы живем в таком политическом климате, в котором слова утрачивают свою ценность и свой смысл. Мы живем в условиях словесной инфляции, которая создала черную биржу слов», – сказал на Берлинском конгрессе «борьбы за свободу культуры» один из самых смелых, самых честных и самых свободных внутренне людей современности – Артур Кестлер. На английском языке это утверждение было ново, но на русском оно было уже много раз повторено И. Л. Солоневичем и рядом других журналистов, главным образом, «новых», смогших раскрепостить себя от трагического для мировой интеллигенции «гипноза левизны». Почти буквально совпали даже такие детали, как «духовное родство между прогрессивными либералами и поклонниками тирании и ужаса на основе общей левизны» в речи А. Кестлера, «левая вертячка» И. Солоневича, «общие боги» Б. Башилова и «единая alma mater» в моих статьях. Совпадают и сами политические термины, подвергнутые А. Кестнером глубокому, смелому и объективно-свободному анализу. Эти слова: «право и лево», «социализм», «свобода», «демократия»… бедные, утратившие в наши дни свой смысл слова, пустые орехи с полинявшей, стертой с них позолотой. Даже не погремушки, т. к. в них нечему уже греметь. Но А. Кестлер все же не совсем прав. Подобные слова, принявшие в себя множество, порой противоречивых, значений, теряют каждое из них в отдельности и все вместе, но, взамен их, приобретают одно новое. Это новое их значение – бессмыслица. Начнем с политической семантики «права и лева», А. Кестлер называет эти термины «вредным анахронизмом, порожденным парламентами XIX века». Неоспоримо, что коммунисты занимали и занимают в представительных органах мира крайний, «левый» фланг. Неоспоримо и то, что, действуя беспрерывно в «левом» направлении, те же «левейшие среди левых» марксисты построили в Европе и Азии беспримерную по целостности и стройности систему реакционного полицейского государства, об осуществлении каковой не смели и мечтать «правейшие из правых» идеологи XIX b. типа Аракчеева и Меттерниха. |
| P. 201–213. 253 Этот спаситель императора, который, согласно Феофану (р. 346.9 sq.), поменялся с императором облачением и тем самым помог ему бежать, а сам пал в схватке с арабами, был одним из двух сыновей некоего Вукинатора (buccinator – трубач; ср.: Кулаковский . История. Т. 3. С. 207, прим. 1), чьи авантюрные приключения Феофан описывал ранее (р. 345.10 sq.). Как кажется, Феофан вплетает здесь в свое повествование элементы народного героического эпоса. 255 Theophanes . P. 347.6: πεστρτευσεν βασιλες κατ Σκλαυινας κα χμαλτευσε πολλος κα πταξεν. Нет повода подвергать сомнению правильность датировки Феофана и переносить этот поход либо на более ранее (как Cmahojebu. Buзahmuja и Срби. Т. И. С. 40–41,215–216), либо на более позднее время (как Kaestner . De imperio Constantini III. P. 7). С одной стороны, ясно, что этот поход мог состояться только после начала смуты в халифате, и отсюда следует неприемлемость предложенной Станоевичем, вслед за рассуждениями Панченко, датировки свинцовой буллы из Вифинии (см. ниже с. 184, прим. 1) 649 г. С другой стороны, не обязательно предполагать вслед за Кестнером, что поход начался после формального заключения мира с Муавией (осенью 659 г.), поскольку уже начало арабской смуты принесло с собой разрядку ситуации на восточной границе. Впрочем, Илия Нисибинский (CSCO. Scr. Syri. VII. P. 64) этот поход датирует 39 годом хиджры (29 мая 659 – 16 мая 660); но и он помещает его, как и Феофан, перед заключением мира с арабами, который он ошибочно упоминает под 42 г. хиджры (с 26 апреля 662 г.). 257 Caspar E. Die Lateransynode von 649//Zeitschrift für Kirchengeschichte 51 (1932). S. 75–137. 262 Ср.: Hartmann . Geschichte Italiens im Mittelalter. Bd. II/l. 1900. S. 248 ff.; Brooks в: CMH. Vol. II. 1911. P. 394 ff.; Кулаковский . История. Т. 3. С. 221 сл. 264 То, что часто приводимое в современной литературе сообщение Феофана (р. 352) о том, что Константин IV после смерти своего отца отправился с войсками на Сицилию, является ошибочным, показал уже Брукс ( Brooks E.W. |
| 179. Авгуры – древнейшая коллегия жрецов в Древнем Риме, ауспик – гадатель, осуществлявший гадание по ауспициям (по полету и крикам птиц). 180. Вольфовская школа – имеется в виду философское направление, следовавшее догматическому учению Христиана Вольфа (1679–1754), которое господствовало в Германии во второй половине XVIII века. 181. Териак – устаревшее уже во времена Канта содержащее опиум лечебное средство от всех болезней. 183. Кестнер (Kastner) Абрахам Готхельф (1719–1800) – профессор математики в Геттингене, поэт. Стихотворение Кестнера называется «К вечному миру». 184. Постулатом является данный a priori практический императив, не способный к объяснению своей возможности (в том числе и к доказательству). Постулируют, следовательно, не вещи, либо вообще существование какого-либо предмета, но максиму (правило) поведения субъекта. Если долг содействует достижению определенной цели (высшему благу), то я должен по справедливости признать, что условия, при которых только и возможно достижение этого долга, имеются в наличии, хотя они и сверхчувственны, и мы не в состоянии (в теоретическом понимании) достичь знания о них. 185. Речь идет о заголовке статьи Шлоссера «Послание молодому человеку, который хотел изучать критическую философию». 186. Цитата из указанной статьи Шлоссера, с. 2. 187. Там же, с. 6. 188. Там же, с. 24. 189. Ср.: Иоанн, 68, 44: «Ваш отец диавол… Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». 190. Из которых каждый имеет своего декана как управляющего факультетом. Это звание, заимствованное из астрологии и обозначавшее первоначально одного из трех астральных духов, стоящих перед зодиакальным знаком каждый из которых составляет сначала было спущено с небес в военные лагеря (ab astris ad castra. vid. Salmasius. De annis climacteriis, р. 561) и наконец вошло в университеты, но не связывалось с числом 10 (профессоров). Нельзя осуждать ученых за то, что они, придумавшие почти все почетные звания, которыми ныне украшают свои имена государственные мужи, не забыли также и себя. |
| Предвещание исполнились с удивительной точностью. Относительно чаемых грядущих событий, как политических, так и физических, взяты были меры предосторожности. На общественное русское мнение предсказания эти произвели чрезвычайно сильное впечатление; они приняты были за предведения и чудеса науки; всюду о них заговорили. А этого достаточно было, чтобы они произвели в пытливых умах рвение к приобретению подобных чудесных даров науки, породили в них стремление к отвлеченным астрономическим знаниям 386 . Во 2-й же половине 17 века встречаем немало иностранцев, протестантов, принимавших деятельное, непосредственное участие в развитии русской образованности, а не такое косвенное, загадочное, как Энгельгардт со своими предсказаниями. Доктор медицины и философии Генрих Келлерман, обладавший знанием иностранных и русского языков, переводил и читал перед царем Алексеем Михайловичем, европейские газеты 387 . Искусный врач и плодовитый писатель Самуил Коллинс своим известным сочинением о России много способствовал пробуждению наблюдательной пытливой русской мысли как в высших правительственных сферах, так и в частных образованных кружках. Преемник Коллинса Иоанн Костен, 27 лет занимавшийся наукой и за то заслуживший лучшие отзывы от современных ему и позднейших историков: Кленка, Кестнера, Иохера и Моллера, 10 лет ученой деятельности провел в России (с 1667 до 1677) и, конечно, не без пользы для возрождавшейся в ней науки. Доктор Лаврентий Блюментрост, приехавший в Россию (в 1688 г.) с большим семейством и многочисленной свитой, (караваном на 25 подводах) дал России (в четырех сыновьях и спутниках своих) ряд просвещенных и полезных деятелей. Особенно много потрудился для русского просвещения самый младший Блюментрост, деятельно помогавший Петру I-мy в устройстве физического кабинета, императорской библиотеки и в учреждении академии наук. Посланник герцога саксонского, а потом (с 1684 г.) русский придворный врач и, наконец, один из 8 дворовых дворян – Лаврентий Лингубер – привнес в эту высшую среду новый свет науки и знания 388 . |
| Глава двадцать шестая. Весь Коминтерн Надзирательница не разрешила мне войти вместе со всеми в камеру. – Подождите. И заперев двери за вошедшими женщинами (я даже не успела попрощаться с Нушик), она ведет меня дальше по коридору и указывает на открытую дверь: – Сюда! Камера, точно такая же, как и та, в которой я ночевала, пуста и открыта. Обитательниц увели на оправку. – Вот ваша койка, – показывает надзирательница на одну из раскладушек, недалеко от двери, а значит – и от параши. Но в целом обстановка мне нравится. Сквозь матовый щит просачивается солнце. 35 раскладушек аккуратно застелены. А главное… Не обманывает ли меня зрение? Нет, именно так: на каждой постели – книги. Я дрожу от восторга. Родные мои, неразлучные мои, ведь я не видала вас почти полгода! Шесть месяцев почти я не перелистывала вас, не вдыхала терпкого запаха типографской краски. Беру первую попавшуюся. «Туннель» Келлермана на немецком. Вторую! Томик Стефана Цвейга, и тоже на немецком. А вот Анатоль Франс по-французски, Диккенс – по-английски… Очень быстро убеждаюсь в том, что все находящиеся здесь книги – иностранные. Обращаю внимание на предметы одежды, разбросанные по раскладушкам. На этих тряпках, помятых и затрепанных, тоже какой-то заграничный налет. Неужели я попала в камеру иностранок? Поворот ключа. Двери снова открываются, и в камеру входят 35 женщин. Их стайка гудит сдержанным разноязычным гулом. Они замечают меня и окружают плотным кольцом. Доброжелательные лица. Немецкие, французские и ломаные русские вопросы. Кто я? Когда взяли? Что нового на воле? Отвечаю по-русски. Потом тоже спрашиваю: – А вы кто, товарищи? Вижу, что иностранки, но какого типа – не пойму. Стоящая впереди худенькая блондинка лет 28 протягивает мне руку. – Сделаем знакомств… Грета Кестнер, член КПГ. А это моя… ви загт ман? Другиня? Нихт? Аа… По-друга. Клара. Она бежаль от Гитлера. Долго была гестапо. Клара очень черная. Скорей похожа на итальянку, чем на немку. Она выжидательно смотрит на меня и кивком головы подтверждает слова Греты. |
| С половины XVIII столетия до конца 20 годов нынешнего века вопросом об Ап. Пост. очень мало интересовались в учёном мире. При том значении, какое имеют Ап. Пост. для истории христианской древности, богословы никаким образом не могли проходить их молчанием. В особенности Ап. Пост. должны были интересовать патрологов, церковных историков и археологов. Но, так как они более или менее примыкали к существовавшим уже ранее мнениям об Ап. Пост., то об их воззрениях нет надобности распространяться. Только о двух мнениях необходимо вкратце упомянуть; из них одно есть дальнейшее развитие гипотезы Баснажа, а другое заслуживает внимания по своей нелепости. В Acta martyrum ad Ostia Tiberina sub Claudio gothico (1795 г.) находится диссертация, посвящённая жизни и творениям св. Ипполита Римского (II в.). В ней доказывалось, что первоначальное составление Ап. Постановлений принадлежит Ипполиту. Автор этой диссертации, известный под названием de Magistris, в подтверждение своего мнения ссылался на то, что отрывки из VIII кн. Ап. Пост. встречаются в рукописях под именем Ипполита, что этот св. отец часто упоминается на Востоке, как автор канонов, а у сирийцев встречаются даже Constitutiones apostolorum per Hippolytum. Он полагает – это мнение, впрочем, высказал уже Le Moyne в 1685 г. – что имя Ипполита находится даже в заглавии Ап. Пост. Именно вместо: Διαταγα τν ποστλων δι Κλμεντος το Ρωμαων πισκπου τε κα πολτου καθολικ διδασκαλα следует читать κα ππολτου καθολικ διδασκαλα. Когда, таким образом, установлено такое правильное чтение, остаётся определить, какая доля участия в данном случае принадлежит Клименту и какая Ипполиту. Этот вопрос решается так: св. Климент Римский собрал Διαταγα τν ποστλων, а Ипполит обнародовал их. Ипполит же есть автор καϑολικ διδασκαλα. В состав VIII книги Ап. Постановлений вошли упомянутые Διαταγα и два сочинения Ипполита, именно Περ χαρισμτων ποστολικ παρδοσις, – заглавия которых сохранились на статуе Ипполита, – первые же семь книг составляют καϑολικ διδασκαλα. Ипполит направил своё произведение против монтанистов и Тертуллиана , на что указывает вообще всё содержание Ап. Постановлений. Впрочем, последние не сохранились до нас в первоначальном своём виде. Они были фальсифицированы и именно, как видно из различных местах, Павлом Самосатским, епископом Антиохийским (III в.). – Кестнер, в сочинении: Die Agape oder der geheime Weltbund der Christen, von Clemens in Pom unter Domitians Regierung gestiftet Jena. 1819, представил об Ап. Постановлениях следующее мнение. В первоначальном своём составе они были законодательным кодексом тайного всемирного союза, основанного Климентом Римским . Миссией этого кодекса было доставление победы христианству и ниспровержение римского государственного строя. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 16 голосов: 4.3 из 5) Путь ложных солнц «Мы живем в таком политическом климате, в котором слова утрачивают свою ценность и свой смысл. Мы живем в условиях словесной инфляции, которая создала черную биржу слов», – сказал на Берлинском конгрессе «борьбы за свободу культуры» один из самых смелых, самых честных и самых свободных внутренне людей современности – Артур Кестлер. На английском языке это утверждение было ново, но на русском оно было уже много раз повторено И. Л. Солоневичем и рядом других журналистов, главным образом, «новых», смогших раскрепостить себя от трагического для мировой интеллигенции «гипноза левизны». Почти буквально совпали даже такие детали, как «духовное родство между прогрессивными либералами и поклонниками тирании и ужаса на основе общей левизны» в речи А. Кестлера, «левая вертячка» И. Солоневича, «общие боги» Б. Башилова и «единая alma mater» в моих статьях. Совпадают и сами политические термины, подвергнутые А. Кестнером глубокому, смелому и объективно-свободному анализу. Эти слова: «право и лево», «социализм», «свобода», «демократия»… бедные, утратившие в наши дни свой смысл слова, пустые орехи с полинявшей, стертой с них позолотой. Даже не погремушки, т. к. в них нечему уже греметь. Но А. Кестлер все же не совсем прав. Подобные слова, принявшие в себя множество, порой противоречивых, значений, теряют каждое из них в отдельности и все вместе, но, взамен их, приобретают одно новое. Это новое их значение – бессмыслица. Начнем с политической семантики «права и лева», А. Кестлер называет эти термины «вредным анахронизмом, порожденным парламентами XIX века». Неоспоримо, что коммунисты занимали и занимают в представительных органах мира крайний, «левый» фланг. Неоспоримо и то, что, действуя беспрерывно в «левом» направлении, те же «левейшие среди левых» марксисты построили в Европе и Азии беспримерную по целостности и стройности систему реакционного полицейского государства, об осуществлении каковой не смели и мечтать «правейшие из правых» идеологи XIX b. типа Аракчеева и Меттерниха. |
|
|
