| Для живущих на земле Слово-во-плоти, Единородный Сын (этот термин употреблял и Филон), открыло невидимого Бога. В целом, в евангельской проповеди Логос становился не просто отвлеченным философским принципом, или безличным проявлением в мире некоего божественного начала – но активно проявляющим себя в мире живым личным Богом. В Новом Завете мы не встретим детальной разработки учения о Логосе, которой требует философствующий ум. Новозаветное откровение сообщает столько, сколько вполне достаточно для живого религиозного сознания, требующего живого личного Бога, к которому можно обратиться с искренней мольбой без опасения того, что не будешь услышан. Учение о Логосе у христианских апологетов II века Иустин Философ Первыми христианскими богословами, попытавшимися развить учение о Логосе, были апологеты – церковные писатели II века, защищавшие Христианство перед лицом язычества 134 . Среди прочего, апологеты стремились показать Христианство как истинное философское учение. Поэтому для них были важны те точки соприкосновения, которые были между Христианством и античной философией. В учении о Боге, апологеты отстаивали монотеистическое представление. Об этом едином Боге они говорили языком апофатики. Он неизменяем, невидим, непостижим, необъемлем, неописуем, неизъясним, неименуем. В этом едином Боге-Отце существует Логос, который неотделим от Отца и есть Его ум или идея. О Логосе учил Иустин Философ . В «Диалоге с Трифоном Иудеем» он писал: «Как начало, прежде всех тварей, Бог родил из Себя Самого некоторую разумную силу, которая от Духа Святого именуется также славою Господа, то Сыном, то премудростию, то ангелом, то Богом, то Господом и Словом» (Диалог с Трифоном Иудеем, 61) 135 . Логос родился не так, чтобы разделилось естество Отца, но так, как от одного огня зажигаются другие огни. Говоря о Логосе, Иустин хотел оградить целостность природы Бога Отца, единство Бога. Для Иустина характерны субординатизм (представление о том, что Логос подчинен Богу и ниже Бога по достоинству) и космологизм (представление о том, что Логос рождается в связи с творением мира). |
| 1) Две апологии («Απολογα πφ Χριστιανν προς ντωνινον τον εσφ и »Απολογα πρ Χριστιανν προς την " Ρωμαων σγκλητον) 396 , сохранившиеся только в одной рукописи (Cod. Parisinus 450 an. 1364, и отрывок первой апологии в Cod. Ottobonianus 174 saec. XV). Подлинность их как по внешним, так и по внутренним основаниям устанавливается совершенно твердо и никогда не была серьезно оспариваема. 2) «Диалог с Трифоном иудеем» (Προς Τρφωνα ουδαον διλογος, «Разговор с Трифоном-иудеем» ) 397 – он также признается безусловно подлинным. Ко второму классу относятся следующие произведения, которым усвоено имя Иустина 398 : 1–3) Евсевий в своем сообщении о литературной деятельности Иустина после апологий называет следующие три произведения: а) ««Слово к эллинам» (Λγος προς »λληνας), в котором он пространно говорит о весьма многих вопросах, составляющих предмет исследования как у нас, так и у эллинских философов, и высказывает свое мнение о природе духов (δαιμνων)»; б) «другое произведение к эллинам, под названием: «Обличение " » (τερον προς «Ελληνας σγγραμμα, δ κα πγραψν λγχον); в) «сочинение «О единоначалии Божием» (Пер ι 0εθ μοναρχας), которое он обосновал не только на наших писаниях, но и на эллинских сочинениях» (Euseb., Hist. eccl. IV, 18.3–4). В настоящее время известно также три произведения с такими или подобными заглавиями: а) «Слово к эллинам» (Λγος προς «Ελληνας или Oratio ad gentiles) 399 ; б) «Слово увещания к эллинам» (Λγος παραινετικς προς «Ελληνας, Cohortatio ad gentiles или ad Graecos) 400 ; и в) «О единоначалии Божием» (Περ 0eoü μοναρχας, De monarchia) 401 . Возникает вопрос: эти произведения, текст которых имеется в настоящее время, тождественны ли с теми, о которых говорит Евсевий? А далее, если тождественны, то можно ли признать их действительными произведениями св. Иустина? Из утвердительного ответа на первую половину вопроса не вытекает непременно и последовательно такой же ответ и на вторую половину его: если даже и маловероятно, однако не исключена возможность, что уже Евсевий имел в руках такие произведения, которые не по праву носили имя Иустина. |
| Насколько рассказ Иустина отличен от «Послания Аристея»! По сути дела, единственное, что совпадает в двух рассказах – это упоминание Птолемея как инициатора перевода еврейских писаний. Все остальное расходится. Во-первых, согласно Юстину, Птолемей посылает в Палестину не одно, а два посольства – одно привозит в Египет книги, другое – переводчиков. Во-вторых, посольства посылаются не к иерусалимскому первосвященнику, а к царю Ироду, который жил на два с половиной века позже, чем Птолемей Филадельф. В-третьих, не упоминается число переводчиков (вообще, слова «семьдесят толковников» или просто «семьдесят» не фигурируют в Апологиях Юстина). В-четвертых, при Птолемее переведен не один лишь Закон Моисеев, а все пророческие книги (Закон Моисеев, как видно из писаний Юстина, входит для Юстина в число пророческих книг). Надо думать, во время написания «Апологии» Юстин не был знаком с «Посланием Аристея», но только слышал рассказы о том, что Писание было переведено по инициативе египетского царя Птолемея. В самом большом по объему произведении Иустина – «Диалоге с Трифоном иудеем» — картина уже иная. «Диалог» написан после «Апологии». Принято датировато «Диалог с Трифоном Иудее ок. 160 г., т.е. на пять или более лет позже Апологии). За истекшее время Иустин, видимо, познакомился либо с посланием Аристея, либо с его пересказом. Если в «Апологии» Юстин даже не упоминает число «семьдесят» применительно к переводчикам Писания на греческий язык, то в «Диалоге» он говорит про «перевод семидесяти толковников» шесть раз (68:7, 71:1, 120:4, 124:3, 131:1, 137:3). Как отмечает известный исследователь иудаизма греко-римского периода Мартин Хенгель «такая частотность беспрецедентна в ранней христианской литературе II-III вв.». Дважды Юстин призывает своего собеседника не заменять перевод «Семидесяти» на новые переводы. Как и в «Апологии…» Иустин относит ко временам Птолемея уже всю греческую Библию, это видно из того, что в 68:7 «Семидесяти» атрибуируется перевод Исайи. В дальнейшем, однако, представление о том, что семьдесят старцев перевели не одно лишь Пятикнижие, но и весь Ветхий Завет, прочно укоренится в христианской традиции. Едва ли не единственным исключением является бл. Иероним, которому приходится апеллировать к до-христианским авторитетам: “и Аристей, и Иосиф, и вся школа иудеев признают, что LXX перевели только пять книг Моисея”. |
| Как движение, хилиазм обнаружил себя в Александрийской Церкви в период гонения императоров Декия и Валериана в 50-х годах III века. Об этом также рассказывает Евсевий Кесарийский . В своей «Церковной истории» он сообщает, что Дионисий Александрийский составил две книги «Об обетованиях», направленные против епископа Арсинойского Непота, «который учил, что обетования святым следует толковать скорее на иудейский лад, и утверждал, что на земле наступит для людей некое тысячелетие телесных наслаждений» 159 . Самим Непотом было написано сочинение «Против аллегористов». Дионисий путешествовал в Арсиною, где в течение трех дней дискутировал с преемником Непота, епископом Коракионом, убедив его отказаться от хилиастического учения. В связи с этим спором встал вопрос об авторитете Апокалипсиса. Хилиастические воззрения имели большую устойчивость и этим спором не завершились. Хилиазм Непота имел в основе христианские представления. Но это учение у ряда сторонников хилиазма было связано с различными источниками. Хилиазм Иустина Философа Христианский апологет Иустин Философ также отличался хилиастическим умонастроением. В «Разговоре с Трифоном Иудеем» (80–81) есть такой диалог: «Скажи же, истинно ли вы признаете, что это место Иерусалима будет возобновлено, и надеетесь ли, что народ ваш соберется и будет блаженствовать со Христом, вместе с патриархами, пророками и уверовавшими из нашего рода, равно как и с теми, которые сделались нашими прозелитами прежде пришествия вашего Христа? Или ты прибег к такому признанию для того, чтобы оказаться победителем в этом споре. – Я не так несчастен, Трифон, – отвечал я, – что иное говорить, нежели, что думаю. Я тебе и прежде объяснял, что я и многие другие призывают это, как и вы совершенно уверены, что это будет. Впрочем, как я тебе говорил, есть многие из христиан с чистым и благочестивым настроением, которые не признают этого... я и другие здравомыслящие во всем христиане, знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме, который устроится, украсится и возвеличится, как объявляют то Иезекииль. Исаия и другие пророки» (Диалог с Трифоном иудеем, 80) 160 . |
| Следует отметить, что Александрийская школа заимствовала некоторые свои принципиальные и методические положения у широко известного в древности еврея-философа Филона, жившего в Александрии на грани двух эр (25 г. до Р. Х. – 50 г. по Р. Х.). Последний пытался создать некий синтез еврейских верований и античной философии. Он считал, что Библейское откровение и греческая философия имеют один и тот же источник – Божественный разум-Логос, но что Библия есть просто слово (Логос) Бога, а греческая философия есть человеческое отражение этого Логоса. Живя в иудейской общине среди языческого мира, в Александрии, одном из центров тогдашней античной культуры, и овладев ею, Филон по существу занимался иудейской апологетикой. Заметный след в раннехристианской апологетике оставил и священномученик Киприан, епископ Кафагенский (201-†258). Он в письме Донату дал емкую и литературно превосходную характеристику современного ему языческого общества. Им написаны работы «О сути идолов», «Три книги свидетельства против иудеев»; ему приписывается «Трактат против иудеев» 45 . По дошедшим до нас отрывкам, упоминаниям в древних источниках можно предполагать, что апологетическая литература в первые века была весома и многочисленна 46 . Известен перевод с греческого на латинский записи прений между Язоном, христианином из евреев, и Паписком, александрийским иудеем, об истинах христианской веры. Люди древности и средневековья любили диалоговую форму. Ею в совершенстве владел в ХХ веке священник Валентин Свенцицкий , диалоги которого до сих пор перечитываются. Необходимо отметить, что многие работы древних авторов передергиваются и неправильно переводятся пропагандистами атеизма. Так, из труда «Диалог с Трифоном иудеем» иногда приводятся слова Иустина Философа : «Докажи, что Он – Христос». А наши атеисты пытаются, передернув, донести эти слова как: «Докажи, что был Христос»! Вопрос ставился не так: «А является ли Иисус из Назарета тем самым ожидаемым Мессией, Которого ждали Апостолы, евреи, ждало человечество», то есть в совершенно иной плоскости. |
| В этой уверенности в будущее воздаяние, а также на том основании, что каждому человеку нужно отдать долг смерти, христиане презирают смерть, предпочитая, таким образом, трудный путь добродетели утехам порока (11) и своею мужественною смертью наглядно показывая, что они вовсе не преданы распутству и порокам сей жизни, ибо не заботятся продолжать свою жизнь. Да будет же стыдно поэтому язычникам за то, что они навязывают христианам те пороки, которыми они страдают сами (12). Раскрыв козни демонов и неправду народной молвы о христианах (13), Иустин в заключение просит правителей обнародовать его сочинение, чтобы все освободились от ложного мнения о христианах (14) и узнали христианское учение, тем более, что оно бесконечно выше современной постыдной литературы, которую, однако, всем позволено читать (15). б) ХАРАКТЕРНУЮ ОСОБЕННОСТЬ апологий св. Иустина составляет их в общем непринудительный тон; автор не бичует пороков языческого общества, не нападает резко на эллинскую философию, напротив, он старается проводить аналогию между христианством и всем тем, что было лучшего в язычестве. Этим он желает расположить язычников в пользу христианства. Последующие апологеты становятся в более резкое положение по отношению к язычеству, и творения их принимают строгий обличительный тон (например, у Тертуллиана ), не останавливающийся перед насмешками и оскорблениями. Объясняется это: 1) тем, что Иустин был человеком благородного умственного склада, с философскими наклонностями, помогшими ему и в язычестве найти частицу истины; 2) тем, что Иустин был одним из первых апологетов, писавшим тогда, когда образованное языческое общество ещё не отвернулось окончательно от христианства, а позитивная эллинская философия не выступала в качестве непримиримого врага христианства. З. Диалог с Трифоном а) Состояние текста. – «Диалог с Трифоном иудеем» – самое обширное сочинение Иустина Мученика ; в изданиях оно разделёно на 142 главы. Посвящёно оно было некоему Марку Помпею, как видно из обращения к нему в 141 главе. |
| Кратко: «Разговор с Трифоном-иудеем» Иустина Философа-Мученика — возможно, запись реально произошедшего диспута Иустина с раввином Трифоном. В нем содержатся автобиографические данные об Иустине Философе, в частности рассказ о его духовном поиске и обращении ко Христу. «Октавий» или «Октавиан» — апологетический трактат Марка Минуция Феликса, написанный в форме диалога. Первая попытка такого рода на Западе. «Апологетик» Тертуллиана частично основан на «Октавии» Марка Минуция Феликса Феликса. В сущности, это даже не диалог, а обмен речами. «Октавий» состоит из речи язычника, повторяющего традиционные обвинения в сторону христиан: противоречивость и нелепость христианской веры (Единый Бог, Промысел, воскресение тел, жизнь будущего века и т. д.), новизна (в отличие от язычества как древней веры предков), безнравственность (оргии, детоубийства и т. д. — обычные обвинения в сторону христиан, хрестоматийный пример виктимных признаков по Жирару), угроза римской культуре. Интересно, что «Октавий» опровергает всю критику язычника, кроме обвинения в угрозе римской культуре: религия Рима — изобретение бесов, а величие Рима основано не на помощи богов, а на военной мощи и грабежах. Впрочем, Октавий, как и большинство христиан, отвергает только религиозную и социальную стороны культуры язычников, античная философия привлекается как косвенное доказательство истинности христианской веры. Вообще (как и во всех раннехристианских апологиях) тут есть столь характерное отвращение к религии, как к лжи, глупости, рассаднику суеверий, ведущему к пролитию крови и пр. — провозвестие западного мира. Цитата: «Все, что теперь римляне имеют, чем владеют и пользуются, — все это добыча их дерзости, все храмы их воздвигнуты из награбленного имущества, посредством разрушения городов, ограбления богов и умерщвления священников. Римляне сильны не потому, что религиозны, но потому, что безнаказанно совершили святотатства. Не преступление ли соединило римлян, не неистовая ли жестокость дала им силу? Кто чтит невинность, тот молится Господу; кто уважает правду, тот приносит жертву Богу; кто удерживается от обмана, топ. умилостивляет Бога; кто избавляет ближнего от опасности, тот заколает самую лучшую жертву. Таковы наши жертвы, таковы святилища Богу; у нас тот благочестивее, кто справедливее.» |
| Одними из наиболее известных оппонентов апологетов во II в. были Фронтон – римский грамматик, ритор, наставник императора Марка Аврелия, а также Цельс – римский философ-платоник, автор направленного против христиан сочинения «Истинное слово». И Фронтон, и Цельс рассматривали христианство как учение, полное предрассудков и фанатизма и угрожающее античному миросозерцанию. Греческие апологеты Кодрат и Аристид обращались с апологиями к императору Адриану. В середине II в. был записан «Диспут Ясона с Паписком о Христе», автором которого считают Аристона из Пеллы. Это произведение посвящено антииудейской полемике. Св. Иустин Философ адресовал свою 1ю «Апологию» императорам Антонину Пию и Марку Аврелию, а 2ю – римскому сенату. Основной целью обоих произведений является защита христиан от преследования «за одно лишь имя», а также попытка представить христианство достойным более внимательного и объективного взгляда со стороны просвещенных римских самодержцев. Его же «Диалог с Трифоном иудеем» представляет собой запись диспута Иустина с ученым раввином Трифоном. Свт. Аполлинарий Иерапольский обращался с речью к императору Марку Аврелию, ему же принадлежали и другие апологетические сочинения, среди которых упомянем «К эллинам» и «К иудеям». Ритор Мильтиад написал сочинения против эллинов и против иудеев. Полемике с иудеями был посвящен и трактат Тертуллиана «Против иудеев». Татиан до своего уклонения в ересь написал «Речь к эллинам». Современником Татиана был Афинагор, христианский философ из Афин; ему принадлежит «Прошение о христианах», направленное императорам Коммоду и Марку Аврелию. Были среди апологетов и такие, кто адресовал свои произведения частным лицам, например, св. Феофил Антиохийский – «К Автолику», Тертуллиан – «Книга к Деметриану». Самым значительным произведением раннехристианской греческой апологетики является сочинение теолога, философа, ученого, основателья библейской филологии Оригена – «Против Цельса». Оппонентами св. Евсевия Кесарийского были неоплатоники Порфирий и Иерокл. Как именно апологеты защищали христианскую веру? |
| «Диалог Иустина с Трифоном иудеем» – древнейшая из сохранившихся до нас анти-иудейских апологий; к сожалению и это произведение Иустина сохранилось только в одной рукописи – Cod. Parisinus 450 (1364 г.) и при том, как в настоящее время доказано, с весьма существенным пропуском в средине и, вероятно, в начале. В рукописи пропуск ничем не отмечен; однако уже прежние критики признавали его после 74-й главы, хотя и не считали его особенно большим и важным. Но Th. Zahn (в: Zeitschrift für Kirchengeschichte Bd.VIII (1886), S. 37 ff.) доказал, что здесь опущена значительная часть диалога, обнимавшая в рукописи один или несколько листов. Основания для этого заключаются в следующем. Начало и конец диалога дают наглядное представление о месте, где происходил разговор; кроме того, и в течение пространного богословского рассуждения Иустин не оставляет без внимания обстановки и последовательности в развитии действия. Разговор начинается утром на аллеях Ксиста (1:2); после длинной беседы Трифон замечает, что уже прошло значительное время дня ( τε μρα προκπτει, 56). Когда Трифон и его товарищи по диспуту замечают, что они не готовы отвечать на некоторые вопросы, то Иустин, по-видимому, указывает и на предстоящее временное прекращение разговора в этот день и на вытекающую отсюда возможность наедине заняться предметом разговора, и незадолго пред пропуском (с. 74:2) рекомендует своим собеседникам без предубеждения рассмотреть и взвесить изречение прежде цитированного псалма и при этом говорит: «таким образом вы в состоянии будете понять и многие другие изречения Святого Духа, оставшись сами с собою» ( Καθ’ αοτος γενμενοι), то есть когда придете на свою квартиру. Скоро после пропуска мы видим, что наступил уже второй день беседы: Иустин несколько раз указывает на беседу предыдущего дня: 70:8–14); 85:15, 16 (сравн.: с. 36); с. 85 между 24 – 25; 92:11, 12; 94: 8, 9; 118:14, 15; 122:6, 7. Затем и относительно этого второго дня сказано: «теперь день скоро кончится, солнце уже на западе» (137:14). К этому присоединяемся еще и то наблюдение, что и общество беседующих на второй день было другое. |
| Например, Зевс превращается в животных и неодушевленные предметы, чтобы любодействовать со смертными женщинами. Арей воинствен, задорен, охотник до чужих стад и вещей, которые он присваивает себе силой оружия. Задачей «Апологии» Аристида являлась критика языческого политеизма. Соответственно этому лишь те идеи апологета отражают в себе влияние философии, которые соприкасаются с этой критикой. В остальном христианские убеждения Аристида остаются не затронутыми философскими влияниями. В его «Апологии» мы не встречаем философского учения о Божественном Логосе и философских доказательств свободы воли. VIII. Святой Иустин Мученик 1 . Биография. Святой Иустин Философ родился в первом десятилетии II века в Палестине. Местом его рождения был город Флавия Неаполь, древний Сихем – современный Наблус. Родители его были язычниками. Ход своего умственного и религиозного развития святой Иустин описал во вступлении к своему сочинению «Диалог с Трифоном иудеем». Согласно этому описанию, в юношеском возрасте, полный жажды истины, Иустин обращался к представителям различных философских школ. Однако ни стоики, ни перипатетики, ни пифагорейцы не могли удовлетворить его. Стоики оттолкнули его своим равнодушием к вопросу о Высочайшем Существе, а перипатетики нефилософской жадностью к деньгам, выразившейся в требовании прежде всего платы за обучение. Пифагорейца Иустин покинул потому, что тот, прежде чем перейти к изучению философии, потребовал от него предварительного изучения музыки, астрономии и геометрии. У платоников, как сначала показалось Иустину, он нашел наконец истину и некоторое время был последователем Платона. В христианство Иустин был обращен одним почтенным старцем, который, встретив его однажды на берегу моря, без труда доказал ему, что и платонизм не может удовлетворить ума и сердца. Старец указал ему на пророков, достоверных провозвестников высших истин религии и нравственности. Беседа старца воспламенила в юном искателе истин любовь к пророкам и христианам. Свой разговор с Трифоном Иустин относит ко времени второй иудейской войны, к 132–135 годам. |
|
|
