| К.Б. Ермишина Скачать epub pdf Глава 2. Культура Дао: китайская антропологическая модель Начиная изучение древнекитайской культуры Дао, необходимо осознать ее особенности, отраженные в сложных формах, некоторые из которых, до сих пор определяя китайский менталитет, не имеют аналогов в современном мире, но принадлежат иному, древнейшему типу мировосприятия. Символом этой сложности и оригинального мировосприятия является китайский язык, самый сложный из известных сейчас языков в современном мире. Это язык-в-себе, иероглифы рассчитаны в первую очередь на созерцание, а не на озвучивание, что задает характеру культуры Дао и ее носителям архетип стабильности и утонченного, целенаправленного внимания к деталям. В отличие от индийской культуры, ориентированной на звук (существует, например, миф о начале мира от великого звука Ом), китайская культура ориентирована на созерцание. Иероглифы состоят из нескольких односложных составляющих, каждая из которых имеет свое обозначение, и, вместе соединяясь, они образуют новое понятие. Каждый иероглиф – это своего рода кроссворд, отдельная информационная единица со своим значением 7 . Прочтение-понимание иероглифа и его озвучивание несоотносимы. Яркую аналогию китайскому языку дают древнерусские знаменный и демественный роспевы с их системой крюковой нотации. Каждый крюк, а тем более фита (длинный звукоряд, зашифрованный несколькими крюками) может состоять из формульных компонентов, имеющих свое название (например, «голубчик борзый», «два в челну», «стрела поводная» и т. д.), а их сочетание дает различное звуковое прочтение, от одного до восьми и более звуков. Особенности восприятия информации (звуковой, богослужебной, в случае с Древней Русью) означают определенного рода сходство психологических и когнитивных установок культуры Дао и древнерусской культуры. Упоминание некоторых особенностей китайского языка в начале знакомства с культурой Дао вполне уместно и оправданно. Текст, письменность – понятия священно-сакральные в Китае, слова «язык» (букв. небесные узоры) и «культура» здесь тождественны. Если письменность и культура в Китае нераздельны, то это может подсказать некоторые существенные характеристики китайской цивилизации. Замкнутость иероглифа в себе, нераскрытость его в звучании говорит об установке на стабильность и созерцательность, что определяет социальность и индивидуальный характер китайцев. «Непрозрачность» лиц китайцев, уклонение от эмоциональности ради сохранения своего «лица» (социального образа) является высоким достоинством в Китае, в то время как для европейской цивилизации такая интровертированность представляется скорее недостатком, нежелательным качеством, сулящим социальную неудачу. Установка скорее на внутреннюю стабильность, чем на внешние изменения, была характерна для Китая на протяжении нескольких тысячелетий. Эта установка изменилась вместе с агрессивным вторжением в Китай европейцев начиная с XVI в. |
| d (буква ы) по грузинский (мхедрули) z выражает звук з; d (буква ) по-грузински же (мхедрули) T обозначает звук th d (буква ч) по-грузински a выражает звук а 198 ; u (буква в) по-грузински (мхедрули) u=у; S (буква в) по-грузинский S=ш; 199 Церковно-славянское пение. История древнего славянского церковно богослужебного пения показывает, что русские летописи сохранили два несогласных свидетельства о происхождения русского церковного пения: свидетельство Иоакимовской летописи и Степенной книги. Первая, говоря о крещении св. Владимира, замечает о прибытии демественников от Славян; вторая упоминает о трех греческих певцах с их родственниками, «и от них же начать быти в Рустей земле ангелоподобное пение, нарядное осмогласие, наипаче же трисоставное сладкоглосование и самое красное демественное пение...» 200 . Эти противоречивые о свидетельстве ясно показывают, что дееписатели не знали определенно от какого народа к русским перешло трехголосное пение. Обращаясь к греческому пению, мы находим, что у них пение унисонное, не полифонное 201 . Основная мелодия у них вполне самостоятельная, она отдается всецело одному, более твердому голосу, при чем другие лишь дополняют его, варьируя главный мотив пьесы Это пение ультраэстеричное. Вот такое пение приняли бы Балканские славяне и от последних перешло бы оно и к русским. Спрашивается- откуда же в таком случае появилось в русской церкви трехголосное пение? Если бы в Византии существовало многоголосое гармоничное церковно-богослужебное пение, то оно сохранилось бы до настоящего времени, ибо простое монотонное скорее может пропасть, чем гармонизованное. Допустим что в самой русской церкви явилось такое мелодичное пение не имеем основания, ибо для выработки мелодичного пения требуются долгие века и известная степень культуры. Глубокий знаток церковной музыки С. В. Смоленский сделавший на Афоне и в Вене огромное количество о фотографических снимков IX-XIII в.в., дотированных по Дамаскинскою системою песнопений, полагает, что «графические разности между греческими и русскими певческими нотациями, множество знаков, присущих каждой нотации ослабляют связь между греческим и русским пением; общие в начале (?) впоследствии искусства обеих народностей развились самостоятельно». Об общем начале можно решительно утверждать лишь после изучения древнегрузинского церковного пения по сохранившимся у нас грузинским нотациям VIII-XI веков. Мы думаем, что мелодичное Трехголосное пение славяне заимствовали от халдеев-грузин,-прежде переняли, по всей вероятности, болгаре, а потом от последних оно перешло к русским, хотя нет ничего невероятного, что и русские, подобно болгарам, непосредственно могли позаимствовать пение от грузин 202 . |
| Нотации раннего русского многоголосия. В период его становления (построчного изложения голосов) песнопения записывались дробным столповым знаменем, где каждый знак, напомним, графически выражал кратчайший интонационный ход (тонему), включающий в себя один два звука. Примерно с начала 70-х гг. XVI века в построчном изложении голосов появляется новая знаковая система о точном названии, которой среди ученых сегодня нет единого мнения. Знаки этой новой системы встречаются в дошедших до нас азбуках, появившихся позднее знаменных. Так с начала XVII века встречаются азбуки путного, затем со второй четверти XVII века казанского, в XVIII веке – демественного знамени. Большинство знаков этой системы представляют собой модификацию столпового знамени. Вот некоторые знамена, не встречающиеся в столповой нотации: переводка непостоянная, голубчик тресветлый, сокольце. А вот знамя редко использующееся в столповой нотации, но довольно характерное для путно демественных азбук – ключ или крюк ключевой. При сопоставлении знамен эти азбук можно заметить, что во многом они сходны. Но еще дореволюционные исследователи утверждали, что для записи многоголосных песнопений использовалось именно казанское знамя. Предполагается, что данная нотация была создана певчими дьяками Иоанна Грозного и названа так в честь победы над Казанским ханством в 1552 г., его падение для XV] века было событием эпохальной важности, мимо которого не могли пройти певчие дьяки царя, принимавшие непосредственное участие в военных походах 147]. Но в принципе знамена путной казанской и демественной нотации – это одна система имеющая разные наименования. Нотация троестрочия характеризуется наибольшим разнообразием графических форм знаков, а также наличием тайнозамкненных начертаний (в том числе – фитных) характерных для партии пути. Многоголосные записи демества характеризуются меньшим графическим разнообразием, постоянным использованием сложных по графике знаков, а также единым принципом фиксации строк, все они записывались дробным знаменем, что обуславливало примерное равенство знаков в каждом из голосов демественной партитуры. |
| Предисловие Часть первая. Православное богослужение Сведения из Литургики 1. Общие сведения о богослужении 2. Три круга богослужений. Богослужения суточного круга 3. Богослужения седмичного (недельного) круга 4. Богослужения годового круга. Праздники 6. Божественная Литургия Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения 2. Богослужебное пение и музыка, их историческое взаимодействие. Различие понятий богослужебного пения, церковной и духовной музыки Глава 2. Основные исторические этапы становления и развития христианского богослужебного пения 1. Богослужебное пение Ветхого Завета 2. Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) 3. Византийское пение IV–IX веков и его канонические основы 4. Дальнейшее развитие богослужебного пении византийской традиции 5. Истоки богослужебного пения на Руси 6. Историческая периодизация богослужебного пения Русской Православной Церкви Глава 3. Богослужебное пение Русской Православной Церкви 1. Знаменное и кондакарное пение XI–XIV веков 2. Основы безлинейной знаменной нотации 3. Расцвет столпового знаменного пения в XV–XVI веках. Гласо-попевочная система 4. Пение на глас 5. Пространные роспевы XV–XVII веков (путевой, демественный, большой знаменный) 6. Монодийное пение в XVII веке. Киевский, болгарский и греческий роспевы 7. Реформирование знаменной нотации 8. Раннее русское многоголосие Глава IV. Богослужебное пение и духовная музыка в России второй половины веков 1. Русско-украинское партесное пение второй половины XVII – первой половины XVIII веков 2. Богослужебное пение и духовная музыка эпохи «русского классицизма» второй половины XVIII – первой четверти XIX веков 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века 4. Новое направление в духовной музыке на рубеже веков 5. Богослужебное пение и духовная музыка в XX веке Библиография Приложения Приложение 1. Типы и виды древней литургии Приложение 2. Структура евхаристического канона Приложение 3. Схема Богослужебнае структуры Литургии св. Иоанна Златоуста Приложение 4. Примеры песнопений Пример 1. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 2. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 3. На великом вопечерии. С нами Бог. Глас 8 Пример 4. Демественный роспев (фрагмент Евхаристического канона) Пример 5. Се жених грядет в полунощи. Киевский роспев Пример 6. Приидите ублажим Иосифа. Болгарский роспев Пример 7. Повеленное тайно. Греческий роспев Пример 8. Хвалите имя Господне. Строчное пение Пример 9. 118 Догматик 5-го гласа в Чермнем мори Пример 10. М. Березовский. Хоровой концерт «Не отвержи мене» Начало Пример 11. М. Березовский. «Не отвержи мене». Фуга Пример 12. Трисвятое из Обихода нотного пения Пример 13. П.И. Чайковский. Литургия. Трисвятое Приложение 5. Терминология византийского и древнерусского певческого искусства |
| Появление новой формы записи Д. связано с изобретением в 60-70-х гг. XVI в. казанской нотации , к-рой стали записывать песнопения демественного и путевого стилей пения. С этого времени связь Д. с многоголосием становится очевидной благодаря наличию записей, излагающих один и тот же текст 2, 3, 4 раза, т. е. поголосно. Повторение текста зачастую сопровождается ремарками, определяющими ту или иную партию многоголосия. Обычно первой излагается партия Д.- этим подчеркивается ее основополагающее значение. Порядок записи др. партий многоголосия произвольный и меняется от источника к источнику. Так, в рукописи 60-70-х гг. XVI в. (РНБ. Солов. 763/690) 4-голосная «Вечная память» прп. Сергию Радонежскому записана последованием партий с указаниями: «демс», «пут», «верх», «низ». В 3-голосном многолетии нач. XVII в. (РГАДА. Ф. 188. 1708) партии изложены в следующем порядке: Д., низ, путь. В Демественнике нач. XVII в. (ГЦММК. Ф. 283. 15) после Д. следуют партии низа, верха и пути. Т. о., во всех случаях порядок изложения партий не соответствует высотным параметрам их звучания. Аналогичное явление наблюдается и в записях демественного многоголосия по партиям, к-рое появилось в посл. четв. XVII в. и свидетельствует о линеарной природе раннего рус. многоголосия. В отдельных рукописях кон. XVI в. можно встретить поголосное изложение партий демественного многоголосия дробным столповым знаменем (РГБ. Ф. 304. 427. Л. 804-806). Для указанного времени, после появления казанской нотации, такая запись представляется устаревшей. Поголосные записи песнопений «Радуйся, радуйся, Царице», «Светися, светися, новый Иерусалиме» выполнены почерком, отличным от предыдущих записей этой рукописи. Возможно, что писавший их не знал казанской нотации и воспроизвел более раннюю форму фиксации многоголосия. Партия Д., как и в ранее рассмотренных случаях, выписана первой. В задостойниках Пятидесятницы сопровождающей партией является «низ». В 4-голосном пасхальном задостойнике сопутствующие партии изложены без учета высотного уровня их звучания: низ, верх, путь. |
| В результате успешных посольств М. Г. был приближен к царю и получил значительное вознаграждение (см.: Гиббенет. Ч. 2. С. 916, 918; Каптерев. 1912. С. 325, 370; РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1669 г. 25. Л. 2), а вскоре (вероятно, с янв. 1667) ему и его людям было назначено кормовое жалованье и «питье» (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1668 г. 4. Л. 1-5; 1671 г. 54. Л. 3-6; Фонкич. 1997. С. 170; Парфентьев. 2005. С. 306-307). Он стал настолько богат, что к нему обращались за займами соотечественники (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1670 г. 76; Фонкич. 1997. С. 170). Однако, в приказных документах нояб. 1666 - авг. 1669 г. и апр. 1670 - авг. 1676 г. уже не встречаются упоминания о деятельности М. Г. по обучению пению, что может свидетельствовать о прекращении его работы с патриаршими и государевыми певчими. Возможно, в 70-х гг. XVII в. школа М. Г. переместилась с Патриаршего двора в Никольский греч. мон-рь, где какое-то время он жил ( Парфентьев. 2005. С. 325-326). Свидетельства о певч. деятельности М. Г. сохранились в описании б-ки певч. книг царя Феодора Алексеевича (1682): в ее составе среди многочисленных списков произведений греческого распева (в т. ч. «Охтай да Азбука греческого распеву, знаеменные») были «Ирмосы мелетиеву роспеву, греческие» и «Канон греческой да тетрать, а в ней «Взбранной Воеводе» писма грека Мелетия» (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Ед. 601. Л. 10, 30 об.; см.: Протопопов. 1977. С. 123-124, 130). В настоящее время из песнопений М. Г. обнаружена только херувимская - в сборнике сер. XVIII в. с киевской нотацией (РНБ. ОЛДП. Q. 53. Л. 215-216; см.: Парфентьева, Парфентьев. 2007). Можно предполагать, что М. Г. участвовал в создании особой древнерус. «греческой нотации», появившейся в рукописях для записи греческого распева (песнопения Обихода и Стихираря) во 2-й пол. XVII в. Графика этой нотации основана гл. обр. на знаках путевой и отчасти демественной нотаций с присоединением оригинальных добавочных значков ( Богомолова. 1989; Парфентьев. 2005. С. 328-429). В авг. 1669 г. М. Г. был вновь отправлен в К-поль - с актами Большого Московского Собора для Константинопольского и Иерусалимского патриархов, царскими грамотами, в к-рых содержались просьбы о восстановлении на кафедрах Паисия Александрийского и Макария Антиохийского, деньгами «на поминок» у Гроба Господня скончавшейся 4 марта царицы Марии Ильиничны и с царскими подарками патриархам (РГАДА. |
| Эта группа решительно отвергала все реформы патриарха Никона как в отношении новой редакции богослужебных текстов, так и в отношении богослужебного пения. Старообрядцы решительно отвергали многоголосное хоровое («киевское») и партесное пение, принесенное «киевлянами», и вводимые Никоном новые роспевы: киевский, греческий и болгарский, а также и линейную нотацию, начавшую уже вытеснять русские, издревле знакомые безлинейные нотации. Особенно же большое значение при отделении старообрядцев от канонической иерархии имели перемены в обрядовой области. Для многих была неприемлема замена искони привычных старых обрядов и бытового порядка, установившегося на Руси и санкционированного Стоглавым собором 1551 г., – новыми порядками, частью продиктованными греками, частью принесенными чужеземцами – образованными киевлянами. Приверженцы старых порядков решительно остались при старых русских безлинейных нотациях – столповой, демественной и путевой – и при соответствующих этим нотациям родам пения. При этом столповая нотация была удержана с получившим уже полное право гражданства киноварными пометами (т.е. столповая нотация типа В). но наряду с этим типом столповой нотации была еще в большом употреблении и нотация беспометная (столповая нотация типа С): было еще довольно людей, которые знали напевы настолько твердо, что могли пользоваться этой нотацией. Дело исключения хомонии, т.е. Выправление поемого текста «на речь», требовало: а) систематичности; б) признания обязательности сделанных исправлений текстов всей Русской Церковью в лице ее иерархии и мирян. Поместный собор Русской Церкви в 1666–1667 гг. постановил в своем 4-м деянии: «Соборне заповедаем гласовое пение пети на речь» 85 . Из этого постановления видно, что исключение хомонии простиралось только на осмогласное («гласовое»), столповое пение, о деместве же ничего не говорится. Вероятно, потому, что столповое пение являлось основным и для ежедневного богослужения необходимым и более или менее всем доступным и известным родом пения. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КАЗАНСКАЯ НОТАЦИЯ [Казанское знамя], рус. безлинейная система записи мелоса, использовавшаяся гл. обр. для многоголосного строчного пения и демественного пения . Ограниченное число знаков К. н. применялось для записи ранних гармонизаций знаменного распева и греческого распева . История изучения С сер. XIX и до 20-х гг. XX в. исследователи не подвергали сомнению наличие К. н. По поводу времени возникновения многоголосия и названия нотации, его фиксирующей, исследователи были единодушны: многоголосное пение было изобретено государевыми певчими дьяками царя Иоанна IV Васильевича Грозного; нотация, составленная для его записи, названа казанской в честь завоевания Казанского ханства в 1552 г. Первым это мнение высказал И. П. Сахаров , никак не обосновав его ( Сахаров. 1849. Т. 61. С. 157; Т. 63. С. 9), позднее с небольшими модификациями оно было повторено в работах др. исследователей ( Разумовский. 1867-1869. С. 184, 218; Металлов. 1893. С. 41; Смоленский. 1901. С. 54; Преображенский. 1907. С. 10; Финдейзен. 1928. С. 313). Блаженна с указанием «казан». Певч. сборник. 70–80-е гг. XVII в. (РГБ. ТСЛ. 436. Л. 31 об.) Блаженна с указанием «казан». Певч. сборник. 70–80-е гг. XVII в. (РГБ. ТСЛ. 436. Л. 31 об.) В решении вопроса о графике К. н. среди исследователей указанного периода можно выделить 2 т. зр. Сахаров, прот. Димитрий Разумовский и прот. Василий Металлов считали, что казанское знамя образовано из соединения столповых крюков (см. Знаменная нотация ) с демественными (см. Демественная нотация ) ( Сахаров. 1849. Т. 63. С. 9; Разумовский. 1867-1869. С. 184; Металлов. 1893. С. 41). С. В. Смоленский и Н. Ф. Финдейзен расценивали графику К. н. как производную от столповой нотации ( Смоленский. 1911. С. 99; Финдейзен. 1928. С. 313). Вероятно, это различие во мнениях о графике К. н. было следствием малой степени изученности этой знаковой системы (к-рая в дореволюционной рус. муз. медиевистике не являлась предметом специального анализа) и общей неразработанности проблематики русского церковнопевч. искусства. |
| Как ученый-медиевист Г. был продолжателем дореволюционной рус. музыкально-исторической школы, в первую очередь московских ученых протоиереев Димитрия Разумовского и Василия Металлова . Главными задачами Г. считал проникновение «в метод теоретического и музыкально-литургического мышления древних мастеров», изучение беспометной нотации и ее расшифровку. Хотя последней цели ученый не достиг, однако внес существенный вклад в осмысление и систематизацию данных по истории рус. церковного пения, в исследование мн. проблем, напр.: демественного распева, звуковысотности знаменной нотации, церковнопевч. терминологии и др. В 20-70-х гг. XX в. Г. оказался единственным, кто столь глубоко и всесторонне изучал историю не только рус. средневек. пения, но и рус. церковной музыки Нового времени. Церковно-муз. публицистика, дискография, библиография, рецензии - все эти стороны деятельности, характерные для дореволюционных историков, были свойственны и Г. Общее количество опубликованных работ Г. насчитывает ок. 540 наименований. Итогом его научной деятельности стало соч. «Богослужебное пение Русской Православной Церкви», в к-ром автор стремился изложить систему и тысячелетнюю историю рус. богослужебного пения в церковно-историческом и литургическом контексте. Г. также хотел показать путь, «по которому надлежит идти деятелю на русской церковно-певческой ниве, чтобы богослужебное пение было церковным, являлось одной из форм самого богослужения и оставалось бы в то же самое время русским» (Богослужебное пение. 2004. Т. 1. С. 11). Вобравший идеи и материал мн. статей и лекций Г., этот труд стал одним из самых авторитетных учебных руководств по рус. церковному пению, написанных в XX в. Арх.: N. Y. (USA). Архив Синода РПЦЗ. Личное дело; Univ. of Virginia Library. Manuscript Dep. Coll. 10093. Box 2: Гарднер И. А. Письма к А. Свану; Freeport (N. Y., USA). Семейный архив М. В. Ледковской [ Гарднер И. А. Краткая автобиография. Письма к Б. М. Ледковскому и М. В. Ледковской. Письма к О. О. Пантюхову]. |
| Кокизники представляли собой свод попевок, расположенных по гласам так, что в начале излагались все попевки первого гласа, затем шли попевки второго гласа и так до восьмого гласа. Кокизники содержали графическое начертание попевок и их названия. По такому же принципу были построены и фитники. В конце XVI в. появляются фитники, содержащие разводы фит, то есть расшифровку тайнозамкненного мелодического содержания путем изложения этих мелодий более мелким (дробным) знаменем. В XVI же веке в связи с развитием путевой и де-мественной нотации появляются путевые и демественные азбуки, кокизники и фитники, содержащие свои особые путевые и демественные попевки и фиты. Количество мелодических единиц, охватываемых этими памятниками, было огромным. Если полные фитники содержали до полутораста фит, то в кокизни-ках насчитывалось много сотен попевок и вся эта гигантская информация содержалась в памяти русского распевщика, ибо по рукописным свидетельствам XVI-XVII вв. певцы пели кокизники «для науки» наизусть и «знамя гораздо знали». Эта практика заучивания кокизников и фитников перекликается, очевидно, с византийской практикой составления «музыкальных словарей», ярким образцом которых может служить «Колесо» преподобного Иоанна Кукузеля. Одним из значительных теоретических памятников, суммирующих и обобщающих опыт XVI в., явился «Ключ знаменной» инока Христофора – насельника Кирилло-Белозерского монастыря. Написанный в 1604 г. «Ключ знаменной» включает в себя в качестве разделов почти все виды предшествующих теоретических памятников, а также содержит некоторые элементы и приемы, которые получили развитие на более поздней стадии эволюции знаменной системы. Особый интерес представляют разделы, в которых дается параллельное изложение путевых и знаменных попевок, а также приводятся таблицы, переводящие знамя путевое в знамя знаменное. Это свидетельствует о том, что русский распевщик XVI в должен был свободно владеть всеми нотационными системами древнерусских распевов. Произошедшая в XVII в. |
|
|
