| Влияние древней литературы народов Ближнего Востока на Библию, в наше время уже едва ли может быть подвергнуто сомнению. И было бы правильно направлять усилия не на отрицание этого влияния, а на его осмысление. Но, при этом, важно не забывать, что для православных богословов изучение древней литературы не может являться самоцелью. Это изучение остается лишь важным средством, помогающим постижению тех богословских идей, которые определяют богодухновенный характер Писания. Для отечественной библеистики, как представляется, остается актуальный вопрос издания сборника древних ближневосточных и античных текстов, с указанием параллельных библейских мест, подобного тем, которые имеются на Западе 84 . Сегодня, в начале XXI века, снова поднимается вопрос и о важности новых библейских переводов, об издании материалов, помогающих изучению Писания. В этом деле уже не обойтись и без тех важных результатов, которые получены в ходе сравнительного изучения Библии и древней литературы ближневосточных народов. Игумен Арсений (Соколов) Жанровое многообразие пророческих текстов Вступление В нашем докладе мы коснемся только книг, так называемых, поздних пророков, в состав которых входят четыре книги – Исайя, Иеремия, Иезекииль и книга Двенадцати малых пророков 85 . За исключением некоторых прозаических частей и пассажей, эти книги написаны в стихотворной форме. Не следует, однако, забывать, что в ветхозаветной литературе не всегда можно четко разграничить поэзию и прозу. Проза, по своей искусности, может порой возвышаться до поэзии; в свою очередь, поэтические тексты могут опускаться до прозаизмов или разрываться нарративом 86 . Как верно отмечает отечественный библеист Андрей Десницкий , «четкого разграничения между прозой и поэзией в Ветхом Завете нет, а есть, скорее, два полюса, между которыми лежит достаточно обширная область промежуточных форм» 87 . В последние десятилетия, исследование древнееврейской поэтики получило новый виток развития. Одним из пионеров применения критических методов общего литературоведения к Библии, явился испанский филолог и библеист Луис Алонсо Шёкель (1920–1998), долгие годы бывший профессором Библейского института в Риме. Его замечательные работы пока, к сожалению, недоступны русскому читателю и все еще ждут своего переводчика. Большая часть примеров, которыми мы проиллюстрируем настоящий доклад, взята из книг Алонсо Шёкеля «Manual de poetica hebrea» («Руководство по еврейской поэтике») и «Profetas. Comentario» 88 . |
| Книга пророка Амоса положила начало письменной пророческой традиции. Она же, вместе с книгой Осии, была письменным источником для тех книг, которые впоследствии – в послепленный период – войдут в единую книгу Двенадцати пророков еврейского канона . У многих так называемых малых пророков прослеживается развитие некоторых тем книги Амоса. К примеру, в книгах Софонии, Авдия, Иоиля, Малахии мы находим дальнейшее развитие богословского понятия день Господень (Соф 1:7,14. Авд 15. Иоил 1:15; 2:1,11; 3:4; 4:14. Мал 3:23. Ср. Ам 5:18-20), встречающегося также в книгах «великих» пророков (Ис 2:12. Иер 46:10. Иез 30:3 и др.). Книга Амоса имела, по всей видимости, большое влияние и на книгу Иеремии. Вслед за Амосом, Иеремия пользуется понятием остатка применительно к другим народам: Иер 25:20 («остатки Азота»); Иер 47:4 («остаток острова Кафтора») (ср.: «остаток филистимлян» – Ам 1:8; «остаток Эдома» – Ам 9:12). Пользуется Иеремия и яркими образами книги Амоса (ср.: Иер 46:6 и Ам 9:1; Иер 25:30 и Ам 3:4; Иер 21:12 и Ам 5:6; Иер 46:7-8 и Ам 8:8; 9:5) . В памятниках Кумрана Кумранские тексты по крайней мере дважды обращаются к книге пророка Амоса, предлагая толкование в духе эсхатологического мидраша. CD-A 7,14-16 интегрирует вместе два пророческих текста – Ам 5:26-27 и Ам 9:11 – и интерпретирует их так: «[Оставшиеся верными] бежали в северную землю. Как сказано: “Пошлю в изгнание скинию ( sikkut ) вашего царя и пьедесталы ваших изображений скинии Моей – в Дамаск”. Книги Закона – скиния Царя, как сказано: “Подниму скинию Давидову падшую”. Царь есть собрание, а пьедесталы ( kiyyun ) изображений и верность ( k ê w â n ) изображений суть книги пророков, чьими словами пренебрег Израиль» . Вариант, который цитируют кумраниты, неизвестен. Да и масоретский текст Ам 5:26-27, к которому мы вернемся в основной части работы, как известно, вызывает немало вопросов. Пока же отметим лишь, что автор кумранского текста цитирует книгу Амоса с единственной целью – убедить членов общины в оправданности отделения от Израиля. Автора не смущает даже то, что Дамаск и Иудейская пустыня, убежище кумранитов, находятся в разных направлениях от Иерусалима. |
| Весьма многим сторонникам отрицательно критического взгляда на кн. Захарии не достает осторожности и умеренности такого авторитетного ученого в области изучение Ветхого Завета, как Штаде. В своем исследовании о Девтерозахарии он заявляет: «автор сознается заранее, что он не в состоянии разрешить все загадки, которые представляет содержание этого интересного произведения» (ZatW 1881. Heft I, S. 13). Двенадцать пророков в скором же времени после Малахии составили отдельный сборник; книга Захарии занимает в этом сборнике не последнее место: маловероятна вставка в средину сборника произведения подложного или анонимного, имеющего, в сравнении с отдельными книгами малых пророков, довольно значительный объем. Во всяком случае, прибавление к книге пр. Захарии могло бы быть сделано только ранее написание книги Малахии, что невероятно; так как Малахию от Захарии отделяет период времени не более, как в полстолетия: младшие современники Захарии могли дожить до написание книги Малахии и до заключение сборника «двенадцати» и вместе с тем всего отдела пророческих книг Ветхого Завета. Кейль, заметив, что возражение против целостности кн. Захарии «основываются на ошибочных толкованиях и недоразумениях», говорит, что «ее единство стоит выше всякого сомнения уже на основании свидетельства предания, которое относительно Захарии имеет тем большую ценность, что собрание пророческих писаний, если не всего ветхозаветного канона, выполнено едва на один человеческий век позднее смерти нашего пророка» (S. 521, of. Köhl. Ill, 308). Таким образом, мы видим, что одни из отрицательных доказательств не выдерживают критики; другие встречают противоположные инстанции, ослабляющие их значение; наконец, существуют и замалчиваемые критикой доводы в пользу единства. Допустим, что положительные доводы не только не сильнее отрицательных, но несколько слабее, – и тогда склониться на сторону этих последних нам решительно препятствует свидетельство предания, дающее значительный перевес положительным данным. Нам остается теперь выяснить важность этого аргумента в данном случае. |
| Примечание: В приведенном порядке священные книги Ветхого Завета поставлены в греческой (LXX) и славянской библии, на основании, надобно полагать, различия в их содержании (о каковом различии у нас будет речь впереди), а в частности, и по относительной важности авторов книг, а также и по хронологическому их происхождению (например книга пророка Даниила поставлена прежде книги Осии – меньшего пророка, очевидно, по относительной важности сих пророков для еврейской Феократии, книга притчей Соломоновых поставлена после псалтири, без сомнения потому, что она вышла в свет после псалмов Давидовых и т. д.). Но в еврейской библии порядок священных книг иной. Там ветхозаветный канон разделяется на три части, и книги следуют в таком порядке: А) Часть первая – закон (thorah). Сюда принадлежат пять книг Моисея: Бытие, Исход. Левит, Числа, Второзаконие. Б) Часть вторая: а) отдел первый: пророки первые (nebiim rischonim): книга Иисуса Навина, Судей, две книги Самуила (наши 1-я и 2-я книги Царств) и 2 книги Царей (наши 3-я и 4-я книги Царств); б) отдел второй – пророки последующие (nebiim acharonim): книги пророков: Исайи, Иеремии, Иезекииль и Двенадцати малых пророков. В) Часть третья – агиографы (святые писания, kethubim). Сюда относятся: Псалтирь, Притчи, книга Иова, Песнь песней, Руфь, книга Плача, Екклесиаст, Есфирь, книга Даниила, Ездры, Неемии, и две книги Хроник (Паралипоменон). Основанием для такого разделения книг в еврейской библии служит различие положения, которое занимали священные писатели в ветхозаветной Феократии, и различие значения, какое имели для той же Феократии сами книги. По основоположенному для Феократни значению Пятокнижия и по личным преимуществам его писателя, как особенно близкого к Богу ( Исх. 33:11 . Чис. 12:6–8 ), – и как прообраза Мессии ( Втор. 18:15 ), – оно составляет первую часть канона. Книги, вошедшие во 2-ю и 3-ю часть канона, написаны следовавшими за Моисеем пророками. Разделение их на два класса основывается а) на различии между пророками по служению (nebiim – лица, принадлежавшие к особому пророческому сословию) и прозорливцами (roim или chosim – лица получавшие пророческие откровения, но занимавшие в обществе положение отличное от специального пророческого, например цари, священники, царские сановники, виночерпии). При этом также имелось в виду и различие значения, какое имели сами книги для еврейской Феократии: книга Иова например, хотя и считается у евреев написанною Моисеем, но поставлена в третьей части книг потому, что не имеет одинакового значения с Пятокнижием Моисея; книга Руфь, хотя также приписывается Самуилу – пророку по служению, но поставлена в третьей части из-за её отношения к Давиду, так как Руфь была праматерью Давида. |
| Но все это коснется не только иудеев. В проповеди Захарии вновь звучит идея универсализма, представление о том, что Господь хочет привлечь к Себе все народы. Роль Израиля заключается именно в том, чтобы привести их к Нему: «Придут в Иерусалим многие племена, могучие народы, чтобы искать Господа Саваофа… в те дни десять человек разноязыких, разноплеменных ухватятся за полу одежды иудея и скажут: “мы пойдем с тобой, ведь мы слышали, что с вами Бог”». Но пока что ситуация далека от идеальной. Захария описывает происходящее метафорически, говоря об израильском народе как о стаде овец, которое пасут его политические и религиозные вожди (позднее именно эти образы будет постоянно использовать Христос). Пока что пастухи озабочены только собственным благополучием: режут овец или продают их скупщикам, лишь бы только получить прибыль. Пророк, исполнив свое служение, в конце концов, переходит и сам на этот коммерческий язык. «Я сказал им: “Если хотите, дайте мою плату, а если нет – то не надо”. И отвесили они мне тридцать сребреников. Господь сказал мне: “Брось их горшечнику – высокую же цену они за Меня дали! ” Я взял и бросил их в доме Господнем для горшечника». В историческом контексте эти слова легко можно понять как рассказ о пренебрежительном отношении к пророку: он долгие годы верно нес свое служение, а за это ему дали ничтожную пригоршню серебра. Что было делать с ней? Разве что в Храме оставить для какого-то горшечника (мало ли, по какой причине, но деньги, видимо, горшечнику были очень нужны). И все же эти слова приводят на память евангельские события: точно такую же плату получил Иуда за свое предательство и все же не выдержал, пришел в Храм, швырнул деньги на пол, а на них потом купили земельный участок у какого-то горшечника, о которым мы тоже ничего не знаем. Случайное совпадение? Да, если не учитывать общий контекст книги, – и единая цепь событий, если смотреть на все пророчества Захарии как на нечто целостное. Авдий: наказание за злорадство Этот пророк, чье имя переводится как «раб Господень», наименее известный и самый малый (если судить по размеру книги, носящей его имя) из двенадцати так называемых «малых пророков». О его личности и времени служения нам ничего, по сути, не известно. Ясно только одно: ему уже было известно о катастрофе, постигшей Израиль. |
| hist. Krit, Einl. s. 480). 97 Между этими сказаниями наибольшей определённостью и полнотой выдаётся следующее талмудическое сказание, находящееся в Baba bathra (Keil, Lehrb. s. 481): «Моисей написал книгу свою, отдел о Валааме и Иова. Иисус написал книгу свою и восемь стихов Пятикнижия. Самуил написал книгу свою, книгу Судей и Руфь. Давид написал книгу Псалмов через десять досточтимых старцев (т. е. внесши в собрание псалмов вместе со своими псалмами и произведения сих десяти мужей): через Адама первого (человека), Мельхиседека, Авраама, Моисея, Емана, Идифума, Асафа и трёх сыновей Корея. Иеремия написал книгу свою, книгу Судей и Плач. Езекия и друзья его написали iamschan т. е книгу пророка Исаии, Притчи, Песнь песней и Экклезиаст. Мужи великой синагоги написали bandag т. е. книги пророков Иезикииля и двенадцати (малых пророков), Даниила и книгу Есфирь. Ездра написал книгу свою и родословия книг Паралипоменон довёл до своего времени. Кто же остальные (родословия) исчислял? Неемия, сын Ахалии» (См. приб. к Тв. св. от. 1871, 1.стр. 39). Для должного понимания этого сказания нужно взять во внимание то, что употреблённый здесь глагол batab – написал – имеет значение не сочинения или первоначального письменного изложения той или другой книги в отдельности, а приведения их в тот вид, в каком они приняты в каноне, или их редактирования с целью введения их в состав канона (Keil Lerb. 481). В суждениях о судьбе царства Вавилонского отдавая предпочтение вавилонским историкам пред греческими, считаем не лишним представить здесь в главных пунктах высказанное Кронихфельдом объяснение процесса образования тех сказаний, какие мы встречаем у Геродота и Ксенофонта относительно падения царства Вавилонского. «Замечательный факт, – говорит Кранихфельд, – появления таинственных письмен, возвысив Даниила до третьего места по царе, сам по себе, разумеется, уже возбудивший внимание и заставивший говорить о себе, содержание толкования, вместе поставившее два факта и, по-видимому, сделавшее их одновременными, равно как и факт действительного в ту же самую ночь исполнения части предсказания таинственных письмен, – всё это с течением времени даже в среде туземных жителей, а ещё гораздо скорее при искажённом виде, какой предание могло, понятно, принять вне отечественной области, например, в персидской саге, очень легко могло подать повод к сказанию, что в таинственных письменах (принимая во внимание толкование их) вместе упомянутый факт и осуществился в ту же ночь вместе; причём воспоминание о самих письменах и толковании их могло сохраниться и не сохраниться. |
| Souciet несколько текстов, писанных в оригинале красными и черными буквами, с замечаниями на полях и наставлениями о MS, из коего были сделаны мною в извлечении разные заметки и тексты. MS этот есть оригинал, с которого о. де Мэлла сделал точную копию. По прочтении нескольких мест в конце, начале и средине в оригинале, по сличении с копией его, я нашел все совершенно верным. Затем, по вторичном тщательном рассмотрении и сличении каждой строки оригинала с текстом, найдено все совершенно верным и тожественным. Пекин, 23 июня 1727 г. Антоний Гаубэль. Миссион. Общ. Иисуса в Китае». По точному 30 описанию MSS хранящихся в Парижской национальной библиотеке, и сирских MSS, о которых упоминается в приведенных сообщениях, они содержат в себе следующие части В. Завета: кн. пр. Исаии с XXV главы, двенадцать малых пророков, кн. пр. Иеремии и Плач, кн. пр. Даниила со включением сказания о Виле или Бэле, кн. Псалмов, две песни пр. Моисея, Песнь трех отроков, и избранные на разные случаи песнопения. § 36. Свидетельства о состоянии сирского языка в Китае по отзывам Рубруквиса 1256 г., Плано Карпини 1245 г., Марко Поло 1286 г., Годдарда 1852 г., Ибн-Вагаба XIII ст. и важность предложения китайского ученого Сы-Гуан-гэ 1616 г. Богдыхану о необходимости перевода Св. Писания на язык китайский В какой степени китайцы понимали сирский язык и на нем Св. Писание, любопытно свидетельство францисканца Вильямса Рубруквиса, 31 бывшего посланника к татарскому хану от французского короля Людовика IX, в 1253 году. Он говорит следующее: «в своем Богослужении христиане китайские пользуются священными книгами на языке сирском, которого, однако ж, не понимают, и сами монахи не владеют достаточным знанием даже грамматики этого языка, вследствие чего имеют самый испорченный язык». Путешественник Плано Карпини представлявшийся от папы при монгольском дворе в 1245 г., после внимательного изучения китайцев в религиозном отношении, пришел к убеждению, что они имеют Св. Писание на языке китайском, знакомы с жизнью многих святых, имеют дома с придельными храмами, куда собираются в известные времена для поклонения и молитвы единому Богу; почитают И. |
| От объядения и пиянства многие пришли в погибель и посрамление. Сампсон был поруган иноплеменниками; Олоферн обезглавлен женщиною; за объядение погибли города содомские, как говорит пророк: сие беззаконие Содомы: гордость, в сытости хлеба, и во изобилии вина ( Иез. 16:49 ). Израильтяне в пустыне седоша ясти и пити и возсташа играти ( Исх. 32:6 ); потом согрешили пред Господом и за то погибли внезапною смертию до трех тысяч человек. О, злое насыщение! О, всепагубное и несытое чрево! О страсть невоздержания и сластолюбия! Какова твоя дерзость! Несытость рай затвори; Исав из-за нее потерял свое первенство. Много и ныне таких, которые от объядения и пьянства потеряли свое благородство и влачат дни в сраме и бесчестии, погибают вечною погибелию. Многих ныне погубило пьянство и как бы с мертвыми положило, — не на одре, а в геенне. Предаваться пьянству и объядению есть мука, а не веселие. Пресыщение расслабляет тело не менее голода: если отдашь тело свое объядению и пьянству, то погубишь его скорее, чем голодом. Есть люди, которые могут терпеть голод даже двенадцать дней; а от пресыщения умирают и в один день. Посмотрите, братие, на беснующегося от вина. Приходит вечер, пьяный идет с открытыми глазами, а никого не видит, шатается туда и сюда, сталкивается с встречающимися. Он обнажается и не чувствует стыда, — хоть бы тут была жена. дочь, или служанка, или кто из посторонних. Все смеются над ним. Видишь ли, что пьяница хуже беснующегося? Этого жалеют, а того ненавидят и презирают. Беснующемуся и обиду извиняют, а пьяный терпит наказание. Пьяный умер раньше смерти; он даже хуже мертвого. Пьяница внутри себя чувствует мучение, извне терпит насмешки. У него во рту гниль и нечистота, дыхание смердит вином. А несчастная душа погребена в теле пьяницы, как во гробе. Представьте себе: если бы к прекрасной девице, целомудренной, свободной, благородной приставили какого-нибудь слугу-варвара, отвратительного, безобразного и нечистого, и потом позволили бы этому рабу делать той девице грубости, обиды и досаду на долгое время, не захотела ли бы эта девица лучше умереть, нежели жить в таком унижении? Так точно пьянство досаждает душе. Когда пьяница несколько истрезвится, тогда-то он особенно и мучится укоризнами: слуги ропщут, друзья осуждают, враги насмехаются. И что может быть жалче такой жизни? Днем терпеть от всех насмешки, вечером снова бесстыдствовать, а ночью лежать на постели замертво! О, прельщение диавольское! О, искусный уловитель христиан в погибель! Кого не пленяет диавол вином от старика и до юноши, от великих и до малых, от господ и до рабов, от богатых и до нищих, от высокородного и до худородного! Худо, возлюбленные, пьянство и весьма худо. Это — орудие диавола, которым он многих погубил и под свою власть покорил, которым он нас от Бога разлучает и горькою смертию убивает, и в крайнюю нищету вводит. Богатый веселился на всякий день светло, а после желал хоть одной капли холодной воды, и той не получил. |
| Так именно книга Руфь соединяется с книгою Судей и считается у евреев за одну книгу; первая книга Паралипоменон соединяется со второю и считается за одну с ней книгу; первая книга Царств соединяется со второю и считается с нею за одну книгу; третья книга Царств соединяется с четвертою и считается за одну с нею книгу. Так все книги слагаются в четыре пятикнижия и сверх того остаются еще две книги, располагаясь в следующем порядке: пять книг законоположительных: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Это – Пятикнижие, в котором излагается весь закон. За тем следуют пять книг, писанных стихами: книга Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Екклесиаст, Песнь Песней. Далее следует иное пятикнижие, состоящее из книг, называемых одними: Писания, а другими: Агиографы 11 , которые суть: книга Иисуса Навина, Судей вместе с книгою Руфь, Паралипоменон первая со второю, Царств первые две и последние две. Это – третье пятикнижие. Четвертое пятикнижие составляют: двенадцать малых пророков, Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил. Это – пророческое пятикнижие. Остаются еще две книги: одна Ездры, считаемая за одну, и другая – Есфирь. Так вполне исчислены двадцать две книги по числу двадцати двух букв еврейских. Что же касается до двух книг, разделенных на стихи, именно книги Премудрости Соломоновой, называемой Панарет 12 и книги Премудрости Иисуса сына Сирахова, внука Иисуса, написавшего эту книгу по еврейски, которую внук его Иисус перевел на греческий язык, то они употребительны и полезны, но в число признанных всеми за священные не вносятся. Поэтому они в ароне, то есть в ковчеге завета 13 не были помещены. Гл. 5. Но пусть и то не скрыто будет от тебя, добротолюбец, что евреи также и Псалтирь разделили на пять книг, так что она составляет собою особое пятикнижие. Именно первою книгою считают они Псалмы от первого до сорокового; второю, – от сорок первого до семьдесят первого; третьею, – от семьдесят второго до восемьдесят восьмого; четвертою, – от восемьдесят девятого до сто пятого; пятою, – от сто шестого и до сто пятидесятого. |
| Zweite Ausgabo. Erster Band. Leipzig, 1863. S. 121) Эд. Мейер о годах первоначального ycmpoehuz возвратившихся иудеев в Палестине выражается так: «это было безотрадное время, время полнейшего разочарование после тех неумеренных ожиданий, с которыми вышли» из Вавилона (Gesch. Ill, 194). По замечанию Сменда, «столь великие ожидания едва ли сопровождались когда либо в истории столь сильным разочарованием» (Zeitschr. f d. at. Wissensch. 1882, Ueber die Genesis des Judenthums, S. 147). Пророки рассматриваемого периода, отчасти отвечая на запросы времени положительно, т. е. как бы разделяя настроение и надежды современников, гораздо в большей мере оценивают их с отрицательной стороны. Они заставляют народ вникнуть в свое нравственное состояние, отрешиться от самомнения и повышенной оценки своего нравственного достоинства; указывают на то, что гнев Божий опять и опять готов разразиться над беспечными грешниками, детьми своих преступных отцов, уже понесших наказание в полной мере. С другой стороны, пророки обращали взоры своих нетерпеливых современников от бедствий настоящего времени к лучшему будущему, в котором осуществятся все пламенные чаяния их, если только они будут достойны данных им великих обетовании. (По замечанию Корниля, Einl. S. 204, у всех вообще пророков к предвещаниям угрожающего содержание присовокупляются обетования). Таким именно характером запечатлены пророчества Захарии: он то ободряет народ, рисуя его славное будущее, то вразумляет и укоряет, угрожая гневом Божиим. Эта двойственность объясняется обстоятельствами времени и состоянием общества: иудеи, с одной стороны, заслуживали порицание и угроз, с другой – нуждались в ободрении. Пророк провидел и бедствие народа в последующей его истории и славу искушенного и очищенного через бедствие останка верующих сынов Израиля. Один из толкователей двенадцати малых пророков рассуждает: «Иудеи, возвратившиеся из плена,.. составляли избранную часть народа; но… лучшие из них подвержены были двоякому искушению: духовной гордости и ложного упование на Бога». В своей первой пророческой речи Захария убеждает иудеев, что «гнев Божий против мятежного Израиля... еще продолжается и готов излиться на поколение настоящее... Обетования пророка могли бы укрепить Иудеев в их... беспечности, если бы этим обетованиям не предшествовали его общая оценка духовного состояние народа и общий взгляд на их судьбы прошедшие и будущия» (Ружемонт, стр. 173–175). Что касается, в частности, личности Зоровавеля, то изображение славной судьбы его у Захарии обозначает только то, что он есть иврит (см. анализ содержания). |
|
|
