| Ничто не угнетает нас более, чем бремя невозвратного прошлого. Перед прошлым мы бессильны: все сделанное нами и все сделанное нам обретает непререкаемый авторитет фактов, самих-вещей, которые к тому же формируют нас теперешних. Ничто не угрожает нашей свободе больше, чем предопределенная и заданная «природа», наша фиксированная фактичность. Большинство из нас рассматривают себя как тех, кем мы были (have been) 171 – наша идентичность подобна архиву, где неизгладимо зафиксировано всякое наше действие, всякий поступок и помысел. Достаточно вспомнить полицейские досье, кредитные истории, академические аттестаты, профессиональные резюме, истории болезни. Во всех этих случаях – и для всех институций, которые они представляют: полиции, академии, рынка, системы здравоохранения, – мы просто сводимся к нашему прошлому. Прошлое подобно нашей тени – оно следует за нами по пятам, и от него невозможно избавиться. В противовес этой логике эсхатология предлагает новую логику – логику нового, novum, доктрину de novissimis. В Откровении ( Откр.21:5 ) «новое» совпадает с последним, образуя вместе то, что известно как эсхатология. Самим-вещам противостоят вещи-грядущие. В одержимости нашего общества прошлым виновата наша эпистемология, всецело археологическая (поскольку она занимается архэ, началами) и протологическая (поскольку она занимается тем, что было первым). Иными словами, наше познание неминуемо основывается на опыте (тут достаточно сослаться на первые строки Кантова Введения к Критике чистого разума), а опыт – это всегда опыт того, что было и прошло, иными словами, того, что может быть измерено, исследовано и зафиксировано в реестрах и архивах вроде вышеназванных. В повседневной жизни мы рассуждаем согласно этим археологическим парадигмам: происхождение вещи или личности может ставить под вопрос ее истинность. Начало определяет конец, а не наоборот. Как же может быть иначе? Начало функционирует как причина начавшегося, – а разве причина не предваряет свои следствия? Не обязательно. |
| Кстати говоря, наши противники очень хорошо отдают себе отчет в том, что составляет истинную основу русского общества и куда следует наносить удар, чтобы его разрушить. Отсюда их линия на дискредитацию веры и Русской православной церкви, разрушение нашей памяти, единства исторических переживаний, нашей традиции. Возьмем теперь священный слог bha». На санскрите он означает учитель, господин, хозяин, Главным словом, которое в русском языке мы получили из этого слога, является слово Бог . Другие огласовки этого слога - « bwa» («буа») и « bja» («бья») дают нам слова «быть», «бить», «бег», «бежать», «бояться», «бой», «буйный», «блаженный» . Все эти слова связаны с божественными энергиями. Например, в книге Притчей можно встретить выражение: «Страх Господень научает мудрости», т.е. речь идёт о боязни Бога . Очень богатую развертку имеет священный слог rha » . Он есть в словах рай и радуга . В Древнем Египете бога Солнца именовали Ра. Река Волга в древности называлась Ра. Но еще более интересно, что здесь возможна метатеза, переход « rha -» в « arh -» и « ra » в « ar » . « Ar » - это арии , а « арх» как составная часть присутствует в словах патри арх и арх итектура. Присутствует этот корень и в слове арк а, которая представляет собой свод и символизирует и воплощает соединение неба и земли. Древнегреческое слово архэ означает порождающую причину всего сущего. « Rha » может разворачиваться в rex (правителя) и « reg » - « regnum » (царство). Отсюда идут слова регион, регалии, регулярный . Один из атрибутов власти истинного правителя - решение . Слог sha » (его формами являются также слоги swa », sja », seu », ), как показало проведенное нашим коллегой Бражниковым исследование, несет в себе смыслы, зафиксированные в словах святость, свет, суть, свой, сев, семя, сам, особый, сияние, ясный, синий. В огласовке swa » первое значение данного корня - это святость . Святость несет в себе значения самостоятельности и существования. Балты, пруссы, варяги почитали Сварога - небесного бога. |
| Однако для Платона эти взаимоисключающие тезисы оказываются как-то связаны, и поэтому анализ софистики Платон начинает с критики Парменида и его представления о бытии. Софистическое знание Платон определяет как мнимое, ведь оспаривая предметы божественные и человеческие и утверждая, что знают все, софисты, по Платону, имитируют истинное знание, так как последнее может быть только об истинном же бытии, бытие же в понимании софистов не что иное как отношение познающего к познаваемому, исключающее возможность субстанциональности бытия (если же оно не субстанционально, то об истинности его говорить не приходится). Здесь мышление обречено на воспроизведение многоизменчивой видимости, вовсе лишенной сущности. По Платону, только подражание, обращенное к сущности, можно рассматривать как нечто интеллектуально ценное. Но если софистика – это ложь и ошибка, подражание видимости, софистов в их странном ремесле нельзя признать существующими (ведь небытия по Пармениду нет). Но они есть, их интеллектуальный вызов предельно серьезен, и он принят Платоном, а это предполагает, что мы должны сделать первый шаг и высказать нечто парадоксальное: небытие существует, и мы можем и обязаны его мыслить. Для Платона это важный тезис, дело в том, что признание существования небытия означает признание возможности истинного знания сферы становящегося природного космоса, о котором для досократиков начиная с Парменида возможно было только мнение. Надо отметить, что речь о небытии в устах философа столь же интеллектуально насыщенна и богата в перспективе своего раскрытия, как и тема бытия, «фюзиса» и «архэ», с которых началась философия. Само по себе это кажется парадоксальным, как о небытии, отсутствии, ничто можно мыслить и высказывать суждения, как небытие можно сделать достоянием своего внутреннего мира? Это достижимо только в ситуации радикального расширения возможностей философии, утончения средств и уточнения предметов мышления. Вопрос о небытии, тема небытия в неявном виде присутствует уже у Фалеса. Изначальное «все», о котором говорит Фалес, в своей непосредственности неотличимо от ничто: многообразие «всего» настолько неисследимо, настолько неохватно и беспредельно, что никаких возможностей признать в нем конкретное нечто, вне прилагаемых Фалесом особых философских усилий, нет. |
| Сб. статей. М., 1972. СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ Абсолют — начало безусловное, независимое в своем существовании, свободное от каких-либо ограничений; синоним Божества. Аид — преисподняя в греческой мифологии; имя царя Преисподней. Академия — школа, основанная Платоном. Ананке — Необходимость, одна из модификаций Судьбы. Апейрон — Бесконечное — основа мироздания по учению Анаксимандра. Апофатическое Богословие — учение о Боге, рассматривающее Его как стоящего выше какого бы то ни было понятия или категории. Архаическая Греция — Греция в эпоху колонизации (VIII—VI вв. до н. э.). Архонт — правитель в греческом полисе. Архэ — основа мира, политическая гегемония. Гомеомерии — первоэлементы мира по Анаксагору. Демиург — мастер, Творец. Демос — совокупность полноправных граждан полиса. Дике — справедливость, богиня правды. Гносеология — наука о познании. Гомеровская Греция — эпоха XII—VIII вв. до н. э. Иерофант — жрец, участник мистерий. Имманентный — внутренне присущий. Ионийская школа — милетские философы: Фалес, Анаксимандр, Анаксимен — и эфесский философ Гераклит. Катарсис — очищение, возвышение. Ликей (Лицей) — школа Аристотеля. Логос — слово, смысл, Мировой закон и Разум у Гераклита. Магизм — мировоззрение, в котором космос представляется в виде законченной и взаимосвязанной системы, единство которой поддерживается ритуальным порядком. Высший идеал — благоденствие на земле. Религиозный долг — механическая обрядность. Метемпсихоз — перевоплощение душ. Микенская Греция — эпоха господства Микен (XIV—XII вв.). Мистагог — лицо, возглавлявшее обряды в мистериях. Мойра — богиня Судьбы. Мэнада — вакханка, служительница Диониса. Натурфилософия — философская интерпретация природного целого. Небрида — одежды вакханок (шкура лани). Нус — Мировой Разум в учении Анаксагора. Охлократия —»правление черни», презрительное наименование крайнего народовластия. Пантеизм — учение о тождестве Бога и космоса. Пифия — прорицательница Дельфийского святилища. Плюрализм — учение, предполагающее множественность мировых начал, противоположность монизма. |
| Ученик Фалеса, Анаксимандр также был увлечен задачей найти Первооснову мира. Мифические «воды» в роли «архэ» его уже не удовлетворяли. Истоком всего он мог признать только нечто отличное от всех известных природных начал — Сущность, являющуюся «причиной самой себя». Для характеристики этой Сущности философ, видимо, считал недостаточным любое позитивное определение. Поэтому в своей книге «О природе» он назвал ее Апейроном — Беспредельным. Сочинение Анаксимандра было утрачено рано, и поэтому уже древние спорили о том, что крылось у мудреца за термином «Апейрон». Аристотель в своей критике предшествующих систем склонен был видеть в Апейроне понятие какой-то фантастической сверхстихии. Но он же, говоря, что Апейрон «бессмертен и непреходящ», называет его «божеством». Одно несомненно: употребив слово «Беспредельное», Анаксимандр хотел подчеркнуть неопределимость и безусловность космического Начала. Даже по чисто логическим соображениям следовало признать, что оно превосходит все конкретные облики мира. Негативное понятие об Апейроне напоминает учение брахманов. Ведь и там утверждалось, что Абсолют не исчерпывается никакими земными определениями и терминами. Концепцию Анаксимандра вполне можно было бы выразить словами Чхандогьи-упанишады: «Конечное заключено в Бесконечном» [ 14 ]. Вспомним также, что и Лао-цзы называл Дао «туманным и неясным». Это сходство вряд ли можно считать случайным. Ведь Анаксимандр жил в эпоху расцвета орфического движения. Он мог познакомиться с ним и воспринять от него черты, близкие к восточным учениям. В частности, на влияние орфизма указывает мнение Анаксимандра, согласно которому миры «периодически возникают и исчезают». Еще явственнее близость Анаксимандра к орфизму видна из его загадочного изречения, касающегося происхождения вещей: «Из чего все вещи получают свое рождение, в то же они и возвращаются, следуя Необходимости. Все они в свое время наказывают друг друга за несправедливость» [ 15 ]. Мы не будем здесь вдаваться в подробности спора, который продолжается и поныне. Но какой бы оттенок ни придавали этим словам философа, ясно, что он имеет в виду космический круговорот, в котором рожденные Абсолютом вещи возвращаются к Нему, и что судьба их определяется «справедливостью». Здесь налицо тождество с учением орфиков, которые говорили о метемпсихозе и воздаянии. |
| 2 См.: Мары. пра рух у ваяводстсве 1863 1864 гг.//Архэ. 2010. 12. С. 32; Архивные материалы Муравьёвского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863–1864 годов в пределах Северо-За- падного края. В 2 ч./сост. А. Миловидов. Вильна, 1915. Ч. 2. С. 186, 191. 3 Топ-10 побед белорусского оружия. Величайшие победы белорусов. 4 Хотя об этом событии пишут как о восстании, оно таковым не являлось. В 1920 году, в период гражданской войны и интервенции в России, поляки, отходившие при приближении большевиков, покинули г. Слуцк. Большевики ещё не вошли в город, и в это время от имени мифического белорусского правительства было объявлено о том, что белорусы берут власть в городе и окрестностях. В спешном порядке было сфор- мировано несколько военных формирований, которые при встрече с большевистскими отрядами предпочитали отступать, иногда затевая перестрелки. В конце концов бело- русские формирования без натиска большевиков оказались на территории Польши, где и были интернированы. На этом и заканчивается история Слуцкого восстания. В течение этого события каких-либо серьёзных боёв вообще не было, были лишь небольшие столкновения, которые никак не влияли на развитие успеха большевистского наступления, может быть, чуть замедляя его. Да и сами создатели перечня «белорусских побед» пишут об этом событии очень скромно: «Слуцкая бригада […] провела несколько успешных атак близ города Копыль, деревень Тимковичи и Вызна, выбив оттуда советские войска» 1 . О печальном и отнюдь не героическом конце Слуцкого восстания скромно умалчивается. Смещение акцентов и конструирование несуществующих национальных побед постепенно нарастает. Так, в 2013 году накануне Дня Победы состоялась презентация серии плакатов «Военачальники земли белорусской», на которых были изображены исторические личности, жившие в период с XI по ХХ век. Учитывая, что белорусы появились явно на несколько столетий позже XI века, представляется странным, что эти люди через века «пронесли честь и славу отечественного оружия» 2 . Исходя из контекста сообщения, «отечественное» — это именно белорусское. Как может существовать слава белорусского оружия даже в те времена, когда белорусов ещё не существовало, для издателей и разработчиков подобной продукции, видимо, не является загадкой. И это не единственный случай поиска белорусских героев именно как лиц, боровшихся за независимость Белоруссии, в любых исторических эпохах. Военная героика важна для создания представлений о том, что суверенитет достался дорогой ценой, и поэтому его надо беречь. Логика совершенно понятная и правильная, но смещение акцентов, явные передёргивания и даже приписывания себе чужих заслуг не являются эффективным средством создания патриотизма, поскольку разрушить такие мифы не так сложно. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > О марсианском патриотизме и цыганском универсализме 25.03.2008 434 Время на чтение 7 минут Проблема идентичности приняла такие масштабы, что ни какие усилия по её разрешению уже не кажутся чрезмерными. Ответ на вопрос " кто мы ? " прямо связан с нашим будущим, а в этой плоскости идеи меняют свой отвлечённый характер на практический. Когда на уроках философии я спрашиваю у студентов технических вузов - " почему для первых греческих философов ключевым вопросом был вопрос о " начале " , архэ? " - самый распространенный ответ: " Без прошлого нет будущего " . Молодежь это уже поняла, и сегодня есть все основания для того, чтобы Россия очнулась от исторического морока последнего времени. Не случайно и на телевидении появилась программа под знаковым названием " Кто мы? " Но проблема идентичности оказывается одной из наиболее сложных. Обострились национальные, культурные, религиозные противоречия. Гражданская нация в царской России не успела сформироваться; понятие " советская нация " дискредитировано и прочно связывается с возвратом к советской власти. Статус русского народа не определен, а единый российский народ качественно так и не состоялся. На пути нашего самоопределения есть два соблазна, два тупика, которые следует обозначить со всей отчетливостью. Первый - это создание мифа о русском народе, второй - это отрицание русского народа как такового. Сторонники первого подхода опираются на учение А.Ф. Лосева о мифе как мощнейшем космопоэтическом начале, но замалчивают тот факт, что этимологически " миф " означает " вымысел " . И только в таком смысле употребляли слово " миф " античные философы и христианские отцы Церкви. Современные мифотворцы то сближают русских с этрусками, то возводят нашу прародину к Гиперборее, то отождествляют Русь и Орду, то призывают видеть в древней " Гардарике " нечто подобное римской Британии. Приносят ли такие мифы пользу национальному самосознанию? Исходя из того, что национальное самосознание основывается на непрерывности поколений, следует признать - эти мифы приносят ему очевидный вред. Если русские действительно были этрусками, но успели не только забыть об этом, а еще и утратить свою письменность, свою историю - то это очевидным образом не делает чести нашим предкам. Если мы жили в сказочной " Гардарике " , а потом стали " страной деревень " и утратили все навыки городского общения, то мы вполне заслуживаем своей участи народа, сломленного индустриализацией. Если у нас были " русские Веды " , после чего мы десять веков не могли родить Г.С. Сковороду, то мы - деградировавшая ветвь арийского племени, не более. |
| 814 «Топос» — «местность», «архэ» — «власть» (др.-греч.). В данном случае речь идет о территориях, подвластных Деметрию I Сотеру, царствовавшему в селевкидской державе со 162 по 150 г. до н.э. и павшему жертвой мятежа Александра Баласа. 815 См. Ис 19.19. 816 Это египетская богиня Баст. Богиня радости и веселья древних египтян изображалась в виде женщины с головой кошки (кошка была священным животным богини Баст). Бубастис — главное место культа богини. 817 См. «Иуд. война». VII, 10, 3. 818 Т.е. в 147 г. до н.э. 819 Дагон — древнее семитское божество (см. прим. 1 к книге шестой). 820 Этот сюжет в сочинениях Иосифа Флавия больше нигде не встречается. 821 В Первой книге Маккавейской (1Мак 11.17) — Завдиил. 822 Александр Балас правил державой Селевкидов в 150—145 гг. до н.э. 823 Деметрий II Никатор («победитель») правил в Селевкидском государстве со 145 по 139 138 г. до н.э. 824 Речь идет об Антиохе VI Эпифане, сыне Александра Баласа. 825 В Первой книге Маккавейской (1Мак 11.60) говорится о городах, расположенных на другом берегу Иордана. 826 Т.е. был подтвержден прежний договор, заключенный Иудой Маккавеем в 161 г. до н.э. между Иудеей и Римом. 827 Эфоры — в Спарте (Лакедемоне) пять должностных лиц, которым принадлежала высшая власть. Эфоры избирались на год всеми полноправными спартанцами. Коллегия эфоров обладала правом контроля над всеми сферами жизни спартанского общества: воспитанием подрастающего поколения, поведением взрослых граждан, деятельностью царей, которых при необходимости они могли привлекать к ответственности. Эфоры ведали набором ополчения, сопровождали царей в военных походах. Фактически в их руках находилась вся политическая жизнь Спарты. 828 Герусия — в Спарте совет старейшин (геронтов), высший политический орган. В герусию входили два царя и 28 граждан (не моложе 60 лет), избираемых пожизненно народным собранием. Герусия созывалась эфорами и готовила решения по наиболее важным государственным делам. 829 Подробнее о фарисеях, саддукеях и ессеях см. «Иуд. война» (II, 8, 2—14). |
| Тогда все бытие принципов, начал, архэ, ставится под угрозу, а с ними и все творение. Если можно испортить и извратить диалектику, то можно испортить и извратить все творение. Эсхатологический сатанопоэз всего бытия и творения, пансатанизм, эосфоризм – такова задача извращенной диалектики. В извращенной диалектике Эосфора нет синтеза, нет триадизации, процесс сводится к искусственной монадизации. Антитеза становится монадой, притом злой монадой, воплощением зла. Падение человека положило начало искусственной, извращенной, разрушительной диалектике Эосфора. Нарушен весь строй земной иерархии, человек потерял свое царственное положение. Природа стала во враждебные отношения к нему, все три царства природы вышли из повиновения ему, и вновь «зашевелился хаос». Новая среда выросла перед глазами человека. Так возникла борьба, «война всех против всех», борьба за существование с «выживанием наиболее приспособленных», по Дарвину и Спенсеру. Так называемый «естественный отбор», по Дарвину и Уоллесу, есть противоестественный отбор с выживанием злых, сверхзверя и «сверхчеловека». Эосфоризм ведет не только к извращению естественной диалектики, но и создает свою псевдо-диалектику. Таковы искусственные диады : добра и зла, света и мрака, истины и лжи. Стираются грани в естественных диадах-противоположностях : Бог и человек, абсолютное и относительное, дух и материя, вечное и временное, конечное и бесконечное. По «змеиному» рецепту человек заменяет Бога, из релятивного становится абсолютным. Таков Абсолютный Дух у Гегеля, Я у Фихте, коллективный человек у Канта, Фауст Гете, считающий себя богом. И наконец человек Фейербаха, который присваивает все Божественное себе, считая его человеческим, а Бога – человеческой выдумкой. Скрытый атеизм Гегеля становится откровенным у Канта, Фихте, Фейербаха и Ницше. На «мудром» Востоке происходит обратное. Все Бытие сосредоточивается в божестве Брама. Мир и человек объявлены несуществующими, иллюзией, продуктом расстроенного воображения Брамы, и сам Брама становится жертвой своего обмана. В индуизме вместо атеизма культивируется акосмизм и апантропизм. Неудивительно, что и теизм в них извращенный, Брама – престидижитатор и комедиант. Неудивительно и то, что Гаутама Будда отказался от обмана и от самого творца обмана Брамы. У него и атеизм, и акосмизм, и апантропизм, полное растворение бытия. |
| 144 Аристотелевский тезис φανερν τι πρτερον νργεια δυνμες στιν (Мет. 8, 1049В5) вслед за М. Хайдеггером мы переводим как «очевидно, [что] действительность раньше, чем возможность». М. Хайдеггер прекрасно демонстрирует приоритетность актуального у Аристотеля через категорию сущности ( οσα): «Приведенное основоположение Аристотеля о степенном соотношении между νργεια и δναμις мы можем также схватить коротко: эта νργεια есть “более” οσα, чем δναμις: первая исполняет существо в себе устойчивого присутствия сущностнее, чем последняя». См.: Хайдеггер М. О существе и понятии φσις. Аристотель. «Физика» ß-1. Пер. с нем. Т. В. Васильевой. М., 1995. С. 25. 145 См.: Прокл. Начала теологии. § 78, 79. Детальный анализ терминологии Прокла присутствует в работе С. В. Месяц. См.: Месяц С. В. Начала метафизики Прокла (Введение к переводу некоторых теорем «Начал теологии»)//Труды культурологического семинара «Архэ». Вып. 5. 2009. 152 Ср.: «...весь Бог всецело и нераздельно пребывает во всех сущих общим для всех образом ( κοινς) и в каждом из них – по-особому, ни многообразно распростираясь соответственно бесконечному различию сущих, в которых Он присутствует ( ενεστιν) как Сущий, ни сжимая в единую объединяющую всех целокупность ( τν μαν πντων ενικν ολτητα) [взаимные] различия сущих, но истинно является всем во всех.». Преподобный Максим Исповедник . Амбигвы к Иоанну. LXXIX (XVII)//О различных недоумениях у Святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 232. 154 Ср.: «.В каждом логосе каждого из них и во всех вместе логосах, согласно коим существуют все [сущие], [пребывает] воистину не являющийся ничем из сущих и в собственном смысле слова сущий всем и над всем Бог ( μηδν ν τν οντων ληθς κα πντα κυρως ν κα πρ πντα Θες)». Преподобный Максим Исповедник . Амбигвы к Иоанну. LXXIX (XVII)//О различных недоумениях у Святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 232. 155 Различение в творении эпифаническо-феноменального и энергий- но-логосного аспекта дает Максим Исповедник . Познающий тварь «различает и Писание, и тварь, и самого себя: Писание [он разделяет] на букву и дух, тварь – на логос и внешнюю явленность ( τν δ κτσιν, εις λγον κα πιφνειαν), самого себя – на ум и чувство. Постигая дух Писания, логос твари и ум самого себя, нерасторжимо соединенные друг с другом, он, как знающий, находит Бога, как то и должно быть, – Бога, Который и в уме, и в логосе, и в духе; он устраняется от всего вводящего в заблуждение и расхищающего [нас] на бесчисленное множество мнений: я говорю о букве [Писания], явленности ( πιφανεας) [твари] и чувстве, в которых существует различная противоположность количества и единицы». См.: Преподобный Максим Исповедник . Вопросоответы к Фалассию. Вопрос XXXII. Творения. Кн. II. М.: Мартис, 1994. С. 107. |
|
|
