| Чин с именем св. Иоанна Постника можно назвать основой, на которой создавались чины исповеди в Греческой, Русской и южнославянских Церквах в течение XI-XVII столетий. Они или сокращались, или дополнялись. Паримия заменялась чтением Апостола, частично изменялся состав псалмов и молитв и их последовательность, но при всем этом разнообразии, затрудняющем классификацию, во всех этих чинопосле-дованиях красной нитью проходит мысль о том, что таинство Покаяния есть духовное врачевание, а средством врачевания является совместная молитва кающегося и духовника. В некоторых чинопоследованиях духовник на каждый грех , поведанный ему, говорил кающемуся: «Бог ти простит, чадо». Иногда же чин завершался обращением духовника к поведавшему грехи. По образу Спасителя, взявшего на Себя грехи всего мира, он принимал на себя грехи кающегося, говоря ему: «На моей выи согрешения твоя, чадо, и да не истяжет тебе о сих Христос Бог, егда приидет во славе Своей на Суд страшный» 46 . В другом Требнике указано завершение исповеди совершать следующим образом: после того как кающийся поведает духовнику свои грехи, духовник кладет его правую руку на Евангелие и крест, а левую себе на шею и говорит: «Чадо, грехи твои Господь на Кресте пригвоздил, и рукописание раз-дра, и сатану связа. Бог , чадо, простит тя во всех тобою ре-ченных в нынешний век и в будущем, ктому не истяжит Бог от тебе твоего согрешения, но от моея выи» 47 . В некоторых Требниках указывалось, чтобы духовник, завершая исповедь, читал молитвы о прощении грехов покаявшегося («Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живаго» и др.) и, кроме того, молитву «за ся», в которой просил Бога простить ему собственные грехи и завершить дело исповеди: «На Твое милование, Господи, предах аз мое сердце и мою мысль, в Твоей любви живот мой утверди, и праведный Свой гнев отложи. Моя же словеса и мое дело скончай, Господи» 48 . Печатание богослужебных книг содействовало унификации чинопоследований исповедания. В Греческой Церкви этот процесс завершился к концу XVII века, и чинопоследование, изложенное в Евхологионе издания 1692 года, сохраняется до настоящего времени почти неизменным. Чинопоследование значительно упрощено сравнительно с более ранними рукописными, но в нем сохранена древняя идея таинства Покаяния: сначала идут молитвы перед исповеданием грехов, затем – само исповедание, которое завершается молитвой духовника о прощении грехов каявшегося. |
| Причастившись Святых Христовых Таин, преподобный Никон сказал: «Отнесите меня в светлую храмину, уготованную мне молитвами отца моего! Изыди, душа моя, — тихо промолвил он наконец, — идеже ти уготовано пребывалище; пойди радующися: Христос зовет тя!» Осенив себя крестным знамением, преподобный Никон отошел к Богу 17 ноября 1426 года и после отпевания был погребен близ раки преподобного Сергия. Над могилой преподобного Никона построен около 1560 года каменный храм во имя его. Мощи преподобного Никона почивают здесь под гробницей. Рака великого Сергия отделяется одной каменной стеной от раки ученика его. Близки были друг к другу в земной жизни преподобные Сергий и Никон; близкими остаются и в загробной жизни. Неоднократно они оба вместе являлись и совокупно чудодействовали. Ноябрь 19 Варлаам, Игумен Печерский, преподобный Преподобный Варлаам, игумен Печерский, жил в XI веке в Киеве, был сыном знатного боярина. В доме своих родителей Варлаам получил доброе христианское воспитание и от юности отличался душевной чистотой. С юных лет Варлаам, посещая преподобного Антония († 1073, память 10/23 июля), так увлекся безмятежной благочестивой жизнью Киево–Печерских подвижников, что решился навсегда оставить мир со всеми его прелестями и жить в пещере. Тайный свой помысл он открыл преподобному Антонию, но тот, одобряя благое намерение юноши, заметил, как бы слава мира сего не обратила его из пещеры от монашества вспять. Через день после своей беседы с преподобным Антонием Варлаам оставил родительский дом и даже обрученную невесту свою и, одевшись в пышные одежды, с великолепной свитой, на богато убранном коне подъехал к пещере преподобного Антония. Кроткие иноки вышли навстречу вельможе и с поклоном и почетом приняли его. Варлаам, сошедши с коня в поклонившись до земли преподобному, снял с себя боярские одежды и, положивши их к ногам преподобного, а также подведши к нему своего коня и свиту, сказал: «Вот прелести мирской жизни, как хочешь, так и поступи с ними, а я вменяю их в ничто, хочу с вами жить в пещере, да Христа приобрящу и никогда не возвращусь в дом свой». |
| Большой комплекс рядом с ним состоит из длинной сводчатой комнаты и катакомб под полом. Предполагается, что в них находятся могилы семи отроков. От церкви, которая первоначально стояла напротив, ничего не сохранилось. Должно быть, это место не раз подвергалось реставрации. В VIII или IX веке в вестибюле склепа была выложена мозаика, изображавшая святых. Два слоя фресок в катакомбах с изображениями святых и крестов были написаны в X-XI веках. Росписи над входом в катакомбы предположительно относятся к периоду Ласкаридов (1204–1261 гг.). Раскопки показали, что использование северного склона горы Пион в качестве кладбища восходит к дохристианской эре. Наряду с семью отроками Ефесскими на горе Пион или рядом с ней были похоронены апостол от 70-ти священномученик Тимофей Ефесский (память 22 января/4 февраля) и равноапостольная Мария Магдалина (память 22 июля/4 августа). Древняя Смирна Город с его глубокой защищенной гаванью вместе с Эфесом был одним из самых важных прибрежных городов Малой Азии. Стадион и театр находились на склоне горы Паг, которая стала акрополем эллинистического города. От него ничего не осталось, а от римского периода сохранились лишь руины агоры. Мраморные кресты, найденные там, указывают на существование церкви VI века. На месте древней Смирны построен современный город Измир 44 , поэтому раскопки практически невозможны. В 654 и 672 годах город захватывали арабы. Однако во время правления Ласкаридов (1204–1261 гг.) он все еще был одним из крупных городов и основной гаванью области. В своем послании к Смирнской церкви святой Иоанн сообщает христианам, что он знаком со страданиями их общины и бедностью, которая, вероятно, вызвана давлением со стороны Рима и иудеев синагоги, не принимавших христианство. Ненависть таких иудеев к христианам переходила порой даже в физическое насилие. Город был известен своей верностью Риму и ненавистью иудеев к христианам. Священномученик Поликарп Смирнский Современные ученые обычно полагают, что истории христианских мучеников сильно преувеличены и что если бы римские гонения были столь жестокими, как о них рассказывают, христианство бы осталось тайным, не способным достигнуть широких масс. Однако существует множество свидетельств о раннехристианских пастырях, которые, чтобы поддержать свою паству, потерявшую надежду и мужество, выбирали путь мученического исповедания, следуя путями Христовыми. Самыми распространенными казнями для христиан были распятие, сожжение или растерзание дикими зверями, а последние две часто совершались в местах общественных собраний. |
| 4. Почему прекратил нанимать греческих певцов для бдений?» [x] . В ответном письме от 12 сентября 1922 года игумен русской обители архимандрит Мисаил показал всю надуманность и несостоятельность этих вопросов: «На всё сие ответ наш будет краток: если в благополучные для нас довоенные годы, когда Обитель наша могла всячески рассчитывать на сильную поддержку в свою пользу Российской Империи и, когда для нас было весьма легко «изничтожить» (...) греческий элемент нашего общежития, [мы] не только не сделали ничего подобного, но за все 26 лет нашего игуменства не изгнали из обители ни одного грека, ясно, что не имеем расположения «изничтожить» [теперь]. Было бы весьма странным, если бы теперь, во времена тяжких испытаний нашей несчастной Родины, лишённые всякой внешней поддержки, мы малое русское меньшинство Святой Горы, стремились бы к цели, осуществление которой возбудило бы, по необходимости противодействие и вражду общественного мнения и правителей народа, среди которого живём» [xi] . Более того, в ответе Игумена открылось, что братья-греки живут в более привилегированном состоянии, чем монахи-славяне. Архимандрит Мисаил писал: «Монастырём нашим (...) в текущем 1922 году были приняты в число братии греки: монах Симеон (...), послушники Христо, Симеон и Ираклий, также принимались и в прежние годы. Так как по случаю крайней нужды, часть русского братства, даже и священнослужители, несут трудные послушания, как то рубку леса, дров, обработку виноградников и полей, перевозку тяжестей на мулах и быках и всякие чёрные хозяйственные работы, поэтому им делается нами трапеза с разрешением вина и елея и тогда, когда в обительской трапезе бывает пост (...). Братья-греки от этих работ освобождены совершенно, а потому они равно вместе с прочими русскими всегда находятся в монастыре и довольствуются общей обительской трапезной, также по отношению довольства и одеждой» [xii] . Однако вскоре власти «открыли» новое дело о нестроении в обители отношений между самой греческой братией. Так, в субботу 14 июня 1931 года игумен монастыря архимандрит Мисаил вынужден был созвать монастырский собор, на котором обсуждалось дело послушника Паисия Ипсиланти, 26-ти летнего грека из Фив, жившего в обители всего 9 месяцев. Призванный на собор другой грек отец Герасим «заявил, что вынужден покинуть Святую Обитель вследствии преследований, грубого и зверского отношения к нему брата Паисия. Это преследование, начавшееся с самого поступления его в Обитель, с каждым днём все более и более усиливалось так, что (...) сегодня утром он вынужден был убежать из трапезы (...). Не будучи более в состоянии выносить непрестанно подобные оскорбления (...) отец Герасим ради сохранения своего душевного мира предпочитает уйти из Обители» [xiii] . |
| Возможно, что введение службы трех антифонов как предваряющей литургию первоначально имело целью молитвенное приготовление клира к совершению Евхаристии в духе наставления апостола Павла ( 1Кор. 11, 28 ). На необходимость такого подготовления указывается уже в «Дидахэ» 349 , у Климента Римского 350 , у Климента Александрийского 351 , в «Постановлениях апостольских» 352 , не говоря уже о святоотеческой письменности. Самые же ранние манускрипты о краткими входными молитвами перед Святыми Вратами становятся известными только в XIII веке, когда три антифона уже составляют повсеместно интегральную часть литургии. Они афонского происхождения и найдены были проф. Η. Ф. Красносельцевым в библиотеках 11антелеимоновского русского и Есфигменского монастырей 353 . Афонские греческие монастыри до настоящего времени руководствуются рукописными уставами, в которых отражены местные монастырские особенности богослужения 354 . Когда три антифона вошли в состав литургии и, таким образом, утратили свое первоначальное назначение, афонские монастыри в силу существующей у них свободы литургического творчества ввели для священнослужителей новые входные молитвы. Как в манускрипте Пиромалиса, так и в латинском переводе литургии Василия Великого мы видим гимн «Единородный Сыне» отнесенным на конец второго антифона. В конце же третьего появляется стих «Приидите, поклонимся и припадем ко Христу; спаси нас, Сыне Божий, воскресый из мертвых, поющия Ти: „Аллилуиа " ». Стих этот назван антифоном. Этот термин, как известно, применялся к припевам, которыми сопровождалось пение стихов того или иного псалма. Стих представляет собой начало 6-го стиха 94-го псалма «Приидите, поклонимся и припадем Ему», которым обычно заканчивалось пение третьего антифона. В данном случае он адаптирован в христологическом смысле: слово «Ему» заменено словами «ко Христу» с последующим дополнением молитвенного содержания: «Спаси нас, Сыне Божий». Уточнить время происшедшего изменения невозможно, потому что в некоторых манускриптах указание на пение 6-го стиха из 94-го псалма дается сокращенно. Так, в Порфирьевском евхологионе: «Премудрость, прости. Приидите, поклонимся». В арабской и грузинской версиях толкования литургии патриарха Германа начало 6-го стиха дано неадаптированным, хотя обе версии XI века 355 . Кстати, в арабской версии гимн «Единородный Сыне» помещен при втором антифоне. |
| Дав же затворнику лобзати крест, кропит его водою священною, глаголя: Мужайся и да крепится сердце твое, и силою креста Господня побеждай вся невидимыя враги, и потерпи Господа. В имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. По сих же чтет псалом 25: Суди ми Господи яко аз не злобою моею ходих. По псалме рек сея: Мир дому сему, мир и тебе Брате буди о Христе Иисусе Господе нашем. Аминь. Оставляет его в хижици единаго, – сам же исходит, и затворяют двери обычно. Все же братиа отходят в трапезу благодаряще Бога. Сей чин совершается яко же предуказася, не точию над затворниками, но и над отходящими в пустыню в безмолвии странничествовати, един или два, и в посничестве себе внимати. Сих не провождаеми в пустыню, но точию до монастырских врат идем поюще предреченныя антифоны 5-го гласа: до врат же пришедше, иерей дает им лобзати крест, и тем благословляя их глаголет: Бежи удалися и водворися, в пустыни, чая Богу спасающаго тя и крестом Христовым в оружен победи крепко вся диавольская ополчения, и твори благостыню, и делай правду на всякое время, в имя Отца, и Сына, в Святаго Духа, аминь. По сем глаголет паки: Изыди о Имени Господни, и мир Христов да вселится в сердце твое, и да пребудет с тобою во вся дни живота твоего, аминь. Мир ти брате. Он же поклонся отходит в пустыню. Братия же возвращаются в монастырь, славяще Бога. 13 В «Описании славяно-русских книг» сост. Каратаевым, Спб. издан. в 1878 г. и 1883 г. в оглавлении Молитвослова 1570 г. опущено указание на эту молитву. 15 Путешественник Адам Олеарий приводит из хроники Сигеберта (Sigebertus Gemblacensis Chronografia Francf. 1583 p. 598) такой рассказ об Императоре Константине Мономахе, жившем в XI веке: Император в присутствии всех епископов объявил патриарха Михаила главою Вселенской церкви, а чтобы утвердить за патриархом такое значение и честь, он взял под узцы лошадь, на которой ехал патриарх, и так провел ее чрез все конское ристалище (Hippodromum palatii), как греки его называют (Чтен. Общ. Ист. и древн. 1868 кн. 4. |
| В другом поучении проповедник сильно вооружается против порока пьянства, приводит правила св. отец, запрещающие пьянство, и указывает на унизительное положение, до какого доходит пьяница, отдавая себя на посмеяние всем людям и отгоняя от себя ангела-хранителя. Бесный, говорит проповедник, страдает невольно и удостоится жизни вечной, а пьяный страдает по своей воле и подвергается вечной муке. К бесному придёт иерей, сотворит молитву и прогонит беса, а к пьяному, хотя бы сошлись иереи всей земли, то не прогнали бы от него беса самовольного пьянства. В поучении к братии Киево-Печерского монастыря преподобный возбуждает иноков к высоким подвигам благочестия и обличает их в нерадении и лености к молитве. С именем преп. Феодосия сохранились два послания к великому князю Изяславу: одно о посте в среду и пяток, а другое о вере варяжской или латинской. В послании о вере латинской Феодосий исчисляет различные заблуждения латинян и запрещает иметь общение с ними. Иаков монах, первый у нас составитель житий святых, живший в XI веке, написал два сказания: одно о св. Владимире, другое о свв. мучениках Борисе и Глебе. В сказании о Владимире Иаков говорит о его крещении, прославляет его как крестителя Руси, присоединяя при этом похвалу св. Ольге, и восхваляет христианские добродетели св. князя. В сказании о свв. Борисе и Глебе Иаков повествует об убиении их Святополком и прославляет страстотерпцев. Иаков монах был первым начинателем исторической письменности, ещё не довольно искусным. Славу первого русского историка стяжал преподобный Нестор, 17-ти лет поступивший в Киево-Печерский монастырь и проживший в нём около сорока лет (10741114 г.). Он написал житие свв. Бориса и Глеба, более полное, чем сказание Иакова, и подробное житие преп. Феодосия печерекого. Поступив в монастырь незадолго до кончины преп. Феодосия или вскоре после неё, Нестор мог собрать подробные сведения о великом подвижнике и основателе Печерского монастыря от людей, лично его знавших. Поэтому написанное Нестором житие его драгоценно, как один из самых достойных источников истории. |
| Взаимоотношения между Римом и Константинополем продолжались и в Х-ом в., хотя нельзя сказать, чтобы они имели вполне нормальный характер. К папе обращались лишь в делах сомнительного характера - в спорных случаях, или в таких, когда надеялись получить от него какие-либо права. Нужно заметить, что к концу IX-ro и в Х-ом веке папство сильно ослабело, когда с умалением, а потом с исчезновением императорской власти, оно сделалось игрушкою в руках немецкой аристократии. Так, в начале Х-го века обратился в Рим император Лeb VI, когда патриарх Николай (896—906 г и 911—925 г.) отказался благословить его 4-ый брак. Легаты папы Сергия III (904—911 г.) дали благословение, но это повлекло к конфликту между папою и низверженным патриархом, протестовавшим потом перед папою Анастасием, по поводу поведения легатов. В 920 г., папа Иоанн Х примирился с патриархом Николаем вторично получившим кафедру, хотя вопрос о 4-ом браке не вполне был выяснен между ними. Новый случай сношения с Римом имел место в 30-ых годах Х-го века, когда в Италии управлял сенатор Альбрехт. Тогда папа искал против него союза с Византией. Император Роман (920—944 г.) принял его в союз, но воспользовался им для своих целей. Во-первых, легаты папы должны были совершить сомнительный канонический поступок - возвести его 16-ти-летнего сына Феофилакта на патриарший престол в 939 г. Во-вторых, Роман желал получить, по-видимому, полную самостоятельность для Константинопольского патриарха в его управлении Востока. Косвенно был затронут папа эдиктом Никифора Фоки (963—969) г.). Последний потребовал через патриарха Полиевкта (956—970 г.), чтобы в греческих провинциях Апулии и Калабрии исключительно следовали греческому обряду и решительно отказались от всякого латинского влияния. В начале XI-ro века папа Бенедикт VIII (1012—1024 г.), по просьбе немецкого императора Генриха, внес в символ Греческой Церкви, по выражению одного историка, «трагическое слово» - «Filioque». Патриарх Сергий II (999—1019 г.) вычеркнул тогда из диптихов своей Церкви имя папы. Однако, это не помешало новому патриарху Евстафию (1019—1024 г.), вместе с императором Василием II, обратиться в 1024 г., к папе Иоанну XIX по свидетельству Рудольфа Глабра, и ходатайствовать перед ним об «автокефалии» для Византийского патриарха, как об этом замечено уже ранее. |
| Они не связывают свое горе с ожидаемыми чудесами от мощей; их отношение чисто человеческое: «Кто же ли утешит печаль нашу?.. Почто же обида си бысть на ны от Москвы? Се ли есть правосудие ея: имеюще у себе митрополиты, святители, а у нас был един епископ, и того к себе взя… Не тако бо тебе москвичи почтут, якоже мы, ни тако ублажат: знаем бо мы и тех, иже и прозвища ти кидаху, отнюдуже неции яко и храпом тя зваху, не разумеюще силы и благодати Божия…» Пермяки слишком многим обязаны святителю Стефану за его духовные подвиги: он превратил их из бедного презираемого племени в христианский народ, один из наиболее древних и почитаемых. Осиротевшая Пермская Церковь оплакивает епископа как своего мужа, отобранного у нее, и заходит в своем негодовании столь далеко, что предлагает похитить его тело у соперницы Москвы: «Почто несте появятся ревнители сыном Израилевым, иже вземше кости Иосифа Прекрасного от земли Египетскиа, и принесоша в землю обетованную?..» В этих плачах Епифаний имел возможность подчеркнуть идею христианского призвания всех народов земли, которую предварительно развил в связи с новой зырянской письменностью. Изобретение письменности рассматривается им в широкой исторической перспективе. Для своей исторической схемы Епифаний заимствует факты и мифы у болгарского монаха Храбра, создавшего в X веке небольшую повесть «О славянских письменах» 441 и у русских писателей XI века – летописца Нестора из его предисловий к житиям препеподобного Феодосия и страстотерпцев Бориса и Глеба и митрополита Илариона, который в похвале князю Владимиру возбудил в русском национальном сознании идею христианского призвания нации 442 . Все, что там говорилось о святых Кирилле и Мефодии, о славянской письменности и религиозном призвании русского народа, теперь применяется к пермякам и их новому апостолу Стефану. Вот основные направления исторической концепции Епифания (Стефана). В Библии он насчитывает всего 72 языка и народа на земле. После Вавилонского смешения разделились не только языки, но также и нравы, обычаи, законы и искусства. |
| Св. Григорий Палама, митр. Солунский, поборник православного учения о фаворском свете и действиях Божиих Источник Аз предъиду пред Тобою славою Моею. Невозможеши видети лица моего; не бо узрит человек лице мое и жив будет. ( Исх.33:13–23 ) «Аще очистиши прилежанием жития сотворшуюся на сердце твоем скверну, паки возсияет ти Боговидная доброта». (св. Григорий Нисский . Добротолюб. ч. 2 стр. 87.) «Возсияй ми Богоначалие Трисолнечное сиянми Твоих Богодетельных озарений, еже паче ума Богоначальная твоея светлости». (Октоих Троичн. Канон, гл. 1, песн. 4, троп 1.) «Палама доказывал свое мнение не умозаключениями и геометрическими выводами (ибо он и не мог того, что выше нас, доказывать тем, что у нас), но мнениями св. мужей и ученнейших богословов. Он пространно говорил, что свет, воссиявший на Фаворе ученикам, есть слава Божия, и величие, и свет Божества, и Божество, и природный и вечный свет Божий». Иоанн Кантакузен. Canmacuz. Vol. 1, pag. 552. Святой Григорий Палама, митрополит Солунский Святой Григорий Палама есть один из великих подвижников благочестия Христианского, учителей и ревностных защитников Греческой церкви в борьбе ее с папизмом за православие и свою самостоятельность. Но его высокие подвиги монашеские, его непоколебимая ревность по православию против Западной церкви, не уступающая ревности Фотия и Михаила Келуллария, многочисленные, во многих отношениях полезные для богослова творения этого отца Церкви доселе, к сожалению, не пользуются полной известностью и у просвещенных сынов православной Церкви. Ни один, можно сказать, поборник Веры и благочестия православной Греческой церкви вообще не испытал столько клевет и не справедливых обвинений в отступлении от православия и правил подвижничества, как святой Григорий Палама . Не только современные ему западные, но и восточные историки и богословы старались затмить высоту подвигов этого святого мужа, находить в его творениях много ересей, как следствие отделения Восточной Церкви от единства с Западной 1 . И в новейшее время, даже в некоторых общеупотребительных сочинениях нашего отечества, св. Григорий Палама и его сообщники называются сектой, под именем Паламитов и Исихастов, получившей начало свое будто еще в XI-м веке 2 . Само собой разумеется, что такие взгляды историков и богословов, особенно западных, на деяния и учение св. Паламы не только касаются его одного, но в его лице оскорбляют православие всей Восточной Церкви (14-го века), которого он был тогда главным защитником. |
|
|
