| Из сохранившихся документов известно, что в XVIII в. большинство насельников К. м. были его пострижениками, около трети составляли иноки (часто неблагополучные), пришедшие с польской территории, из балканских гос-в и мон-рей Св. Горы Афон, а также монахи, сосланные на покаяние. Выборочная статистика кирилловской братии такова: в 1720/21 г.- 10 иеромонахов, 5 иеродиаконов; в 1730 г.- соответственно 8 и 6; в 1739 г.- 6 и 2; в 1741/42 г.- всего 21 монах; в 1743 г.- 27; в 1744 г.- 23; в 1745 г.- 18; в 1756 г.- 19; в 1762 г.- 12; в 1770 г.- 23; в 1774 г.- 17. С 1775 г. фиксируется количество насельников: в этом году в обители было 20 монахов и 17 послушников, в 1777 г.- соответственно 16 и 30. До последнего года существования мон-ря (1786) в обители проживали от 18 до 22 насельников. В братии преобладали выходцы из низов (крестьяне, мещане, незначительное количество казаков), редко - обедневшие шляхтичи и купцы. Напр., в 1773 г. было 13 крестьян, 2 мещанина, 3 насельника из купцов и шляхтич. Большинство братии были малороссами, известны случаи принятия в обитель униатов. Средний возраст иноков составлял 30-50 лет, мало кто доживал до 70; основные недомогания - подагра и болезни глаз. Как и во всех монастырях того времени, в К. м. были случаи пьянства, драк, воровства, побегов из обители (в соответствии со спецификой монастырских архивов проступки фиксировались, документация сохр.). Лишь третья часть братии не подвергалась судам за проступки ( Maproлiha, Ульяновський. 2005. С. 210-223; Ульяновський. 2007. С. 317-386). В документах есть упоминание о схимнике (Михаил; 1764-1765). Среди послушаний особо выделяется сбор милостыни в Запорожье (сбор подаяний производился по специальному разрешению митрополита, гл. обр. на строительные нужды или возобновление мон-ря после пожара). Основой экономической жизни обители в это время оставались ее земли с подданными крестьянами (села Ячники и Плоское), рыбные озера и мельницы на Сырце; чиншевые доходы от отданных в аренду земель и городских подворий (на киевском Подоле; арендная плата - куничное); поборы за пользование монастырскими мостами и дорогами (мостовое). Доходы приносили также монастырские кирпичные предприятия (по большей части изготовляли кирпич для нужд обители, меньше - для продажи) и монастырские шинки, к-рые имели все киевские мон-ри в своих угодьях (4 шинка К. м. давали 70-80% всех доходов, братия имела строгий запрет на посещение шинков) и киевский магистрат. Мон-рь кормился собственной продукцией с пахотных земель и огородов сел Ячники и Плоское, а также с пасеки и рыбного пруда, на к-рых работали подданные крестьяне (в 1726 г.- 84 чел., в 1749 г.- 35, в 1750 г.- 47, в 1756 г.- 76, в 1766 г.- 51, в 1782 г.- 310 чел.). Немалой статьей расходов обители были «поклоны», «подношения», «благодарения», «поздравления» светской и духовной администрации разных уровней, особенно во время судебных процессов за имения монастыря ( Maproлiha, Ульяновський. 2005. С. 230-239). |
| 1986. P. 356), напр. сев. постройка мон-ря, основанного адмиралом флота Константином Липсом (ныне мечеть Фенари-Иса-джами), освященная как ц. Богородицы (907) и ц. мон-ря Мирелейон (Бодрум-джами), вероятно возведенная имп. Романом I Лакапином (919-944) рядом с его новым дворцом до 923 г. Их наосы схожи особенностями композиций, размерами (наос ц. мон. Липса - 13 ´ 9,5 м) и оформлением деталей, нартексы завершаются по сторонам округлыми нишами. Галерея над нартексом ц. мон-ря Липса тройной аркадой раскрывалась в зап. рукав храма; хоры размещались и над угловыми частями наоса, где были устроены молельни, восточные (возможно, и западные) венчались куполами. К 3-частному алтарю примыкают капеллы, благодаря к-рым вост. фасад оформляет 5-апсидная композиция. Глухие грани апсид украшены нишами. Оба храма имели великолепное освещение благодаря окнам центрального барабана и широким застекленным проемам в торцах юж. и сев. рукавов, вытеснившим собственно стены. В богатой системе скульптурного убранства ведущая роль принадлежала карнизам в неск. ярусах (в основании барабана, под центральными сводами, на уровне капителей колонн по стенам), они подчеркивали архитектонику здания и имели самостоятельную орнаментику (орлы и розетки, цветы и пальметты, звезды, кресты с павлинами). От высоты карниза зависел его вынос и наклон плоскости резной поверхности. Резьба покрывала мраморные столбики между окнами и выходила на фасады. Вероятно, в качестве обрамлений на стенах храма применялись разноцветные керамические поливные плитки, в чем усматривается влияние сасанидского и араб. Востока ( Комеч. 1986. С. 59). Мирелейон выложен целиком из кирпича и основан на субструкции аналогичной 4-столпной структуры, превращенной после восстановления храма ок. 1300 г. в имп. усыпальницу. В более развитом 4-колонном пространстве боковые участки стен расчленены арочными нишами. В ряду однотипных построек Мирелейон выделяется особой, крестовой формой завершения всех ячеек, за исключением центральной, перекрытой дольчатым куполом (диаметр - 3,1 м), и пандативных сводов широко раскрытых в пространство наоса пастофориев и средней ячейки нартекса. |
| Текст Типикона имеет значение не только как исторический, но и как литургический источник, а также как художественное произведение груз. лит-ры XI в. Глубокие философско-лирические отступления автора свидетельствуют о его развитом лит. даровании. Г. П. приписывается также и гомилия Баграта Тавроменийского, сохранившаяся на греч. языке ( Кекелидзе. С. 24; Менабде. Т. 2. С. 264). Исследователи сравнивают фигуру Г. П. с его современником, груз. полководцем Липаритом Багваши, также занимавшимся лит-рой. Ист.: Матеос Урхаеци. Хроника. Вагаршапат, 1848 (на арм. яз.); Typicon de Grégoire Pacourianos pour le monastère de Pétritzos (Bakovo) en Bulgarie/Publ. par L. Petit. СПб., 1904; Αμαντς Κ. Χειρϒραφα τς μονς το Γρηϒορου Πακουριανο παρ τν Στενμαχον//Μικρ Θρακικ μελετματα. 1938. Τ. 10. Σ. 234-252; Typicon Gregorii Pacuriani//CSCO. Iber. 1954. Т. 3 (груз. текст). Т. 4 (лат. текст); Жизнь царя-царей Давида/Изд., словарь, аннот.: М. Шанидзе. Тбилиси, 1992. С. 157-158 (на груз. яз.); Α πρς Πακουριανος πστολαι το Θεοφυλκτου ρχιεπισκπου Αχρδος//ΕΕΒΣ. 1960/1961. Τ. 30. Σ. 386; Петрицонский Типик//Георгика: Сведения визант. писателей о Грузии/пер.: С. Каухчишвили. Тбилиси, 1963. Т. 5 (на груз. яз.); Анна Комнина. Алексиада/Вступ. ст., пер., коммент.: Я. Н. Любарский. М., 1965; Грузинская редакция типика Петрицонского мон-ря// Шанидзе А. Г. Груз. мон-рь в Болгарии и его Типик Григория Пакуриана. Тбилиси, 1971; Типик Григория Пакуриана/Введ., пер., коммент.: В. А. Арутюнова-Фиданян. Ереван, 1978. Лит.: Марр Н. Я. Аркаун, монгольское название христиан в связи с вопросом об армянах-халкедонитах//ВВ. 1905. Т. 12. Вып. 1-2. С. 17-25; он же. Иоанн Петрицский, груз. неоплатоник XI-XII вв.//ЗВОРАО. 1909. Т. 19. С. 55-113; Кекелидзе К. Роман «Тавромениани» в древнегруз. лит-ре//Этюды. Тбилиси, 1945. Т. 2. С. 23-33 (на груз. яз.); Николаев Вс. Съдбита на типика: Устав на Григорий Бакуриани (Пакуриан) и на неговато грузинско копие от Софийската Народна Библиотека//Изв. на Ин-та за Българска история. София, 1951. Т. 1/2. С. 266-297; Шанидзе А. Г. Великий доместик Запада Григорий Бакурианис-дзе и груз. мон-рь, основанный им в Болгарии. Тбилиси, 1970; он же. Добавочные сведения о подписи Григола Бакурианис-дзе//Разыскания по истории Грузии и Кавказа. Тбилиси, 1976; Lemerle P. Le Typikon de Grégore Pakourianos//Cinq études sûr le XIe siècle Byzantin. P., 1977. P. 113-191; Менабде Л. Очаги древнегруз. письменности. Тбилиси, 1980. Т. 2 (на груз. яз.); Ломоури Н. Ю. К истории груз. Петрицонского мон-ря: (Бачковский мон-рь в Болгарии). Тбилиси, 1981; Силогава В. И. Новые мат-лы по истории грузино-болг. взаимоотношений//Мацне: Сер. истории. Тбилиси, 1982. Вып. 2. С. 149-159; Богверадзе А. Понимание Типика Григола Бакурианис-дзе//Проблемы истории Закавказья. Тбилиси, 1991. C. 151-295 (на груз. яз., рез. на рус. яз. С. 205). |
| аббаты Клюни регулярно выполняли функции папских посланников и посредников в церковных и политических конфликтах. В период Великой схизмы (1378-1417) назначенный антипапой Урбаном VI аббат Жан II де Дама-Козан (1383-1400) издал 154 статута (Ibid. P. 146-165). Пользуясь сложной церковно-политической обстановкой, монахи Клюни сместили его и избрали Раймона II де Кадоэна (1400-1416), занимавшего пост великого приора. В этот период мон-рем управлял его помощник Робер де Шодсоль (в 1416-1423 аббат Робер I), к-рый представлял К. к. на Соборе в Пизе (1409) и на Констанцском Соборе (1414-1418). В XIII-XIV вв. руководство К. к. уделяло меньше внимания мон-рям, расположенным за пределами Франции. Укрепляя отношения с франц. королями, клюнийцы все реже прибегали к покровительству герм. императоров и монархов Англии и Испании. При аббате Иве I де Вержи (1257-1275) в Париже был основан коллеж Клюни, в к-ром жили монахи, обучавшиеся в Парижском ун-те; с XIV в. клюнийские аббаты имели в городе собственную резиденцию (в наст. время Музей Клюни - Нац. музей средневековья). В 40-х гг. XIV в. в состав К. к. входили 324 мон-ря с 3372 монахами и монахинями, распределенные между 10 провинциями (Лион, Франция, Прованс, Пуату, Гасконь, Овернь, Германия, Ломбардия, Испания, Англия), самыми крупными из них были Франция (500 монахов и 25 монахинь), Лион (466 монахов) и Англия (450 монахов). В XV в. начался распад К. к.: кастильские мон-ри вошли в состав Вальядолидской конгрегации, основанной в 1390 г. кор. Хуаном I. Многие франц. мон-ри переживали упадок из-за эпидемии чумы (1346-1353) и Столетней войны (1337-1453). Конфликт Франции и Англии был причиной отделения англ. мон-рей; в 1480 г. получил самостоятельность крупнейший в Англии клюнийский приорат Льюис ( Калмыкова Е. В. Французское духовенство и иностранные приораты в средневековой Англии//СВ. 2014. Вып. 75 (3-4). С. 98-133). Попытку реформировать К. к. по образцу бенедиктинской конгрегации св. Витона (названа по аббатству Сен-Ван в Вердене), основанной в 1604 г., предпринял Людовик Лотарингский (аббат Клюни в 1612-1621, кардинал с 1615), сын герц. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БИРГИТТИНСКИЙ ОРДЕН [лат. Ordo Sanctae Birgittae; OSBirg], католич. монашеский орден, основанный католич. св. Биргиттой и утвержденный в 1370 г. папой Римским Урбаном V (офиц. название - орден Святейшего Спасителя; Ordo Sanctissimi Salvatoris; OSSalv). В 1378 г. деятельность ордена одобрил папа Урбан VI . Устав ордена был получен Биргиттой в одном из откровений, к-рое она диктовала по-шведски, а ее секретари, в т. ч. богослов Петрус Олави, перевели его на латынь. По этому уставу мон-ри ордена состояли из 2 частей - жен. и муж. В жен. обители, согласно уставу, находилось 60 монахинь. Муж. биргиттинское братство (curia fratrum) объединяло 13 монахов, рукоположенных во пресвитеров, 4 диаконов и 8 братьев-мирян. Во главе всего мон-ря стояла аббатиса. Руководитель братства, т. н. общий исповедник (confessor omnium), подчинялся ей, но сохранял самостоятельность в духовных вопросах. Отличительной особенностью Б. о. являлись службы (т. н. пение сестер - cantus sororum) недельного цикла, в к-рых был сделан акцент на почитании Девы Марии. Биргиттинки. Гравюра. ХХ в. Биргиттинки. Гравюра. ХХ в. Первый мон-рь Б. о. был основан в швед. г. Вадстена (освящен в 1384). Вскоре после канонизации Биргитты мон-ри, принадлежащие ордену, появились в различных регионах Европы. Большое культурное и общественное значение имела деятельность таких обителей, как Парадизо во Флоренции (утверждена в 1392), Сайон-Абби (графство Мидлсекс, Англия, основана в 1415), Мариендаль в бухте Пирита близ Ревеля (в наст. время в черте г. Таллина, Эстония, основана в 1407), Нодендаль (фин. Наантали, Финляндия, основана ок. 1440). Биргиттинские мон-ри существовали также в Дании, Норвегии, Германии, Нидерландах, Испании, Польше. Первоначальный устав Биргитты не предусматривал такого большого количества мон-рей по всей Европе. Причинами возникших внутри ордена разногласий стали значительные социально-экономические, политические и культурные различия между регионами. Попытки разрешить их делались на генеральных капитулах ордена, к-рые неск. раз созывались в 1429-1487 гг., но имели лишь частичный успех. |
| Большинство мирских братьев были вовлечены в сельскохозяйственные работы, нек-рые жили на фермах, принадлежавших ордену, под присмотром одного из братьев. Мн. братья работали в мон-ре в качестве сапожников, пекарей, ткачей, кожевников и портных, помогали принимать гостей. Подобно сестрам, братья следовали монашескому чтению часов, присутствуя на службах в часовне каноников, или молились сами. По воскресеньям и праздничным дням братья присутствовали на мессе. Раз в неделю они проводили собрания под надзором каноников. Занятия каноников сочетали службу и молитву. Нек-рые из монастырских каноников (их число колебалось от 7 до 13) вели службу. Все каноники были грамотными: новичков учили читать и служить литургию. Однако не все каноники рукополагались во священников. Наиболее важным был приор, к-рый назначался магистром. Приор председательствовал на ежедневных собраниях каноников и заслушивал признания в ошибках, назначал наказания и объяснял гильбертинский и августинский уставы. В течение недели приор делил обязанность священника с др. канониками, но по воскресеньям и праздникам он служил мессу в общей церкви. Только мужчины видели его, но все могли слышать его слова. Келарь отвечал за собственность мон-ря, он хранил счета, платил слугам, следил за хозяйством (фермами) и распределял одежду. Помощник келаря (субкеларь) занимался хозяйством муж. половины мон-ря и следил за выпечкой хлеба и приемом гостей. Большую часть времени 4 группы Г. проводили независимо друг от друга, дополняя деятельность друг друга. Хотя каноники вели все торговые дела, монахини могли узнать обстоятельства любой сделки, а также произведенные расходы. Забота о собственности доверялась 4 мужчинам - приору, келарю и 2 мирским братьям, но они были обязаны согласовывать свои решения с монахинями и ежемесячно перед ними отчитываться. Кроме 30 шиллингов на мелкие покупки, все деньги, золото и серебро (включая литургическую утварь) и все облачения, украшенные драгоценностями, хранились в сокровищнице монахинь и закрывались на 3 замка, ключи от к-рых хранили 3 монахини. Сестры ткали шерсть и кроили материал для облачений. Монахини помогали им шить одежду. Монахини и сестры стирали свою одежду и одежду каноников, а светские братья чистили одежду сами. Сестры делали нитки для пошива кожаных изделий, к-рым занимались братья, и готовили пищу на весь мон-рь под наблюдением монахини, назначенной на кухню на неделю. Каждый день мужчины сообщали, сколько еды им нужно. Келарь монахинь, распределял необходимые продукты. Мн. продукты получали от братьев, к-рые мололи муку, приносили на кухню яйца, мед, фрукты и овощи, а также снабжали мон-рь дровами. |
| Т. 4: Июнь-авг. Л. 409 об.- 415 об.). Нижней границей создания Унженской редакции можно признать 1689 г., поскольку этим временем Тарасенко датирует старшие списки «Сказания по сокращению о зачатии на Желтых водах обители святаго и преподобнйшаго отца нашего Макария, игумена Желтоводскаго и Унженскаго чюдотворца, и о разорении ея от безбожныхъ агарянскихъ внуковъ, и запустнии, и по многих лтехъ паки на томъ же мсте устроении ея», которое в сокращенном виде включено в унженские сборники. Создание памятника было связано с возобновлением мон. Авраамием (Алексием; † 1640) в 1620 г. Желтоводского мон-ря, разоренного татарами в 1439 г. (одним из первых на текст Сказания обратил внимание П. И. Пискарев; см.: Пискарев. 1846. С. 3-11). В «Сказании о зачатии…» повествованию о возобновлении мон-ря предшествует пересказ части Жития М. об основанных преподобным обителях. Источником сведений, как указано в тексте, было Житие святого. Рассказ об устроении М. монашеской жизни на Жёлтых Водах в этом тексте расширен сведениями из Минейной редакции Жития Григория Пельшемского («Мы же сия увдхом от Жития преподобнаго отца Григория Пельшемскаго» (РНБ. ОЛДП. Q.728. Л. 254 об.)) о постриге М. Григория в иноки в Желтоводском мон-ре. В связи с этим появилось и сообщение об игуменстве М. в этой обители: «Сей подвижникъ, преподобнейший Макарий, и во игуменств бысть многа лта, и сего убо в Житии его не писано». И далее автор еще раз подчеркивает статус М. в обители: «Зд же написахомъ о семъ сего ради, понеже мнози невдуще сего, любо прятся, указующе на Житие его, и глаголютъ, яко не бысть святый Макарий ни во единой своей обители игуменом, но точию строителем монастыремъ» (Там же. Л. 254 об.- 255). Унженская редакция «Сказания о зачатии...» известна под названием «Сказание, како прежняя Желтоводская преподобнаго отца нашего Макариа обитель обновися явлениемъ его» (нач.: «О Желтоводстй убо обители, яже в предлх Нижняго Новаграда, близъ великия рки Волги…»). В этой редакции опущена 1-я часть текста о созданных М. обителях; лит. обработке подверглась 2-я часть, в к-рой появилось повествование о 3-кратном явлении М. иноку-строителю Авраамию с призывом возобновить Желтоводский мон-рь, но при этом редактор опустил описание жизни Авраамия до принятия пострига и прихода на Жёлтые Воды. Вероятно, работа с текстом «Сказания, како... обитель обновися…» проходила одновременно с созданием Унженской редакции Жития М., т. к. в Минеях Димитрия Ростовского приведен текст не только Жития, но и Унженской редакции этого сказания. |
| [испан. Calatrava], духовно-рыцарский орден в Испании; основан во 2-й пол. XII в. Исторически орден тесно связан с крепостью Калатрава (ныне Калатрава-ла-Вьеха, близ совр. г. Каррион-де-Калатрава, пров. Сьюдад-Реаль; от араб. Калъат-Рабах), построенной в IX в. кордовским эмиром Мухаммадом I у юж. оконечности гряды Толедских гор. В XII в. замок контролировал основную дорогу из мусульманского Андалуса в королевство Толедо (часть королевства Леон и Кастилия, позже - Нов. Кастилия). В 1147 г. крепость была завоевана христианами; король Леона и Кастилии Альфонсо VII передал ее в управление тамплиерам . Калатрава стала самым юж. форпостом на пограничных землях, с 3 сторон крепость окружали мусульм. территории. В 1157 г., в начале правления наследника Альфонсо VII кор. Санчо III, тамплиеры вернули крепость королю. После длительных переговоров новым защитником крепости стал Раймундо, аббат цистерцианского мон-ря Санта-Мария-ла-Реаль (Фитеро). В янв. 1158 г. кор. Санчо III подписал грамоту, согласно к-рой аббату мон-ря Фитеро передавалась власть над крепостью и ее окрестностями. Для защиты замка в Калатраву прибыли монахи-воины из аббатства Фитеро и рыцари из Толедо. Толедский архиеп. Хуан II предоставил аббату Раймундо денежную помощь, а также обещал индульгенцию всем, кто примут участие в обороне Калатравы. Это способствовало увеличению численности рыцарей и монахов, проживавших в крепости, и росту влияния новой общины. После смерти аббата Раймундо главой общины стал Гарсия де Редон (1164-1169), автор устава («Formae vivendi»), утвержденного на генеральном капитуле цистерцианцев и заверенного буллой папы Римского Александра III в 1164 г. В 1187 и 1199 гг. при одобрении Римских пап в устав ордена были внесены добавления (Bulario de la Orden Militar de Calatrava. P. 3-4). Поскольку аббатство Фитеро, откуда прибыли большинство монахов К., подчинялось цистерцианской обители Моримон, а не Сито , то в дальнейшем именно аббаты мон-ря Моримон получили право визитации и пастырского попечения над новым духовно-рыцарским союзом, ставшим частью цистерцианского ордена. |
| Агвану Лобсану Джамцо (1617-1682), Далай-ламе V, принадлежит соч. «История Тибета: Песнь царицы весны» (1643), написанное по просьбе Гуши хана, в котором изложена история Тибета, приведены сведения о возникновении и становлении тибет. буддийских школ, история их внутренних взаимоотношений и отношений с монг. ханами. Сумба-кханбо Ешей Балджор (1704-1788) в трактате «Пагсам-Джонсан», посвященном истории и хронологии Тибета с древнейших времен до сер. XVIII в., описывал также и школу карчжуд (2-й разд.), разделенную на 2 подшколы: дакпо-кагью следовала учению Наропы, и шангпа-кагью принадлежала к традиции Нигумы, жены или сестры Наропы. Он описал политическое противостояние в Тибете XIV-XVII вв. как между представителями распавшейся традиции К.- владетелями Цхалпа (Целва, Цалва), Бригунгпа (Дригунгпа, Бригонпа) и Пхагмодрупа, где правитель одновременно являлся и настоятелем мон-ря, и адептом новой школы - гелуг. Сумба-кханбо отмечал, что основатель мон-ря Шан-ринпоче (Шан Цзондуйпа, 1123-1193) следовал методу «тантрической практики». Туган Лобсан-чойчжи-нима (1737-1802), настоятель мон-ря Гонглунг в Амдо, в соч. «Дубта-шэлчжи-мэлон», в к-ром излагается история философских и религ. учений Индии, Монголии, Китая и Тибета, 4-ю гл. посвятил истории школы К. и ее догматике. Лондол-лама Агван Лобсан (1719-?), тибет. энциклопедист, в одно из своих справочных изданий включил списки важнейших представителей школы К. по ее подшколам: бригун, бруг, таклун, карма; перечень перерождений как «красношапочного», так и «черношапочного» иерарха кармы, а также список 7 последовательных перерождений в традиции шангпа-кагьюпа. В числе намтхар - биографии Марпы и его ученика, Миларепы, автора «Собрания песен». Чрезвычайно важным для понимания сути учения К., истории сложения школы и ее религ. традиции является трактат Гампопы «Драгоценное украшение освобождения», где поясняется буддийская догматика и ее связи как с ритуальными практиками, так и с психотехникой буддийской тантры в контексте школы. |
| Мозаика апсиды собора Санта-Мария-Нуова в Монреале. 80-е гг. XII в. Мозаика апсиды собора Санта-Мария-Нуова в Монреале. 80-е гг. XII в. Несмотря на многочисленные разновременные поновления и реставрационные вмешательства, все 4 сицилийских ансамбля в целом хорошо сохранились. Эти памятники, представляющие образец взаимодействия визант. и зап. иконографических традиций и принципов монументальной декорации храма, принадлежат к числу произведений высокого художественного уровня. В этих мозаиках в разных вариантах нашли выражение доминирующие художественные концепции эпохи и отголоски предшествующих стилевых направлений, новые тенденции, дальнейшее развитие к-рых отразилось в мозаиках эпохи Вильгельма I и Вильгельма II. В мозаиках 40-х гг. XII в. господствует классическая тенденция, наиболее ярко проявившаяся в искусстве комниновского периода в мозаиках мон-ря Дафни (кон. XI - нач. XII в.) и продолжавшая существовать вплоть до конца столетия. Особенно четко приверженность классическим идеалам прослеживается в гармоничных, уравновешенных образах ц. Санта-Мария-дель-Аммиральо: спокойные позы, правильные пропорции, благородные лица с тонким рисунком черт, невозмутимым выражением и задумчивым взглядом, мягкая пластическая моделировка драпировок, светлые нежные краски. В мозаиках пресбитерия Палатинской капеллы и апсиды кафедрального собора в Чефалу к классической основе добавлена большая сухость, плоскостность, графическая стилизация. Эти тенденции наметились в к-польском искусстве еще в 1-й четв. XII в., а во 2-й четв. столетия получили широкое распространение (мозаика с изображением семейства Комнинов на южной галерее Св. Софии К-польской, 1118-1122; мозаика Гелатского мон-ря, Грузия, ок. 1130; фрески Преображенского собора Мирожского мон-ря в Пскове, ок. 1140, и др.). Активизация движений и мимики персонажей, увеличение яркости и контрастности цвета, замена пластической моделировки лиц и фигур условным световым рисунком - все это привело в 3-й четв. XII в. к сложению т. н. |
|
|
