| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КИЕВСКИЙ РАСПЕВ (киевский напев), певч. традиция укр. происхождения, один из самых распространенных обиходных распевов в богослужебной практике РПЦ с XVIII в. На Украине и в Белоруссии На Украине и в Белоруссии в кон. XVI - сер. XIX в. песнопения этой традиции обозначались в певч. рукописях ремарками « » (сокращенно - ), в России - « ( )»; известны также краткие определения: « », « » и т. п. (орфография надписаний различна). Иногда исследователи включают в понятие «киевский распев» всю традицию укр. церковного монодийного пения, в т. ч. песнопения, к-рые в рукописях так не атрибутировались (по аналогии с обобщенным пониманием знаменного распева в традиции Московской Руси). Монодийные песнопения К. р. записывали с помощью нотолинейной киевской нотации в Ирмологионах , составлявшихся украинцами и белорусами с кон. XVI в. на их этнической территории, со 2-й пол. XVII в.- в Москве, позднее - в С.-Петербурге и др. певч. центрах России. Кон. XVI - 1-я четв. XVII в. Понятие « » в украинско-белорус. профессиональной церковнопевч. терминологии обозначало корпус мелодий, имеющих общность происхождения, реже - одну или неск. самостоятельных мелодий (при единичных версиях песнопений) и отражающих представления переписчиков о происхождении или месте их бытования. Введение понятия « » в кон. XVI в. (судя по самым ранним сохранившимся экземплярам Ирмологионов), вероятно, связано с южнослав. влиянием в Юго-Зап. Руси, поскольку данное слово было образовано по образцу традиц. церковнослав. терминов « », « » и подобно им применялось в рукописях в неизменном виде до 2-й пол. XIX в. Изредка встречается фонетическая запись « » (в соответствии с укр. произношением как [и]). В украинско-белорус. Ирмологионах, составленных в XVIII в. на Левобережной Украине и в Белоруссии, под российским влиянием появляется термин «роспев»/«распев» ( Шевчук. 2003. С. 76), в частности после публикации Синодального Обихода 1772 г. и широкого распространения его певч. материала и терминологии. |
| Случаи, когда выходцы из Руси, переселившиеся в Византию, вливались в визант. элиту, были крайне редки - особенно по сравнению с многочисленными примерами такого рода карьеры среди представителей арм., болгар., франко-норманнской и тюркской знати (см.: Каждан А. П. Социальный состав господствующего класса Византии XI-XII вв. М., 1974). В связи с вопросом о рус. «эмиграции» в Византию можно упомянуть летописное сообщение 1069 г., когда киевляне, прося о заступничестве от поляков младших Ярославичей, грозят в противном случае сжечь свой город и «ступить в Гречьску землю» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 173). Известны эпизоды, когда в Византии оказывались (как правило, с ведома правящих князей) изгнанные представители рода Рюриковичей. Так, в 1130 г. кн. Мстислав Владимирович выслал «в Грецию» полоцких князей с женами и детьми (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 290). Ок. 1187 г. в К-поль явился Юрий, сын Андрея Боголюбского, но уже не как рус. князь, а как претендент на груз. престол, к-рый он пытался оспаривать у своей бывш. жены царицы Тамары. Во 2-й пол. XIII в. русско-визант. связи заметно ослабли. И Русь, и Византия переживали трудные времена: крестоносцы захватили К-поль (1204), а рус. земли были завоеваны Батыем (1237-1241). Множество рус. беженцев искало пристанища в бывш. визант. владениях в Крыму. Пленники, захваченные в рус. землях, продавались на рабских рынках и попадали в страны Средиземноморья. В новых условиях визант. гос. и церковная дипломатия уже не могла придерживаться в отношениях с Русью прежнего жесткого курса, не допускавшего поставления на митрополичий престол рус. клириков. На смену митрополиту-греку Иосифу, пропавшему без вести во время Батыева нашествия, Патриарх, проживавший в Никее, утвердил на митрополичьей кафедре уроженца Юго-Зап. Руси, ставленника вел. кн. Даниила Романовича Галицко-Волынского - Кирилла II (1247). Отвоевание К-поля (1261) знаменовало возрождение политического авторитета Византии, и после кончины митр. Кирилла (1280) К-польский Патриарх вернулся к традиц. |
| Судьба христианства и христ. духовенства в В. М. после вторжения венгров остается неясной. В 976 г. среди суффраганов Майнцского архиепископа упоминается епископ Моравский, но связь этого еп-ства с более ранней историей христианства в Моравии также неясна. Ист.: Magnae Moraviae Fontes Historici. Brno, 1966-1977. T. 1-5. Лит.: Dittrich Z. Christianity in Great Moravia. Groningen, 1962; Vav inek V. Die Christianisierung und Kirchenorganisation Grossmährens//Historica. 1963. T. 7; Poul í k J. Stai Moravané buduj svj stát. gottwaldóv, 1963; Великая Моравия: Тысячелетняя традиция государственности и культуры: [Сб. ст.]. Прага, 1963; Havl í k L. Velká Morava a stedoevropšti slovan. Praha, 1964; Paulini E. a kultúrnny jazyk Vel " kej Moravy. Bratislava, 1964; Ratko š P. Pramene k dejinám Vel " kej Moravy. Bratislava, 1964; Magna Moravia: Sborník k 1100 výroí píchodu byzantské mise na Moravu. Praha, 1965; Dvorn í k F. Byzantské misie u Slovan. Praha, 1970; owmia ski H. Pocztki Polski. Warsz., 1970. Т. 4; Dekan J. Vel " ká Morava: Doba a umenie. Bratislava, 1976; Poul í k J. , Chropovsk ý B. a kol. Velká Morava a poátky eskoslovenské státnosti. Praha; Bratislava, 1985; Великая Моравия, ее ист. и культурное значение: [Сб.]. М., 1985; Великая Моравия//КМЕ. Т. 1. С. 340-345; Havl í k L. Kronika o Velké Morav. Brno, 1987; Принятие христианства народами Центр. и Юго-Вост. Европы и крещение Руси. М., 1988; Рогов А. И. Кирилло-мефодиевские традиции у зап. славян в эпоху Средневековья (до конца XV в.): [Памятники Вел. Моравии]//Традиции древнейшей слав. письменности и языковая культура вост. славян. М., 1991. С. 174-187; Albrecht S. Geschichte der Grossmährenforschung in den Tschechischen Ländern und in der Slowakei. Praha, 2003. Б. Н. Флоря Археология Изучение церковных древностей В. М. началось в сер. ХХ в. с исследования крупных городищ, центров гос-ва, прежде всего в Микульчице (Й. Поулик), Старе-Место (В. Грубы), Бржецлаве (Б. Достал) и др. При раскопках были открыты остатки церковных зданий и некрополи (равно как и захоронения внутри церквей), содержащие многочисленный погребальный инвентарь. |
| 1117 г. ( Порфирьев. 1877. С. 16). Д. п. з. постоянно (вплоть до «Кирилловой книги». М., 1644) фигурируют (под названием «Двенадцать Яковлич») в древнерус. «Списках книг истинных и ложных», в разделе отреченных книг ( Грицевская И. М. Индексы истинных книг. СПб., 2003. С. 38, 44, 163, 165-168, 170, 172, 174, 176-179, 181, 187, 194, 198, 201, 224, 228, 233). В рус. рукописной традиции представлены списками в составе Палей - Толковой (старший список - РНБ. Собр. СПбДА. А.1.119, 2-я пол. XIV в.) и хронографической (старший список - ГИМ. Барс. 619 (см.: Барсовская Палея ), 10-е гг. XV в.) - и с XV в. самостоятельно, в различного рода сборниках (напр., в сборнике посл. четв. XV в. кирилло-белозерского книгописца Евфросина как Завет Завулона - РНБ. Кир.-Бел. 9/1086. Л. 270 об.- 272). В Толковой Палее содержится сокращенная редакция Д. п. з., в хронографической - пространная. Текстология самостоятельных (вне Палеи) списков памятника изучена недостаточно, однако для большинства из них можно предполагать вторичный по отношению к Палеям характер. Поскольку в Палее Д. п. з. помещены после рассказа о смерти Иосифа Прекрасного, то последовательность их изменена: цикл начинается с Завещания Иосифа. Эта структурная особенность характерна для большинства рус. списков памятника. В 3-й четв. XV в. Д. п. з. были включены в Архивный список т. н. Хронографа Иудейского (РГАДА. Ф. 181. 279), переписанный, по всей вероятности, в Слуцке. Менее вероятно, что это произошло на этапе создания архетипа данного хронографического свода в XIII в. (ок. 1262) в Галицко-Волынской Руси, поскольку в др. его списках (Варшавском и Виленском) текст «заветов» отсутствует. В кон. XV - 1-й трети XVI в. в Западнорусской митрополии предпринимались опыты по превращению Д. п. з. в духовно-назидательное и даже уставное чтение. Ок. рубежа XV и XVI вв. они вошли в состав юго-зап. редакции Измарагда (старший список - Вильнюс. БАН Литвы. Ф. 19. 240. Л. 586-612, нач. XVI в.) в качестве глав 323-334, по расположению «заветов» совпадающих с Палеей, без общего заголовка (см.: Добрянский Ф. |
| Разработанный В. проект создания централизованной, построенной по иерархическому принципу системы управления церковно-певч. делом в стране, как и его идеи о распространении муз. образования, организации муз. об-в и т. д., были положены в основу доклада соборного Подотдела о церковном пении Поместному Собору. Взгляды В. на духовно-муз. творчество менялись на протяжении жизни: в кон. 90-х XIX в.- нач. 1900-х гг. он отстаивал идею свободного, определяемого художественным вдохновением развития церковного пения. В. критиковал членов московского Наблюдательного совета при Синодальном уч-ще церковного пения за приверженность к распевам церковного обихода и «консервативный», ограничивающий волю автора, строгий подход к выбору средств при их обработке. Подобным взглядам соответствуют написанные с большим пафосом свободные духовно-муз. сочинения В., выдержанные в обобщенно-эклектическом стиле, в них ощущается влияние духовной музыки как московской, так и петербургской ветвей т. н. нового направления. Автор тяготеет к трактовке хора как симфонического оркестра, рассчитывая на исполнение его музыки большими, технически продвинутыми муз. коллективами, часто использует крайние регистры хорового диапазона, резкие динамические контрасты и смены темпов. Более цельными и художественно-убедительными выглядят обработки В. укр. распевов (напевов Холмской Руси), в к-рых он показывает тонкое проникновение в стиль и дух местной церковно-певч. традиции, собирателем и знатоком к-рой он являлся. Немногочисленные духовно-муз. опыты композитора развивали идеи нового направления на юго-зап. церковно-певч. почве. Ко времени Поместного Собора взгляды В. становятся более умеренными: он проявляет себя как приверженец осмогласия и обиходных роспевов в качестве основ церковной музыки, однако сам от духовно-муз. творчества отходит. В. также принадлежат неск. светских муз. сочинений и обработок народных песен, записанных им непосредственно от исполнителей: «Малорусские песни Томашевского уезда Холмской губернии» и «Малорусская свадьба северо-восточной части того же уезда», собранные в 1914 г. и представленные в Отделение этнографии РГО (не обнаружены). После революции В. безуспешно пытался организовать представительство секции духовных композиторов Драмосоюза в Киеве, собрать материалы для сборника, посвященного памяти А. А. Архангельского . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание Кирибати-острова [Республика Кирибати; англ. Republic of Kiribati; кириб. Ribaberikin Kiribati], островное гос-во в юго-зап. части Тихого океана, на пересечении экватора и линии перемены дат. Является единственной страной, расположенной в обоих полушариях Земли. В составе К.- острова Гилберта, Феникс и Лайн (Центр. Полинезийские Спорады), включающие 33 атолла, 21 из которых заселен, и о-в Банаба (Ошен). Самый крупный атолл Тарава (среди островов Гилберта) состоит из 24 небольших островков, 8 из них обитаемы. Протяженность К. вдоль линии экватора составляет ок. 4 тыс. км, что делает исключительную экономическую зону К. самой большой в Микронезии. Территория - 811 кв. км. Столица - Баирики (атолл Тарава). К. входит в Содружество наций, является членом ООН (1999), ЮНЕСКО, ВОЗ, МОТ, МВФ, Всемирного банка, Азиатского банка развития, Форума островов Тихого океана и ряда др. региональных орг-ций. Участник Договора о безъядерной зоне в юж. части Тихого океана (Договор Раротонга). Офиц. язык - английский. Денежная единица - австрал. доллар. Население К. составляет 102 тыс. чел. (2012). Главный этнос - тунгару, или кирибати, гилбертцы (народ меланезийской группы),- 98,8%. Основной язык - тунгару (кирибати, гилбертский) - принадлежит к восточноавстронезийской группе австронезийской семьи и имеет тесные генетические связи с языками Вануату. Выделяются сев. и юж. диалекты, письменность создана на основе лат. графики. Переселенцы из Вост. Меланезии прибыли на острова в I тыс. до Р. Х., в XIII-XIV вв. острова заселили полинезийцы с Самоа. Самоназвание главного этноса К., вероятно, восходит к имени Тангароа, верховного бога полинезийцев. Среди коренного этноса выделяется этнографическая группа банаба, аборигенов одноименного острова, переселившихся на него с островов Гилберта. Традиц. занятия жителей - рыболовство, охота на акул, осьминогов, ручное земледелие (выращивание таро, ямса, маниока, пандануса, кокосовой пальмы); развито мореплавание, из ремесел - резьба по дереву, изготовление лодок, плетение. Обычное жилище - мвенга - постройка без стен, с 2-скатной крышей на столбах. В центре поселения - общинный дом (манеаба). К. делится на 27 патрилинейных родов, распространен сорорат. |
| Б. Резниченко. М., 1991. 10, 11; Песнопения всенощного бдения: В певч. традициях МДАиС/Собр.: игум. Никифор (Кирзин). Серг. П., 1992. С. 29–30, 31, 46, 81, 115, 129; Песнопения Страстной седмицы: Из репертуара хора МДАиС/Сост.: игум. Никифор (Кирзин). Серг. П., 1992/1993. С. 35, 42, 43, 44, 65, 109; Всенощное бдение: Неизменяемые песнопения для монастырских хоров/Сост.: архим. Матфей (Мормыль). Серг. П.; Коломна, 2000. С. 62, 69, 167, 172, 262, 327, 487; Песнопения Постной Триоди/Сост.: архим. Матфей (Мормыль). Серг. П.; Коломна, 2010. С. 13, 15, 17, 41, 46, 47, 50, 52, 71, 81, 93, 108, 110, 114, 122, 133, 134, 136, 137, 146, 150, 216, 229, 232. См. также нотогр. в статьях об авторах гармонизаций. Лит.: Феоктист (Мочульский), архиеп. Руководство к нотному простому церк. пению. СПб., 1813; Разумовский Д., прот. Церковное пение в России: Опыт ист.-техн. изложения. М., 1867-1869. 3 вып.; Потулов Н. М. Руководство к практическому изучению древнего богослужебного пения Правосл. Рос. Церкви. М., 18843; Вознесенский И., прот. Осмогласные распевы трех последних веков Правосл. Рус. Церкви. Вып. 1: Киевский распев и дневные стихирные напевы на «Господи воззвах» (техн. построение). К., 1888. М., 18982; он же. Образцы осмогласия распевов киевскаго, болгарскаго, греческаго с объяснением их техническаго устройства: Прил. к соч. «Осмогласные роспевы трех последних веков Правосл. Рус. Церкви». Рига, 1893; он же. Церковное пение правосл. Юго-Зап. Руси по нотно-линейным Ирмологам XVII и XVIII вв. М., 18982; Лисицын. Обзор; Преображенский А. В. Очерк истории церк. пения в России. СПб., 19102; Biдryku минулого: О. Кошиць в листах до П. Маценка. Bihhiner, 1954; Маценко П. Нариси до icmopiï укр. церк. музики. Роблин; Bihhiner, 1968; он же. Склад та mexhiчha будова мeлoдiй киïвського poзcniby в вид. 1775 р.//Павло Маценко: Музиколог, композитор i громадський дiяч: Зб. на пошану 90-лimmя народин/Упоряд.: В. Верига. Торонто, 1992. С. 127- 238; Скребков С. С. Русская хоровая музыка XVII - нач. |
| Первым нотным кириллическим изданием в Юго-Зап. Руси, как установлено Ю. А. Лабынцевым, стал текст тропаря «Об[ъ]ятия отча» в сборнике 1697 г. «Последование постригу…», изданном в открывшейся незадолго до этого типографии Супрасльского мон-ря (с нач. XVII в. принадлежал базилианам (см. Василиане )). Основной метод печати - ксилография (оттиск с гравюры на дереве), к-рая применялась в Европе во 2-й пол. XV в., перед введением наборного способа в нач. XVI в. «Сам способ напечатания тропаря не до конца ясен. Мы предполагаем применение печати с двух досок и одновременно введение некоторых наборных элементов. Для этого на дереве были награвированы сами линейки нотной основы (1 доска), а затем и ноты, возможно, вместе с текстом (другая доска). Пояснительный текст, а также отдельные графические элементы имеют безусловно наборный характер» ( Лабынцев. 1983. С. 78). Хотя нотная графика здесь безупречна (5 видов длительностей, от четверти до заключительной лонги, адекватное изображение ключа, бемоли и бекары, декоративные кустоды, имеется поясняющий исполнение текст), издание тропаря, вероятно, было для мон-ря экспериментальным, способ подготовки нотного текста - громоздким и трудоемким. Оно осталось единственным нотным изданием, выполненным в Супрасльском мон-ре. В 1-й пол.- сер. XVIII в. нотоиздательское дело активно развернулось во Львове, где были опубликованы первые у вост. славян наборные нотные сборники - Ирмологионы. Два первых выпуска (1700, 1709) различаются певч. содержанием, поскольку были изданы по инициативе разных заказчиков. Ирмологион 1700 г. вышел в типографии, организованной при кафедральном соборе св. Юра еп. Иосифом (Шумлянским) для утверждения независимости собора от Львовского братства. Возможно, подготовкой нотного текста 1-го Ирмологиона занимались базилиане, жившие в мон-ре при ц. св. Юра; непосредственным исполнителем, гисером (специалистом по отливу черенков), ответственным за издание, был управитель святоюрской типографии иером. Иосиф (Городецкий) (его короткое жизнеописание помещено в послесловии к Ирмологиону 1700 г.). Тираж вышел в 1700 г. (а не в 1707, как полагают нек-рые исследователи), поскольку на отдельных сохранившихся экземплярах книги есть записи 1701-1705 гг. ( Ясиновський. 2002. С. 27). Средства, выделенные для святоюрской типографии, были незначительны (черенки отливали сами издатели). Поэтому в целях экономии (или, возможно, для унификации содержания) епископское издание значительно сокращено и упрощено по сравнению с богатой рукописной традицией (не вошла литургия, из напевов исключены фиты , сокращены мелодии, отменена запись с бемолем при ключе: бемолярный ключ во мн. случаях заменен дуральным и др.). |
| XVIII вв.: Очерки/Ред.: Ю. В. Келдыш. М., 1969; Успенский Н. Д. Древнерус. певческое искусство. М., 19712; он же. Киевский распев//Муз. энциклопедия. М., 1974. Т. 2. Стб. 789-790; Конотоп А. В. Супрасльский ирмологион//Сов. музыка. М., 1972. 2. С. 117-121; Гарднер. Богослужебное пение. 1978. Т. 1; Антонович М. Дещо про украïнську церковну мohoдiю та про назви «знаменний» i «киïвський poзcnib»//Symbolae in honorem Volodymyri Janiw. Münch., 1983. S. 147-170. (Univ. Libera Ucrainensis. St.; 10) (переизд.: Он же. Musica sacra: Зб. ст. з icmopiï укр. церк. музики/Ред.: Ю. Ясиновський. Льbib, 1997. С. 71-92. (Icmopiя укр. музики. Дocлiджehhя; 3)); Шевчук О. Ю. До питання про caмoбymhicmь киïвського poзcniby (за мат-лами нотних pykonucib kih. XVI-XVII ст.)//Украïнська музична культура минулого та cyчachocmi у мiжhaцiohaльhux зв " язках: Зб. ст. К., 1989. С. 16-45; она же (Шевчук Е. Ю.). Киевский распев как явление певч. искусства Юго-Зап. Руси//Музыкальная культура Средневековья/Отв. ред.: Т. Ф. Владышевская. М., 1992. Вып. 2. С. 46-48; она же. Об атрибуции киевского распева в многороспевном контексте укр. певческой культуры XVII-XVIII ст.//Киïвське музикознавство: Зб. ст. К., 1998. Вип. 1. С. 14-27 (переизд. в сб.: Гимнология. М., 2000. Вып. 1. С. 367-376); она же. Киïвський hacnib у kohmekcmi церковно-монодичного cniby Украïни та Бiлopyciï XVII-XVIII ст. (джерела, жанри, риси cmuлicmuku): Канд. дис. К., 1999; она же. Про дeяki ocoблubocmi бiлopycьkoï цepkobho-мohoдiйhoï mpaдuцiï kih. XVI-XVII ст.//Киïвське музикознавство. 2003. Вип. 9. С. 64-79; она же. Прот. Иоанн Вознесенский о репертуаре укр. нотолинейных Ирмологионов XVII - нач. XVIII в. (совр. коммент.)//Вестн. ПСТГУ. Сер. 5. 2007. Вып. 1(3). С. 105-120; она же. Киевский напев в контексте многораспевности XVII в. [доп . статья 1995 г.]//Традиционные муз. культуры на рубеже столетий: Проблемы, методы, перспективы исслед.: Мат-лы Междунар. науч. конф. РАМ. М., 2008. С. 403-427; она же. Киïвський hacnib. Киïвський poзcnib//Украïнська музична ehцukлoneдiя. |
| Лит.: Карпов А. П. Азбуковники, или Алфавиты иностранных речей по спискам Соловецкой б-ки. Каз., 1877. С. 62-64; Засадкевич Н. А. Мелетий Смотрицкий как филолог. Од., 1883; Ягич И. В. Рассуждения южнослав. и рус. старины о церковнослав. языке//Исследования по рус. языку. СПб., 1885/1895. Т. 1. С. 289-1023; он же. История славянской филологии. СПб., 1910. С. 28-32. (ЭСФ; 1); Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. СПб., 1904. Т. 1: XIII в.- 1825 г. С. 174-179; Кузнецов П. С. У истоков рус. грамматической мысли. М., 1958; Horbamsch O. Die vier Ausgaben der kirchenslavischen Grammatik von M. Smotryckyj. Wiesbaden, 1964; Прокошина Е. С. Мелетий Смотрицкий. Мн., 1966; Аниченко В. В. Московское издание Грамматики Смотрицкого//Рус. речь. 1973. 5. C. 104-110; Kociuba O. The Grammatical Sources of Meletij Smotryc " kyj Church Slavonic Grammar of 1619: Diss. n. Y., 1975; Мечковская Н. Б. Ранние восточнослав. грамматики. Мн., 1984; она же. Архаическое и новое в лингвистическом сознании одной эпохи: (К характеристике восточнослав. грамматик XVI-XVII вв.)//Slavica Tartuensia. 1985. 1. С. 15-24; Живов В. М. Славянские грамматические сочинения как лингвистический источник: О кн.: Worth D. S. The Origins of Russian Grammar: Notes on the State of Russian Philology before the Advent of Printed Grammars. Columbus, 1983//Russian Linguistics. 1986. Vol. 10. N 1. P. 73-113; Захарьин Д. Б. Европейские научные методы и традиции старинных рус. грамматик (XV - сер. XVIII в.). Münch., 1995. (Specimina philologiae slavicae. Suppl.; 40); Щепкин В. Н. Русская палеография: Учеб. для студентов вузов. М., 19993. С. 143; Кузьминова Е. А. Экзегеза грамматики Юго-Зап. Руси кон. XVI-XVII вв.//ДРВм. 2000. 1. С. 65-70; она же. Развитие грамматической мысли России XVI-XVIII вв. М., 2012; Успенский Б. А. История рус. лит. языка (XI-XVII вв.). М., 20023. С. 304, 395-400; Ремнёва М. Л. Пути развития рус. лит. языка XI-XVII вв. М., 2003. С. 171-196; Дюбо Б. А. Филипп Меланхтон и рус. грамматическая традиция. СПб., 2005. |
|
|
