| У св. Иоанна читаем – гл. 20, 1–18. У св. Иоанна и еще особое сказание об особом хождении ко гробу Господа, где из жен действующей является одна Магдалина, но с участием и двух высших учеников. Он повествует, что св. Магдалина в первый день недели, еще сущей тьме, пришла на гроб и увидела камень отваленным от гроба. Взглянула ли она во гроб или нет, но у нее тотчас образовалось решение: взяли Господа. Взяли Господа и не знать, где положили Его. С этой мыслью она поспешно бежит ко св. Петру и св. Иоанну и говорит: «Взяли Господа и не вем, где положили Его». Св, Петр со св. Иоанном вышли из дома и пошли на гроб. Они оба шли поспешно; но Иоанн тек скорее Петра и пришел ко гробу первый, однако ж не вошел внутрь, а только взглянул туда, и увидел пелены лежащие. Пришел св. Петр и вошел внутрь. И он увидел тоже пелены лежащие, и еще сударь, бывший на голове Господа, не с пеленами лежащь, но особь свит на одном месте. Тогда вошел и св. Иоанн, прежде пришедший, и виде и верова, кажется, только тому, что говорила Магдалина. Осмотревши все, они возвратились домой. Но св. Магдалина, с ними возвратившаяся опять ко гробу, осталась и стоя у гроба плакала. Поплакавши, она взглянула внутрь и увидела двух Ангелов в белых ризах, – один сидел в головах, а другой в ногах, где лежало тело Иисусово. Они спросили ее: «Жено, что плачеши?» Она ответила: «Взяли Господа моего и не вем, где положили Его». Сказав это, она обратилась и увидела Господа Иисуса, но не узнала Его. Господь говорит ей: «Жено, что плачеши? Кого ищеши?» Она, думая, что то был вертоградарь, сказала: «Государь мой! Если ты взял Его, скажи мне, где положил Его, и я возьму Его». Тогда Господь сказал ей голосом, ей знакомым: «Мария!» Она, услышав этот голос, воззвала: «Раввуни!» – и бросилась было к ногам Его, чтобы обнять их. Но Господь остановил ее, говоря: «Не прикасайся Мне, ибо Я еще не взошел ко Отцу Моему (еще успеешь); но иди к братии Моей и скажи им: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему». Она пошла и сказала ученикам, что видела Господа, и что Он сказал ей такие слова. |
| Якоже идяху священницы, вземшии ковчег завета Господня, во Иордан, и ноги священников, носящих ковчег, омочишася в части воды Иорданския. Иордан же исполняшеся во всем ложи своем, якоже во дни жатвы пшеницы. И сташа воды низходящия свыше в сонм един, отстоящия далече зело от Адами града, даже до страны Кариафиарим. Низходящая же сниде на море Аравитское, даже до моря солищнаго, дондеже вконец оскуде, Когда же отправились священники, носящие ковчег завета Господня к Иордану, и ноги священников, несших ковчег, погрузились с края в воду Иордана, – Иордан же был полон целиком во всем русле своем, как во дни жатвы пшеницы, – то встали воды, текущие сверху, в одно скопление, отстоящее весьма далеко, от города Адами, до предела Кариаф-Иарима; а текущая вниз ушла в море Аравы, до моря Соленого, и до конца иссякла. и людие стояху прямо Иерихона. И сташа священницы, вземшии ковчег завета Господня, на сусе, посреде Иордана, готовы. И вси сынове Израилевы преидоша по суху, дондеже скончаша вси людие, преходяще Иордан. И народ стоял против Иерихона; и стояли священники, несшие ковчег завета Господня, на суше посреди Иордана в готовности. И все сыны Израилевы переходили по суше, доколе не окончил весь народ переправляться через Иордан. Ис Нав 3:7–8, 15–17 Царств четвертых чтение (глава 2): 5. Четвёртой книги Царств чтение Рече Илия к Елиссею: седи убо зде, яко Господь посла мя до Иордана. И рече Елиссей: жив Господь, и жива душа твоя, аще оставлю тя. И поидоста оба, и пятдесят мужей от сынов пророческих приидоша и сташа прямо издалеча, оба же стаста при Иордане. И прият Илия милоть свою, и свит ю, и порази ею воды, и разделися вода сюду и сюду, и преидоста оба по суху. И бысть, яко преидоста, и рече Илия Елиссею: проси, что сотворю тебе, прежде даже не взят буду от тебе. И рече Елиссей: да будет убо Дух, иже в тебе, сугуб во мне. И рече Илия: ожесточил еси просити, обаче аще увидиши мя, вземлема от тебе, будет ти тако; аще ли же не увидиши, не будет. Сказал Илия Елисею: “Останься же здесь, ибо Господь послал меня до Иордана”. И сказал Елисей: “Жив Господь и жива душа твоя! Оставлю ли тебя?!” И пошли оба. И пятьдесят мужей из сынов пророческих пошли и стали напротив, вдали; а они оба стали у Иордана. И взял Илия милоть свою, и свернул ее, и ударил ею воды, и разделилась вода туда и сюда, и перешли оба посуху. И было, когда они перешли, (то) сказал Илия Елисею: “Проси, что сделать тебе, прежде, чем я буду взят от тебя”. И сказал Елисей: “Пусть же Дух, Который на тебе, будет на мне вдвойне”. И сказал Илия: “Трудного ты попросил. Впрочем, если увидишь, как меня будут брать от тебя, будет тебе так; а если не увидишь, не будет”. |
| Академик Ягич давно-таки указал на два пути, по которым направлялись в древнюю Русь памятники южнославянской церковной письменности: один центральный, официальный, столичный (Константинополь, побережье Чёрного моря, Днепр, Киев) и другой – провинциальный (через нынешнюю Румынию, Трансильванию, Буковину и Галицию) 2219 . Этим объяснится и то наивное, непосредственное отношение к тексту со стороны второго, т. е. позднейшего переводчика. Условия, у переводчиков двух редакций (диалектические, географические и др.) были различные. Тип языка толковых пророчеств сам автор характеризует как более своеобразный и исключительный, чем тип паримийный (стр. 77–78). Ясно, что здесь не имело места естественное историческое развитие новых форм из более древних, а пред нами формы разных категорий и различного в диалектическом отношении происхождения. Переходим к второй части труда г. Евсеева. Признавая несостоятельными опыты восстановления греческого текста LXX большинством западных учёных, которые, как Тишендорф и Свит, пользуются для этой цели только древнейшими списками, автор всецело становится на сторону Де-Лагарда, предложившего новый метод изучения греческого библейского текста через подведение всех греческих списков Ветхого Завета (не одних только унциалов) к трём древним исторически засвидетельствованным редакциям: лукиановской, исихиевской и палестинской (2-й ч. стр. 3–4). Но вполне признавая ценность и плодотворность нового исторического метода Де-Лагарда, мы не можем в тоже время не упрекнуть автора, г. Евсеева, за его пренебрежительное отношение к трудам по изданию греческого библейского текста таких деятелей, как Ти- —531— шендорф и Свит. Обнародование древнейших кодексов библейских само по себе составляет заслугу, ценную и для пользующихся методом Де-Лагарда. Нужно иметь в виду и то, что Тишендорф, Свит, как и ещё раньше Лахман задавались целью восстановить только относительно древнейший текст Библии греческой, исходя из той мысли, что, по недостатку существующего в настоящее время материала, текст первоначальный не может быть восстановлен. |
| —152— Весткотта или Ляйтфута, Хорта и Дейвиса. Результат оказывается неудовлетворителен. Лучше бы было просто напечатать только комментарий без «номинального введения», как выражается Скульгоф. Комментарий (кажется нечего говорить об этом) превосходен, хотя Весткотт – будь он жив, не выпустил бы его в свет в таком виде, и постарался бы дать обстоятельную разработку вопросов в той постановке, которую они приняли уже по смерти его, – вопросов о писателе послания, его единстве, цели и отношении к посланию к Колоссянам. 8 . The Apocalypse of st. John. The Greek Text with Introduction Notes and Indices by Henry Barklay Swete, D. D. (Macmillan and Co). Апокалипсис – самая трудная книга Нового Завета, и проблемы, предъявляемые ею, еще не решены ни одним экзегетом. Проф. Свит сознается в этом. По его словам всякая попытка разрешить проблемы этой самой загадочной канонической книги может считаться только условной. Свои выводы он высказывает с осмотрительностью и вовсе не считает их окончательными. Книга делится на две части: введение и комментарий. Вот главнейшие из результатов работы проф. Свита. О времени написания вопреки великим кембриджским богословам – Ляйтфуту, Весткотту и Хорту, которые думали, что апокалипсис написан в царствование Нерона или непосредственно после смерти последнего, Свит утверждает, что, – согласно почти единодушному древнейшему христианскому преданию, апокалипсис по времени появления его следует отнести к последним годам Домициана. Высказывая этот взгляд д-р Свит делает следующую оговорку: «Единство книги признается, и она считается работой писателя четвертого евангелия. Но последняя гипотеза еще подвержена сомнению и, вероятно, всегда останется таковой. А что касается первой (единства), то на ней нельзя настаивать до такой степени, чтобы исключать всякую возможность предположения, что существующая книга Апокалипсис есть второе издание раннейшей книги и что она включает в себе раннейшие источники. Эти две гипотезы достаточно объясняют те немногие указания и на нероновскую и вес- |
| С. 59). Вероятно, подстановка и перестановка слова малик вместо б.л.к. была произведена самим автором «Анонимной записки», и сделана она была потому, что в следующей фразе, зафиксированной Ибн Русте и ал-Марвази (см.: I.4.5), о наличии верховых животных у главы славян, последний назван именно малик. Отсутствие определенного артикля при слове малик у авторов, передававших «Записку», свидетельствует не о более точной передаче имени, как полагал, например, Б. Н. Заходер (Заходер 1967. С. 134–135), а напротив, о непонятности для арабских авторов слова малик без артикля после имени Свийт (Мишин 2002. С. 59). Вариант «Худуд ал-Алам» (см.: I.4.3.1), на который обратил внимание Б. Н. Заходер – Б.смут Свит (Заходер 1967. С. 135), – еще ранее был объяснен Ф. Вестбергом искаженной передачей арабского выражения йусаммунаху Свит, т. е. «называют его Свит» (Вестберг 1908. С. 11–12). Гипотеза, наиболее разработанная Т. Левицким, побуждает считать, что речь идет о Святополке Великоморавском (870–894) (Lewicki 1968. S. 363–376; см. также: Мишин 2002. С. 59). Б. Н. Заходер, однако, не соглашался с этой интерпретацией, полагая, что Святополк Великоморавский был слишком крупным политическим деятелем, чтобы к нему можно было применить титул «глава глав», который ученый почему-то считал отличным «как от власти государя, так и от власти родовых старейшин» (Заходер 1967. С. 136). А. П. Новосельцев переводил название главы славян, буквально следуя источникам: свиет-малик у Ибн Русте и Гардизи, Смутсвит – по «Худуд ал-Алам», Шу.д – у Марвази, полагая, что это был не суверенный государь, а глава объединения племен, вероятно, восточнославянских хорват (Новосельцев 2000в. С. 300). Представляется, что термин «глава глав» равнозначен титулу «верховный владыка», «царь» (малик), поэтому он вполне мог быть применим к государю Великой Моравии (Калинина 2004). Ф. Кмитович отвергал аналогию с великоморавским князем: он полагал, что, поскольку Великая Моравия находилась далеко от торговых путей, по которым ходили мусульманские купцы, то и сведений о ней в арабских источниках не может быть. |
| Вторая часть книги Свита состоит из комментария, подробно отмечающего мнения, которых держались в разные времена разные лица касательно смысла слов, положений и символических картин апокалипсиса. Свит добавляет к их перечню и свои взгляды, носящие характер нерешительности и неуверенности, о чём мы уже сказали. Масса догадок и беднота выводов – вот впечатление от чтения комментария Свита. Всё ему кажется в смутной и условной форме. – Число зверя осталось для него неразрешимым. Равным образом этимология халколивана ( Апок.1:15 ) неопределима, хотя вообще говоря это металл. Свит потратил много труда на свою работу (говорят около двадцати лет), собрал и распределил огромный материал, с которым всякий работающий над Апокалипсисом должен считаться, – не только всякий специалист, но и просто образованный человек, желающий составить себе понятие о тех усилиях, которые делала человеческая мысль на протяжении целых веков для того, чтобы разгадать таинственную книгу. Читающие по-гречески и по —156— английски должны обзавестись изданием Свита с тем, чтобы иметь в сжатой форме все сведения нужные для изучения Апокалипсиса. В работе Свита везде видна строгая научность, широкая начитанность, решимость и настойчивость добираться до истины во что бы то ни стало и правдивое и беспристрастное изложение взглядов, с которыми он не согласен. Хотя, по мнению Свита, Апокалипсис должен быть каноническою книгою по праву, и, вероятно, написан ап. Иоанном Богословом, однако это не мешает профессору приветствовать изыскания тех, которые считают Апокалипсис только историческим документом, кидающим эпизодический свет на историю пророчества и апокалипсической литературы. Свящ. Н. Преображенский Савва (Тихомиров), архиеп. Тверской и Кашинский. [Хроника моей жизни: Автобиографические записки Высокопреосвященного Саввы, архиепископа Тверского [и Кашинского († 13 октября 1896 г.): Т. 8 (1886–1890 гг.) Год: 1888]//Богословский вестник 1908. Т. 3. 9. С. 497–544 (4-я пагин.). (Продолжение.) —497— Смиреннейше испрашивая ваших святых молитв и святительского благословения для себя и семьи своей, имею счастье быть»… |
| 178 По Д. А. Хвольсону, улишдж – слово, близкое к хорватскому «улей»; схожее написание, по мнению Д. А. Хвольсона, встречается у Ибн Фадлана: ал-с.дж.в или ас-саджу (Ибн Русте/Хвольсон 1869. С. 28–29; 126. Примеч. 65). Эта трактовка была принята М. Я. де Гуе при издании текста Ибн Русте (Ибн Русте. Р. 143. Nota «g»). А. Я. Гаркави привел как аналогию неясному слову болгарское сидж – «напиток» (Гаркави 1870. С. 264. Примеч. 5). Подробно термин Ибн Фадлана (см.: I.5.1) был проанализирован А. П. Ковалевским при переводе текста, где слово объяснялось посредством разных языков, в том числе русским словом сыта, сычевка (Ибн Фадлан 1939. С. 107. Примеч. 349). Б. Н. Заходер, также сравнивая написания слова у Ибн Русте и Ибн Фадлана, предложил значение соты и перевод: «Есть у них вроде кувшинов из дерева, в них сделаны ульи для пчел и их меда, называемые соты...». Он же отметил, что у Гардизи вместо неясного арабского слова стоит словосочетание «медовый дом» (Заходер 1967. С. 110–112). Т. Левицкий предпочитал значение «улей» (A II–2. S. 112. Ods. 198). А. П. Новосельцев принял трактовку Д. А. Хвольсона и полагал, что речь идет об ульях, а не напитке (Новосельцев 2000в. С. 294. Примеч. 178; 296). 179 Об обычае сожжения умерших в славянских племенах радимичей, вятичей, северян и кривичей упоминает ПВЛ. Обряд кремации известен как по письменным, так и по археологическим свидетельствам у славян, балтов, германцев и др. до принятия христианства (Белецкая 1968; Петрухин 1995. С. 195–205). 180 В рукописях трудов Ибн Русте и Гардизи (см.: I.4.1.3; I.4.4.1) вторая часть имени главы славян передана буквами м.л.к., что может означать малик, т. е. «царь». Д. А. Хвольсон предложил конъектуру: изменить букву м на б, поскольку, как он писал, слово, означающее «царь», «тут не дает смысла» (Ибн Русте/Хвольсон. С. 139). Несмотря на то, что впоследствии многие высказывали сомнение в правомерности конъектуры, версия первого издателя Ибн Русте не может быть отброшена. Дело в том, что форма Свит-малик неорганична для арабского языка: нормой должно быть Свит ал-малик (Мишин 2000. |
| 445 В новом издании 21-й Проповеди Р. Эте (EtaixR. Nouvelle édition des sermons XXI-XXII de saint Chromace d’Aquilée//Revue Bénédictine. Vol. 92. 1982. P. 107–109) исправляет издание Ж. Лемарье, следуя открытой им более древней рукописи, в которой нет строк о песни ангелов «Свят, свят, свят», добавленных, по его мнению, позднее средневековыми переписчиками. Это исправление важно потому, что после открытия Проповедей святителя Хроматия на основании этих строк некоторые литургисты стали говорить об Аквилейской церкви времен святителя Хроматия как об одной из первых церквей Запада, ставших использовать «Трисвятую песнь»; этот вывод оказывается, таким образом, ошибочным. Средневековой добавкой являются строки: «(Видел… четырех зверей,) покрытых очами спереди и сзади, которые непрестанным гласом возглашали и говорили в похвалу Господу: «Свят, свит, свят Господь Бог Саваоф! Вся земля полна славы Твоей! ( Ис. 6, 2–3 , ср. Откр. 4, 8 ) Осанна в вышних!» По их подобию ежедневно в Церкви так восклицает и все множество верных в похвалу Богу». 458 Быт. 4, 7 . Пер. по лат. тексту. Лат. текст следует переводу LXX, а не Вульгаты, в которой передается масоретский текст. Об интерпретации этого сложною стиха см., напр.: Speiser Е. A. Genesis//Anchor Bible, I. New York, 1979. P. 29–33; Harl M. L a Genèse//La Bible d’Alexandrie. Paris, 1986. P. 114–115. 471 Ср. Ambrosius. De Cain et Abel, I, 10, 41. P. 373; De institutione virginis, II, 11. PL 16, 308B; Tertullianus. De anima, XLI, 4. CCSL 2. P. 844. 475 Cp. Tertullianus. Aduersus Marcionem. III, XVIII, 3. CCSL 1. P. 532: Gregorius Iliberritanus. Tractatus Origenis, V. 18. CCSL 69. P. 38. 477 Святитель Хроматий следует здесь версии Семидесяти, в отличие от еврейского текста, где говорится о двадцати серебряных монетах. 487 Ср. Cyprianus. De dominica oratione, 21. CSEL 3. 1. P. 283; Ambrosius. De Helia et jejunio. XI, 40. CSEL 32. 2. P. 435. 503 Ср. Gaudentius Brixiensis. Tractatus, XVII, 35–37. CSEL 68. P. 150; Victricius Rotomagensis. De laude sanctorum, 9. PL 20, 451C- 452A. |
| Но случалось, что в это как раз время – 8 ноября Епархиальный миссионер прот. П. Горохов проезжал через Средне-Ахтубинское и Безродное и узнал, что у еноховцев случилось что-то особенное. Миссионер сообщил об этом полиции, а сам взял в Безродном священника и отправился на хутор Козлова. Это было в то самое время, когда еноховцы дошли до апогея е своем безумстве по поводу радости в честь новоявленного «истинного Царя». Вот что представилось его глазам: «Моленная полна восторженно настроенных молельщиков. Воздух сильно пропитан потовыми испарениями. Душно. Глаза молящихся воспаленно и дико блуждают; голоса хриплые, по телу нервные подергивания. Пели самым ускоренным темпом «с нами Бог, разумейте языцы», «Спаси Господи люди твоя», пасхальные стихиры и др., при чем женщины кружились, кривлялись, хлопали в ладоши. Среди пения слышались иступленные возгласы: один кричит: «свят, свит, свят Господь Саваоф... с нами теперь сам Бог и вся небесная сила», – другая, кривляясь, кричала «за весь мир распинаюсь, за весь мир страдаю», третья с дико блуждающими глазами, по направлению к миссионеру: «покоряйтесь, покоряйтесь, языцы, яко с нами Бог, с нами Бог»! Две из женщин, не выдерживают нервного напряжения и падают в обморок. Вероятно, тоже было бы и с другими, если бы полиция не прекратила моления взятием Мышова. Провожая Мышова с пением «Спаси Господи люди Твоя»… многие кричали; «ты наш Царь, ты наш Бог!» Его отправили в Царевскую тюрьму, а потом на место жительства в Нижегородскую губернию. На пути следования из тюрьмы на родину Мышова завезли в село Заплавное, где до отправки он находился в этапном помещении. Здесь нам пришлось с ним повидаться и поговорить. Во время нашей беседы с Мышовым в этапе, к нему приходили многие еноховцы и приносили разные подарки, кто сушенной рыбы, кто калача и кренделей, кто чаю в чайнике и сахару, кто рукавицы и валенки, а один принес целую новую овчинную шубу, чтобы «бог» не замерз дорогою. Все это Мышов принимал с низким поклоном и говорил: «спасет тебя Христос», и в это время старался быть каким-то особенно умиленным от доброты своих верноподданных. |
| На другой день мы ехали вдоль Инь шань на запад, переездов десять; переехали также песчаную полосу: песок мелок и при ветре пересыпается в виде воздымающихся волн, то собираясь в кучи, то снова рассеиваясь; здесь нет ни былинки растения; телеги вязнут, кони тонут в песке; мы вышли из этой степи только через целые сутки. Вероятно, это есть часть огромной полосы Богудянских песков. На юг она примыкает к подошве Инь шань. Пройдя пески, мы ехали пять дней и остановились на северной стороне Инь шани. На другой день, ранним утром, мы ехали на юг, по длинному скату, ли 70 или 80, и остановились на ночевье, к вечеру. Воздух был холоден; воды не было. На другой день, рано утром, мы поднялись и поехали на юго-запад; ли через двадцать, мы очутились вдруг у огромного озера, имеющего в окружности около 200 ли; снежные пики, окружая его со всех сторон, отражались в водах озера 289 . Учитель назвал его небесным озером. Следуя подле озера, мы спустились прямо на юг; по обе стороны нас стояли отвесные скалы и воздымались пики; густой лес сосен и берез, вышиною более ста футов, в бесчисленном множестве, покрывал горы с вершины до подошвы их. Потоки воды стремятся в ущелье быстрыми струями и каскадами, и извиваются в нем около 60 или 70 ли. Второй царевич 290 , бывший во время похода с императором, первый проложил здесь дорогу, пробив скалы, и из нарубленного леса устроил 48 мостов 291 ; по мостам могут проехать две телеги рядом. К вечеру мы остановились в ущелье на ночевье. На другой день, мы, наконец, выехали из ущелья и вступили в огромную долину, простирающуюся с востока на запад. Здесь воды много, трава богатая; воздух как весной; было немного тутовых деревьев и жужубов. Потом, через один переезд, 9-ой луны 27-го числа мы прибыли в город Алима 292 . Владетель государства Пу сумань 293 , вместе с монгольским Да-ла-ху-чжи 294 , во главе свит своих, вышли нам навстречу. Мы остановились в западном плодовом саду. Туземцы называют плод по-своему, алима 295 и так как здесь много плодов, то они и назвали город именем плода. Здесь есть ткань, называемая ту-лу-ма 296 ; в народа говорят, что она соткана из посаженной шерсти овец 297 . Мы получили тогда 7 кусков этой ткани, для теплого платья. Эта шерсть походит на наш ивовый пух, чиста, тонка и мягка; из нее можно прясть нитки, вить веревки, ткать холст и делать вату 298 . Земледельцы здешние тоже орошают поля водопроводами. Туземцы берут воду кувшинами, которые носят на головах. Когда они увидали китайскую бадью, для черпания воды, то, восхищаясь ей, говорили: У вас, Тао хуаши, все вещи искусны. Таохуаш называют они Китайцев 299 . Учитель изобразил путешествие наше от Цзиньшань до сего места в следующих стихах: |
|
|
