| В дальнейшем изложении вавилонская легенда несколько отступает от чистоты библейского повествования, она дает отрывочные сведения о постепенном образовании пантеона главнейших вавилонских божества, в Библии же нет и намека на что-либо подобное. Впрочем, в самой этой теогонии, точнее в именах древне-халдейских божеств, можно видеть своеобразную персонификацию различных библейских понятий. Так Г. Смит в упоминании богов Lachama и Lachmu думает видеть параллель библейскому , носившемуся над водами. По его толкованию, из анализа имен этих божеств следует, что они означают мужскую и женскую персонификацию силы движения и произведения 282 . Два дальнейших божества, An-sar и Ki-sar, означают первое «войско неба», второе «войско земли», т. е. лучшее, что есть там и здесь, «украшение их» и в этом смысле они довольно близко напоминают заключительный стих библейской истории творения: «когда были сотворены небо и земля и все украшение (воинство) их» ( Быт.2:1 ). Выражение Библии получает эквивалент в ассирийском термине «kissat-samil» – «воинство неба». Великий змей хаоса и мрака (ночи) был умерщвлен, пленная земля освобождена и разделена от неба великими добрыми богами, из которых каждый получает свою определенную сферу владычества. Anu, имеющий титул «отца всех богов», верховный повелитель всего сущего включительно с богами Ellu или Bel, известен под названием древнего Бела, в отличие от младшего Бела, Меродаха. творца мира. Он – бог, покровитель страны, раздатель богатства, здоровья и имущества. В гимнах он величается как «ilu-Saclu-rabu», что Dr. Delitzsch очень остроумно сближает с ветхозаветным термином El-Schaddai 283 . Еа, или Aos, по Дамасцию это важнейшее божество вавилонского пантеона и вместе последний член знаменитой халдейской триады, встречается особенно часто в религиозной литературе Халдеи. Почитания Еа, бога Океана, было, без сомнения, древнейшим культом в Вавилоне, имевшим, в качестве своего центра, город Eridie или Eridugga, около Персидского залива. Этот святой город (в букв. переводе) был столицей богословской образованности Халдеи. Его гимны, собранные Lenormant " ом в Халдейской Риг-Веде, проникнуты самым возвышенным характером и связаны с религией Еа «всемудрейшего бога» и его сына бога Меродаха, «посредника между богами и людьми и целителя от болезней и грехов». Положение бога Еа в клинообразном тексте довольно близко примыкает к изображению Иеговы в библейском рассказе: он также выступает в качестве Творца человека и покровителя Shames-Napis – Халдейского Ноя от опасности во время потопа. В форме этих трех божеств олицетворен весь универс в его трех составных частях: небо – Anu, земля – Bel и вода, мир подземный – бог Еа 284 . |
| Еа бог вод, третий бог первой триады. Он представлял собой бездонную бездну, темные воды океана, в которых некогда скрывались семена всех вещей и из которых вышел мир. Еа до творения заключал в своем лоне семена всего, он заранее знал, что выйдет из этих семян. Ему приписывается знание всего прошедшего, настоящего и будущего. В нем почитали высшую мудрость, владыку заклинаний и чар, которые управляют людьми и богами. Никакая сила не могла преодолеть его силы, никакой голос не мог возвыситься над его голосом, но лишь только он открывал свои уста, чтобы возвещать свои определения, его воля становилась законом, и никто не осмеливался ему противоречить. Если являлась какая-либо опасность, против которой другие боги чувствовали себя бессильными, они обращались тогда за помощью к нему, и он никогда не отказывал. Он спас от потопа Самас-Напистима, он ежедневно избавляет своих почитателей от болезней и от демонов, которые производят эти болезни. Обыкновенно людям он помогает через своего сына Мардука. Он был горшечником, и он вылепил людей из глины равнин. Кузнецы и ювелиры приписывали ему искусство делать ковкими и обрабатывать металлы. Делатели тканей, те, которые обрабатывали камни, садовники, земледельцы, матросы видели в Еа учредителя их занятий и их покровителя. Писцы вели свое искусство от его несравнимого искусства, и лекари и знахари заклинали духов только его именем, силой молитв, которым он их научил. С этими указаниями текстов хорошо согласуется то, что говорит об Еа Бероз, которого он называет не Еа, а Оаннес. Оаннес выходил из Эритрейского моря (Персидского залива) на Халдейскую равнину, чтобы просвещать людей, живших подобно скотам без нравственности и без законов. Он проходил посреди людей, никогда не принимая пищи, уча их письму, наукам и всем полезным искусствам: искусству строить города, воздвигать храмы. Он учил людей геометрии, законам, уменью сеять и возделывать, вообще всему тому, что составляет культуру (colo=возделываю) так, что после него ничего не было изобретено. По захождению солнца Оаннес удалялся в море и проводил там ночь, так как был амфибией (Оаннес имел тело рыбы, но над головой рыбы человеческую голову, и из рыбьего хвоста выходили человеческие ноги). Оаннес написал книгу о происхождении мира и о правилах цивилизации, которые и оставил людям. |
| Раннейшая из известных редакций этих сборников, как и всей вообще вавилонской религиозной литературы, относится ко временам Саргона I (за 2800 л. до Р. Хр.). Вторая – падает на эпоху уже известного нам Гаммураби (за 2300 до Р. Хр.) 1499 . Время Гаммураби представляет весьма важную эпоху не только в политической истории Вавилона, но также в истории вавилонской религии – вообще и в истории религиозной вавилонской литературы в частности. С политическим возвышением Вавилона возвысился и патрон этого города – бог Мардук, он занял первенствующее место – 313– в вавилонском пантеоне. Конечно, возвышение Мардука на счёт других богов совершалось постепенно. Нужно было оправдать верховное положение Мардука в вавилонском пантеоне, между тем древние мифы и легенды и вообще вся религиозная литература не благоприятствовала этому. Тогда вавилонские жрецы взялись за переработку древней религиозной литературы с целью возвысить авторитет своего бога Мардука. В древнем вавилонском эпосе о творении мира главная роль приписывалась Бэлу; – вавилонские жрецы поставили на место Бэла Мардука и в самом эпосе постарались, хотя явно искусственно, мотивировать такое положение Мардука. В заклинательных текстах фигурировали главным образом боги – Еа, Бэл и Гибиль (бог огня) 1500 – вавилонские жрецы и здесь опять-таки постарались поставить Мардука рядом с Еа и Гибилем и даже обеспечить для него главную позицию при заклинаниях. От этого, между прочим, и получилось, что в одном из гимнов богу огня, находящемся в заклинательном сборнике „Маклу“ и менее подвергшемуся позднейшему изменению, Нуску или Гибиль называется „исполнителем приказов Бэла 1501 ; напротив того, в заклинательном сборнике „Шурпу“ Гибиль является уже слугой и исполнителем повелений Мардука. В 7-й таблице серии „Шурпу“ находится рассказ об исцелении больного человека, который был одержим демоном головной болезни, – Еа, Мардуком и Гибилем. Здесь Мардук называется сыном Еа и настолько совершенным сыном, что Еа говорит ему: „что знаю я – знаешь и ты“, – изображается ходатаем пред своим отцом за больного; Гибиль же является, так сказать исполнительной силой при Мардуке 1502 . —314— Выдающаяся роль Мардука в этой таблице сборника „Шурпу“ явно показывает тенденцию составителей выдвинуть своего патрона. – Вообще нужно сказать, что заклинательная серия „Шурпу“ наиболее подверглась тенденциозной обработке вавилонских жрецов. При этом, конечно, могли войти в этот сборник и другие дополнения, помимо главной цели – выдвинуть Мардука. Эта обработка падает, как уже отмечено, на эпоху Гаммураби; следовательно – она современна новооткрытому своду законов Гаммураби. Следовательно, мы вправе сопоставлять эти два памятника древней вавилонской литературы. Вот это, именно, положение нам и требовалось пока доказать в представленном абзаце. |
| Еа бог вод, третий бог первой триады. Он представлял собою бездонную бездну, темные воды океана, в которых некогда скрывались семена всех вещей и из которых вышел Еа до творения заключал в своем лоне семена всего, он заранее знал, что выйдет из этих семян. Ему приписывается знание всего прошедшего, настоящего и будущего. В нем почитали высшую мудрость, владыку заклинаний и чар, которые управляют людьми и богами. Никакая сила не могла преодолеть его силы, никакой голос не мог возвыситься над его голосом, но лишь только он открывал свои уста, чтобы возвещать свои определения, его воля становилась законом и никто не осмеливался ему противоречить. Если являлась какая-либо опасность, против которой другие боги чувствовали себя бессильными, они обращались тогда за помощью к нему, и он никогда не отказывал. Он спас от потопа Самас-напистина, он ежедневно избавляет своих почитателей от болезней и от демонов, которые производят эти болезни. Обыкновенно людям он помогает через своего сына Мардука. Он был горшечником и он вылепил людей из глины равнин. Кузнецы и ювелиры приписывали ему искусство делать ковкими и обрабатывать металлы. Делатели тканей, те, которые обрабатывали камни, садовники, земледельцы, матросы видели в Еа – учредителя их занятий и их покровителя. Писцы вели свое искусство от его несравнимого искусства и лекаря и знахари заклинали духов только его именем, сплою молитв, которым он их научил. С этими указаниями текстов хорошо согласуется то, что говорит об Еа Бероз, которого он называет не Еа, а Оаннес. Оаннес выходил из Эритрейского моря (Персидского залива) на Халдейскую равнину, чтобы просвещать людей, живших подобно скотам без нравственности и без законов. Он проходил —213— посреди людей, никогда не принимая пищи, уча их письму, наукам и всем полезным искусствам; искусству строить города, воздвигать храмы. Он учил людей геометрии, законам, уменью сеять и возделывать, вообще всему тому, что составляет культуру (colo возделываю) так, что после него ничего не было изобретено. |
| 1520 Имеется в виду, что в плане онтологии это смешение души с телом по установлению Божию имело место в связи с погружением в чувственное (хотя, очевидно, не произошло бы, если бы такого погружения не было). – Прим. перев. 1524 Ср.: Atb 41,1305В13 ff, где подробно говорится о роли человека как центра и средства единения целого творения. В обоих отрывках встречаются одинаковые фразы, см. 1092С4–6 и 1305В15-С2; текст Atb 7 должен быть исправлен согласно указаниям ЕА. Р. 24. 1526 Как я говорил в ЕА. Р. 170 (в наст, издании см.: Гл. IV. Раздел «Первое объяснение учения о Логосе». – Прим. перев.), πρθεσις обычно относится к логосу и творению, хотя может относиться и к пророческому слову. Здесь это слово скорее употребляется во втором смысле. 1528 Об этом различии см.: ЕЛ. Р. 164–166 (в наст. изд. см.: Гл. IV. Раздел «Максим и логос-тропос». – Прим. перев.). 1531 Фон Бальтазар (Balthazar Н., von. Presence et Pensee. Paris, 1952. P. 52) различает четыре ступени в мысли Григория о человеке: 1) чисто возможное состояние (человек без греха, размножающийся каким-то ангельским способом); 2) реальное, хотя и идеальное творение человечества (конкретная универсалия? Ср.: ЕА. Р. 209 (в наст. изд. см.: Гл. IV. Раздел «Максим и логос-тропоо. – Прим. перев.)) 3) человек в земном Раю, разделенный на полы; 4) состояние грешного человека. У Максима мы определенно имеем (3) и (4) состояние. Но различены ли у него (1) и (2)? Ведь σκοπς προηγουμνως исключает разделение полов (первая ступень по фон Бальтазару) и завершается в едином человеке (вторая ступень конкретной универсалии). Итак, Максим, рассматривая вещи с высоты цели Бога (ср.: ЕА. Р. 177 (Гл. IV. Раздел «Максим и логос-тропоск – Прим. перев.)), соединяет в одно то, что должно быть различено для понимания Григория. 1533 Atb 7,1093С6 f; также 1092А1. (В оригинале ссылка дана с опечаткой. Следуя чтению трех греческих рукописей и перевода Эриугены, приведенному Шервудом в ЕА. Р. 24, это место следовало бы перевести следующим образом: »...привнесенное за счет преступления в нашу жизнь после ее возникновения бедствие», что не вписывается в предлагаемую Шервудом в этой статье трактовку позиции св. Максима. – Прим. перев.). |
| «Открой твои уши, сын Ериду 25 ! Болезни головы – они делают все смешанным, как бык, Болезни головы – они теснят, как спазмы сердца». К своему отцу приблизился бог; как внимательный ….. страж, он сказал: Мой отец! болезнь головы обдержит человека, подобно темной тюрьме, …… она завладела…… чтоб я мог его болезни сделать конец. ….. Он ответил ему: …….. болезни головы, как голуби, да улетят они в свое убежище; Как саранча, да поднимутся они в пространство неба; Как- птицы, да улетят они в бесконечную даль! В защитительные руки своего бога, да возвратится больной! Все заклинательные формулы составлены, большей частью, по одному образцу. Сначала идут описания болезни и ее симптомов, затем следуют заклинания, иногда именами духов неба и земли, а иногда «тайным именем сильного бога, неизреченным именем», – которое в текстах не встречается и, вероятно, как высочайшая тайна передавалась по преданию от отца к сыну, – затем идут пожелания выздоровления больному, или же обращение к самой болезни, чтоб она удалилась. Немало больному предлагалось средств и кроме самых заклинательных формул. Существовали очищения, и лечения. Но напрасно больной испытывал силу этих средств: Он очищается, и не обуздывает быка, Он очищается, и не впрягает в ярмо вола. Однако, эти средства бессильны ослабить язву, посланную адом. Нужно участие бога, чтобы зло прекратилось. Силик-мулю-кхи; (сын Еа) дарует ему помощь; Он идет в жилище своего отца Еа и говорит ему: «Мой отец! болезнь головы произвел ад». Во второй раз он говорит ему: «Что должно делать – того мудрый муж этот не знает: как он победит ее?» Отвечает Еа своему сыну: «Почему ты этого не знаешь: почему я должен учить тебя? Что я знаю, это знаешь и ты. Однако, поди, возьми чашу. зачерпни воды с гладкой поверхности реки. Сообщи этой воде твою высокую волшебную силу. Дай ей через волшебство блеск чистоты. Поливай ею мужа, сына своего бога, …………. покрой его голову………… Да уничтожится помешательство! Да разрешится болезнь головы, как летучий ночной дождь! Да исцелит его предписание Еа! Да исцелит его Давкина (супруга бога Еа)! Да Силик-мулю-кхи, перворожденный океана дарует своему образу целительную силу! В ряду многих мистических обрядов, в магии употребляют, кроме волшебных напитков, еще и другие средства. |
| Против всех подобных злых влияний демонов, так называемая, священная магия представляла постоянные якобы спасающие средства, открытые богом мудрости Еа в форме заклинаний, очистительных и мистических обрядов и заколдованных талисманов. 85 Все эти действия и вещи получают своё значение только от верховных богов – духа неба Ану и духа земли Еа. Таинственная природа Ану, бога небес 86 , недоступна разумению земнородных, но они чувствовали благодетельную и всемогущую силу Ану и выражали это ощущение в веровании, что эта высочайшая и непреоборимая сила покоится в таинственном божественном имени, «великом имени», «высочайшем имени», которое ведомо только богу Еа. Пред этим именем преклоняется всё небе, на земле и под землёю; только оно может подавлять злых духов и полагать предел их опустошениям. Оно налагает узы даже на высший ряд духов – на богов и побуждает их к подчинению. 87 С помощью этого имени Хеа или Еа, как дух земли, её добрый промыслитель, старается о поддержании на земле порядка, который стремятся нарушить злые духи. Посредником между Еа и людьми служит Силик-Мулу-ки, покровитель мира и порядка, ненавидящий вражду и беспорядок. 88 Точно так же и в Египте магия не только составляла могущественную часть проявлений его религиозного быта, но Египет был колыбелью, откуда наравне с Халдеею магическое искусство распространялось по другим странам и народам, входившим в разнообразные культурные сношения с Египтянами. 89 Народные предания, равно как и письменные памятники летописи приписывают Египту главную роль в открытии и распространении белой и чёрной (полезной и вредной) магии. 90 Часть египетских заклинаний, сообразно центральному значению в миросозерцании Египтян идеи о загробном существовании, посвящена защите умерших от напастей в стране мёртвых; эти заклинания изложены в так называемой «книге мёртвых». Другая часть заклинаний употреблялась для ограждения от опасностей житейских бед и нападения злых зверей. Сборник этих заклинаний представляет собою так называемый папирус (свиток) Гарриса. |
| Гильгам расспрашивает об участи мертвых. Оказывается, благополучие умершего стоит в зависимости от забот о нем живых. Участь убитого воина, торжественно погребенного после сражения,п изображается так. „Он распростерт на ложе покоя, пьющий светлую воду... Ты видел его? Я видел его. Его отец и мать поддерживают ему голову и его жена склонилась над ним, рыдая. Но тот, тело которого осталось забытым на поле. Ты видел его? Я видел его, его душа не имеет покоя на земле. Тот, о душе которого никто не заботится. Ты видел его? Я видел его. То, что на дне чаши, остатки обеда, что выкидывают на улицу, вот что он имеет пищей“. На этом разговоре оканчивается поэма о Гильгаме. Подобно тому как Гильгам потерял средство сохранять вечную молодость, другой ассиро-вавилонский герой упустил случай стать бессмертным. Это Адапа: он сын Еа, однако не бог (легенда о нем найдена в Тель-эль-Амарнских таблицах). Однажды, когда он ловил рыбу, на него налетел южный ветер Шуту (демон ветра) и опрокинул его. Разгневанный Адапа сломал ему крылья. Южный ветер перестал дуть. Когда Ану узнал об этом, он потребовал, чтобы к нему был приведен тот, кто сломал крылья Шуту. Еа дал совет Адапе облечься в траурное платье и в таком виде явиться пред Ану, причем объяснять всем, что он носит траур, потому что с земли исчезли два бога. (Вследствие того, что перестал дуть южный ветер, растения перестают цвести; боги Таммуз (Думмуци) и Гизцида уходят на небо). Далее Еа сказал: Ану предложит тебе пищу, не ешь, питье не пей. Это будут пища и питье смерти. Адапа строго последовал совету отца. На небе они прежде всего увидели Таммуза и Гизциду и своим трауром и речами расположили их к себе. Затем он расположил к себе и Ану. Ану представилась тогда такая дилемма: всякий смертный, увидевший внутренность неба, должен быть или жестоко наказан, или приобщен к бессмертным. Без колебания он решается дать Адапе бессмертие и предлагает ему пищу и питье бессмертия. Помня заповедь Еа, Адапа отказывается от предложенных пищи и питья и таким образом теряет случай стать бессмертным. |
| «Для избавления от того, что очаровало меня и что околдовало меня, я по приказанию Еа и Мардука обращаюсь к Богу огня». Найдены заклинательные формулы, в которых призываются все трое: Еа, Мардук, и Гибиль. «Ваше волшебство, которым вы очаровали меня, разрешит заклинатель Еа. Ваше колдовство разрушит Мардук, заклинатель между богами, сын Еа, определитель! Я свяжу вас, я свяжу вас оковами, я передам вас богу огня сжигающему, уничтожающему, связывающему, который владычествует над чародейством» 1975 . Вот один заклинательный гимн: О Боже —204— мухтабарру мутану (милосердый, дающий жизнь людям), скорый помощник, славный разрушающий очарование, блестящий, поднимающий дух в людях, я, шамаш шамукин, служитель своего бога, твой служитель стонет, вздыхает, он удручен, великая скорбь, лихорадка, поражение и утеснение от твоей божественности, гибельная болезнь, злое настроение объемлют мое тело, злая болезнь, утеснение обитают во мне, прикованный к ложу скорбей, я взываю к тебе, к богу ведомому и неведомому, я совершал грехи, я возбуждал мятежи, меня объемлет страх, я боюсь взгляда твоего божества, твоего величия, да будут слезы моих рыданий тебе приятными, да истощится гнев твоего сердца, твое возвращение есть благо, твое утешение светоносно. Да будет неизмеримым твое милосердие, пусть оно низойдет к твоему служителю Шамаш-Шамукин – силою твоих песен я прославлю твое божество». Талисманы, особенные камни, носившиеся на груди, амулеты на шее постоянно носились для избавления от колдовства. Но когда злому духу удается причинить зло человеку, то самому человеку трудно противостоять злой силе. Самое благоразумное обратиться к заклинателям-жрецам. Они совершали обряды очищения и заклинания по установленному ритуалу. Здесь употребление действительно помогающих средств (мазей, целебных трав) соединялось с грубосуеверными обрядами. Найдено два больших ассирийских сборника, называющихся «сожжение» и трактующих о заклинаниях, соединявшихся с сожжением разных предметов – трав, плодов, семян, козьей и овечьей шерсти, гибель которых на огне символизирует гибель колдовства. |
| Что является бóльшей причиной данного различия — историческая связь текстов или же авторская целеустановка, сказать трудно. Но очевидна большая близость молитвы Богородицы по Анониму, нежели чем по Логофету, к тексту молитвы из краткого проложного Слова на Покров: «Царю небесный, приими всякого человека, славящаго тя и призывающаго имя твое на всяком месте, идеже бывает паметь имени моего, святи место се и прослави прославляющаго тя именем моим, приемля их всяку молитву и ответ» [cxxiv] . Дальнейшее сравнение гомилий вполне подтверждает выявленные выше особенности собственной ораторской манеры Святогорца. Показательны, в частности, разделы, заключающие его Похвальное слово празднику Покрова. Им опять-таки присуще характерное фразопостроение: текст сербского ритора синтаксически осложнён омонимичными союзными словами, инверсией, неопределённо согласующимися оборотами и потому лишён прозрачной ясности, изящной стройности, напевности и благозвучности. В самом деле: АПП «Се убо, възлюблении, настоящому празднику вина, се таковому торжеству притча! Сего ради подобаше и нам достойная таковому празднику торжествовати, ибо сие чюдное празднество божественаго Покрова пречистыа Богородица сугубо таиньство в себе имать: торжествующе же сие, обновляем древле бывшее схождение Богородица и чюдное видение Тоя; второе же, яко всегда требуем божественаго покрова Еа во всех советех вражиих, и всегда прибегати под сень крилу того нуждно нам есть, якоже дыхание животу и страшное всем съпротивным имя Ея призывати, еже защитити нас божественым покровом Еа от стрел, летящих во тме разделениа нашего, и от сряща беса в полудне уныниа нашего, осенити же и покрыти от мрачнаго събора страстьных началник и всяко разрешение злым даровати нам. В час же разрешениа телесных соуз, в час горкый и болезненый, молимся Той предстати и божественым покровом Еа покрыти душа наша и осенити честным амфором Еа, еже не видети мрачнаго лица злых бесов и невредно преминути темнаго въздуха воду и горкая мытарьства, и узрети лице Христово кротко, источающее свет милости, и спасеных части быти. |
|
|
