| 105 Цит. по: Владимиров П. В. Древнерусская литература киевского периода XI–XII в. Киев, 1901. С. 27. 112 Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV–XVII вв. Библиографические материалы. СПб., 1903. С. 5. 113 Истрин В. М. Очерки по истории древнерусской литературы домосковского периода (XI–XIII вв.). Пг., 1922. С. 42. 115 Липшиц Е. Э. Указ. соч. С. 84. Пристань Студийского монастыря находилась у ворот «гранатовых яблок», при турках – «Нарликапи», см.: Путеводитель по Константинополю. С. 57. 116 Гранстрем Е. Э. Греческие рукописи ленинградских хранилищ. Вып. 5. Рукописи XIII века//ВВ. Т. XXV. М., 1964. С. 190. 456. 118 Из Киево-Печерского Патерика по рукописи XV в. (Уваровск. собр. 965) «Слово о Спиридоне проскурнице и о Алимпии иконописце». Цит. по: Владимиров П. В. Указ. соч. С. 5–6. Приложение 2. 119 Цит. по: Сперанский М. Н. Указ. соч. С. 56; см. также: Сахаров И. Сказания русского народа. (Путешествия русских людей). Кн. 8. СПб., 1849. С. 53. 121 Лихачёв Д. С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. М., 1958. С. 8. 123 Голубинский Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. М., 1909. С. 77. 124 Лазарев В. Н. Новые памятники византийской живописи XIV века. 1. Высоцкий чин//ВВ. Т. IV. М., 1951. 126 Тренев Д. К. Серпуховский Высоцкий монастырь. М., 1902. С. 31–32. См. также: Лазарев В. Н. Византийская живопись. М., 1971. С. 357. 128 Банк А. В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. М., 1966. Иллюстрации 273–275. 129 Лазарев В. Н. Новые памятники византийской живописи XIV века. С. 129. Примеч. 4. Это мнение разделяет и И. Дуйчев в статье «Центры византийско-славянского общения и сотрудничества»//ТОДРЛ. Т. XIX. С. 116. 130 Михельсон Т. Н. Живописный цикл Ферапонтова монастыря на тему Акафиста//ТОДРЛ. Т. XXII. М.–Л., 1966. С. 148. 131 Там же. С. 153. Примеч. (Здесь перечисляются древнерусские иконы со сценами Акафиста на клеймах). 133 Цит. по: Лебедев А. П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной Церкви в IX, X и XI веках. М., 1902. С. 175. |
| Но мы достоверно знаем, что именно митрополит Киприан утвердил на Руси почитание святого Григория Паламы в неделю 2-ю Великого поста, а также анафематствование еретиков в неделю Торжества православия. В современной филологической науке эпоху Киприана на Руси принято называть временем " второго южнославянского влияния " . Как раз в те годы Балканские страны на многие столетия погружались во тьму турецкого владычества. 19 июля 1389 года произошла трагическая битва на Косовом поле. В 1393 году под ударами турок пала столица Болгарии Тырново. В результате началась эмиграция культурных сил с Балкан на Русь. Второй " золотой век " болгарской литературы продлил свое существование уже на Руси. Безусловно, присутствие болгарина Киприана на первосвятительской кафедре способствовало этому культурному явлению. Возникновение нового направления наблюдается в это время на Руси не только в области литературы, но и в изобразительном искусстве. Вряд ли его можно связывать с балканским влиянием. Скорее, это был результат вселенского духовного подъема перед гибелью Восточной Римской империи, но в условиях возрождающейся Руси. Впечатляющим признаком нового направления в изобразительном творчестве является то, что оно перестает быть безымянным. На небосводе загораются ослепительно сияющие звезды - такие гениальные личности, как Феофан Грек, Даниил Черный, преподобный Андрей Рублев. От мастеров предыдущей эпохи они резко отличаются высочайшим, если так можно выразиться, профессионализмом как чисто художественным, так и философско-богословским. И дошедшие до нас рукописи того времени говорят сами за себя. Они являются непревзойденными шедеврами русского книгописания. Интересна, например, история знаменитой лицевой рукописи, так называемой Киевской Псалтири. В приписке к ней есть прямое указание, что она написана в Киеве протодиаконом Спиридонием по заказу владыки Михаила в 1397 году. Ссылаясь на эту приписку, украинские ученые пытались связать эту рукопись с малороссийской культурой того времени. |
| (старший список - РГБ. Троиц. 715, 1429 г.). Разновидность краткого Жития М. с похвалой апостолу представляет предисловие к Евангелию от Марка в составе Евангелия-тетр; оно нередко именуется в рукописях Житием. Перевод был выполнен, вероятно, не позднее нач. XIV в. на Афоне. Старшие списки - сербские: ГИМ. Хлуд. 13, ок. 1308-1311 гг.; РГБ. Муз. 891, нач. XIV в., и др. На Русь текст попал не ранее 3-й четв. XIV в., вероятно с началом «второго южнославянского влияния». Старшие рус. списки: РГБ. Рум. 117, 3-я четв. XIV в.; БАН. 34.5.20 («Микулино Евангелие»), посл. четв. XIV в., и др. С начала слав. книгопечатания (1-е издание - Тырговиште, 1512) памятник устойчиво входит в репертуар переиздаваемых текстов. Первое рус. издание - т. н. узкошрифтное анонимное Четвероевангелие (М., ок. 1554-1555). Служба М. с каноном 1-го гласа («Марка боговидца, хваля, призываю…») была переведена на слав. язык в составе Миней служебных не позднее XI в., она содержится в древнерус. списках, начиная с комплекта новгородского Лазарева мон-ря рубежа XI и XII вв. (РГАДА. Тип. 110. Л. 88-92 об.). В 1-й пол.- сер. XIV в. в связи с распространением у юж. славян Иерусалимского устава был осуществлен новый перевод службы М. в составе служебных Миней. В Сев.-Вост. Руси он получил распространение в 1-й четв. XV в., в Новгороде и Пскове - не ранее 30-х гг. XV в., в Великом княжестве Литовском и на восточнослав. землях Польского королевства - вероятно, к посл. четв. этого столетия. М. почитался также в Соборе 70 (72) апостолов (пам. 4 янв.). Сказание о них, приписываемое сщмч. Дорофею Тирскому или папе Римскому Ипполиту, переводилось на слав. язык неоднократно (текстология и рукописная традиция исследованы недостаточно). Старший из переводов (с именем Ипполит) представлен в Изборнике, переведенном и составленном для болг. царя Симеона (913-927) и сохранившемся в древнерус. списке 1073 г. (ГИМ. Син. 1043. Л. 262-263 об., о М.- Л. 262 об.). Сказание (с именем Дорофей в заглавии) сопровождает целый ряд списков Апостола, старшие из к-рых являются сербскими боснийского происхождения и датируются XIV в. (РНБ. Гильф. 14). Иногда текст Сказания помещается среди дополнительных статей Кормчей рус. редакции (древнейший пример - пергаменная Варсонофьевская Кормчая ГИМ. Чуд. 4-перг., рубеж XIV и XV вв.). |
| Согласно Житию Арсений, приняв иночество в Лисицком монастыре, узнает о приходе в Новгород старцев с Афона (Святой горы) и упрашивает игумена благословить его на путешествие к Афону. О связях именно новгородского Лисицкого монастыря со Святой горой в конце XIV – первой половине XV в. у нас действительно имеются конкретные свидетельства. Анализ книгописной деятельности иноков Лисицкого монастыря позволяет утверждать, что на протяжении конца XIV – первой половины XV в. эта обитель играла значительную роль в культурной жизни Новгорода. Поддерживая связи с Афоном, лисицкие книжники были «проводниками» второго византийского и южнославянского влияния на культуру Новгородской республики. Свидетельство Жития Арсения о том, что именно в Лисицком монастыре он узнает о приезде афонских старцев и именно отсюда отправляется на Святую гору, таким образом, полностью соответствует современным научным представлениям о роли этой обители в культурных связях того времени (См.: Бобров А. Г. Книгописная мастерская Лисицкого монастыря: (Конец XIV – первая половина XV в.)//Книжные центры Древней Руси XI–XVI вв.: Разные аспекты исследования. СПб., 1991. С. 78–98). Возвращение Арсения в Новгород с благословением святогорских старцев и основание монастыря автор Жития относит ко времени архиепископа Новгородского Иоанна, «иже бысть по архиепископе Алексии», т. е. Uoahha III (1388–1415), что полностью согласуется с авторитетной летописной датой строительства церкви Рождества Богородицы на Коневце в 1398 г. Впервые это известие появляется в первой части так называемой Новгородской Карамзинской летописи, написание которой предположительно датируется 1411–1412 гг. и связывается с именем Юрьевского архимандрита Варлаама, бывшего монахом той же Лисицкой обители в одно время с Арсением Коневским, потому, видимо, и внесшего в свою летопись сообщение о строительстве церкви на Ладожском озере своим сподвижником (см.: Бобров А. Г. Новгородский летописный свод 1411 года и Варлаам Лисицкий//Новгород в культуре Древней Руси: Мат-лы чтений по древнерусской литературе. Новгород, 1995. С. 89–101). В принципе соответствует летописной дате этой постройки (1398 г.) и приведенная в Житии дата поселения Арсения на острове Коневец (1393 г.) – ясно, что строительство церкви должно было занять несколько лет. |
| 121 Лихачёв Д. С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. М., 1958. С. 8. 124 Лазарев В. Н. Новые памятники византийской живописи XIV века. 1. Высоцкий чин//ВВ. Т. IV. М., 1951. 126 Тренев Д. К. Серпуховский Высоцкий монастырь. М., 1902. С. 31–32. См. также: Лазарев В. Н. Византийская живопись. М., 1971. С. 357. 128 Банк А. В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. М., 1966. Иллюстрации 273–275. 129 Лазарев В. Н. Новые памятники византийской живописи XIV века. С. 129. Примеч. 4. Это мнение разделяет и И. Дуйчев в статье “Центры византийско-славянского общения и сотрудничества”//ТОДРЛ. Т. XIX. С. 116. 130 Михельсон Т. Н. Живописный цикл Ферапонтова монастыря на тему Акафиста//ТОДРЛ. Т. XXII. М.–Л., 1966. С. 148. 131 Там же. С. 153. Примеч. (Здесь перечисляются древнерусские иконы со сценами Акафиста на клеймах). 133 Цит. по: Лебедев А. П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной Церкви в IX, X и XI веках. М., 1902. С. 175. 135 Доброклонский А. П. Преподобный Феодор, исповедник и игумен Студийский. Ч. I. Одесса, 1913. С. 949. 136 Протоиерей Н. И. Флоринский. История богослужебных песнопений Православной Восточной Церкви. Киев, 1881. Изд. 2. С. 188. 142 Степенная книга. Т. I. Ст. 2. Гл. 2. С. 244. Цит. по: Терновский Ф. Изучение византийской истории. Вып. II. Киев, 1876. С. 37. 148 Терновский Ф. Указ. соч. С. 13. См. также: Буслаев Ф. Русская хрестоматия. М., 1898. С. 151; см. также о “Поучении о чашах тропарных”//Чаговец В. А. Преподобный Феодосий Печерский. Киев, 1901. С. 127–147. 150 Странствования Василия Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 гг. Ч. III. СПб., 1887. С. 87. 151 Цит. по: Материалы для биографии епископа Порфирия Успенского. Т. II. Переписка. СПб., 1910. С. 914. Письмо архимандриту Антонину от 8 декабря 1862 г. 154 Мансветов И. Д. Церковный устав, его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. М., 1885. С. 88. 155 Соколов И. И. Патриархия и храмы в Константинополе от второй половины XV века до настоящего времени. Пг., 1916. С. 39. |
| 2. Инок («черньчище») Саввина Сторожевского в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ря близ Звенигорода, переписавший в 1428 г. пергаменный Иерусалимский устав («Око церковное») (РГБ. Ф. 256. Рум. 445) «благословением... игумена Феодора... в обители Святыя Богородица, глаголимей Страж, цесарствующу Василию Васильевичу, в пределе князя великаго Юрья Дмитриевича», с оригинала, написанного в 1401 г. в К-поле «малейшим во единообразных Афанасием» (см.: Афанасий Русин ), выходная запись к-рого приведена Д. полностью. Эта древнейшая из сохранившихся копия рукописи 1401 г., точно датированная, свидетельствует о распространении Иерусалимского устава в рус. общежительных мон-рях в 1-й трети XV в. Список, сделанный Д., представляет собой скромный монастырский обиходный кодекс форматом в 4°, написанный мелким уставом и лишенный украшений. В правописании рукописи наблюдается нек-рое отражение «второго южнославянского влияния» ( Гальченко М. Г. Книжная культура. Книгописание. Надписи на иконах Др. Руси: Избр. работы. М.; СПб., 2001. С. 401). Лит.: 1) Калайдович К. Ф. Известие о древностях славяно-русских и об И. Ф. Ферапонтове, 1-м собирателе оных. М., 1811; Срезневский И. И. Древние памятники рус. письма и языка (X-XIV вв.). СПб., 18822. Стб. 99-100; Сперанский М. Н. Тайнопись в юго-слав. и рус. памятниках письма. Л., 1929. С. 98-99. (ЭСФ; Вып. 4. 3); Моисеева Г. Н. «Собрание российских древностей» проф. Баузе//ТОДРЛ. 1980. Т. 35. С. 301-344; Розов Н. Н. Книга в России в XV в. Л., 1981. С. 130, 135, 142; Смирнова Э. С. Лицевые рукописи Вел. Новгорода, XV в. М., 1994. С. 22-23, 27, 32; Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерус. пергаменных кодексов XI-XIV вв. М., 2000. С. 116-117; Мошкова Л. В. , Турилов А. А. Плоды ливанского кедра. М., 2003. С. 45-48, 76-77. 2) Востоков А. Х. Описание рус. и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 710-712; Вздорнов Г. И. Роль слав. мастерских письма К-поля и Афона в развитии книгописания и худож. оформления рус. рукописей на рубеже XIV-XV вв.//ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С. 177, 191-192. Прил. 6. |
| Состояние изучения цикла седмичных поучений до 80-х гг. XX в. определялось тем обстоятельством, что в лит-ре был широко известен лишь список РГАДА. МГАМИД. 453 (изд. в 1901 Соболевским), в к-ром автором поучений был назван Кирилл Философ (притом что публикатору сравнительно скоро стали известны списки с именем Г. Ф. в заглавии - Соболевский. Два русских поучения. С. 253. Примеч. 1). Главные усилия исследователей были направлены на отождествление автора с соименным историческим лицом (попытки эти были, как правило, неудачными), причем хронологический диапазон (при допущении взаимозаменяемости имен Константин и Кирилл - под влиянием сочетания крестильного и монашеского имен слав. первоучителя) мог колебаться в пределах полутысячелетия - от Константина Преславского ( Киселков В. С. Проуки и очерти по старобългарска литература. София, 1956. С. 76-78) до Константина Костенечского ( Георгиев Е. Произведенията, приписании на св. Кирил//Studia historico-philologica Serdensia. Sofia, 1939. Vol. 5. Suppl. Р. 40-93). Цикл седмичных поучений известен в наст. время в 8 относительно полных списках сер. XV - 2-й четв. XVII в. древнерус. извода (ни один из списков не содержит всех 7 поучений), разделяющихся на 3 редакции. 1-я, древнейшая, редакция представлена 4 списками, восходящими к дефектному архетипу, в к-ром был утрачен заголовок цикла (в результате чего списки анонимны (списки 2-4) либо псевдоэпиграфичны - с именем Кирилла Философа в заглавии каждого из слов) и большая часть 1-го слова: при Торжественнике триодном в соединении с Синаксарем (РГАДА. Ф. 181. 453. Л. 312 об.- 339, 3-я четв. XV в., опубл. Соболевским), в Сборнике поучений прп. Феодора Студита особого состава (РНБ. Солов. 1134/1244. Л. 65 об.- 73, кон. XV - нач. XVI в.), в таком же сборнике ГИМ. Увар. 423-F. Л. 74 об.- 95, 1-я треть или 2-я четв. XVI в., в Сборнике смешанного содержания (ГИМ. Муз. 1071. Л. 1-54, 2-я четв. XVII в.). Особое значение в этой редакции и для истории текста цикла в целом имеет Уваровский список, орфография к-рого (состояние редуцированных, отсутствие примет «второго южнославянского влияния») последовательно передает особенности правописания предшествующего списка, к-рый может быть датирован не позднее XIV в. Кроме того, список сохранил окончание воскресного поучения (слитое с предшествующим словом прп. Феодора Студита, в др. списках этой редакции текст опущен), что позволяет судить о первоначальной структуре цикла и объясняет его анонимность (либо псевдоэпиграфичность) в данной редакции. |
| о., переход богослужения Русской Церкви (первоначально, вероятно, в общежительных мон-рях, прямо или косвенно связанных с А.) со Студийского на Иерусалимский устав. Списки этих переводов не получили в рукописной традиции XIV-XV вв. широкого распространения (дошедшие связаны с б-ками Троице-Сергиева и Чудова мон-рей) и были достаточно быстро вытеснены из обращения святогорскими переводами XIV в., пришедшими на Русь в эпоху «второго южнославянского влияния» кон. XIV - 1-й пол. XV в. В XVII в. Чудовский список НЗ использовался Епифанием Славинецким и его сотрудниками как авторитетнейший в книжной справе , традиция эта сохранялась и при подготовке позднейших изданий слав. НЗ. Почитание А . Местное почитание А. началось, вероятно, вскоре после его кончины, еще при жизни вел. кн. Димитрия Иоанновича. Свидетельством этому служит шитый воздух 1389 г. кнг. Марии, вдовы вел. кн. Симеона Иоанновича Гордого, из коллекции П. И. Щукина (ГИМ. Ipб), изображающий Нерукотворный Образ Спасителя с предстоящими, в числе к-рых 4 Русских митрополита - Максим , Петр, Феогност и А. ( Маясова Н. А.. Древнерусское шитье. М., 1971. С. 10-11. Илл. 5). Помещение А. среди предстоящих Спасителю несомненно отражает и личное отношение заказчицы к недавно усопшему святителю, тесно связанному в течение длительного времени с ее покойным мужем. Позднее следы почитания А. надолго прерываются (во всяком случае явно не прослеживаются). Возможно, отчасти это объясняется продолжительным (1390-1406) пребыванием на митрополичьей кафедре Киприана (чьи прижизненные отношения с А. имели характер соперничества), а также брачным союзом вел. кн. Василия I Димитриевича, женатого на Софии, дочери вел. кн. литовского Витовта . При этом митр. Киприан воздавал должное церковным и гос. заслугам А. Вероятно, в его окружении (или даже им лично) вскоре после кончины А. (по мнению Г. М. Прохорова, между 1379 и 1382) была написана краткая повесть «О Алексии митрополите», составляющая вместе с «Повестью о Митяе» своеобразный лит. |
| К числу первых относились: 1) Минеи-Четьи домакариевского состава, несколько отличные по набору памятников от древнейших волоколамских посл. четв. XV в. (РГБ. Волок. 590-598); 2) Пролог в древнейшем переводе (нестишной); 3) Пролог стишной, несколько отличный по набору рус. памятей и учительных статей от древнейшего новгородского Спасо-Хутынского 1478-1479 гг. (РГИА. Синод. Оп. 3. 3933-3936); 4) Торжественник минейный или, что более вероятно, несколько разновременных минейных Торжественников - от очень архаичного по составу до отражающих результаты «второго южнославянского влияния». Книги и сочинения, не имеющие календарной приуроченности либо не относящиеся к минейному циклу, распределялись по 2 категориям. Тексты, авторы которых были причислены к лику святых, типа «Лествицы» прп. Иоанна Лествичника, Паренесиса Ефрема Сирина, Римского Патерика Григория Великого и др., включались в ВМЧ под датой памяти их составителей. Остальные тексты помещались в заключительной части февральского, июльского и августовского томов. В отборе текстов для включения в ВМЧ заметны 2 принципа: Жития рус. святых представлены новейшими редакциями, порой написанными непосредственно для ВМЧ. Среди гомилий и ряда др. текстов, напротив, имеется большое число древних памятников, сохранившихся в новгородской традиции, несомненно наиболее репрезентативной среди рус. региональных в силу исторических условий. Причины невключения в ВМЧ ряда текстов, известных в независимой рукописной традиции (напр., домонг. «вопрошаний»), не исследовались как отдельная проблема, не установлено, в какой степени это вызвано принципами отбора, а в какой - отсутствием памятников в Новгороде 20-40-х гг. XVI в. Списки памятников, включенных в ВМЧ, отличаются очень высокой исправностью текста, нередко превосходящей и более ранние. Наличие или отсутствие того или иного текста в своде составляет во мн. случаях хронологический рубеж, определяющий их древность. Работа над Софийским комплектом ВМЧ была в целом закончена в 1538 г., над его созданием в Новгороде трудились ок. |
| На Руси имя И. М. получило известность в кон. XIV - нач. XV в., в эпоху «второго южнославянского влияния». В болг. исследовательской лит-ре (см., напр.: Чешмеджиев Д. Митр. Киприан и култове на бълг. светци//Studi Slavistici. 2008. [Вып.] 5. C. 15-30) заслугу в распространении почитания южнослав. святых, и в частности И. М., принято приписывать свт. Киприану , митр. Киевскому, однако его роль не следует преувеличивать. В месяцеслове Псалтири с восследованием, принадлежавшей свт. Киприану, содержались песнопения в честь И. М., а в Стишном прологе - повесть о перенесении мощей И. М. Однако никаких попыток установления на Руси почитания Могленского епископа Киевский митрополит не предпринимал: до рубежа XV-XVI вв. на Руси лишь переписывали повесть в составе Стишного пролога (отдельные списки ранее этого времени неизвестны), а также тропарь и кондак в месяцесловах Уставов и Псалтирей с восследованием. Мнение о том, что по инициативе митр. Киприана в Кормчие книги стали включаться отрывки из Жития И. М., является ошибочным, т. к. содержащаяся в них обличительная статья «Об арменах» имеет др. происхождение (см.: Л. А. [Леонид (Кавелин), архим.] Греческие сказки об арм. вере, перешедшие в нашу рус. письменность//ЧОИДР. 1879. Кн. 1. С. 1-4; Бенешевич В. Н. Древнеславянская Кормчая XIV титулов без толкований. София, 1987. Т. 2. С. 178-181) и, напротив, может рассматриваться в качестве возможного источника Жития. Пространное Житие И. М., написанное патриархом Евфимием, получило известность в Московской Руси (на Украине и в Белоруссии оно не было известно) не ранее кон. XV в. и, по всей вероятности, через Афон. Появление и распространение текста Жития на Руси следует связывать с полемикой, к-рая велась здесь против ереси «жидовствующих» ( Горина Л. В. Антиеретическое сочинение Евфимия Тырновского в Рус. хронографе редакции 1512 г.//Балканские исследования: Проблемы истории и культуры. М., 1976. С. 265-274). Старшие его списки, восходящие к одному протографу, связаны с крупнейшими подмосковными монастырями, прежде всего Иосифовым Волоколамским . Старший список (1500/10) переписан волоколамским иноком Ферапонтом (Обуховым) в составе сборника (РГБ. Ф. 113. 655). Памятник переписывали в этом мон-ре и позднее - известен список 1537 г. (Там же. 629). Второй по древности список (1-я треть XVI в.) происходит из ТСЛ (РГБ. МДА. Фунд. 686). Список XVI в. имеется в собрании Соловецкого мон-ря (РНБ. Солов. 619/503). В крупных монастырских скрипториях созданы и другие списки сер. XVI в. (ОГНБ. 1/102; РГБ. Собр. С. П. Строева. 5). При этом Житие И. М. в сер. XVI в. не было включено в московские (Успенский и Царский) комплекты ВМЧ, т. к. в Новгороде в 1-й трети XVI в. оно, вероятно, еще не было известно (см.: Турилов. 1982. С. 70-71). |
|
|
