| Ситуация резко изменилась в 1922 г. Голод в Поволжье, использованный как повод для изъятия церковных ценностей, начало обновленческого раскола — все это предопределило изъятие елизаветинской раки и вскрытие мощей. 12 мая 1922 г., в тот самый день, когда в Москве к патриарху Тихону пришла на прием делегация обновленческого духовенства во главе с Александром Введенским, в Петрограде провели вскрытие мощей Александра Невского. Для участия в нем были приглашены представители предприятий, присутствовали корреспонденты газет . В раке был обнаружен помещенный туда в 1917 г. кипарисовый ларец, в котором находились мощи князя, записка 1681 г. и составленный в 1917 г. акт. В тот же день состоялось медицинское освидетельствование костных останков. Проводили его специалисты-медики: профессор Петроградского медицинского института Г.В. Шор, заведующий отделением судебно-медицинской экспертизы «гор. губ. здрав. отдела» Н.И. Ижевский и судебно-медицинский эксперт Выборгского района П.А. Мыкин. Подписанный ими акт вопреки ожиданиям властей не содержал сенсации: «Осмотренные кости, несомненно, принадлежат человеческому скелету (в единственном числе! — Р. С. ), и среди них ясно можно было признать следующее: две малоберцовых кости, одна правая бедренная кость, два ребра, одна левая плечевая кость [слово неразборчиво], части обеих височных костей, один грудной позвонок, части теменной кости (полуразрушившиеся), несколько обломков крестца и несколько мелких обломков. Кроме того, в отдельном бумажном конверте оказались собранные отдельные мелкие обломки костей и обугленные частицы». И далее: «По обследованию найденного комиссия экспертов врачей считает, что означенные кости несомненно человеческие и, по признакам, древнего происхождения, и потому признает излишним дальнейшее их обследование, как не могущее прибавить что-либо новое к сказанному» . После осмотра мощи были возвращены в ларец, который опечатали и поместили в алтарь Троицкого собора лавры. Рака же была доставлена в Государственный Эрмитаж, в котором она находится и поныне. |
| Часть изъятых мощей со всех концов страны свезли в Ленинград, в музей истории религии и атеизма, откуда в 1990-е годы они были возвращены обратно Русской Православной Церкви 36 с.]. Подобная кампания коснулась и мощей юрьевских князей Святослава и Дмитрия. В послереволюционном ажиотаже и юрьев-польские руководители решили вскрыть княжеские гробницы, о чём довольно подробно рассказывает Протокол об этом событии, опубликованный в 8 местной газеты «Юрьевские известия» от 14 марта 1919 Вскрытие захоронений и осмотр мощей состоялись 17 февраля 1919 года. Для осмотра мощей благоверных великих князей Святослава и схимонаха Дмитрия была создана довольно солидная комиссия в составе «Заведующего Отделом Местного Управления Крюкова, Председателя Уездного Исполнительного Комитета Фёдорова, Председателя Комитета партии коммунистов (большевиков) Липатова, Начальника уездной Милиции Колесникова, Военного Комиссара Шерстнёва, Секретаря Исполкома Арбузова, Представителей от Съезда Заведующих Отделами Управления при Волостных Совдепах и Представителей советов — от Кольчугинского Совдепа Калабзина, Симского Волостного Совета — Морева, Председателя Юрьевского Городского Совета Карманова, Представителя от губернии Бровермана, врачей Смирнова, Побединского и Пацианского, представителей от духовенства — Протоиерея Знаменского и священников Косаткина и Доброхотова и мирян — Солдатова, Бурдаева, Смолина, Мартьянова и Потаповского, избрав из среды себя Председателем тов. Липатова и Секретарём т. Как видно, власти, чтобы обосновать тезис об инициативе вскрытия мощей снизу, включили в её состав представителей не только из партийной и советской верхушки города и уезда, но и мирян. Определённую «законность» процессу придавало и присутствие в момент вскрытия в соборе священников и медиков. Далее, придя в Георгиевский собор, церковнослужители перед собравшимися членами комиссии вскрыли раку князя Святослава Всеволодовича, после чего присутствовавшие врачи провели обследование останков. Комиссия зафиксировала следующее: «в новом кипарисовом гробе, заключённом в медную посеребренную раку, найден костный скелет взрослого человека, давнишнего происхождения, т. к. цвет костей тёмно-чёрный и некоторые кости оказались полуистлевшими. Кости скелета лежат на слое ваты (свежий) в таком порядке: в головной части гроба лежит череп; затем по бокам в беспорядке лежат рёбра числом 22, позвоночник скелета положен в обратном порядке — шейная часть позвоночника к тазу скелета, а поясничная к черепу; посредине гроба лежат тазовые части. При осмотре ручных костей, не оказалось правой лучевой кости. Кости бёдер и голеней лежат в порядке и числом правильны, причём на левой ноге отсутствует надколенная чашка. Полное отсутствие мелких костей кистей рук и ступней ног. Кроме того, обнаружены 2 лишних височные кости. Пяточные кости оказались в позвоночнике и, кроме всего, найдена тонкая кость, похожая на ребро |
| Святейший, не дождавшись ответа, послал в адрес СНК еще одно обращение. Чем закончились эти попытки Патриарха Тихона, мы узнаем из того же послания 10 августа: «На днях мы получили от Совета Народных Комиссаров такой ответ на наше обращение: «Жалобу гражданина Белавина (Патриарха Тихона) на Постановление Московского губисполкома о перевозке мощей из Троице-Сергиевой Лавры в один из московских музеев от 10 мая оставить без последствий. Предложить Московскому исполкому Совета рабочих и крестьянских депутатов, в порядке циркуляра Наркомюста от 25 августа 1920 г. о ликвидации мощей, закончить ликвидацию мощей Сергия Радонежского, т.е. привести в исполнение Постановление Московского губисполкома от 26 марта с.г. о перевозке мощей в московский музей». Вскрытие мощей Преподобного Сергия, кадр из фильма Опять Совнарком стал получать десятки, а может, и сотни обращений верующих с просьбой открыть Лавру. Поток просьб и требований был, вероятно, так велик, что в 1921 г. президиум ВЦИК попросил Красикова дать свое заключение о возможности открытия Троицкой Лавры. Красиков же не отнесся формально к такой высокой просьбе и дал отчет, достойный большого «знатока» по церковным делам, каким его считал В.И. Ленин. Красиков писал в ответе в канцелярию ВЦИК и в Моссовет, что Лавра обращена в музей, а часть ее территории занята электротехнической академией, курсами-школой и институтом народного образования, и отправление культа в Лавре «вредно отразилось бы на ходе занятий». Но этого и самому Красикову показалось для обоснования недостаточно, и он продолжал: «Троицкая Лавра, будучи историческим центром царистского и шовинистического влияния церковников, уже в послереволюционное время Патриархом Тихоном и местными реакционными элементами (как, например, бывшим князем Олсуфьевым, быв. членом церковного Собора Мансуровым, церковником проф. Флоренским, бывшей княжной Шаховской… и др.) едва не была использована в качестве национального центра, откуда, по мысли основателей общества защиты Троицкой Лавры, должен был раздаться клич о спасении разбитой большевиками России». Упомянув в заключении столь обширного письма, что в Сергиевом Посаде достаточно много открытых церквей, Красиков указал, что Ликвидационный отдел Наркомюста за то, чтобы «ходатайство открытия Троицкой Лавры было оставлено по всем указанным выше основаниям без последствий». Троице-Сергиева Лавра в середине 1920-х гг. Без сомнения, доводы Красикова существенно повлияли на будущее Лавры, ибо и сам Красиков был неотъемлемой частью формирующегося небывалого государственного атеизма. Хотя центральные власти и не рискнули вывезти святые останки Преподобного Сергия в Москву, раскрытые мощи были помещены в один из залов музея. Как писали официальные газеты, и в этом случае многие верующие специально приходили в этот зал поклониться. |
| На протяжении нескольких столетий в аббатстве Св. Иустины создавали богослужебные тексты, писали научные работы и литературно-художественные произведения, подтверждающие подлинность великой святыни Падуи. Ныне все эти труды хранятся в расположенной на территории аббатства Государственной библиотеке Св. Иустины (Biblioteca Statale annessa al Monumento Nazionale dell " Abbazia di S. Giustina), открытой вскоре после окончания Второй мировой войны. В монастырских документах рассказывается о том, что по настоянию епископа Падуи и с разрешения бенедиктинских монахов – хранителей христианской реликвии было решено провести серьезное научное исследование мощей св. Луки с привлечением ученых разных наук. Для сравнительного анализа костной ткани скелета и черепа на несколько дней из Праги привезли в Падую реликварий с честной главой св. Луки. 17 сентября 1998 г. гробница была вскрыта и из нее извлекли запечатанный сургучом свинцовый саркофаг весом 300 кг, доставленный в Италию из Константинополя в VIII веке. В установлении истины принимали участие десятки экспертов, которые провели 74 научных сессии. Аббат Джулио Паньони подарил автору этих строк копию фотографии останков св. Луки, сделанную после вскрытия гробницы. Мощи св. Луки. Фото из архива базилики Св. Иустины 18 октября 2000 г. в Падуе состоялся Международный конгресс, посвященный святому евангелисту Луке, с участием 70-ти видных католических, протестантских теологов, а также православных богословов. Здесь специальная комиссия под руководством профессора Вито Террибле Виел Марин (Vito Terribile Wiel Marin) огласила окончательные выводы научных исследований (2 и 3). Они сводились к следующему: В саркофаге обнаружена также разнообразная утварь (раковины, змеиные кости, растения, ткани, жемчуг, монеты), относящаяся к древней эпохе. Исследование монет и цветочной пыльцы растений подтвердило их восточное происхождение. Таким образом, давний спор между Падуей и Венецией, также объявлявшей себя хранительницей мощей св. Луки, завершился в пользу первой. С одной стороны, итоговые документы конгресса подтвердили принадлежность мощей св. Луке, а с другой, они предоставили церковным историкам дополнительный материал для последующего изучения. Теперь итальянским ученым предстоит выяснить причины и обстоятельства перенесения святых мощей из Константинополя в Италию и именно в Падую, где они уже несколько веков хранятся как великое достояние всего христианского мира. До настоящего времени история перенесения мощей св. Луки в Падую является загадкой для многих церковных исследователей . |
| Закрытие Троице-Сергиевой Лавры и судьба мощей преподобного Сергия Радонежского в 1918–1946 гг. Источник Содержание Предисловие Часть 1 Глава 1. Научно-музейная деятельность Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры (1918–1920 гг.) Список опубликованных трудов Комиссии по охране Лавры и ее членов за весь период ее существования (1918–1925) Глава 2. Расформирование Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры (январь-февраль 1920 г.) Глава 3. Подготовка и осуществление декрета СНК «Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой лавры» 20 апреля 1920 г. Часть 2 Глава 4. Изъятие хозяйства Троице-Сергиевой лавры в ведение Сергиевского исполкома в 1918–1919 гг. Глава 5. Взаимоотношения Комиссии по охране Троице-Сергиевой лавры с братией обители Глава 6. Вскрытие мощей преподобного Сергия 11 апреля 1919г. Глава 7. Выселение братии из Троице-Сергиевой лавры Глава 8. Попытки Наркомата юстиции вывезти из Троице-Сергиевой лавры мощи преподобного Сергия Глава 9. Сокрытие главы преподобного Сергия священником Павлом Флоренским и графом Ю. А. Олсуфьевым. (около 30 марта 1920 г.) Глава 11. Судьба мощей преподобного Сергия в 1921–1948 гг. Приложение П. А. Флоренский. Троице-Сергиева лавра и Россия П. К. Каптерев. Из истории Троицкой лавры И. Е. Бондаренко. Художественный облик Лавры Ю. А. Олсуфьев. Лицевые книги и их орнамент Т. Н. Александрова-Дольник. Шитье Ф. Я. Мишуков. Утварь Троицкой лавры М. В. Шик. Митрополичьи покои С. П. Мансуров. О библиотеке М. В. Шик. Колокольня и колокола Список сокращений Эта книга – уникальное собрание документов и других архивных материалов, которые воссоздают современному читателю картину закрытия Троице-Сергиевой лавры в начале XX века. В первой части рассказывается о научно-музейной деятельности Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Вторая часть содержит материалы о закрытии Лавры и судьбе главы и мощей преподобного Сергия Радонежского. В приложении полностью воспроизводится подготовленный Комиссией по охране памятников искусства и старины в 1919 г. сборник «Троице-Сергиева лавра», тираж которого был уничтожен большевиками до выхода из типографии. Предисловие |
| Какое дивное воздаяние за благочестие, что им не только дух человеческий возводится к благодатному общению со Христом, но и самое тело, которым совершаем сии малые подвиги пощения, коленопреклонения, братолюбного служения, соделывается через то причастным благодатной силы Христовой, животворящей и чудодейственной»! 118 . Чудесность нетления святых мощей такой же очевидный факт, как очевидный факт для всех неповрежденность и негниение святой крещенской воды, т.е. святой воды, освященной накануне праздника Богоявления, называемой по преимуществуагиасмой, т. е. святой. Она сколько бы лет ни стояла, никогда не гниет; и пишущий эти строки знает таких православных, у которых святая вода стоит целые десятки лет и все-таки остается неповрежденною. Точно такое же отсутствие тления видим мы и в телах святых Божиих. Все объяснения благоприятного нетления мощей из естественных причин не могут сюда идти. Из всех причин, указанных нами выше, могла бы идти сюда сухость воздуха и отсюда происходящеевысушивание тела. Но эта естественная причина, при добросовестном обследовании обстоятельств вскрытия святых мощей, очень мало идет сюда. Потому что нетление святых мощей оттого-то и оказывается чудесным, благодатным, что является среди общего тления. Святые мощи во время пребывания их в земле находились в условиях, вполне благоприятствовавших тлению, условиях одинаковых с телами других людей, погребенных в той же почве и истлевших, рассыпавшихся в прах. Отчего же тление постигает одних и щадит других? Отчего это предпочтение оказывается именно телам тех людей, которые при жизни своей сияли добродетелями и дарами присущей им благодати? Скажут, что тела святых подвижников потому не истлевают, что еще при жизни высохли от поста и всех вообще видов самоумерщвления? Но это возражение, хотя и делают его некоторые, в существе своем лишено здравого смысла и здравых физиологических понятий. Возможно ли высыхание тела при жизни от поста и от подвигов? Может ли живое тело жить без крови, а следовательно, и без влаги? Сколько бы ни изнурял человек свое тело постом, все- таки влага остается в нем настолько, насколько это нужно для питания, для дыхания, для испарины и прочих телесных отправлений,– кровь для этого должна постоянно быть в жидком состоянии, и притом в таком жидком, чтобы могла проникать во все мельчайшие неуловимые для глаза кровеносные сосуды. Но этих жидкостей, достаточных для поддержания телесной жизни, вполне будет достаточно и для разложения умершего тела, для процессов гниения. |
| Начиная с конца 1919 года между Сергиевским исполкомом и Московским губисполкомом, с одной стороны, и высшими кругами духовенства, с другой стороны, начались конфликты по вопросу о национализации Сергиевской лавры и о переводе оттуда мощей Сергия Радонежского в один из московских музеев. Сергиевский исполком и Московский губисполком указывали на то: а) что Сергиевская лавра с «мощами» Сергия Радонежского, искони служа центром объединения националистических, монархических и просто черносотенных элементов, была одним из крупнейших механизмов православно-самодержавного строя, б) что хотя вскрытые «мощи» 242 , вопреки ожиданиям верующих, оказались истлевшими, тем не менее высшие духовные власти и после этого стремились соответственно использовать имя Сергия Радонежского, которое является для них знаменем, вокруг которого легко могут объединяться погромно-националистические элементы, могущие затем быть использованными в интересах борьбы с Советским строем, в) увеличившийся после вскрытия мощей приток паломников и имевшие место враждебные демонстрации определенно указывают на происходящий среди темных масс опасный психологический процесс, делающий «мощи» Сергия Радонежского безусловно опасными и г) что, при таких условиях, развернуть в стенах национализированной Сергиевской лавры какую бы то ни было культурно-просветительную работу не представляется возможным. Опираясь на эти законы, Сергиевский исполком и Московский губисполком требовали закрытия Лавры, выселения монахов и перевоза «мощей» Сергия Радонежского в один из музеев г. Москвы. Высшие круги духовенства, опираясь в свою очередь на формальное толкование декрета об отделении церкви от государства, пытались доказать, что перевоз в музей, хотя бы истлевших, но тем не менее почитаемых святыми, останков Сергия Радонежского является вмешательством государства в дела веры и противоречит Конституции РСФСР, и посему требовали отмены постановления Сергиевского исполкома и Московского губисполкома. В подкрепление этих доводов высшее духовенство, через созданную при высшем церковном управлении специально для сношений с Советом Народных Комиссаров особую делегацию в составе председателя протоиерея Любимова, профессоров Громогласова и Попова, стало забрасывать Совет Народных Комиссаров прошениями и ходатайствами, составленными обычно от имени верующих и покрытыми многочисленными подписями, причем в этих прошениях были обычным явлением такие факты, как: «бессильное добиться уважения к своей святыне, православное население Посада копит в душе своей раздражение, которое может неожиданно вылиться в самые нежелательные и печальные формы». Для того, чтобы означенные угрозы не были голословными, агентами духовенства были спровоцированы в Сергиевом Посаде 12, 16 и 26-го ноября 1919 г. последовательно три внушительных выступления, потребовавших для разгона толпы прибегнуть к холостым выстрелам. |
| «По долгу пастырского служения заявляю вам, – надменно обращается к Совнаркому Тихон-Беллавин, – что всякое оскорбление религиозного чувства народа... нас обязывает стать на защиту поругаемой святыни и отечески вещать народу: должно повиноваться более Богу, нежели человекам» ( Деян.5:29 ). Полная уверенность Тихона в своей безнаказанности в праве «поучать» Правительство, дерзкое указание, что в случае неповиновения он, Тихон, предпишет народу «более повиноваться Богу, нежели человекам», – все это показывает, до какой степени наглости дошла в этот момент церковная контрреволюция и какую силу она за собой чувствовала. Одновременно Патриарх Тихон не пренебрегал и иного рода средствами, не менее уголовного характера, хотя отнюдь далеко не такого «божественного» происхождения. По делу вскрытия мощей Сергия Радонежского, чтобы предотвратить исполнение решения Сергиевского Исполкома о водворении «мощей» в Московский музей, Тихон вошел в тайное соглашение с инспектором РКИ гр. Мольвером, посланным Совнаркомом для специального обследования положения вещей на месте по жалобе Тихона на местных товарищей, и добился представления доклада, где Мольвер отстаивал точку зрения Тихона на недопустимость переноса «мощей» и требовал признания поведения Исполкома неправильным. Преданный по постановлению Совнаркома за ложный доклад суду Московского Трибунала, Мольвер заплатил пятью годами тюрьмы за свою стачку с Тихоном. Приёмы Тихона не теряют от этого своей характерности. Наконец, последним средством, применявшимся в крайнем случае, было провоцирование народных волнений путём набатного звона и натравливание нафанатизированной толпы на агентов власти при исполнении ими своих служебных обязанностей. Процессы 1918 и 1919 гг. показали, что и тут дело происходило по строго согласованному и тщательно подготовлявшемуся плану при участии церковников. Так, обманом и ложью, фабрикацией «мощей» и затем их «очищением», официальными петициями и нелегальными организациями, возбуждающими проповедями и прямой связью с контрреволюционерами, использованием советских чиновников и организацией бунтов, переговорами с английскими и французскими капиталистами и объединением усилий с русскими белогвардейцами – всеми этими средствами пользовалась и вела борьбу церковная иерархия, предводительствуемая Тихоном в период открытой гражданской войны в 1919–1920 гг., против Советской власти, – вела последовательно и планомерно, во исполнение поставленной Поместным Собором задачи – свержения Власти Советов и восстановления порядка, наиболее любезного церковникам, – царского самодержавия. |
| Дело разваливалось, но в условиях динамично развивавшейся ситуации это уже не имело значения. В конце мая 1922 г. над митрополитом Вениамином сгустились тучи: он был арестован по обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей, быстро и беззаконно осужден и вскоре вместе с группой верующих расстрелян . Но просто сдать папку в архив В.И. Кузьмин не мог, ведь в его распоряжении по-прежнему не было доказательств, подтверждающих факт подлога мощей. Потому 1 июня 1922 г. он без указания причин выносит постановление о назначении новой медицинской экспертизы . Собрать экспертов оказалось делом не очень непростым, поскольку участвовать в предприятии с заранее предсказуемым результатом соглашались не все. В частности, дважды проигнорировал соответствующее приглашение профессор Военно-медицинской академии В.Н. Тонков . Отметим попутно, что его имя связывают со сбережением мощей Александра Свирского. Прямого документального подтверждения этому нет, но косвенным доказательством может служить принципиальная позиция В.Н. Тонкова по отношению к экспертизе мощей Александра Невского. Отказался войти в состав экспертов и прозектор Сысоев, которого при получении первой повестки вдруг охватил внезапный «приступ грудной жабы», а в день получения второй он столь же внезапно ушел в отпуск и найти его оказалось невозможно . Разумеется, что для В.И. Кузьмина подобные «демарши» были лишь временными трудностями, которые могли отсрочить, но не отменить поставленную задачу. 2 августа 1922 г. вновь сформированная экспертная группа приступила к работе, точнее, к выполнению той самой, безусловно, волновавшей следователя задачи. Среди медиков были авторитетные специалисты: профессора Петроградского медицинского института Ф.Я. Чистович и Г. Вейнберг, профессор Государственного института медицинских знаний Крыжановский и прозектор В. Блосфельдт. Не будем цитировать их пространное заключение, обратим внимание лишь на одно предложение, в котором речь шла о той самой подложности и ради которого эта вторая экспертиза, вероятно, вообще и была затеяна: «В числе костей имеются обломки (множественное число! — Р. С. ) малой берцовой кости другого человека (курсив наш — Р. С. )» . В документе нет объяснений, что конкретно навело на такой вывод, кость какой ноги имеется в виду (правая или левая), а если это нельзя установить, то по каким причинам? Вообще, сколько именно «лишних» обломков обнаружено? Ни одного слова об этом в тексте нет. |
| ( Forestier. 1713). В июне 1727 г. состоялось вскрытие гробницы святого в кафедральном соборе; доказательств того, что находившиеся в ней мощи принадлежали Л., обнаружить не удалось. После этого соборные каноники демонтировали скульптуры и др. изображения святого, на к-рых он был представлен в облачении епископа. В 1766 г. была разобрана средневек. гробница Л. ( Pequegnot. 1850. T. 1. P. 519-521; Devoucoux. 1856. P. 102-110). Во время революции 1789-1799 гг. мощи Л. были осквернены, но католикам удалось сохранить главу и неск. костей (Monuments. 1865. T. 1. Col. 1201-1202). В 1803 г. архиеп. Франсуа де Фонтанж освидетельствовал мощи Л. и подтвердил их подлинность ( Devoucoux. 1856. P. 113-120). Почитание Л. как покровителя еп-ства Отён, Шалон и Макон укрепилось после торжественного перенесения мощей святого, к-рые поместили в бронзовую позолоченную раку (7 сент. 1856 - Ibid. 1856. P. 121-143). В кафедральном соборе совершалось поминовение воскрешения Л. (в пятницу 4-й недели 40-дневного поста), его мученичества (1 сент.), перенесения его мощей в Отён (26 окт.), открытия мощей в 1146/47 г. (20 окт.) и повторного обретения мощей после революции (20 июня). В наст. время память Л. отмечается 1 сент., в этот день его мощи проносит по городу торжественная процессия. В средние века Л. почитали как покровителя нищих и больных проказой. Важнейшей задачей ордена госпитальеров Л., основанного в XII в. в Иерусалиме, было содержание лепрозориев и уход за прокаженными. При участии ордена в Зап. Европе возникли приюты для больных, многие из которых были названы во имя Л. или Марии Магдалины. Ист.: Cartulaire de l " Église d " Autun/Éd. A. de Charmasse. P.; Autun, 1865. Pt. 1-2; Monuments inédits sur l " apostolat de St. Marie-Madeleine en Provence/Éd. É.-M. Faillon. P., 18652. 2 t.; Alban è s J.-H. Gallia Christiana Novissima: Histoire des archevêchés, évêchés et abbayes de France. Montbéliard, 1899. T. 1: Aix, Apt, Fréjus, Gap, Riez et Sisteron; Valence, 1899. T. 3: Marseille/Éd. U. |
|
|
