| 13 месяцев провёл в больнице. А затем был отправлен в лагерь для военнопленных на Урале. В феврале 1917 года освобождён и участвовал в демонстрациях в Петрограде. Затем арестован и три месяца провёл в Петропавловской крепости, после чего отправлен в Кунгур, но по пути бежал. Вступил в Красную гвардию и принял участие в Гражданской войне. В 1918 году женился на русской, но в 1920 вернулся на родину, то есть уже в Югославию. Там вступил в КП. Подвергался арестам и преследованию. До второй мировой войны несколько раз посещал СССР. В 1937 возглавил Коммунистическую партию Югославии. После нападения гитлеровской Германии возглавил партизанскую Народно-освободительную армию Югославии, которая действовала против захватчиков довольно успешно, главным образом потому, что Тито одновременно помогал СССР и Британия с США. 5 апреля 1945 года Тито подписал соглашение со Сталиным о временном вводе советских войск на территорию Югославии. Именно в результате этого соглашения многие русские эмигранты (мой дед в их числе) приняли советское гражданство по предложению Советского правительства. До этого они не имели гражданства и пользовались нансеновскими паспортами. После войны образовалась Демократическая Федеративная Республика Югославия на территории прежнего Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, а Тито стал премьер-министром и министром иностранных дел. В 1949 году Тито отказался включить Югославию в Балканскую федерацию, чем вызвал гнев И.В. Сталина. Произошёл разрыв отношений с печальными последствиями для многих русских эмигрантов и сербов-русофилов, которых в стране оказалось немало. Такова краткая официальная биография этого деятеля. Однако, многие сербы-патриоты, которых я впоследствии знал немало, считали такую биографию преукрашенной фальшивкой, а самого Тито безбожником, интриганом и совершенно беспринципным политиканом, без зазрения совести лебезящим перед сильными мира сего и ухитрившимся «от всех маток сосать». Явно завербованный НКВД, этот проходимец не чурался контактов с врагами тогдашнего СССР – Британией и США. |
| 14] – дивный штрих к духовному портрету будущего Патриарха. Как член Святейшего Синода он проводил в Санкт-Петербурге довольно много времени. И с 1913 года, уже будучи архиепископом Литовским и Виленским, владыка Тихон неизменно оставался членом Общества, принимая в его работе деятельное участие. В состав Ярославского благотворительного общества входили многие известные государственные и общественные деятели – член Государственного Совета, впоследствии премьер-министр Борис Владимирович Штюрмер; член Государственного Совета, сенатор Николай Алексеевич Зиновьев; Санкт-Петербургский городской голова Александр Геннадьевич Ратьков-Рожнов; дворцовый комендант, генерал-адъютант Владимир Александрович Дедюлин; видный деятель Ярославского губернского земства, князь Дмитрий Иванович Шаховской и другие. Бессменным председателем Общества был коммерции советник (а с 1908 года – статский советник) Иван Семенович Крючков – земляк Василия Николаевича Муравьева, также происходивший из Рыбинского уезда Ярославской губернии. Талантливый коммерсант и видный общественный деятель, он был гласным Городской думы и председателем Санкт-Петербургской купеческой управы (в Ярославское общество также входили заседатель управы и оба гильдейских старшины). В состав Общества входили и поставщики Двора Его Императорского Величества, потомственные почетные граждане Елисеевы; выдающийся скульптор, сын ярославского крестьянина, Александр Михайлович Опекушин – один из создателей памятников «Тысячелетие Руси» в Новгороде и императрице Екатерине II в Петербурге, автор известных монументов Александру Сергеевичу Пушкину в обеих столицах Членом Общества был также редактор одной из популярнейших столичных газет «Петербургский листок» Николай Александрович Скроботов. Около 20 человек из числа участников Общества были старостами крупнейших петербургских приходов. Примечательно, что имена лиц, входивших в Ярославское благотворительное общество, после их кончины оставались навечно занесенными в списки Общества. Участники Общества получали право на ношение почетного жетона на цепочке. |
| 9. Далее вакханалия продолжалась. В «Реляции» об этом сообщалось: «Впоследствии я узнал от моих слуг, что изуродованный труп Мирзы-Якуба таскали по всему городу и бросили, наконец, в глубокую канаву. Так же поступили и с другим трупом, который сочли за труп Грибоедова... Из русского посольства погибло 44 человека (по свидетельству Мальцова - 37 человек. - С.Д.). После некоторых поисков перед окном помещения, занимаемого Грибоедовым, в груде трупов нашли и его тело; я заметил с большим удовлетворением, что оно не подверглось осквернению». Получается, что целью резни в Тегеране было именно уничтожение, причём поголовное, всех членов русской миссии. Кто же был подстрекателем и сценаристом такой кровавой драмы? Думается, что все детали и пружины трагедии мы не узнаем уже никогда, однако можно с уверенностью сказать, что роковую роль в трагедии сыграло совпадение антирусских интересов и задач у нескольких игроков этой драмы. Прежде всего английских дипломатов, которые, теряя своё влияние в условиях роста могущества России на Востоке, всячески стремились рассорить Россию и Персию, вплоть до разрыва действующих договоров и даже возобновления между ними военных действий. Английские историки обычно отрицают причастность своих соотечественников к событиям, ссылаясь на дружеские отношения Грибоедова и Джона Макдональда, как бы забывая о действиях группировки авантюриста Генри Уиллока и Джона Макнила, представлявшей интересы английской аристократии и Ост-Индской компании. В начале 1828 г. новым премьер-министром Великобритании стал герцог Веллингтон, взявший в тот период курс на конфронтацию с Россией и требовавший вновь стравить Персию с Россией. В середине 1828 г. в Лондоне началась настоящая истерия, связанная с тем, что русские дошли уже до Аракса и что они вот-вот сделают бросок до Инда. 2 октября 1828 г. Веллингтон записал в своём дневнике: «Мы не можем больше сотрудничать с Россией, мы выступим против и развяжем себе руки. Так или иначе... мы должны избавиться от России». |
| В качестве посредника в переговорах между Ставкой и главой правительства выступил тогда уволенный от должности обер-прокурора Святейшего Синода В.Н. Львов, впоследствии видный обновленец, — человек исключительно инициативный, но не обладавший ни выдающимся умом, ни авторитетом в какой бы то ни было среде. После беседы с Керенским 24 августа его принимал генерал Корнилов, а через день он вновь встретился с Керенским и сообщил ему о действиях, которые намерен предпринять Верховный главнокомандующий в ближайшее время. По плану генерала Корнилова, Керенский должен был уступить ему должность главы правительства. Главковерх настаивал также на том, чтобы Керенский и Савинков срочно прибыли в Ставку. У Керенского при этой встрече сложилось решение сорвать план, задуманный в Ставке. Обнаруживая незаурядные способности к интригам, он попросил простодушного парламентера письменно изложить содержание предложений генерала Корнилова, и тот, вероятно, не подозревая, что он пишет донос, а полагая, что он всего лишь составляет шпаргалку для премьер-министра, чтобы тот, ничего не упустив, мог лучше обдумать план Ставки, начертал: «1. Генерал Корнилов предлагает объявить г. Петроград на военном положении. 2) Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего. 3) Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления министерств товарищам министров, впредь до образования кабинета Верховным главнокомандующим» и подписался: «В. Львов. Петроград. Августа 26-го дня 1917 года». А перед этим разговором Керенский пригласил в кабинет одного из своих помощников, Булавинского, и спрятал его за ширмой, с тем чтобы тот засвидетельствовал потом самый факт разговора и аутентичность записки. Позже В.Н. Львов решительно отрицал ультимативный характер предложений Корнилова: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования ему я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал её у меня и положил в карман». |
| Однако греческое правительство делало все, чтобы побыстрее интегрировать Афон в состав государства, несмотря на то, что годы Первой мировой войны сама Греция находилась на грани гражданской войны. Помимо оккупационного отряда, первоначально состоявшего из тысячи человек, а впоследствии сокращенного до 2 рот пехоты и 30 греки ввели на Афоне свою администрацию. Вместо турецкого каймака гражданское управление Св. Горой теперь осуществлял греческий астиномос (офицер полиции) с резиденцией в Карее – административном центре Афона, в свою очередь подчинявшийся Салоникским гражданским властям. Пристань Дафна контролировалась греческими таможенными и портовыми чиновниками, в руках которых находились также почта и телеграф. Еще одно нововведение греков коснулось судебной власти: в г. Иериссос был назначен судебный следователь, в юрисдикцию которого вошел и Русские монахи жаловались, что греческие чиновники относятся к ним хуже, чем К такому же выводу пришел и подпоручик Дитш: «Образ действий греков по отношению к русским я считаю крайне враждебным. Их политика за последнее время войны всецело состоит в желании изгнать русских с Для скорейшей интеграции Афона в состав Греческого королевства применялись все доступные средства, в том числе и националистическая пропаганда в стране, а также использование и подогрев антирусских настроений на самом Афоне. Греческие газеты постоянно привлекали к афонскому вопросу внимание общественности, таким образом включая его в число т.н. «национальных вопросов». В связи с этим русский посланник в Афинах Е.П. Демидов считал, что, пойдя на уступки в этом вопросе, греческий премьер-министр Э. Венизелос сильно потеряет в глазах общественного На самом Афоне в это время появился «организатор антианглийских демонстраций на острове Кипре, Китийский митрополит Мелетий, выделяющийся своим беззастенчивым политиканством даже среди греческих Он начал активную националистическую кампанию на Св. Горе и во многом именно его заслугой является прошение 19 монастырей греческому монарху с просьбой включения Афона в состав Греции. Особенно сильны националистические настроения были среди членов афонского «правительства» – Протата. По словам Дитша протоэпистас Протата «неоднократно выражал свою ненависть к русским» и утверждал, что «он и все греки до последней капли крови будут защищать Афон от пришельцев русских и что предпочитают турок, даже немцев – Получается, что греческие монахи видели большую угрозу своим интересам со стороны русских единоверцев, чем со стороны иноверных турок и инославных немцев. Такое возможно только в том случае, если интересы греков на Афоне носили в первую очередь национально-политический, а не религиозный характер. |
| Только одно – это не был ни государственный человек, ни даже «верховный главнокомандующий» и вождь – хотя он и был на этих «ролях». Между прочим он был добрый, привлекательный и милый «барин» – в частных отношениях (насколько я мог судить об этом). Глава II. Первые шаги мои На другое утро в 9 1/2 я был в ограде Софиевского Собора, в доме, в котором размещался «департамент исповеданий» (как он именовался «при украинском генеральном секретариате), – ныне, с моим вступлением в должность Министра, превращенный в «Министерство Исповеданий». Я застал там бывшего главу «Департ Испов » Чеховского (который при Директории стал премьер-министром) и его помощника Павловского (не ручаюсь, что память верно сохранила мне фамилию его). Чеховский, несуразно длинный и толстый, с насупившимся, умным, но неприятным лицом встретил меня угрюмо и спросил, имею ли я в виду сотрудничать с ним или нет. Я просил его остаться, пока разберусь в делах, бегло ознакомился с тем, как был организован департамент исповеданий и сказал Чеховскому, что в ближайшие дни я займусь организацией Министерства, что сейчас я считаю нужным всецело посвятить себя вопросу об созыве Украинского Собора. Скажу сейчас же о том, как было организовано Министерство мной, чтобы потом уже не возвращаться к этой теме. Труднее всего было подыскать мне Товарища Министра, которому я мог бы всецело доверять, который мог бы следить за работой в Министерстве. После обсуждений разных кандидатур с моими друзьями по церковной работе я остановился на Конст. Конст. Мировиче, который был членом Всероссийского Церковного Собора от духовной семинарии, где он был инспектором. Это был очень скромный, но очень порядочный, сердечный и достойный всяческого доверия человек, с которым я раньше почти не встречался, но о котором слышал самые добрые отзывы. Он был украинцем по своим взглядам, искренним и давним, но свободным от фанатизма и шовинизма. Когда я предложил ему стать Товарищем Министра, он после недолгих колебаний принял это предложение и вступил в должность по утверждении его Советом Министров. Ему непосредственно отдал я в ведение духовные школы, которые были предметом моего особого попечения. Департаментом инославных исповеданий оставил я временно ведать Павловского, помощника Чеховского, а самого Чеховского сделал Директором Департамента Общих Дел. Так скромно было организовано мое Министерство, умещавшееся в двух этажах церковного дома. Моим личным секретарем я избрал молодого юношу, погибшего впоследствии совершенно невинно в ЧК у большевиков (когда они отступали перед добровольцами из Киева) – Глеба Сер Жекулина. Я никогда не жалел, что выбрал себе в секретари такого молодого человека, который был мне предан и был чужд всяким интригам, обычным для такого места. Об Ученом Комитете, организация которого явилась одним из главных поводов обвинений меня в «насилии над Церковью » со стороны митр. Антония, я расскажу после. |
| – После Причастия мы не поворачиваемся ко Христу спиной. Для многих на Святой Горе и за ее пределами старец был соблазном, искушением и камнем преткновения. Искушались пустынники, прошедшие через Дохиар, из-за каторжного труда, мешающего им совершать молитву, искушались зилоты и патриоты из-за отказа старца влезть на баррикады для борьбы за чистоту Церкви, соблазнялись в монастырях из-за высказываний старца о том, что деньги Британской королевской семьи гибельны для Афона. Вероятно, искушались премьер-министр Греции и Британский принц, которых геронда не впустил в свой Дохиар. Искушался и Константинопольский Патриарх, когда на его вопрос – «Зачем старец набрал этих русских?» – старец встал и ушел, сказав на ходу: «Как не принять тех, кого посылает Богородица?» – и, несмотря на запрет Патриарха, незадолго до своей кончины постриг последнего русского монаха – отца Кириноса. Наш геронда был добрым деревом, принесшим добрые плоды Наш геронда был добрым деревом, принесшим добрые плоды. Вспоминаю насельников Дохиара... Отец Амфилохий – духовник братии, с детства находящийся при старце, истинный проповедник смирения, по молитвам которого совершались чудеса. Когда смотришь на отца Амфилохия, проходящего по храму, крестящегося и прикладывающегося к иконам, то сразу осознаешь, как гордо все это время ты ходил и крестился в храме, с чувством собственного достоинства прикладывался к святым образам. Сколько раз я задавал ему вопросы – и получал неизменный ответ: – Что я могу знать, ведь мой старец еще жив. И он, как мальчик, бежал всякий раз на гору, в монастырь, чтобы спросить своего геронду то о том, то о другом. Отец Харитон из монастыря Дохиар Отец Харитон – аскет и молитвенник. Помню, около десяти лет назад один мой знакомый, атеист, продекан одного европейского университета, решил получить очередной грант на работу об Афоне. Впервые в жизни он зашел в православный храм Святых Архангелов в Дохиаре и встал в стасидию. В этот день служил отец Харитон. Он кадил в храме, и когда поравнялся со стасидией, в которой стоял этот исследователь, тот не выдержал и заплакал. Отец Харитон был живой проповедью смирения и покаяния, о существовании которых мой европейски образованный спутник даже не подозревал. Впоследствии он был крещен в Дохиаре и даже прожил там некоторое время. |
| 9 Имеется в виду оккупация Греции войсками Германии, Италии и Болгарии в 1941–1944 гг. – Прим. перев. 11 Официальное, завизированное Священным Кинотом Святой Горы письмо с просьбой о пожертвованиях. – Прим. перев. 13 Гиппократ (460–356 гг. до Р.Х.) – знаменитый греческий врач, заложивший важнейшие научные, практические и этические основы современной медицины. – Прим. перев. 16 Здесь отец Паисий проводит различие между двумя случаями болезни. В первом случае речь идет о людях крепких духовно и телесно, как правило, молодых, имеющих силы терпеть боль при своем недуге; второй случай – это в основном пожилые люди, которым трудно выносить телесные страдания и которым Старец советует с самого начала обращаться за помощью ко Христу. – Прим. авт. 17 Прозвище Маккавей (это слово, по всей вероятности, означает “сокрушающий врагов”) было дано вождю иудейского восстания 166 г. до Р.Х. Иуде и впоследствии его преемникам. Маккавеи были самоотверженными борцами за отеческую веру и государственную независимость Израиля (см. книги Маккавейские). – Прим. перев. 18 Речь идет об обмене населением 1924 года, в ходе которого греки из Малой Азии переселились в Грецию, а жившие в Греции турки возвратились в Турцию. – Прим. перев. 20 Георгиос Кондилис (1879–1936) – видный военный и государственный деятель Греции. Активный участник боевых действий в Малой Азии в 1920-е годы. В последующие годы занимал посты министра обороны, министра внутренних дел и премьер-министра Греции. – Прим. перев. 21 Наполеон Зервас (1891–1957) – лидер антифашистского движения “Национальный Греческий Демократический Союз”, действовавшего против нацистов в Эпире и некоторых других областях Греции. – Прим. перев. 24 Тургут Озал (1927–1993) – премьер-министр (1983–1989) и президент (1989–1993) Турции. – Прим. перев. 27 Преподобный Арсений Каппадокийский († 1924; память 28 октября/10 ноября), односельчанин отца Паисия, крестивший его в свое время (с именем Арсений) и предсказавший ему монашеский путь. Жители Фарас называли святого Арсения Хаджефенди. Написанная старцем Паисием книга “Преподобный Арсений Каппадокийский ” вышла на русском языке в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в 1997 г. – Прим. перев. |
| Анастасий (Грибановский Александр Алексеевич , 1873–1965), архиепископ Кишинёвский и Хотинский; впоследствии епископ Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ), митрополит Восточноамериканский и Нью-Йоркский, второй (с 1936 года.), после митрополита, председатель Архиерейского Синода РПЦЗ, до 1944 г. проживал в Югославии, затем в Мюнхене, с 1951 г. – в США. Антоний (Храповицкий Алексей Павлович, 1863–1936), митрополит Русской Православной Церкви, богослов, философ, с 30 мая 1918 митрополит Киевский и Галицкий; впоследствии первый по времени председатель Архиерейского синода Русской Православной Церкви заграницей, покинул Россию из Новороссийска в марте 1920 года, прибыв в Афины, затем на Афон, где планировал остаться, но пробыл около 5 месяцев. В сентябре 1920 года был вызван П.Н. Врангелем в Крым, откуда 6/19 ноября 1920 года эвакуировался в Константинополь. В феврале 1921 года переехал в Сербию, где в ноябре-декабре того же года провёл 1-й Заграничный (Карловацкий) Собор, до своей кончины возглавлял РПЦЗ. Аристоклий Афонский (Амвросиев Алексей Алексеевич, 1846–1918), преподобный (местночтимый святой Московской епархии, день памяти 6 сентября) в Пантелеимоновском монастыре на Афоне подвизался с 1876 года, в 1880 году пострижен в мантию, в 1884 году рукоположен в иеродиакона и вскоре в иеромонаха, в 1886 году принял схиму, в 1891–1894 и 1909–1919 годах – настоятель московского подворья, был настоятелем часовни святого великомученика и целителя Пантелеимона. Старец обладал даром исцеления и прозорливости и принимал ежедневно сотни людей, нуждающихся в помощи. Многочисленные пожертвования верующих старец раздавал нуждающимся. Венизелос Элефтериос Кириаку (1864–1936), греческий политик, несколько раз занимавший должность премьер-министра с 1910 по 1933 год. Гермоген (Максимов Григорий Иванович,1861 – 1945), митрополит, окончил Киевскую духовную академию (1886), епископ Аксайский, викарий Донской епархии (1910), затем Екатеринославский и Новомосковский. С 1919 года в эмиграции, был управляющим русскими православными приходами в Греции, на о. Кипр и в Египте. Позднее в сане архиепископа проживал в Югославии на покое в монастыре Хопово. Один из основателей Братства русской правды, в 1942 г. согласился возглавить так называемую Хорватскую Православную Церковь , находившуюся в расколе с Сербской Православной Церковью , был возведен в сан митрополита патриархом румынским Никодимом, был осужден архиерейским судом РПЗЦ как нарушающий права Сербской патриархии и исключен из состава Архиерейского Синода РПЦЗ, в июле 1945 г. погиб от рук югославских партизан (или, по другим сведениям, был арестован после освобождения Загреба и приговорен к расстрелу). |
| «Первое заседание пятой и последней сессии Госдумы третьего созыва почти совпало с сороковым днем кончины П.А. Столыпина. Не было только того, кого привыкла видеть третья Дума в дни начала своих работ, кто создал ее, кто вдохнул в нее национальные черты, не было П.А. Столыпина. На том месте, где обычно стоял он, выделяясь среди остальных своей могучей фигурой, в черном сюртуке с широкими отворотами, стоял председатель Госдумы М.В. Родзянко... Весь первый день был посвящен памяти П.А. Столыпина. Почтив память почившего вставанием, уполномочив председателя выразить сочувствие вдове покойного, депутаты отправились в церковь Таврического дворца на панихиду. Характерно, что когда председатель Думы говорил о покойном, социал-демократы демонстративно отсутствовали в Екатерининском зале заседаний, не пошли они и на панихиду. Представители кадетской фракции во главе со своим лидером П.Н. Милюковым почтили память П.А. Столыпина вставаньем и присутствовали на панихиде. Впоследствии лидер правых Н.Е. Марков-2 сказал в своей речи, что он понимает социал-демократов, они, по крайней мере, искренни, но глубоко презирает тех, кто подталкивает левых на убийство, а затем идет молиться за убитого в церковь», - было написано в «Новом времени». Несомненной заслугой Столыпина стало то, что третья и четвертая Дума, созванные в 1912 году, заметно «поправели», однако вскоре после того, как П.А. Столыпина не стало, усилились разногласия и между правыми. Поэтому можно сказать, что Дума всех четырех созывов на протяжении всей своей деятельности в той или иной форме говорила правительству «руки вверх!», мешая его работе и провоцируя чехарду министров, в которой обвиняла Государя и, в конце концов, сыграла роковую роль в судьбе Отечества. А дальше была война, которую не допустил бы П.А. Столыпин, как не допустил он этого во время Боснийского кризиса 1909 г. 17 марта 1909 г. Совет министров принял решение о том, что Российская империя не готова к войне с Германией и Австрией на двух фронтах, а 4 июня 1909 года Вильгельм II встретился с Николаем II в финских шхерах. Во время завтрака на императорской яхте «Штандарт» русский премьер находился по правую руку от высокого гостя, между ними состоялась обстоятельная беседа. Впоследствии, находясь в эмиграции, Вильгельм II размышлял о том, как прав был Столыпин, когда предупреждал его о недопустимости войны между Россией и Германией, подчёркивал, что война в конечном итоге приведёт к тому, что враги монархического строя примут все меры, чтобы добиться революции. Непосредственно после завтрака немецкий кайзер сказал генерал-адъютанту И.Л. Татищеву, что «если бы у него был такой Министр, как Столыпин, то Германия поднялась бы на величайшую высоту» [ 6] . |
|
|
