| Греки, для которых не могло быть приятным ни усиление Людовика или болгар, ни тем более успех немецкой, т.е. в последнем счете, римской миссии, должны были отнестись к известиям с полным вниманием. Они и отвечают двумя одновременными мерами: отправляют Константина и Мефодия в Моравию для проповеди на славянском языке и организации моравской, независимой от немцев, церкви, и задумывают поход на Болгарию с целью принудить Бориса принять крещение не от немцев, а от Византии и, следовательно, по восточному обряду. Обе меры делают честь руководителям византийской политики. Но та политическая идея, которая лежала в основе названных мероприятий, допускала дальнейшее развитие. Основание национальной моравской церкви и крещение болгар, ставившее средне-дунайских славян и болгар в духовную связь с Византией, создавало для византийской империи тот оплот на ее северных границах, который был ей необходим для защиты от надвигавшихся на восток немцев. Нужно было стремиться к тому, чтобы цепью иноплеменных, но дружественных государств отгородить себя —661— от каролингов по северной границе, от Черного моря до Адриатики. Пока обращение коснулось Болгарии и Моравии, цепь, начинаясь от Черного моря, не замыкалась у Адриатического. Чтобы ее замкнуть, требовалось вовлечь в сферу византийского влияния сербов и хорватов, населявших северо-западный угол Балканского полуострова 2409 . Так с необходимостью вставал вопрос о миссии среди сербов и подчинении Далмации. Балканская политика Византии шестидесятых годов IX в. носит след глубоко-обдуманного и удачно проведенного плана. Так как главным средством его осуществления оказывалась миссия, т. е. мера церковного характера, и так как самый план носит следы высокого ума его инициатора, то творцом плана считают Фотия 2410 . Можно не забывать, что во главе к-польского правительства стоял даровитый Варда; но едва ли допустимо сомневаться, что свою долю проницательности внес в разработку плана и Фотий. Исполняя просьбу Ростислава, К-поль отправил в Моравию Константина и Мефодия, которые и дали славянскому миру не только проповедь и богослужение на родном языке, но и собственную письменность, чем обеспечили устроение и дальнейшее развитие национальных православно-славянских церквей. |
| В 1039 г. одновременно с Софией Десятинная церковь переосвящалась. Это обстоятельство, по мнению многих ученых, связано не с переделками или ремонтами, производившимися в храме, но с переосвящением всех киевских церквей по приезде греческого митрополита по византийскому обряду, знаменуя подчинение новой митрополии Константинополю. Руины церкви, разрушенной татарскими стенобитными орудиями в 1240 г., простояли до XVII в. По свидетельству очевидца, на её внешних стенах, уцелевших до высоты 6–7 м, сохранялись два яруса окон и остатки греческой надписи между «круглыми муравлеными украшениями». 23 Размеры Десятинной церкви были уточнены раскопками – 35x37 м. Она, подобно многим древним сооружениям, имела глубокие ленточные фундаменты и возведена была в плинфяной технике. Среди многочисленных предположений об облике здания бесспорным сегодня представляется то, что здание имело развитые хоры, соответственно, крестчатые опоры и много глав, поскольку хоры требовали освещения. О том, что существовали аркады, ограждающие хоры, свидетельствуют найденные при археологических раскопках детали мраморных полуколонок и капитель. Центральное ядро представляло собой крестово-купольный храм с четырьмя столпами и нартексом. Ширина подкупольного квадрата была около 7 м, то есть центральный неф Десятинной церкви приблизительно такого же размера, как в Св. Софии. Трехапсидный алтарь не имел вимы, 24 что свидетельствует о примыкании к провинциальной традиции. Апсиды, однако, имели заплечики. Основной объем был окружен обширными галереями с южной и северной сторон. В отношении западной части Десятинной церкви возникает множество сомнений. Её необычная развитость (судя по фундаментам) заставила даже предположить, 25 что уже здесь существовали особые компартименты, подобные приделам (лити) в западных частях великих кафоликонов Афона, например лавры, где служились особые молебны – литии. Однако до сих пор не совсем ясно, как решался нартекс, примыкали ли к нему галереи с запада. По общему мнению, в галереях Десятинной церкви были устроены погребальные лоджии, что объясняло бы наличие литий, связанных с погребальным культом. |
| В 1856 г. Г. подготовил и выпустил в Париже соч. «La Russie sera-t-elle catholique?» (рус. пер.: О примирении Русской Церкви с Римскою (букв.- «Будет ли Россия католической?»)/Пер. И. Мартынова. П., 1858; То же//Символ. 1982. 8. C. 205-243). Книга явилась продолжением полемики Г. с Самариным и И. В. Киреевским в 40-х гг. XIX в. Выдвигая тезис о различии католицизма и польск. национальной идеи, Г. пытался доказать, что принятие католицизма Россией «не превратит ее в Польшу» и будет способствовать «обоюдновыгодному» возвышению России и Римско-католической Церкви: обращение России в католичество позволило бы католич. Церкви достичь Азии и Дальн. Востока, обратить в христианство Китай и Индию и тем самым нанести поражение исламу, в то время как Русская Церковь, сохранив при воссоединении с католицизмом свои древние обряды и устройство, обрела бы в лице Римского папы защитника от «притязаний светской власти». По мнению Г., если Россия не выберет путь католицизма, ее в ближайшем будущем будут ожидать неизбежный переворот или революция. Книга вызвала огромный резонанс как в правосл., так и в католич. среде. С правосл. стороны с критикой «бывшего соотечественника и единоверца, а ныне отступника Православия, живущего в чужих краях» выступили прот. И. К. Яхонтов , А. С. Хомяков , Муравьёв, Самарин и др. Резкая критика книги Г. была помещена в парижском правосл. ж. «L " Union chrétienne», в польск. католич. газ. «Czas» и англ. «The Rambler». Идеи Г. нашли поддержку у И. С. Тургенева и оказали влияние на барона А. фон Хакстхаузена, организовавшего в Падерборне встречу Г. с католич. епископами, итогом к-рой стала организация «молитвенного движения за воссоединение Церквей». С 1859 г. Г. активно участвовал в миссионерской работе на Ближ. Востоке, где им и франц. математиком О. Л. Коши было основано Об-во школ Востока (Œuvre des Écoles d " Orient), целями к-рого были организация и финансирование католич. школ и миссионерство среди мусульман и вост. христиан. Совместно с Балабиным Г. в качестве духовника сопровождал группу франц. паломников, посетивших в 1859 г. Сирию и Палестину. С 1862 г. Г. находился в миссиях в Газире и Бейруте, где преподавал церковную историю в католич. ун-те св. Иосифа и в иезуитских коллегиях. В 1862 г. им вновь была выдвинута инициатива создания особого отд-ния пресвитеров-иезуитов византийского обряда и организации рус. католич. миссии в Иерусалиме для проведения миссионерской работы среди рус. правосл. паломников. В 1864 г. из-за ухудшения здоровья Г. был вынужден вернуться во Францию. Он преподавал в Лавале (1864-1865), в Версале (1866-1870) и затем в Париже (до 1880), где в качестве духовника окормлял кружок бывш. выпускников иезуитских коллегий. Отпевание Г. по лат. обряду состоялось в парижской ц. Сент-Мадлен. Погребен на кладбище Монпарнас в Париже. |
| к Константинопольской патриархии. По этому акту все церковные области, занятые сербским племенем, были отторгнуты от Рима и вошли в состав Константинопольской Церкви. Таким образом, и западная часть Балканского полуострова, за исключением Сплетской архиепископии, оставшейся за Римом, подверглась непосредственному воздействию патриархата. Этим был нанесен большой ущерб Римскому престолу, следствия которого долго давали себя чувствовать во взаимных отношениях Запада и Востока. Центром как церковного, так и гражданского управления в Далмации был Драч: фема этого имени охватывала в административном отношении Новый Эпир и Превали, а в церковном к Драчской архиепископии принадлежали епископии Дукля, Скодра (Скутари), Дриваст, Пилот, Ликонида, Антивари 166 . В высшей степени важным обстоятельством для всего последующего развития истории Сербии было то, что она в церковном отношении подпала двум учреждениям: Сплету и Драчу. Присоединение к обряду Греческой Церкви значительной части славян Балканского полуострова вследствие проповеднической деятельности св. Кирилла и Мефодия придало особенное напряжение борьбе римского и греческого обряда и в сербских землях. Эта борьба развивается и на политической почве, так как в IX в. сербские племена начали организоваться в государственные группы по двум центрам, в Зете и Расе. Никогда, может быть, славянство не выступало с такой энергией в истории, и никогда латинская Церковь и немцы, непосредственные соседи славян на западе, не чувствовали такой реальной опасности от славянства, скованного, как молотом, единым славянским литературным и богослужебным языком, как в IX в., миссионерской деятельностью славянских просветителей 167 . Этим сильным подъемом славянства византийское правительство искусно воспользовалось в политических целях и, между прочим, простерло свои притязания на те области, которые оставались еще за Римской Церковью, разумеем владения Сплетской архиепископии, которая простиралась до Дуная и на юге захватывала Дубровник и Котор. |
| 8. БОЛГАРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ 8.1. Краткий очерк истории Болгарского Патриархата 8.1.1. Возникновение и первые века существования Православной Церкви в Болгарии Христианство на территории современной Болгарии начало распространяться очень рано. Согласно преданию, в Варне (древний Одесс) первым епископом был ученик апостола Павла Амплий. Церковный историк Евсевий сообщает, что во II b. здесь уже имелись епископские кафедры в городах Дебелт и Анхиал. Епископ Сардики (будущая София) Протогон был участником I Вселенского собора (325 г.), а впоследствии в Сардике состоялся Поместный собор, принявший важные для древней Церкви канонические правила. В конце IV и в начале V в.в. христианство на Балканском полуострове распространял миссионер св. Никита Ремесьянский. Славянское, а затем болгарское нашествие на Балканы в VI–VII в.в. подорвало основы церковной жизни в этой местности. Однако впоследствии через пленников-византийцев и собственных воинов-наемников, служивших в византийской армии и императорской гвардии, христианство стало постепенно распространяться среди местного населения. Во второй половине VII b. в восточной части Балкан образовалось Болгарское царство. Создателем новой державы был пришедший с северных берегов Черного моря воинственный народ тюркского племени — болгары. Покорив живших на Балканском полуострове славян, болгары с течением времени совершенно смешались с местным населением. Два народа — болгары и славяне — слились в один, получив от первого имя, а от второго язык. В 863 г. святое крещение от византийского епископа принимает болгарский царь Борис-Михаил (852–889), а 865 г. становится годом массового крещения болгар по византийскому обряду. Первоначально князь Борис пытался лавировать между Римом и Константинополем, пытаясь получить церковную автокефалию, однако в 870 г. на Поместном соборе в Константинополе вопрос о принадлежности Болгарской Церкви к Вселенскому Патриархату был решен окончательно, а сама Церковь во главе с архиепископом Иосифом, рукоположенным в этот сан Константинопольским Патриархом Игнатием, получила права автономии. Страна была разделена на несколько епархий, которые с расширением границ Болгарского государства постепенно возрастали в количественном отношении. |
| Самая известная и значительная попытка в этом направлении имела место во Франции внутри так называемой Кафолической православной Церкви Франции, среди членов братства святителя Фотия. С первого года существования братства его члены организовали “французскую комиссию” (commission pour la France), которой поручалось исследовать вопрос о западной литургии. При этом утверждалось, что “каждый народ, каждая нация в Православной Церкви имеет право на каноничную автокефалию, на сохранение своих национальных обычаев, своих обрядов, своего литургического языка”. 16 июня 1936 года Декретом Митрополита Московского Сергия в Русскую Православную Церковь была принята маленькая община, образовавшаяся вокруг владыки Винэра вместе с братством. Было разрешено использование западного обряда, представлявшего собой несколько видоизмененный римский обряд. “Тем не менее, — говорилось в документе, — богослужебные тексты должны постепенно быть очищены от неприемлемых для Православия выражений и мыслей”. Девятая статья Декрета уточняет, что “присоединенные к Православной Церкви приходы, которые используют западный обряд, должны в дальнейшем сформировать Западную Православную Церковь”. Духовенство носило западное облачение, но могло облачаться в восточное облачение, если участвовало в православном богослужении византийского обряда. Преемник владыки Винэра, отец Евграф Ковалевский произвел подробные литургические исследования, чтобы вернуться к древним до-схизматическим западным обрядам, и в мае 1945 года впервые отслужил в Париже “литургию по древнему обряду галлов”. Однако еще до войны внутри группы западного обряда произошло разделение. Отец Люсьен Шамбо (1899–1965, более известен как иеромонах Дионисий), настоятель прихода владыки Винэра, разошелся с отцом Евграфом. Он хотел в первую очередь сохранить измененный римский обряд. В Париже он основал православное подворье бенедиктинского типа. Несмотря на временный успех этого начинания (в особенности благодаря тому, что отец Дионисий считался целителем), ни один монах не сумел вести там стабильную монашескую жизнь, и сам приход исчез через два года после смерти отца Дионисия. Архимандрит Варнава (Бюртон), который два года был на послушании в этой общине, свидетельствовал, что использованный западный обряд “внешне был чрезвычайно похож на католическую мессу на французском языке и потому привлекал многочисленных католиков”. |
| Российские ученые обвиняют В.Полосина в фальсификации исторических фактов и разжигании межрелигиозной розни 19 августа 2006 г. 13:06 Доктор исторических наук, сотрудник Института всеобщей истории РАН Игорь Чичуров опроверг заявление советника главы Совета муфтиев России Вячеслава Полосина о том, что у византийских воинов-христиан было якобы принято отбирать у пленных турчанок младенцев, варить их и окроплять полученной жидкостью правую руку, чтобы она была непобедимой. В интервью, опубликованном на днях, В.Полосин отметил, что оправдание эти воины находили непосредственно в Библии, где сказано: «Не мир я принес вам, но меч». «Господин Полосин взял это из легендарного (в нехорошем смысле) сообщения в хронике преподобного Феофана Исповедника IX века, где действительно описывается такой варварский обряд. Но, во-первых, в хронике не сказано, какой именно веры были те, кто этот обряд совершал, а во-вторых, совершенно неоправданно один-единственный эпизод называть обычаем», — заявил И.Чичуров «Интерфаксу» в пятницу. Он привел прямую цитату с описанием данного эпизода из книги «Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта»: «Маслама, приступя к Пергаму, окружил его осадою, и Божиим попущением взял по сатанинскому наваждению; ибо жители сего города по внушению одного волера привели одну беременную женщину при самых родах ее и разрубили, потом извлекши из утробы младенца, сварили его в горшке и в этой богомерзкой жертве все желавшие воевать омочили свои перчатки с правой руки и за это преданы были во власть врагов». «В этом отрывке совершенно определенно видно осуждение данного обряда с христианской стороны. Град Пергама потерпел наказание за то, что его жители разово прибегли к такому обряду», — подчеркнул профессор. Он также выразил мнение, что сделанная В.Полосиным интерпретация текста византийского историка и указание на эту ситуацию как на обычай может быть квалифицирована как разжигание межрелигиозной розни. «Я расцениваю упоминание этого эпизода в таком контексте как находящееся на грани разжигания межрелигиозной и межнациональной вражды. Господин Полосин должен иметь в виду, что грамотные юристы могут вменить в этом случае соответствующие претензии», — сказал И.Чичуров. |
| Список его сочинений, известных по разным печатным изданиям, увеличивается теперь ещё одним, доселе неизданным сочинением – трактатом о третьем браке 112 . Это собственно официальный документ, именно: синодальное постановление патриарха Харитона, редактированное Вальсамоном по должности хартофилакса Великой церкви. Но кто знает этого хартофилакса, как авторизованного толкователя канонического кодекса восточной церкви, тот не может сомневаться, что ему принадлежит не только литературная форма издаваемого синодального акта, но и всё его содержание: не патриарх со своим синодом, а его хартофилакс был настоящим решителем вопроса, составлявшего предмет синодальных рассуждений. Вопрос предложен был Афонским митрополитом Николаем и состоял в следующем: родственник названного митрополита, по имени Михаил, был раз обручён по церковному обряду с одной девицей, но последняя умерла до совершения над обручённым брачного венчания. По тогдашним византийским законам, именно по новелле Алексея Комнина 1084 года, сравнявшей церковное обручение с браком 113 , смерть невесты была для Михаила то же, что вдовство после первого брака. За этим законным вдовством вскоре последовало действительное, после которого Михаил, как человек ещё молодой, желал вступить в новый брак. Но не будет ли это уже третий брак, с церковной точки зрения предосудительный? По этому вопросу в синоде, прежде всего, прочитан был длинный отрывок из так называемого «тома соединения» (τμος νσεως), изданного в 920 году по поводу раскола в греческой церкви, произведённого четвёртым браком императора Льва Мудрого . В этом «томе», безусловно запретившем четвёртый брак, о третьем браке дано (и теперь прочитано в синоде) такое постановление: кто овдовеет после второго брака, не достигнув 40-летнего возраста и не имея детей от прежних браков, тому дозволяется вступить в третий брак; но он подвергается пятилетней церковной епитимии за невоздержание. Михаил, о котором идёт дело, – говорится далее в синодальном акте, – вполне приходит под это постановление: ему нет ещё 40 лет и он не имеет детей. |
| Решившись креститься тотчас же на самом месте мирных переговоров, он крещен был в присутствии византийского императора Михаила III, который был его крестным отцом, в знак чего Борис принял христианское имя Михаила. Крещение совершил, вероятнее всего, патриарх Фотий. Это случилось или в 864, или 865 году. Таким образом, болгарский народ на первых же порах признал юрисдикцию Константинопольской Церкви. Но вскоре, однако же, дело изменилось. Царь Борис также быстро отступается от подчинения константинопольскому патриарху, как быстро и неожиданно крестился по восточному обряду. Прошел год или два со времени его крещения, как он вдруг обращается к Римской Церкви и хочет присоединиться к ней, подчиниться ее церковной юрисдикции. Можно полагать, что болгары устрашились той зависимости, в какую они могли стать к империи Византийской. Греки, из желания полнее господствовать над болгарами, не хотели дать им не только отдельного митрополита, но даже и епископов, и хотели посылать от себя только священников. Это показалось оскорбительным для болгар и опасным для их самостоятельности государственной, и потому Борис решился обратиться к папе. Не получив удовлетворения своим требованиям от греков, Борис имел полное право рассчитывать на большую уступчивость со стороны Рима, потому что Рим должен был воспользоваться этим случаем, чтобы привлечь Болгарию на свою сторону от греков. Сношения Бориса с Римом относятся к 866 году. Папа, со своей стороны, присылает в Болгарию для утверждения в ней христианства двух епископов и священников и решается на первый раз дать одного епископа на всю страну. Началось обращение болгар к Церкви латинской. Таким образом, Болгария, по стечению обстоятельств, подчинилась и латинской Церкви, и Рим, очевидно, получил такую же возможность претендовать на подчинение себе Болгарской Церкви, как и Константинополь. Сама Болгария сделалась местом борьбы греческого и латинского духовенства, присланного сюда с той и с другой стороны. Все это происходило во времена папы Николая и первого патриаршества Фотиева. |
| Это было сделано из государственно–политических соображений как свидетельство принадлежности царя к православной Церкви в ее борьбе со старообрядчеством. Другой важной особенностью был способ причащения. Царь Федор принимал Святые Дары после миропомазания у престола, после причащения священников, но прежде диаконов, под обоими видами раздельно и при закрытых царских вратах . Это было возвратом к византийскому обряду коронования. Петр I был коронован царем в десятилетнем возрасте, вместе со своим братом (25 июня 1682 г.), по чину 1676 г. После принятия же в 1721 г. титула «император» коронации не последовало. Согласно приказу Петра, 7 мая 1724 г. была коронована его супруга, императрица Екатерина I; обряд включал в себя миропомазание, но святое причастие Екатерина принимала как все миряне. Внешне (вне церкви) вся церемония происходила уже по западноевропейскому образцу . При коронации императрицы Анны Иоанновны было допущено значительное изменение, предпринятое, несомненно, по инициативе архиепископа Феофана Прокоповича. Как известно, Феофан Прокопович сыграл немаловажную роль в победе Анны над планами верховников во главе с князем Д. М. Голицыным. В знак своей преданности новой императрице Феофан составил по случаю ее восшествия на престол благодарственный молебен . Свою преданность Феофан продемонстрировал и во время коронации 28 апреля 1730 г., когда он провел императрицу для принятия Святых Даров в алтарь, и она причащалась подобно императорам. Эта же процедура, хотя она и противоречила церковным канонам, повторилась при коронациях Елизаветы и Екатерины II . Император Павел I в соответствии со своими религиозно–мистическими воззрениями ввел в обряд некоторые новшества, которые, впрочем, впоследствии больше не повторялись. Так, во время коронации он был облачен в византийскую далматику, одежду византийских императоров. При миропомазании он не пожелал снять шпагу и отложил ее лишь при святом причащении. Святые Дары Павел принимал сам, как отправляющий богослужение священник . |
|
|
