| Дискуссии в православном мире за пределами России могут быть сведены к следующим темам: Общие размышления о языке и о переводе занимают центральное место в богословской мысли и неразрывно связаны с тем, что ожидается от перевода, от требований к переводчику. Некоторые богословы считают, что перевод - это всегда приблизительная передача (Лаш, 1998:192-197), каждый перевод - интерпретация, и не существует перевода, абсолютно идентичного оригиналу (Лаш, ibid.; Тафт, 1998:167). И все-таки нужно стремиться к точным переводам, поскольку богослужение - это наиболее прямой путь для передачи традиций верующим. Нужно всегда помнить, что все переводы временны и требуют живого литургического опыта (Лаш, ibid.; Криссавгис, 1998:87, 96). Каждый перевод должен быть проверен практикой мирян и священников, т.е. перед алтарем и в храме (Криссавгис, ibid.). Еще одно понимание, которое всплыло во время современных дебатов - это отрицание сакрального языка. «Только Бог священен, но не языки», - пишет Тафт (1998:160). Идея сакральности языка предполагает непонятность, которая не имеет ничего общего с христианским Таинством: «Таинство остается Таинством даже тогда, когда все попытки объяснить его оказались неадекватными» (ibid.,162). Заимствуя некоторые идеи кардинала Г. Даннеелса (Danneels), Тафт продолжает: ...Непонимание языка богослужения - это затемнение рассудка, а не Таинство, и попытки оправдать употребление мертвого и непонятного более литургического языка с помощью призывов к апофатической природе Ттаинства, некорректны. Если бы языковое невежество содействовало сохранению Таинства, Церкви византийской традиции должны были бы запретить изучение греческого. [...] Перевести богослужение не значит отрицать в какой-либо форме, что богослужение, как явление Божьего делания среди людей Его Церкви, является Таинством, глубину которого никто не может полностью понять, но только войти и принять в вере (Ibid., 162). По мнению епископа Каллистоса (Вэра), три составляющие хорошего литургического перевода - это ясность, верность и красота . Ясность, вместе с трезвостью и с простотой, образуют три отличительные черты восточного христианства (от греческого νηψις, что значит ясность ума и бдительность) (1998:7). Простота противоположна языку, который он называет неестественным (far-fetched): некоторые выражения, выбранные переводчиками, не имеют, по мнению епископа, источником ни традицию, ни современный английский. Но простота не означает ни чрезмерное упрощение, ни редукционизм (Ibid.,8-9). Искомая цель - четкая и точная верность, без излишней буквальности (Ibid.,9). Отсюда его предложение не использовать парафраз без необходимости, не сохранять местных особенностей, и в то же время не нивелировать все подряд (Ibid.,10). |
| Несмотря на то что мелькитская культура с середины X в. снова стала испытывать сильное греческое влияние, она отнюдь не растворялась в обще имперской греко-византийской культуре, не теряла своей восточной самобытности, оставаясь в тесном контакте с остальным арабским миром. Власть антиохийских патриархов простиралась до самых отдаленных окраин мусульманского мира – Мерва и Хорезма. 134 Границы между Византией и мусульманскими странами не были препятствием для оживленных культурных взаимодействий. Влияние арабской традиции заметно и в том, что Яхья Антиохийский в своей летописи пользуется летоисчислением по хиджре (как, кстати, и Евтихий), и в том, что Яхья и патриарх Агапий начинали свои сочинения фразой «Бисмилляхи-р-рахмани-р-рахим» («Во имя Бога, милостивого, милосердного») вместо традиционной христианской формулы «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Политическая история Египта и Сирии Яхью интересовала куда больше, чем войны его собственного императора Василия Болгаробойцы на Балканах. 135 Но самый яркий пример – это споры христиан разных стран и конфессий о дате празднования Пасхи 1007 г. Из-за расхождений в вычислениях и таблицах возникла оживленная переписка, консультации, пререкания, в которых приняли участие мелькиты, несториане, монофизиты от Армении до Верхнего Египта. 136 Любопытно, что Константинополь остался на периферии этого спора, как будто бы авторитет вселенского патриарха мало что значил для ближневосточных христиан, даже для мелькитов византийской Антиохии. Еще меньше они помнили о Риме. Хотя во время богослужений, по обычаю, возглашалось имя римского папы, но из-за отсутствия связей с Римом этих имен никто не знал. Последним известным на Востоке папой, как уже говорилось, был Агапий, участник VI Вселенского собора (681 г.). Его-то и поминали, чисто автоматически, следующие триста лет. 137 Установившаяся в Сирии относительная политическая стабильность была разрушена в середине XI века появлением турок-сельджуков, их опустошительными набегами на города Верхней Месопотамии. Решающее военное столкновение Византийской империи с сельджуками под Манцикертом в 1071 г. закончилось полным поражением ромеев и утратой империей контроля почти над всей Малой Азией. |
| Мы его видим и в положении учащего: так в понедельник первой недели поста во дворце в Магнавре он увещает все чины «проводить в чистоте и страхе Божием всесвященную и святую четыредесятницу». Особенно характерно участие царя в церемониях в вербную субботу и воскресенье. v) Византийский базилевс и Московский царь воплощают разные идеи Эта церемония особенно оттеняет различие между Византийским базилевсом и Московским царем, контрастируя представления и идеи, связываемыя с их саном. Мы увидим ниже, что, при всем сходстве с Византийским царем, несмотря на общий, признаваемый у них библейский источник их власти, Византийский базилевс и царь Московский воплощают в своем обиходе различные христианские идеи. В церемонии в неделю Ваий Византийский император затемняет собой фигуру Патриарха. Мы не будем описывать во всей подробности этой церемонии, едва ли не превосходящую по торжественности и количеству участников и по их торжественности одеяний, вышеупомянутыя императорские церемонии выходов в храм Св. Софии, но обратим внимание на некоторыя её особенности. В вербную субботу не Патриарх, а император раздает лично всем чинам ветви финиковых пальм и серебряные кресты. А в вербное воскресенье император, не Патриарх, принимает кресты и символ веры от всей огромной массы чиновников, сидя на троне в роскошном царском парадном одеянии, окруженный высшими чинами империи. По мнению проф. Мансветова, это – отголосок древнего обычая, по которому готовящиеся к крещению в вербное воскресение, начинали учить символ веры , чтобы потом произносить его перед принятием Таинств. Император, не Патриарх, проверяет в Византии верование своих чинов. В процессии крестного хода в этот день он затеняет лицо Патриарха; он не только участник этого крестного хода, но активно участвует, по пути заходя в придворные храмы, в богослужении, произнося ектении; а раздача им крестов в награду за подвиг поста знаменует в нем ревнителя веры. Всюду в этих церемониях на первом плане – особа императора, соединяющего в себе не только светскую власть и положение духовного чина, но и проявляющего духовную власть. |
| Ирмологичекий, стихирарический и мелизматический типы пения, калофоническое пение, ранневизантийская, средневизантийская, поздневизантийская, нововизантийская нотации осмогласие. Богослужебное пение византийской традиции включает в себя певческую культуру от времени ее становления в Византин в IV–VIII вв. до падения империи в 1453 г., а также пение церквей, совершающих богослужение по византийскому образцу на территории Греции, Болгарии, Румынии, Сербии и др. Территория византийской империи превышала 750 000 кв. км. В ее состав входила вся восточная половина распавшейся Римской империи, включая Балканский полуостров, Малую Азию, острова Эгейского моря, Сирию, Палестину, Египет, острова Крит и Кипр, часть Месопотамии и Армении, отдельные районы Аравии, а также опорные владения на южном побережье Крыма (Херсон) и на Кавказе. Развитие церковного пения византийской традиции в течение второго тысячелетия отличается от других христианских певческих традиций тем, что несмотря на всякого рода изменения, касающихся мелоса, ритма, системы осмогласия, нотаций в целом оно сохранило главные системообразующие канонические принципы новозаветного пения: акапельность, монодийность, упорядоченность мелодической структуры песнопений. Каковы же основные тенденции в развитии церковного пения в Византии и позднее в странах сохранивших византийскую певческую культуру? Мелос . К XII веку в византийском пении сформировались три типа мелодических структур, связанных с распеванием тех или иных гимнографических форм и совершением определенных священнодействий. Мелодические структуры песнопений различаются между собой соотношением звуков и слогов текста. Самым ранним типом мелодической структуры ученые считают ирмологическое пение, характеризующееся относительной краткостью распева, преобладанием одного – двух звуков над каждым слогом богослужебного текста. Название этого вида пения происходит от наименования книги Ирмолог, где записывались ирмосы канонов. Примерно к X веку складывается иной тип мелодической структуры – стихирарический, для которого характерно преобладание двух-трех звуков над одним слогом текста. Подобным способом распета книга «Стихирарь». |
| Перед Музеем христианства расположится храм-парк под открытым небом. От ярких солнечных лучей людей будет закрывать огромный натяжной купол, позволяющий совершать здесь богослужения днем, а вечером этот покров будет убираться, и вместо него над храмом будет выситься природный купол звездного неба. Храм-парк станет не только местом совершения богослужений, но и отправной точкой массовых шествий и крестных ходов. Начавшись здесь, они будут идти через весь Херсонес к расположенному на берегу моря Владимирскому собору по тому пути, по которому двигалась и наша экскурсия. Мы проходим мимо уже возведенных зданий, в которых располагается Молодежный паломнический и туристический центр, Музей Крыма и Новороссии, Византийский квартал и парк, по которому будет протекать выведенная на поверхность древняя река, Музей античности и Византии. И все это, словно короной, будет увенчано главным крестильным храмом России – собором Святого равноапостольного князя Владимира, Крестителя Руси. Поражает воображение огромный строящийся амфитеатр, рассчитанный на 1000 человек. На его сцене будут происходить грандиозные представления, в первую очередь ставший традиционным для Севастополя спектакль «Грифон». Эта пьеса рассказывает о путешествии современных детей сквозь время в различные эпохи и события, происходившие в этом историческом месте. Наша экскурсия побывала в уже готовом Молодежном туристическом центре, в котором можно будет остановиться и молодежной группой, и всей семьей, полностью погрузившись в атмосферу Византии и христианской эстетики. Опять же обращает на себя внимание проработка деталей: буквы, обозначающие жилые сектора, стилизованы под греческий алфавит. Сразу же после выхода из места размещения у туристов и паломников будет возможность очутиться на улицах настоящего византийского города времен князя Владимира. Это будет реконструированный византийский квартал с постройками, крытыми традиционной византийской черепицей, а сам квартал будет украшен скульптурами жителей древнего Херсонеса. Византийский квартал, помимо исторической реконструкции улицы и византийских зданий в натуральную величину, предложит посетителям широкий спектр туристических услуг: это и кафе, и магазины, и сувениры, и мастерские, и даже термы – античные бани, которые можно будет посетить. |
| Византийский обряд – это все еще живой корень современного православного богослужения. Его жизнеспособность доказывается всякий раз, когда в каком-либо месте (и особенно в монашеских общинах) православные получают возможность организовать свою богослужебную жизнь без давления всевозможных мирских факторов. Богослужение таких общин – как тому и следует быть – всегда несет на себе отпечаток чисто местных духовных потребностей, но в то же время оказывается молодым ростком древнего византийского обряда… Мы сознаем, что в России интерес к истории богослужения не исчерпывается ни религиозным, ни историко-культурным аспектами. Огромный интерес в нашем обществе вызывает теперь и сама историческая литургика – наука об истории и закономерностях развития богослужения. Книга о. Роберта Тафта «Византийский церковный обряд» написана таким образом, чтобы послужить первоначальным введением в эту научную дисциплину. Такого рода введение, отвечающее современному уровню научных знаний об истории богослужения, появляется на русском языке впервые. Нельзя об этом писать без прискорбия, поскольку именно дореволюционная Российская империя дала миру многих основоположников науки о богослужении христианского Востока – прежде всего, Η. Ф. Красносельцева, А. А. Дмитриевского , Н. И. Карабинова , В. В. Болотова , Б. А. Тураева , К. С. Кекелидзе. 208 Однако скорбь о седмидесятилетнем пленении российской науки прелагается на радость, когда мы обращаемся к трудам целой научной ипколы, признанным главой которой сейчас является о. Роберт Тафт, а основателем – начавший публиковаться в 1950-е гг. учитель о, Роберта, о. Хуан Матеос (Juan Mateos). 209 В трудах этой школы воскресли идеи и методы работы русских литургистов, получив при этом, как и должно быть при подлинном воскресении, качественно новое бытие. Несколько иезуитов, собравшихся в Папском Институте восточных исследований в Риме вокруг о. Матеоса, а также несколько светских и монашествующих ученых, принявших их методы работы (имена почти всех из них читатель найдет в библиографических примечаниях у автора настоящей книги), фактически создали современную историческую литургику. В трудах этой школы был достигнут синтез между двумя направлениями исторической литургики начала XX в., одно из которых ассоциируется прежде всего с именами Η. Ф. Красносельцева и особенно его ученика, А. А. Дмитриевского , а второе – с именем немецкого востоковеда и литургиста Антона Баумштарка. |
| План Постной триоди Состав Постной Триоди 1. Паримии 2. Триодные песнопения из первого периода византийской церковной поэзии (V-IX в.) 3. Деятельность св. Феодора Студита и песнопевцев IX в. 4. Песнопения периода X-XIV вв. Редакции и славянские переводы Постной триоди Предисловие Настоящая книга о Постной триоди не есть история великопостного богослужения: она не занимается расследованием происхождения особенностей служб 40-цы и страстной седмицы с точки зрения церковного устава. Вместе с тем она не является также и очерком из истории византийской церковной поэзии. Задача ее более упрощенная – проследить историю образования сборника Постной триоди, т.е., объяснить исторически план этой богослужебной книги, указать, кем составлен или внесен тот или иной ее элемент, за невозможностью же сделать это, по крайней мере, – определить место, или хотя только приблизительное время, появления отдельных составных ее частей и т.д. Нынешняя Постная триодь представляет собою лишь первую половину древнего богослужебного сборника для подвижных дней, второй частью которого является Пентикостарий: в древности (IX-XII вв.) обе эти книги составляли одно целое. Поэтому исследование о триоди собственно должно было бы охватывать собою все, что позднее в целях простого удобства поделено было на две части. Автором собрано было не мало материалов для истории Пентикостария, – часть их использована и в настоящей книге, – но некоторые обстоятельства заставили автора поспешить со своей работой и ограничиться только Постной триодью, которая и одна сама по себе представляет уже довольно громоздкий предмет исследования. Впрочем такое ограничение предмета оправдывается тем, что указанное отделение Постной триоди от Пентикостария имеет за собой почтенную древность, – оно наблюдается уже в X в. (синайская триодь 734 и 735, пентикостарий лавры св. Афанасия Г-47 1 . Кроме того, с точки зрения календаря подвижных дней, церковного устава и различий в характере богослужения 40-цы и 50-цы оно является и довольно естественным. |
| Спустя некоторое время 35 клириков из провинции Олтения объявили об официальной регистрации независимого профсоюза " Добрый пастырь " и о намерении провести забастовку в защиту своих прав. Так и представляется объявление в газете: мол, профсоюз " Добрый пастырь " завтра проводит предупредительную забастовку. Выскажем робкую надежду, что к неприсоединившимся, по крайности, не будут присылаемы «увещеватели» с бейсбольными битами, но в подрясниках… А то ведь и такая практика на заре профсоюзного движения имела место быть, хотя и без подрясников. У нас пока профсоюзов пастырей не наблюдается, но диковины бывают. В процессе подготовки к Собору о церковном единстве, стали сыпаться «обращения к Собору», непохоже чтоб к этому единству призывающие. Подписи под обращениями оказываются при этом каким-то «мигающими» - то ли честные оо. бумаги подписывали, то ли нет, то ли читали, что подписывают, то ли только думали, что читают. Начиналось все благочинной заботой о сохранении церковнославянского языка богослужения и «догматического строя Церкви». На догматику-то уж вроде бы никто не покушается, да и переводов богослужения на русский, кроме общины о. Кочеткова, тоже нигде особо не наблюдается. Владыка Иларион, цитированный выше, на вопрос о переводе богослужения на русский язык в надежде на его большую понятность прихожанам, в одном из интервью отметил, что чтение Великого канона по-русски, по его наблюдению, понятности прихожанам не добавило, поскольку оригинал представляет собой образец утонченной византийской литературы, совершенное понимание которого требует, помимо всего прочего, очень хорошего знания Священного Писания. Чего сегодня явно не наблюдается. Но дискуссия о том, как лучше открыть всем прихожанам сокровищницу церковного учения посредством богослужебных текстов, хотя бы осмысленна – по этому поводу и свт. Феофан Затворник в свое время высказывался, и к его суждению пора бы, наконец, прислушаться. А вот последовавшие «чукотские» обращения о «предательстве церковной иерархии», не ведущей решительной борьбы с мобильниками, прививками и генно-модифицированными продуктами, явно уже отдают фарсом и демонстрируют совершенную безответственность их сочинителей. И как-то все это единству Церкви не способствует… От редакции. Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь |
| Кава – мера винограда. Кавадий – плотно прилегающий, перепоясанный, однобортный длиннополый кафтан византийского пехотинца с глухим вырезом под горло и с короткими рукавами с разрезами на подмышках, подбитый хлопком-вамвакином и простеганный. Сзади имел два разреза до пояса. Такой же К. носили конные стрелки из лука – иппотоксоты, которые таким образом защищали свое собственное тело и прикрывали часть корпуса коня. С эпохи Комни- нов парадный, богато украшенный К., наряду со скараником, упоминается среди одежд поздневизантийских сановников. См.: токсоты. Каваларий (греч.) – конный воин (кавалерист), с XI в. идентичен по своему вооружению рыцарю. См.: катафракт, клибанофор (кливанофор). Кавии – специальные прилавки мирепсов с ячейками для их товара (амбры, аромата, киннамона, ладана, лазури, мусхоса, нарда, пиперата, смирны и пр.). Каган – см.: хаган. Каганат – см.: хаганат. Кадастр – податной список (села, владения, округа, фемы и пр.), куда заносились сведения о налогоплательщиках – количество членов семьи, площадь и количество им принадлежащих угодий, поголовье скота, недоимки и т. д. Кадило (кадильница) – необходимый предмет православного церковного богослужения, небольшой священный сосуд, обычно из бронзы, висящий на длинных цепочках; служит для воскурения благовонного дыма – фимиама перед священными предметами и людьми в определенный момент богослужения, во время молитвы (к примеру, на всенощной), для чего в К. помещают раскаленные угли и посыпают их сверху душистой смолой восточных деревьев, ливаном (ладаном) или смирной. Другим вариантом кадила является кация (см.: церковная утварь). Кадильный дым, распространяемый во время богослужения, символизирует молитвы верующих, возносимые к Богу, и одновременно благодать Святого Духа, таинственно их овевающую. Богослужебное каждение бывает полным, когда охватывает весь храм, и малым, когда кадят алтарь и предстоящих людей с амвона. Молящиеся в ответ на каждение должны кланяться. В Византии воскурением из К. привествовали новоизбранного в корпорацию тавуллария. |
| Облачения епископа, священника и дьякона имеют самые незначительные особенности сравнительно с употребляемыми у нас, в России. Митру употребляют при богослужении только епископы и притом тогда, когда священнодействует один епископ со священниками. Когда же священнодействуют многие епископы, то митрою украшается старейший из них, а остальные стоят по обеим сторонам престола на ряду со священниками и с открытыми головами. При патриаршем служении, в котором обыкновенно участвует весь Синод, в митре стоит только патриарх. Митра, по форме сходная с нашею, украшается на верху крестом. Патриаршая митра, кроме того, имеет на выходной стороне над иконою Спасителя византийский орел. Архимандриты правом ношения митры не пользуются. Исключение в этом отношении составляет игумен русского Пантелеимоновского монастыря, который, по русскому обычаю, в отсутствие епископа, при богослужении, но за весьма немногими исключениями, употребляет митру. В священническом облачении совершенно отсутствует набедренник 2 , вместо которого заслуженные священники награждаются палицею, и некоторая особенность в форме фелони, у которой передняя сторона значительно длиннее, чем у наших фелоней, и поэтому при богослужении в положенное, по Уставу, время она спускается и для удобства действия собирается на руки. В дьяконском облачении, как на особенность, нужно обратить внимание на способ ношения ораря и на его украшения. Орарь дьяконский длиною до 7 аршин с вышитыми на нем золотыми словами: γιος, γιος, γιος или Свят, свят, свят 3 . Носится он дьяконами таким образом: дьякон, возложив орарь на левое плечо, опускает его на правую сторону и, проведя под правою рукою, снова возлагает на левое плечо и опускает конец до земли, при чем наблюдает, чтобы два крестика, находящиеся на ораре, лежали на его плече рядом. Этот способ ношения ораря афонскими иеродьяконами отчасти напоминает наш русский обычай, практикуемый в наших лаврах и в некоторых кафедральных соборах. Почти таким образом носят орарь наши архидьяконы, но с тою небольшою разницею, что наш архидьяконский орарь состоит из двух частей, из коих одна перепоясывает его с левого плеча на правое и отделена совершенно от другой, которая представляет обычный орарь и возлагается по принятому правилу. |
|
|
