| Народ просил воеводу написать о чудесах от иконы царю Михаилу Феодоровичу. Царь распорядился на месте явления иконы построить ц. в честь Казанской иконы Божией Матери, дал в храм книги, ризы, воск на свечи и церковное вино для совершения Евхаристии и повелел устроить здесь муж. мон-рь. Первый деревянный Казанский храм (по сообщению монастырской летописи) был выстроен иером. Корнилием в 1648 г. Мон-рь находился в ведении патриархов Московских. Царь Алексей Михайлович отвел в 1649 г. (в год установления общерус. празднования Казанской иконе Божией Матери) часть лугов в пользу обители и повелел отпускать деньги ежегодно из Нижнеломовской воеводской канцелярии. Чудес от К. Н. и. совершалось так много, что в грамоте от 1700 г. царя Петра I стольнику Ф. Д. Дурново образ назван «чудотворным и многоцелебным» (ИРИ. Ч. 5. С. 173). Почитание К. Н. и. было велико: в мон-рь приходили даже иноверцы, принося свечи, ладан и деньги в благодарность за полученные благодеяния от святыни. В 1709 г. Нижнеломовский мон-рь выгорел, но К. Н. и. была спасена. В 1710-1722 гг. у подошвы горы, где она явилась, был выстроен каменный храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Чудотворный образ стоял в храме слева от царских врат в раме с клеймами «разных явлений», имевшей серебряный позолоченный оклад 1799 г., вверху которого помещалась надпись о явлении иконы Божией Матери в Казани. По распоряжению Амвросия (Морева), еп. Пензенского, в 1837 г. К. Н. и. была украшена серебряной позолоченной ризой с серебряной резной позолоченной короной с бриллиантами и драгоценными камнями (икона могла иметь оклад и ранее), образ помещался в серебряном киоте (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. 2875. Л. 36-37). В 1859 (или 1856) г. на деньги, собранные нижнеломовскими жителями, для К. Н. и. была сделана золотая риза, на к-рую наложена корона с бриллиантами (видимо, от оклада 1837 г.). Тогда же для иконы был сооружен серебряный киот с полукруглым верхом, накладными «арабесками» и колоннами с разноцветными камнями и со стразами. Внизу киота имелась надпись: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою». Новые риза и киот были выполнены наровчатским (из г. Наровчата Пензенской губ.) золотых дел мастером Орловым ( Евпсихий (Горенко). 1869. 13. С. 393). Серебряный позолоченный оклад 1837 г. украшал список К. Н. и., помещавшийся также в серебряном киоте. |
| XVI в. Еммануилу, изображенному на древней киотчатой эмали, предстоят в молении архангелы со сферами и с жезлами. Как и на новом медальоне в среднике оклада М. Е., на миниатюрах лицевых рукописей Космы Индикоплова использованы круглые медальоны с обращенными друг к другу и ко кресту образами святых. На новгородских миниатюрах эпохи архиеп. Макария (впосл. свт. Макарий, митрополит Московский) в таких медальонах изображены апостолы; в центральном медальоне оклада М. Е. это 4 евангелиста: Иоанн Богослов и Матфей, Марк и Лука. Между фигурами архангелов, медальонами с евангелистами помещены херувим со светлыми крыльями и серафим с крыльями темного сине-зеленого тона. Эти лицевые изображения являются редчайшими для техники выемчатой эмали, к-рая в ту эпоху уже использовалась в основном для исполнения орнаментальных мотивов. Как на редкие аналогии дополнений оклада М. Е. XVI в. в технологическом отношении Стерлигова указывает на деисусный чин на потире из новгородской ц. во имя Жен-мироносиц (нач. XVI в., ГММК) и на воздвизальный крест из Александрова Свирского мон-ря (1576, ГРМ). Чрезвычайная редкость технологии лицевых изображений в выемчатой эмали позволила Стерлиговой предположить, что центральный медальон М. Е. был сделан в той же мастерской, что и эмалевый крест из Свирской обители, несмотря на хронологическую разницу ( Стерлигова. 2008. С. 338-339). Сканый узор на фоне оклада использует мотивы византинизирующей рус. скани кон. XIV - нач. XV в., напр. 4 медальона с колечками по окружности и с разными фигурами в центре (кресты, розетки). В распределении скани Стерлигова прослеживает симметрию, однако оценивает исполнение ее как свободное, когда крупные и мелкие завитки не различаются по толщине, а узор, расцвеченный синей, красной и белой мастикой, напоминает природное цветение. Точных аналогий скани М. Е. среди новгородских произведений сер. XVI в. не выявлено. Аналогичная скань, расцвеченная цветной мастикой, с медальонами, полностью совпадающими по рисунку с медальонами оклада М. |
| Судя по монастырской описи 1641 г., «новый» образ «Троицы» под Грозненским окладом с 32 гробницами находился в местном ряду иконостаса Троицкого собора слева от Царских врат, а «старый» образ под Годуновским окладом с 34 гробницами — справа от Царских врат . Но в состоянии Грозненского оклада произошли изменения: исчезли некоторые «привесы», три цаты и девять плащей по «соборному приговору» взяты и приложены к другой иконе «Троицы», которая находилась в церкви Соловецких чудотворцев. «Старый» образ «Троицы», который находился под Годуновским окладом, пользовался особым почитанием: он описан как «чудотворный», новый царь Михаил Романов сделал в 1626 г. к образу новые «приклады» (три золотые цаты). Неизменное положение в иконостасе обеих икон «Троицы» фиксируют Опись 1701 г. и все последующие описи XVIII и XIX вв. «Чудотворный» образ «Троицы» в начале XX в., после снятия Годуновского оклада и расчистки В. П. Гурьянова, предстал в своей подлинной красоте и признан достойным кисти несравненного Андрея Рублева. Сам оклад, хотя и в переделанном виде, сохранился до нашего времени и находится в экспозиции Ризницы. Судьба Грозненского оклада, которая волнует нас в первую очередь, оказалась более печальной. Из Описи 1789 г. узнаем о переделке оклада: «На оном образе риза с позолотою вкладу Троицкия лавры монахов Алексея Логинова, Петра Фунтусова и Илария в 1755–м году» . Составители Описи 1858 г. сверились с Вкладными книгами XVII в. и пришли к ошибочному выводу: «Сия икона дана и украшена камнями царем Иоанном Васильевичем» . Это утверждение перешло в Опись 1861 г. В Описи 1859 г. представляют интерес примечания, сделанные в 1907 г. Так, рядом с описанием иконы «Троицы», находившейся слева от Царских врат, замечено: «В 1905 г. на сию икону сделана новая риза. Оп. нов. приб. 340. Венцы возложены на новую ризу. Старая риза весом серебра 15 фунтов и оклад с гробницами золотые, весом золота 8 ф. 49 д., исключены из описи по указу Духовн. Собора от 2 июня 1907 г. за 962 и записаны в материальную книгу на приход под 18 и 50». Особенно интересны уточнения в отношении гробниц на полях оклада. В основном тексте они описаны традиционно: «На окладе тридцать две гробницы золотые круглые гладкие, на них изображены резьбою разные святыя и наведены чернью». Но над строками карандашом вписаны существенные уточнения: «Боковые 18 овальные, 15 сверху–снизу круглые, а одна — на средней нижней надпись «Святая Троица». Инвентаризатор 1907 г., следовательно, учел уже не 32 гробницы, а 33, причем одну — с надписью «Святая Троица» . Для нас важно свидетельство очевидца начала XX в., что из 32 гробниц 18 были овальными, являвшимися боковыми, а 14 были круглыми, располагавшимися на верхнем и нижнем полях. |
| Состав гробниц определяет время изготовления оклада Рублевской «Троицы»: это — период супружества царя Ивана и Анастасии Романовны (февраль 1547 — август 1560 г.), корректируемый фактом женитьбы Юрия Васильевича на Ульяне, дочери Д. Ф. Палецкого (3 ноября 1547 г.). Таким образом, Грозненский оклад создан между ноябрем 1547 г. и августом 1560 г. Обращает на себя внимание факт, что среди изображений святых на гробницах нельзя найти ни одного, соименного детям Ивана и Анастасии. Но царевна Анна родилась 10 августа 1549 г., умерла 20 июля 1550 г. Царевна Мария родилась 17 марта 1551 г., умерла в том же году 8 декабря . Царевич Дмитрий родился в октябре 1552 г., умер 4 июня 1553 г. Однако, царевич Иван, родившийся 28 марта 1554 г. и крещенный в честь Иоанна Лествичника, и царевич Федор, родившийся 31 мая 1557 г. и крещенный в честь Федора Стратилата, — оба пережили дату 1560 г., но в изображениях гробниц никак не засвидетельствованы. Следовательно, изготовление оклада можно ограничить ноябрем 1547 — мартом 1554 г. Оценим тематическую направленность в целом всего состава изображений на гробницах Грозненского оклада. В свое время В. А. Плугин подметил некоторую связь между изображениями гробниц на окладе «Троицы» и подбором святых, упоминаемых в июльском (1552 г.) послании митрополита Макария к царю под Казань, и сделал отсюда вывод, что замысел оклада состоял в прославлении царя и царского рода (при этом сделано указание на личных патронов Грозного, его отца и деда, но имена остальных членов семьи оставлены без внимания) в связи с победой над Казанским ханством . Действительно, в июльском послании 1552 г. митрополит со всем собором молят Господа Бога и Пречистую Богородицу о помощи царю и всему христианскому воинству, чтобы Господь исполнил царское желание помощью и поспешением архистратига Михаила и молитвами святого Иоанна Предтечи, апостолов Петра и Павла и Иоанна Богослова, великих Трех святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, русских чудотворцев Петра, Алексия, Ионы и Леонтия, мученика Георгия, страстотерпцев Бориса и Глеба и молитвами преподобных Сергия, Варлаама и Кирилла (перечисляю небесные силы и святых угодников, которые соответствуют изображениям на гробницах Грозненского оклада) . |
| В том же соборе евангелие печатано 1677 года, а оклад на нём сделан в 1654 году и, очевидно, снят с другого евангелия. Верхняя дска оклада сребропозлащенная сканная с финифтью, украшенная разными камнями; на средине в киоте литое распятие с предстоящими, а по углам чеканные Евангелисты. Надпись по краям оклада чеканная: «Лта 7162 марта въ 1 день при держав благоврнаго и христолюбиваго великого государя царя и великого князя Алекся Михайловича, всея и малыя и блыя самодержца и при сын его благоврномъ царевич княз устроено быстъ тетръ въ соборную и апостольскую церковь Софи». На прочих евангелиях Соф. собора, судя по годам напечатания их, оклады должны относиться к 1681, 1689 и 1707 годам. Из них на первом евангелии, приложенном от новг. митрополита Евфимия († 1697), верхняя дска обложена серебром гладким с четырьмя вставками красного цвета и трубами по краям чеканными; на средине оного воскресение Христово, а по углам Евангелисты чеканные. На втором, самом большом, евангелии верхняя дска оклада сребропозлащенная; на ней посредине воскресение Христово, а по углам Евангелисты чеканные; между Евангелистами Отечество и двунадесятые праздники на дщицах; кайма чеканная трубкой высокой работы. На третьем евангелии, приложенном в 1714 году от митрополита Стефана Яворского , верхняя дска оклада серебряная и по местам позолоченная; на средине верхней дски вычеканен Спаситель, сидящий на престоле с предстоящими; по углам четыре Евангелиста, в двенадцати кругах черневой работы, находящейся на верхней и нижней дсках, изображены двунадесятые праздники. В Свято-Духове женском монастыре евангелие, печатанное в 1644 году, приложено было в женский Михалицкий монастырь ростовским митрополитом Варлаамом 356 . На нём верхняя дска сребропозлащенная чеканной и по местам сканной работы; на средине её литое распятие Иисуса Христа, поверх восьмиконечного креста, с предстоящими чеканными лицами Божией Матери, Иоанна Богослова, Логина сотника и Марии Магдалины; на углах четыре Евангелиста накладные чеканной работы, по сторонам дски также вычеканено трубкой, а по краям её чеканная надпись: «Лта 7167 (1649) декабря въ 8 день господинъ преосвященный Варлаамъ далъ книгу въ Новградъ въ двичь монастырь на Молотково въ церковь Рождества Пресвятыя Богородицы по отц своемъ Карп и по матери своей инок схимниц и по сроднич своемъ инок схимник А об украшении оклада та же надпись продолжается по листам евангелия вероятно самим митрополитом Варлаамом: «обложена серебром с трубами, распятие и Евангелисты и средина чеканные, с каменьи в гнездах, четыре бирюзы да четыре забирзяки, да два взмазни зелены, обложены бархатом золотым, на другой доске четыре наугольника и пятой посредине, застежки серебряные, прокладка с кистьми шелк красной с золотом за семдесят рублев». |
| Пишите ко мне уже в Москву, а не в Петербург. Мне хочется отправиться в конце будущей недели. Вспомните меня, когда диакон напомнит молитву о путешествующих. Господь да помянет в благости Своей вас и братию. Мая 4-го 1837. Письмо 160 Неприятно мне думать, что молчание мое неприятно вам, о. наместник. Поставьте мне сие в наказание за мое молчание и не оскорбляйтесь. Не успеваю делать всего, что нужно. Хочу пройти затруднения и выйти на простор; но затруднения родятся, а силы не возрастают. Простите меня и помолитесь о моей немощи. Хорошо, что поправляет требующее поправления; но жаль, что о некоторых предметах не переговорено ранее. Возобновляя внутренность залы, неужели вы сделаете ее так пестрою, как была? Но сей поздный вопрос не должен расстраивать того, что уже сделано. О устроении больницы в верхнем этаже Донского корпуса я думал, что уже сказал вам свое согласие. Можете приступить к делу, размерив оное так, чтобы между 23-го июля и 3-го августа не было в глазах лома и сора. В промежутке сих дней может быть посещение Государя Наследника. Радуюсь, что питание странных приносит им утешение. Да благословите сие Преподобный, и да не лишит нас братолюбиво и боголюбиво служащих сему. Бог благословишь раба Своего Мартина. Прочитайте прилагаемую бумагу и сохраните до меня. Видите, что хотели сделать в лавре. Мне думается, что если я для того только ездил в Петербурга, чтобы написать сию записку, то не напрасно ездил. Божие благословение вам и братии. Славьте Святую Троицу в радости. Желаю к вам, но к сему празднику не могу. Примечание. Письмо – без означения года, месяца и числа, когда писано. Но, по соображению разных обстоятельств, о которых есть упоминание в письме, должно предположить, что оно писано в 1867 году обстоятельства эти: возобновление залы, без сомнения, в лаврских покоях митрополита, устроение больницы в верхнем этаже Донского корпуса (см. письмо 158), ожидание посещения Государя Наследника, которое действительно последовало 2-го августа 1837 года, как о том записано в сохранившейся после митрополита Филарета памятной книжке. В ней под 1-м августа читаем: «1837. Государь Наследник был на литургии и на освящении воды, а в следующий день слушал литургию в лавре и обозревал лавру и академию, Вифанию и семинарию». Приметно, что письмо это писано из Москвы вскоре по возвращении из Петербурга; в 1837 году оно последовало 19-го мая: в той же памятной книжке записано под 15-м мая: «1837. Мы из Петербурга утром, вечером в Новгороде», и под 19-м: «1837. В Москву приехал я утром». Если же письмо это принадлежать к письмам 1837-го года, то должно предположить, что оно писано в начале июня, ибо в нем между прочим пишется: «Славьте Снятую Троицу в радости», а в 1837-м году день Святой Троицы был 6-го июня, и он митрополитом Филаретом отпразднован в Москве. Слич. следующее за сим письмо. Письмо 161 |
| 23491). 813 Не переставал пр.Иосиф ободрять его и по отъезде из Полоцка. «Трудитесь», – писал он ему 18-го июня – «преосвященный, над отделением пшеницы от плевел». (Зап.В.Л., стр.134). 819 Зап И.С., m.II, стр.36. После ревизии им были представлены обер-прокурору четыре записки от 13-го октября 1837 г. (II, 12–38 и 56–57) и «журнал действий во время визитации 1837 г.» (II, 39–56). Первые три записки и журнал касаются и Белорусской епархии. 823 Дарохранительницы же, по приказанию пр.Василия, были высланы консисторией во все церкви, кроме двух – Бешенковичской и Чашницкой, которые имели их. 827 Дриссенское, Бобрское, Речицкое, Мозырское, Докшицко-Борисовское, Задисненское и Херсонское. (См.список благочинных в 1839 г. Прил. 33). 828 Борковичскую, Забяльскую, Стрелковскую, Церковнянскую, Освейскую, Кохановичскую, Сволнянскую, Тоболковскую, Боровскую каплицу, Прудинковскую (Кол. 153, 1837 г). 830 Кол. 153, 1837 г. П.Д.К. 83, 1837 г. Все, сообщенное нами о ревизионной деятельности пр.Василия в 1837 г., в его «Записках» опущено, отнесены же к 1837 г. ревизия пяти уездов Минской губ. и другие события, бывшие в 1838 г. (стр.135–151). 835 Приложение 25. В 1838 г. в Витебской губернии было присоединено 2547 униатов (К.О.П. 23494). «Последние воссоединения – отзывался Скрипицын – совершились без всякой формальности, без участия полиции и без искательства православного духовенства». (К.О.П. 23502, л.1). Пр.Исидор не искал этих присоединений и все его участие ограничивалось тем, что он давал свое согласие. Инициаторами же во всех случаях бывали сами помещики, действовавшие тут в пользу православия, конечно, не по любви к нему, а из страха или из-за оскорбленного самолюбия. Пр.Исидор в письме Пратасову от 6-го января 1839 г. рассказывает, как свершались эти присоединения. «Вышедские прихожане – 362 чел., – удержанные в унии помещицей Ульяновской, были приписаны к Зароновской церкви, Полоцкого уезда, отстоявшей от них в 40 в. Этоˆих крайне тяготило, но никто не смел и напомнить о каких-либо неудобствах или о желании приписаться к Вышедской церкви, отстоявшей от них в 4 верстах. |
| На левой стороне иконостаса: 1) образ Смоленской Божией Матери с двумя венцами чеканными. Один – с крестом, да три подписи чеканных, оплечья серебряные, кованные, гладкие, золоченые. Еще в 1777 г. образ значился поврежденный письмом. Вес оклада был 4 фун. по 18 коп. золотник; в сломанном кресте над образом Богородицы, лежавшем отдельно, весу было 1 зол.; 2) образ св. Иоанна Предтечи в венце с сиянием, кованном и с чернью, и двумя черневыми подписями, около венца были крылья, по обе стороны оплечья серебряные, гладкие, золоченые, по краям внизу, на оплечиках – камка веревочкою, а те оплечки до краев цки на 1/4 вершка недопущены; между крыльями и ризою – 3 штучки серебряные, гладкие, с каемками, а в венце сияние, поломанное на половину и в треть 13 мест и обломков не было. Вес оклада равнялся 2,5 фунта по 18 коп. золотник. Царские двери – флемованные были с 1748 г. весьма ветхи, а в 1777 г. – починены. Обычные образа на них были писаны на меди, без окладов, а письмом повредились. В среднем иконостасе, над царскими дверями стоял образ Спасителя благословляющего, в венце серебряном, золоченом, чеканном, причем самое письмо было повреждено. Вес оклада был 1,5 фунта. Против сего образа висело паникадило медное, отливное, большое, о двух ярусах, с 20 подсвечниками, наверху двуглавым орлом. Между подсвечниками было 20 цветков, из которых 10 мест было порожних. У паникадила же была клеть золотная, обведенная около деревянной чашки; на крышке чехлец атласен, красный, шитый золотом и местами низанный самым мелким жемчугом, который частью осыпался, но осталось его 1 золотник, а между шитыми блесками, над чашкою – варварка, шитая золотом и серебром. Изнанка была низана мелким жемчугом и на ней осталось на лицо лишь 7 зернышек. Перед местными иконами висело 4 лампады медных, кованных, золоченых, из них у одной цепь была медная, а у трех железная. Накладки, где свечи ставились, были отливные, медные, ветхие. В верхнем ярусе иконостаса были иконы – праотцев, пророков, апостолов и двунадесятых праздников, писанные на золоте и на красках, без окладов. Весь иконостас был ветх и образа в нем письмом повреждены. Всего было 34 неокладных иконы. Образ Знамения Пресвятой Богородицы имел венец с короною и убрусом, причем в последнем был мелкий, кафимский жемчуг, а поля вверху и внизу по краям местами сломались. На предвечном же Младенце венец и поля были кованые, серебряные, золоченые; на том же образе оплечки по сторонам серебряные, золоченые, гладкие, две подписи резные, подкладка – камка зеленая, ветхая. Вес оклада – 2 фун. по 12 коп. золотник, жемчугу – два золотника по 5 руб. золотник. |
| Возвращенный оклад принес архимандриту еще больше зла; тогда ему и грубых щей из братской кухни не стали давать; говорят, он де получает оклад. Восемь рублей в месяц магистерского оклада – деньги не только серьезные, но и большие в глазах монастырских монахов, когда монастырскому монаху до сих пор отпускается из государственного казначейства месячного оклада до 2 руб. в месяц, до 20 р. ассигнациями в год. Это те великие капиталы, о возвращении которых к своему источнику, в государственное казначейство, об обращении которых на более важную государственную нужду, вопят наши либералы, наши самозванные реформаторы церкви и государства. Монастырские монахи, рассуждающие, что ссыльный архимандрит, получающий 8 руб. оклада в месяц, должен и может сам себя содержать в счет этого оклада, совершенно правы с своей точки зрения. Ведь, этот архимандрит в монастыре лишний и чужой, монастырских послушаний не несет; да их ему и не дадут никаких; станет на клирос и там толкнут под бок. То факт, то несомненно, что один архиерей, еще живой, лишенный кафедры, не мог найти места в лаврской церкви: станет здесь, толкнут и скажут! «позвольте» станет там, толкнут и опять скажут: «позвольте». Он сам там же горько жаловался на это. И действительно, места мало, охотников стоять много, особенно в более уютных уголках. Потому–то известны примеры, что в монастырях ссыльные ученые монахи бегали от всех, как зачумленные, совершенно переставали служить в церквах, переставали даже выходить в церковь , или старались пробраться возможно незаметнее; становились в церквах, как оглашенные, где–либо под лестницей, в потайных уголках, за колоннами, или буквально в притворе, стараясь придти в церковь позже и уйти раньше других, чтобы не встретиться с братьей. Говорит ли, что один вид их возбуждал ненависть грубых сердец, Крайняя уклончивость с их стороны, безусловнейшее смирение не спасали их от грубейших оскорблений. Вот недалеко жил на, так называемом, покое лет 20 уволившийся от епархии архиерей; больно слушать, да и не переслушать весь длинный ряд нахальнейших выходок, которым подвергался этот кротчайший, незлобивый человек, облеченный святительским саном, вчерашний местный, так называемый, владыка. |
| Стиль иконы обнаруживает ближайшие аналогии в произведениях 50–60-х годов XI столетия, в частности в некоторых образах пророков в монастыре Неа Мони на Хиосе (ок. 1055–1156 гг.), 365 в образе Христа на окладе так называемого Евангелия Никифора Фоки в Великой Лавре на Афоне XI в., 366 в мраморном рельефе Богоматери Оранты из церкви Георгия в Манганах. Мотив прикрытия золотых клавов орнаментальным узором для снятия цветового контраста золота и ткани находим в миниатюрах Омилий Никифора Вотаниата, хотя он встречается и в более раннее время (например, в иконе св. Николая из Синайской коллекции рубежа X–XI вв.). Серебряный оклад, облачивший икону сразу после создания, подчеркнул особенности её символического замысла. Непропорционально увеличенные и «опрокинутые» стопы апостолов, 367 открытые серебряным «нарядом» иконы для поклонения, воспринимались как явление святыни – священной реликвии, доступной для прикладывания и лобзания. Сияющие серебро и золото оклада демонстрировали идею нетленной плоти, просвещенной божественным светом, делая икону образом реликвария – мощехранительницы, содержащей чудесную плоть святых и дающую возможность осязательно прибегать к их покровительству, придавая мотивам явления Божества и Его святых эффект покоряющего сердце славянина блеска, царственной торжественности и славы. Ювелир, изготовивший средник оклада, – художник едва ли не более совершенный, чем автор живописи иконы. Убедительность воссоздания антропоморфной формы, отточенность рисунка неглубоких сладок, умение создать в невысоком рельефе чеканки, выполненной в трудном для работы материале, впечатление округлости обнаруживают в нем блестящего мастера. Очевидно, ему принадлежит замысел оклада в целом, построенный на сочетании деликатной и изощренной пластики фигур с крупными рельефно выступающими розетками нимбов и полей, с более мелкими фигурами, помещенными на полях в арки на колонках. По мнению И. А. Стерлиговой 368 доказавшей принадлежность оклада к XI в., фигуры на полях выполнял другой, менее искусный чеканщик. Деисус на верхнем поле, сонм святых на полях вместе с центральным образом верховных пастырей церкви заставляли воспринимать икону как источник благодати и заступничества 369 для собравшихся под сводами нового христианского града Св. Софии. В целом создавался образ храма – Небесного Иерусалима, соединяющего небесную и земную Церкви, являющегося символом триумфа христианской веры и торжества благодати, наполняющей вселенную от края до края. |
|
|
