| 14 Из рассказа старца мы ничего не узнаем о его прошлом – так что нельзя даже сказать, чтобы это был простой именно человек. Между тем, в Прологе же приводятся примеры так называемаго «безъимянства» Христа ради, когда люди высокого духовного положения и сана добровольно отрекались от всего, уходили в мир, куда-нибудь в чужую страну, и здесь неведомые и никем незнаемые – «злострадали», в поте лица добывая себе дневное пропитание. Такой напр. случай, и совершенно аналогичный с рассказанным в Слове о Мурине древосечце, сообщается под 6 февраля о епископе Павле, который оставил свою епископию, удалился в Антиохию, и здесь, никем не знаемый, работал с простыми рабочими и жил одной жизнью с ними, – когда же чудесным образом открылась его высокая святость и он должен был сказать кто он, то рассказал о себе: «аз епископ есмь, и Бога ради оставль свою епископию, приидох семо, яко никому же знаем есмь: и злостраданием своим делаю, и от труда моего сотворяю пищу себе, а прочее нищим даю в милостыню, ведый яко тацеми жертвами угождати Богу»... Воевода, которому святой Панель сделал это открытие, услышав его рассказ – «прослави Бога, глаголя: о колика тайных раб своих имать Бог , и тому знаеми суть!» (Т. 1 л. 587–88). Не тоже ли самое, даже с тем же заключительным выводом, рассказывается и о Мурине древосечце? Другой пример истинного самоотречения и безъимянства Христа ради Пролог указывает в лице епископа Павлина Полянского (23 январ.), который добровольно продал себя в рабство в Африку, с тем, чтобы доставить средства бедной вдовице выкупить её единственного сына, и здесь – в рабстве – никому неведомый, исполнял при доме своего господина обязанности садовника (рассказ этот взят из «Собеседований» св. Григория Вел., кн. 3, гл. 1). 15 Повесть г. Лескова первоначально была напечатана в «Новостях» 1886 г., 22, с предисловием и послесловием, в которых он берет под свою защиту гр. Л. Толстаго, проводящего в своих народных рассказах мысль, что «спастись можно и без пастырей», и, следовательно, «без церкви», – в последнем издании повести Лескова (М. 1880 г.), предисловия и послесловия нет. |
| Haag. 1851 г., сочинение в защиту христианской религии, увенчанное премией от Нидерландского Общества в Гааге. 2) Второй отдел изданий Тишендорфа может быть назван практическим приложением критических исследований текстов св. писания. Это прежде всего 22 издания Нового Завета, которые были вызываемы от времени до времени постоянно возраставшим богатством критических материалов. После того, как он, будучи еще юношей, написал два увенчанные премиями сочинения под заглавиями; «Leber die Lebre des Apostels Paulus von dern Versöhnungstode Christi». 1836 г. и «Christus, das Brod des Lebeus», 1838 г., уже в 1841 году явилось его первое критическое издание греческого Нового Завета, принятое знатоками с великим одобрением. Затем следовали три издания в 1812 году в Париже, у Firmin. Didol, первое на греческом, второе на греческом и латинском, третье на греческом; далее в Лейпциге издание Нового Завета на трех языках (triglolttum) – греческом, латинском и немецком, 1854 г.; 2-е издание того же в 1865 г. и т. д. В прибавлении к Синайскому кодексу издан им Новый Завет – Синайский, с вариантами из древнейших и знаменитейших кодексов Ватиканского и Александрийского, 1867 года. Последнее великолепное издание со всеми, приобретенными доселе преимущественно из Синайского кодекса, результатами, должно было бы явиться в 3-х томах, но вышли только 2 тома. К этому же отделу его произведений относятся составленные им: «Evangelische Synopse», – хронологический свод 4-х Евангелий, и издание «Septuaginta», – перевода 70 толковников, по древнейшим и лучшим, рукописям; так же издание Нового Завета на английском языке с перевода, одобренного при короле Иакове I-м с критическими примечаниями. Оксфордский и кембриджский университеты дали ему за это звание почетного доктора права (of Laws и of civil Law). 3) Третий отдел составляют его оригинальные произведения, к которым кроме «Prolegomena», исполненных учености, относятся описания путешествий его на Восток, первого: «Reise in den Orient», 2 Band., и последнего: «Aus dem beiligen Lade», в котором он между прочим изложил воспоминания своего путешествия с русским вел. кн. Константином Николаевичем. Весьма важны и его две брошюры под заглавиями; «Wann wurden unsere Evangelien verfasst?» (когда были написаны паши Евангелия?), 1865, 4 изд. 1866 4 и другая: «Haben wir den echien Schrifttext der Evangelisten und Apostel?» (имеем ли мы подлинный текст писаний евангелистов и апостолов?) 1873. В обеих предложена выработанная сочинителем критика священных текстов в популярных результатах, и при всем протестантски-научном свободном духе исследования даны ответы на столь важные вопросы для всего христианского мира в положительном смысле. |
| Когда в июле 1919 года красные стали приближаться к Екатеринбургу, Соколову срочно пришлось прекратить расследование и спасать следственное дело. Все, что осталось от членов Царской Семьи, он поместил в бывший дорожный сундучок Императрицы Александры Федоровны. Взяв материалы следствия и сундучок со священными останками, Соколов отправился в Омск. Вскоре, ввиду неминуемого падения Омска, он переехал в Читу, столицу Дальневосточного государства атамана Семенова. В декабре 1919 года в Читу прибыл ген. Дитерихс, который взял следственное дело и сундучок с останками к себе в поезд и отбыл в Верхне-Удинск. В Верхне-Удинске в январе 1920 года материалы следствия были помещены в личный вагон полковника Мура, командовавшего американскими войсками в Сибири, поезд которого отправлялся на Восток. Полковник Мур обещал оставить чемоданы со следственным делом в Харбине у Британского Верховного комиссара Лэмпсона. Когда Соколов добрался до Харбина, полковника Мура там уже не было, а материалы следствия находились у Британского консула Слайя. Соколов имел при себе письмо ген. Дитерихса, в котором тот просил британских чиновников помочь в организации переезда Соколова и его дела в Англию. Когда Британский Верховный комиссар Лэмпсон запросил английское правительство о разрешении вывезти из Харбина в Англию оригинал следственного дела, ответ был отрицательным. Доставить в Европу материалы следствия и останки членов Царской Семьи согласился главнокомандующий союзных войск в Сибири генерал Жанен. В марте 1920 года, когда поезд ген. Жанена проезжал через Харбин, П. Жильяр попросил его вывезти в Европу Царское Дело. В целях безопасности под покровом ночи П.Жильяр вместе с ген. Дитерихсом и следователем Соколовым пробрались к поезду ген. Жанена и передали ему материалы следствия. На следующий день, 21 марта, ген. Дитерихс принес в поезд ген. Жанена сундучок с останками Царской Семьи. Прибыв во Францию, ген. Жанен намеревался передать Царское дело Великому князю Николаю Николаевичу, но «Вел. кн. которого считали естественной главной русских монархистов, отказался принять отчет и записи Соколова» (П. Булыгин). Николай Николаевич велел отдать следственное дело М.Н. Гирсу, председателю совещания русских послов за границей. В конце концов генерал Жанен сдал Царское дело Гирсу. С этого момента начинается печальная, загадочная и позорная история священных останков, окончившаяся тем, что останки Царской Семьи, а в сущности мощи св. Царственных мучеников исчезли без малейшей надежды быть когда-либо найденными (Н. Былов «О судьбе священных останков Царственных мучеников). |
| Отцев, 1864, т. I, 341). Единственное средство – сколько-нибудь помочь горю – это самому автору проникнуться глубоким благоговением и любовью к предмету изображения и чутьем сердца угадать то, на что не дают ответа соображения рассудка. Согретая глубоким искренним чувством речь коснется сердца читателя – сердце сердцу весть подает. Но – увы! – мы глубоко сознаем свою немощь в этом отношении, сравнительно с жизнеописателями древних времен. Начиная свой рассказ, они своим восторженным духом возносились к высокому идеалу нравственного совершенства в лице угодника, житие которого писали. «Как старинный миниатюрист XIII века, – говорит почтенный исследователь русской старины, – украшая священные рукописи изображениями, хотя и сведущ был в искусстве, но от благочестивого умиления, по выражению Данта («Ch " ha l " abito deH " arte e man che trema», Parad. XIII, 78), трепетала рука его: так и автор жития, приступая к своему благочестивому подвигу, признается, что он, взяв трость и начав ею писать, не раз бросал ее: «трепетна бо ми десница, яко скверна сущи и не достойна к начинанию повести»; но потом, утешаясь молитвою и находя в ней для себя и нравственную подпору, и творческое вдохновение, принимался писать, как бы в поэтическом восторге, весь проникнутый верованием и любовью к изображаемому им угоднику» (Буслаев Ф. Древнерусская народная литература и искусство, т. II, 239). Главным источником наших сведений о св. вел. кн. Александре Невском служит житие его, написанное современником. В кратком отрывочном рассказе «самовидца возраста его» живо отображается глубокое впечатление, произведенное святым князем на современников. Живые черты, которыми современник обрисовывает личность «своего доброго господина», тем более драгоценны для нас, что их, как сказано выше, не встречается в северной летописи. «О велицем князи нашем Александре Ярославиче, о умном и кротком и смысленном, о храбром, тезоименитом царя Александра Макидоньского, подобнике царю Алевхысу крепкому и храброму, сице бысть повесть о нем, ему же бяше Бог лета приложил по его правде, и угобзи ему Бог дни и чьсти в славу его. |
| В XV стол. Крым находился в оживленных торговых сношениях с одной стороны с Константинополем, а с другой с Киевом (меха, соль и др. 808 ). Здесь проживали многочисленные продавцы татарские, турецкие, греческие, московские, молдавские, польские, армянские, а также имели свой двор генуэзцы (из Крыма). Еще в нач. XV в. Качибей (Хаджи-бей), ныне Одесса, была известна как гавань, принадлежащая к литовско-русским владениям, отсюда Ягайло (1415) отправлял подольскую пшеницу в Константинополь 809 . В литовских землях евреи давали настолько чувствовать себя, что в 1495 г. король Александр распорядился всю жидову «вон выбити» 810 , а несколько позже (1507) в Кракове, неизвестный еврей держал диспут против христианства и опровергал его на основании св. писания, за что был сожжен 811 и есть известие, что некоторые христиане приступили к жидовскому закону и обрезание приняли и, вероятно, бежали в Литву, где разыскивали их литовские власти 812 . Хотя Схарий, упоминаемый в истории ереси не одно лицо с известным (см. выше) кафинским богачем 813 , но, вероятно, прежде жил также в Крыму, где подчинился умственному движению, обнаружившемуся тогда среди крымских евреев 814 , вел торговлю с Киевом и вместе с кн. Михаилом Александровичем прибыл в Новгород (1471 г.), который, конечно, посещался евреями по торговым делам, а вскоре за ним прибыли туда еще два еврея. Успех их пропаганды настолько здесь был обеспечен, что в числе первых адептов ереси оказалось 12 лиц духовного клира и 10 мирян, занимавших известное положение и много других лиц и в том числе Григорий Тучин, отец которого «великую власть имел в Новгороде» 815 . Действуя тайно, они еще несколько лет успевали скрываться от наблюдения архиеп. Геннадия (хиротон. 1484, а первые известия о ереси он получил в 1487 г. 816 ). С переходом некоторых из них (духовн. лиц), сумевших понравиться Ивану III, в Москву, ересь распространяется здесь, где они опять пользовались влиянием при дворе и успехом среди духовенства и служилых лиц, и доходят, наконец, до открытого поругания христианского учения. |
| Таковы главнейшие произведения, с которыми находятся в связи изданные нами поучения о добрых и злых женах. 63–64. О воспитании детей и об отношении их к родителям. – В разных церковноучительных Сборниках, столь распространенных в древней Руси, встречается много небольших статей и поучений, касающихся разных сторон воспитания, обязанностей родителей относительно детей и детей в отношении к родителям. Недавно сделана попытка представить древне-русскую педагогию на основании отчасти именно этого педагогического материала, содержащегося в старинных русских Сборниках (разумеем книгу М. И. Демкова: История рус. Педагогии. Ч. I. Ревель, 1896); но она, при отсутствии самостоятельного изучения со стороны автора подлежавшего его исследованию материала – не может считаться удовлетворительной. Издаваемые нами поучения во всяком случае принадлежат к числу наиболее распространенных, характерных и важных. Проф. Лавровский первый издал их, по рук. XV в. Импер. Публичной библ., и обратил на них внимание в своей замечательной статье: «Памятники старинного рус. воспитания» (в «Чтениях Общ. истор. и древностей», 1861 г., кн. III), как ему же принадлежит первое и обстоятельное исследование «о древне-русских училищах», (Харьков, 1854 г.). Одно из этих поучений (63-е) все как бы соткано из текстов св. Писания, главным образом, из Притчей Соломона и Премудрости Сираха, во втором встречаются заимствования из Златоуста, отрывок из сочинения которого прямо о воспитании или, как оно называлось в старых славянских переводах – «о вскормлении детей» было также популярным в древне-русской литературе; 1267 как и вообще его творения, в которых так много прекраснейших мыслей о воспитании, – были любимейшими и самыми распространенными в древней Руси. Лавровский делает отсюда такое заключение, что в основу тогдашнего воспитания у нас вообще полагалась Библия и творения отцов церкви, в частности преимущественно Златоуста и Василия Вел. С этим нельзя не согласиться. «Источником света в древней Руси, говорит проф. |
| Между осенью 1382 и летом 1383 г. в связи с этими событиями вновь наметилось сближение между Московским и Виленским дворами. Вел. князья согласовали общего кандидата на Русскую митрополию. Им стал архиеп. Суздальский св. Дионисий . Литовский вел. кн. Ягайло Ольгердович обещал перейти в Православие и объявить об этом в стране, жениться на дочери вел. кн. Димитрия Донского и признать его сюзеренитет. По данным ливонских источников, посредническую роль в этом договоре играла мать правителя ВКЛ - вдовая Литовская вел. кнг. Ульяна Александровна (тверская княжна по происхождению). Однако в кон. 1383 г. окружение вел. кн. Ягайло Ольгердовича решило вернуться к политическому наследию Литовского вел. кн. Гедимина и создать прочный союз с Польским королевством. Одной из его целей должна была стать помощь ВКЛ в борьбе против крестоносцев, которые в 1383 г. в очередной раз атаковали Вильно и Троки. Вел. кн. Ягайло, как и ранее, стал склоняться к повторному крещению по католическому обряду (см.: Флоря Б. Н. Договор Дмитрия Донского с Ягайло и церк. жизнь Вост. Европы//Неисчерпаемость источника: К 70-летию В. А. Кучкина: [Сб. ст.]/Отв. ред.: Б. Н. Флоря. М., 2005. С. 233-237). Оно позволяло ему занять вакантный краковский престол. Заявить об этом открыто вел. кн. Димитрию Донскому литовская сторона, имевшая неясные внешнеполитические перспективы, сразу не могла. Поэтому весной 1384 г. Киевский вел. кн. Владимир (Василий) Ольгердович нашел иные юридические причины для задержания в Киеве свт. Дионисия († 1385), поставленного в К-поле на Русскую митрополию. Несмотря на эту внешнеполитическую неудачу в ВКЛ, блгв. вел. кн. Димитрий Донской значительно укрепил свое положение на Руси. Даже военное поражение в 1385 г. в конфликте с Рязанским вел. кн. Олегом Иоанновичем не изменило центростремительных тенденций. В конце года при посредничестве прп. Сергия Радонежского правители Москвы и Переяславля Рязанского пошли на перемирие. Коломна и ее волости окончательно признавались частью Московского вел. княжения. Союз между сильнейшими княжениями в Вост. Руси был скреплен династическим браком. В 1386 г. вел. кнж. София Димитриевна стала женой будущего Рязанского вел. кн. Феодора Ольговича. Крепкий военный союз покончил с враждой между Московским и Рязанским великокняжескими дворами. В том же году войска князей Сев.-Вост. Руси объединились с войском Димитрия Донского и выступили в поход против Вел. Новгорода во главе с правителем Москвы. |
| (кон. 30-х - сер. 40-х гг. XIV в.- 5.07.1402, Переяславль-Рязанский (ныне Рязань)), вел. кн. Рязанский (не позднее июня 1353-1371, 1372-1380, 1381-1402). Из рязанских Рюриковичей; сын вел. кн. Рязанского Иоанна Александровича, отец вел. кн. Рязанского Феодора Ольговича . По мнению А. В. Кузьмина, имянаречение О. И. было связано с почитанием в Рязанском вел. княжестве Олега Игоревича Красного. Впервые упомянут в источниках 22 июня 1353 г., когда его войска захватили входивший в Московское княжество г. Лопасню на р. Оке (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 63). В 1365 г. совместно с вел. кн. Пронским Владимиром Димитриевичем (Ярославичем) и козельским кн. Титом Семеновичем разбил на Воине у Шишовского леса под Ст. Рязанью правителя Бездежского улуса, мурзу Тагая, который до этого сжег Переяславль-Рязанский (Там же. Стб. 80). Победители отняли у ордынцев всю добычу и полон. В кон. 60-х - нач. 70-х гг. XIV в., во время «замятни» в Орде, О. И. захватил часть пограничных владений, ранее принадлежавших русским князьям. Проводил политику, направленную на укрепление княжеской власти, но не сумел полностью подчинить Пронское княжество. В дек. 1370 г. направил в Перемышль на р. Моче рать под командованием вел. кн. Пронского Владимира Димитриевича на помощь вел. кн. Владимирскому св. Димитрию Иоанновичу для отражения 2-го похода Литовского вел. кн. Ольгерда на Москву. Рязанцы не участвовали в военных действиях, т. к. вел. кн. Литовский Ольгерд, боясь попасть в окружение, запросил мира. 14 дек. 1371 г., в период кратковременного обострения отношений с Московским великим княжеством, проиграл сражение у с. Скорнищева (ныне микрорайон Канищево в черте Рязани) войскам под командованием кн. Д. М. Волынского Боброка (Там же. Стб. 98-99). О. И. бежал из столицы, где москвичи посадили на вел. княжение вел. кн. Пронского Владимира Димитриевича. Свергнув его в апр. 1372 г., О. И. вернулся в Переяславль-Рязанский, но был вынужден примириться с вел. кн. Владимирским Димитрием Иоанновичем. В 70-х гг. XIV в. сохранял нейтралитет, когда тот боролся за ярлык на Владимирское великое княжество против блгв. вел. кн. Тверского Михаила Александровича. Обеими сторонами признавался третейским судьей по спорным вопросам (напр., в московско-тверском договоре от 1 сент. 1375; см.: ДДГ. 9. С. 28). Летом 1373 г. владения О. И. были разорены изгонной ратью ордынского темника Мамая. В 1378 г. разрешил московским войскам вел. кн. Димитрия Иоанновича и его союзников войти в свои владения навстречу движению ордынских войск эмира Бегича. Помимо москвичей против захватчиков действовала рязанская рать под командованием пронского кн. Даниила Владимировича. Помощь О. И. способствовала победе войск рус. князей над ордынцами в битве на р. Воже в 1378 г. Местью за это стал последовавший осенью того же года новый разгром владений О. И. изгонной ратью из Мамаевой Орды. Были захвачены и сожжены располагавшийся на Куликовом поле Дубок и Переяславль-Рязанский, откуда раненый О. И. был вынужден бежать. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ДАНИИЛОВИЧ (кон. 70-х или нач. 80-х гг. XIII в.- 21.11.1325), кн. московский (1303-1325), вел. кн. владимирский (1317-1322), старший сын блгв. кн. московского Даниила Александровича . Впервые в источниках упоминается в 1297 г. в связи с женитьбой на ростовской княжне. Весной 1303 г. Г. Д. находился в Переяславле Залесском, в кон. 1302 г. занятом кн. Даниилом Александровичем, к-рый изгнал из города наместников владимирского вел. кн. Андрея Александровича; по-видимому, предполагалось, что Г. Д. при жизни отца займет переяславский стол. Соперничество за Переяславль-Залесское княжество было частью давней борьбы, к-рую с кн. Даниилом вел его старший брат вел. кн. Андрей Городецкий. Правитель Твери св. кн. Михаил Ярославич , двоюродный брат и бывш. союзник Даниила Александровича, в первые годы XIV в. перешел на сторону кн. Андрея. После кончины кн. Даниила (5 марта 1303) московский стол занял Г. Д. Сыновья Даниила Александровича, не имевшие в это время сильных союзников, ожидали возвращения из Орды вел. кн. Андрея, ездившего туда за ярлыком на переяславль-залесское княжение. Этим попытались воспользоваться смоленские князья, чтобы вернуть Можайск, вероятно незадолго до этого отошедший к владениям Даниила. Однако Г. Д. с братьями выступил в поход, занял Можайск и захватил в плен Святослава Глебовича - брата смоленского князя. Осенью 1303 г. вел. кн. Андрей Александрович вернулся из Орды и в спорном Переяславле состоялся княжеский съезд. Согласно оглашенному на нем решению хана Тохты, Переяславль остался за Даниловичами, но, по-видимому, с условием, что после смерти вел. князя он отойдет его преемнику. Вел. кн. Георгий Даниилович. Гравюра. 1819 г. (РГБ) Вел. кн. Георгий Даниилович. Гравюра. 1819 г. (РГБ) 27 июля следующего года вел. кн. Андрей Александрович скончался. Старшим среди князей Сев.-Вост. Руси стал св. Михаил Тверской - сын блгв. кн. Ярослава Ярославича , одного из младших братьев блгв. |
| Вел. кн. Иоанн Данилович возвращается из Орды; просит дань у новгородцев. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30–1. Л. 350) После убийства в Орде 21 нояб. 1325 г. Юрия Даниловича тверским кн. Димитрием Михайловичем Грозные Очи И. Д., единственный оставшийся к тому времени в живых сын св. Даниила Александровича, стал московским князем. Великое княжение перешло к тверскому княжескому дому. Хотя Узбек казнил Димитрия Михайловича за совершенный им самосуд, хан отдал ярлык на великое княжение брату кн. Димитрия св. Александру Михайловичу . 15 авг. 1327 г. в Твери вспыхнуло восстание против ордынского отряда во главе с послом Чолханом, поддержанное кн. Александром. Узнав об этом, И. Д. отправился в Орду и принял активное участие в карательном походе монголов на Тверское княжество зимой 1327/28 г., после чего Узбек дал И. Д. ярлык на половину великого княжения. Соправителем московского князя стал суздальский кн. Александр Васильевич, к-рому достались Владимир и нижегородское Поволжье. И. Д. получил Вел. Новгород и Кострому. В 1328 г. Узбек повелел приехавшему еще раз в Орду И. Д. «искать» Александра Михайловича. Московский князь вместе с новгородцами отправил к укрывшемуся в Пскове Александру послов с требованием приехать к хану, на что тверской князь ответил отказом. В 1329 г. И. Д. приехал в Вел. Новгород и 26 марта был возведен на новгородский стол. Оттуда со мн. русскими князьями и новгородской ратью он пошел на Псков. Александр Михайлович бежал в Литву, вел. князь заключил с псковичами мир. Однако спустя полтора года Псков вновь принял Александра - на этот раз «из руки» Литовского вел. кн. Гедимина . Вел. кн. Иоанн Данилович, св. князья Даниил Московский и Александр Невский. Роспись придела св. кн. Даниила Московского ц. св. Отцов семи Вселенских Соборов Даниилова мон-ря в Москве. 1991 г. Вел. кн. Иоанн Данилович, св. князья Даниил Московский и Александр Невский. Роспись придела св. кн. Даниила Московского ц. св. Отцов семи Вселенских Соборов Даниилова мон-ря в Москве. 1991 г. В 1331 г. умер Александр Васильевич Суздальский. И. Д. отправился в Орду и благодаря раздаче подарков и обещанию больших выплат получил в 1332 г. ярлык на все великое княжение. Чтобы выполнить данные в Орде обязательства, московский правитель запросил крупную сумму у Вел. Новгорода, что привело к конфликту с новгородцами, продолжившемуся и в 1333 г. В ходе противостояния И. Д. захватил Торжок и Бежецкий Верх. Зимой 1332/33 г. И. Д. был вызван в Орду, где, по-видимому, сумел заплатить необходимую сумму. В 1334 г. вел. князь примирился с новгородцами и в нач. 1335 г. приехал в Вел. Новгород. В том же году на обратном пути из Вел. Новгорода И. Д. послал войска на Осечен и Рясну - городки Ржевского княжества (часть Смоленской земли, где правил союзный Москве кн. Федор Святославич), ранее захваченные Литвой. В 1336 г. вел. князь совершил еще одну поездку в Орду. |
|
|
