| В грузинском переводе иерусалимского Лекционария о 15 псалмах в начале бдения уже не говорится, но псалом со «стихом» (т. е. «антифоном») здесь по-прежнему открывает собой моление на каждой из остановок (это Пс 2 [стих: Пс 2. 2]; Пс 40 [стих: Пс 40. 9]; Пс 40 [с небиблейским стихом]; Пс 108 [с небиблейским стихом]; Пс 58. 2 [с небиблейским стихом]; Пс 34. 1 [с небиблейским стихом]; Пс 21 [с небиблейским стихом]). Легко видеть, что грузинский перевод иерусалимского Лекционария, выполненный позже армянского, отражает этап постепенного вытеснения ветхозаветной гимнографии за счет новой, христианской, — в большинстве псалмов припевом служит уже не библейский стих, а христианская композиция. Кроме того, в грузинском переводе Лекционария каждый из упомянутых псалмов завершается одним или двумя ипакои (тропарем), более пространным, чем припев псалма. Аналог этих ипакои в позднейшем чине 12 Евангелий — седальны, замыкающие циклы из 3 антифонов, и исполняемые, согласно уставу, особенным образом (с повторами, с каждением, с выслушиванием их обязательно стоя). Дальнейшее развитие гимнографических припевов к псалмам бдения Великой пятницы, включение в их число песнопений из других источников — в частности, 12 тропарей древнего чина дневного стояния Великой пятницы (из них полностью составлен современной 12-й антифон; они включены также в 7-й и 15-й) — и прибавление к антифонам богородичнов привели к постепенному вытеснению оригинальной основы этих антифонов, то есть псалмов. В современном чине 12 Евангелий остался всего один псаломский стих — это первая строка 1-го антифона ( Князи людстии... ), представляющая собой парафраз Пс 2. 2. Таким образом, антифоны — то есть, по своему происхождению, припевы — остались без тех текстов, к которым они должны припеваться. Впрочем, в некоторых византийских и древнерусских рукописях сохранились указания, как должны соединяться стихи псалмов с антифонами службы 12 Евангелий в их современном (т. е. позднейшем виде). Эти указания могут несколько различаться , но все же в целом они довольно стабильны. Псалмы к антифонам подобраны не случайно — это те стихи Псалтири, которые содержат самые яркие пророчества о Крестной смерти Христа. Ниже приведено возможное распределение стихов к 15 антифонам Великой пятницы в их современной редакции (без учета двоекратного повторения антифонов): |
| Отметим также, что, хотя о самоубийстве Иуды в евангельских чтениях Четверга не говорится (соответствующий фрагмент Мф.27:3–10 будет неоднократно прочитан в службах Великой Пятницы), в песнопениях службы о печальном конце предателя иногда упоминается. При этом особенно отметим мысль, что Иуда покончил с собой, вместо того чтобы покаяться: «удавлением бо тогда предразсудив покаяние зле, еже жити лишися» (канон повечерия, 4-я песнь, 4-й тропарь). В этих словах выражена вера в безграничность милосердия Божия и святоотеческое мнение, что Христос простил бы и Иуду, если бы тот принес искреннее покаяние. Кроме обличительных слов в адрес Иуды и выражения непонимания того, как вообще можно было решиться на такой поступок по отношению ко Христу, песнописцы не забывают и о нравственном приложении, то есть из истории его предательства извлекают уроки для нас, христиан. В первую очередь отметим призыв с верой и благоговением участвовать в Евхаристии: «Да никтоже, о вернии, Владычния Вечери тайноненаучен, никтоже отнюд яко Иуда льстивно да приступит к Трапезе» (4-я стихира на стиховне). Кроме того, слова назидания звучат и в тропаре дня, которые мы процитируем в русском переводе по причине его ясности в сравнении со славянской версией: «Жадный собиратель богатств! Посмотри на (Иуду), удавившегося из-за них! Избегай жадности,— вот на что она дерзнула в отношении к Учителю» . Великая Пятница. В отличие от служб Среды и Четверга, в службе Пятницы этот вопрос является уже не основным, а второстепенным, все же можно сказать, что в службе Пятницы завершается анализ темы, которая занимает одно из ведущих мест в богослужении Страстной седмицы. Действительно, евангельский рассказ о самоубийстве Иуды читается трижды: на утрене (5-е Евангелие), 1-м часе и вечерне. Обратим особое внимание на два песнопения. В каноне на повечерии (читаемом в четверг вечером) святой Андрей Критский дает поцелую Иуды меткую характеристику, говоря, что этот поцелуй — «нож, медом помазанный» (9-я песнь, 2-й тропарь). Но самым известным песнопением Великой Пятницы, в котором затрагивается тема Иуды, является седален по 2-м Евангелии, где перечисляются благодеяния, которые Иуда получил от Своего Господа и Учителя, и звучит недоуменный вопрос: как Иуда после всего этого вообще мог стать предателем: «Кий тя образ, Иудо, предателя Спасу содела? Еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О коликих благ непамятлив был еси! И твой убо неблагодарный обличается нрав, Того же безмерное проповедуется долготерпение и велия милость». |
| – Состав рассматриваемых часов также отличается немаловажными особенностями. Из обычных 12-ти тропарей-стихир здесь указано десять (нет «Страха ради» и «Законоположницы»), расположенных при этом в совершенно иной последовательности. Тропари с богородичнами, положенные по нынешнему чину после псалмов, в данном случае перенесены на конец службы; из них первые два – особые, а два другие – обычные. Кроме двух тропарей тритекти, помещающихся теперь на первом часе, рукописи назначают для каждого часа особый «седален» с богородичным. Чтения – обычные; но бывают иногда то короче, то длиннее нынешних. Псалмы со своими «отпелами», а также прокимны и стихи – особые; при чем псалмы совершенно переплетаются с тропарями в одно целое, составляя вместе как бы одно последование, одну «службу 12-ти тропарей», с чтениями. – В виду исключительных особенностей данного последования, можно предполагать, что это еще до-Софрониевская редакция часов великой пятницы, со временем подвергшаяся, конечно, более или менее значительным поправкам и дополнениям. В отношении антифонных псалмов и тропарей полное совпадение с вышеизложенным чином представляют часы в. пятницы, находящиеся в Триоди Ватиканской б-ки, 771 (XI в.); однако в других отношениях они, по-видимому, ближе стоят к святогробскому последованию 1122 года 352 . 10. Ектении Употребление ектений на часах в. пятницы в Орбельской и Хлудовской Триодях отмечается лишь дважды (в конце 3-го и 9-го часа) и как бы мимоходом. Гораздо отчетливее и полнее выражена эта песненная особенность в чине часов в. пятницы, изложенном в Ватиканском Типиконе 1877 (1292 г.) и друг. По Ватикан. 1877, тропари и чтения каждого часа сопровождаются тремя ектениями – великой, малой и просительной, занимающими определенные места. По исполнении трех псалмов, произносится великая ектения и поются три нынешних тропаря св. страстей; затем следует малая ектения, после которой, вместо «Заутра услыши», на 1-м часе исполняется тропарь «Господи, осудиша Тя иудее» (теперь на 3-м часе), со стихами, и богородичен «Благословенную нарекий Твою Матерь»; далее – прокимен и чтения, а после евангелия – ектения «Исполним молитву», «Стопы моя»; Трисвятое – Отче наш, Господи помилуй 12, возглас «Боже, ущедри ны» и три заключительных поклона. |
| Сейчас мы наблюдали перемещение «службы 12-ти тропарей» вместе с чтениями, но без псалмов и других составных частей последования в. пятницы. Однако наша древняя практика знает также перемещение «службы 12-ти тропарей», изложенной в Типогр. 138/255 и 147/305. В этом случае ей предшествовало и приведенное нами выше стереотипное начало, с тою лишь разницей, что вместо: «посем поетася 12 трепаря св. страстии по пятишьды» – говорилось: «посем поються псалми – – и треп(арь) Распеншютися Христе». Тропарь повторялся четыре раза – дважды без стихов и дважды со стихами; Слава и ныне – богородичен. «Таж треп. глас 8: Дьнесь церковьная завеса» и другие из числа 12-ти. Каждый из этих тропарей исполнялся «по-пятишды»: дважды без стихов, третий и четвертый раз – со стихами, а последний раз – на «Слава и ныне». Затем – Господи помилуй 3-жды, и – следующий тропарь, и т. д. После евангелия – Трисвятое, Отче наш, Господи помилуй 40; «таж Придете поклонимся», и следующая часть. – Такое последование полагалось совершать «в святый великы вторник, в час 2», на 3-м часе, – как свидетельствует об этом нотный Стихирарь XІІI в. из библиотеки Моск. Успенского собора 365 . 13. Часы великого четверга и субботы Если из состава часов великой пятницы выключить 12 тропарей и чтения, то получится тип обычной часовой службы, с особыми псалмами и тропарями на каждом часе. К этому типу следует отнести часы, совершавшиеся иногда в древности по четвергам и субботам страстной седмицы. Известные нам последования таких часов имеют самое близкое сходство с чином часов вел. пятницы, без 12-ти тропарей. На часах в. четверга и в. субботы точно так же, как и на часах в. пятницы, указывается, по древним памятникам, три, а иногда и четыре особых псалма; точно так же поются особые, не «постные», тропари, различные на каждом часе. Иногда полагаются и особые богородичны. Тропари поются с припевами до трех раз; а иногда бывало, что после припева повторялся только конец тропаря. Подобного рода последования часов вел. четверга и субботы находятся в Афинской Псалтири 7, X в. |
| Надо помнить также, что согласно византийской традиции, которая следует в данном случае за традицией ветхозаветной, богослужебный день начинается с вечера, точнее посередине вечерни (во время прокимна). Ввиду этого «таинство» Великой Субботы начинается во второй половине дня Великой Пятницы. Вечерня Великой Пятницы, которая начинается в то самое время, когда Христос умер на кресте (в девятый час, а по нашему счету – в три часа пополудни), торжественно вводит нас в Великую Субботу. Выраженная с огромным напряжением и трагизмом, видимая победа зла и смерти воплощена в прокимне вечерни: Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней. Стих: Господи Боже спасения моего, во дни воззвах и в нощи пред Тобою. За прокимном следует чтение Первого послания к Коринфянам ( 1Кор.1:18–2:2 ): Я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого – и обширная выборка повествований о Страстях Господних по Матфею, Луке и Иоанну. Однако же, как только эти чтения оканчиваются, тон песнопений неожиданно становится триумфальным: Егда во гробе нове за всех положился еси, Избавителю всех, ад всесмехливый видев Тя ужасеся, вереи сокрушишася, сломишася врата, гроби отверзошася, мертвии восташа. Тогда Адам благодарственно радуяся вопияше Тебе: слава снисхождению Твоему, Человеколюбче. Этот триумф (в смерти!) выражает основное положение православной христологии святителя Кирилла: вот погребение Иисуса, но на самом деле то Сын Божий претерпевает погребение, чтобы изнутри разрушить «державу смерти»: Егда во гробе плотски хотя заключился еси, Иже естеством Божества пребываяй неописанный и неопределенный, смерти заключил еси сокровища, и адова вся истощил еси, Христе, царствия: тогда и субботу сию Божественного благословения и славы, и Твоея светлости сподобил еси. В современной богослужебной практике (как греческой, так и славянской) подлинное значение вечерних служб Великой Пятницы было несколько затемнено более элементарным и, конечно же, более поздним по происхождению выражением благочестивых эмоций. |
| События Великой Пятницы Рассказ о дне страданий Спасителя присутствует у каждого из 4 евангелистов (Мф 26. 20-27. 66; Мк 14. 17-15. 47; Лк 22. 14-23. 56; Ин 13. 1-19. 42), согласно которым все, что произошло в Великой Пятницы, не было случайностью, а являлось важнейшей частью домостроительства (Божественного плана) спасения. Евангелия повествуют о событиях, происходивших начиная с ночи четверга и до вечера пятницы Страстей: после Тайной вечери и Прощальной беседы Спаситель с учениками отправились в Гефсиманию (сад у подножия Масличной (Елеонской) горы), где провели часть ночи (ученики в дремоте, а Христос - в молитвенном подвиге; см. Гефсиманское борение) до прихода Иуды Искариота с вооруженной толпой от первосвященников и старейшин израильских. Господь Иисус был арестован, а его ученики разбежались. Иисус Христос был отведен к первосвященнику Анне, а затем предстал перед Каиафой (до рассвета) и судом Синедриона (утром), который приговорил Его к смерти. В это время ап. Петр, следовавший за Учителем и ожидавший исхода дела во дворе, трижды отрекся от Него. После вынесения приговора Христа доставили к римскому прокуратору Понтию Пилату (он был полномочным представителем римской власти и помимо прочего ведал смертными казнями), который отослал Его к тетрарху Ироду Антипе, правившему в Галилее (ибо Иисус был из Галилеи; тем самым Понтий Пилат хотел переложить на Ирода ответственность за смерть Христа). После допроса, поругания и осмеяния у Ирода Господь Иисус снова был приведен к Пилату. Несмотря на свое желание отпустить Христа и после нескольких неудачных попыток сделать это, Понтий Пилат под давлением иудейских первосвященников и толпы предал Его на Распятие. Узнав о приговоре, раскаявшийся в предательстве Иуда наложил на себя руки. После бичевания и поругания в претории Господь Иисус Христос был выведен за пределы Иерусалима и распят римскими солдатами, разделившими между собой Его ризы, на Голгофе (Лобном месте, где по преданию был похоронен череп Адама (Epiph. Adv. Haer. [Panarion] 26 (46). 5)). Претерпев несколько часов крестных страданий, свидетелями которых было множество народа, Господь Иисус Христос умер на Кресте, " и завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли " (Мф 27. 51-52). Двое из Его тайных учеников Иосиф Аримафейский и Никодим сняли Тело Иисуса с Креста, обвили его плащаницей и похоронили " во гробе " - небольшой пещере неподалеку от Голгофы, закрыв его большим камнем; при погребении присутствовали женщины-последовательницы Христа (мироносицы). |
| Узнали мы, что на дверях здания тогдашнего ГПУ вывешивают списки высылаемых. Потом узнали, что списки бывают по четвергам, а высылки (С. 27) по пятницам. Владыки все не было. Наконец, уже в одну из последних недель поста Елизавета Михайловна, принимая обратную бумажку с распиской получателя, усмотрела нечто новое. Обычно делалось так. В ответной записке перечислялись все полученные заключенным вещи, а внизу стояла подпись. Например, рубашек 2, полотенец 3, чулок 2, мыло 1 и т. д. А тут было так: рубашек – 2д, полотенец 3о, чулок 2с, мыло 1в. Когда она прочитала весь столбик до конца, то получилось: «До свидания». Она поняла, что его высылают. (С. 28) Хотя и говорили, что когда будут действительно высылать, то имя его появится в списках, но доверия никакого не было. Все привыкли к обманам и поэтому решили с следующей же пятницы караулить приезд владыки на Николаевском вокзале. С пятницы 6-й недели начали мы собираться на вокзале, а отправили его лишь 122 в пятницу перед Вознесеньем. Я, должно быть, не пропустила ни одной пятницы. К этому времени я была уже регентшей у о. Серафима и вместе с Елизаветой Михайловной мы путешествовали. Поезд был ночной, так что мы всегда возвращались после 12 вечера. Вот было трудно в Великую Пятницу! Вынос плащаницы, потом поездка на вокзал на несколько часов, (С. 29) позднее возвращение и затем в 2 часа ночи утреня Великой Субботы! Но Господь давал 123 на все силы. Пребывание на вокзале было сплошное страдание. Собралось нас человек 15–20, не менее, и мы, притаившись где-нибудь по углам, наблюдали страшную картину. Без конца подъезжали «черные воронки» и потом выгружали свои жертвы. К каждой машине кто-нибудь из наших подходил и старался рассмотреть знакомое лицо. (Эти специализированные машины были разные: и совершенно закрытые «вороны», и низенькие, вроде теперешних такси, только покрупнее.) Однажды кто-то сказал: «Владыка здесь». Все бросились к машине, и я в том числе. В лице, которое было плохо видно при весьма скудном освещении, я особенного (С. 30) сходства не обнаружила. Остальные почти все были уверены, все кланялись ему, и человек отвечал поклонами. Это казалось мне очень удивительным. Долго стояли мы, потому, что, вероятно, выгружали в порядке очереди. Наконец двери отворились, и оттуда вышел здоровенный мужчина и равнодушно прошел мимо всех нас. И схоства-то никакого не было, кроме бороды. |
| Основой царских часов, или – вернее – царскими часами в собственном смысле является «служба 12-ти тропарей». 12 тропарей с чтениями, как свидетельствуют древние памятники, составляли вполне самостоятельную службу царских часов, со временем чисто внешним образом соединившуюся в одно последование с обычными часами. Общая схема царских часов такова. В начале читается, в качестве предначинательного псалма, один из обычных часовых псалмов (5 или 100, 50, 90 и 85). За ним следует великая ектения, после которой исполняется антифон из трех тропарей, со стихами избранных псалмов, подобных нынешним избранным псалмам «по полиелеи». Стихов бывало от двух до шести; но могло быть и больше: указываются даже целые псалмы. После тропарей произносится малая ектения и поются седальны с богородичнами, а далее – прокимен и чтения. Вслед за чтением евангелия поется тропарь часа («отпустительный») со стихами и – богородичен. В заключение произносится просительная ектения, – и бывает отпуст. – Эта схема почти целиком заимствована из Триодей Орбельской и Хлудовской, где излагается одно из самых полных и законченных последований часов в. пятницы. Замечание о предначинательном псалме основывается на свидетельствах памятников о пении «по единому псалму» в начале часов. Затем, в Святогробском Типиконе особые антифонные псалмы, указываемые в Орб., Хлуд. и Ватикан. 771) Триодях, заменяются избранными стихами, числом до шести. Далее, Орб. и Хлуд. Триоди помещают «отпустительный» тропарь не в начале (как обычно), а в конце службы часа, что вполне соответствует и самому названию тропаря. Наконец, во многих памятниках на царских часах указываются ектении: великая, малая и просительная. Несколько странным представляется отсутствие молитв в службе царских часов, вообще, и в. пятницы, в частности, засвидетельствованное многими документами. Некоторые памятники прямо заявляют: «ведомо-ж буди, яко часове сего дне (т. е. великой пятницы) молитвы не имут» (см., напр., Киево-Соф. 97/17, л. 297). Между тем паломница IV века вполне определенно утверждает обратное. Очевидно, здесь произошло какое-то недоразумение... |
| Перевод: Разбойника благоразумного в тот же день Ты рая удостоил, Господи. И меня древом Крестным просвети и спаси меня. Благоразумный разбойник — один из двух разбойников, распятых на Голгофе рядом с Иисусом Христом, раскаявшийся, уверовавший во Христа, смиренно выразивший перед Ним свою веру и получивший от Него обетование, что «ныне же» будет пребывать с Ним в раю. Покаяние благоразумного разбойника воспоминается в песнопении на утрене Великой Пятницы при чтении Двенадцати Евангелий. «Благообразный Иосиф…» Тропарь, глас 2 Аудио: Благообразный Иосиф,/с древа снем пречистое Тело Твое,/плащаницею чистою обвив,//и вонями во гробе нове покрыв положи. Перевод: Благородный Иосиф, с древа (с Креста) сняв пречистое тело Твое, чистым полотном обвив и помазав благовониями, в гробнице новой положил. Иосиф Аримафейский, о котором говорится в тропаре, был богатым иудеем, членом синедриона и тайным учеником Христа. После смерти Спасителя Иосиф испросил Его тело у Пилата для погребения. Когда позволение было получено, вместе с Никодимом он снял тело Спасителя с креста, обвил его плащаницей, с благовониями, как обыкновенно погребали иудеи, и положил в новом гробе, недавно высеченном в скале в его саду, привалив большой камень к двери гроба. Тропарь «Благообразный Иосиф» поется во время выноса Плащаницы на вечерне Великой Пятницы и на утрене Великой Субботы (совершается вечером в Великую Пятницу). «Да молчит всякая плоть человеча…» Тропарь, глас 8 Аудио: Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же сему лицы Ангельстии со всяким Началом и Властию, многоочитии Херувими и шестокрилатии Серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа. Перевод: Да умолкнет всякая плоть человеческая, и да стоит со страхом и трепетом, и ни о чем земном в себе да не помышляет, ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклаться и дать Себя в пищу верным. Пред Ним шествуют сонмы Ангелов со всяким их начальством и властью, многоокие Херувимы и шестикрылые Серафимы, закрывая лица и возглашая песнь: Аллилуия, Аллилуия, Аллилуия. |
| Смертность тем самым есть крайнее состояние падшего человечества. Она делает его порабощенным, зависимым, поглощенным заботой о себе самом (ведь он находится под угрозой), предрасположенным к тому, чтобы употреблять других для собственных своих эгоистических целей. Но этот порочный круг греха и смерти был разорван Самим Богом, Который не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить [ Мф. 20:28 ], Который сказал, что «блаженнее давать, нежели принимать» [ср.: Деян. 20:35 ], Который «отдал душу Свою для искупления многих» [ср.: Мф. 20:28 ]. В мире, в котором законом стала борьба за выживание ценою других, Он явил как высшее проявление любви смерть за других. И когда это высшее проявление любви было совершено Самим Богом, поистине новая жизнь вошла в мир. Это «искупление», принесенное Христом, не поддается рациональному объяснению, однако его значение безмерно. Это событие, свершившееся в истории, и, как все исторические события, оно приурочено к определенному времени – времени земной жизни Иисуса и трехдневному сроку Его погребения. Литургическое выражение: «Новая Пасха» В молитвенной практике ранней Церкви, которая и ныне живет в православном богослужении, две важнейшие составные части ежедневного богослужебного устава особенно ясно выражают «пасхальную веру»: это церковное переживание появления света ранним утром и заход солнца вечером. И в том, и в другом случае структура литургической молитвы имеет эсхатологический характер. Это не просто воспоминание о событии уже свершившемся, но всегда и некое «нарастание эмоционального напряжения», направленность на грядущие события, цель которого – создать чувство ожидания: ждут утреннего света, являющегося символом Христа, воскресшего и спасающего, ждут и наконец встречают. В приходской практике, оторванной от природных циклов, эта общая модель дневного богослужения перестает быть очевидной, но если мы вовсе забудем о ней, то для нас останутся непонятными и развитие литургии, и ее значение. Надо также помнить, что согласно византийской традиции, которая в данном случае следует за традицией ветхозаветной, богослужебный день начинается с вечера, точнее посередине вечерни (во время прокимна). Ввиду этого «таинство» Великой субботы начинается во второй половине дня Великой пятницы. Вечерня Великой пятницы, которая начинается в то самое время, когда Христос умер на кресте (в девятый час, а по нашему счету – в три часа пополудни), торжественно вводит нас в Великую субботу. |
|
|
