| Да хранит вас Господь, мои дорогие. И возгревайте в себе этот огонь любви ко Христу! Беседа 26: О трех периодах духовного роста и о тайне рождения слова в сердце 222 Когда слово вдохновлено Духом Святым. О языке богословских выражений. О необходимости знания этапов духовной жизни. Путь христиан – подобие воплощенному Слову. О трех периодах духовной жизни. Великая схима как молитва за весь мир. О Парфении Киевском . О признаках второго и третьего периодов духовной жизни. О духовном росте. О пользе наших собраний Во святом Евангелии мы читаем следующие слова – Господь сказал: Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте, но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый 223 . В известной вам книге о Силуане говорится, как он с большим вниманием слушал чудного кавказского подвижника Стратоника на приеме в келлии отца Досифея. И на другой день при встрече со Стратоником Силуан задал вопрос: «Как говорят совершенные?». Стратоник попросил: «Скажите Вы мне сами об этом», и Силуан ответил: «Они не говорят от себя, от своего ума, но только то, что дает им Дух» 224 . Уже не один раз я говорил с вами о тайне рождения слова в сердце человека по молитве. Эти два источника – Священное Писание и беседы Силуана со Стратоником – легли для меня в основу моих бесед с вами, когда я говорил с закрытыми глазами, без всякой предварительной подготовки, оставляя за молитвой руководство всем ходом моей беседы. Вскользь здесь замечу, что Дух в таких случаях ищет видеть всех присутствующих и направляет слово Свое в зависимости от восприимчивости того или иного лица из присутствующих. Этим объясняется то явление, что Дух говорит просто и о вещах примитивных. Когда же перед нами встает вопрос создания теории, тогда человеческая речь может уклоняться от примитивных начал к более сложному языку. Вы знаете, сердце мое жаждет, чтобы все вы научились этому таинству, сей великой культуре духа. Но сегодня мое внимание остановлено на создании богословской теории нашей жизни в надежде, что придет день, когда в вашем разумном сознании укрепится правильное понимание и слов Священного Писания , и примеров Святых. Закончу пока на этом малом замечании о великой «нетайной тайне» культуры духа, в надежде, что Господь даст нам время «поучаться день и ночь в Его слове» 225 , где каждое слово «разжено зело». |
| Разделы портала «Азбука веры» Монастырь (от греч. μοναστριον (монастирион) – уединённое жилище) – 1) место жительства и подвижнической деятельности монашествующих , объединенных братскою любовью во Христе, подчиняющихся требованиям единого устава ; 2) община монахов (монахинь) какой-либо монашеской обители. Как община, монастырь имеет свое внутреннее устройство. К основным должностным лицам монастыря относят настоятеля , казначея, духовника, благочинного, ризничего, эконома. Должностными лицами монастыря также являются регент, экклесиарх (старший пономарь), свечник, лавочник, пономарь, звонарь, письмоводитель, библиотекарь, рухлядный, просфорник, трапезник, гостиник, больничный. Следуя 43 правилу VI Вселенского Собора никакой прежний моральный образ жизни не препятствует христианину оставить мир и вступить в монашество ради исправления и спасения души. Поступивший в монастырь становится новоначальным и проходит испытание. Если после испытания он оказывается достойным, то постригается в монашеский чин. Высший чин монашеской жизни – великая схима . Монастыри подразделяются на мужские и женские. Особо крупные монастыри принято называть лаврами. Первые монастыри появились в IV в. в Египте и в Палестине. Киево-Печерский монастырь – первый монастырь на Руси (XI в). из Устава Свято-Троицкого Тюменского мужского монастыря Православный монастырь – это христианская община, строго живущая по заповедям Божиим, ищущая духовного совершенства в делах христианской жизни. Основой монашеского духа служат слова Самого Господа Иисуса Христа : «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, и следуй за Мной» ( Мф.19:21 ) положенные в основу обета нестяжания. Дающий обет послушания и отречения от своей воли и от своего мудрования должен основывать оный на слове Господнем: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» ( Мф.16:24 ). Дающий обет целомудрия должен внимать слову Христову: «Кто может вместить, да вместит» ( Мф.19:21 ) и слову Апостольскому: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу» (1Kop.7:32). |
| е. великая, как Феодор Студит пишет в своем завещании: не давай никому того, что называют малой схимой, потом великую, потому что схима есть единая, как и крещение... По Григорию Паламе малой схимы отцы не знали, в позднейшее уже время разделили схиму на две, но, заставляя давать одни и те же обеты, как в великой схиме, так и в малой, опять тем возводят ее в единую. По Симеону Фессалоникийскому как крещение едино, так и схима монахов; ибо малая схима есть обручение и приготовление (προομιον) к великой и придумана некоторыми позднейшими отцами по причине слабости, или лучше нерадивости людей... Иов Грешник прибавляет и 3-ю схиму, равно как и Евхолохий последование пострижения разделяет на 3 последования: рясофора, или ставрофора по-нашему, малой схимы и великой. Таким образом, кто сделался рясофором, не может уже снять рясу и жениться. παγε! Ибо как он дерзнет на это, когда уже и волосы выстриг на своей голове, что значит – выбросил из неё всякое мирское помышление и посвятил жизнь свою Богу, когда уже носил и рясу, и камилавку по благословению, и имя свое переменил, и выслушал молитвы, в которых священник благодарил Бога за разрешение его от суетной мирской жизни и призвание в честное звание (πγγελμα) монашества, и молил о принятии его в свое спасительное иго (ζυγν)? И если наедине (μοναχ) давший обет быть монахом и не носивший еще монашеской рясы, должен выполнить свой обет, по сказанному: молитвы моя воздам Господу... то не гораздо ли более тот, кто уже носил рясу? Посему и Вальсамон говорит: носивший рясу не имеет уже права быть мирянином, но должен быть побужден к довершению своего дела, т. е. к принятию великой схимы; в противном случае, если не желает, должен быть наказан по законам (18-е Василия Великого ). Малосхимные монахи должны с одной стороны соблюдать все правила (τν κρβειαν) великосхимников, не отговариваясь тем, что они еще не великосхимники и не обязаны к этому, с другой стороны должны заботиться, о принятии великой схимы; потому что как обручение несовершенно в сравнении с браком, так несовершенна и малая схима и, следовательно, несовершенны и имеющие ее. |
| Монах – дословно с греч. «одинокий», пустынник (анахорет) или член монастыря, живущий по его правилам и посвятивший всего себя Богу. Стать М. мог выходец из любого слоя общества, даже бывшие раб или рабыня. Мужчина, принимающий монашеский обет и совершающий святое таинство пострига, не должен был быть моложе 10 лет, а женщина – 17 лет (см.: схима). Монашество возникло в IV в. в восточных провинциях Римской империи, Египте, Сирии, откуда быстро распространилось на Западе. М. отличает следование концепции одиночного житья (моназеин), уход от мира, отречение от мирских соблазнов, семейной жизни, богатства и соблюдение главных монашеских обетов – послушания, терпения, смирения, бедности и целомудрия (безбрачия). М. могли жить отшельниками (анахоретами) или селились общинами в монастырях (лаврах, киновиях), где царили строгие правила, регулировавшие жизнь братии, однако в Византии они не объединялись в монашеские ордена, свойственные католичеству. Соотношение М. и монахинь, вероятно, соответствовало 1:5. Монашеские степени – низшая (рясофор, дословно с греч. «носящий рясу», повседневное длиннополое одеяние – туника с широкими рукавами и шапочка-камелавкий); средняя (мантия или малая схима – дословно с греч. «форма», «образ»); высшая (великая схима, которая отличается более строгими обетами). Священники из М. называются иеромонахами, игуменами и архимандритами. М.-священнослужители, принявшие схиму, называются иеросхимонахами, схиигуменами, схиархимандритами. Они носят аналав, крест на крест перевязывавший спину и грудь, и прикрывают голову и плечи куколем (кукулием). См.: Антоний Великий , назарей, преподобномученик. Монголы – термин, обозначавший вначале одно из племен, затем стал собирательным, подразумевающим всю монгольскую народность вместе взятую. В XII в. представляли кочевое общество на степных просторах Монголии, базировавшееся на родовых кланах и племенных объединениях – улусах во главе с ханами. Справившись с родо-племенной враждой, М., руководимые Чингисханом, создали в 30-х гг. XIII в. монгольское государство – орду и совершенную систему вооруженных сил. Они начали широкомасштабные завоевания, в ходе которых вторглись в северный Китай, Среднюю Азию, Иран, разбили волжских булгар, пересекли Кавказ, опустошили Грузию, Азербайджан, дунайский регион, разорили Крым, княжества древних русов и надолго покорили Русь. Болгария, Трапезундская империя, Румский султанат селджуков в Малой Азии стали вассалами М. Центр созданного ими государства – Золотая Орда находился в междуречье Волги и Дона. В начале XV в. монгольское владычество распространилось до владений султана османов Баязида, который в 1402 г. был разбит монгольским правителем Тимуром (Тамерланом), подчинившим себе Золотую Орду. Однако Тимур не смог закрепить свои завоевания и Монгольская империя перестала существовать. Правители улусов остались один на один с порабощенными народами, которые со временем покончили с монгольским владычеством. |
| Главными ориентирами на пути к христианскому совершенству являются заповеди Христа, их исполнение. Прежде всего, это заповеди Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всем разумением твоим, и всею крепостью твоею и Возлюби ближнего твоего, как самого себя ( Мк. 12:30,31 ). В отличие от христианской восточная аскеза носит чисто интеллектуальный, то есть отвлеченный от сердца, характер, она есть «аскеза умного совлечения со всего относительного» 348 . Вторая мысль, которую утверждает отец Софроний, заключается в том, чтобы рассматривать аскезу не как цель, но только как средство. Посты, воздержания, нестяжание, послушание, терпение, смирение «доколе не придет всеутверждающее действие Божественной благодати, дотоле все это останется лишь человеческим действием и, следовательно, – тленным. В силу этого, – подчеркивает отец Софроний, – все в нашем подвиге сводится к исканию слияния нашей воли и нашей жизни с волею и жизнью Самого Бога» 349 . Главным инструментом для достижения искомого в аскетическом делании выступает молитва, вершиной которой отец Софроний полагает чистую молитву, ради которой христианин полностью отрекается от всех привязанностей в тварном мире. Определив таким образом цель и смысл христианского подвижничества, отец Софроний останавливается более подробно на монашестве, считая его образцом того отречения от мира, которое присуще любому истинному христианину. Поэтому монашество, согласно отцу Софронию, не следует рассматривать как нечто отличное от всего остального христианства. Несоответствующими действительности считает он и расхожие мнения о запрещающем характере монашества и скорбное и тяжелое монашеское бытие. Основой всей монашеской жизни является любовь, которая не может не содержать в себе положительного заряда радости и счастья. Отец Софроний приводит общую схему динамики монашеской жизни, выделяя ступени монашеского подвига и ведя речь о трех ступенях монашества, трех образах призвания, трех отречениях и трех крестах. Трем ступеням монашеского посвящения, а именно рясофор, то есть рясоношение без произношения обетов, малая схима, то есть мантия, и великая схима, некоторым образом соответствуют и три рода призвания и три отречения. Ссылаясь на авву Пафнутия, отец Софроний выделяет следующие образы монашеского призвания: непосредственно от Бога, через людей и, наконец, по нужде, когда человека настигает какая-то беда. Тот же авва Пафнутий дает право отцу Софронию обозначить три отречения в таком порядке: «1-е, когда мы телесно оставляем богатства и стяжания мира сего; 2-е, когда мы оставляем прежние нравы и страсти, как телесные, так и душевные. И наконец, 3-е, когда мы отвлекаем ум от всего видимого и временного и погружаемся духом в созерцание невидимого и вечного» 350 . |
| Но если служители Церкви не должно ждать на земле суетных наград, а трудиться единственно для славы Божией, то эти поощрения тем не менее имеют значение в деле воспитания детей и мирян вообще. Детей: Дети, наиболее религиозные, послушные и благонравные допускаются до прислуживания в церкви и алтаре. Сделавшие лучшие успехи по катихизису или по Закону Божьему, получают на счет школы или прихода изящно переплетенный молитвенник, с обозначением числа и года, и имени получившего награду. Более частыми наградами могут быть крестики, медальки, иконочки, четки и тому подобные вещички, раздаваемые священником. В школах эти медальки на голубых (или цветных) ленточках вешаются на грудь или через плечо наиболее отличившимся. Более взрослых детей принимают в участие к крестным ходам и процессиям; даются им стихарики, краткие фелони и даже поясы в виде иподиаконских. Записывают их в конгрегации хоругвеносцев или детей Марииных. Взрослые поощряются зачислением в хоругвеносцы, избранием в совет прихода или попечительства, или в старосты; получают благословение и грамоту от епископа, икону от него, четки, бронзовые, серебряные и золотые медальки и грамоты от Патриарха. И наконец, представляются епископом к орденам светским через губернатора, за общественно полезную деятельность. Относительно судопроизводства было сказано подробно в предыдущем отделе. Возраст: для крещения не устанавливается. Для миропомазания требуется вполне сознательный – не менее 7 лет. Для обручения и брака – половая зрелость той и другой стороны, но не менее – 18 мужчине, 16 женщине в северных губерниях 17–15, в средних, 16–14 южных, 15–12 на Кавказе и параллельных широтах. Для обетов монашества: для послушания, вступления в новициат – не менее, чем для брака. Рясофор на 1 год, 20 лет, для женщин 18. Рясофор на 3 года, 21 год, для женщин 19 (возобновляется рясофор, если нет канонического возраста). Малая схима 24 года, для женщин 28 (после лет рясофора). Великая схима 40 лет, для женщин 40. Для посвящения в клирики не менее 10. |
| После пострига новопостриженный монах несколько дней постоянно находится в храме, присутствуя на всех богослужениях, а в перерывах между ними днем и ночью читает Псалтирь или слушает, как ее читают другие, те, кто хочет ему помочь в молитвенном бдении. Великая схима. Принятие великой схимы похоже на пострижение в малую схиму. Принимающий пострижение снимает обувь и головной убор, так же подходит к настоятелю, и тот задает ему те же вопросы. Трижды поднимает он ножницы, которые бросает настоятель перед пострижением. Имя в великой схиме опять меняется. Вместо клобука схимник получает кукуль (греч. кукулион – шапочка). Кукуль остроконечен и покрывает голову и плечи схимника. Он украшен крестами, которые располагаются на лбу, на груди, на обоих плечах и на спине. Архиерей, постриженный в великую схиму, отказывается от епископской власти, оставляет кафедру (то есть уходит с должности епископа, оставаясь в сане) и уже до конца своих дней остается схимником. Молебны В храме молебны совершаются обычно после окончания литургии. Однако молебны не связаны с ней и могут совершаться в любое время, когда в этом есть необходимость. Молебны бывают просительными, когда молятся о том, чтобы Бог исполнил какую-либо просьбу, помог в нужде, и благодарственные, когда благодарят Его за милости и дары, которые Он нам посылает. Эти два вида молебнов связаны: один как бы начинает дело, а второй его заканчивает. Если, получив просимое, мы не благодарим Бога (а это бывает, увы, очень часто), то с какой совестью мы будем опять просить Его, а ведь это, конечно, случится? И можем ли тогда надеяться на исполнение новой просьбы? Поэтому, совершая просительный молебен, надо помнить и о совершение благодарственного. Молебны совершаются по нужде какого-либо одного человека, но есть такие, которые служатся для всех, например, по случаю храмового праздника или во время стихийных бедствий. Такие общественные молебны бывают и с крестным ходом. На крестном ходе впереди идут певчие, за ними несут фонарь, затем попарно запрестольный крест и икону, праздничные и другие храмовые иконы, затем идет духовенство с Евангелием и крестом, а далее народ. |
| Феодор Студит (IX в.) еще отрицал разделение монашества на два образа и признавал только один «подобно крещению» (Migne P. Gr. t. 99 p. 1820). Но уже по редакции монашеского устава патр. Алексия (XI в). вводится два образа. Отсюда и преп. Феодосий Печерский усвоил следующий порядок монастырских степеней: «вся приходящая приимаше с радостию, но не ту абие постригаше его, но повелеваше ему в своей одежи ходити, дондеже извыкаше весь устрой монастырский, паче по сих облечашет и в мнишскую одежю, и тако паки во всех службах искушашеть и, ти тогда остригий оболчашет и в мантию, дондеже паки будяше чернець искусен, житием чист си, ти тогда сподобляшет и прияти святую схиму» (Нест. жит.). Но раз великая схима была признана за совершенную степень монашества, то последовательность требовала, по примеру преп. Феодосия, облекать ею всех добропорядочных чернецов, между тем греки распространили у нас иной взгляд, превращая схиму в какую-то экстрему. В этом смысле задавал вопрос еп. Нифонту иерод. Кирик и получил ответ положительный. «И еще без схимы есмь», вопрошал Кирик, «помышлял есмь в себе: ноли к старости тоже ся постригу, коли буду лучий тогда; но худ есмь и болен». Ответ: «добро еси помыслил, еже еси рекл в старости пострищися в схиму». При указанных несовершенствах монастырских порядков, русское монашество изучаемого периода несомненно имело свои темные бытовые стороны. Особенно толкали на соблазны слабых людей монашествование в вольных безуставных монастырях и свобода брожения по миру, как это было и на Востоке. О них имеется сатирическое замечание Даниила Заточника: «Мнози, отошедше мира сего, паки возвращаются, аки пси на своя блевотина, на мирское гонение: обходят села и домы славных мира сего аки пси ласкосердии, идеже браци и пирове ту чернецы и черницы беззаконнии, отеческий имея на себе сан, а блудив норов, святительский имея на себе сан, а обычай похаб». В pendant к ненормальным явлениям на фоне русского монашества следует еще сказать о некоторых искажениях этого института, какие у нас практиковались по примеру греков уже в период до-монгольский, а именно — 1) о пострижениях при последнем издыхании, и 2) о насильных пострижениях в целях политических и гражданских. |
| Чем более утомляется тело ради Христа, тем больше радуется душа, находясь рядом со Христом, и помощь человека своим ближним тогда более действенна, ибо она становится духовной. Сострадательный человек становится на место страдающего, молится, утешает, но и сам вознаграждается от Христа Божественным утешением по страданию своему. Бесчувственный же, который домогается места другого, когда захватывает его, охватывается и сам беспокойством, и уже в этой жизни частично испытывает вечное наказание. Внутри любви к нашему ближнему сокрыта наша великая любовь ко Христу. Внутри нашего благоговения перед Богородицей и святыми снова сокрыто великое благоговение перед Христом – Троичным Богом. Святые ангелы с окрыленным благоговением славословят непрестанно Бога: «Свят, Свят, Свят...» Человек, для того, чтобы летать по-ангельски, должен отбросить все свои душевные страсти и материальные вещи отдать бедным, ибо где есть материальное богатство, там – духовная нищета. Бедному человеку и разбойник сочувствует и милует его, в то время, как богатого разбойник жестоко делает неимущим. Хорошо человеку, руководствуясь Евангелием Христовым, самому стать нищим, чтобы унаследовать Его небесное царство. Поскольку небесная жизнь людей будет уже ангельской, то некоторые ревностные молодые люди начинают ее еще в этой жизни, становятся монахами и живут в девстве, нестяжательности и послушании. Едина ангельская схима монахов и монахинь. «Нет мужеского пола, ни женского» ( Гал. 3:28 ). Чтобы в нашем сердце возросло монашеское сознание, прежде должно умереть наше мирское сознание и превратиться в перегной. И чтобы умерли страсти, нужно помышлять о смерти, суде и пострадать ревностно за Христа, Который много пострадал, даже до смерти, чтобы искупить нас. Хорошо монаху умереть в покаянии и в коленопреклонении. Тот, кто знает великое достоинство ангельского образа, не стремится к иному званию. Если станешь настоящим монахом, то будешь радоваться по-ангельски и на земле, и на Небе, иначе ты будешь осмеян мирскими людьми и оплакан ангелами. |
| Чудо о некоем чернеце по имени Елисей Другую историю, памяти достойную, поведал мне вышеупомянутый старец Савватий: «Послал нас игумен и братия на службу: ловить рыбу на реке Выг, у порога Золотца. А нас было четыре брата, кроме мирян: первый – Данила, второй – Елисей, третий – я, Савватий, четвертый – Филарет. Шли мы по морю и пришли в назначенное место Золотец. И начали, как обычно, чинить ветхие сети. И, не знаю, по какой причине, стал говорить Даниил Елисею: „Зачем ты, брат Елисей, напрасно трудишься, чиня эти сети, ведь ловля твоя миновала. Не придется тебе рыбу ловить, потому что смерть твоя приблизилась». Елисей же, услышав это, стал телом неметь, а душой ужасаться. И объяла его великая скорбь, потому что не успел он принять великого ангельского образа – схимы; священноинока же не было там поблизости, потому что находились мы в пустынном месте. Мы же стали увещевать его и успокаивать: „Зачем, брат, так малодушествуешь и сокрушаешься; возложи упование на Бога, и Тот сотворит так, как захочет, ибо Человеколюбец, и устроит путь твой. Хотя и находимся в мы пустынном месте и нет здесь священноинока, но Бог, Всевидящее Око, везде и все видит, если кто призовет Его от всей души чистым сердцем. Ты же приуготовь себя достойно – и, перекрестясь, возложи на себя схиму, призывая молитвы преподобных отцов наших Зосимы и Савватия”. Когда же наступила ночь, Елисей опять стал сильно тужить, говоря: „Как только сказал мне это Даниил, то будто копье мне в сердце вонзил!” И, по совету нашему, возложил на себя святую схиму. Мы же были сильно опечалены такой скорой переменой, происшедшей с братом; и положили его на постель, а сами легли отдохнуть возле него. И одолел нас крепкий сон. И, пробудившись, не нашли мы брата на ложе. И, встав, немедленно отправились на его поиски. Недолго поискав, встретили его идущим навстречу, схимнического же покрова не было на главе его. И спросили: „Где, брат, схима, бывшая на главе твоей?” Он же отвечал: „Пришло множество бесов, и похитили меня с того места, на котором я лежал, когда вы спали. И схиму с меня сняли, не ведаю где”. Мы же спросили, как он из тех рук бесовских убежал. Он же ответил: „Зосима, первоначальник наш, отнял меня у них». И нашли мы схиму его, висящую на коряге. |
|
|
