| Между столбами и стенами тогда выложили стенки, прорезанные арочными проемами. Еще позднее, при возведении западной пристройки, среднюю часть западной стены выломали до самого свода, объединив внутренние объемы пристройки и собора. В результате образовалось подобие вытянутого высокого прохода со световым барабаном, как бы случайно поставленным над его восточным концом. Сейчас трудно представить былую красоту интерьера Успенского собора. По роскоши убранства он выделялся не только среди остальных храмов монастыря, но и принадлежал к числу наиболее богатых на Руси. Сама удаленность монастыря обладала как бы дополнительной притягательной силой. К нему стекались богатые вклады не только деньгами, но и драгоценной утварью, иконами, шитьем, книгами, облачениями. Об убранстве собора можно судить по самой ранней из сохранившихся описей монастыря 1601 года, в которой о каждой вещи рассказано емким, образным языком того времени. Особое внимание в ней уделено четырехъярусному иконостасу, оклады икон которого украшали жемчуг, драгоценные камни, гривны, цаты, венцы; открытыми оставались только лики и руки изображений. Под местными иконами помещался целый ряд шитых икон-пелен. Каждая икона имела пелену «праздничную» и «повседневную» на тот же сюжет. Над местным рядом на брусе, расписанном по красному фону разными травами, вплотную стояла 21 икона деисусного ряда. Сохранилось описание уборов для икон: «В деисусе же у семи образов гривны серебряные, золоченые, басмяные, а в них 18 камней розными цветы, да раковина жемчужная, да у 14 образов гривны серебряные, золочены, басмяны, да 84 гривны витые, серебряные, золочены, да 6 понагей... да 11 икон резаны на костех... В деисусе же 19 свечников деревянных, золоченых». Над деисусными иконами стояли 25 праздничных икон. Завершался иконостас пророческим рядом: поясные изображения пророков были сгруппированы по 2–3 на каждой доске. Тябла верхних ярусов были резные, золоченые. Стены и столбы церкви опоясывали ряды икон в киотах резных, расписных, золоченых, обложенных просечным оловом на цветной слюде. |
| В.Березин, В.Добронравов Первый благочиннический округ В состав сего округа входят церкви следующих 15 сел: Архангельского (пог.), Афанасьевского, Богородского-Чечкина, Волокобина, Воскресенского-Сергиева, Всехсвятского (пог.), Георгиевского на Тезе, Дроздова, Ильинского-Телешева (пог.), Китова, Красного, Кузнецова, Семенова-Высокова, Студенцов и Якиманского (пог.). Архангельский погост Описываемый погост расположен на реке Тезе и находится от уездного города в 11 верстах, а от губернского города – в 110 верстах. Церковь в погосте в старинные времена существовала в честь Архангела Михаила, чем объясняется и самое название погоста; время основания ее неизвестно; но можно с достоверностию предполагать, что она существовала здесь уже в XVI столетии. Ясно же Архангельская церковь упоминается в писцовых книгах 1629 года, составленных Афанасием Вековым 12 . В этих книгах церковь описана так: «в Шуйском уезде в Борисоглебской волости погост Архангельский на реке Тезе, а на погосте церковь Собор Архангела Михаила да придел Николая Чудотворца деревянная. Вверху в церкви Архангела Михаила образов в Деисусе двенадцать образов на прозелени, да на престоле образ Пресвятыя Богородицы Одигитрия на золоте, крест большой выносной, двери царския и сень и столбец на золоте, да местных образов – образ Архангела Михаила, да образ Собор Архангела Михаила на золоте, образ Пресвятыя Богородицы Казанския на прозелени, образ Пресвятыя Богородицы на золоте, образ Страстотерпца Георгия на золоте, сосуды церковные белые, Евангелие напрестольное письменное тетр, да в приделе у Николы Чудотворца образ в Деисусе, семь образов на прозелени, да на престоле образ Пресвятыя Богородицы Одигитрия, и крест большой выносной на золоте, да местных образов образ Николы Чудотворца Можайского на золоте, да пред образы девять свечь местных, да книги Евангелие напрестольное тетрадь письменное, шестодневец, две триоди цветная да постная письменные, Апостол печатной тетрадь, минея общая печатная, пролог письменный, псалтырь и кануны письменные, святцы с тропари и кондаки письменные, часовник письменной, паникадило медное, да кадило медное ж, сосуды церковные белые, да на колокольнице три колокола да клепало, а в церкви образы и в ней все церковное строение мирское». |
| Следующая по дороге в Осьмино - деревня Захонье , где находится старинная часовня во имя св. Флора и Лавра. Деревянную часовню с трех сторон огибает крытое гульбище или террасса с фигурными столбами. На двускатной кровле имеется цетырехскатная башенкас деревянным крестом. Со второй половины XIX века в деревне Черенское (старое название - Черенско) стоит чаовня во имя Казанской иконы Божией Матери. Часовня представляет собой квадратный в плане сруб, окруженный с трех сторон галереей под общей двускатной кровлей. Лужский краевед А.В. Носков отмечает: " Изначально кровлю поддерживали 16 столбов, по углам образующие четкие пары. Ныне два столба (по одному на каждой из боковых сторон) утрачены. На галерею ведет высокое крыльцо из 4-х ступеней " . Далее по дороге на Осьмино, в деревне Медвежье , где когда-то стояли древние храмы, ныне с помощью местных жителей и благотворителя, доктора экономических наук Олега Петровича Литовка, возведена и обустроена часовня в честь св. Флора и Лавра. Она представляет собой квадратный в плане сруб с четырехскатной кровлей и небольшой луковкой увенчанной крестом. В поселке Осьмино , одном из волостных центров Лужского района, предстает нерадостная картина разрушающегося храма во имя святого великомученика Георгия Победоносца, впервые возведенного здесь еще в XV веке. Первые письменные сведения об осьминской церкви относятся к 1498 году. " В Сумерском погосте деревня Восьмина, а в ней церковь Егорий Велики " . Деревня принадлежала небогатому помещнику Дмитрию Родионовичу Мякинину. В 1675 году писцом Ф.В. Нащокиным и подьячим Василием Берестом было произведено храма во имя св. вмч. Георгия: " Село Осьмино на реке на Сабе, а в нем церковь страстотерпца Христова Георгия, древена, клецка, а в церкви Божия Милосердия образ местный Страстотерпца Христова Георгия, в деянии на окладе. Двери царские, сень и столпы писаны на краске, да в деисусе 10 образов, паникадило медное о шестнадцать перах у деисусе и в тябле Да у церкви колокольня, на 8 столбах, верх шатровый, а на ней 2 колокола: один в 3 пуда, другой - в один с половиной... " . В конце XVII века храм полностью сгорел и был вновь отстроен в 1700-1709 годах. |
| Более сложную программу имели иконы Суздальских святых, входившие в состав иконостаса собора Покровского мон-ря и исполненные ок. 1674 г. вязниковцем М. И. Пономарёвым по заказу старца Иоасафа Гребенщикова - казначея Суздальского архиеп. Стефана. Из поручной записи 1674 г. известно, что кроме проч. местных икон мастер должен был написать образы прп. Евфросинии, преподобных Евфимия и Софии и икону 4 Суздальских святителей - И., Феодора, Дионисия и Симона ( Кочетков. Словарь иконописцев. С. 495; Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 438-439). По инициативе заказчика круг Суздальских святых был максимально расширен, но образы И. и свт. Феодора сохранили 1-е место, на что указывают порядок упоминания святых в поручной записи и положение иконы в иконостасе. Уже в 1686 г. этот иконостас был заменен новым, созданным по заказу митр. Илариона (Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 454-463. Кат. 96, 97), при к-ром почитание Суздальских святителей было распространено менее, чем раньше ( Фёдоров. 1855. С. 118-119, 132). Так, отсутствуют значительные образы И. и свт. Феодора в составе нового иконостаса Рождественского собора 80-х гг. XVII в. (см. о нем: Гладкая М. С. Иконостас собора Рождества Богородицы в г. Суздале. Владимир, 2002; Иконы Владимира и Суздаля. 2008. С. 444-453. Кат. 94, 95), упразднена ц. ап. Иоанна Богослова с приделом И. и свт. Феодора в архиерейском доме ( Фёдоров. 1855. С. 51) и не возобновлен престол во имя святителей в Александровском мон-ре при строительстве каменного Вознесенского храма в 1695 г. (Там же. С. 59, 118; Березин. 1896. С. 57-58), а также отсутствует упоминание образов И. и свт. Феодора в перечне икон, подносившихся Суздальским митрополитом разным лицам (Книги записныя подносным образам от архиепископа, а потом и митрополита Суздальского и Юрьевского Илариона, с 1682 по 1689 г.//Ежегодник Владимирского губ. стат. комитета. Вып. 1. Владимир, 1875. Стб. 283-296). Вместе с тем, по свидетельству Фёдорова, к сер. XVIII в. «в Покровском девичье монастыре… в настоящей церкви Покрова Пресвятыя Богородицы, и в теплой Зачатия святыя Анны… в Деисусе и местныя имеются древняго писма сих святых святителей святые образа» ( Фёдоров. 1855. С. 126); речь идет не об апостольском Деисусе иларионовского иконостаса Покровского собора ( Гладкая М. С. Иконостас. 2002. С. 33-34), а скорее всего о старом иконостасе, перенесенном в теплую церковь, или об иконостасе Зачатьевского храма, исполненном до вступления на кафедру митр. Илариона. |
| на с. 100, 193 и др.). В описи 1641 года о ризе, епитрахили и поручах: «Ризы чюдотворца Сергия – крашенина вишнева, оплечье и круживо и потрахель и поручи изуфрь (если то же, что зуфь, то – шерстяная материя) синя». На северной стороне церкви, против раки преподобного Сергия, для симметрии с сению над последней устроена сень над иконою Тихвинской Божией Матери. Над южными дверями в алтарь стоит небольшой складной образ видения Божией Матери преподобным Сергием, написанный в 1588 году на доске от прежней деревянной раки преподобного Сергия, которая после переложения мощей преподобного в нынешнюю раку разнята была на иконы. Царь Алексей Михайлович брал с собой этот образ в Польский поход 1654 и после того он был посылаем в армию: в Шведскую войну Петра Великого, в 1812 году, в Крымскую войну 1855 года, в Турецкую войну 1877 года [и в Японскую войну в 1904–1906 гг.; снимок см. на с. В соборе есть две иконы, получившие раны во время осады монастыря Поляками. Это иконы архангела Михаила и Николая чудотворца. Икона архангела Михаила, стоящая теперь в первом верхнем ярусе иконостаса, находилась во время осады монастыря Поляками в том же ряду икон, что и ныне, но только в ярусе не первом, а втором верхнем (в деисусе над тяблом, см. с. О ее прошибении польским ядром читается у Палицына: «в Михайлов день святаго архистратига (1608 года) поющим (осажденным) вечерню... во время псалмопения внезапу удари ядро в большой колокол (колокольня находилась у западной стены Духовской церкви) и сплыв в олтарное окно пресвятыя Троицы и пробив в деисусе у образа архистратига Михаила дску подле праваго крыла (разумеется крыло архистратига) и ударися по столпу скользь и сплы в стену и отшибеся в насвещник пред образом святыя живоначальныя Троицы и наязви свещник и отразися в левой крилос и развалися». Пробоина на иконе закрыта (если не ошибаемся) новой ризой. Икона Николая чудотворца, стоящая теперь на южной стене западной паперти, во время осады монастыря Поляками стояла в самой церкви, на северной стене, близ иконостаса, где стоит теперь икона Тихвинской Божией Матери с сению. |
| Теперь возвратимся к тому, что начали говорить об иконах страданий апостольских. Можно думать, что в связи с переменой в составе деисусного яруса стоит появление нового ряда в иконостасе, состоящего из икон страданий апостолов. По крайней мере эту связь мы наблюдали в любопытном и редком факте, который встретили в иконостасе церкви Иоанна Предтечи на Опоках в Новгороде. Здесь нет еще отдельного ряда страданий апостолов, но они изображены внизу на самых иконах апостолов, которые составляют деисусный ряд. Например, на иконе Иоанна Богослова изображено и страдание его в котле с кипящим маслом. В иконостасах конца XVII века не видим особые отдельные ярусы с изображениями апостольских страданий. Так, в конце XVII в., был устроен, по словам И. Е. Забелина, такой иконостас в московском Донском монастыре, где отдельный ярус страданий апостолов следовал непосредственно за самим апостольским рядом, что указывает на связь этих двух ярусов, т. е. в страстном поясе изображались страдания только тех апостолов, которые были помещены в деисусе. Другой факт существования этого яруса мы наблюдали лично в иконостасе Спасо-Мошенской церкви. Но здесь страстной апостольский ярус уже не имеет тесной связи с деисусным, во-первых потому, что он стоит не рядом с последним, а отделен от него пророческим и праотеческим ярусами, а во-вторых потому, что заключает в себе страдания таких апостолов, которых нет в деисусе и, наоборот, не заключает в себе страданий тех апостолов, которые есть в деисусном поясе. Скудость дошедших до нас сведений об этом предмете дает повод думать, что изображения апостольских страданий составляют редкое явление в наших старинных иконостасах. Это была роскошь, доступная только для больших и богатых церквей. В XVII веке перемены в русских иконостасах происходили не в одних только верхних частях их, но и в нижних. Так, почти одновременно с образованием наверху иконостасов ярусов с иконами страстей Христовых и апостольских появилось еще одно новое прибавление; это изображения сивилл и философов на тумбах внизу под местными иконами. Изображения философов на иконостасных тумбах сохранились в соборной церкви ярославского архиерейского дома 41 , в псковском Троицком соборе 42 , в соборном храме Хутынского монастыря 43 , в Николаевской церкви новгородского Вяжицкого монастыря 44 и др. Изображения сивилл сохранились на иконостасах новгородского Знаменского собора, Николаевской церкви, что в новгородском Отенском монастыре 45 , церкви села Иванова, московской губернии, волоколамского уезда и др. 46 Что добавления эти явились в иконостасах не ранее XVII в., об этом мы заключаем, во 1-х, из того, что изображения философов и сивилл на иконостасах не упоминаются в старинных описях церквей и монастырей, во 2-х, из того, что эти изображения, по-видимому, были совсем неизвестны в русской иконографии ранее XVI века 47 . |
| В конце XVII в. с. Осьмино принадлежало к дворцовой Сомерской волости. К этому времени относится еще одно описание Георгиевской церкви, которое было произведено в 1675 г. писцом Ф.В. Нащокиным и подьячим Василием Берестовым: «Село Осьмино на реке на Сабе, а в нем церковь страстотерпца Христова Георгия, древена, клецка, а в церкви Божия Милосердия образ местный Страстотерпца Христова Георгия, в деянии на окладе. Двери царские, сень и столпцы писаны на краске, да в деисусе 10 образов, паникадило медное о шестнадцать перах у деисусе и в тябле… Да у церкви колокольня, на 8 столбах, верх шатровый, а на ней 2 колокола: один в 3 пуда, другой – в один с половиной… Строение мирское, приходских людей». Вскоре после этого описания храм подвергся пожару, и его пришлось возводить заново. Новую церковь строили «всем миром», возводили по дедовским плотницким традициям без пил и гвоздей, одними топорами, с применением плотно подогнанных врубок. Церковь освятили в памятный для России год – 1709-й, год победоносной Полтавской битвы. Источники сообщают об этом так: «В селе Осьмино Гора церковь деревянная, построена прихожанами вместо сгоревшей. Освящена в 1709 году при указу Иова митрополита Великого Новгорода и Великих Лук». На протяжении веков селяне и странствующие почитали Георгиевскую церковь как местную святыню. Первое, что поражало современников, – это былинная мощь ее сруба. Толщина бревен, из которых была срублена церковь, достигала почти полуметрового диаметра. По одной легенде, эти бревна были взяты из отбитого у шведов обоза, по другой, более правдоподобной, лес, из которого строена церковь, был изначально отправлен на заграничную продажу по р. Нарове, но засел на порогах и был употреблен на храм. Особенно впечатляла алтарная часть, состоявшая из трех пятигранных прирубов-апсид, похожих на крепостные бастионы. Сходством с крепостным зодчеством веяло от могучих венцов, величие ощущалось в суровости общего вида храма. Это прекрасно чувствовали современники, отмечая, что Георгиевская церковь в Осьмине замечательная «грубостью отделки и толщиною бревен». |
| Богородицы Одигитрии, писан на краске, да крест за престолом писан на краске; да книг на престоле Евангелие писмяное в десть, обложено камкою зеленою; распятие Христово и Евангелисты серебряные басменные; крест благословящий обложен серебром басменным. В церкви Апостол печатный в десть, устав в десть печати киевской, Минея общая печатная в десть, Октой печатной в десть, две триоди в десть печатные, одна постная, другая цветная, Златоуст писмяной в четверть, Служебник печатной в четверть, Псалтирь в четверть печатная, Часослов печатной в четверть. Ризы дорогинные (?) двоеличный, оплечье отласное травчатое; стихарь полотняной, ветх, оплечье выбойчатое, пояс нитяной, поручи дорогинные; патрахиль дорогинная, зеленая, двоеличная; потир, лжица и блюдца и звезда оловянные, воздух дорогинной двоеличной, шит золотом, покров киндяшной, кадило да укропник и чаша водосвященные медные, Да в трапезе местных образов: образ местной Живоначальной Троицы, писан на краске, венцы серебряны, белые гладкие, доска длиною два аршина, поперек в полтора аршина; образ местный отечество (?) писан на краске, венец и цата серебряны белые, доска длиною два аршина, поперег в полтора аршина; образ местный Николая Чудотворца Можайского, в деянии, писан на краске, венец серебряный, белый резной; в образах (?) Спасов образ и Пресв. Богородицы, а венцы серебряные, белые, резные дека длиною два аршина, шириною полтора аршина; образ местный Зосима и Савватия Соловецких Чудотворцев, писан на краске, дека длиною два аршина, а поперек аршин; образ местный Николая Чудотворца, писан на краске, длиною дека два аршина, поперек в полтора аршина; в деисусе образ Отечество, длиною дека два аршина, а шириною в полтора аршина; да у церкви колокольня на осьми столбах, верьх шатровой, а на ней два колокола, один три пуда, а другой в полтора пуда, клепало железное в два пуда. Церковь и церковная утварь строение мирское, приходских людей. В селе же поп Афанасий Павлов, дьячек Мартышка Захарьев, пономарь Ефремко Кириллов, просвирня Улитка Юрьева». |
| Художникам на них не удалось подчинить размеры изображений формату досок, фигуры едва втиснуты в отведенное им пространство. Но и на этих иконах лики написаны с той же тщательностью, как на лучших. Праздничный ряд XVIII века исполнен ремесленно, не выдерживает сравнения с близкими по времени иконами Луки Петрова из церкви Иоанна Предтечи, которые отличает высокий профессионализм и вкус. Эти иконы могут быть любопытны народной трактовкой канонических сюжетов. Однако в целом иконостас церкви Преображения очень наряден. Этому впечатлению способствует прекрасная его освещенность из-за смешения барабана от центра к востоку. Идеально сохранившаяся позолота царских врат и местных икон, обилие орнамента на одеждах Святителей в деисусе делают иконостас этой церкви самым светлым, ярким, праздничным. Определяя стиль его живописи, нужно иметь в виду, что если в XV- первой половине XVI века иконостасы в монастыре писали, главным образом, московские художники, то со второй половины XVI века монастырь уже не посылал за мастерами из далеких и дорогих столичных мастерских, а приглашал их из Вологды, Белозерска, Каргополя и других северных центров. Поэтому монастырским иконостасам и отдельным иконам второй половины XVI-XVII веков легко найти близкие аналоги среди произведений, связанных с русским Севером. В полной мере это относится и к иконостасу из церкви Преображения. Тем же Яковом Костоусовым, который строил церковь Епифания, возведены и больничные палаты с церковью Евфимия Великого. Палаты сооружались в 1643–1644 годах. Обычно их называют Большими больничными палатами, в отличие от возникшей позднее больничной палаты Ивановского монастыря. Здание состоит из двух обширных палат, соединенных узкими сенями. Палаты перекрыты сводами на распалубках, опирающимися на стены и на расположенный в середине каждой из палат массивный кирпичный столб. Освещались они большим количеством маленьких окошек. В северной палате окна сохранили свои первоначальные размеры. В южной они были несколько расширены еще в XVII столетии. Фасады больничных палат декорированы чрезвычайно скупо. Вытянутый приземистый объем здания, перекрытый пологой двускатной кровлей, вызывает ассоциации с северными избами. Здание поражает грандиозностью и какой-то особой суровой простотой. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Ветхий денми. Икона VII в. (Мон-рь вмц. Екатерины на Синае) (церковнослав.- , рус.- Ветхий днями), в основе иконографии - текст Книги пророка Даниила, описывающий видение В. д., одеяние Которого «было бело, как снег, и волосы главы Его - как чистая волна» (Дан 7. 9), и Откровения ап. Иоанна Богослова: «глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег» (Откр 1. 14). Святые отцы связывали этот образ с темой Воплощения Предвечного Сына Божия и искупительной жертвы, а также с образом грядущего Судии Второго пришествия. Архиеп. Андрей Кесарийский в толковании на Откровение Иоанна Богослова говорит: «Принесенный в жертву за нас в эти последние времена, Он однако древний, точнее - Он вечный, свидетельство чему Его белые волосы». Так же понимает этот образ Михаил Хониат , митр. Афинский: «Белые волосы означают вечность. Говорят, они появились с Ним, Который был с начала, с Ветхим Деньми; и однако Он, принесенный за нас в жертву,- Младенец в Воплощении». Тема Воплощения звучит и в текстах службы на Сретение: «Ветхий Деньми, иже закон древле в Синае дав Моисею, днесь Младенец видится» (1-я стихира на литии); « » (литийная стихира на «И ныне:»). Самое раннее из известных изображений - икона VII в. из мон-ря вмц. Екатерины на Синае, представляющая В. д. во славе. Надпись «Эммануил» соответствует святоотеческому толкованию этого образа. Следующей по времени является миниатюра из Книги Иова (Patm. 171. Fol. 449, IX в.) - В. д. представлен с крещатым нимбом, его фигура окружена ореолом, внутри к-рого 9 ангелов; на миниатюре в Книге Иова из Ватопедского мон-ря (Vatop. 590, XII в.) - с монограммой ИС ХС. В рукописи Евангелия сер. XI в. (Paris. gr. 74) В. д. изображен дважды: с надписью « παλαις τν μερν» (ветхий днями) перед текстом Евангелия от Матфея (Fol. 1) в медальоне, сидящим на троне, здесь же - 2 медальона с серафимами, в центре - евангелист Матфей, в медальонах внизу - праотцы Авраам и Исаак; перед текстом Евангелия от Иоанна (Fol. 167) - между сидящими на тронах Христом Пантократором и Христом-Эммануилом, В. д.- с крещатым нимбом, пропорции его фигуры крупнее 2 др. В композиции «Страшный Суд» в Джанавар-килисе в Соганлы (Каппадокия), XIII (датировка Н. Тьери) или XV-XVI вв. (датировка Ж. Лафонтен-Дозонь), В. д. следует понимать как образ Христа Второго пришествия, поскольку Его поясная фигура в медальоне является центром композиции. Также в сцене Страшного Суда В. д. изображен на фреске ц. Рождества Богородицы Снетогорского мон-ря, 1313 г. Тема Второго пришествия выражена и в росписи 2-й пол. XII в. в ц. св. Николая Каснициса в Кастории, где В. д. представлен в Деисусе. |
|
|
