| Раздельноречие в текстах Ирмологионов к кон. XVII в. в целом постепенно сменилось истинноречием, но степень присутствия того или другого различна в зависимости от источника. Так, в Ирмологионе униат. Жировицкого мон-ря 2-й четв. XVII в. произнесение «на речь» уже преобладает, тогда как в сборниках правосл. Межигорской обители 40-х гг. XVII в. еще очень много раздельноречных словоформ. В XVIII в. при доминировании истинноречия признаки хомонии кое-где сохранились в распевах предлогов и префиксов, что отражает традиц. приверженность южнорус. певчих южнослав. раздельноречной норме XV-XVI вв. (напр., 4 постоянных случая распева: «вочеловечившийся» в песнопении «Единородный Сыне»; «Вонегда скорбети», «Возбранной Воеводе», «Хвалите Господа со небес»). Раздельноречные формы слов сохранялись в XVIII в. и применялись даже в поясняющих текстах Ирмологионов, глоссах (напр., «воход» (вход)) и др. (см.: Шевчук. Раздельноречие. 2008). Сокращение или расширение поэтической строфы типично для нескольких причастных стихов и прокимнов, что различает киевские и болгарские версии: до 1-й строки сокращены тексты киевских причастнов воскресенья («Хвалите Господа со небес») и вторника («Во память вечную будет праведник»). Строфы аналогичных псалмов болгарского распева, как правило, всегда полные (исключения крайне редки и делались, вероятно, под «киевским» влиянием). Тексты причастна «Хвалите Господа со небес» и припева «Воскресни, Боже, суди земли» (вместо «Аллилуия» в Великую субботу) типичны для киевского напева, тогда как их продолжение («…хвалите Его во вышних» и «…яко царствуеши во веки») изложено в болгарском распеве. Можно предположить, что в воскресный день, когда было много причастников и требовалось длительное исполнение причастна, записанное песнопение повторялось (после 1-й строки с тем же напевом пелась 2-я строка, изосиллабичная 1-й). Подтекстовка юго-западнорус. причастных воскресенья и будничных дней основывалась на разных принципах, поскольку вторые имеют преимущественно нормативные 2-строчные строфы. Сокращение (в записи) текста «Хвалите Господа со небес» «киевского напелу» может быть объяснено ориентацией на предполагаемый греч. протограф « », также однострочный (известен по поздним версиям 2 песнопений, записанных кириллицей в Манявском скиту в 1674-1676 и 1684; см.: Тончева. 1981. Т. 2. С. 409-412, 415-416, 523-524). Двухстрочная форма седмичных киевских причастнов (напр., «Чашу спасения прииму и имя Господне призову» и др.) также находит аналоги в строении греч. песнопений (см.: Там же). В XVIII в. текстовая редакция всех «киевских» причастнов была унифицирована и приведена к 2-строчной норме. |
| Каждый из восьми гласов дневного болгарского распева делится на мелодические строки и периоды. Напев каждого гласа состоит только из одного двустрочного, однообразно повторяющегося мелодического периода, который обыкновенно совмещает в себе текст двух мелодических периодов недельного распева. Построение строк и мелодическое движение отличаются простотой, бедностью технического вымысла и мелодического держания, механическим удержанием основных нот недельного распева и несистематичностью. Мелодические строки в распределении их по гласам, а равно и в построении, не имеют однообразной правильной системы. В некоторых гласах песнопение „Бог Господь“ имеет два разных дневных напева (гл. 4), в других же (гл. 3 и 8) не имеет дневного вида. Вид этот выясняется лишь из других, кратко распетых песнопений. В гласах 6 и 7, напротив, песнопение это имеет лишь один дневной напев, и только в числе подобнов гласа 6 встречается и более протяженный праздничный вид. Второй напев гласа 4, по своему мелодическому движению, тождествен с напевом гласа 6, и только изложен на секунду выше последнего. Этот трезвучный напев и ныне известен всюду под именем обычного напева гласа 4 на „Бог Господь“. Дневной распев и в построении мелодических периодов и строк не имеет определенной и строго выдержанной системы. В одних гласах (напр. 7) мелодически период состоит из двух разных по построению строк: повышения и понижения: в других же (напр. в гл. 2 и 5) повышение и понижение и в построении, и в мелодическом движении, весьма сходные, так что период состоит как бы из двукратного повторения одной и той же мелодической строки. Отдельные мелодические строки периодов не имеют ясного разделения на члены, как то имеют напевы малого знаменного и киевского распевов, и в своем построении не подлежат каким-либо общим правилам. Они составляют простое, но сильное сокращение строк вида недельного, с выпуском всех волнообразного характера мелодических оборотов, а также всякого рода украшений, оборотов вступительных (починных), дополнительных и заключительных, но удерживают лишь существенные звуки мелодии, каковы напр. звуки господствующие, средние совершенные и несовершенные окончания, а также, за немногими исключениями, и звуки финальные. Дневные, мелодии не имеют и симметричного размера звуков, свойственного недельному распеву, но исключительно, хотя и в несовершенстве, следуют словесному ритму песнопений. |
| Наконец, праздничные песнопения распространенного, торжественного вида, сообразно своему назначению при богослужении, отличаются особыми свойствами, именно: а) наибольшей широтой области звуков мелодии, коих количество не только выходит за пределы тетрахорда и пентахорда, но иногда превышает и октаву; б) широким, свободным и смелым голосоведением; в) богатым развитием мелодических строк и обилием украсительных оборотов, особенно же обилием мелодического раздробления звуков и разнообразием мелодического движения на разных ступенях музыкальной лестницы; г) свободой варьирования, выражающейся смелыми отступлениями от точной формы строк, переходами из одного лада в другой и иногда употреблением особых строк, в прочих гласовых мелодиях неизвестных; д) нередко художественной выразительностью мысли и чувства отдельных мест в песнопениях; е) наконец, художественно-правильной соразмерностью частей мелодии или симметрическим ритмом. Некоторые из этих песнопении удерживают до некоторой степени те или другие гласовые приметы, другие же состоят в коренном изменении гласовых мелодии, не имеют надписания гласа и должны считаться неосмогласными или самопесненными произведениями. Наиболее известнейшими примерами праздничных песнопений могут служить: песнопение на целование плащаницы „Тебе одеющагося“, распетое во гласе 5, и славник в неделю 8-ю „Приидите верные“, без надписания гласа, с некоторыми приметами гласа 8, а также „Царю небесный“ и „Днесь благодать“. 2) Распределение мелодий по гласам. Болгарский распев принадлежит к полным осмогласным распевам. Гласы его, числом восемь, как и гласы прочих распевов, сменяются в годичном круге богослужения по столпам. В напеве каждого гласа имеется не большое, но строго определенное количество мелодических строк (2–3), сменяющихся, как и в дневных напевах киевского распева, с правильной последовательностью. Поэтому в болгарском распеве нет строк, господствующих в гласе и второстепенных, общих разным гласам и переносных: не встречается и двукратного повторения одной и той же строки, если не считать добавочные части среди мелодического периода, состоящие обыкновенно в повторении последнего оборота предыдущей строки и тесно примыкающие к другим, соседним строкам. |
| Исследователи характеризуют греческий распев, как распев торжественный, отражающий радостное религиозное чувство Однако этого нельзя сказать о всех его гласах. В большинстве своих гласов греческий распев взял из знаменного самые светлые строки, самые живые; но серьезным его недостатком является превращение третьего гласа в мрачную мелодию, тогда как текст песнопений этого гласа и знаменная мелодия, его отражающая, говорят совершенно обратное. Болгарский распев. Обычный распев В практике нашей отечественной Церкви существует еще так называемый болгарский распев. О нем написано много, но нас он интересует лишь постольку, поскольку он связан с распевом знаменным. Разумовский называет его самым бедным из всех древних распевов 87]. Этот распев проник к нам через Афон и юго-западную Русь 446). В настоящее время у нас не много сохранилось песнопений этого распева: «достойно есть» (8-й глас), «Дева днесь» и «Плотию уснув» (3-й глас), «Ныне силы небесныя» (1-й глас), «Благообразный Иосиф» (2-й глас) и «Тебе одеющагося» (5-й глас). Кроме вышеупомянутых распевов, наша отечественная Церковь имеет и так называемый обычный распев. Распев этот нельзя отнести ни к древним распевам, ни к их местным вариантам (напевам). Таких мелодии у нас очень много. До недавнего времени они существовали в устном предании 458]. Разумовский пишет по этому поводу: «Почти в половине настоящего (т.е. XIX века) оказалось, что эти распевы не были положены на ноты. В 1846 году было решено: 1 . Введенные с давних времен в некоторых церквах, монастырях и епархиях древние напевы оставить везде без изменения; 2 . Всем таковым напевам составить список, с показанием, где какой употребляется и хранить сей список в Священном Синоде; 3 . Поручить директору Придворной певческой капеллы положить на ноты те напевы, которые еще не положены, но отнюдь не делать в них никакого изменения, и если в напеве одного и того же песнопения существует по местам разница, то не приводить оного к одному, а предоставить каждому месту или церкви напев, введенный в обычай» (Указ Святейшего Синода от 30 сентября 1846 года) 188]. |
| Название это лишь не указывает в точности места и времени происхождения распева и путей, которыми он перешел в Россию, а также, одно само по себе, не ручается за точность его заимствования. Что болгарский распев не русского и не южно-русского происхождения, это подтверждается, между прочим, и содержанием распетых им песнопений. Распев этот в юго-западных ирмологах является далеко не основным распевом при богослужении, а лишь дополнительным. Он прилагается в них почти только к тем песнопениям, пение которых требуется церковным уставом, но которые не были распеты древне-русскими столповыми и местными киевскими напевами, особенно же к тропарям, кондакам, некоторым подобнам стихир, а также к песнопениям седальным точно так же, как в Великой России со 2-й половины 17 века к таковым же песнопениям приложен распев греческий. Тот и другой распев, как дополнительные, очевидно, заимствованы из церквей более благоустроенных относительно предписанного уставом восточной Православной Церкви внешнего храмового богослужения, чем Церковь русская, в которой не доставало напевов для распевания означенных песнопений, но была нужда в наиболее торжественном и полном отправлении богослужения 25 . А такими церквами восточного православия только и могли быть церкви греческая и славян придунайских, – церкви, по месту своего нахождения и по времени своего устроения, наиболее близкие к первоисточникам христианского храмового богослужения, церкви, притом давшие некогда первоначальное устройство и Церкви русской. Церковь римская, при разности её устава с восточной Православной Церковью , и церкви протестантские, при скудости их богослужения, не могли дать Церкви русской никаких дополнительных напевов. Нет никаких данных и на то, что болгарский распев греческого происхождения. Распев этот мог быть заимствован не отынуду (примеч. Ред.. из другого места), как из богослужебной практики какой-либо из церквей славян придунайских, напр. сербской или болгарской, более благоустроенной в чине уставного богослужебного пения, чем церковь южно-русская. |
| В 680 г. (будучи архидиаконом) в составе посольства Иерусалимского патриархата был в Константинополе на IV Вселенском соборе, после чего был отозван императором из Иерусалима и определен архидиаконом к храму Святой Софии, Премудрости Божией. В правление императора Юстиниана II (685–695) святой Андрей был рукоположен в архиепископа города Гортины на острове Крит. На новом поприще он просиял как истинный светильник Церкви, великий иерарх – богослов, учитель и гимнотворец. О времени кончины святителя среди церковных историков нет единого мнения: одни называют 712, другие – 726, а кто – и 740 г. Скончался преподобный Андрей на острове Митилина, возвращаясь на Крит из Константинополя, где был по делам Церкви. Мощи его были перенесены в Константинополь, где в 1350 г. (в соименном святителю монастыре) их и видел русский паломник Стефан Новгородец.Глас (греч. χος) – основная структурная единица ладово-мелодической системы византийской и древнерусской церковной музыки – осмогласия. Поэтические тексты песнопений распевались в соответствии с ладово-мелодическими закономерностями одного из восьми гласов (некоторые тексты – во всех восьми гласах). Осмогласие (греч. oκτηχος, октоих, букв. – восьмигласие) – ладово-мелодическая система византийской гимнографии и древнерусского певческого искусства. Представляет собой единство определенным способом соотнесенных друг с другом песнопений (текстов и напевов) восьми гласов. Песнопения одного гласа пелись в течение недели, после чего их сменяли песнопения следующего по порядковому номеру гласа. Восьминедельный цикл песнопений с 1-го по 8-й глас образовывал так называемый столп; песнопения праздников по гласу могли не совпадать с недельными. В русском певческом искусстве системе осмогласия подчинены знаменный распев, путевой распев, греческий распев, болгарский распев, киевский распев и некоторые местные распевы. Скорбный распев 6-го гласа наиболее отвечает покаянному молитвенному настроению дней Великого поста. 3 Достоевский Ф. Братья Карамазовы. |
| Исторические сведения о жизни и деятельности наших древних песнорачителей очень скудны. Отмечая это обстоятельство, протоиерей Н.Трубецкой полагает, что «…это были люди скромные, которые в тиши монастырских келий, преисполненные сознанием великой ответственности перед Церковью , незаметно трудились во славу Божию в деле прогресса церковно-певческой культуры 1959, 74]. И это именно так: иначе их творчество не могло бы влиться в общецерковное творчество святых песнописцев Вселенской Церкви. Более того, оно никогда не достигло бы такого расцвета и не дало бы такой, поистине неземной по своему величию мелодии, каковой является наш знаменный распев. И хотя архиепископ Филарет Черниговский утверждает, что первые наши сти-хирарии написаны «едва ли не таким же певцом, как Лонгин Корова» 356], однако история знает, что не Лонгином, и даже не Феодором Христианином создан наш знаменный распев. Пресловутый Лонгин получил свое, и его «сочинительство» бесследно погибло вместе с его именем, если не считать недоброй памяти. Итак, слово «распев» – чисто русское слово. Оно родилось впервые у нас на Руси в связи с наличием нераспетого текста. Греко-Восточная Церковь этого термина не знала, ибо там мелодия создавалась одновременно с текстом песнопений. В настоящее время этим словом мы обозначаем все вообще осмогласие в той или иной национальной переработке. Так, кроме знаменного распева, существуют у нас распевы: демественный, киевский, греческий, болгарский и др. Знаменный распев. Символическое значение наименования «знаменный». Священная древность знаменного распева Само название «знаменный» происходит от древне-славянского словазнамя, означавшего в те времена всякий вообще знак. Толкователи утверждают, что знаменная мелодия названа так в отличие от мелодий незнаменных, то есть ненотных, незаписанных 121]. Следовательно, в переводе на современный язык «знаменный» значит нотный. Иногда его называют просто «крюковым», по его нотации. На первый взгляд, оба эти названия указывают, как будто бы, на неразрывность мелодии с семиографией. Но ведь латинское nota -графическое обозначение музыкальных тонов определенной длительности – можно тоже перевести словом знамя. Напрашивается вывод: все современное нотное пение, в таком случае, в том числе и полу светское, можно называть знаменным. |
| В православной церкви она была почти совсем вытеснена пятилинейной квадратной (киевской) и круглой (европейской) нотацией. Из других, кроме знаменного, осмогласных полных распевов, получивших общее употребление, особое значение имеют киевский, греческий и болгарский. Киевский распев образовался из знаменного распева в Галиции и на Волыни, еще до соединения юго-западной Руси с северо-восточной, и обработан гармонически главным образом православными юго-западными братствами в XVII в. Он черпал также материалы из распевов греческого, южнорусского и болгарского. В Москве киевский распев сделался известен около середины XVII в. и оттуда распространился по вей России. По количеству песнопений, распетых им, он следует за знаменным и до сих пор в большом употреблении. Киевские напевы кратки, просты и удобоисполнимы во всякого рода богослужение (см. Вознесенский, " Осмогласные роспевы трех последних веков православной русской церкви. 1. Киевский роспев " , Киев, 1888). Греческий распев занесен в Россию из Греции во второй половине XVI в, и в первой половине XVII в., частью через южных славян и юго-западные братства, сносившиеся с греками, частью прямо из греческих нотных книг, собиравшихся Никоном, и от греческих выходцев и певцов, попадавших в Москву вместе с восточными патриархами. В конце XVII в. греческий распев вместе с киевским получил у нас всеобщее употребление. Изображались мелодии греческого распева частью нашей крюковой нотацией, частью линейной киевской, и йотированы были, очевидно, уже у нас в Москве, вероятно - непосредственно с голоса греческих певцов. Греческий распев применен главным образом к пению тропарей и кондаков, частью ирмосов воскресных, а также и вообще к торжественному праздничному пению (пасхальному и др.). Он пользовался любовью Петра Великого, который принимал личное участие в исполнении греческих напевов. Систематических сборников песнопений греческого распева нет; напевы его рассеяны в разных крюковых и линейных рукописях XVII и XVIII вв., а впоследствии - в разных печатных нотных книгах (синодальном " Обиходе " с 1772 , " Ирмологе " и др.). При заимствовании греческие подлинные напевы подвергались и упрощению, и переделке сообразно с привычками, приемами, вкусами и музыкальными знаниями наших певцов (см. Вознесенский, " Осмогласные роспевы трех последних веков православной русской церкви. 3. Греческий роспев в России " , Киев, 1893). |
| Некоторые из этих голосов, особенно замечательных по своей силе или выразительности, обращались в фамилию своего владельца певчего. В 1681 г. в хоре Государевых певчих находился Леонтий басистый 95 . Хор Государевых певчих дьяков, при полноте голосов, обладал совершенно полным знанием современного церковного пения, в мелодическом и гармоническом его виде. Мелодическое богослужебное пение в XVII в. было довольно разнообразно по своему техническому устройству. Каждый мелодический вид известен был под именем распева. Таким образом, в XVII веке существовали распевы знаменный, греческий, киевский, болгарский со всеми их частными подразделениями. Знаменный или столповой распев был самым употребительным распевом при церковном богослужении. Государевы певчие дьяки знали его первоначально, как пение раздельно-речное или хомовое, а потом, как пение истинно-речное, или просто наречное. В Московской Оружейной Палате доселе хранится несколько безлинейных книг знаменного распева в его раздельно-речном и истинно-речном виде 96 . Эти книги, несомненно бывшие в церковном употреблении Государевых певчих дьяков, служат непререкаемым свидетельством того, что Государевы певчие дьяки знали знаменный распев во всех его частных видах (большой распев, ин распев, ин перевод, путь и пр.) и с одинаковым удобством исполняли безлинейные ноты, находились ли они над раздельноречием или истинноречием, с пометами или без помет, с признаками или без признаков. Демественное пение так же известно было Государевым певчим дьякам в той мере, как оно употреблялось тогда в храмах при богослужении 97 . Оба эти вида мелодического пения, дошедшие к певчим дьякам от их предков, хранились ими, как святыня. Нельзя, однако же, не видеть, что Государевы певчие дьяки были не только певцами хранителями древнего пения, но и певцами вполне современными, следившими за современным движением пения, и усвоявшими себе все, что было нового в пении, без особенных колебаний и упорств. Около половины XVII в. появилось не мало распевов восточно-греческих и своих, родных монастырских. Государевы певчие дьяки знали в совершенстве греческий распев и нередко употребляли его при богослужении вместо старого знаменного распева. В 1702 г., певчие дьяки вместе с своим Государем, находились в Соловецком монастыре и накануне праздника в честь славного Успения Божией Матери (14 авг.), исполняли пение во время всенощного бдения: «пение все было греческого распева», заметил при этом Летописец 98 . |
| В тот же период в Греции и Сербии стали появляться песнопения, надписанные словом ( βουλy α ρα или βουλy αρικο ν, что свидетельствует об интенсивном церковно-певческом «обмене» между греческим Востоком и Балканами. Значительно позже, в конце XVI и в XVII веке, песнопения, обозначенные как «болгарский распев», пришли в Малороссию, откуда проникли в Московскую Русь. Вопрос о том, насколько болгарский распев в его русском варианте соответствует болгарскому церковному пению XVI-XVII веков, не получил однозначного ответа в музыковедении. Крупнейший болгарский музыковед и композитор Д. Христов (1875–1941) считал, что «болгарский распев» в том виде, в каком он появился в Западной Руси в XVII-XVIII столетиях, представлял собой истинно болгарское церковное пение 286 . Некоторые музыковеды считают болгарский распев связанным с певческой традицией эпохи Второго Болгарского царства, другие вообще отрицают его болгарское происхождение 287 . В период турецкого владычества болгарское церковное пение сохраняло свой исконный унисонный характер. В начале XIX века при участии константинопольских мелургов был создан круг церковного пения, интонационно близкого к греческому. Работа по упорядочению церковно-певческого обихода в первой половине XIX века происходила в Рильском монастыре, где был создан полный круг песнопений литургического года на церковно-славянском языке. Туда вошли как произведения греческих мастеров, переложенные на славянский язык, так и оригинальные сочинения болгарских распевщиков. В конце XIX и начале XX века в Болгарии получает распространение музыка русских композиторов – Бортнянского, Турчанинова и многих других. Их произведения быстро входят в обиход церковных хоров и создают стиль пения, который начинает развиваться параллельно с традиционным для Болгарии одноголосием. Русская церковная музыка XIX века оказала существенное влияние на литургическое творчество болгарских композиторов, включая А. Бадева (1860–1908), Е. Манолова (1860–1902), Д. Христова и П. Динева (1889–1980). Для их произведений характерно сочетание европейской музыкальной стилистики с использованием традиционных болгарских мелодий. Некоторые произведения этих композиторов получили известность за пределами Болгарии и вошли в певческий обиход Русской Церкви (в частности, «Достойно есть» и другие песнопения П. Динева). |
|
|
